Текст книги "Спящий океан (СИ)"

Автор книги: Лия Шатуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Между прочим, она просила мадам Уитклиф сделать ей одолжение и попросить у Одилии, что бы та, в свою очередь, намекнула Ровене о приглашении на вечер для Виктора. Маркиза писала, что желала бы познакомиться с будущим суженым своей воспитанницы, раз уж та оказалась под ее крылом.

Получив это письмо, мадам Уитклиф сообщила обо всем дочери. Обе, конечно же, не смогли удержаться, чтобы не посплетничать об этом между собой. И в тот же день Одилия уселась писать письмо Ровене, так как до ужина оставался всего лишь один день.

Ровена же, получив письмо Одилии, закусила губу, бессильно опустив руки. Видеть Виктора без возможности сказать ему то, чего он так ждал было самой ужасной пыткой для нее.

Бедняжка все продолжала колебаться, не в силах решить стоит ли ей принять предложение или нет, понимая, что противостоять всеобщей волне просто невыносимо. И она вовсе не могла бы назвать себя сильной, чтобы смочь ей противостоять. Скорее она была склонна согласиться с мнением большинства и признать его справедливость.

18

Экипаж маркизы подкатил к особняку семьи Уитклиф.

Маркиза, в сопровождении своей компаньонки, сошла на землю и прошествовала в дом.

– Помните, достоинство. – шепнула маркиза девушке.

Гости уже почти все собрались. Герцог фон Ламберг первый увидел экипаж Луизы из окна и продвинулся ближе к выходу. А Виктор, лишь только появился в доме Уитклиф, тут же был занят Одилией, ищущей с кем бы поболтать, и уведен в дальний угол комнаты.

Дамы вошли в залу. Франц, заметив за маркизой Ровену, на мгновение замер, чувствуя, что в ее образе что-то поменялось. Она как будто бы стала ярче и привычная ей ребячливость вдруг как-то поблекла и женственность проступила сквозь весь образ. От лица он скользнул взглядом к шее, заметив ее прелесть, но, чувствуя поднимающееся где-то в груди напряжение, перевел свой взгляд на Луизу.

Тем временем она уже почти приблизилась к нему, загадочно улыбаясь. Ровена следовала за нею, опустив взор, зная, что ей сейчас предстоит снова столкнуться с тяжелым взглядом герцога. Кроме того, его грубость во время конной прогулки не изгладилась совершенно из ее сердца. Где-то в глубине души все еще клокотала обида.

Луиза адресовала ему краткое приветствие и тут же отступила в бок, выставляя вперед Ровену.

– Пока мы тут обмениваемся приветствиями я заодно и представлю вам мою protégée, леди Клифорд.

Герцог, чуть не поперхнувшись воздухом, весь переменился в лице, на котором заиграло множество теней.

– Вашу кого?!

– Протеже, ваша светлость, – играючи повторила Луиза.

Ровена, видя, что герцог явно не одобряет выбор Луизы, растерялась и не решалась даже поднять взор хоть на секунду. Однако тот нашел в себе силы быстро подавить эмоции и как всегда на лице его появилась безликая восковая маска.

– Идите пока, поприветствуйте вашу подругу, – обратилась быстро Луиза к Ровене, – я вижу, она уже смотрит на вас во все глаза и, чувствую, вы сейчас получите множество комплиментов в свой адрес от тех двоих.

Как только Ровена с удовольствием удалилась, Луиза произнесла:

– Если вам есть, что сказать, то говорите сейчас, ваша светлость.

– Так значит, вы решили взять себе протеже? Что на вас нашло? Я не видел вас всего неделю. Что-то успело измениться за это время?

Герцог старался смирить свой тон из негодующего хотя бы в недовольный, что ему не очень удавалось. Луиза хранила беспечную веселость, забавляясь уколами герцога, которые тут же возвращались тому назад, разбиваясь об улыбки Луизы.

– О, вы знаете, иногда даже бывает достаточно пары минут, чтобы вся жизнь поменялась, – ответила та, красноречиво взглянув в глаза Франца.

– И почему вы решили вдруг обзавестись компаньонкой?

– Знаете, чем старше мы становимся, тем острее чувствуется одиночество… Впрочем, вам этого никогда не понять….

Последнюю фразу герцог воспринял, как укол, как впрочем и любую фразу, касающуюся его вампирской жизни, он сверкнул злым взором и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но маркиза не дала ему этого сделать, продолжив свою речь:

– К тому же, мне так грустно без моей Генриетты, а Ровена так на нее похожа….

– А это что еще за новое лицо?! – вознегодовал Франц. – У вас что не день, то новая интрига...

– Как?! Я разве вам о ней не рассказывала?

– Совершенно ничего.

– О, обязательно расскажу, как будет время. Помимо прочего, знаете, у меня богатый опыт и я многому могу научить, если человек готов взять…

– Вижу вы уже начали, – пробубнил герцог, оглядываясь на Ровену, а точнее замечая как она преобразилась. – И как скоро вам это все надоест, позвольте осведомиться?

– Тогда, когда леди Клифорд достигнет своей цели, а вместе с ней и я.

– И что же это за цели?

– Ах, Франц, вам не кажется, что для мужчины вы слишком любопытны? – промурлыкала маркиза, двинувшись мимо герцога в сторону. – Прошу меня извинить. Некрасиво болтать вот так, пока не поприветствуешь остальных.

В это время Ровена, ставшая центром внимания своих друзей действительно получила множество приятных слов. Виктор же и без того пребывая в вечном восхищении своей возлюбленной, сейчас почти потерял дар речи, выражая все с помощью глаз.

Пока троица переговаривалась между собой Ровена кидала косые взгляды на Франца, стараясь при этом помнить о наставлениях маркизы. Все, чего она желала в этот момент, это найти в себе смелость выдержать его взгляд с достоинством.

Однако тот совсем не смотрел на нее.

Между тем гости уже все собрались и, перемещаясь от компании к компании, болтали между собой.

Тут же возле Ровены откуда-то появилась маркиза и взяла ее под руку, увлекая за собой в сторону столовой.

– Что-то мы с вами так надолго разлучились. Вы совсем меня оставили.

– Вы были с его светлостью и я не решилась вас беспокоить.

– О, какая глупость. Напротив, вам стоило бы ко мне подойти. Что до Франца-Ульриха, так это его проблемы.

– Мне показалось, что он недоволен видеть меня рядом с вами.

– И что с того? Мне все равно что он думает. Это не мой муж, чтобы неукоснительно следовать веяниям его настроения.

– Не хотелось бы чтобы из-за меня вы рассорились, мадам.

– Уж чему не бывать, так это недопониманий из-за вас.

Ровена изобразила на своем лице удивление, не понимая, почему Луиза так отзывается о том, с кем должна была бы состоять в близких отношениях.

Заметив удивление девушки Луиза ответила:

– Только верный друг говорит то, что думает. Молчание – вот чего нужно опасаться.

К удивлению Ровены прибавился еще и внутренний трепет после столь многозначительной фразы Луизы. Дыхание ее участилось и она неосознанно отстранилась от маркизы, желая укрыть накатившие на нее чувства.

– Что такое, леди Клифорд? С вами все хорошо?

– О, вполне. – поспешно отозвалась Ровена, стараясь улыбнуться. – Так значит, герцог и вы… вы с ним просто хорошие друзья?

– Самые что ни на есть хорошие. А вы как будто бы подумали что-то другое?

– Вовсе нет. Просто вы так часто появляетесь в свете вместе, что я подумала... – Ровена осеклась, вспыхнув.

– Понимаю, о нас много чего говорят. И я вполне солидарна с общественным мнением. Но, видите ли, мы с герцогом прекрасно дополняем друг друга. Если бы не я, он бы превратился в полнейшего мизантропа и домоседа. А он прекрасно спасает меня от одиночества, на него всегда можно положиться и это единственный мужчина, который выдерживает мои капризы. Как видите, дружба у нас взаимовыгодная.

Как только он соизволит найти себе пару, я искренне порадуюсь за него. Потому что буду не одна, кто борется с его вредностью. Вы сами на себе уже испытали его тяжелый характер. Я вам скажу более, он со всеми такой. Поэтому ничего не принимайте на свой счет. Кстати, к вам он относится вполне благосклонно – соврала Луиза.

– Неужели?! – воскликнула с надеждой в голосе Ровена, вся трепеща.

– Заверяю вас. Я его знаю уже очень давно. И кому, как не мне уметь читать его как книгу.

– О, это такое облегчение для меня! Мне так было неудобно….

– Просто помните о его тяжелом характере, этого вполне достаточно, чтобы не завять под его тяжелыми же взглядами. А еще общение с ним послужит вам отличным упражнением. Не вздумайте робеть перед герцогом. Я жду от вас открытого взгляда и обворожительной улыбки что бы ни произошло. На него только такие методы и действуют.

А вот и ударили в гонг. Пойдемте в зал.

Гости стали стекаться в столовую. Луиза огляделась вокруг, ища глазами Франца. Он находился неподалеку. Подойдя к столу Луиза остановилась, делая вид, что замешкалась. Видя, что Ровена желает отодвинуть стул, Луиза предупредила ее жест, положив свою ладонь на ее руку.

– А вот и вы, ваша светлость! Будьте так любезны, помогите дамам сесть. Она указала на Ровену, хотя герцог направился было к стулу маркизы. Но та специально преградила спинку, грациозно обогнула ее и плюхнулась на сиденье, лишая герцога возможности сделать хоть какой-нибудь жест вежливости.

Сжав губы, он поклонился Ровене и предложил ей сесть.

Франц краем глаза заметил, что возле него возникла фигура. Двинувшись к Ровене, силуэт замер.

Убедившись, что леди Клифорд устроилась, герцог повернул голову и столкнулся взглядом с Виктором, тот устремил на Франца недовольный высокомерный взгляд. Выражение лица герцога совсем не изменилось. Он отошел от дам, не проронив ни слова, словно мумия, храня восковую маску на лице. Виктору, который подошел к Ровене с тем, чтобы поухаживать за ней, не оставалось ничего другого, как удалиться на свое место.

Луиза, имеющая потрясающую внимательность, подмечала все происходящее вокруг. Посвятив себе самодовольную улыбку, искоса взглянула на свою компаньонку. Та пребывала в беспечном и легком настроении, не заметив Виктора возле себя.

Весь ужин Ровена поглядывала на Франца, но тот совершенно не смотрел в ее сторону, занятый беседой со своим соседом по столу.

Факт этот расстроил ее, потому что она желала бы воплотить в жизнь то, к чему ее активно подталкивала Луиза. Она желала бы смочь не только выдержать взгляд его темных магнетических глаз, но и смочь не смутиться и даже, может быть, подарить ему легкую улыбку.

Ужин окончился. Виктор, побеспокоившись о том, чтобы ему дали место рядом с Ровеной тут же оказался возле нее с целью поухаживать за ней при выходе из-за стола. При этом не удержавшись он обронил фразу:

– Мне очень жаль, что я не мог оказать вам ту же услугу в начале ужина.

– О, почему же?

– Я оказался недостаточно расторопен и меня опередили.

– А, это был герцог фон Ламберг, вы правы. Я вас даже и не заметила. Простите меня …..

Тут Ровена почувствовала, как ее кто-то пихнул локтем с боку. Она обернулась и наткнулась на недовольный взгляд Луизы. Она поняла, что от нее требовалось и вместо того, чтобы продолжить фразу послала Виктору милую улыбку.

Откуда-то вдруг возникла Одилия и троица эта отделилась от маркизы как-то сама собой, занятая беседами по интересам своего возраста.

Ровена отдавала себе отчет как ей тяжело находится возле Виктора. Она чувствовала на себе весь груз ответственности, которую приняла добровольно. Она то и дело робела и смущалась, стоило лишь только ему посвятить ей более нежный взгляд или более откровенное слово. Чувство вины жило в ней и изъедало ее словно червь, а в присутствии Виктора оно делалось еще назойливей. В мыслях Ровена не переставала извиняться перед ним взглядом ли или жестом.

Одилия еще более угнетала обстановку, то и дело отправляя фразы по поводу их будущего: как хорошо они будут гулять все вместе, как весело они будут проводить вместе вечера и балы, как тесно будут дружить, как будут растить детей и прочее подобное. На эти фразы Ровена находила в себе силы немного улыбнуться и, смущаясь, опускать взор вниз, не в силах выдержать ни нежного взгляда Виктора, ни радостного взгляда Одилии, пребывающей в предвкушении чего-то очень прекрасного.

Так, время, которое на вечере мадам Уитклиф пролетало очень быстро, в присутствии Виктора тянулось нескончаемо медленно и мучительно.

То и дело Ровена украдкой искала глазами герцога. Находила. Смотрела на него, желая чтобы и он взглянул на нее в ответ. Но этого все не происходило. Лишь только один раз за вечер, когда Ровена заметила, что Луиза что-то рассказывает ему, тогда только он обернулся к ней. Воспользовавшись этим трепетным мгновением девушка, вместо того, чтобы смутиться, дерзнула выдержать его взгляд и даже сложить уголки губ в еле заметную улыбку. Герцог, заметив, что она не прячет глаз, не выдержал первым и отвернулся.

Как раз в это время Луиза, раздумывая о том, как бы перевести беседу на интересующий ее предмет, начала такой разговор:

– Вы только посмотрите на них, – она кивнула головой в сторону Ровены и Виктора, – щебечут словно неразлучники. Ах, молодость…. прекрасная пора. А, не помню говорила вам или нет, кажется,  они должны сыграть свадьбу.

– Говорили, – сухо парировал Франц, посуровев, что не укрылось от глаз Луизы.

– Один из редких браков по любви, между прочим. Видно, что юноша безмерно влюблен. Вы знакомы с ним? Очень милый молодой человек. Уверена, он будет прекрасным мужем!

– Почти….

– Это как?

– Я имел несчастье преградить ему дорогу к стулу его возлюбленной. Он посвятил мне донельзя красноречивый взгляд.

– О, тут ничего страшного вовсе нет!

– Похоже он так не считал…

Наступила пауза, в которой Луиза метнула на герцога насмешливый взор.

– Ну простите же ему этот жест. Понимаете, порывы молодости… сами знаете… А, хотя откуда же вам знать, вы, наверное, все забыли уже….

Герцог вскипел и произнес, громче чем следовало бы:

– Я замечаю, что ваш сарказм льется на меня как вино из кубка Диониса, миледи. Мне кажется, будто вы воспринимаете меня как бесчувственное чучело….

– О, простите, ради бога, я вовсе не имела намерения вас обидеть! – встряла Луиза. – Просто я же не знаю, с какого момента вы стали…. сами понимаете. Вы мне ничего не рассказали, а от недостатка информации бывают все сплетни и недопонимания.

И, да, может быть я желала неосознанно вас поддеть, чтобы оживить немного.

– Оживить? Я живой в той степени, в какой мне позволяют обстоятельства… – процедил герцог. – Прошу не перегибать палку….

– Ну вот так всегда, надулась Луиза, – только я хочу вам добра, хочу видеть вас счастливым и с улыбкой на губах, вы тут же уползаете в свою раковину, шипя на меня.

– Я много раз говорил вам, что уже благодарен за ваши благородные действия, и мне не нужно большее. Иисус тоже хотел спасти мир, и где он в итоге оказался, когда его жертва была не нужна и не во время?

– Но потом-то ее оценили…. Она заставила народ проснуться.

– Тогда можете надеяться, что и вам “повезет” так же.

– Я пока не готова пожертвовать собой, у меня более скромные возможности и цели.

Герцог промолчал. Видя, что он не отвечает, Луиза вздохнула.

Наступило время для игры в карты и все гости расселись за столы. Герцог имел обыкновение уходить в это время.

Ровена так же, измотанная вниманием Виктора и красноречивыми фразами Одилии, желала поскорее уйти. Улучив удобный для этого момент, она сообщила друзьям, что у нее жутко разболелась голова и, попросив Одилию одолжить ей коляску, с облегчением и удовольствием покинула вечер.

Оставшееся время перед сном она провела в дилеммах, переходя то от обнадеживающих слов маркизы касательно герцога, воспаряя в облака нежных мечтаний, осознавая, что они могут вполне воплотиться в жизнь, то опускалась на грешную землю, возвращая себя к обязательствам и положению всех вещей на данный момент.

В подобных метаниях она заснула только под утро, измотанная собственными мыслями.

А встав ближе к обеду Ровена поняла, что пару дней она желает побыть в спокойствии, чтобы определиться с ответом. Сообщив служанке, что ей нездоровиться, Ровена попросила принести ее обед в комнату. Чуть позже та вернулась с обедом и сказала своей госпоже заодно, что отец желает видеть ее завтра утром в своем кабинете.

Эта новость заставила Ровену похолодеть.

– Меня? О неужели он так прямо и сказал? – испуганно осведомилась девушка.

– Да, миледи. Он желал вас видеть уже сегодня вечером. Но я сказала его милости, что вы приболели, поэтому он отложил встречу до завтрашнего утра. А теперь уехал с визитами.

После ухода горничной Ровена поднялась с места и заходила по комнате от волнения.

Так прошло несколько часов, бесполезных попыток решить что-либо. Она то садилась, то вставала, то подходила к окну и бездумно смотрела куда-то вдаль, то бросалась на постель, то ломала руки, то теребила платок, ловила свое унылое отражение в зеркале, и время от времени отпускала тяжелые вздохи.

В конце концов у нее разболелась голова и к ужину она слегла в постель совершенно разбитая.

Горничная, принеся ей ужин, видя, что лучше ей не становится, спросила не вызвать ли врача, но Ровена отказалась.

Девушка не притронулась к ужину, так как старалась вытянуть хоть что-то полезное из своего расхлябанного, уставшего рассудка и измученного сердца. Полночи она провела так же, как и прошлую. А под утро сказалась настолько разбитой и истощенной, что было решено оставить ее в постели и не беспокоить.

Не смотря на ее протесты все же пригласили врача, тот диагностировал нервное истощение. Граф, услышав диагноз, удивился, догадываясь о причине этой неожиданной болезни. Он мудро решил дождаться, когда дочь его снова обретет душевные силы. А на следующий день к вечеру только лишь узнав, что ей гораздо лучше тут же явился без предупреждения в ее комнату.

Ровена, совершенно не подготовленная к приходу отца, ахнула, увидев его.

– Мне кажется, я постучал, прежде чем войти. Что еще тебя так напугало? – осведомился он, видя растерянность дочери.

– Я просто не ожидала видеть вас у себя вот так вот….

– Неожиданно? Я подумал, что так было бы гораздо лучше для нас обоих. Надеюсь, мне не нужно объявлять тему нашей беседы?

Ровена задержала дыхание, чувствуя, как грудь ее сдавило тисками. Она силилась поднять глаза на отца, но была не в силах выдержать его взгляда.

– Мое присутствие слишком затягивается. Но то обстоятельство, что дела здесь приобретают совершенно непредсказуемый оборот не позволяет мне решить как скоро я могу отбыть.

Кроме того, я прибыл домой без предупреждения, потому что ожидал увидеть тебя полную радости и улыбок, но за то время, что я нахожусь здесь, я не заметил ни разу ни первого, ни второго. Твое поведение наводит меня на разного рода подозрения.

Может быть ты объяснишь мне, зачем тогда столько времени было потеряно зря? Зачем ты вводила юношу в заблуждение? И почему он тебя вдруг перестал устраивать? Ей-богу, я не мог бы подобрать для тебя кандидатуры наиболее удачной. Нам даже и усилий-то прикладывать никаких не нужно для этого брака. О чем еще можно мечтать? Я слушаю тебя.

Ровена молчала, чувствуя, что силы совсем покинули ее. Волнение заставляло ее то краснеть, то бледнеть.

– Понимаю ваше негодование, – наконец выдавила она из себя, – но прошу, не злитесь на меня. Я полностью согласна с вами, отец. Но я запуталась с самого начала. И мне очень жаль, что я ввела Виктора в заблуждение, но я сама в нем и находилась.

Виктор вызывает во мне некоторую симпатию. Он замечательный человек, достойный мужчина, прекрасный друг… но, понимаете… Я конечно же согласна с вами…

Так-как Ровена вдруг снова замолчала, лихорадочно подбирая слова, ее отец заговорил в свой черед:

– Раз он замечательный по всем параметрам, то что, собственно, препятствует браку? Я правильно понимаю, что он тебе не противен, даже наоборот?

– Верно. Но это все моя вина, я полностью признаю, что вела себя необдуманно и заслуживаю наказания.

– О каком наказании ты говоришь? Я просто хочу услышать от тебя как обстоят дела. И если ты не намерена выйти замуж за господина Уорвика, то так мне прямо и скажи. Я и так потерял с вашими женскими тайнами слишком много времени и теперь требую ясности.

– Понимаете… дело в том, что кажется я не готова выйти замуж за него. Но если вы полагаете, что по-другому быть не может и возлагаете на этот брак большие надежды, то мне прийдется покориться.

– А в чем дело? Чем тебе не угодил Виктор?

– Ох, мне очень тяжело объяснить...Но, прошу вас, не требуйте от меня подробностей. Я просто поняла, что не могу выйти за него.

На глазах у девушки выступили слезы, когда она поймала негодующий взгляд отца. Граф вытянулся в тонкую струну и весь дышал сухостью и напряжением.

– Но должно же твое странное нежелание быть чем-то продиктовано?! Не могло же оно вот так взять и упасть на голову! Ты не любишь его?

– Я люблю его, как друга, отец. Мы прекрасно проводили время вместе. Так прекрасно, что мысли о чем-то большем и вовсе не приходили мне в голову…. Точнее они приходили по-началу, но потом сами как-то растворились. А Виктор был так вежлив и любезен со мной, что и вовсе не давал мне повода подумать о чем– то большем. Я не перестаю ругать себя за то, что оказалась так наивна и не прервала этой дружбы раньше.

– Бог мой, не понимаю, куда смотрела мадам Беркли…. – теперь уже растерялся граф.

– О, прошу вас, отец, сжальтесь надо мной! Разве не вы когда-то говорили мне, что не отдадите меня замуж против моей воли..?

– Верно, говорил, – растеряно ответил граф, стараясь прийти в себя, – но, право, кто бы мог подумать, что все повернется вот так. Мне и в голову не могло прийти, что такой достойный кандидат может получить отказ. Особенно после ваших долгий свиданий. И что теперь прикажешь делать, дорогая?

– Прошу вас, позвольте мне объяснить вам одну вещь! – взмолилась Ровена. – Он не просил у меня руки! Он лишь хотел узнать взаимны ли его чувства. Так как и сам понимал, что не давал мне никакого повода... Понимаете, он слишком хорошо воспитан…

– В том то и дело, что он слишком хорошо воспитан для тебя. – выделил граф последние слова, посвятив красноречивый взгляд дочери. – Так значит, повода он не давал? Вот и прекрасно, теперь потрудись преподнести ему все в таком свете, чтобы при этом не пострадала ни твоя репутация, ни его.

– Я подумаю о том, как лучше все сделать. Я спрошу совета у маркизы, она мудрая женщина и обещала помочь мне...

– Тебе очень повезло, что она оказалась рядом в этот момент. – сухо ответил граф, – Но чтобы на днях твое решение было принято. Виктор должен получить ответ на днях.

– Значит, вы не будете заставлять меня выйти за него замуж?! – воодушевленно воскликнула Ровена.

– Как я могу? Мы не в семнадцатом веке…. к сожалению. Будем надеяться, что когда-нибудь появится тот счастливчик, которому ты согласишься подарить свое сердце.

Граф вспомнил слова маркизы и немного пообмяк, чувствуя как воспоминания о ее сладких речах растворяют напряжение внутри.

– Надеюсь, мадам де Бриссак окажет на тебя нужное воздействие. Увы, бог рано забрал твою мать. Нехватка женского внимания очень ощущается. Так вот, надеюсь, мадам де Бриссак сможет направить тебя на истинный путь и глядишь, я смогу когда-нибудь называть тебя “ваша светлость”. Я уповаю на то, что ты будешь вести себя мудро и не подведешь меня. А для начала потрудись преподнести все бедному юноше так, чтобы он все понял и не считал тебя легкомысленной вертихвосткой. Я намерен уехать завтра утром. А сейчас мне нужно идти по делам.

Не дав дочери вставить слова, он кивнул ей и стремительно вышел из комнаты.

 Граф отбыл на следующий день рано утром, как и сообщил.

Ровена же написала письмо Виктору, где сообщала о своем желании видеть его у себя.

Виктор, подозревая цель визита, не в силах был ожидать какого-то особенного дня и отправился к своей возлюбленной сразу же, как только получил письмо.

Ровена встретила его смущенная, уставшая и бледная. Тем не менее она старалась вести себя как можно приветливей.

Было принято решение отправиться прогуляться верхом. Ровена, чувствуя неловкость ситуации и все никак не имея сил начать ту беседу, для которой она пригласила юношу, постоянно растворялась в своих мыслях и то и дело теряла нить беседы.

Виктор, так же, почувствовав, что прогулка эта не принесет ему радости, то и дело замолкал, забывая о чем велась речь.

В конце концов неловкость между молодыми людьми сделалась невыносимой, удлиняя все более и без того длинные паузы в беседе.

Ровена, наконец, вздохнула и решилась заговорить:

– На самом деле, я желала видеть вас сегодня с определенной целью. – тихо начала она, когда пара спешилась, чтобы прогуляться бок о бок по кромке леса. – Надеюсь, вы извините мне мое косноязычие. Видит бог, мне очень тяжело подбирать слова… На самом деле, я бы желала дать вам свой ответ сегодня. Мне очень жаль, что я вынудила вас столько ожидать. Поверьте мне, я очень благодарна вам за мудрость и терпение, которые вы проявили по отношению ко мне и которые я вовсе не заслуживаю. А ваши черты характера настолько тонкого качества, что мне очень стыдно за то, что я вряд ли могла бы соответствовать вам в этом. Возможно, меня бы стоило назвать несобранной, слишком воздушной и наивной. И поверьте, я очень страдаю от этого…

– Судя по тону вашей беседы и по тому, как вы пытаетесь начать, мне не следует ждать положительного ответа? – осведомился Виктор, так как Ровена запнулась.

Жар ударил в лицо бедняжки, она едва ли могла дышать. Спина покрылась испариной, а вместе с ней и ладони.

Набрав в легкие воздуха Ровена начала перечислять достоинства юноши, перемежая высокие сравнения с недостатками ее характера, почти вознося того в ранг бога, а себя она ругала, как только могла. В конце концов она сообщила ему, что неверно понимала их отношения, что Виктор был для нее добрым другом, с которым она могла разделить все свои мысли и переживания, и извинялась как только могла, что по ее вине не сумела во время прояснить их отношения, тем самым введя его в заблуждение.

Свои долгие размышления она объяснила тем, что объяснение Виктора застало ее врасплох и она подумать не могла о том, какие на самом деле юноша мог бы питать к ней чувства.

Она продолжала все в том же духе еще около часа, переходя от самопорицаний к объяснениям и кончила, дав ему понять, что не в силах ответить взаимностью из-за упомянутых выше причин.

Виктор молчал, удрученный признаниями Ровены. А бедняжка не могла успокоиться видя, что между ними снова повисла тяжелая тишина.

– Я понимаю вас. – задумчиво начал вдруг юноша. – Пока вы говорили, я восстанавливал в памяти все дни нашего совместного досуга. Пожалуй, соглашусь с вами в том, что тактичность моя сослужила мне здесь плохую службу. Из моего к вам отношения действительно нельзя было точно понять мои намерения. Я должен выражать свои мысли яснее, а действия мои должны были бы быть более четкими. Я вел себя слишком сдержанно и часто сухо, из чего вы и сделали подобные выводы. Соответственно, вы привыкли воспринимать меня как друга. Но позвольте мне теперь сменить тактику. Я понял свою ошибку. Теперь я доволен, так как вы знаете о моих намерениях, а значит у вас не будет сомнений на мой счет. Позвольте мне ухаживать за вами так, как должен делать влюбленный мужчина, который хочет добиться ответной реакции со стороны возлюбленной.

Ровена охнула и устремила испуганный взор на Виктора.

– Но я вовсе не имела это в виду! О, зачем вы опять…. Ей-богу, мне стыдно за то, что вы все еще считаете меня достойной вас! Знаете, я просто не могу… понимаете, я не могу вам ничего обещать…. Или даже… А есть ли смысл в этом всем?

– Доверьтесь мне. Я знаю, что делаю. Я не виню вас ни в чем, так как вижу вашу искренность. Позвольте мне делать то, что я считаю обязан был сделать еще в самом начале наших отношений.

– Но я совсем не желаю мучать вас! Зачем же вы тратите свое время? Неужели в округе нет более достойных девушек? Я просто уверена, непременно они есть!

Мне так неудобно перед вашей семьей. Прошу вас, подумайте об этом всем как следует. А та девушка, которую вам прочила ваша матушка? Вот, почему бы вам не подумать о ней?

– Не переживайте и не беспокойтесь ни о чем. Позвольте мне делать то, что я задумал по собственному желанию. Я не призываю вас поощрять меня. Вы можете считать себя свободной от всех обязательств, которые вы полагаете возложенными на вас по отношению ко мне.

Ровена было открыла рот, но Виктор поднял руку, призывая ее к молчанию.

– Прошу вас, молчите. Не говорите больше ничего. Думаю, мне сейчас стоит отправиться домой, я не в силах продолжать прогулку и вижу вы тоже сильно истощены.

Закусив губу Ровена устремила умоляющий взгляд на юношу, тот хранил серьезность и непроницаемость. Он поклонился ей с большой учтивостью, поднялся в седло и пришпорил лошадь, направив ее в сторону города.

19

В один из дней мадам де Бриссак снова посетила особняк графа Клифорда, чем привела тетушку Элизабет в неописуемую радость. Отобедав, Ровена и ее достопочтенная знакомая поднялись в комнату, где Луиза тут же вальяжно разлеглась на канапе, сорвав с себя шелковую накидку, прикрывавшую пикантное декольте.

– Итак, ваш отец не злится на вас?

– Кажется нет. Он был так любезен, что даже не подумал упрекать меня.

– И вы сказали все Виктору? Все-таки решились, я вижу? И что же теперь?

Ровена пересказала Луизе разговор с Виктором, дав той понять чем именно все закончилось и как должно было теперь продолжиться, выразив свои опасения на этот счет.

– Ну, что же вы так?! Не переживайте. Мы уладим это дело. Оно даже и к лучшему! Мы будем использовать юношу очень выгодно для вас.

– Использовать!? – в ужасе воскликнула Ровена. – Но это же бесчестно и грубо! О, все, что угодно, но играть его чувствами я не могу.

– А кто вам сказал, что мы будем ими играть? Не беспокойтесь, ничего такого, что задело бы его честь, достоинство и повредило бы вашей репутации. Все очень естественно и ненавязчиво.

– Но я не желаю, чтобы он страдал из-за меня.

– А он уже страдает из-за вас, так что не стройте из себя невинность. Но углублять его страдания мы не станем.

Тут Луиза замолчала, внимательно глядя на Ровену, которая все никак не могла успокоиться и переходила с места на место.

– Я вот все думаю, и кто же этот таинственный незнакомец из-за которого вы стольким жертвуете? – вымолвила она красноречиво.

Ровена взглянула на Луизу и, вспыхнув, отвернулась, пробубнив пару нечленораздельных восклицаний.

– Чтобы поспособствовать вам в осуществлении ваших целей мне необходимо знать насколько высоко летает та птица, которую вы хотите схватить. Вы понимаете меня? – промурлыкала маркиза.

Но видя, что Ровена слишком смущена, она вздохнула и продолжила:

– Впрочем, как хотите. Я говорила вам, что и сама догадаюсь.

И выдержав театральную паузу, она произнесла:

– Это герцог Оттавский. Верно?

Ровена вздрогнула при упоминании этого имени. Вся кровь отлила от ее лица. Она устремила испуганный и растерянный взор на маркизу, та пребывала в беспечном настроении.