Текст книги "Контрданс (СИ)"

Автор книги: Лия Кохен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 5. Штурм (5.2 приманка)

***

От кромки леса его отделяли всего несколько рядов деревьев. Последний луч солнца окрасил горизонт с виднеющимся на холме замком теплыми красками, но через секунду небо погрузилось в холодную синеву, словно кто-то вдруг выключил свет, и все вокруг, утратив привычные очертания, вдруг начало приобретать размытые пугающие формы. Ирас сделал шаг вперед и мысленно выругался, споткнувшись о прижавшийся к самой земле белоснежный комок. Крошечный зверь выпрыгнул из своего убежища, что есть духу помчался прочь и вскоре исчез за деревьями. Ирас неспешным шагом направился за ним. Юнуши стояла за высокой елью, так что ее невозможно было видеть с крепостного холма, но их отряд уже давно заприметил ее, затаившуюся меж деревьев. Паладин знал, что он сам, как только выйдет из своего лесного убежища, станет прекрасной мишенью, обозреваемой со всех четырех сторон. Ирас прекрасно понимал это и не мешкая двинулся вперед. С каждым последующим шагом он замечал, как сердце его начинает все быстрее и быстрее колотиться в груди. Пальцы до боли сжали щит и меч. В последнее время он привык жить с ощущением, что его жизнь может прерваться в самый неожиданный момент, и отмечал, что смерть его совершенно не страшит. Хаэл исполнил свое обещание и не просто даровал его сыну жизнь, но и, обнаружив у мальчика магические задатки, позволил тому обучаться при храме. Ирас убедился, что все это долгое время, что он был в тюрьме, а потом выполнял поручение Хаэла в Шуттгарте, Элай, его сын, ни в чем не нуждался и рос как самый обыкновенный мальчишка, отданный сначала на попечительство в приют для сирот, а после назначенный в послушники к одному из младших священников. Несколько раз видел он сына на службе в храме и пару раз на улице везущим на телеге дрова, но ни разу так и не решился даже заговорить с худеньким сероглазым парнишкой, точной копией своей покойной молодой жены. И теперь не того он боялся, что внезапная стрела дарует ему вечный покой или что его схватят и казнят перед лицом сотен проклинающих его мужчин, женщин и детей. Больше всего его страшила теперь встреча с маленькой графиней, которая была так добра к нему, несмотря на все обвинения и упреки в его адрес, которая спасла ему жизнь ценой собственного благополучия и которой он отплатил, жестоко расправившись с теми, кто был ей дорог. Ни разу не усомнился он в своем решении, ни разу не разуверился в правильности своих действий. Но оттого не менее горько было ему теперь смотреть в большие розовые глаза гномки и знать, что должен будет закрыть их навсегда, если того потребует случай. Когда они расставались, ее причудливые, почти волшебные глаза были наполнены искренней благодарностью. Теперь же Ирас не ожидал увидеть в них ничего, кроме презрения и ярости. Но чем ближе он подходил, тем больше убеждался, что правда так и не открылась графине. Она смотрела на него все тем же доверчивым, наивным взглядом, как и когда просила у него защиты от тираничного мужа, когда предстала перед ним в образе мальчишки-охотника или когда расставалась с ним у лагеря исследовательницы Юмильды. «Хоть бы она была искренна в своем желании примкнуть к войскам герцога. Хоть бы она просто пошла теперь со мной, и мне не пришлось бы терять остатки своей человечности, следуя зову чести». Его чаяния были прерваны внезапным окликом.

– Ирас, – донесся до него пронзительный крик графини, и он замер на месте. – Ирас, уходи! Это ловушка! – почти взмолилась Юнуши, и он начал вертеть головой, внимательно высматривая, откуда может появиться неожиданная засада, но все было тихо. – Да уходи же ты… – на глазах гномки выступили слезы. Она стояла у самого края леса – хрупкая, в потертом шерстяном костюме, безоружная, и, заламывая свои маленькие ручки, давала ему знак бежать прочь.

«У меня в любом случае было немного шансов уйти отсюда живым», – решил Ирас и сломя голову бросился в ельник, прикрываясь на всякий случай щитом и держа меч наготове. Он очень удивился, когда понял, что его и не думают атаковать и что он целый и невредимый стоит в густых еловых зарослях, а Юнуши крепко сжимает своими тонкими ручками его прикрытую металлическими пластинами шею.

– Графиня, нам нужно уходить, – озираясь, прошептал Ирас, отстранив от себя гномку и пригнувшись к самому ее лицу.

Та, похоже, пребывала в необычайном волнении. Она то, не говоря ни слова, начинала судорожно трясти своей растрепанной головкой, то бормотала что-то нечленораздельное про засаду и как ей жаль, что она подвела отца…

– Теперь все будет хорошо. Герцог доставит тебя к твоему отцу, жрецу, найдет тебе достойного учителя, и больше никто никогда не сможет тебя обидеть.

– Отец… отец… – твердила Юнуши, и Ирас, пытаясь как можно скорее выполнить свое задание, легонько тряхнул гномку за плечи и сказал, что теперь все будет хорошо и что им надо идти.

– Ты не понял, Ирас, – словно бы очнувшись, уставилась на него Юнуши и прошептала: – Хаэл – мой отец.

Сказать, что произнесенные гномкой слова удивили воина, значит даже частично не отметить всей гаммы его потрясений: он даже открыл было рот от изумления, но тут же снова собрался с духом и сказал, что главное для них сейчас – пересечь прогалину, и посмотрел в сторону благоухающей первыми весенними цветами поляны, которая казалась ему теперь огромной мышеловкой.

– Хаэл с подкреплением ждет тебя там, на другой стороне этого поля, – сказал Ирас.

– Тем более, ты должен увести их, сказать отцу, что мне так жаль…

– Ты сама ему все скажешь, – поняв, что их беседа никуда не ведет, Ирас убрал меч в ножны и, подхватив легкую гномку правой рукой, бросился прочь из еловой рощи.

Сердце отчаянно пыталось прорвать его исполосованную давними шрамами широкую грудь, но ноги послушно, шаг за шагом, совершили несколько быстрых рывков, и тут до него донесся свистящий гул, и в тот же миг он почувствовал, как его стремительно мчащееся тело несется навстречу земле. Он вовремя сгруппировался, чтобы не придавить хрупкую женщину своим массивным, в многокилограммовой латной броне телом. Придя в себя, он тут же нащупал рукоятку своего меча и одним движением перерезал опутавшие его ноги веревки метко брошенного боласа. Юнуши, прикрыв голову руками, лежала неподалеку. Рядом с ней на земле Ирас заметил отлетевший от неожиданного удара о землю щит. Глаза Ираса лихорадочно шарили по поляне, по окружающим его зарослям.

– Ты его не увидишь, – шепнула Юнуши. – Твой противник – тень.

– Ему придется показаться, рано или поздно, – отозвался Ирас, вставая на ноги и стараясь прикрыть гномку своим могучим телом.

Та, поднявшись, заняла позицию прямо позади Ираса и, подобрав с земли круглый щит, протянула его было своему защитнику, но Ирас не успел его принять из рук гномки, так как почувствовал, как холодное лезвие кинжала коснулось его плоти. Удар пришелся точно в сочленение его доспехов. Припав на одну ногу, темный паладин порадовался про себя, что его атаковали вблизи, и тут же прочитал наговор, возвращающий ударившему его ассасину часть нанесенного им только что урона.

– Он же прямо перед тобой, – вскрикнула Юнуши, и тут же высокая тень накрыла паладина. Он сделал было выпад вперед, но противник оказался проворнее. Следующий удар клинка пришелся слева, прямо под ребра. Выпустив меч из рук, Ирас схватился за кровоточащую рану и тут же увидел появившегося в нескольких метрах от себя темного эльфа: эффект тени пропал. Голубые льдинки пронзительных глаз пристально смотрели в искаженное болью лицо человека. Не дав лучнику совершить заключительную атаку, Ирас, из последних сил взмахнув руками, произнес быстрое заклятие, на недолгое время дарующее ему защиту от любых воздействий, и сделал это вовремя. Две смертоносные точки уже неслись в направлении его лица, когда плотное магическое облако обволокло его тело, и стрелы, достигнув его края, мгновенно застыли в воздухе и с тихим звоном упали на траву у самых ног паладина.

– Юнуши, – окрикнул Ирас стоящую за пределами его защитного поля гномку. – Прочти свиток, и окажешься в безопасности, – с этими словами он достал из-за пазухи окровавленный свиток телепортации и протянул его гномке, не способный сойти с места на все время действия своего заклинания.

– У тебя есть еще? – спросила Юнуши.

Ирас мотнул головой, судорожно протягивая гномке свиток, понимая, что, как только магическая защита спадет, он окажется беззащитен перед целящимся в него лучником. Юнуши, сомневаясь, все же протянула руку Ирасу, но тут стрела, пролетев между ними, приземлилась за спиной гномки, заставив ее отлететь в сторону, а темный эльф уже вкладывал в тетиву очередную тяжелую стрелу, которой не составляло труда пробить даже самый плотный доспех.

– Читай сам, спасайся, пока можешь, – крикнула ему Юнуши, даже не пытаясь подняться после резкого удара о землю, но не в привычках Ираса было проваливать свои миссии.

– У Хаэла есть лишний свиток – мы все должны спастись, – заявил он, стараясь выглядеть уверенно. Его меч лежал вне досягаемости, и Ирасу оставалось лишь безвольно следить за стрелой, направленной в него, готовой сорваться молнией по воле ее хозяина.

Действие защитного поля вот-вот должно было подойти к концу. Эльф оставался невозмутим, и рука, растягивающая упругую тетиву с вложенной в нее отяжеленной массивным наконечником стрелой, даже не думала дрогнуть.

«Еще пара секунд – и все», – почувствовал Ирас и задержал дыхание, словно бы надеясь отсрочить финальный аккорд своей прощальной арии. И как раз в тот момент, когда эльф уже максимально оттянул тетиву, приготовившись отправить стрелу в полет, прямо перед Ирасом возникла хрупкая фигурка Юнуши. Эльф, явно ошарашенный столь отчаянным жестом гномки, едва успел в последнюю секунду перенаправить лук в землю, и тут же раздался мощный выстрел, откинувший Юнуши и стоящего за ее спиной Ираса в разные стороны.

Ослепленный яркой вспышкой, отброшенный сокрушительной взрывной волной, Ирас, тяжело дыша, лежал лицом в землю. С трудом повернув голову набок, он словно сквозь пелену увидел Юнуши. Гномка попыталась встать на ноги, но тут же снова, шатаясь, упала на примятую траву – на ее разодранной поддеве виднелись пятна свежей крови, лицо было испачкано грязью и выражало высшую степень отчаяния. В нескольких шагах от нее стоял темный лучник, готовясь спустить очередную стрелу. Приглядевшись, Ирас удивился, так как целился эльф совсем не в него. Скользнув взглядом по земле, он приметил идущего на лучника Микаэла. Вечерний полумрак украсил красно-белую сверкающую броню темного рыцаря черными переливами. В руке он держал такой же блистательный щит. Ирас увидел, как стрела, ударившись о зачарованный щит Микаэла, блеснув, отскочила от него, словно искра от костра, и тут же голова его налилась свинцом, глаза сами собой закрылись, и Ирас потерял всякую связь с реальностью.

Глава 5. Штурм (5.3 не по плану)

***

– Хаэл – мой отец, – сказала Юнуши, и Тэль-Белар опешил от этой новости, вмиг сообразив, почему графиня была так нужна темному лорду.

Он стоял всего в нескольких шагах от перешептывающихся у самой кромки леса гномки и человека, выискивая слабые места в черной, кажущейся на первый взгляд совершенно непробиваемой броне воина. Хорошенько присмотревшись, он понял, что мог бы уже прикончить мечника, но не он был его конечной целью. Лишив Хаэла надежды заполучить Юнуши, он навсегда потерял бы шанс добраться до своего главного противника. Поэтому, когда воин, убрав меч в ножны, подхватил гномку и рванул в сторону шумящего невдалеке леса, Тэль-Белар преспокойно подождал, пока тот окажется на открытой местности, и, точно прицелившись, с силой метнул веревку с привязанными к ее концам круглыми массивными камнями, обёрнутыми кожей, – оружие, которое использовали на охоте силены. Убедившись, что снаряд достиг цели, он прижал к себе надежно закрепленный на запястье левой руки лук, в правой зажал заточенный, как бритва, кинжал и тенью ступил на поляну, прекрасно осознавая, что это умение отнимет у него львиную долю сил.

– Хорошо, если с Хаэлом будут маги или ассасины – ты уложишь их на раз, не сомневаюсь, – сказал Тео перед тем, как трое – Тэль-Белар, Юнуши и Аделаида – направились в сторону рощи, расположенной на другой стороне от замка реки. – Но что, если против тебя выйдет пехота? Сам знаешь, что сделанная гномами из невиданных на юге материалов броня северян заметно превосходит нашу по прочности. Что, владея лишь стрелами и кинжалом, ты сможешь противопоставить воинам, защищенным прочными доспехами? Позволь Слаю пойти с тобой! – предложил Теодор.

– Исключено, – жестко отозвался Тэль-Белар. – Хаэл, безусловно, подозревает, что я буду здесь, и, конечно, он окружит себя телохранителями. Но я не могу подвергнуть операцию хоть малейшему риску. Если Хаэл будет уверен, что я один, он и не подумает бежать – он захочет убить меня. К тому же у меня в запасе есть несколько приемов против тяжелого обмундирования. Да и Аделаида меня прикроет.

– Думаешь, он не попытается убить Аду? – Теодор озабоченно перевел взгляд с лучника на одетую в белоснежное магическое платье леди-кардинала.

– Я уж как-нибудь сама о себе позабочусь, – улыбнувшись товарищу, заметила Аделаида.

– Значит, вы пойдете вдвоем? Против, возможно, целого отряда?

Темные эльфы кивнули, не переглядываясь.

С быстротой ветра он зашел спереди спешащего пересечь пролесковое поле грузного воина и, метко попав в узкую, несколько миллиметров толщиной, незащищенную область между наколенником и набедренником, резким движением перерезал подколенную артерию. И тут же почувствовал сильную, едва выносимую боль в том же самом месте, куда он только что поразил противника: человеческий воин владел магией смерти. От неожиданности Тэль-Белар чуть не лишился своей маскировки. Не дав себе время сокрушаться, он зашел к темному паладину спереди и с очередным выпадом нанес прицельный удар в самое слабое место тяжелого доспеха. Он почувствовал, как легкое лезвие ножа вошло воину в подмышечную впадину до самого основания, прорвав кольчугу и подлатник, сам ощутил резкую боль в том же самом месте и поэтому сильно удивился, что человек тут же не рухнул на землю, а остался стоять на ногах. Чувствуя, что больше не может оставаться в тени, эльф отскочил на максимальное расстояние от паладина, убирая кинжал и вытаскивая стрелы из прикрепленного к поясу колчана. Направив сразу две стрелы в небольшую щель в забрале закрытого шлема воина, он еще больше изумился, когда его метко посланные стрелы внезапно наткнулись на возникший вокруг паладина барьер. Тэль-Белар рассчитывал довольно скоро убить воина на глазах у Хаэла, который, как он был уверен, наблюдает за ними из темноты леса, и это бы дало возможность Юнуши броситься к отцу. Но воин упрямо не желал умирать. Тэль-Белар, ожидающий, когда спадет эффект защитного облака, целящийся в самое сердце воина одной из двух своих особых взрывных стрел, оторопел, когда увидел, что паладин протягивает гномке свиток. Свитки телепортации с самого начала планирования этой засады были настоящей головной болью Тэль-Белара, а у воинов Хаэла, наверняка, были зачарованные манускрипты, самые редкие в мире, мгновенно переносящие прочитавшего их прочь с поля боя. Юнуши, как и предполагал Тэль-Белар, медлила как могла, но все же, сурово взглянув на него, неуверенно протянула руку к светящемуся в сгущающейся тьме белоснежному свитку. Тэль-Белар понял, что гномка готова, и, ослабив натяжение тетивы, легонько пустил стрелу прямо между ней и воином. Он с облегчением вздохнул, когда увидел, что после несильного взрыва Юнуши была цела и невредима, при этом весьма удачно отлетев подальше как от воина, так и от него самого, после чего вложил в тетиву вторую стрелу, утяжеленную наконечником со специальным алхимическим порошком. Теперь воину оставалось одно из двух: телепортироваться, пока не поздно, или умереть, и оба этих варианта позволяли Тэль-Белару и Юнуши продолжить следовать первоначальному плану.

Поняв, что находящийся на прицеле паладин не собирается бежать, видя его уверенный суровый взгляд, Тэль-Белар почувствовал странное уважение к воину, которого Хаэл, видно, очень невзлюбил, раз первым отправил в приготовленную для него самого мясорубку. «Но что поделать, так надо», – твердо повторил про себя Тэль-Белар, приготовившись спустить смертоносную стрелу. Но внезапно прямо перед воином возникла миниатюрная фигурка гномки. Сохранявший до этого невозмутимость и напускное спокойствие, Тэль-Белар теперь не смог скрыть своего ошеломления. С большим трудом в самую последнюю секунду удалось ему изменить направление полета заряженного снаряда. На полной скорости стрела врезалась в землю, создав невероятно яркую вспышку и разбросав по округе клочки сухой земли.

Чувствуя, что начинает терять контроль над ситуацией, Тэль-Белар стоял посреди поля, судорожно всматриваясь в заполненное оседающей пылью пространство. Юнуши отбросило к самому обрыву над рекой: ее окровавленное, распластанное по земле тело медленно поднималось и опускалось от тяжелых вдохов и выдохов. Воин лежал чуть поодаль от стрелка. Поднявшаяся на миг грудная клетка доказала, что здоровяк еще жив. Шлем слетел с его головы, обнажив беззащитный череп, спрятанный под копной русых, наполовину седых, слипшихся волос. Быстрым движением Тэль-Белар вынул из колчана очередную стрелу, искренне желая закончить свои разборки с паладином, но внезапно почувствовал, что не может выстрелить в него. Неведомая сила резко увела его руку в сторону, откуда из почти полностью осевшего на землю пыльного тумана выплыла стройная фигура темного эльфа, запечатанная в броню из красных и белых пластин. В левой руке воин держал наготове щит с золотыми обережными узорами. Правая же его рука уверенно сжимала широкий обоюдоострый меч с бронзовой рукоятью и узором в виде солнца у самого основания клинка – изящная работа силенов. Стрела, слетев с тетивы, отскочила от щита, не нанеся очередному противнику абсолютно никакого вреда. Тэль-Белар в отчаянии спустил еще две стрелы, но и они вероломно отскочили от щита, которым воин вовремя успел прикрыться. Тэль-Белар, не переставая отступать, судорожно размышлял, как ему справиться с таким непробиваемым противником, когда вдруг понял, что тот вовсе не пытается его преследовать, а направляется к лежащей у обрыва Юнуши. И тогда он решился на отчаянный жест. Выбежав на середину поляны, Тэль-Белар что есть мочи закричал в сторону чернеющей перед ним полоски леса:

– Хаэл, сын Таллота! Я, Белаар, сын Митраэла, вызываю тебя на честный поединок! Как воин – воина! Как сын иерарха – сына самого прославленного эльфийского полководца! Покажись же и исполни, что должно! Убей меня и забери свою дочь или пади смертью храбрых. Довольно прикрываться за спинами своих псов. Или ты боишься меня?!

Угрюмый лес подхватил его слова тревожным скрипом и вознес шептанием ветвей до самых небес. Но иного ответа не последовало. Своим острым взглядом Тэль-Белар отчетливо увидел чернеющий у самой кромки леса высокий силуэт с вздыбленными белоснежными волосами, сверкающие на темном фоне завораживающие огоньки глаз и понял, что Хаэл не намерен принимать его вызов. Еще раз убедившись, что истекающий кровью, лежащий без сознания неподалеку от него паладин не представляет угрозы, Тэль-Белар решительным шагом двинулся в сторону темно-эльфийского рыцаря. У него в запасе была одна-единственная стрела, заряженная силой ветра. Она предназначалась для Хаэла, но выбора у Тэль-Белара не оставалось: через мгновение воин либо подхватит гномку и скроется с ней в лесной чаще, либо передаст ей очередной свиток телепорта, будь они неладны, – и дело проиграно. На ходу темный лучник достал стрелу и, не останавливаясь ни на секунду, сделал выстрел. Стрела, угодив в прочный панцирь рыцаря, пронзила пространство шоковой волной на десятки метров вокруг. Только что поднявшаяся на ноги Юнуши, схватившись за голову, тут же упала на колени, а оказавшийся в эпицентре вспышки темный рыцарь, как лишившийся опоры колосс, рухнул в паре метров от нее.

– Выходи же теперь, вестник тьмы! – проревел Тэль-Белар, направляясь к Юнуши, чтобы, как должен был поверить Хаэл, схватить ее и увести в безопасное место. Его ледяные глаза сверкали безудержным пламенем правосудия. – Возьми ее, если сможешь! – пытаясь совладать с охватившим его волнением, Тэль-Белар почувствовал, что кричит, не в силах более контролировать поднимающуюся в нем ярость. – Ну же, выходи! Сразись со мной теперь: только ты и я!

«Это должно закончиться здесь, сейчас, пусть даже ценой моей жизни», – продолжал он повторять про себя, не сводя глаз с черноты плотно стоящих перед ним стволов огромных сосен.

Два огонька по-прежнему следили за ним из темноты, и, завороженный этим взглядом, Тэль-Белар не заметил, как, пытаясь сделать очередной шаг навстречу гномке, внезапно замер на месте, охваченный сковавшим все его тело параличом.