Текст книги "Баллада о Великом Маге (СИ)"

Автор книги: Лия Кохен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Ты голоден? – поинтересовался он безразличным тоном.

Магос замахал руками, уверяя, что недавно завтракал.

– Тут водится полно зайцев, – заметил человек, – и дичь есть, кажись.

Эльф лишь еще раз кивнул.

– Значит, ты совсем не заинтересован в том, чтобы заработать несколько миллионов адены[4]? – задал Магос собеседнику свой главный вопрос.

– Я же уже тебе ответил, – выдохнул эльф.

– Да… Я просто подумал, что мы тогда друг друга недопоняли. Ну, все ясно…

Магос встал, отряхиваясь и натягивая сапоги, с тем чтобы уйти, но внезапно снова обратился к эльфу:

– Ты здорово стреляешь. Тебе б лук получше. Где ты так выучился? – человек снова прищурился.

– Просто у меня много свободного времени, – сухо отозвался лучник.

Магос распрощался с эльфом, пожелав увидеть его еще раз в более благожелательных обстоятельствах, и уверенно направился к выходу из долины. Он шел, не оборачиваясь и не колеблясь, до самого тракта, попутно тщательно запоминая все изгибы пути, ведущего в убежище темного лучника. Он был намерен выяснить тайну странного эльфа и, возможно, что казалось ему просто замечательной идеей, получить в свое распоряжение сильного союзника. Он полагал в душе с полной уверенностью, что неспроста этот эльф скрывается один в непроходимых горах: он либо беглый преступник – тогда этот союз будет им обоим на руку, либо изгнанник с душевной травмой, не позволяющей ему вернуться к своим – тогда он сможет сыграть на ниточках его души и получить в свое полное распоряжение превосходного стрелка. В тот день Магос уже не мог идти на охоту. Идея созрела в его растрепанной голове. Днем он сходил-таки за город и помылся, подремал в пустующей рыбацкой лодке, а с приближением сумерек прокрался в город, чтобы навестить орков.

Гильдия орков являла собой небольшой палаточный лагерь в самой северной части города. Изначально представителю племени высших орков[5] в Гиране, мохнатому великану Пенатусу, и его сопровождающим было выделено прекрасное трехэтажное здание у северных ворот, но тот вместе со своими подданными предпочел расположиться на площади рядом с бесполезным, на его взгляд, каменным мешком. Со временем вокруг площади был выстроен высокий забор, отгородивший шумное племя высших гуманоидов от остальных жителей Гирана. На подобную изоляцию сами зеленокожие гиганты смотрели весьма безразлично: рядом с воротами протекала река, неподалеку был лес для охоты, а в предместье находилась арена, на которой можно было проявить силу и доблесть и забрать с собой неплохие трофеи.

Зайдя в один из шатров и наткнувшись на знакомого ему провидца Манакию, являвшегося его неофициальным нанимателем, Магос высыпал перед орком горсточку недавно добытых им зубов, но вместо денег попросил оказать ему небольшую услугу. Уже через час он вышел из палатки, сжимая в одной руке весьма приличный, хоть и не самый дорогой, лук, а в другой – десяток крепких стрел.

Ночью, покинув город, он вновь направился к пещере темного эльфаи был там как раз на рассвете.

– Приятель! – крикнул Магос в темноту пещеры.

Ответа не последовало.

– Эй, приятель? – повторил он попытку.

Но тут эльф застал его врасплох, спрыгнув откуда-то сверху и оказавшись прямо за его спиной.

– Зачем ты пришел? – сурово поинтересовался лучник. – Я полагал, что такой умный человек, как ты, уже понял, что меня совсем не интересуют никакие предложения.

– Знаешь, – начал Магос издалека, – я сегодня впервые показался среди людей за долгое время. Меня разыскивают за одну мелочь, но если поймают – мне придется туго, и вот сегодня я наконец…

– Мне и это не интересно, – эльф прислонил лук к стенке пещеры и исчез в ее недрах.

Магос стоял в недоумении, пока темный эльф то появлялся снаружи, то снова пропадал в глубине своего логова, вытаскивая из него солому и раскладывая ее на солнце. Всякий раз, как он выходил, маг пытался заговорить с ним, но эльф, не обращая на человека внимания, занимался своим делом. Когда вся солома была вытащена и аккуратно разложена на траве, эльф снял с себя балахон, уселся на ровный и круглый, размером со стол, булыжник, лежавший неподалеку, достал из-под него деревянный коробок, затем извлек оттуда самодельную костяную иглу и нитки и принялся штопать разодранный рукав.

– Похоже на след от клешни кровавой дамочки, – заметил Магос, внимательно следя за работой эльфа, но тот невозмутимо и молча продолжал свое шитье. Культей он прижимал балахон к бедру, пока его правая рука медленно, но аккуратно сшивала половинки ткани.

Магос рассматривал эльфа, оставшегося в одних тонких облегающих штанах. На ногах его болтались сандалии, плетенные из липовой коры, и ничего больше на нем не было. Длинные, темные, аккуратно расчесанные волосы лучника свисали почти до земли. Он не отличался выдающимся телосложением – напротив, был чрезвычайно худой, но при этом жилистый. Наконец эльф натянул на себя длинную кривую рубаху, спрятал принадлежности под камень, поднялся на ноги и вопросительно посмотрел на мага.

– Ах, почему я здесь… – опомнился Магос. – Так был заворожен твоей работой… Наверно, сложно без руки так шить… Я и с двумя так шить не смог бы.

Магос попробовал усмехнуться, но эльф, возвышавшийся над ним тонкой колонной, смотрел сурово и даже слегка недовольно.

– Короче, гляди, – маг поднял с земли принесенный им лук и пару костяных стрел – лучшее, что смогли за час раздобыть ему орки. – Я тут подумал…

Эльф резко скрестил руки на груди, и чародей вдруг понял, что лучник не купится и на это. Однако ему жаль было потраченного времени и усилий, и он спросил, может, тот хочет хотя бы продемонстрировать, что сможет сделать с таким оружием. И, указав на зашитую рубаху, произнес:

– Будешь этих демонов мочить – мама не горюй!

– Я справляюсь и так, – сухо отозвался эльф.

– Ну хоть попробуй, ну вон, на зайце.

Эльф покачал головой.

– Мой ответ – нет! – произнес он. – Я не буду тебе помогать. Мне все равно, кто ты и откуда, что ты натворил и каковы твои планы. Мне просто нет до всего этого дела, – сказав это, эльф схватил свой деревянный лук, повесил на грудь колчан со стрелами и двумя прыжками оказался вновь на вершине горы. Не говоря больше ни слова, он скрылся в ущелье.

Магос отбросил лук, поругавшись на себя, что потратил еще один день на этого бродягу, потом, прищурившись и подумав с минутку, довольно качнул головой, подобрал брошенный на землю лук и побрел в сторону города.

***

На другой день маг вернул оркам лук, а себе – свой аванс за него, и как ни в чем не бывало направился в Пещеру Дракона.

– Я думал, ты закончил здесь, – встретил его Феодрик, страж пещеры.

– Нет, просто попалось еще одно дельце поважнее. Но ты не унывай: еще долго я буду дразнить тебя своими визитами в это лоно зла и ужаса, – усмехнулся Магос и направился в глубину темного прохода.

Вышел он, когда солнце было еще в зените.

– Что, уже устал? – усмехнулся скелет. – Ну, садись – помолчим о том о сем.

– Прости, друг. Мне некогда, – бросил Магос и бодро направился, но не через ущелье, а в сторону северного холма.

– Похоже, то важное дельце еще не окончено? – лукаво спросил страж.

– Пока нет… Но я это так просто не оставлю, не будь я Магос! – усмехнулся человек и полез на холм, за которым вскоре и исчез.

По глазам эльфа Магос понял, что тот уже не ожидал его увидеть.

«Я тебя раскушу, – пообещал себе маг, – я тебя разговорю, и когда я пойму твое слабое место – будь уверен, я уж сумею на нем сыграть, как по нотам».

Он бодрым широким шагом приблизился к пещере эльфа и бесцеремонно уселся прямо у потухшего кострища.

– Чем сегодня занимался? Коврики вытряхивал или хворост собирал, м? – спросил он эльфа.

Темный эльф молча навис над спокойно сидящим и осматривающим долину магом, не говоря ни слова.

– Знаешь, эта долина мне напоминает одно укромное местечко на моем родном острове. Там тоже была вот такая пещерка, и мы туда девок водили из деревни. Отец каждый раз был в бешенстве, когда я уходил с уроков, а потом к нему в храм заявлялся очередной батрак с обвинениями в развращении его ненаглядной хм…

Маг споткнулся на полуслове, словив на себе гневный взгляд, но тут же продолжил болтать, сменив тему:

– Ты сам откуда? Из Деревни Темных, надо полагать. А вот я, не поверишь, родился на Говорящем Острове. Знаешь такой?

– Когда-то он был прекрасным эльфийским заповедником, пока эльфы не начали обучать там людей магии и…

– Да-да, – перебил маг, – грустная история. Орки притесняли эльфов. Эльфы притесняли людей. Потом люди притеснили орков вместе с эльфами. Вот и живем в этой круговерти. Потом Империя, распад, теперь вот снова все объединились: Южное Содружество, Северный Альянс… Еще этот Рауль объявился как из-под земли и начал отстраивать Аден…

Глаза эльфа округлились.

– Кто-то решил поднять из руин древнюю эльфийскую столицу? – спросил он, и Магос, к своему удовольствию, заметил, что голос того слегка дрогнул.

– А то! – воскликнул человек и начал рассказывать, как странствующий рыцарь и проповедник Рауль, собравший вокруг себя толпы последователей и сторонников, пожелал расположить к себе эльфов и воскресить прекрасный город.

– Мне все равно, – вдруг выпалил эльф и начал снимать с лука тетиву, с тем чтобы ее поменять. Он уселся на свой камень, достал нити и принялся скручивать из них новый шнур.

– А мне тоже! – внезапно вскрикнул Магос и повалился на траву, заложив руки за голову. – Мне тоже плевать на всех этих правителей, на их политику. И на религию мне плевать. К черту всех этих богов и их причуды. Напридумывали себе обрядов. Знаешь, что я хочу? – спросил он, повернувшись на бок и хитро поглядев на эльфа.

Тот вопросительно посмотрел на человека.

– Я хочу сшить себе Робу Кошмаров, – загадочно прошептал маг.

– Ты сказал, что не умеешь шить, – невозмутимо отозвался эльф, натягивая шнур на лук.

– Да, поэтому мне нужен ты! – съязвил Магос, и тут эльф улыбнулся, но тотчас же снова принял самый серьезный вид.

– Да нет, – продолжил маг, – гномы! Слава союзам и альянсам! Теперь у нас есть тысячи умелых маленьких ручек, которые могут сделать самые невероятные вещицы – только плати. Вот добуду рецепт, денег заработаю – и будет у меня самое крутое облачение во всем южном регионе.

– Хорошая мечта, – внезапно выпалил эльф, и Магос не сразу понял, шутит тот или говорит серьезно.

– А ты чего хочешь? – спросил человек, заглядывая эльфу в глаза.

– Ничего, – отозвался тот.

– Так не бывает. Все чего-то хотят. Одни живут ради власти, другие – ради денег, кто-то путешествовать, там, любит. Я вот простой человек, мне много не надо: одежку хорошую, покушать вкусно и чуточку женского тепла. Зачем-то ведь и ты живешь?

– Да просто… просто живу…

– Ну как так? Не пойму.

– А я открываю с утра глаза. Смотрю – надо же, опять живу. Встаю и делаю, что нужно. Вот и все.

– И что тебе нужно сейчас?

– Я решил избавить эту долину от демонических тварей. Я же сказал, что и не думал спасать тебя.

Эльф выразительно поднял глаза на человека. Магос в свою очередь задумался, затем покачал головой. Он поднялся с травы, подошел вплотную к эльфу и протянул ему свою мощную ладонь.

– ЯМагос, – представился человек.

– Тэль-Белар, – сухо ответил эльф и несильно пожал руку шкафоподобному чародею.

Приободрившись, Магос голосом, преисполненным серьезности, произнес:

– Я вообще-то дурного мнения об эльфах, да и о людях, но то, что ты сейчас сказал… Это просто вызвало во мне невероятный порыв уважения. Надо же… Делать что-то не ради чего-то, а просто так, от души. Не понимаю, но уважаю.

Не заметив реакции эльфа, он постоял в нерешительности пару минут.

– Ну, мне пора, – сказал он.

Эльф невозмутимо кивнул, и грузная фигура мага направилась прочь из долины.

***

Еще несколько дней прошли, и каждый вечер Магос перед уходом из Долины Дракона наведывался в укромный уголок темного отшельника и, к своему удовольствию, каждый раз заставал его у пещеры. Несмотря на то, что эльф принимал гостя весьма холодно, но все же ни разу он не попытался прогнать его или чем-то обидеть. Наоборот, однажды Магос даже застал его жарящим кролика. Сам он есть мясо отказался, и человек понял, что тот подстрелил зверушку, лишь чтобы приветить гостя. Это о многом ему говорило, и казалось, что вот уже сейчас он, Магос, таки сумеет разобраться с секретами этого бродяги. Но эльф был сух и молчалив. Чаще всего он занимался своими делами, а в остальное время просто молча наблюдал за жизнью своего небольшого оазиса.

Магос рассказывал эльфу о своей учебе в магической школе, о том, как он оставлял позади всех воинов и магови всегда первым выполнял все, даже самые сложные, поручения.

– Эта ваша школа магии, ну, руины… Там сейчас так здорово можно потренироваться на нежити, – заметил здоровяк.

– Теперь это ваша школа, – отозвался эльф.

– Не… – замотал человек головой. – У нас теперь другая школа, школа Айнховента. Был чародей такой – может, знаешь?

Эльф покачал головой.

– Короче, никто его не видел. Кто-то говорит, он жив до сих пор, а кто-то – что он никогда и не существовал. Я там учился. А потом вот решил продолжить обучение в Башне Слоновой Кости, но меня не приняли.

Магос покосился на эльфа, ожидая, что тому будет интересно, отчего же его не взяли обучаться в самую элитную магическую академию в мире, но тот лишь кивнул, продолжая наблюдать за птицами, снующими по долине в поисках пищи.

– Башня Слоновой Кости, – повторил он по слогам. – Знаешь такую? Под Ореном?

– Знаю. Ее как раз построили, когда я родился, – рассеянно выпалил Тэль-Белар, но поняв, что сболтнул лишнего, снова умолк.

Магос на миг призадумалсяи затем ошалело посмотрел на собеседника.

– Постой-ка! В смысле, когда родился? Башне уже лет эдак двести, если не больше.

Эльф вздохнул и посмотрел на Магоса.

– Послушай меня, – сурово начал он, – я не запрещаю тебе приходить сюда, хотя до сих пор не понимаю, зачем ты это делаешь. Я не против того, чтобы слушать истории из твоей жизни, правдивы они или нет. Но об одном я прошу тебя в первый и последний раз: не лезь в мое прошлое.

– Понял, – ответил Магос, ничуть не смутившись, и продолжил рассказывать о своих злоключениях, подвигах, загулах и редких моментах раскаяния, о которых, впрочем, мало что мог припомнить.

Одним вечером наемник нагрянул к темному приятелю со своим несъеденным ужином. Ветчина, хлеб, вино и вода – все это и еще пару глиняных кружек он захватил с собой, чтобы устроить себе выходной от охоты и попытаться еще раз разговорить замкнутого эльфа.

Эльф вопросительно посмотрел на мага, когда тот разложил яства на его камне, служившем ему и стулом, и столом.

– Сегодня у нас праздник, – пояснил Магос. – У меня день рождения, и так как я в бегах, то отметить его могу лишь с тобой. Есть еще один скелет, там, у пещеры…

– Феодрик…

– Да, он самый. Но едок из него никакой.

Начиная разливать вино, человек приговаривал:

– Пойло, конечно, так себе, но лучшего я достать не смог.

Тэль-Белар поспешно схватил свою кружку и наполнил ее водой.

– А за мое здоровье? – возмутился было маг, но эльф простодушно покачал головой.

– Я эльф. Мы не пьем вино, ты уж прости, – пояснил он.

Тут уж Магос не смог избежать слов возмущения:

– Как это не пьете?! – накинулся он на Тэль-Белара. – Еще как пьете. Ни одна темная эльфийка, а я знал их… – маг призадумался, – три, нет, четыре. Ни одна не отказалась от подобного угощения.

– То темные эльфы… Давно я с ними уже не встречался и обычаев их не знаю.

– А ты кто?! Не темный эльф, что ли, да не смеши…

Эльф задумался:

– И да, и нет… Помнишь наш уговор?

– О прошлом не спрашивать? Так я и не спрашиваю, я ж тебе сейчас наливаю.

Эльф снова покачал головой.

– Я не могу.

– Физически можешь, давай поспорим! – не унимался человек.

– Тогдая не хочу.

– Я, может быть, в последний раз к тебе пришел, а ты не хочешь выпить за мое здоровье?! – шумел маг.

– Я искренне желаю тебе долгих лет жизни. Видишь, теперь можно и не пить, – спокойно ответил эльф.

Магос махнул рукой и сам принялся уплетать принесенные блюда, запивая их вином прямо из бутыли.

Ночь нависла над долиной. Из-за гор доносилось приглушенное хлопанье гигантских кожистых крыльев. В глубине рощи ухал филин, а по небу рассыпались каплями тысячи звезд. Тэль-Белар сидел, глядя на звездное небо. То одно, то другое его длинное ухо время от времени слегка поворачивалось в сторону едва уловимого шума, но сам он был абсолютно спокоен. Магос видел тоску в его глазах и с горечью признавал, что не может дотянуться даже до ее краешка. Конечно, не было у него никакого дня рождения – он родился в испепеляющий летний полдень. Но до последнего не оставлял он мысли, что эльф примет его за приятеля, захочет ему открыться, но молчание эльфа стало уже раздражать человека. Тишина долины стала вдруг настолько невыносима, что маг принялся напевать себе под нос какую-то веселую мелодию из детства.

Гори, костер, на склоне гор,

Пусть лето жаркое придет,

Зима пускай уходит прочь

И снега с собой возьмет.

Покинь наш край, мороз и мор –

Довольно жизней унесли.

Пусть дует теплый ветер с гор,

И море лето принесет…

На Говорящем Острове не было зимы и в помине, но мать почему-то частенько пела эту песню, когда месила тесто. Магос едва ли в своей жизни хоть раз видел снег, и слова этой песни были ему не до конца ясны, но это была единственная мелодия, которую он вспомнил. Последнюю строчку он почти прокричал, вложив в нее все свое накопившееся раздражение, связанное с этой затеей. Вспорхнули от резкого шума с деревьев птицы, и «море лето принесет» разнеслось эхом по прохладной долине. Тэль-Белар лишь тряхнул слегка головой и продолжил как ни в чем не бывало смотреть в глубину ночи. Магос резко поднялся с земли, потянул застывшее от долгого сидения тело и неторопливо побрел прочь. У входа в каньон он все-таки обернулся, но темная стройная фигура эльфа сидела неподвижно. Магос чертыхнулся негромко и побрел в сторону города. На дороге ему встречались демонессы, люди-змеи, и даже обычно смирные и пугливые крысолюди в ту ночь, казалось, озверели, пытаясь напасть на устало бредущего путника. Маг безразлично распугивал всех нападающих огненными вспышками, твердо решив про себя, что на следующий день он отоспится как следует, чтобы вновь приступить к работе.

***

Три дня пролетели незаметно. Все наконец-то пошло своим чередом, и встречу с эльфом Магос вспоминал не иначе как забавное происшествие, в котором его, могущественного чародея, спас однорукий бродяга. Больше в зеленую долину отшельника он решил не ходить и дал себе слово поскорее забыть об этом бесполезном знакомстве.

С этих пор он еще более остервенело продолжил уничтожать зеленых чудовищ и магические шары в пещере, чтобы добыть как можно больше зубов из первых и камней-сердечников из вторых. Он стал более собранным и, к удивлению Иэхана, ежедневно проверяющего и проветривающего чердачную комнату, служившую пристанищем магу, почти не притрагивался к вину: графин оставался каждый раз почти полным. Иэхан даже подумал, не случилось ли чего с другом, но, замечая его, по-прежнему уходящего до рассвета и возвращающегося на закате, решил, что тот просто скорее хочет закончить свое дело и двинуться навстречу новым подвигам. И он угадал: мысль о скором получении желаемого грела Магоса даже в ненастные осенние вечера, коих на юге континента было не так много. Ветер усилился с моря, и день стал короче, а так особых погодных изменений не ожидалось.

«Два месяца – и прощайте, унылые южные провинции, – думал Магос, вырывая зуб очередного мертвого зверя, – настало время мне двигаться дальше, на север».

Северные территории были полны опасностей, и Магос с предвкушением предвидел, как он сможет вырасти в мастерстве, охотясь в диких лесах. И ресурсы там добывались уже другого порядка, нежели на юге: кожа северных животных была намного прочнее, чем у южных тварей; в замерзших землях добывались азофы, орихаруконовая руда, энрия, тонсы[6]… «А чего не добуду сам – так куплю у гномов по дешевке, ведь наценки в Гиране просто дичайшие», – размышлял маг. Так необходимые ему металлические волокна он планировал достать в кратере под Башней Слоновой Кости или выкрасть у тамошних добывателей в знак презрения ко всей их магической братии. И у гномов Шуттгарта, безусловно, было больше опыта, чтобы сшить для него столь желанный наряд. Все эти мысли не давали Магосу скучать или грустить.

Очередным утром он по обычаю прибыл на место охоты. Пожелав доброго утра вечно бодрствующему стражу, он прошел в глубину пещеры. Затхлый плотный воздух окружил его, оставив теплое утро далеко позади. Свет уменьшался по мере того, как он приближался к первому широкому гроту, где в основном и орудовал, не решаясь заходить дальше. Именно сюда иногда забредали уродливые, покрытые зеленой липкой шерстью твари. С ними маг справлялся одним огненным выстрелом. С магическими шариками приходилось повозиться подольше. Созданные в давние времена гигантами[7] как источники накопления энергии, они сами обладали мощной защитой от магии, в том числе и огненной, поэтому приходилось сначала накладывать на них ослабляющие магическую защиту заклинания и лишь потом усердно пытаться пробить огнем незримый энергетический щит. В конце концов все заканчивалось победой мага: шарик заклинивало, и он, потухший, с громким механическим скрипом падал на пол. Из этих шаров Магос извлекал волшебные камни-сердечники, при виде которых волоски на теле провидца Манакии от волнения вставали дыбом.

Со зверями было просто. Даже если толпа мохнатых тварей дружно выползала на свет, Магос мог собрать их в кучу и, создав вокруг себя огненный вихрь, уничтожить монстров всем скопом. В крайнем случае он всегда мог усыпить животных или наслать на них ужасные видения. С магическими созданиями эти фокусы, как правило, не прокатывали, поэтому охота на них всегда была нелюбимым делом Магоса, но сердечники ценились намного дороже зубов, и он, стиснув свои, выманивал все новых и новых магических тварей из глубины подземелья.

В тот день он к тому же узнал, что шары обладают способностью вводить свою жертву в состояние паралича. Маг опешил, когда шар начал вместо атаки разрядами колдовать какое-то заклинание. Чародей вспышкой пытался сбить колдовство, но два-три энергетических удара не возымели эффекта. Маг уже почувствовал, как начинают деревенеть его ноги. Механическая тварь ввела бы его в паралич и начала бы медленно убивать, но Магос, быстро приняв решение, отважился рискнуть и потратить свой последний шанс на то, чтобы усыпить врага. Лишь один раз из десяти сонное облако срабатывало на магические создания, и ему повезло: шарик плавно опустился на холодный пол пещеры, став легкой добычей чародея.

На непослушных ногах Магос прошел поближе к выходу и присел, чтобы перевести дух, перед темкак продолжить. Насколько просто было сражаться с искрящимися тварями, пока он не знал, на что они в действительности способны. «Еще шестьдесят сердечников». Ему нужно было убить еще как минимум шестьдесят подобных тварей, чтобы получить свою награду, а если сердечник будет поврежден, то и того больше. Маг усиленно размышлял, как он может обезопасить себя от паралича, когда заметил, как темная высокая фигура показалась у входа в пещеру.

– Феодрик! Ты все-таки услышал шум и решил меня спасти? Ты, конечно, малость опоздал. Новсе равноспасибо. И хоть я и не смазливая девица, но готов чмокнуть твою костлявую щеку в знак признательности, – прокричал Магос и довольно улыбнулся, почувствовав, что он не совсем один в этой тьме противостоит грозным тварями что, вероятно, в самой критической ситуации он сможет-таки прибегнуть к помощи мертвого стража.

Но ответа не последовало. А фигура приближалась. Чародей поднялся и, насторожившись, начал вглядываться в глубину туннеля, по которому прямо на него надвигался странный силуэт. Еще мгновение – Магос напряг зрение и заметил в руках приближающегося тонкий лук. Человек от догадки и изумления весь обмяк и опустил приготовленный к атаке меч. Через минуту Тэль-Белар стоял напротив мага, голубыми льдинками смотря ему прямо в глаза.

– Не дал тебе шанс спасти меня еще раз, – отряхивая пыльный костюм, победоносно проговорил Магос и подмигнул эльфу.

Тот мягким взором обвел пещеру и обратился к магу спокойным тоном:

– И что надо делать?

Улыбка на миг озарила квадратное лицо чародея, но тут же он принял генеральский вид и принялся объяснять эльфу, какова их миссия:

– Мы ждем в этой пещере, когда из смежных гротов полезут твари, а затем…

Он не успел договорить, потому что как раз в эту минуту лохматое чудище показалось в глубине пещеры, и Магос одним магическим ударом спалил его почти до скелета. Затем он подошел, проверил зубы и вырвал два показавшихся ему подходящими клыка.

– И это все? – удивленно проговорил эльф. – Тогда ты и сам прекрасно справляешься.

Магос хотел уже раскрыть рот с объяснениями, но тут электрическая вспышка озарила широкий грот, где находились охотники. Оба в раз обернулись и увидели, как из-за каменного сталагмита медленно выплыл, испуская слабые искры, резной металлический шарик размером с голову.

– Создание гигантов, – вымолвил эльф, – механический шар, бьющий магией.

– Угу, – поддакнул маг, – он испускает энергетические искры, молнии, а иногда, как оказалось, вводит в паралич.

Темный эльф привычно кивнул, вытянул из-за спины стрелу, затем уперся культей левой руки в обмотанную кожей рукоять, одновременно правой вставляя стрелу в тетиву и растягивая лук – и через секунду шарик уже лежал неподвижно на холодном полу пещеры, не подавая признаков жизни.

Магос изобразил на лице восхищение, подошел к шарику и, присев возле него на корточки, внимательно осмотрел, затем поднялся и пнул бесполезный железный комок.

– Хорошо бы так же, но только чтоб сердечник не задеть, – наставительно заметил он.

Тэль-Белар понимающе качнул головой.

***

Магос был вне себя от радости, хотя внешне даже виду не подавал: с эльфом его работа стала эффективнее раз в пять. Шарики ложились с двух выстрелов темного лучника, и ему оставалось лишь доставать из них магические сердцевины. Уже через пару недель им удалось набрать все необходимые чародею материалы. Магос за это время успел переселиться в зеленую долину, заметив, что так дело пойдет гораздо эффективнее. Привыкший спать где придется, он почти не страдал от холода осенних ночей. Позволив эльфу питаться растительными печенюшками и орехами, сам он добывал себе на обед куропаток, кроликов, а иногда ему приходилось обходиться и змеиным мясом. Один раз он даже прогулялся до реки, что была скрыта, как и рассказывал эльф, за холмом, но, несмотря на разговоры своего компаньона о людях и эльфах, обитающих там, сам он не встретил ни души и, довольный тем, что сумел набрать пару бутылей воды, все же решил больше не идти на риск быть замеченным.

Как только все необходимые ресурсы были добыты, наемник собрал их в большой мешок и под покровом ночи потащил все это добро в город к оркам. Получив от зеленокожих заказчиков обещанное вознаграждение, он впервые за долгое время связался с Иэханом, который уж было подумал, что Магос давно покинул его дом и досадовал только на то, что еготак называемыйлучший друг не простился с ним как подобает.

На рассвете ювелир, не ожидавший уже получить хоть какую-то весть от Магоса, внезапно обнаружил под дверью своей спальни увесистый мешок, который сопровождало письмо следующего содержания:

Не выразить словами, мой дорогой друг Иэн, как я признателен тебе за оказанную мне услугу. В момент, когда я не мог рассчитывать ни на одно живое существо в целом свете, ты спас меня от погибели, поставив под угрозу свое собственное благополучие. А я подобное не забываю. Здесь, в мешке, ровно десять миллионов адены золотом и драгоценными камнями. Сам понимаешь, я не смогу скрываться со всеми этими деньгами, потому прошу тебя еще об одном одолжении, а именно: положить девяносто процентов этой суммы на мой счет в хранилище, с тем чтобы я смог воспользоваться ею, как только доберусь до безопасного местечка. Десятую же часть я отдаю своему другу, чтобы ты всегда помнил, что со мной выгодно иметь дело , и не отказал бы мне впоследствии, попади я в передрягу покрупнее. С тем позволь проститься с тобой на неопределенный срок, а возможно, и навсегда.

Твой друг, Магос

Иэхан тут же исполнил просьбу друга, положив девять миллионов на счет товарища и один на свой собственный, и, осознав освобождение от того странного дела, в которое втянул его маг, вместе с облегчением почувствовал и то, как порвалась последняя нить, связывающая его с волшебным миром детства.

С первыми лучами солнца Магос уже был у входа в пещеру. Эльф сидел на своем валуне, и было похоже, что и этой ночью он не смыкал глаз.

– Чертовы орки ни в какую не согласились продавать мне чертов рецепт. Похоже, несмотря на свой небольшой мозг, они все-таки понимают реальную его стоимость.

– Мозг высших орков гораздо крупнее мозга человека, – произнес эльф, но Магос продолжал ворчать, будто его и не слышал.

– Нет, они, конечно, выразили возможность его обменять на одну вещь, но это та цена, которую я просто не способен заплатить.

– Хм? – эльфу явно стало интересно, что же это за вещь, которая нужна орочьим шаманам.

И чародей, тяжело вздохнув, объяснил:

– Эти засранцы потребовали, чтобы я достал им рог карика – высшего демона, обитающего в глубинах пещеры. Не стану и пытаться – это будет самоубийством. На это задание потребовался бы отряд из дюжины прекрасно вооруженных и подготовленных воинов и магов, наличие заклинателя и целителя. А такая команда вряд ли заинтересована бросать силы на подобное дельце ради одного свитка, который может и не сработать.

Магос даже не стал просить Тэль-Белара помочь ему в этом деле, понимая, что оно заведомо обречено на провал. Вместо этого он высыпал из мешка и выложил перед эльфом на лист кучку драгоценных камней.

– Треть, как и договаривались.

Эльф вопросительно поднял на мага глаза:

– Помнится, ты обещал половину.

Маг задумчиво почесал свой колючий подбородок, затем круглыми глазами уставился на эльфа:

– Не помню такого. На моей памяти речь всегда шла о трети.

Эльф молча собрал камни, аккуратно завернул их в холщовый мешочек и спрятал под свой валун. Затем он уселся на траву перед пещерой и принялся натирать тетиву кусочком жира.

– Ну… Дело окончено. Теперь мне пора, – махнул Магос рукой и начал удаляться в сторону скал, тщательно прислушиваясь и до конца не веря, что эльф совсем ничего не скажет или не сделает.

Но долина молчала. Уже ступая в ущелье, Магос в последний раз бросил взгляд на зеленую поляну, в глубине которой виднелась заросшая плющом пещера. Эльф сидел на том же месте, молча провожая взглядом уходящего чародея.