Текст книги "Поцелуй дождя... Исцели меня, если сможешь... (СИ)"

Автор книги: Лив Янг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

Но почему тогда внутри кошки скребут от этого долбанного зрелища?

Выдыхает, все же заставляя себя встать с кресла и подойти к ней.

Оборачиваюсь, чувствуя на себе чей–то взгляд.

– Привет, – неуверенно улыбается.

Смотрит прямо в глаза. И от этого взгляда, такого темного и теплого, ноги слегка подкашиваются.

– Алекс! – без тени смущения бросаюсь к нему на шею.

Смеется, прижимая к себе. Легко поднимая в воздух крепко держит за талию, втягивая в себя тепло и запах хрупкой девчонки.

Аккуратно отпускает, одергивая зацепившуюся униформу.

– У тебя голубые глаза, – смеется, наконец отвечая себе на вопрос, мучавший его несколько лет. И вновь ни грамма косметики на лице. От чего серьезный доктор выглядит совсем ребенком, непонятно по каким причинам натянувшим на себя униформу. – А еще ты пахнешь больницей и каким–то цитрусовым шампунем.

– Я только с операционной, – смущенно улыбаюсь, принюхиваясь к рукаву больничного костюма. – А ты оказывается умеешь улыбаться… И у тебя от этого появляются ямочки на щеках! Это безумно мило!

Дикарями таращимся друг на друга изучая, все еще не веря, что наконец общаемся не по телефону.

– Устала?

Молча киваю.

– Майкла видел? – вытягиваю шпильки из растрепавшегося за четыре часа операции пучка, с наслаждением растрепывая волосы.

– Конечно, – кивает. – Пару часов назад. Он уже спит давно. Кофе хочешь?

– Безумно, – бормочу закатывая глаза.

– Я уже брал сегодня два, но они не дожили до конца вашей операции, – хмыкает он.

– У меня есть повкуснее автоматного, – тяну его за рукав куртки в ординаторскую, показывая на ходу медсестре, что я на крыше.

Поднимаемся на последний этаж больницы, и я с официальным: «Тадам!» открываю перед ним двери своего убежища.

Улыбается, пропуская меня вперед и шагая в ночную прохладу Сан-Франциско.

– Между прочим, ты первый, кто сюда со мной поднялся, – хмыкаю, отбирая у него кофе и забираясь на парапет крыши.

– А как же мистер Анестезиолог? – Миллер следует моему примеру, удобно умащиваясь на бортике.

– Неа, – качаю головой. – Он здесь работает… И если начнет шнырять туда-сюда, во время дежурства, то это станет проходным двором, а не моим убежищем... Да и много ли таких сумасшедших, бродящих ночью по крышам?

Его губы трогает легкая усмешка.

– Горячо! – выпаливаю, делая глоток обжигающего напитка.

– Дай сюда, – возмущенно отбирает стаканчик и открывает крышку, размешивая кофе деревянной палочкой, чтобы поскорее его остудить.

– Как мило, – хмыкаю, глядя на него.

– Меня не было всего два года… – бурчит в ответ. – Такое чувство, что за это время у тебя инстинкт самосохранения напрочь отшибло… Причем не только с горячими напитками… Не понимаю, как ты вообще хирургом стать умудрилась?

– Хорошо орудую скальпелем и крови не боюсь, – язвлю, отбирая у него стаканчик.

Молча уставилась на огни ночного города, понимая, что речь идет совсем не о кофе и о профессии.

– Объясни мне, ребенок, как ты додумалась броситься к Майклу одна?

– Я не ребенок, – бурчу обиженно.

– Конечно, нет! Ребенку можно хоть что-то объяснить или запретить! Ты же себя ведешь как безответственный подросток!

– Я скинула координаты Эйдену, – проговариваю монотонным голосом заученные фразы, не глядя ему в глаза. – У меня не было времени думать. Ему нужна была моя помощь, я ее вовремя успела оказать… Просто добралась до него быстрее неотложки.

Неуютно съеживаюсь, глядя как с океана наступает туман, тщательно обволакивающий город ночной мглой и сыростью.

– Это я уже в отчете видел, – язвительно улыбается. – Могла бы и что-то новое придумать… А если бы он хлопнул тебя по голове кирпичом? Я не понимаю, как можно быть такой беспечной!

– У меня был твой электрошокер, – робко улыбаюсь, глядя на него исподлобья взглядом провинившегося ребенка.

– Убил бы Майкла, если бы на тебе была хоть одна царапина, – рычит отворачиваясь. Прослеживает за моим взглядом, глядя на приближающиеся клубы тумана. Выдыхает, старательно успокаиваясь. – А здесь и правда особенное место.

Глубоко вдыхает сырой запах города.

– Только не вздумай никому рассказывать! – предупреждаю его передергивая плечами. – Это только моя тайная локация.

– Замерзла? – оглядывает тонкую ткань моей униформы спохватываясь.

Не дожидаясь ответа, набрасывает на меня куртку и легко притягивает к себе за талию, прижимая спиной к груди и укутывая меня собой почти полностью.

– Если Эйден нас увидит, разразится скандал, – выдыхаю умащивая голову на его плече.

– Просто пей свой кофе… – приказывает Миллер, утыкаясь мне носом в макушку. – Твой анестезиолог никуда не денется... А вот чихающий хирург точно не понравится ни одному пациенту. Да и мне завтра на службу возвращаться. Если я сейчас здесь простыну, то там меня лечить будет некому.

– Я выпишу тебе парочку лекарств для профилактики, – прыскаю со смеху.

– Рот закрой, я сказал. И сиди молча, пока я не передумал, – бурчит в макушку, крепко прижимая меня к себе.

Откидываю голову ему на грудь устраиваясь поудобнее.

– Ты сегодня ночью вылетаешь? – осторожно интересуюсь, не отводя взгляд от ночного города.

– Угу, – мычит в ответ. – В 22:15.

– Мне тебя проводить? У меня смена до семи.

– Не успеешь, – бормочет он. – В восемь уже нужно быть в аэропорту. Плюс у тебя суточное дежурство. Ты, наверное, еще от прошлой ночи не отошла.

– Все нормально.

– Нормально будет, когда ты отоспишься за все четыре дня, – фыркает распаляясь. – У тебя синяки под глазами и лицо бледное, как у привидения. На одном кофе сидишь что ли? Твоему Эйдену совсем до тебя дела нет?

– Алекс!

– Забыли про доктора, – тут же соглашается. – Я серьезно. Все в порядке. Побуду остаток ночи с Майклом в палате, утром заскочу домой, повидаюсь с отцом и выдвинусь в аэропорт.

– Ты очень похож на отца.

– Я в курсе, но не особо этому рад.

– Все дети ругаются со своими родителями. Это нормально, – пожимаю плечами. – Я была рада наконец–то тебя увидеть.

– Ты так говоришь, будто это наша последняя встреча, – хмыкает он. – Я вернусь через три месяца.

– Я знаю... Но это так долго.

Тяжело вздыхает, легко чмокая меня в висок.

– Я позвоню тебе послезавтра в девять вечера ладно?

– А какая разница во времени у нас с Албанией? – неожиданно осеняет меня.

– Девять часов… В плюсе...

– Это ты мне звонишь каждый раз в ... ШЕСТЬ УТРА?! С ума сойти! Тебе там что, совсем по ночам не спится?

В ужасе оборачиваюсь к нему, глядя на время: 3:00, быстро подсчитывая: 12:00.

– Ты вообще спал сегодня?

– Я звоню обычно после дежурств, – разъясняет усмехаясь. – На базе связи нет. Поэтому выезжаю в город и набираю тебя оттуда на рассвете. А потом Майклу, если есть настроение слушать его нытье.

Выскальзываю из теплых объятий и поворачиваюсь к нему лицом, скрестив по-турецки ноги. Пытаюсь рассмотреть его глаза, лицо, плечи, руки... Запомнить его еще на пару месяцев.

– Не хмурься, – улыбается, глядя на часы. – Нам пора, да?

– У меня обход, – обреченно опускаю взгляд на свои кеды.

– Эй, мелкая, ты чего скисла? – осторожно берет мои руки в свои, и кажется они утонули в его больших теплых ладонях. Поднимаю на него взгляд, полный раздражения. – Не злись, ладно? Я рад, что приехал. Рад, что увидел тебя и Майкла. Рад, что с вами обоими все в порядке. Это всего три месяца. Мы ведь ждали гораздо больше, чтобы просто познакомиться.

Пытается пошутить, но меня это вовсе не успокаивает. Мне совсем не хочется его отпускать.

На глаза наворачиваются слезы. Он сейчас так близко.

Бесит лишь мысль о том, что за два года мы смогли получить меньше часа общения на долбанной крыше.

– Только без слез, ладно? – взмаливается он. – Я этого не вынесу...

– Я просто очень... хотела тебя увидеть, – глубоко вздохнув произношу надрывно, пока по щекам катятся слезы.

– Не делай этого со мной, – вздыхая тянет меня к себе. – Прошу тебя, маленькая.

Обнимает крепко, покачивая из стороны в сторону и пытаясь успокоить.

Кажется, меня прорывает как ребенка, после трех дней эмоционального напряжения.

Слезы непрерывно катятся, не желая останавливаться.

Я устала… Слишком много событий для пары дней. А тут еще Алекс…

Так тяжело его отпускать... человека из телефонной трубки... Того, кто с первого слова улавливает тон моего настроения и поддерживает, ни смотря ни на что, набирая мой номер. Безумно хочется, чтобы он был рядом и больше не уезжал так далеко и надолго…

Господи, Эллисон, не будь тряпкой!

Собираю всю волю в кулак, наконец отрываясь от его плеча. Вытираю мокрые щеки, глубоко вдыхая холодный, туманный воздух улицы и натянуто улыбаюсь.

– Легче? – спрашивает, глядя в блестящие от слез глаза, слегка склоняя голову набок.

– Мне пора, – выдавливаю из себя. – Хорошей дороги.

– Я наберу тебя послезавтра в девять, ок?

Быстро киваю возвращая куртку и спрыгивая с парапета.

Улица кажется уже не такой радостной, а идея вернуть Алекса в Сан-Франциско хотя бы на несколько часов еще бредовее.

Идиотка…

Хочется поскорее спрятаться внутри здания.

– Я прослежу, чтобы с Майклом все было в порядке... – чеканю я.

– Спасибо, – внимательно следит за сменой моего настроения.

Прячу руки от холода в карманы формы и оставляю его на крыше одного. Быстро спускаюсь в отделение.

Плюхаюсь в кресло рабочего стола и осторожно достаю из ящика маленькую черную коробочку. Медленно открываю ее горько хмыкая. Разглядываю миленькое колечко с ограненным камушком посередине и резко захлопываю крышку обратно.

Выдыхаю, отшвыривая ее назад в ящик. С грохотом хлопаю дверцей шкафчика, запуская пальцы рук в волосы и мягко оттягивая их назад.

Черт, Эллисон! Возьми себя в руки, в конце концов!

– Нужно отвлечься... – бормочу глядя на горы неразобранных документов. – Работой!

Дежурство оканчивается по расписанию.

Устало топаю на стоянку. Безумно хочется спать… А еще есть… И несколько дней тишины бы мне точно не помешали.

У машины кто-то стоит. Настороженно останавливаюсь, вглядываясь в мужские силуэты.

Папа…

– Ты едешь со мной, – вместо приветствия чеканит отец, как только подхожу ближе. – Это не обсуждается.

– И тебе здравствуй, – хмыкаю, глядя на двух амбалов рядом с ним. – Домашний арест?

– Ты ведь понимаешь, что все это для твоего же блага? – сверлит меня насквозь холодным взглядом. – Я не хочу, чтобы кто-то из этой безумной троицы навредил тебе.

– Троицы? – удивленно приподнимаю бровь.

– Не прикидывайся идиоткой. Ты знаешь, о ком я.

– Миллеры и Ноа, – равнодушно высказываю свои предположения.

– Умница, девочка, – хмыкает он. – Ключи от машины. Все твои передвижения будут осуществляться на служебном автомобиле, под присмотром одного из моих людей.

– Понятно, – тихо тяну, переводя взгляд с одного дрессированного шкафа на другого. Главное, без резких движений. Осторожно достаю из сумочки ключи и протягиваю их отцу. – Ты у меня оказывается такой заботливый. А я и не знала.

Мило улыбаюсь, продолжая ковыряться в сумочке.

– Кажется, телефон на столе оставила, – хмурю брови. – Не хочу, чтобы начальство волновалось. Я ведь доктор и должна быть всегда на связи.

– Эллисон, я не дурак, – выдыхает отец, выдергивая из рук сумку и самостоятельно убеждаясь в том, что телефона в ней нет. – Карманы.

Выворачиваю карманы пальто и хлопаю ладонью по брюкам. Пусто.

Окидываю скептичным взглядом генерала.

– Что дальше?

– Лейтенант заберет твой телефон и принесет к машине. Садись немедленно.

– Это хирургия, его туда не впустят… Да и мои вещи чужаку никто не отдаст, – качаю головой, озадаченно хмуря брови. – Никуда я не денусь, пап. Ты, кажется, фильмов пересмотрел. Давай, для твоего спокойствия, я возьму одного из этих роботов с собой... Какого из них?

С ухмылкой перевожу взгляд с одного бойца на другого.

Генерал недоверчиво вытаскивает мой бумажник из сумки. Демонстративно машет им у меня перед носом и указывает взглядом одному из ребят пройти со мной.

Поднимаемся на этаж с пометкой«Хирургия».Останавливаю следующего за мной попятам солдата перед дверью, указывая на табличку:«Стерильно. Посторонним вход запрещен.»

– Жди здесь. Вернусь через пять минут, понял?

– Мисс, только не подведите меня, – просит он.

Взгляд беспокойно бегает по моему лицу.

– О! Да ты говорящий, – удивленно хлопаю его по плечу хихикая. – Папа обычно мыслящих с собой не берет. Не дрейфь, боец, все в порядке будет.

Натягиваю на пальто халат и на ноги бахилы. Быстро прошмыгиваю в отделение, доставая телефон из внутреннего кармана пальто, на ходу набирая номер телефона Майкла.

– Ты ведь знаешь, что должен мне? – выпаливаю, как только он берет трубку. – Деньги есть, или ты тоже под домашним арестом?

– Папашка? – хмыкает Майкл.

– Забрал ключи от машины, бумажник. Ждет с одним шкафом на улице, другого со мной в отделение отправил. Телефон забрать.

– Где ты?

– Через две минуты буду на служебной лестнице.

– Понял, – отключает телефон, пробираясь из палаты к лестнице.

Когда добираюсь к его отделению, младший Миллер уже стоит на площадке.

– Ты ведь в курсе, что не выберешься даже со служебного хода?

– Есть еще вариант, – пожимаю плечами. – Гараж с реанимобилями. Выеду в город с ними. Так безопаснее.

– Моя девочка, – гордо хмыкает, протягивая карту. Добавляет наигранного драматизма в голосе, переходя на шепот и часто оглядываясь по сторонам. – Скинул тебе пин на телефон сообщением. SMS удалю, симку сожгу, язык отрежу. Никому тебя не выдам.

– Балбесина, – хихикаю обнимая его. – Люблю тебя.

– Карта моя, не семейная… Оформлена на подставное лицо, – улыбается. – Так что можешь не бояться пользоваться. Через меня тебя не вычислят.

– Спасибо, – чмокаю его в щеку и, оглядываясь по сторонам, тихо прошмыгиваю на подземный этаж служебных машин скорой помощи.

Алекс удобно устраивается в кресле зала ожидания аэропорта. До вылета остается меньше часа, и он откидывая голову на спинку кресла тщательно пытается расслабиться.

Устало прикрывает глаза медленно скатываясь вниз. Пристраивает шею поудобнее, когда телефон в кармане начинает нервно вибрировать.

Хмуро уставился на экран. Неопределенный номер.

– Миллер.

– Капитан, ответь честно. Моя дочь с тобой? – слышит уже знакомый голос.

– Никак нет, сэр, – Алекс озадаченно трет виски, в ожидании плохих новостей. – У меня вылет через час.

– Чертовка, – выругался генерал.

– Я могу помочь?

– Найди ее. У тебя ровно сутки до следующего вылета.

– Да, сэр.

В телефоне слышатся короткие гудки.

Перекидывает сумку через плечо, на ходу натягивая черную кепку.

Выходит из здания, набирая номер брата.

– Ты еще не над океаном? – звучит вместо приветствия насмешливый голос.

– Мне тут генерал отзвонился, – фыркает старший, запрыгивая в такси у аэропорта и, давая отмашку «В город!» водителю. – Видимо пробуду в С-Ф еще некоторое время.

– О, папочка волнуется… – удовлетворенно тянет Майкл.

– Знаешь, где она?

– Без понятия. В шпионов играет, – пожимает плечами младший. – Уже часа три не слышал. С ней все в порядке. У нее моя карточка, так что не пропадет.

– Понял, на связи.

Телефон вновь завибрировал. Смотрю пустым взглядом на номер. Эйден.

– Твой отец на уши всю больницу поставил, – тихо проговаривает он. – Где ты? Он волнуется.

– А ты нет? – хмыкаю, кидая камушки с моста в темноту залива.

– Не веди себя, как ребенок, – бурчит он.

Еще один!

Возмущенно закатываю глаза.

– Возвращайся в больницу. Поговорим.

– У меня два дня выходных. Увидимся на смене, – фыркаю отключая вызов.

Раздражает его нравоучительный тон.

Мозг отключается от усталости, отказываясь думать хоть о чем–то.

Телефон в руке вновь завибрировал. На автомате нажимаю кнопку вызова и подношу его к уху.

– Я не приеду… Перестань названивать… – даже для меня звучит безразлично и холодно.

– И я рад тебя слышать, – насмешливо хмыкает Алекс. Молча сглатываю, растерянно всматриваясь в темную воду. – Ты в порядке?

– Наверное, – пожимаю плечами.

– Устала?

– Немного…

– У меня тут рейс перенесли. Образовался свободный вечер, – осторожно начинает, вслушиваясь в шум в трубке. – Не хочешь провести его со мной?

– Зачем? У нас ведь с тобой «общение по телефону». Дружба без обязательств, помнишь?

– Ладно, – произносит терпеливо. – Тогда поговорим?

– Уверен в этом? Легко… Мне Эйден предложение сделал, – досадно хмыкаю швыряя очередной камушек в воду.

– Когда?

– В прошлые выходные, – фыркаю я. – Сказал, что этот союз устраивает обе семьи. И наши отцы обо всем договорятся. Романтика, твою мать! Осталось лишь дату свадьбы назначить…

Глаза предательски наполняются слезами, но голос на удивление даже не дрогнул. Глубоко вдыхаю сырой туманный воздух Сан-Франциско, пытаясь успокоить набегающую волну отчаяния в мыслях…

– Ты согласилась?

– А ты как думаешь?

– Эллисон, я сейчас не в загадки с тобой играю, – раздраженно произносит он. – Ответь мне, ты дала свое согласие?

– Этот день никогда не закончится? Я так устала от него… – выдыхаю, игнорируя его вопросы. Разворачиваюсь спиной к поручням Золотых Ворот, расфокусировано глядя сквозь мелькающие машины на трассе. – Почему всем сегодня от меня что–то нужно? Даже тебе… Представляешь, отец решил посадить меня под домашний арест. С каких пор мне снова семнадцать? Отобрал ключи, бумажник… Даже охрану приставил… Сумасшедший день какой–то…

– Где ты?

– На краю… своей нервной системы, – хмыкаю закрывая глаза и вслушиваясь в шум автомагистрали. – Моя жизнь полная разруха. Не хочу больше так…

– Ты ведь не на крыше, правда?

– Кажется у тебя сложилось обо мне неверное впечатление, Миллер, – медленно открываю глаза, вновь всматриваясь в дорожные мостовые огни. – Поговорим позже, ладно? Мне просто нужно немного времени для себя, и я пока не готова его с кем–либо делить…

Отключаю телефон, медленно сползая на асфальт по парапету. Откидываю голову на металлические прутья.

Безумно хочется спать, но идти совсем некуда.

Поплотнее укутываюсь в пальто. Глаза закрываются от усталости.

Докатилась… Бомжую на мосту, – проносится в голове.

Иронично хмыкаю своим мыслям.

Алекс лихорадочно соображает, глядя в окно мчащегося такси.

Думай, что же ты?!

Вы знаете друг друга почти два года. Куда ее несет в плохом настроении? Если это не крыша больницы, не библиотека, не квартира и точно не Майкл…

Куда она могла пойти?

В телефонной трубке отчетливо слышался гул машин… Значит, это рядом с трассой. Где она?

В голове проносятся дни за днями, смех, прогулки, разговоры … Вечера, что были вне дома… Все дороги вели к… берегу залива… Трасса… Прогулки… На краю…

Неосознанно проходится взглядом по горизонту искрящегося яркими огнями Сан-Франциско, останавливаясь на подвесном мосту... Золотые Ворота… Все ее вылазки приводят к мосту… Шум магистрали, обрыв…

– К мосту Золотые Ворота, – хлопает водителя по плечу.

Тот молча кивает, задавая нужное направление.

Пятнадцать минут спустя Миллер выходит из такси, хлопая напоследок дверью машины. Неодобрительно передергивает плечами, глядя на висящее сооружение кирпичного цвета, медленно но верно скрывающееся в надвигающихся клубах тумана.

Перекидывает через плечо дорожную сумку, преодолевая расстояние большими шагами между ним и пешеходной тропой, вглядываясь в сырой воздух залива.

Спустя несколько минут на тропинке показывается чей-то силуэт. Подойдя ближе, хмуро сводит брови к переносице, глядя на укутанную в тонкое пальто девушку, сидящую на холодном асфальте.

– Ты ведь не собираешься здесь ночевать, правда?

Заставляю себя открыть глаза и сонно уставиться на него снизу вверх.

Такой высокий и широкоплечий, его темный взгляд и недовольное выражение лица, окутанные туманом, испугало бы кого угодно.

– Следишь за мной? – произношу настороженно.

– Вот еще, – фыркает, усаживаясь рядом. Молча разглядывает мрачный пейзаж, неуютно передергивая плечами от холода. – Не самое удачное место для отдыха... На этом мосту свело счеты с жизнью около тысячи двухсот человек по официальным данным… Ты знала?

– Ради этих людей здесь поставили телефонные будки с психологической поддержкой, – равнодушно произношу, тыча пальцем куда–то в сторону. – Но ведь это не мешает миллионам туристов наслаждаться окружающим видом.

– Возможно… Все-равно мрачное место, – пожимает плечами, внимательно разглядывая меня. – Холодно… Отвезти тебя домой?

– У меня нет ключей… Да и папочка наверняка установил слежку за домом…

– Гостиница?

– Возможно… – равнодушно повторяюсь. – Карта Майкла у меня есть. На улице не останусь.

– Тогда что ты здесь до сих пор делаешь?

– Не знаю… – хмыкаю глядя в пустоту. – Чувствую себя виноватой, находясь в городе… Постоянно оглядываюсь. Как нашкодивший подросток, сбежавший из дома… Здесь спокойно… Не хочу никуда идти…

Алекс молчит, обдумывая план действий, по–хозяйски обнимая меня за плечи.

Удобно устраиваю голову на его плече. От него идет спасительное тепло. Кожа моментально отзывается, покрываясь мурашками.

– Ты замерзла, – тщательно растирает мои плечи руками, чувствуя подрагивание тела под пальцами и мельком глядя на часы. – Скоро мост закроют для пешеходов... Пора валить отсюда.

– Куда? – утыкаюсь носом ему в куртку. – В больницу я не поеду, домой тоже…

– Пока Майкл временно сменил место обитания, можно позаимствовать его жилище, – пожимает плечами. – У меня есть ключи. Не против, если я составлю тебе компанию на сегодня? Мне улетать завтра вечером. Не особо горю желанием искать место для ночлега. Да и поздно уже.

Недоверчиво кошусь в его сторону, оценивая степень опасности.

– Обещаю быть паинькой, – расплывается в улыбке. – К почти замужним девушкам не пристаю.

– У меня в сумке твой подарок, – я предупреждающе ткнула его пальцем в ребро. – Будешь плохо себя вести, станешь моим вторым подопытным.

Смеется, легко перехватывая мою руку и заводя за спину.

– Пойдем. Я вызову такси, – мягко чмокает в висок и поднимаясь тянет меня за собой.

Алекс открывает дверь и отключает сигнализацию, пропуская меня внутрь квартиры брата.

– Ща дубу дам, – стягивая с себя пальто бормочу дрожа от холода.

– Квартира на частной системе отопления, – проговаривает оглядываясь по сторонам. – Нужно отыскать пульт.

Прохожу к гардеробной и заученным движением регулирую температуру на панели у двери. Затем достаю с полки теплый плед и плюхаюсь на диван в гостиной, завернувшись в него по уши.

Меня все еще трясет озноб.

– А я смотрю, ты здесь неплохо ориентируешься, – подмечает Миллер, наблюдая за моими хозяйскими передвижениями.

– Мы знакомы шесть лет. И да, я здесь даже иногда ночевала… в гостевой спальне. Так же, как и Майкл у меня. Так что я хорошо ориентируюсь в его квартире, – бубню в свое оправдание, еще крепче закутываясь в одеяло и подтягивая колени к груди. – Нужно выпить что–то горячее.

– Подожди минутку…

Алекс скидывает куртку на спинку кресла и, затянув рукава батника, принимается за готовку кофе.

Невольно засматриваюсь им.

Свободный черный батник выгодно подчеркивает и без того широкую спину, а закатанные рукава обтягивают мускулистые руки, на которых проступают крупные дорожки вен. Темные классические джинсы и дорогой кожаный ремень. Запястье перетягивают массивные брендовые часы, каким-то образом гармонично сочетаемые с его простой одеждой.

– Секретный ингредиент, – хмыкает оборачиваясь ко мне с бутылкой ликера. Возмущенно хмурю брови в ответ. – Не спорь со мной. Это твое лекарство на ночь.

Не успеваю даже возразить, как темная жидкость смешивается с горячим напитком.

Подходит ко мне и протягивает чашку.

– Согреешься, успокоишься и сон крепче будет.

– И так почти двое суток не спала. Не думаю, что мне это необходимо.

– Пей, – недовольно хмурится, глядя на мое замешательство.

Забираю чашку из его рук, осторожно пробуя содержимое.

Обжигающий напиток разливается горячими волнами по всему телу.

– До дна.

Послушно опустошаю чашку. Крепко зажмуриваюсь, стараясь восстановить дыхание.

– Жжет! – пытаюсь вдохнуть, от чего в легких еще больше разжигается пожар.

– Сейчас пройдет, – усмехается, отставляя посуду на журнальный столик. – Уже и цвет лица появился.

Желудок горит огнем. В голову ударяет горячей волной, и я чувствую легкую слабость разливающуюся по телу. Лицо действительно розовеет. Становится жарко.

– Мозг плавится, – жалуюсь, откидывая голову на спинку дивана.

– Это нормально, – улыбается Алекс, открывая дверцу холодильника. – Ты голодная? Готов поспорить, что да… По крайней мере, я очень…

– В морозилке есть запас замороженной пиццы. Больше ты у Майкла ничего не найдешь.

– Тоже сойдет… Кетчуп… Майонез… Сыр… – бурчит себе под нос, доставая из морозилки замороженную коробку. – Бинго! Пицца! Где она…

– Если ты ищешь терку для сыра, то она в нижнем ящике справа от мойки, – подсказываю, лениво наблюдая за его передвижениями.

– Ты все–таки здесь слишком часто бываешь, – хмыкает, забираясь в ящик. – Нашел!

Насмешливо крутит кусок сыра, разглядывая его со всех сторон. Затем принюхивается.

– Пациент скорее мертв, чем жив? – иронично приподнимаю одну бровь, глядя на его манипуляции.

– На вид не очень, но запах вроде ничего… Если срезать края, а остальное натереть на пиццу, мы ведь не отравимся, правда?

Смеюсь, глядя на его потерянный вид.

Виновато улыбается, все еще держа кусок сыра в руках, не зная как с ним поступить.

– Думаю, жить будем, – даю добро на готовку блюда, скидывая на диван одеяло. – Жарко… Я помогу.

Стягиваю с себя свитер. Остаюсь в нательной майке и джинсах. Нахожу в недрах сумочки резинку и быстро собираю волосы в тугой хвост.

Алекс мельком наблюдает за моими действиями, почти профессионально разбираясь с соусами и сыром.

– Займусь посудой и вином, – проговариваю, пробираясь к шкафчикам.

– Вино и пицца. Отличный ужин… – насмешливо произносит он. – Духовка или микроволновка?

– Ммм, духовка! Так вкуснее, – решительно киваю, доставая противень и устанавливая нужный температурный режим.

Алекс аккуратно водружает свой кулинарный шедевр в печь, пока я достаю бокалы, вино и штопор. Тарелки со шкафчиков и салфетки тоже занимают свое законное место на барной стойке кухни, дожидаясь своего часа.

– Доска для пиццы, – бормочу, открывая дверцу верхнего шкафчика, на полке которого аккуратной стопкой располагаются шесть больших белоснежных тарелок. – Тоже сойдет.

Тянусь к тарелкам. Одной рукой придерживаю стопку, другой медленно вытаскиваю тяжелое блюдо из под нее, от чего она ожидаемо накренятся Пизанской башней.

– Алекс, – зову на помощь, предвидя неизбежное.

Жмурюсь, представляя, как эта махина расхренячится об мою голову.

Вовремя отталкивает посуду назад в стеллаж. Крепко прижимает меня телом к нижней части кухни, легко дотягиваясь рукой до верхних полок.

– Как на счет того, чтобы хоть иногда просить о помощи раньше, чем мир вокруг тебя начнет рушиться? – издевательски хмыкает.

– Я подумаю, – напыженно разворачиваюсь к нему лицом.

Утыкаюсь взглядом в мужскую грудь и нервно закусываю губу, растеряно пробегая взглядом вверх. На мгновение задерживаюсь на улыбке и все–таки останавливаюсь на черном взгляде мужских глаз, прожигающих меня насквозь.

– Замри, – приподнимает за талию усаживая на столешницу. Достает тарелку, осторожно вкладывая ее мне в руки. – Она?

Играет мной, изучая реакцию на свои прикосновения.

Не особо понимая, что мной движет, откладываю стеклянное блюдо в сторону.

Все так же держит меня в заложниках. Упирает руки с обеих сторон стола от меня, не давая пошевелиться.

Слишком близко...

Разглядывает, иронично улыбаясь. Во взгляде пляшут черти.

– Ты меня пугаешь, – бормочу внезапно севшим голосом.

– Сам себя боюсь, – взгляд становится жестче, а с губ пропадает ухмылка.

Опускаю взгляд ниже.

– Или это действие алкоголя… – медленно провожу пальцем по пульсирующей жилке на его шее. Осторожно цепляю цепочку с военным жетоном вытаскивая из под батника и внимательно рассматривая его. – Это ведь отец послал тебя за мной, да?

– Возможно, – взгляд мгновенно приобретает холодность, а губы сжимаются в тонкую линию.

– Завтра самолет… – внимательно слежу за его реакцией, все еще держа в руках металлический жетон. – Ты обещал меня вернуть домой? Он уже знает, где я?

– Я обещал ему помочь найти дочь, но ничего не говорил о твоем возвращении. Генерал все еще не в курсе твоего местоположения, – холодно чеканит он.

– Говоришь, как папочкины роботы, – фыркаю, разочарованно отодвигаясь.

Выравнивается слегка отступая, будто на него в мгновение вылили ведро отрезвляюще холодной воды.

Испытывающе долго смотрю ему в глаза.

– Пицца, – взглядом указываю на духовку, протягивая тарелку. – Кажется, уже пора.

Осторожно выкладывает дымящееся блюдо на тарелку. Безумный аромат мгновенно заполняет собой помещение.

Сглатываю в предвкушении, лишь в этот момент осознав насколько голодна.

Соскальзываю со столешницы, быстро раскладывая приборы на журнальном столике в гостиной.

Разливает вино по бокалам, пока я разрезаю пиццу на порционные треугольники и выкладываю по паре кусочков на тарелки.

– Есть на ночь горячее тесто вредно… для желудка, – хмыкает Алекс, глядя на мой голодный взгляд.

– Какой правильный мальчик… Вредно, еще как… И для желудка и для фигуры… – ухмыляюсь, с жадностью откусывая кусок и удобно усаживаясь по-турецки на пол у столика. – Ммм… Зато как вкусно…

Смеется, присоединяясь к пиршеству.

– Не для протокола… – решительно сознаюсь, глядя на него. – Я с самого начала знала причину отсрочки твоего вылета, – делаю глоток вина и пожимаю плечами, снова откусывая кусок пиццы. – Не сердись, но напомнить об этом, был единственный разумный способ остудить твой пыл.

Прыскает со смеху, пытаясь проглотить еду и не поперхнуться:

– Маленькая интриганка!

– Но ведь сработало, – хитро улыбаюсь, вытирая руки салфеткой и приступая к новому куску. – Интересно, как вы справляетесь с сексуальным напряжением в таких долгих вылазках, вдали от цивилизации?

– Ты серьезно?

Активно киваю головой, стараясь быстрее прожевать пищу.

– Я не как девушка интересуюсь, как доктор… – заверяя, разворачиваюсь к нему на коленях и подползаю ближе, заинтересовано продолжая. – Смотри, у тебя контракт на два года. Ты же мужчина. Не озабоченный подросток, но все же… Вы живете в казарме. Там конечно есть девушки, но лишние слухи никогда не были поощрением в таких местах. Репутация, честь и достоинство в военных городках это всё. Но тебе ведь тоже нужна эмоциональная разрядка… Так как вы с этим справляетесь? Медикаментозно, тренировки, порно, вылазки в город, съём местных девушек…

– Хватит, – его распирает от хохота. – Больше не могу. О чем угодно, только не об этом.

– Почему? – с интересом рассматриваю его, склонив голову и расплываясь в улыбке. – Ты привлекательный, статный, умный, заботливый… Такой кадр пропадает. Не была бы дочкой генерала, отдалась бы не раздумывая. А так, прости, воспитание не позволяет.