Текст книги "Разве это не романтично? (ЛП)"

Автор книги: Лисса Кей Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Ты самый храбрый человек, которого я когда-либо знал. – Его голос был таким же напряженным, как и у нее. – Я восхищаюсь тобой больше, чем кем-либо другим.

Ее губы изогнулись в грустной улыбке.

– Ты говоришь, как настоящий журналист.

– В моем словесном арсенале нет поэзии.

– Мне не нужна поэзия. Мне нужна только честность.

Между ними вспыхнуло страстное желание. Не такое, как в тот единственный раз, когда он поцеловал ее. Это была страсть, вызванная необычными обстоятельствами, спонтанное выражение радости от того, что они выжили. Это было другое. Это было напряжение от желания кого-то, нужда в ком-то.

Грубая рука Тони скользнула по изгибу ее подбородка. Словно замерзший, потерявшийся котенок, ищущий тепла и утешения, она прижалась щекой к его руке.

– Анна... – Ее имя сорвалось с его губ на судорожном выдохе.

Но что бы он ни собирался сделать, он передумал, потому что внезапно отступил.

– Иди спать.

ГЛАВА 9

– Какого хрена, чувак? Почему он ее не поцеловал?

В среду днем Влад понял, что совершил ужасную ошибку. Он и ребята собрались в роскошном поместье Колтона под Нэшвиллом, чтобы поработать над его книгой, и было ясно, что они относятся к ней очень, очень серьезно. Колтон установил посреди своей гостиной доску размером с классную комнату, и Ян пришел с рюкзаком, полным учебников по письму.

– Я занимался, – сказал Ян, переворачивая рюкзак, чтобы вывалить всю свою библиотеку. – Это здорово. У них есть все эти книги, которые научат вас писать романы. Вы читали что-нибудь из этого?

В своем воображении Влад поднялся с дивана и ударил Яна кулаком. На самом деле он просто улыбнулся, как любой писатель, которому приходилось сталкиваться с советами тех, кто не пишет.

– Да, у меня много таких книг.

Однако это было не единственное, что его беспокоило. Елена держалась отстраненно с тех пор, как обняла его вчера. Он был так удивлен, что поначалу мог только стоять неподвижно на месте, затаив дыхание. Но потом он обрел дар речи, и она прижалась к нему, и ему потребовалась вся сила воли, чтобы не уронить костыли и не обнять ее обеими руками. Вместо этого он уткнулся лицом в ее волосы и глубоко вдохнул.

И с тех пор все пошло не так. Она с головой ушла в планирование вечеринки, как будто использовала это как предлог, чтобы не проводить с ним много времени. В глубине души он понимал, что, возможно, это и к лучшему, что они проводят как можно меньше времени вместе. Другая его часть уже скучала по ней и хотела снова зарыться в ее волосы.

Именно по этой причине он с нетерпением ждал этого небольшого занятия с ребятами по составлению книги. До сих пор.

– Сейчас неподходящее время для него целовать ее, – наконец сказал Влад, отвечая на вопрос Колтона.

– Э-э, для поцелуев всегда самое подходящее время, – фыркнул Колтон.

Мак кивнул.

– Это правда, чувак. Ничто не сравнится со сценой первого поцелуя.

Ян прижал руки к груди.

– Особенно, если это один из тех страстных, почти гневных поцелуев, когда люди просто не могут себя контролировать.

Мак кивнул.

– Да, черт возьми. Я люблю хорошие, спонтанные злые поцелуи, как в книжках. – Он издал негромкий рык и вздрогнул. – Это меня так заводит.

Дэл вздохнул.

– Прости, но ничто не сравнится с мягким нежным поцелуем в лоб. Кажется, что именно тогда проявляются настоящие чувства. Каждый раз это приводит тебя прямо сюда. – Он прижал руку к груди.

– Хорошо, но как насчет почти-поцелуя? – спросил Гэвин. – Я люблю почти– поцелуи.

На лице Ноа появилось мечтательное выражение.

– Когда ты смотришь на губы? Черт. Чертовски сексуально. Тони должен был хотя бы посмотреть на ее губы или что-то в этом роде.

– Он должен, типа, обратить на нее внимание, – сказал Ян.

Мак обхватил ладонями свое лицо.

– Изгиб ее подбородка.

– Или то, как ее волосы всегда распущены и падают ей на лоб, – добавил Гэвин.

Дэл вздохнул.

– Я имею в виду, это вообще любовный роман, если она не кусает нижнюю губу, когда сосредотачивается?

Мак покачал головой.

– Черт, мне нравится это дерьмо.

Малкольм понимающе кивнул.

– Это одна из лучших частей любовных романов. Прославление всех этих маленьких, но важных моментов осознания, когда ты впервые замечаешь кого-то, чувствуешь себя живым, когда он рядом с тобой. Удивление, когда он стал так важен для тебя. Это чертовски романтично, чувак.

Влад понял, что они ждут от него каких-то слов.

– Они не могут целоваться просто так, – возразил Влад. – И ничто так не портит сцену первого поцелуя, как то, что автор поместил ее туда только ради сцены поцелуя. Это должно быть естественно.

– Но они явно хотят поцеловаться, – отметил Дел.

– Да, но они пока не могут поддаться страстному желанию.

– Почему нет? – спросил Мак.

– Это было бы нечестно по отношению к персонажам.

Колтон выпятил нижнюю губу.

– Ты хочешь сказать, что это будет медленный процесс? Я хотел помочь с написанием сексуальных сцен.

– Это должен быть медленное развитие отношений, – сказал Влад. – У них слишком богатая история, чтобы действовать слишком быстро.

– Слишком богатая история, да? – сказал Ноа. – Интересно.

Влад прищурился. Что это значит?

– Послушай, – сказал Малкольм. – Все, что мы хотим знать, это что будет дальше. Ты оставил нас в подвешенном состоянии.

– Но... тебе понравилось?

– Это великолепно, Русский, – сказал Ноа. Он наклонился и взъерошил волосы Влада. – Мы так гордимся тобой.

– Это правда, – сказал Мак, опускаясь на пол. Он вытянул ноги и оперся на руки. – Ты нас зацепил, чувак. Дай нам еще что-нибудь почитать.

Мгновенный прилив уверенности, который он почувствовал от их похвалы, улетучился, как воздух из воздушного шарика. Он осел и принялся теребить края липучки, удерживающей его кость на месте.

– Если бы я знал что, я бы написал.

– У тебя больше ничего не написано? – обиженно спросил Ян.

Влад пожал одним плечом.

– Как долго ты не пишешь? – спросил Малкольм.

– Пару лет, – пробормотал Влад.

– Пару лет? – Челюсть Яна отвисла почти до груди.

– Ты пялился на это два года? – спросил Колтон.

– Если бы ты когда-нибудь пытался написать книгу, ты бы понял, – проворчал Влад. – Это нелегко. У меня такое чувство, что я снова и снова пишу и переписываю одни и те же главы, но не могу понять, как двигаться дальше по сюжету.

– Согласно всем этим книгам, – сказал Ян, указывая на стопку своих суперполезных руководств, – если вы застряли, то это не потому, что не можете понять, что должно произойти дальше. Это потому, что вы, вероятно, что-то неправильно поняли в том, что уже написали. Так что нам просто нужно это исправить.

– Вау, – невозмутимо произнес Влад. – И это все?

– Очевидно, им нужно заняться сексом, – сказал Колтон.

Все проигнорировали его.

– Теоретически я согласен с Яном, – сказал Дел, открывая пакет с крекерами без глютена, которые Елена прислала на перекус. – Возможно, ты не можешь понять, как двигаться дальше, потому что недостаточно изучил предысторию своих персонажей.

Мак и Малкольм переглянулись и заговорили в унисон.

– Предыстория – это все.

Влад старался не зарычать от досады. Он знал, что предыстория-это все. Это было одним из главных правил книжного клуба. То, что происходило с персонажем до появления первой страницы книги, определяло, кем он был на первой странице, и определяло, как он перемещался по каждой странице после.

– Я уже знаю их предысторию, – проворчал Влад.

– Тогда почему ты сопротивляешься? – возразил Малкольм.

– Я не знаю.

Дэл отправил крекер в рот и тут же выплюнул.

– На вкус как картон. Тебе что, постоянно приходится есть такое дерьмо?

– Что? Нет. Есть много хороших закусок без глютена.

Дел отодвинул пакет.

– Это не один из них.

– Сосредоточьтесь, ребята, – сказал Колтон.

– Давайте начнем с Тони, – сказал Малкольм, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени. – Почему он не сказал Анне, что он из 4F, когда она впервые обвинила его в том, что он недостаточно помогает военным?

– Потому что он был оскорблен.

– Конечно, но почему? – спросил Малкольм.

– Потому что это было грубое предположение.

– Верно, – сказал Мак, – но это не объясняет, почему он просто не объяснил ей, что ее предположение неверно.

Вмешался Малкольм.

– Возможно, он не обиделся. Возможно, он был напуган. Во всех книгах, которые мы читали, персонажи чего-то боятся в начале книги, и этот страх определяет их поведение. Что не так уж сильно отличается от людей в реальной жизни, верно?

Гэвин кивнул с видом человека, повидавшего немало дерьма.

– Страх заставляет нас совершать глупые поступки, брат. Принимать неверные решения, часто противоречащие нашим собственным интересам и тому, чего мы на самом деле хотим от жизни. – То, что у него снова появилось заикание, указывало на то, что говорит он, основываясь на собственном горьком опыте. Гэвин и его жена прошли через ад, прежде чем книжный клуб помог им восстановить их брак.

– Страх ведет каждого из нас по очень плохому пути в наших отношениях, – сказал Малкольм.

Мак снова взял инициативу в свои руки.

– Так чего же боится Тони?

Влад моргнул. В его теле ожили маленькие искорки творческого электричества.

– Быть недостаточно хорошим.

Дел кивнул.

– И почему Анна нацелилась на этот страх, когда появилась в его жизни?

Творческое электричество зажгло лампочку.

– Потому что она – это все, чего он хочет, но считает, что не заслуживает.

Малкольм указал на белую доску.

– Запиши это, Колтон. – Он снова обратил свое внимание на Влада. – И с чего бы это?

Влад уставился в блокнот, лежащий у него на коленях. Его перо было готово к работе.

– Копай глубже, – сказал Малкольм.

Вспышка. Влад начал писать заметки.

– Из-за того, что он был в 4F, ему стало стыдно, что он не может драться, как его братья. Анна... она такая смелая, талантливая и... и бесстрашная. Он думает, что не сравнится с кем-то вроде нее. И когда она роняет фотографию, он понимает, что она влюблена в отважного пилота, от чего ему становится только хуже.

– Ты можешь углубиться в это? – подсказал Дел. – Почему ее влюбленность в пилота напрямую связана с его страхом?

– Потому что пилот мог сражаться, а Тони – нет, – повторил Влад. Дерьмо. Появился еще один ответ, и он склонился над бумагой. – Он боится, что вся его жизнь будет такой же. Он всегда будет парнем, который не боролся. Человек, который был не совсем человеком.

– Человек, который потерпел неудачу, когда это было важнее всего? – подсказал Ян.

– Да, – выдохнул Влад. Он моргнул, история начала медленно складываться в его голове. – Его не было рядом, когда это имело значение.

– И Анна – напоминание об этом, – сказал Малкольм. – Конечно, он плохо отреагирует, когда она начнет ругать его за то, что он не в форме. Это было направлено непосредственно против его...

– Самоуважения, – сказал Влад.

Ян присвистнул.

– Черт. Это серьезное дерьмо. Теперь мы кое-чего достигли, ребята.

Колтон потянулся за пакетом крекеров.

– Эй, кстати, о том, чтобы углубиться, когда в этой книге будет немного секса?

Влад неловко поерзал. Опасаясь, что его собственная предыстория будет раскрыта, он внезапно пододвинул стул и начал рассказывать шутки в стиле вот что она сказала. Он обещал перестать скрывать что-либо от парней, но некоторые секреты не стоило раскрывать.

– Я не знаю, – наконец произнес он.

– Как насчет поцелуя? – спросил Ноа. – По крайней мере, об этом будет в следующей главе.

– Я не знаю, – повторил Влад, на этот раз более настойчиво. – Они оба слишком уязвимы.

– Вполне справедливо, – согласился Малкольм. – Просто помните, что страх перед уязвимостью – физической или эмоциональной – обычно является страхом перед чем-то другим.

***

Кафе «The ToeBeans».

Так, кажется, называлось кафе, которым владела невеста Ноя? То самое, где подают маффины без глютена, которые так нравились Владу? Елена выполняла кое-какие поручения по поводу вечеринки, в то время как Влад был у Колтона, и когда она увидела вывеску кафе. Елена развернулась и припарковалась на другой стороне улицы.

Кафе располагалось в престижном районе Нэшвилла, где вдоль тротуаров тянулись симпатичные магазинчики и рестораны. Перед зданием в обеденной зоне на открытом воздухе стояли четыре столика с зонтиками, и большинство из них были заняты. Очередь внутри доходила почти до самой двери, колокольчик над которой зазвенел, когда она открыла ее. Поток воздуха от кондиционера, был приятным спасением от влажности снаружи. Ее толстовка была слишком тяжелой для июня в Теннесси. Ей действительно нужно было как можно скорее купить что-нибудь из новой одежды.

Елена заняла свое место в конце очереди и отрепетировала, что она скажет, когда встретит Алексис у стойки. Подобные вещи не были для нее естественными. Как журналист, она могла притворяться. Как человек, не очень.

Однако долго репетировать ей не пришлось, потому что кто-то вдруг ахнул.

– Елена?

Елена повернулась налево. К ней быстро приближалась женщина, которую она узнала по свадьбе Мака. На ней был фартук с логотипом кафе, а ее вьющиеся волосы были собраны высоко на голове в беспорядочный пучок. Вокруг нее был повязан яркий богемный шарф, длинные концы которого струились по спине.

– Алексис? – неуверенно спросила Елена.

Женщина широко улыбнулась.

– Боже мой, это ты! – Прежде чем Елена успела сказать что-то большее, чем короткое привет, Алексис обвила руками шею Елены в крепком быстром объятии.

– Я не могу поверить, что ты узнала меня, – призналась Елена. В конце концов, они не были представлены друг другу на свадьбе.

– Такое лицо, как у тебя, трудно забыть, – сказала Алексис, отстраняясь.

Хорошо ли, что у нее было такое лицо, которое было нелегко забыть? Алексис казалась слишком милой, чтобы это могло означать что-то плохое.

– Я так рада, что ты здесь, – сказала Алексис. – Что привело тебя сюда?

– Я покупала кое-что для вечеринки на этих выходных...

Алексис тихонько взвизгнула и схватила Елену за локти.

– Мы все так взволнованы предстоящей вечеринкой.

– ..и я проезжала мимо ресторана и узнала вывеску. Подумала, что стоит зайти и поблагодарить тебя за выпечку, которой ты нас угостила, и, может быть, купить еще.

– Боже мой, пожалуйста. – Алексис потянула ее за локоть. – Идем. Друзья не стоят в очереди.

Елена последовала за ней, слово друг показалось ей незнакомым, и что-то шевельнулось у нее в груди. У нее не было друзей. Влад был ее единственным настоящим другом, и что ж... Теперь между ними все было по-другому. Даже если вчера за завтраком ей на мгновение показалось, что все было как в старые добрые времена, ее реакция на то, что она просто обняла его после завтрака, быстро напомнила о том, как сильно все изменилось.

Алексис подвела ее к столику у окна.

– Присаживайся. Принести тебе что-нибудь выпить?

– О нет. Ты так занята. Я не хочу отнимать у тебя время.

– У моих сотрудников все под контролем. Ты любишь латте? Чай? Что-нибудь покрепче?

– Я возьму то, что ты любишь больше всего.

Алексис улыбнулась.

– Латте с медом и соей, сейчас принесу.

Через несколько минут она вернулась с напитком, пакетом для выпечки, который трещал по швам, и тарелкой с разнообразной выпечкой. Алексис села, поставив все это на стол.

– За счет заведения, – сказала она, все еще улыбаясь.

– О, я не могу тебе этого позволить, – запротестовала Елена.

– Уже все. Я положила в пакет немного печенья, чтобы Влад попробовал, и еще несколько кексов.

– Влад будет очень рад. Спасибо.

– Он мой официальный тестер продуктов, не содержащих глютен.

Елена отпила глоток латте. Сладкий вкус был легким и воздушным.

– Это очень вкусно. Спасибо.

– С удовольствием. – Алексис наклонилась вперед и сочувственно поморщилась. – Как Влад?

Елена уже начала привыкать к этому вопросу, но все еще запиналась с ответом.

– Хорошо. Я имею ввиду, он, конечно, расстроен из-за того, что пропустил Кубок Стэнли. Но у него ничего не болит.

– Вечеринка пойдет ему на пользу, – сказала Алексис. – Ноа и ребята так беспокоились о нем последние несколько месяцев.

За последние месяцы это был уже второй раз, когда кто-то упомянул, что Влад в плохом настроении. Она подумала, что Клод просто придиралась, когда упоминала об этом, но Алексис была не из тех, кто говорит что-то назло.

– О чем ты говоришь? – спросила Елена, готовясь к ответу.

У Алексис защипало в уголках глаз.

– Он как будто исчез с лица земли после свадьбы. После... ну, ты понимаешь.

Елена сглотнула от внезапной горечи. Алексис немедленно потянулась и положила свою руку на плечо Елены.

– Мне жаль. Я не хотела тебя расстраивать.

– Все в порядке. Что ты имеешь в виду, говоря, что он исчез с лица земли?

– Он отдалился от парней. Перестал с ними общаться. Перестал отвечать на звонки и смс. В конце концов, только Колтон мог с ним связаться.

Елена думала, что она единственная, с кем он перестал общаться. И, по крайней мере, в этом был смысл.

– Зачем ему это делать? Он так близок с ребятами.

– Я не знаю, – сказала Алексис, сжимая руку Елены. Я просто знаю, что Ноа и ребята очень рады снова видеть его улыбающимся.

Елена отхлебнула латте и понадеялась, что теплый напиток ослабит напряжение в груди.

– В любом случае, – казала Алексис тем тоном, которым обычно говорят, когда хотят сменить тему. – Я не могу передать, как мы с Лив рады попробовать в субботу блюда настоящей русской кухни. Ноа умоляет меня придумать, как приготовить панкейки, которые вы подавали вчера.

– Я могу поделиться с тобой рецептом, – улыбнулась Елена. – О, на самом деле, возможно, ты смогла бы мне помочь.

– Как помочь?

– Я ищу международный рынок или, может быть, специализированный магазин, где можно было бы продавать творог. Это...

– Разновидность сыра, – сказала Алексис. – Я уже пробовала его раньше.

– Я знаю, что могла бы попробовать приготовить его сама, но это единственное, что я никогда не умела. Ты знаешь какое-нибудь заведение поблизости?

Алексис прикусила губу.

– Ну, может быть.

– В самом деле? Где? Я побывала везде, где только могла подумать.

Алексис огляделась, словно желая убедиться, что их никто не слышит. Затем она наклонилась вперед.

– Не знаю, должна ли я тебе говорить или нет.

– Эм, почему?

– Владу это может не понравиться.

– Я не понимаю.

Алексис снова огляделась. Ее голос превратился в заговорщический шепот.

– Спроси его о Сыроваре.

***

Влад был раздражен.

Встреча в книжном клубе пробудила в нем желание писать, но в то же время вызвала раздражение по непонятным причинам. И даже это сделало его раздражительным. Колтон отвез его домой и помог зайти внутрь. Зайдя оба резко остановились на пороге. Потрясающе пахло.

Острое и наваристое, Влад сразу понял, что это такое. Тушеная капуста. Еще одно любимое блюдо. Сделав один вдох, он почувствовал себя дома. Почувствовал запах холодных пальцев, обхвативших тарелку с горячим супом. Ноющие мышцы и чистую футболку. Завывающий ветер и потрескивание костра. Объятия матери и смех отца. Елена, сидящая за столом и помогающая ему с домашним заданием по математике после тренировки.

– Что бы она ни готовила, я это съем, – сказал Колтон, удаляясь по коридору.

Влад ощетинился. Он не хотел, чтобы Колтон оставался. Он хотел побыть наедине со своей женой, прежде чем отправиться наверх писать. И эта мысль еще больше разозлила его. Он не мог так думать о Елене, как о своей жене. Но когда вошел в кухню, то снова застыл на месте, увидев открывшуюся ему картину. Елена стояла у кухонного стола, склонилась над листом бумаги, держа в руке ручку. Ее волосы были собраны на макушке. Иногда ее лицо заставало его врасплох настолько, что он забывал дышать. Как сейчас.

Внезапное воспоминание сильно ударило его.

«…– Елена, ты останешься на ужин?

Его мать помешивала бекон и лук. Елена подняла взгляд от кухонного стола, где она заканчивала сочинение для урока литературы.

– Нет, спасибо. Папа обещал, что будет дома вечером.

Влад встретился взглядом с мамой поверх головы Елены. Обещания ее отца были надежны, как ядерный реактор советских времен.

Мама сохраняла невозмутимый тон.

– Почему бы тебе не взять немного домой, на всякий случай?

На следующий день Елена вернула пустую миску. Ее отец нарушил свое обещание. Снова…»

Влад прочистил горло. Елена подняла голову. В ее глазах на мгновение вспыхнула приветливая теплота, прежде чем они снова стали холодными и отстраненными.

– Привет, – сказала она. – Я приготовила тушеную капусту.

– Я знаю. Пахнет потрясающе.

– Это уже должно быть готово. Вы проголодались?

– Умираю с голоду.

– Йоу, – присвистнул Колтон. – Вы, ребята, опять изображаете русских.

Елена перешла на английский, посмотрев на Колтона.

– Ты голоден?

– Да, черт возьми.

– Почему ты никогда не ешь дома? – проворчал Влад, усаживаясь на стул возле островка.

– Потому что у меня нет Елены.

У Влада тоже не было. По крайней мере, ненадолго. И вдруг Ворчун стал ужасно сердитым.

– Ты наложишь для Влада? – спросила Елена Колтона. – Я пытаюсь составить список продуктов для вечеринки.

– Разве в прошлый раз ты не выкупила весь магазин? – пошутил Колтон, стоя у плиты. Он поднес тарелку к лицу. – Черт возьми, как вкусно пахнет.

Он отнес его Владу и поставил на стол.

– Тебе нужен слюнявчик, маленькая задница?

Влад пробормотал русское ругательство. Елена резко подняла голову.

– Влад, будь милым.

После того, как Колтон наполнил свою тарелку и сел, Елена закрыла ручку колпачком и повернулась к ним лицом, уперев руки в бока.

– Влад.

Он оторвал взгляд от своей тарелки.

– Что?

– Мне очень, очень нужен творог.

– Эм, хорошо. Может быть, мы сможем найти магазин.

– Влад.

Он сглотнул.

– Что?

– Расскажи мне о Сыроваре.

Влад похолодел и уронил вилку.

– Где ты слышала это название?

– Что это? Это магазин?

Влад покачал головой.

– Нет. Ничего особенного. Забудь, что ты слышала это название.

– Какое название? Сыровар?

Колтон отложил вилку.

– Да ладно, чувак. Что в этом плохого?

– Ты знаешь, что это вредно, Колтон! Это темный путь. Я не могу втянуть ее в это. Я не буду.

– Прости, – сказала Елена, переводя взгляд с одного на другого. – Какой темный путь?

Влад и Колтон снова на мгновение встретились взглядами, прежде чем повернуться к ней.

– Путь к лучшему сыру, который ты когда-либо пробовала в своей жизни, – выдохнул Колтон.

– Нет. К зависимости, от которой ты никогда не избавишься, – предупредил Влад. – Цена слишком высока.

Елена сложила руки перед грудью.

– Подождите. Я не понимаю. О чем мы говорим? Кто такой этот Сыровар?

– Никто точно не знает, – сказал Колтон. – Он появился в прошлом году. Люди начали шептаться о нем. Вы уже пробовали продукцию Сыровара? Вы слышали о Сыроваре? У нас много связей, знаете ли, и я начал расспрашивать окружающих, и кто– то, наконец, нас свел.

Елена скрестила руки на груди.

– У него есть магазин или что-то в этом роде?

– Боже, нет, – сказал Колтон. – По сути, он заведует подпольной забегаловкой. Что-то вроде сырной забегаловки.

Смех вырвался из ее груди. Елена прижала руку ко рту, чтобы заглушить звук, но это было бесполезно. Она втянула воздух и согнулась, как будто не смеялась целый год. Звук был таким чистым, таким красивым, что Влад на мгновение потерялся в нем. Но только на мгновение, потому что реальность была ужасна.

– Сыровар – это не повод для смеха, Елена. Стоит тебе начать, и ты уже не сможешь остановиться. Ты будешь принадлежать ему всю жизнь.

Елена вытерла глаза и встала.

– Прости. Я просто... это абсурд.

– Чтобы попасть, ты должен предъявить вот это, – сказал Колтон, доставая из бумажника членский билет –жетон в форме швейцарского сырного круга.

– Это шутка, да?

Влад сердито посмотрел на Колтона.

– Убери это. И нет, Сыровар – это не шутка, Елена.

– Но творог-то у него будет?

– У него есть все, – сказал Колтон. – А если у него его нет, он знает, как его достать.

Елена кивнула.

– Отлично. Когда мы сможем пойти?

– Нет, – сказал Влад, качая головой. – Ни в коем случае.

– Завтра? – сказал Колтон.

Елена кивнула.

– Завтра.

Влад снова выругался по-русски.

Колтон ухмыльнулся.

– Приготовься удивляться.