Текст книги "Разве это не романтично? (ЛП)"

Автор книги: Лисса Кей Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Друзья мои, пожалуйста...

– Послушай, чувак, – сказал Малкольм. – Мы скучали по тебе. Ты нас избегал и скрывал много секретов. Пришло время рассказать.

Влад сглотнул.

– Если я сделаю это...

Ребята хором воскликнули. Влад поднял руку и свирепо посмотрел на него.

– Я сказал «если». Если я сделаю это, это касается только моей книги.

Колтон невинно пожал плечами.

– Конечно. О чем еще может идти речь?

– Я серьезно. Если кто-то из вас думает, что собирается использовать это, чтобы попытаться спасти мой брак, я положу всему конец.

Все они подняли правые руки, словно давая клятву.

– Только книга, – сказал Ян. – Обещаю.

Впервые за все время Влад не был уверен, что доверяет своим друзьям.

ГЛАВА 7

Два часа спустя Елена вернулась домой. Поставила машину в гараж, но вышла из нее не сразу. Друзья Влада все еще были там, так что на этот раз избежать встречи с ними будет невозможно, и ей понадобилось несколько минут, чтобы собраться с силами.

Первый и единственный раз, когда она встретилась с друзьями Влада был, когда она со слезами на глазах убегала со свадьбы Мака и Лив. Она сомневалась, что они тепло примут ее сегодня. Но дело было не в ней. Дело было во Владе. Так что, если ей придется пережить еще один приступ скептицизма и враждебности со стороны других его друзей, пусть будет так. Елена сделала два глубоких вдоха и выскользнула из машины.

Дверь из гаража вела в заднюю комнату, из которой можно было попасть на кухню. Войдя, она обнаружила шестерых мужчин, окруживших кухонный остров. Всего их было семеро – двое чернокожих, латиноамериканец и четверо белых парней, – и вместе они выглядели как на фотографии эротического календаря. Они перешептывались как заговорщики, но, когда она прочистила горло, отпрянули друг от друга с виноватым видом.

Елена вздернула подбородок.

– Доброе утро. Спасибо, что пришли. Я Елена.

После ее слов повисла тяжелая пауза, а затем ребята одновременно начали представляться. Она едва могла запомнить их имена. Малкольм. Мак. Колтон. Дел. Гэвин. Ян. Ноа. Она узнала большинство из них, хотя видела их только издалека на свадьбе Мака.

– Как Влад? – спросила она.

– Спит как младенец, – сказал Колтон. – Он принял обезболивающее и заснул на полуслове.

– А как же ванна? Ты проследил, чтобы он не намочил свой порез, верно?

– Да, – ответил Мак.

– И он не перенапрягал ногу?

– Все хорошо, – сказал Дел, передавая взглядом таинственное послание парням.

– Он ел что-нибудь перед тем, как принять таблетки?

Ноа кивнул.

– Он выпил чаю, и я принес ему маффины без глютена. – Он указал на лежащий на прилавке пакет с выпечкой с логотипом магазина под названием «ToeBeans». – Он принадлежит моей невесте. Есть еще, если ты проголодалась.

Вероятно, он предложил это из вежливости, но она не ожидала даже этого, поэтому ей потребовалось некоторое время, чтобы ответить.

– Спасибо, – наконец сказала она.

– Итак, мы можем помочь донести продукты? – спросил Ян.

– В этом нет необходимости, но спасибо.

– Нет, мы поможем, – сказал Мак, кивнув в сторону гаража.

Парни последовали за ним, и задача, на которую у нее ушло бы десять заходов туда и обратно, была выполнена за два. Она распаковала пакеты, когда их принесли.

– Ух ты, – сказал Колтон, разглядывая то, что она купила. – Ты совершила набег на безглютеновые продукты в продуктовом магазине?

Елена приняла смущенный вид.

– Я хочу приготовить для Влада его любимые блюда, но не была уверена, что смогу адаптировать свои рецепты, поэтому взяла всего понемногу.

Парни обменялись еще несколькими недвусмысленными взглядами, от которых она поежилась.

– Итак, – сказал Мак, засовывая руки в задние карманы. Поза была слишком непринужденной, чтобы на самом деле быть обычной.

– Влад сказал нам, что ты почти закончила университет.

Ее руки замерли на коробке с крекерами без глютена.

– Эм, да. Верно. Я получаю степень магистра.

– Поздравляю, – сказал Ноа.

– И ты планируешь вернуться в Россию, – сказал Колтон. Его тон был ровным, осторожным. Вопросительный, но не обвиняющий.

– Да, – сказала она. – Чтобы стать журналистом.

– Сейчас, как никогда, нам нужны хорошие журналисты, – сказал Ноа.

– Да, я согласна. – Она отнесла крекеры и две коробки печенья без глютена в кладовую. Тишина за пределами маленького помещения стала невыносимой, как будто на кухню опустилась сильная влажность. Ей не нужно было выходить, чтобы понять, что они ведут еще один из тех беззвучных разговоров о ней, в которых задействованы только глазами.

– Влад рассказал нам о твоем отце, – сказал Малкольм, когда она вернулась. – Мы очень сожалеем о случившемся. Мы понятия не имели.

Чувство вины заставило ее опустить взгляд.

– Он хранил от меня много секретов. Чтобы защитить.

– Это здорово, что ты сейчас можешь быть здесь и заботиться о Владе, – сказал Дел. – Как долго ты планируешь оставаться?

– Пока я нужна.

Они снова это сделали. Многозначительно переглянулись, как будто могли читать мысли друг друга. Это начинало раздражать.

– Ну, – сказал Мак, выпрямляясь во весь рост, – не будем вам мешать.

– Еще раз спасибо, что пришли, – сказала она.

– Кое-кто из нас вернется завтра, чтобы снова отмыть Влада из шланга, – сказал Колтон.

Дел, выходя, отвесил ему подзатыльник. Остальные попрощались с ней и вышли из кухни. Остался только Малкольм. Он засунул руки в передние карманы.

– Влад – один из лучших мужчин, которых я когда-либо знал.

Ее сердце бешено колотилось.

– Я так же считаю.

– Он был рядом с каждым из нас в самые трудные моменты нашей жизни. Мы тоже будем рядом с ним.

– Я рада. Ему повезло, что у него есть такие друзья, как вы.

– Честно говоря, я не уверен, что мы его заслуживаем.

К ужасу, слезы застилали глаза. Она быстро отвела взгляд.

– Я знаю, что ты имеешь в виду.

Он еще мгновение рассматривал ее, а затем сказал, что увидится с ней завтра. Как только Елена услышала, что он ушел, она схватилась за кухонный стол. Парни возненавидели ее за то, что она сделала с Владом. Естественно, они были вежливы, но было очевидно, что они уважали ее просто как обычного человека. Она хотела, чтобы это не имело значения, и, на самом деле, так и должно быть. Она уезжала. И хотя была рада, что у Влада такая сильная компания друзей, пребывание в их окружении наполняло ее чувством одиночества. Она была его женой, но эти мужчины были его семьей.

Елена быстро закончила раскладывать продукты и поднялась наверх, чтобы проверить Влада. Как они и говорили, Влад крепко спал. Одеяло прикрывало большую часть его нижней половины, но широкая грудь снова была открыта ее жаждущему взгляду. Она поднималась и опускалась в ровном ритме с каждым глубоким вдохом. Ее пальцы зачесались от внезапного безумного желания прикоснуться к нему. Почувствовать жесткие волоски на груди под своими ладонями. Свернуться калачиком рядом с ним и прижаться щекой к тому месту, где сильно и уверенно бьется его сердце.

По ее шее пробежал жар, и Елена, пятясь, вышла из комнаты, захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней. Ей нужно было справиться с этим, с этим... вожделением. У нее было слишком много дел, чтобы стоять и пялиться. На этой неделе она купила достаточно продуктов, чтобы приготовить несколько его любимых блюд. Ничто так не отвлекало и не успокаивало ее, как готовка. Поэтому она вернулась на кухню и принялась за работу.

Елена хотела приготовить на обед его любимый суп – солянку, а на ужин – бефстроганов. Она также хотела начать готовить вареники к завтрашнему ужину. Еще одно его любимое блюдо. Его мама обычно начиняла их картофелем, грибами и луком, но во всех безглютеновых рецептах, которые она находила, рекомендовалось оставить тесто на ночь. С варениками придется повозиться, но, если понадобится, чтобы они получились идеальными для Влада она будет готовить их всю ночь. Отвлекающий маневр был бы кстати. Все, что угодно, лишь бы отвлечь ее от мыслей о том, каким восхитительным мужчиной он стал.

Как он мог до сих пор так сильно влиять на нее? Очевидно, ее либидо не соответствовало действительности. Возможно, она просто изголодалась по сексу, но если бы это было так, у нее была бы такая же реакция на каждого красивого мужчину, которого она встречала, или на любого мужчину, который проявлял к ней интерес. Но только Влад заставлял ее трепетать, и она никогда не забудет, как это случилось в первый раз. Тот первый намек на возбуждение. Как перехватило дыхание. Момент, навсегда превратившего Влада из ее представления, из мальчика в мужчину, из друга в... кого-то еще. Ей было шестнадцать, а ему восемнадцать, и, как и миллион раз до этого, он снял перед ней футболку, чтобы прыгнуть в бассейн. Но, в отличие от миллиона раз до этого, она разглядела его. По-настоящему увидела. Ушел долговязый мальчик из детства, и на его месте был тот, кто заставлял ее сердце биться чаще.

Ее сердце все еще частило. Возможно, так будет всегда. Возможно, это был ее личный крест, который она должна нести. Ее епитимья.

Елена стряхнула с себя воспоминания и с головой ушла в готовку. Час спустя, когда суп уже закипал, а тесто было готово, она услышала лай собаки у входа.

Елена выглянула из-за угла кухни. Соседский пес прижался носом к окну справа от двери. Увидев Елену, он завилял хвостом и издал еще один восторженный лай. Елена подошла к двери.

– Эм, иди домой, песик.

– Ты можешь впустить его.

Елена резко обернулась и увидела Влада, тяжело опирающегося на костыли на верхней площадке лестницы.

– Что ты делаешь? – спросила она, перепрыгивая через две ступеньки за раз. – Тебе следовало позвать меня.

– Я чувствую запах солянки, – сказал он хриплым после сна голосом. Он надел футболку и баскетбольные шорты. Одна сторона его волос стояла дыбом, как будто он заснул на них, пока они были еще влажными.

– Почти готово. Я принесу тебе немного. Возвращайся в постель.

– Я хочу спуститься вниз.

Елена стояла у него за спиной, пока он спускался на костылях, ступенька за ступенькой. Пес снова гавкнул, когда заметил Влада.

– Впусти его – сказал Влад, кивая на дверь.

Елена открыла дверь, и соседский пес вбежал внутрь.

– Твоя нога! – предупредила она.

Влад просто щелкнул пальцами, и пес послушно сел.

– Хороший мальчик, – сказал Влад. Он посмотрел на Елену. – Тебе нужна помощь на кухне?

– Предполагается, что я буду помогать тебе. Пойдем на диван.

Пес следовал за Владом по пятам по коридору и налево в гостиную. Просторная комната была обставлена скудно, но уютно. Напротив большого камина стоял длинный серый раскладной диван, по бокам от которого стояли два мягких кресла, а широкие окна выходили на задний двор. Кожаная оттоманка в центре служила кофейным столиком, а над камином висел большой телевизор.

– Садись, – приказала Елена. – Я пододвину оттоманку поближе, чтобы поставить ногу. Лед нужен?

– Не сейчас, – проворчал Влад, пятясь назад, пока его колени не коснулись дивана. Затем, придерживая костыли для равновесия, медленно опустился садясь. Елена быстро подвинула оттоманку, чтобы он мог поставить на нее ногу. Влад откинулся на диванные подушки и потер глаза. Пес положил голову на здоровое колено Влада в поисках ласки.

Влад подчинился.

– Как долго я спал?

– Около двух часов.

– Не помню, когда ушли друзья.

– Они сказали, что ты вроде как отключился.

Он провел рукой по заросшему густой щетиной подбородку.

– Я чувствую себя пьяным.

– И ты собирался спуститься по лестнице в таком виде? – Уголок его рта приподнялся в извиняющейся улыбке, и ее сердце подпрыгнуло. – Принесу тебе суп.

Она побежала обратно на кухню, прежде чем он успел заметить, что с ней происходит. Налила в миску кипящего супа, высокий стакан молока и отнесла все это в гостиную, где поставила на маленький столик рядом с диваном.

– Принести тебе поднос или что-то в этом роде.

– Мне он не нужен, – сказал Влад, потянувшись за миской. – Я почти все свои блюда ем в таком виде, когда бываю дома.

– Это не очень по-русски с твоей стороны.

Он пожал одним плечом.

– Здесь слишком тихо, чтобы есть за столом в одиночестве.

Возникший в воображении образ был настолько полон одиночества, что Елена почувствовала, как что-то неприятно сжалось у нее в груди. Влад ел в одиночестве, а у его ног сидела чужая собака.

Влад проглотил большую ложку, и с его губ сорвался стон.

– Срань господня, Леночка.

На этот раз ее сердце полностью остановилось. Леночка – это ласковое прозвище, которым он и его родители называли ее, когда она была маленькой. Это было обычное уменьшительное для Елены имя в России, но собственный отец никогда так ее не называл. Прошло много лет с тех пор, как она в последний раз слышала это.

– Вкусно? – спросила она странно хриплым голосом.

– Лучше, чем просто вкусно. Я собираюсь съесть всю кастрюлю.

Это был именно тот ответ, на который она рассчитывала, и она не смогла скрыть довольной улыбки, усаживаясь на противоположный конец дивана.

– Что ж, оставь место для ужина. Сегодня я готовлю бефстроганов, а завтра собираюсь приготовить вареники.

– Ты меня избалуешь. – Он покачал головой, но, судя по протестам, это была слабая попытка. – Вареники – это большой труд. Ты не обязана это делать.

Она пожала плечами.

– Я хочу. Тебе нужно хорошо питаться, если ты хочешь поправиться, а я люблю готовить.

– Я знаю, что любишь. – Он проглотил еще одну полную ложку и посмотрел на нее. – Ты уже поела?

– Еще нет.

– Поешь со мной. – Затем он поспешно добавил: – Если хочешь.

– Я... Да. Хорошо. Я сейчас вернусь.

Она положила себе порцию поменьше и вернулась на свое место на диване. Поджав под себя ноги, принялась за еду. Вкус взорвался у нее на языке. Пряный, кисло-сладкий. Она могла бы приготовить это для себя в Чикаго, но воспоминания, которые это вызвало, были бы слишком сильными. Как сейчас.

– Это было первое, что твоя мама научила меня готовить.

Он быстро взглянул на нее.

– Правда?

– Когда бы она ни готовила это блюдо, я съедала его так много, что в конце концов она предложила показать мне, как приготовить самой. – Она улыбнулась, глядя в свою тарелку. – После этого я стала готовить его для папы почти раз в неделю. Думаю, ему это надоело, но он не хотел ранить мои чувства.

Влад напрягся.

– Он должен был готовить тебе.

– Я бы умерла с голоду. Отец едва мог поджарить яичницу.

– Он должен был научиться, как нормальный отец.

Она помешивала суп.

– Мой отец никогда бы таким не стал.

– Он мог бы, если бы попытался.

Суровый тон Влада задел знакомую нотку негодования, и дисгармония, возникла между ними, как старая песня. Влад никогда не скрывал своего гнева на ее отца за то, как часто он отсутствовал, когда она была ребенком, потому что Влад никогда не понимал важности его работы. Это была одна из причин, по которой она не хотела, чтобы Влад знал, что она пытается закончить историю отца. Он никогда, ни за что не смог бы понять, почему это было так важно для нее.

Скрежет ложек о тарелки был единственным звуком во внезапно наступившей неуютной тишине.

– Давай посмотрим телевизор, – предложила она.

Влад взял пульт дистанционного управления, который лежал между ними, и нажал кнопку включения. Он был настроен на местный спортивный канал, который транслировал предварительный просмотр матча «Легенд Нэшвилла», команды, за которую играли Гэвин, Ян и Дэл.

– Ты когда-нибудь ходил на их игры? – спросила Елена, благодарная за возможность сменить тему разговора на что-нибудь более безопасное.

– Да, как только заканчивается мой сезон, – ответил Влад. – Прошлым летом я сходил на несколько игр с остальными ребятами.

– Они когда-нибудь приходили на твои?

– Конечно. Мы очень поддерживаем друг друга.

Вероятно, он не хотел ее обидеть, потому что Влад никогда не говорил ничего намеренно резкого, но все равно это задело. Как будто прочитав мысли Елены, спортивные комментаторы сменили направление и заговорили о команде Влада.

– Впервые в истории клуба «Нэшвилл Вайперс» выиграли финал Западной конференции и завоевали путевку в розыгрыш Кубка Стэнли. Вчера вечером «Вайперс» разгромили «Ванкувер Кэнакс» со счетом 4:3 в седьмом матче серии конференции.

Елена потянулась к пульту дистанционного управления.

– Все в порядке, – сказал Влад, накрывая ее руку своей.

Неожиданное прикосновение отозвалось в ней совсем по-другому, и она осторожно высвободила свою руку, прежде чем выдать себя. Влад, казалось, ничего не заметил. Его взгляд был прикован к телевизору.

– «Вайперс» встретятся с «Нью-Йорк Рейнджерс» в первом матче Кубка Стэнли в субботу в семь часов вечера в Нью-Йорке. Это горько-сладкая победа для «Вайперс» и их болельщиков без их лучшего защитника Влада Конникова.

Елена посмотрела на Влада. Он сидел устрашающе неподвижно, если не считать того, что его кадык ходил вверх-вниз.

– Источники в команде сообщили, что сейчас он дома набирается сил после операции по восстановлению сломанной берцовой кости

Звонок в дверь едва не заставил Елену подскочить. Суп выплеснулся на руку. Тихо выругавшись, она поставила миску на столик рядом со своей стороной дивана и встала.

– Я открою.

Она приготовилась к тому, что это одиночки, но когда выглянула в окно у входной двери, то увидела по другую сторону одного человека.

Очень красивая женщина.

Елена медленно открыла дверь, и женщина лучезарно улыбнулась.

– Чем я могу вам помочь? – запоздало спросила она.

Улыбка женщины погасла.

– О, простите. Вы Елена?

– Да.

– Так здорово наконец-то с вами познакомиться, – сказала женщина. – Меня зовут Мишель. Я соседка Влада. Одиночки сказали, что он вернулся.

О, боже. Этой утонченной женщиной и была загадочная Мишель? На ней был стильный наряд из белых джинсов и черной блузки без рукавов, а волосы были собраны на затылке в изящный хвост. Такой Елена никогда бы не смогла собрать со своими волнистыми от природы волосами.

– Да. Вернулся, – наконец произнесла Елена. Затем, когда она поняла, что женщина с нетерпением ждет, когда ее пригласят, отошла от двери. – Не хотите войти?

– Я не хочу вас беспокоить. Просто хотела отнести этот пирог Владу. Я собиралась зайти раньше, но подумала, что лучше подождать, пока он устроится.

Елена взяла пирог из протянутых рук Мишель.

– В нем нет глютена? – выпалила она.

Мишель моргнула.

– Да. Я знаю, что он не может есть глютен.

– Он в гостиной, обедает, – сказала Елена, пытаясь скрыть равнодушие в голосе своей давно забытой улыбкой.

Мишель вежливо кивнула и махнула рукой.

– Я пойду следом.

Модные босоножки женщины застучали по полу, и Елена внезапно почувствовала себя старомодной. Она знала, что так и выглядела в своих шортах, просторной толстовке и домашних тапочках. Елену так и подмывало попросить Мишель снять обувь, но, по-видимому, Влад не был так строг в соблюдении этой традиции, как она. Никто из одиночек или его друзей тоже не снял обувь.

Елена первой вошла в гостиную. Влад оглянулся через плечо.

– Кто это был?

Прежде чем она успела ответить, Мишель вошла следом за ней. Влад внимательно посмотрел на нее.

– Мишель, – сказал Влад, прочищая горло. – Привет.

В животе Елены возникло беспокойство. Почему Мишель заставила его нервничать?

– Она принесла тебе пирог.

Влад взглянул на него, а затем снова на Мишель, которая обошла диван и встала перед ним.

– Спасибо, – сказал Влад. – Это было очень мило с твоей стороны.

Мишель сложила руки перед собой.

– Я очень сожалею о твоей травме. Мы с девочками смотрели игру, когда это случилось. Они так беспокоятся о тебе.

– Девочки? – спросила Елена.

Мишель улыбнулась ей. Эта женщина когда-нибудь прекратит улыбаться?

– Мои дети, – объяснила Мишель. – Они любят смотреть, как Влад играет в хоккей. В начале этого года он купил нам билеты на одну из домашних игр, и девочки до сих пор говорят об этом.

Влад снова прочистил горло.

– Хорошо, что ты пришла. – Он, казалось, вспомнил о миске в своей руке. – Не хочешь поесть? Елена приготовила один из моих любимых супов.

Не для нее.

Эта мысль возникла с неожиданной остротой, а вместе с ней и желание броситься на кухню и выбросить пирог Мишель в мусорное ведро.

– Нет, спасибо, – быстро ответила Мишель. – Пахнет чудесно, но девочки скоро вернутся от отца, так что мне пора домой. Я просто хотела зайти и посмотреть, как у тебя дела.

– У меня все хорошо, – пробормотал Влад. – Операция прошла успешно.

– У тебя что-нибудь болит?

– Нет. Еще нет. Хотя, может быть, когда действие морфия начнет ослабевать.

Каждое нервное восклицание словно иголочка вонзалось в нервы Елены. Что было нелепо. Какое это имело значение, что красивая добрая женщина принесла Владу домашний пирог? Мишель встретилась взглядом с Еленой, и на ее лице снова появилась улыбка. Слишком искренняя, чтобы Елена могла ей доверять. Она была дочерью своего отца.

– У вас есть все, что нужно? Могу ли я чем-нибудь помочь? – спросила Мишель.

Правильным ответом, вероятно, было бы что-то вроде: «Это очень любезно», но все, что смогла выдавить Елена, было:

– Пока у нас все в порядке.

– Ну, если что-то изменится, я всего в паре кварталов отсюда. – Мишель пожала плечами, глубоко вздохнув. – Я больше не буду тебя беспокоить. Пожалуйста, позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

– Я провожу вас, – сказала Елена.

– Не нужно. Я знаю дорогу. У тебя и так дел по горло.

Вежливость потребовала, чтобы Елена проводила ее до двери, но ревность отправила ее прямиком на кухню. Елена поставила пирог на стол рядом с миской с тестом для вареников. Ее энтузиазм по поводу их приготовления угас.

– Елена.

Испуганно ахнув, она обернулась. Влад стоял в дверях кухни, опираясь на костыли. Она была так погружена в свои мысли, что не услышала, как он подошел.

Она разгладила свою толстовку.

– Мишель кажется очень милой.

– Она наша соседская подруга. – Он говорил слишком осторожно, как будто видел ее насквозь.

– С ее стороны было очень мило приготовить для тебя. – Елена указала на пирог. – Хочешь кусочек? Возвращайся и садись. Я принесу его тебе.

Влад уставился на нее немигающим взглядом, прежде чем коротко кивнуть в знак признательности. Его костыли отбивали мягкий ритм «тук-тук». Как только он ушел, Елена прислонилась к стойке и глубоко вздохнула. Ей нужно было взять себя в руки, если использовать американское выражение, которое она особенно полюбила. Испытывать к нему вожделение? Содрогаться от прикосновения его руки? Вспыхивать от ревности из-за того, что женщина делится с ней пирогом? Она не имела права испытывать ничего подобного. Она была здесь, чтобы помочь ему вылечиться, не более того, потому что ничего большего и быть не могло. И если она собиралась пережить это время с ним, ей нужно было как можно чаще напоминать себе, что это временно. Как только Влад выздоровеет, в ее будущем будет только одно.

Елена достала из кармана телефон. Прежде чем смогла отговорить себя, она написала сообщение.

Ты просил позвонить, если мне что-нибудь понадобится. Мы можем поговорить?