Текст книги "Разве это не романтично? (ЛП)"

Автор книги: Лисса Кей Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 12

Елена вернулась домой – поправка, вернулась к Владу домой – незадолго до полудня с купленными товарами для вечеринки. Наверное, было трусостью просить Колтона отвезти Влада на встречу, но ей нужно было немного времени, чтобы подумать.

Вчера вечером она наконец получила ответ на свое сообщение с просьбой об одолжении.

Позвони мне, когда сможешь.

Она убедила себя подождать до завтра, чтобы перезвонить, но когда вернулась домой – поправка, вернулась в дом Влада – и поняла, что его все еще нет, она уяснила, что больше нет причин откладывать.

Соседская кошка ждала у двери, когда она вошла, и Елена впустила ее. Кошка последовала за ней наверх в спальню. Елена закрыла дверь своей комнаты и дрожащими руками набрала номер мужчины, с которым не разговаривала много лет. В Москве было около одиннадцати часов, и она знала, что он еще не спит. Такие журналисты, как он, всегда бодрствуют.

Телефон дважды прозвенел у ее уха, прежде чем нетерпеливый голос ответил по-русски.

– Елена?

Облегчение при звуке его голоса было таким же сильным, как крепкий коктейль. Она опустилась на кровать.

– Это я. Прости, что звоню так поздно, но из-за разницы во времени...

– Я был так рад получить твое сообщение. Боже, как я рад слышать твой голос.

– Я тоже.

– Как дела в Америке?

Елена позволила Соседской кошке забраться к ней на колени.

– Хорошо. Хорошо. Я имею в виду, на данный момент.

– На данный момент? Что это значит?

Она должна была знать, что Евгений это поймет. Он был журналистом. Он ничего не упустил.

– Ты просил позвонить тебе, если мне что-нибудь понадобится.

– Да, конечно. И я это имел в виду.

– Я надеюсь на это. Потому что... – Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Потому что мне нужна работа.

Ее слова были встречены лишь звуками работающего где-то вдалеке отдела новостей. Кричали редакторы. Ревели телевизоры. Репортеры шутили и ругались. Он все еще был на работе. Конечно же, был.

– Евгений...

Он снова перебил ее. – Значит, это правда. Ходили слухи, но я не хотел им верить.

Пот выступил у нее на лбу, а по венам пробежал ледяной страх.

– Слухи? Какие слухи?

– Что ты хочешь вернуться.

От страха ее голос стал хриплым.

– Где ты это услышал?

– Это Россия, Елена. Секретов очень мало. И ты думаешь, я не слежу за своей крестницей?

Ее должно было согреть напоминание об их связи на протяжении всей жизни, но вместо этого она еще глубже погрузилась в холодную воду решимости.

– Тогда, как твоя крестница, я прошу тебя об одолжении. Я хочу стать журналисткой, как мой отец. Я готова.

Скрип рабочего стула подсказал ей, что Евгений либо встал, либо откинулся на спинку. В любом случае, она могла представить его себе. Он выглядел точно так же, как когда-то ее отец. Рукава рубашки закатаны до локтей, галстук был ослаблен или совсем отброшен в сторону, а верхняя пуговица расстегнута. Все журналисты по всему миру носили одинаковую униформу.

– Елена, – сказал он напряженным голосом, как будто сдерживал худшие из своих мыслей. – Я уверен, твой отец был бы очень горд тем, что ты хочешь пойти по его стопам.

– Он бы не был, – отрезала она. – Мы оба это знаем. Он тысячу раз говорил мне, что меньше всего на свете хотел бы, чтобы я стала журналисткой.

– Так зачем мы вообще об этом говорим?

– Потому что я должна это сделать. Это у меня в крови. – И потому что я в долгу перед ним.

– Есть причина, по которой он не хотел такой жизни для тебя. Еще до того, как он... до того, что случилось... он знал, что такая жизнь не для тебя. Это опасно. Ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой. Ты провела в Америке почти шесть лет. Возможно, тебе будет нелегко вернуться сюда после того, как ты пожила и училась в месте, где свобода прессы заложена в ДНК.

Она напряглась.

– Здесь тоже не все идеально. Прессу поносят ежедневно. Люди ходят в футболках и угрожают повесить репортеров. В журналистов плюют на политических митингах. Их называют фейковыми новостями и врагами народа.

– Но разве они таинственным образом исчезают с местных вокзалов?

Его слова произвели на нее такое впечатление, что у нее перехватило дыхание.

– Прости, – сказал он. – Мне не следовало этого говорить.

– Я не наивная, Женя, – сказала она, используя короткое имя. – Я знаю об опасностях лучше, чем кто-либо другой. Я не боюсь.

Евгений снова сделал паузу, и на этот раз она услышала тихую жалость, прозвучавшую в нем, несмотря на часовые пояса.

– А как же Влад?

– Мы разводимся.

Он выругался себе под нос, и она снова представила его. Он был бы точь-в-точь как ее отец. Провел рукой по волосам и уставился в потолок, словно молясь о терпении и мудрости, но безуспешно.

– Мне жаль это слышать, – наконец сказал он. – Правда.

– Мне не нужно, чтобы ты меня жалел. Просто дай мне шанс. Относись ко мне как к любому другому репортеру начального уровня. Давай мне самые дерьмовые задания. Научи меня. Пожалуйста.

– Мне нужно подумать.

– Я возьму интервью у любого, с кем тебе нужно. Я не жду, что ты просто предложишь мне работу.

– Прежде чем что-то сделать, я должен спросить тебя кое о чем, и я жду правды.

– О, хорошо.

– Почему ты на самом деле возвращаешься?

Она сглотнула.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты могла бы стать журналистом в Америке.

– Нет. Моя виза не позволяет мне работать здесь.

– Всегда есть способы обойти. Если ты подашь заявление в американскую газету и тебя примут на работу, они могут организовать для тебя получение необходимой квалификации. Американские газеты и вещательные сети постоянно нанимают иностранных журналистов.

– Да, но...

– Ты вернешься сюда, чтобы попытаться выяснить, что случилось с твоим отцом?

– Нет. Конечно, нет, – солгала она.

– Потому что, если ты...

– Я не...

– Потому что, если это так... – повторил он, – я не возьму тебя на работу. Ты понимаешь? Если я найму тебя и узнаю, что ты копаешься в том, что случилось с твоим отцом, у меня не будет другого выбора, кроме как уволить тебя.

Ее сердце колотилось о грудную клетку так сильно, что она была уверена, что он это слышит.

– Я понимаю. Конечно.

– Хорошо. Тогда я свяжусь с тобой через несколько дней.

Елена не смогла скрыть облегчения в голосе.

– Спасибо, Евгений.

– Не заставляй меня сожалеть об этом.

– Я не буду.

Елена уронила телефон на кровать и упала на спину. Весь разговор длился меньше пятнадцати минут, но с того момента, как она набрала этот номер, прошла целая жизнь. До сих пор это было абстрактным понятием, но теперь оно казалось реальным.

Скоро она вернется в Россию, и Влад наконец-то сможет жить дальше.

Эта мысль должна была сделать ее счастливой. Вместо этого ей захотелось свернуться калачиком, уткнуться лицом в подушку и разрыдаться, как она делала много лет назад. Тогда она понимала, что приезд сюда был ошибкой. Теперь это было потому, что мысль о том, чтобы уйти, казалась ей невыносимой.

Елена прижала ладони к вискам и потерла их, борясь с начинающейся головной болью. Соседская кошка замурлыкала и свернулась клубочком у бедра Елены. Идея присоединиться к ней и вздремнуть была слишком заманчивой, чтобы ее игнорировать, но шум подъезжающей машины заставил ее со вздохом выпрямиться.

Она услышала, как открылись и закрылись дверцы машины, а через несколько секунд хлопнула входная дверь. За этим должен был последовать саркастический голос Колтона, который просил принести еду, но дверь открылась и закрылась снова. На этот раз Колтон не стал задерживаться. Это означало, что буфера, от которого она стала зависеть, не будет рядом, когда она спустится по лестнице.

Елена заставила себя встать с кровати. Соседская кошка протестующе мяукнула, но последовала за ней. Она остановилась на верхней площадке лестницы и увидела Влада, стоящего внизу.

– Привет.

Он поднял на нее глаза.

– Я как раз поднимался наверх, чтобы найти тебя.

Соседская кошка бросилась вниз по лестнице к своему парню. Елена подавила ревность.

– Как прошла твоя встреча?

– Хорошо. Я могу начать увеличивать нагрузку на ногу дважды в день.

– Это здорово.

– Я также могу снова принимать ванну. – Он произнес эти слова с легкой улыбкой. От этого его бородатая щека стала круглой.

Елена спустилась по лестнице.

– Я уверена, что твои друзья оценят это.

Влад немного подался назад, чтобы освободить ей место, когда она ступила на нижнюю ступеньку.

– Куда ты ходила сегодня утром?

– Мне нужно было выполнить кое-какие задачи.

– Для вечеринки?

– Да. – Она засунула руки в задние карманы. – Ты голоден?

– Нет. Я встретился с ребятами за поздним завтраком.

– Ладно. Что ж, мне нужно начать готовить кое-что из еды на завтра, так что... – Елена подождала, пока он отодвинется, чтобы пройти, но Влад этого не сделал. Кошка то и дело путалась у них в ногах. – Я думаю, твоя девушка скучала по тебе.

Он растерянно моргнул.

– Что?

– Кошка.

– Ой. – Он посмотрел вниз. – Да.

– Тебе лучше присесть. Я принесу тебе льда.

– Я устал сидеть. Мне нужно чем-то заняться.

– Тогда составь мне компанию на кухне, пока я готовлю вареники.

Он соблазнительно приподнял бровь.

– Ты готовишь их с грибами, луком и картофелем?

Она отодвинулась от него.

– Как будто я готовлю их по-другому.

– Позволь мне помочь, – сказал он, следуя за ней на кухню. – Я не обязан просто сидеть здесь.

– Будь осторожен в своих желаниях, или я заставлю тебя чистить картошку.

– Если это то, что тебе нужно, я сделаю это.

Она указала на стул у столика.

– Сядь и подними ногу.

Пока Влад устраивался, она достала все ингредиенты для вареников. Они были такими же трудоемкими, как и пельмени, но рецепты немного отличались. Как и всему остальному, их ее научила готовить мама Влада, но чаще всего это было семейное блюдо. Влад и его родители, а часто и Елена, сидели за столом и вместе лепили пельмени. Эти часы были одними из ее любимых воспоминаний, наполненных смехом, поддразниваниями и нежностью. Но в то же время у них был горький привкус, потому что именно в те часы, проведенные за семейным столом, Елена начала понимать, насколько отличается ее собственная семья. Работа ее отца не позволяла ему приходить домой к ужину в обычное время. Здесь не было ни традиций, ни рецептов, которые можно было бы передавать по наследству.

Елена передала Владу пакет с картошкой и нож для чистки овощей, а затем протянула ему большую пустую миску.

– Сколько мне нужно почистить?

– Весь пакет, если сможешь. Я хочу приготовить много.

Елена стояла на другом конце стола и нарезала грибы и лук. Время от времени она поднимала глаза, чтобы посмотреть, как он работает, но каждый раз ей приходилось отводить взгляд. Его пальцы – длинные и мужественные – казались изящными, когда они водили ножом взад-вперед по каждой картофелине. Было слишком легко представить, как его пальцы скользят по ней, и это была цепочка мыслей, которая закончилась бы тем, что она порезала бы себя.

Некоторое время они работали молча, каждый был сосредоточен на своих задачах и погружен в собственные мысли. Когда они закончили, он откинулся на спинку стула.

– Что теперь?

– Хочешь раскатать тесто, пока я готовлю?

– Что угодно, только не это, – произнеся это, он застонал, но затем снова ухмыльнулся и, боже правый, подмигнул ей.

Елена на мгновение забыла собственное имя. Когда она открыла холодильник, чтобы достать тесто, которое приготовила вчера вечером, у нее возникло искушение полностью опустить голову внутрь, чтобы остудить себя.

– Возможно, мне понадобится краткий инструктаж по этой части, – сказал Влад, наблюдая, как она несет тесто к столу.

– Ты не помнишь, как это делается?

– Очень смутно. Обычно это делала мама.

Елена взяла безглютеновую муку, скалку и деревянную разделочную доску. Посыпав доску мукой, она выложила в центр шарик теста.

– Начинай с небольших движений, – сказала она, наклоняясь к нему, чтобы показать, как это делается. – Просто продолжай катать, пока тесто не станет тонким и ровным. – Она отступила назад и посмотрела на него. – Понял?

Он усмехнулся, и их лица оказались так близко, что она почувствовала его дыхание на своем лице.

– Что смешного? – спросила она напряженным голосом.

– У тебя тут... – Он поднял руку к ее лицу и пальцем коснулся ее скулы. – Мука. У тебя лицо в муке.

– Ой. – Она вытерла щеку тыльной стороной ладони.

Его улыбка стала шире.

– Ты только сделала хуже.

Взволнованная – не мукой, а им самим – она попятилась.

– Ладно, я собираюсь приступить к начинке.

Они работали несколько часов, формуя, наполняя и отваривая вареники. Долгие моменты разговора сменялись напряженным молчанием. Когда они, наконец, закончили, Елена закинула руки за голову и поморщилась от боли в шее.

– Ты в порядке?

– Просто шея затекла. – Она повертела головой взад-вперед, разминая напряженные мышцы.

– Иди, сядь на пол в гостиной.

Елена моргнула и медленно опустила руки.

– Что? Зачем?

– Просто сделай это, – мягко упрекнул он. – Я сейчас подойду.

Влад скрылся в ванной на первом этаже. Елена вымыла руки и вытерла их. Прошла в гостиную и опустилась на пол перед диваном. Влад присоединился к ней через мгновение и встал позади нее.

– Что мы делаем? – спросил она.

– Ты будешь сидеть здесь. Я собираюсь помассировать тебе шею.

– Ты? – Ее голос был таким же трепетным, как крылья бабочки. Возбужденным и неистовым.

– Для разнообразия, позволь мне позаботиться о тебе. – Он раздвинул бедра, чтобы создать вокруг нее кокон. – Отодвинься, – хрипло сказал он.

Когда она это сделала, пульс отдавался у нее в ушах.

– Где у тебя болит? – Его голос был теплым успокаивающим баритоном.

Елена прижала пальцы к тому месту на шее, где были туго натянуты жилы и сухожилия. Мгновение спустя его пальцы начали волшебное скольжение по коже. Елена растаяла. Сразу же. Низкий стон вырвался из ее горла, когда Влад широко развел пальцы и запустил их в ее волосы. Он медленно массировал ее голову все более широкими кругами, ее волосы запутывались в его пальцах. Когда он снова опустил их, то коснулся источника ее боли – узла на шее. Он замер – Вот здесь болит?

– Да, – прошептала она.

Влад надавил большим пальцем на узелок и очертил вокруг него небольшой круг. Елена наклонила голову, чтобы предоставить ему больший доступ, потому что это было так приятно, а к ней так редко прикасались.

– Ты собираешься ввести меня в транс.

– Я бы с удовольствием погрузил тебя в сон.

– Я не знаю, как к этому отнестись.

Он усмехнулся, и от этой теплой вибрации ее сердце подпрыгнуло.

– Я просто хочу сказать, что знаю, что ты мало спишь. Тебе нужно расслабиться.

– Откуда ты знаешь, что я не сплю?

– Я слышу тебя по ночам, когда ты встаешь и ходишь по комнате. – Он снова надавил подушечкой большого пальца на узел, и она вздохнула. – Ты слишком много работаешь, Леночка.

– Такого не бывает.

– Похоже на то, что сказал бы твой отец.

– Да, так оно и есть. Он часто это повторял. – Его пальцы замерли на ее шее, и она подалась вперед, прежде чем он успел что-либо сказать, чтобы смягчить напряжение в его руках. – Он сделал все, что мог, Влад. Он никогда не думал, что ему придется растить меня одному.

Влад положил руки ей на плечи и сжал напряженные мышцы.

– Людям постоянно приходится делать трудный выбор ради тех, кого они любят. Он ничем не отличался от других.

Елена фыркнула.

– Да, он был таким. Скольким детям говорят секретное кодовое слово, чтобы узнать, попал ли их отец в беду?

Голос Влада звучал так, словно его волокли по гравию.

– О чем ты говоришь?

Она теребила манжету своих шорт.

– Если он писал мне это слово, значит, я понимала, что что-то не так. И у нас был целый план относительно того, что я должна была сделать. Мне нужно было извлечь его жесткий диск из компьютера и сжечь дневники в дровяной печи. У нас был номер в мотеле, где мы встречались. Он менял место каждые несколько месяцев.

Его руки снова замерли.

– Когда это началось?

Она пожала плечами.

– Я не помню. Наверное, когда мне было двенадцать.

– Каким было кодовое слово?

– Воробей. – В ответ на его вопросительное молчание она пояснила: – Из пословицы. Слово – не воробей.

Влад закончил старую советскую поговорку.

– Если вылетит, не поймаешь.

– Отец использовал его только один раз. В ту ночь.

Его руки лежали на ее плечах, защищая и согревая, одурманивая ее своей успокаивающей тяжестью. И Елена продолжала говорить. О том, о чем поклялась никогда не вспоминать.

– Я вернулась домой с работы около одиннадцати часов. Он, конечно, ушел, но в этом не было ничего странного. Отец почти всегда куда-то уезжал. Я была... Мы часто ссорились. Я хотела переехать, поступить в колледж и для разнообразия быть нормальной, но он не позволял. Сказал, что я еще слишком молода, а он работает над чем-то слишком опасным. Но он повторял это всю мою жизнь, и ничего так и не произошло. Итак, я начала бунтовать и тайком уходить. Уходила и... – Она сделала глубокий вдох и выдохнула, избавляя его от части «и». Той части, где она искала временного утешения в объятиях череды неверных решений.

– В любом случае, когда я поняла, что он ушел, я вышла и оставила свой мобильный телефон дома, как будто это был способ отомстить ему. Я вернулась домой в четыре утра и поняла, что отец написал мне смс, пока меня не было. Это было именно то слово. Воробей.

Влад глубоко вздохнул и провел подушечками больших пальцев вверх и вниз по ее напряженной шее.

– Я просто уставилась на смс, как будто не могла понять ни слова. Я чуть не позвонила ему, чтобы спросить, серьезно ли он это написал. Но потом я просто начала действовать. Я прошла все этапы. Вытащила жесткий диск. Сожгла дневники. Взяла свою сумку и поехала в отель. – Елена пощипывала свои ногти. – Я ждала, ждала и ждала. Но он так и не появился. Я ждала его в том гостиничном номере три дня, слишком напуганная, чтобы даже подойти к торговому автомату. Я чуть не умерла с голоду.

Пальцы Влада снова замерли.

– Господи, Елена. Почему ты никогда не рассказывала мне об этом?

По той же причине, по которой она прятала все свои записи в нижнем ящике комода наверху. Почему она держала в секрете, что пыталась закончить историю своего отца. И почему она знала, что должна уйти от Влада, когда каждая клеточка ее тела жаждала остаться прямо здесь, в теплой колыбели его тела. Чтобы защитить его.

С принужденным зевком она наклонилась вперед.

– Мне нужно прибраться на кухне.

Его руки обхватили ее за плечи и снова притянули к себе. Его голос был таким же грубым, как и нежные руки.

– Твоему отцу не следовало ставить тебя в такое положение. Это было эгоистично. Ты заслуживала лучшего, Леночка.

– Лучше, чем что?

– Лучше, чем он.

– Но у меня был ты.

Дыхание Влада стало тяжелым.

Ее дыхание вырвалось одним порывом, когда его губы опустились к ее макушке.

– Ты все еще любишь меня, – пробормотал он.

Елена поднялась на ноги и медленно повернулась, раздвигая его ноги. Он пристально посмотрел на нее, и в его глазах вспыхнуло то же самое, что и тогда, когда она обнимала его ранее на этой неделе. Это разожгло огонь в ее животе, который продолжался всю следующую бессонную ночь.

ГЛАВА 13

На следующее утро Елена поставила будильник на более раннее время, чтобы успеть заняться приготовлением еды для вечеринки. Она быстро приняла душ и оделась. Выйдя из своей комнаты обнаружила, что дверь в спальню Влада открыта. Заглянув внутрь, она увидела пустую кровать.

Она нашла его на кухне. Он стоял к ней спиной и одной рукой наполнял кружку, а другой опирался на костыль. Другая рука была прислонена к кухонному столу. Соседская кошка с удовольствием поглощала свое угощение у кладовой.

Елена прочистила горло. Влад оглянулся через плечо.

– Привет, – сказал он усталым голосом и застенчивой улыбкой на губах.

– Доброе утро.

– Я приготовил тебе чай. – Он кивнул подбородком в сторону кружки, стоявшей на столе.

– Спасибо. – Она придвинула кружку поближе к себе. – Все же тебе следовало подождать меня.

– Почему? – Он повернулся, перенеся основную часть своего веса на костыль.

Елена вздрогнула в предвкушении, когда он опустил свою сломанную ногу на пол.

Она выдохнула.

– Вот почему.

– Я должен был начать переносить на нее вес, помнишь?

Да. Но это не уменьшило ее беспокойства. Влад прислонился спиной к стойке и поднес кружку к губам. Он встретился с ней взглядом и улыбнулся одними глазами. Ее сердце бешено заколотилось. Утро было интимной рутиной, к которой им еще предстояло привыкнуть, и вот почему. Потому что именно в такие моменты, как этот, как прошлой ночью, ей было бы труднее всего сдаться и забыть. Даже несмотря на расстояние в десять футов между ними, им вдруг стало слишком тесно, а кухня стала казаться слишком маленькой. В его руках кружка казалась крошечной, и, когда он снова поднес ее к губам, короткие рукава футболки подчеркнули выпуклость его бицепса. Если бы она прижалась носом к тому месту, где на шее у него бился пульс, то почувствовала бы запах теплой кожи и сонного мужчины.

– Чем я могу помочь? – спросил он, прерывая ее разглядывание.

Она покачала головой.

– Просто расслабься и береги ногу.

– Я не могу расслабиться, если знаю, что ты изнуряешь себя работой на кухне.

– Я постараюсь держать себя в руках ради тебя.

– Спасибо. – Он снова улыбнулся над своей кружкой.

Ему действительно нужно было прекратить это делать, иначе у нее остановится сердце. Она решительно встала.

– Хочешь позавтракать?

– Я съел булочку.

– Ладно, мне вроде как нужно начинать, так что...

Он рассмеялся. Не тем громким, раскатистым смешком, которые приглашают людей присоединиться, а тем, что звучат тихо, только для себя.

– У меня такое чувство, что ты пытаешься выставить меня из кухни.

– Скорее, мягко подтолкнуть.

– Я ухожу. – Он допил остатки чая. – Вообще-то, я с нетерпением жду сегодняшнего купания, потому что снова смогу сделать это сам.

Она прикусила губу.

– Ты уверен, что тебе не нужна помощь?

Эта сексуальная бровь сделала свое дело, когда он посмотрел на нее через весь остров.

– Ты предлагаешь?

– Я говорю тебе быть осторожным. – Ее голос был строгим, но румянец на щеках, вероятно, выдавал ее. Она была непривычна к его флирту, но все равно наслаждалась им.

– Я сейчас уйду с твоей дороги. – Опираясь на оба костыля, он медленно обошел островок, ненадолго остановившись рядом с ней. – Но если ты предлагаешь...

– Иди – Она указала рукой.

Его смех преследовал его по коридору. Елена вернулась на свое место и слегка ударилась лбом о столешницу. Соседская кошка мяукнула у ее ног.

– Чего ты ждешь? – спросила Елена у животного. – Он собирается раздеться наверху. У тебя есть шанс.

Через нес0колько минут над головой включили воду, и я представила Влада обнаженным. Ей действительно нужно было чем-то заняться, потому что... громкий стук прервал ее размышления.

Нет. Вот дерьмо. Елена побежала по коридору и вверх по лестнице.

– Влад?

Дверь его спальни была открыта, и она вбежала внутрь. Дверь ванной была наполовину закрыта. О, боже, если он упадет...

– Влад! – позвала Елена. Она распахнула дверь ванной.

И резко затормозила.

Влад лежал на полу, подняв руку, чтобы оттолкнуть ее.

– Я в порядке. Я поскользнулся. Но я в порядке. Я не повредил ногу.

Елена уперла руки в бока.

– Я же говорила тебе, что это слишком опасно.

Влад вздрогнул и опустил руку.

И тут она поняла.

Он был обнажен.

В смысле, обнажен.

О, боже милостивый, этот человек был высечен из камня.

Елена судорожно вздохнула и обернулась.

– Мне жаль. Я-я должна была постучать. Но я услышала звук и забеспокоилась. – У нее перехватило дыхание. – Что-что я могу сделать, чтобы помочь?

– Ничего. Я справлюсь.

– Если ты думаешь, что я позволю тебе подняться с пола в одиночку, то ты ненормальный.

– Я не хочу ставить тебя в неловкое положение.

– Если ты не хочешь, чтобы я видела тебя голым, я могу закрыть глаза и дать тебе полотенце, чтобы ты закутался, или что-то в этом роде. Я обещаю не смотреть.

Влад издал разочарованный звук.

Она повторила это.

– Влад, мы взрослые люди. Это нелепо.

– Хорошо, – прохрипел он. – Давай просто покончим с этим.

Елена сделала глубокий вдох и отвернулась. Она уперлась взглядом в стену.

– Как мы это сделаем?

– Просто позволь мне подержать тебя за руку, пока я буду заходить в воду.

Хорошо. Она могла это сделать. Она ждала, раскинув руки, пока Влад поднимался с пола и перебирался на край ванны. Его голые ноги коснулись ее, когда он потянулся к ее руке, чтобы сохранить равновесие. В ее воображении невольно возник образ того, на что она намеренно не смотрела, и ей пришлось закрыть глаза, чтобы прогнать его.

– Все так плохо, да? – Его голос снова сменился с раздраженного на сварливый.

– Хм?

– Ты выглядишь так, будто скорее умрешь, чем увидишь это мельком.

– Ты не хотел, чтобы я смотрела.

– Я этого не говорил, – пробормотал он себе под нос.

– Так ты хочешь, чтобы я посмотрела?

– Я хочу, чтобы ты перестала вести себя так, будто превратишься в камень, если сделаешь это.

– Решайся, Влад. Ты хочешь, чтобы я посмотрела или нет?

– Я хочу, чтобы ты открыла свои чертовы глаза, пока не упала.

Елена повиновалась и обнаружила, что пристально смотрит на вздувшуюся жилку на его виске.

– Я говорил тебе, что это плохая идея, – сказал он.

– Просто залезай в ванну.

– Мне снова нужна твоя рука.

– Верно. Ладно. – Ей нужно было собраться с мыслями. Она вела себя как девочка-подросток, впервые влюбившаяся. Которым она, конечно, и была. Ее первое увлечение. Ее вечное увлечение.

Влад крепко держась за нее, повернулся и опустил здоровую ногу в воду. Затем он отпустил ее руку, чтобы вместо этого взяться за бортики ванны. Он с легкостью полностью опустил свое тело, полагаясь на силу своих массивных бедер, чтобы перенести весь вес.

– Ты смотришь.

На ее щеках вспыхнул румянец. Елена повернулась так резко, что споткнулась.

– Нет, я не смотрю.

– Ничего не могу поделать с тем, что у меня волосатая грудь.

Это то, на что, по его мнению, она смотрела? Волосы на его груди? И в любом случае, что плохого в том, чтобы пялиться на густую поросль темных волос, которая покрывала его рельефные грудные мышцы и соблазнительно опускалась к рельефному прессу?

Она пискнула в ответ.

– С твоей волосатой грудью все в порядке.

– Колтон говорит, что мне нужно сделать эпиляцию.

– Колтон – глупый американец.

Он поднял голову с извиняющейся гримасой.

– Мне жаль, что тебе приходится это делать.

– Заткнись и дай мне вымыть тебе голову.

Его гримаса сменилась чем-то похожим на улыбку.

– Ты любишь командовать.

– А ты упрямый.

– Я мог бы просто позвонить Колтону.

– Чтобы он снова оскорбил твои волосы на груди? Я так не думаю.

Его улыбка превратилась в смешок и он расслабился. Елена выдавила немного шампуня на ладони, потерла их друг о друга, а затем медленно втерла жидкость в мокрые волосы. Между ее пальцами образовалась пена, превратив густые темные локоны в пенные шипы. Она широко развела пальцы и медленно провела ими по вискам, а затем за ушами Влада. В ее воображении возник плавный контур его головы, и потребность исследовать его пересилила всякий здравый смысл. Ее пальцы опустились ниже, к жилам на его шее, где после последней стрижки уже начали отрастать крошечные волоски. Такая простая вещь. Мыть кому-то волосы. Но не было ничего простого в том, что внутри нее боролись сложные эмоции, когда он наклонился к ней. Прикасаться к нему таким образом было одновременно интимно и невинно. Соблазнительно и сладко. Опасно и естественно.

Влад втянул в себя воздух, и она тут же остановилась.

– Я делаю тебе больно? – Ее голос звучал как скрип наждачной бумаги по стеклу.

– Нет, – последовал его хриплый ответ. – Я бы позволил тебе заниматься этим весь день.

Внезапно Елене захотелось этого. Она снова запустила пальцы в его волосы, дюйм за дюймом массируя кожу головы, как он делал это для нее накануне. Его голова подалась навстречу ее прикосновениям. И когда Влад полностью запрокинул голову, она увидела, что его глаза закрыты.

Собственные глаза выдали ее, и взгляд скользнул вниз, туда, куда она поклялась не смотреть, вдоль темной дорожки волос, спускающейся по центру пресса, которая указывала дальше к более густому участку.

На что это было бы похоже с ним? Прошло так много времени с тех пор, как она позволяла себе представлять это, но теперь ее тело настойчиво рисовало в воображении все яркие порнографические картинки. Почувствовать, как эти мощные бедра прижимаются к ее бедрам. Прижаться своими пышными грудями к этим жестким темным волосам, к этой твердой как гранит груди.

Его дыхание участилось, и она, вскинув глаза, увидела, что его глаза теперь открыты и он наблюдает за ней с непроницаемым выражением.

Ей следовало бы смутиться, но она не могла вызвать в себе никаких эмоций, кроме чувственных. Ее руки замерли на его голове.

– У тебя прекрасное тело, Влад.

Из его горла вырвался глубокий стон. Но когда он не ответил, смущение, наконец, прорвалось наружу. Она постаралась придать своему голосу легкость, которой не чувствовала.

– Как будто тебе нужно это говорить.

– Да, – прохрипел он.

Легкость испарилась.

– Почему?

– Какой муж не хочет знать, что его жена находит его привлекательным?

– Я всегда находила тебя привлекательным, Влад. Просто ты никогда раньше не приглашал меня посмотреть.

– Я приглашаю тебя сейчас.

Реальность столкнулась с фантазией. Что, черт возьми, она делала? Она убрала руки и встала. Кислорода было в обрез, как и здравомыслия.

– Ты сможешь прополоскать волосы без меня?

– Елена...

– Я подожду снаружи на случай, если понадоблюсь тебе.

Трусиха. Она проклинала себя, когда убежала, чтобы спрятаться в спальне, слишком боясь услышать или увидеть его реакцию. Но, возможно, еще и потому, что слишком опасалась самой себя и тех чувств, которые переполняли ее, того желания, которое все еще оставалось.

Это было просто физическое влечение. Естественная реакция. Вот и все. Какая женщина не почувствовала бы прилив вожделения, прикоснувшись к такому мужчине? Какая женщина не начала бы представлять себе всю природу непристойных поступков, когда ей представился такой экземпляр?

Только она была не просто женщиной, а он не просто мужчиной. И тело не было безымянным или безликим. Это был Влад. Ее давний друг. Ее муж. Тот самый, с которым она, по сути, разводилась. И она только что почти призналась ему, что хочет его.

Желание превратилось в унижение. Годы, когда она это скрывала прошли. Разоблачение было подобно вору, крадущему защитную вуаль, за которой она пряталась, пока не почувствовала себя так, словно ее раздели догола.

…Может это ошибка.

Елена прижалась к стене возле спальни Влада. Она не собиралась подслушивать, но у Влада был необычный голос. Глубокий баритон, который звучал отчетливо, даже когда Влад старался говорить тихо. Они с отцом исчезли после тоста, произнесенного его отцом, и она отправилась на его поиски, потому что уже достаточно долго оставалась без мужа.