Текст книги "Разве это не романтично? (ЛП)"
Автор книги: Лисса Кей Адамс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Колтон пробормотал себе под нос несколько звуков, которые прозвучали как очень грязные ругательства. Наконец вернулся к телефону.
– Я приеду. Но поверь мне, я приду не один.
Он повесил трубку прежде, чем Влад успел возразить, но как раз вовремя, потому что Елена выбрала этот момент, чтобы вернуться. У нее была бутылка воды, тарелка с нарезанными фруктами и информация, которую им дала Мэдисон.
– Я знаю, ты сказал, что не голоден, но, думаю, тебе стоит что-нибудь съесть. Я читала информацию о обезболивающих, которые нам дали, и там говорится, что таблетки могут вызвать тошноту, если принимать их натощак – Она резко остановилась. – Я-я сожалею. Ты разговариваешь по телефону?
Влад положил свой сотовый на колени.
– Я разговаривал с Колтоном.
– Я могу уйти.
– Нет, все в порядке. Он повесил трубку.
– Все в порядке?
– Ребята приедут чуть позже.
– О, – сказала она, быстро моргая. – Ладно. Это хорошо. Я уверена, они хотят тебя видеть.
– Они собираются помочь мне принять ванну, – выпалил он.
Ее щеки порозовели от понимания происходящего.
– Я не хотел просить тебя, – сказал он.
Она поставила тарелку с фруктами на его прикроватный столик.
– Нет, конечно. Я понимаю.
– Я просто подумал, что это может вызвать неловкость, потому что, знаешь...
Румянец стал цветом майки «Детройт Ред Уингз», и он отругал себя. Необходимости вдаваться в подробности не было, Елена и так хорошо знала, как и он, что самая большая близость, которую они испытывали, – это единственный поцелуй в день их свадьбы.
Елена отошла от кровать, ее движения были скованными.
– Это очень тактично с твоей стороны. Это, вероятно, поставило бы нас обоих в неловкое положение. И мне все равно на завтра нужно купить продукты, так что, займусь этим пока они здесь.
– Хорошая идея.
Она отступила еще дальше.
– Тебе нужно поесть, а потом постараться немного поспать. Я знаю, что прошлой ночью ты почти не спал. Я собираюсь распаковать свои вещи, а потом мы сможем включить игру.
Он прочистил горло.
– В этом нет необходимости.
– Тебе действительно нужно немного поспать.
– Нет, я имею в виду игру. Я не собираюсь ее смотреть.
Он отвернулся от нее и от неизбежных вопросов в ее глазах. Если бы она их озвучила, он не смог бы ответить. Не связно. Не так, как она могла бы понять. Но он просто не мог этого сделать. Он не мог смотреть, как его команда играет без него.
– Влад...
– Никакой игры.
Прошло мгновение, прежде чем она кивнула.
– Ладно. Никакой игры. Я загляну к тебе попозже.
Елена отступила, ее шаги оставляли крошечные вмятины на ковре. Хотя она была всего в нескольких шагах от Влада, внезапно он почувствовала себя за миллион миль отсюда. Что было нелепо. Казалось, она была за миллион миль от него целую вечность, и абсолютно ничего в этом не изменилось только потому, что она была здесь. Он напрягся, прислушиваясь к звукам, доносившимся из ее комнаты, точно так же, как делал это каждую ночь в течение четырех месяцев, которые она прожила с ним после приезда в Америку. Каждое движение выдвижного ящика, каждый скрип матраса, каждый плеск воды в ванной. Они были словно гвозди в доску его души.
Улыбка, которой Елена одарила его раньше, наполнила его комнату светом, а теперь в ней снова стало темно. Тот факт, что ее улыбка уже стала для него источником эмоционального «витамина D», был всем, что ему нужно было знать о том, почему это плохая идея. Скоро она уйдет навсегда, и это будет похоже на то, как если бы солнце полностью погасло. Он уже переживал такую зиму раньше. Он не переживет этого снова.
Если он собирался пройти через это, ему нужно было отвлечься, чем-то большим, чем просто ежедневная работа по восстановлению своего тела. Что-то, в чем он мог бы скрыться, чтобы избежать реальности своей ситуации. Впервые за несколько месяцев Влад выдвинул ящик прикроватной тумбочки и достал свою рукопись.
Он провел большим пальцем по названию «Обещай мне».
Его история с Еленой заканчивалась в последней главе. Если у него не будет собственного счастья, может он снова попытается его написать?
Обещай мне
Март 1945
Девятая военно-воздушная база
Эрланген, Германия
– Все почти закончилось, не так ли?
Тони Донован затянулся своей последней сигаретой «Лаки Страйк», а затем затушил тлеющий окурок носком ботинка десятого размера. Прежде чем погаснуть в последнем клубке дыма, от нее растаял клочок замерзшей травы.
Почти закончилось. Они твердили одно и то же с самого дня «Д». «Ребята, мы обратили их в бегство. Германия разгромлена. Осталось всего несколько дней. От Джерри остались только молодые парни и старики».
Обычно такие заявления произносились с энтузиазмом. Но водитель его джипа, рядовой Роджерс, произнес эти слова с разочарованным видом ребенка, который боится пропустить фейерверк четвертого числа. В какой-то степени Тони понимал. Парню было восемнадцать лет – нервный, нетерпеливый тип, который встал в очередь на военную службу, как только достиг установленного законом возраста. Но вместо того, чтобы штурмовать плацдарм своих героических мечтаний, он обнаружил, что на него свалилась бесславная обязанность возить усталого военного корреспондента, который повидал больше сражений, чем половина солдат в армии.
Но на этом сочувствие Тони закончилось. Рядовой Роджерс понятия не имел, от чего был избавлен. Звуки, запахи и образы войны всегда будут преследовать Тони во сне. Ужас от того, что человек может сделать с человеком. Он повидал достаточно, чтобы понять, что никто не должен этого видеть. Но Тони все равно отдал бы все, чтобы обменять свое перо на винтовку.
Но поскольку единственным оружием, которое ему разрешалось, было перо, в начале войны он поклялся не расставаться с ним до конца. И теперь он собирался отправиться на одно из самых опасных заданий, которое могло оказаться для него самым трудным. Пока союзные войска наступали на нацистскую Германию с запада, а русская армия расчищала путь с востока, распространились слухи о том, что эсэсовцы эвакуируют лагеря военнопленных по всей Германии и Польше. Заключенных, большинство из которых были американскими и британскими летчиками, насильно отправляли в ужасных условиях в неизвестные места. Поступали сообщения о том, что заключенные падали замертво от истощения и голода. Ему нужно было торопиться, но его проклятый фотограф опаздывал.
И не просто фотограф.
Анна Горева.
В Европейской кампании не было ни одного солдата, который не слышал бы о ней. Красивая и храбрая, она однажды так сильно отвлекла водителя собственного джипа, просто улыбнувшись ему, что он вылетел в кювет. Некоторые люди восприняли эту историю как сплетню, но Тони знал, что это правда. Он сидел на заднем сиденье.
Когда босс сказал, что она будет сопровождать его на этом задании, Тони безуспешно пытался возразить.
– Вам нужен фотограф, который говорит по-русски и уже работал на передовой, – сказал ему Джордж Берроуз, его редактор. – У вас есть такой фотограф. А теперь поезжайте. Она встретит вас в Эрлангене.
Тони засунул руки в карманы пальто и потопал ногами, чтобы защититься от ставшего уже привычным приступа холода. Ему следовало бороться усерднее. Ему следовало более откровенно рассказать о причинах своего беспокойства. Словно холодный воздух, воспоминание об их расставании год назад, обожгло как пощечина.
…Порыв ветра выбил из рук сумку. Та раскрылась у ее ног, и Анна потянулась за несколькими листками бумаги, которые выпали из нее. Один из них приземлился на носок его ботинка. Он схватил его раньше, чем она успела это сделать, и перевернул. На него смотрело нежное лицо американского летчика. Анна выхватила у него фотографию и сунула ее обратно в сумку.
– Кто это?
– Никто.
– Сомневаюсь, что ты носишь с собой фотографию, на которой никто не изображен.
Язык тела выдал ее. Он был больше, чем друг. Кем-то важным. Тони пришлось разжать зубы.
– Он один из твоих любовников?
– Это не твое дело.
– Правда? – В нем бушевала ревность, горячая и иррациональная. Он не имел права предъявлять на нее какие-либо права. Они обменялись всего лишь одним страстным поцелуем, и то в результате попадания немецкого миномета. – Я твой начальник, Анна. Последнее, что мне нужно, – это какая-то чокнутая Джейн в хаки, которая хочет вести наступление своим личным обаянием по всей Европе...
– Как ты смеешь! – Она уперлась руками ему в грудь и толкнула. Он споткнулся скорее от неожиданности, чем от ее силы. – Как ты смеешь осуждать меня, когда прекрасно знаешь, что я идеально подхожу для службы. Я делаю все, что в моих силах, для войны. А как насчет тебя?..
– Тони.
Звук его имени, произнесенный этим незабываемым прокуренным голосом, заставил его обернуться и столкнуться с карими глазами лани и алыми губами бантиком, которые он надеялся, больше никогда не увидеть.
– Ты опоздала.
– Я сначала заехала в парикмахерскую чтоб распространять мое обаяние в Европе. – Сарказм сочился из ее голоса, как горячая смола, когда она бросила ему в ответ его же собственные слова.
Она протянула руку в перчатке рядовому Роджерсу.
– Анна Горева.
Бедный парень покраснел и засмущался, как будто только что встретил голливудскую старлетку. Христос.
– Садись за джип и возвращайся за нами, – рявкнул Тони.
Когда рядовой неторопливо удалился, Анна холодно посмотрела на него.
– Я вижу, твой характер ничуть не изменился.
Он придвинулся к ней так близко, как только осмелился.
– Давай проясним одну вещь, Анна. Я не хотел, чтобы ты выполняла это задание, поэтому, если надеешься остаться делай в точности то, что я говорю.
– Нет.
– Нет?
– Я здесь, потому что нужна тебе. Я говорю по-русски. А ты – нет. – Она приподняла бровь. – На этот раз мы сделаем все по-моему.
ГЛАВА 6
Три вещи в жизни приводили Влада в ужас.
Внезапный позыв, а поблизости нет туалета.
Наезд на животное на своей машине.
И это.
Проснувшись, он обнаружил, что его друзья кружат вокруг его кровати, их руки скрещены на груди, а глаза прищурены с одинаковым выражением – сопротивляться бесполезно.
Он был близок к тому, чтобы покинуть книжный клуб.
Влад приподнялся на матрасе, прислонившись к изголовью кровати, и приготовился к нападению. В последнюю секунду он схватил подушку и обнял ее.
– Где Елена?
– Она оставила записку на стойке, что вышла за продуктами, – сказал Ной.
– И это хорошо, – добавил Малкольм, – потому что было бы лучше, если бы она не услышала, что мы хотим тебе сказать.
Влад сглотнул.
– Ты даже не представляешь, как мы на тебя злы, – сказал Мак. – И поскольку мы никогда на тебя не злились, даже это выводит нас из себя.
– Прости...
Малкольм резко оборвал его, грозно изогнув бровь.
– Сначала мы тебя искупаем, черт возьми. А потом ты нам все расскажешь.
Влад кивнул. Не было смысла сопротивляться.
Малкольм посмотрел на Колтона и Дела, а затем кивнул.
– Помогите ему дойти до ванной. Я включу воду.
Колтон и Дел встали по бокам и помогли Владу встать с кровати. Колтон фыркнул и поморщился, но помог ему добраться до ванной.
– Господи, чувак. От тебя действительно воняет.
Влад нахмурился.
– Я хоккеист, и не мылся два дня.
– Черт, – сказал Дел, притворяясь, что его тошнит. – А я-то думал, что от бейсболистов воняет.
Гэвин не отставал.
– Вообще-то я слышал, что в бейсбольных клубах воняет гораздо сильнее, чем в любом другом профессиональном виде спорта.
Малкольм фыркнул.
– Кто, черт возьми, тебе это сказал?
Гэвин пожал плечами.
– Один репортер.
– Это никак не может быть правдой, – сказал Влад напряженным голосом, протискиваясь боком в дверь ванной. – Хоккейная экипировка пахнет, как протухший медведь.
Малкольм включил воду в ванне, так что Гэвину пришлось повысить голос, чтобы его услышали.
– Да, но бейсболисты часами находятся под палящим солнцем.
Колтон усадил Влада на край ванны. Ян продолжил разговор и посмотрел на Малкольма.
– А как насчет футболистов?
Он пожал плечами.
– Мы можем содрать эту чертову краску со стен.
– Парни, поверьте мне, вы все одинаково достойны, – сказал Колтон. – Можем мы просто помыть Влада из шланга, пожалуйста?
– Вам не обязательно мыть меня, – проворчал Влад. – Просто помоги мне войти и выйти.
– Ни за что, чувак, – улыбнулся Гэвин. – Я хочу вымыть тебе волосы. – Он сделал жест, как будто зачесывал их пальцами. – Вся эта густая блестящая роскошь.
– Отвали, – прорычал Влад.
– Ладно, вонючая задница, – сказал Колтон. – Мы должны поднять тебя и раздеть.
Влад схватил протянутую руку Колтона и встал на одну ногу. Балансируя, он поднял свою футболку и бросил ее. Кто-то по-волчьи провыл, и Влад снова зарычал.
– Теперь шорты, – сказал Колтон. – Просто сними их и покончим с этим.
После некоторых неловких маневров Владу удалось стянуть шорты одной рукой ровно настолько, чтобы сесть обратно на ванну. Гэвин шагнул вперед и стянул их с ног, а затем Влад развернулся на краю ванны. Он опустил в воду ступню здоровой ноги. Снова держась за своих друзей, он встал так, чтобы можно было забраться в ванну. Но прежде чем он успел пошевелиться, Ян присвистнул.
– Черт, чувак. От этой задницы может отскочить четвертак.
Влад оглянулся через плечо.
– Зачем тебе бросать четвертак мне в задницу?
– Это такая фраза, чокнутый, – сказал Колтон. – Означает, что у тебя классная задница.
– Конечно, у меня классная. Я хоккеист. У меня хоккейная задница. – Он присел с их помощью в воду.
– Что такое хоккейная задница? – спросил Гэвин.
– От катания на коньках, – проворчал Влад. – У нас большие бедра и ягодицы по сравнению с остальными частями нашего тела. Из-за этого очень трудно купить брюки.
Дел кивнул.
– Вообще-то, я это уже слышал.
– Неважно, – сказал Колтон. – Мы можем поговорить о волосах на теле? Ты должен что-то с этим сделать.
Влад сердито посмотрел на него.
– Что не так с моими волосами?
– Это не должно быть везде.
Влад указал на свое тело.
– Я так устроен. Я крупный, и у меня много волос.
Колтон пожал плечами.
– Я просто хочу сказать, что было бы неплохо время от времени наносить восковую мазь на грудь.
Малкольм хлопнул себя по лбу.
– Прекрати, Колтон. Осуждения тела неприемлемо.
– Я не осуждаю. Лишь говорю, что у этого чувака волосатая грудь.
– Да, это осуждение тела. Мужчина не может повлиять на то, с каким количеством волос он родился, так же как женщина не может повлиять на то, есть ли у нее объем бедер. Все тела прекрасны.
Влад зажмурился и возблагодарил бога за то, что рядом не было Елены, которая могла бы услышать все это.
– Ладно, мы погрузили твою великолепную задницу в ванну, – сказал Малкольм. – Делай, что хочешь, Гэвин.
– Я сам могу вымыть голову, – проворчал Влад.
Мак указал на него пальцем.
– Заткнись и позволь нам позаботиться о тебе.
Гэвин опустился на колени рядом с ванной.
– Кто-нибудь, подайте мне шампунь.
Влад услышал, как скрипнула стеклянная дверь душевой кабины, а затем Дел протянул Гэвину синюю бутылочку мужского шампуня и кондиционера.
– Чувак, это дешевое дерьмо высушит твои волосы, – сказал Мак, когда Гэвин выдавил большую порцию на голову Влада. – Тебе следует регулярно пользоваться кондиционером, по крайней мере, раз в неделю.
– Я не пользуюсь кондиционером, – сказал Гэвин, запуская пальцы в волосы Влада, как будто замешивал тесто. Влад закрыл глаза, потому что это действительно было приятно.
– И у тебя сухие волосы, – заметил Мак Гэвину. – Было бы лучше, если бы ты позаботился о них.
– Не всем из нас повезло с волосами, как вам с Владом, – сказал Гэвин.
– И Ноа, – добавил Влад. – У Ноа хорошие волосы.
– Спасибо, чувак, – сказал Ноа. – Это много значит.
– Малкольму тоже. Очень густые и мягкие.
– Я пользуюсь дорогими средствами, – сказал Малкольм. – Мак прав, чувак. Тебе следует отказаться от того, что продается в магазине. Тебе нужно покупать в салоне красоты. Такие волосы, как у тебя, – это предмет красоты. Ты должен беречь их.
– Запрокинь голову, чтобы я мог ополоснуть, – приказал Гэвин, потянувшись к насадке для душа. Малкольм включил воду, и мгновение спустя теплая вода окатила голову Влада.
– Вот, – сказал Гэвин, вставая. – Мы отвернемся, чтобы ты мог помыться, а потом поможем тебе.
Влад схватил кусок мыла и начал мыться, пока парни отворачивались. Почти все они тоже были профессиональными спортсменами и знали правила. Во время мытья не пялиться.
– Я закончил, – сказал Влад, нарушая тишину. – Вы можете мне помочь?
Ной потянулся, чтобы спустить воду. Влад, опираясь на здоровую ногу, снова забрался на край ванны. Колтон взял его за одну руку, а Малкольм – за другую, чтобы помочь ему встать. Гэвин ждал с полотенцем, которое тут же обернул вокруг талии Влада.
Оно начало спадать, поэтому Колтон затянул его потуже и завязал.
– Вот так, маленькая задница, – сказал он, похлопав себя по ягодице.
Влад бросил взгляд через плечо.
Колтон пожал плечами.
– Так говорила моя бабушка, когда в детстве мыла меня в ванне. Она вытирала меня насухо и говорила: – Вот так, маленькая задница.
Дэл покачал головой.
– Мы сегодня потратили много времени, обсуждая задницу русского.
– Об этом стоит поговорить, – сказал Ян.
Малкольм указал подбородком в сторону спальни.
– Давайте уложим его обратно в постель.
Они, прихрамывая, вышли из ванной, Малкольм и Колтон шли по обе стороны от Влада, а остальные следовали за ними. Уложили его обратно в постель, все еще с мокрым полотенцем на талии. Положив ногу на подушку, Влад перевел дух.
– Ну вот, – сказал Колтон. – От тебя больше не воняет. Теперь ты можешь рассказать нам, какого черта твоя жена никогда не видела тебя голым.
Влад сделал паузу. Перевел дыхание. Отвел взгляд, подыскивая слова, которые они поняли бы.
Через мгновение снова поднял глаза.
– Елена и я... мы состоим в браке по расчету.
Парни отреагировали так, как он и предполагал. На мгновение воцарилась ошеломленная тишина, за которой последовал медленный обмен взглядами, а затем...
– Черт возьми, – Мак провел рукой по своим идеальным волосам.
– Ты серьезно, чувак? – Это было от Колтона.
Дэл и Гэвин приняли одинаковые позы – разинув рты, руки безвольно повисли по бокам, а в глаза читалась одна и та же фраза – «какого хрена». Малкольм дернул себя за длинную бороду, а Ноа издал такой звук, словно кто-то только что оскорбил его коллекцию LEGO.
Ян покачал головой.
– Я не понимаю. Что это значит?
– Как вы думаете, что это значит? Вы читали инструкции. Мы прочитали сотню книг о браке по расчету.
– Да, в исторических романах, – сказал Мак. – Ты хочешь сказать, что она вышла за тебя замуж из-за твоих денег?
Влад выругался себе под нос.
– Нет. – Он прислонился головой к спинке кровати, внезапно почувствовав усталость и пожелав просто закрыть глаза и проспать неделю. Возможно, усталость была защитным механизмом. Так организм защищает от эмоционального натиска, когда наконец. говоришь правду. – Дело было не в деньгах, – сказал он, поворачивая голову, чтобы посмотреть на них. – Ей нужно было как-то выбраться из России. Я предложил ей жениться, чтобы она могла приехать в Америку.
Парни переваривали полученную информацию, выдыхая и обмениваясь долгими взглядами.
Малкольм присел на край матраса.
– Но... разве это не незаконно? Я думал, браки по грин-карте запрещены законом.
– Это не брак по грин-карте, – отрезал Влад, и волосы у него на затылке встали дыбом. – Это когда кто-то женится на незнакомке, чтобы избежать депортации. Елена была моей лучшей подругой. Мы знаем друг друга с детства. Раньше браки строились на гораздо меньшем, так что это был настоящий брак. Просто... это было ненастоящим во всех отношениях. Не так, как я надеялся. – Его лицо вспыхнуло от унижения.
– Просто, чтобы внести ясность… – начал Колтон.
Влад застонал. Он знал, что последует дальше, и поэтому ответил прежде, чем Колтон успел закончить вопрос.
– Нет. У нас никогда не было секса.
– Вы женаты шесть лет! – Колтон поперхнулся.
– И большую часть этого времени она жила в Чикаго, – выдавил Влад.
– Хорошо, но даже издалека эта тема никогда не поднималась?
Мак кашлянул.
– Неудачный выбор слов, чувак.
Влад сверкнул глазами. У Мака хватило такта изобразить огорчение.
– Прости.
Малкольм погладил бороду.
– Может, тебе стоит начать с самого начала?
С самого начала? Влад даже не был уверен, что это было. Рассказать все сначала, как их отцы дружили в университете? Что после смерти матери Елены они с отцом переехали из Москвы в Омск и жили всего в нескольких кварталах от его семьи? Или история началась, когда ему исполнилось шестнадцать и он понял, что его чувства к Елене переросли из дружеских в нечто иное? И когда она приняла его предложение, он почувствовал себя так, словно только что выиграл в лотерею. Он женился на самой красивой женщине во всей России.
И все это было ложью.
– Ее отец был журналистом, – наконец сказал Влад. – Он редко бывал дома, а ее мать умерла, когда Елене было девять лет. Елена проводила в моем доме столько же времени, сколько в собственном. Может быть, даже больше. Она очень сблизилась с моей семьей. – Он набрал в грудь воздуха, чтобы продолжить. – Ее отец нажил себе много врагов, вскрывая коррупцию в промышленности и правительстве. За пару месяцев до нашей свадьбы он работал над статьей и пропал без вести.
От серьезности этого заявления в комнате стало не по себе.
– Господи, – выдохнул Малкольм. – Что с ним случилось?
– Мы до сих пор не знаем. Но после того, как ее отец исчез, Елена была совсем одна и напугана. Конечно, у нее была моя семья. Моим родителям она как дочь. Но у нее нет другой семьи. Ни братьев, ни бабушек, ни дедушек. Ей нужно было начать все сначала.
Ребята молча переглянулись, начиная самостоятельно заполнять пробелы в сюжете.
– Я только что закончил первый сезон здесь, в Америке. Я поехал домой в Омск, чтобы узнать, не могу ли помочь или просто посмотреть, как у Елены дела. Моя мама... она знала, что я всегда испытывал чувства к Елене. Она предложила, чтобы я... чтобы я сделал ей предложение. Если бы мы были женаты, она могла бы получить визу, чтобы переехать в Америку со мной в качестве супруги. Таким образом, она могла бы начать все сначала в Америке.
– И она сказала «да»? – спросил Дэл.
– Да. – Елена сделала шаг вперед и обняла его за талию.
Воздух вырвался из его легких одним выдохом, и Влад быстро обнял ее в ответ.
– Теперь все будет хорошо, Леночка, – прошептал он, назвав ее по имени. – Все будет хорошо.
– Мы сразу же поженились. Очень скромная церемония. Только моя семья. Я думал, что Елена сразу же вернется сюда со мной, но с получением визы возникла задержка. Возможно, из-за ее отца, но это так и не было объяснено. Я должен был вернуться в Америку к началу летнего тренировочного лагеря, так что сначала мне пришлось ехать без нее. Она приехала месяц спустя.
Следующая часть была трудной.
– Но когда она, наконец, приехала сюда, она... все было непросто. Она много плакала. Запиралась в своей комнате. Не разговаривала со мной и не открывалась. Мы как будто были незнакомцами. Когда она сказала, что хочет поступить в колледж в Чикаго, как я мог отказать? Я подумал, что это пойдет ей на пользу. Она явно чувствовала себя несчастной здесь, со мной, а ее виза не позволяет ей устроиться на работу. Я подумал, что ей просто нужно побыть одной. Думал, что если буду терпелив, то она в конце концов вернется ко мне, и мы сможем официально начать нашу совместную жизнь. Я был неправ. На вашей свадьбе она сказала мне, что хочет вернуться в Россию и стать журналистом, как ее отец.
– Я не понимаю, – сказал Мак, качая головой. – За все это время вы, ребята, ни разу не говорили о будущем? О том, каким в конечном итоге будет этот брак?
– Между Еленой и мной много недосказанности.
– Чушь собачья, – огрызнулся Мак. – Недоразумения можно исправить простым разговором. У тебя было достаточно времени для этого. Так что нечто подсказывает мне, что на самом деле здесь происходит что-то другое.
– Люди допускают недопонимание только тогда, когда боятся говорить о нем, – сказал Малкольм, кивнув в своей раздражающей манере мы-вас-поняли. – Или, когда они слишком боятся услышать правду.
– Даже если когда-то это было правдой, сейчас уже слишком поздно, – сказал Влад.
Парни обменялись долгими взглядами. Он знал эти взгляды. Он уже сталкивался с таким раньше. Ребята начинали что-то осознавать во всем этом, а это означало, что они собирались заставить его понять это самое нечто, и это стало бы ошибкой, потому что разъяснять было нечего. А даже если и было, он уже дочитал до конца книги, и там не было счастливого конца. Ему нужно постоянно напоминать себе об этом в течение следующих нескольких недель.
Слеза скатилась по его щеке.
– Я знаю, о чем вы думаете, друзья мои, но книжный клуб не может исправить эту ситуацию. Для моей ситуации нет инструкции.
– Вот почему ты нас избегаешь, – сказал Ноа. – Не так ли?
Влад посмотрел на свои колени.
– Это было слишком унизительно. Я не мог сказать тебе правду.
– Но это то, чем мы занимаемся в книжном клубе, чувак, – сказал Малкольм. – И я знаю, что ты не хотел обманывать нас, но сейчас я чувствую себя немного преданным.
Ян надулся.
– После всего, через что мы прошли, после того, как мы все изливали душу на протяжении многих лет, ты ни разу не рассказал, что происходило в твоем собственном браке?
– Прости, – сказал Влад. – Я не хотел вас обременять. Не со всем тем, с чем вам всем приходилось сталкиваться. – По крайней мере, это было правдой. То, что этим людям пришлось пережить за последние несколько лет – от проблем в браке Гэвина до борьбы Мака и Лив за то, чтобы быть вместе, до борьбы Ноа и Алексис за то, чтобы превратить дружбу в любовь, – всегда заставляло его собственные проблемы казаться незначительными.
– Как ты можешь так говорить? – Мак присел на корточки рядом с кроватью и посмотрел ему прямо в глаза. – Мы семья, Влад.
– Мы братья, – сказал Малкольм, хлопая Мака по плечу. – Мы всегда рядом с тобой.
– Если бы не ты, я бы уже давно р-развелся, – сказал Гэвин, и от волнения у него появилось заикание, которым он страдал всю жизнь. – Ты действительно думаешь, что я бы не бросил все, чтобы сделать то же самое для тебя?
Глаза Влада наполнились слезами. Возможно, он много напортачил в жизни, но найти этих парней, присоединиться к ним в их стремлении стать лучше, было лучшим решением, которое он когда-либо принимал.
– Простите, – сказал Влад напряженным голосом. – Я должен был сказать вам. Но это ничего бы не изменило.
– Я в это не верю, – сказал Дел.
Влад покачал головой.
– Уже слишком поздно.
– Никогда не бывает слишком поздно, – сказал Мак. – Разве ты еще не понял этого?
– Русский, – благоговейно произнес Ян, – подумай об этом. Ты живешь в реальном любовном романе.
Влад нахмурился.
– Нет, это не так. У настоящего любовного романа был бы счастливый конец. У моей истории его не будет.
– Ты этого не знаешь, – сказал Ноа. – Поверь мне. Когда вы, ребята, пригласили меня, я думал, что это безнадежная фантазия – думать, что мы с Алексис сможем быть вместе. Но ты сделал так, что это случилось с нами.
Влад усмехнулся и отвернулся.
– Это не одно и то же.
Ноа присел на корточки рядом с Маком на полу рядом с кроватью.
– Почему нет?
– Потому что вы с Алексис любили друг друга. Вы хотели одного и того же.
Голос Мака смягчился.
– Вы уверены, что вы с Еленой этого не хотите?
– Я уверен.
– Тогда почему она сейчас здесь? – спросил Ян.
– Потому что чувствует себя обязанной. Она сказала, что хочет отплатить за все, что я для нее сделал. Как будто наш брак был просто деловой сделкой.
Влад вытер глаза тыльной стороной ладони, но по щеке быстро скатилась еще одна слеза. Затем еще одна. И внезапно все это вырвалось наружу. Влад закрыл лицо руками и выплеснул все скрытые эмоции, которые сдерживал месяцами. Без слов его друзья собрались вокруг него в молчаливую поддерживающую толпу, ожидая, пока он соберется с мыслями. Обычно именно он обнимал кого-нибудь, позволяя выплакаться у себя на плече. Он не был готов к тому, что настанет его очередь. Но это было приятно. Он так по ним скучал.
Малкольм, наконец, отстранился и похлопал его по ноге.
– Ты должен найти способ двигаться дальше, чувак. Ради себя ты должен найти хоть какое-то равновесие. Потому что так дальше продолжаться не может. Мы тебе не позволим.
Мак встал.
– И если надежды действительно нет, то тебе нужно как-то отвлечься, пока она здесь.
Влад бросил взгляд на прикроватную тумбочку, где аккуратной стопкой были сложены страницы его рукописи. Вчера вечером он забыл убрать их обратно в ящик, но, по крайней мере, перевернул страницы, чтобы скрыть слова. К сожалению, эти ребята ничего не упустили.
– На что ты смотришь? – спросил Колтон, приподняв бровь.
– Ничего. – Влад перевел взгляд на группу. От неуверенности у него заколотилось сердце. Он никогда ни единой душе не рассказывал о своей книге.
– Ты явно на что-то смотришь, – сказал Мак. – Что это?
– Ничего.
Дэл скрестил руки на груди.
– Ты только что признался, что лгал нам годами. Ты собираешься продолжать это делать?
Проклятье. Влад несколько раз ударился затылком о кровать. Какое это имело значение? Он и так был унижен. Почему бы не завершить начатое? Он сделал глубокий вдох и заговорил на выдохе.
– Я пишу книгу.
– Что ты делаешь? – спросил Колтон.
Влад застонал.
– Я пишу любовный роман.
Во второй раз за это утро в комнате воцарилось смущенное молчание. Его страх усилился, когда парни снова обменялись взглядами.
– Вот и все, – наконец сказал Мак, ухмыляясь.
– Конечно, – рассмеялся Колтон. – Я, черт возьми, в деле.
Влад сжал пальцы в кулаки.
– О, черт. О чем ты говоришь?
– То же самое, чувак, – сказал Дел, обнимая Колтона по-мужски. – Это будет потрясающе.
Влад снова обнял подушку, ища поддержки.
– Что мы делаем?
Колтон упер руки в бока.
– Мы собираемся помочь тебе закончить твою книгу, маленькая задница.
Влад кашлянул. От крошечных взрывов в его мозгу перед глазами заплясали точки, а кровь застучала в ушах. Если бы он затряс головой еще сильнее, то получил бы сотрясение мозга. Не-а. Ни за что. Никто не будет помогать ему в написании книги.
Однако его протесты были бессмысленны.
– Даже не трудись отказываться, – сказал Колтон, приподняв брови. – Я уже подумываю о сексуальных сценах.
Ноа усмехнулся.
– Мы и близко не подпустим тебя к сексуальным сценам. Я работал над безопасностью твоего компьютера. Я видел ссылки, по которым ты переходил. Ты чертов извращенец.
– Эй, – сказал Колтон, указывая пальцем. – Не ешь чужую вкуснятину.
Влад сглотнул.
– Как ты можешь помочь мне написать книгу? Ты никогда ее не писал.
– Но мы прочитали миллион, – сказал Дел. – Мы знаем, чего хотят и чего ожидают читатели. Это должно помочь, верно?
