Текст книги "Разве это не романтично? (ЛП)"

Автор книги: Лисса Кей Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Муж. Она никак не могла привыкнуть к этому слову. В то утро она чуть было не отказалась от всего этого. Владу не нужна была такая обуза, как она, независимо от того, что она к нему чувствовала. Но в ту минуту, когда она увидела его в костюме, ожидающего ее в городском офисе с теплой улыбкой и нежными глазами, все ее страхи улетучились. Возможно, ей всегда было суждено выйти замуж за этого человека, своего лучшего друга. И он поцеловал ее с такой нежностью после их клятвы, что сотни забытых мечтаний вернулись к ней. Она не была уверена, что произойдет этой ночью, их первой брачной ночью. Но надежда и желание быстро опьянили ее новыми возможностями.

До сих пор.

– Возможно, мне следовало просто сказать ей правду, – сказал Влад.

Желудок Елены сжался. Какую правду?

– Да, – усмехнулся его отец. – Я уверен, она сразу раскроется, когда ты скажешь ей, что сделал предложение только потому, что так посоветовала твоя мать.

Ее кожа, такая горячая минуту назад, стала ледяной. Это была ложь. Все это. Влад женился на ней из чувства долга. Ничего больше. Она на цыпочках ушла, спряталась в ванной и проплакала целых десять минут. Закончив, поклялась, что Влад никогда не узнает правду о том, какой глупой она была. Он никогда не узнает, что она была настолько глупа, что поверила, будто он хочет ее так же сильно, как она его…

В ванной за плеском воды последовал звук спускаемой воды из ванны. Скрип мокрых рук по ванне. Тихий стук ноги по полу, шуршание полотенца.

Она подкралась поближе к двери, собралась с духом и заговорила в маленькую щель.

– Тебе нужна помощь?

– Думаю, я справлюсь. – Его голос ничего не выражал.

– Пол может быть скользким.

– Все в порядке. Я сейчас выйду.

Ей хотелось убежать, запереться в своей спальне и спрятаться. Но она не могла. По крайней мере, до тех пор, пока не убедится, что Влад благополучно выбрался из ванной. Поэтому она ждала, вздрагивая, когда звуки его костылей приблизились к двери. Елена распахнула ее перед ним и отодвинулась на достаточное расстояние, чтобы избежать возможности прикоснуться к нему снова. Он снова обернул вокруг талии сухое полотенце, но струйки воды стекали по его спине с волос.

– Я... я принесу тебе какую-нибудь одежду.

– Я могу одеться сам.

– Отлично. Я, эм, я буду внизу.

– Черт возьми, Елена. Прекрати.

Она остановилась в дверном проеме и уставилась на закрытую дверь своей комнаты, оказавшись между двумя мирами. На противоположной стороне коридора – все ее записи, вся ее работа, ее будущее. Позади – все ее желания, все ее устремления, ее прошлое. Но он больше не казался ей прошлым. Он казался настоящим.

– Что только что произошло? – спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал одновременно обиженно и растерянно.

– Ничего.

– Это не было ничем.

– Тогда это то, о чем нам нужно забыть.

– Почему?

Она обернулась и обнаружила его на том же месте, что и раньше. Как пришитого.

– Вчера у меня было собеседование на работу.

Его лицо побледнело.

– О чем ты говоришь?

– Независимая Москва.

Он провел рукой по лицу.

– Я имею в виду, это было не совсем интервью, но я позвонила Евгению, и он сказал, что перезвонит мне через несколько дней. У меня нет причин думать, что он не предложит мне работу.

Вся теплота и мягкость исчезли из его глаз. Они стали такими же жесткими, как его подбородок, а выражение лица – таким же темным, как его борода.

– Поздравляю.

– Так мы всегда и планировали, Влад.

– Не всегда. – Он повернулся на костылях. – Теперь ты можешь идти. Мне больше не нужна твоя помощь.

ГЛАВА 14

К шести часам еда была готова, дом полон гостей, и Елене захотелось оказаться в другом месте.

Они больше не разговаривали весь день, и Влад едва ли смотрел на нее. Всем остальным он дарил улыбки и объятия. Но всякий раз, когда их взгляды пересекались, его лицо каменело. Незадолго до начала игры, ребята усадили его на диван, а затем, как обычно, сгрудились вокруг. Со своего места в противоположном конце комнаты она чувствовала на себе их пристальные взгляды. Она подняла глаза и увидела, что Мак, Малкольм и Ной наблюдают за ней и перешептываются. Они быстро отвели взгляды, давая понять, что она только что застала их за разговором о ней.

Влад, вероятно, рассказал им о ее собеседовании на работу, и теперь они тоже ненавидели ее. Она повернулась к ним спиной и притворилась, что это не имеет значения. Она почувствовала, что кто-то еще смотрит на нее, но на этот раз это была Алексис, которая рассматривала ее, слегка наклонив голову и вопросительно глядя в глаза.

– Прости, ты что-то сказала? – спросила Елена.

– Я спросила, могу ли я чем-нибудь помочь?

– Ой. Нет, спасибо. – Елена покачала головой, чтобы рассеять туман. Она указала на стол, уставленный едой. – Пожалуйста, просто наслаждайся.

Алексис переводила взгляд с Елены на Влада и обратно, прежде чем тихо извиниться.

– Осторожно, подружка. – Внезапный голос Колтона за ее плечом превратился в яростный шепот. – Твои друзья здесь.

Отлично. Как раз в тот момент, когда она подумала, что хуже уже быть не может, Одиночки двинулись гуськом. Елена прикрыла рукой правый глаз, который начал подергиваться.

– Что не так? – спросил Колтон.

– Проклятье.

Колтон отдернул ее руку.

– Мужайся, женщина. Не позволяй им запугать себя.

– Я не боюсь, – прошипела Елена.

Но тут вошла Мишель, и ее голос замер. Мишель снова несла блюдо с пирогом, но на этот раз она добавила к нему бутылку вина и такую сдержанную изысканность, что Елена пожалела, что не уделяла больше внимания своей внешности. По сравнению с ярко-синими шортами Мишель и блестящей футболкой с надписью «Вайперс», Елена в джинсах и майке с V-образным вырезом выглядела довольно старомодно.

Мишель поставила свой пирог на обеденный стол среди других блюд и, широко улыбаясь, направилась прямиком к Елене.

– Я принесла тебе подарок, – сказала она, передавая вино.

– Для меня? – Елена моргнула.

– Для хозяйки, – тепло сказала Мишель.

Елена взяла бутылку, не зная, что сказать.

– Я... Спасибо. Вы очень добры.

– Это мое любимое вино. Оно с винодельни в Мичигане.

Клод ворвалась, как бык, которым она и была.

– Где Влад?

Елена указала на гостиную. Услышав свое имя, Влад повернулся и посмотрел поверх спинки дивана. Он поднял свой бокал в знак приветствия. От этого движения его рубашка натянулась на груди, и у Елены пересохло во рту. Она отвела взгляд.

Мишель взяла тарелку.

– Выглядит потрясающе. Ты все это приготовила сама?

– Да. Готовила несколько дней.

– Подожди, пока не попробуешь все, – сказал Колтон. – Елена – гений.

– Любой может следовать рецепту.

– Ма! – Линда пододвинула матери тарелку. – Будь милой.

Андреа пришла в восторг.

– Если хоть что-то из этого будет хотя бы вполовину так же вкусно, как панкейки, которые ты приготовила, я уйду отсюда довольной. – Она обхаживала Колтона, накладывая ему на тарелку вареники.

Колтон проглотил наживку, подмигнув и наклонившись к ней.

– Дорогая, я гарантирую, что ты выйдешь отсюда довольной, если останешься со мной сегодня вечером.

Мишель поймала взгляд Елены, и они вместе закатили глаза и незаметно улыбнулись, что заставило Елену подумать, что при других обстоятельствах они были бы подругами. Но обстоятельства не изменились, и мимолетное чувство сопричастности оставило пустоту внутри нее.

Алексис наклонилась над столом и ахнула.

– Это и есть блины?

– Это и есть блины, – ответила Елена.

Алексис издала сладострастный звук и положила себе на тарелку два блинчика с сырной начинкой.

– Боже мой, я так давно их не ела.

– Где ты их раньше пробовала?

– В кулинарной школе, – объяснила Алексис. Она откусила кусочек и застонала так, что Ноа обернулся. – Мы готовили не так много русских блюд, но кое-что пробовали. Это мои любимые. Не могу поверить, что ты их приготовила. Я собираюсь съесть их все.

Похвала имела большее значение, чем следовало бы. Елена пожала плечами.

– Я люблю готовить.

– Что ж, это удобно, – сказала Лив, жена Мака, протискиваясь мимо Алексис. – Потому что Влад любит поесть.

Елена выдавила из себя улыбку и попыталась принять участие в разговоре, как будто ничего не случилось.

– Честно говоря, я думаю, что свожу его с ума. Я слишком много суечусь.

– Всем мужчинам нравится, когда из-за них суетятся, – сказала Андреа. – Они чувствуют, что их любят. Конечно, немного сексуального белья тоже никому не повредит.

– Кроме твоего мужа, – фыркнула Клод.

– Ма!

Елена встретила улыбку Мишель своей собственной. На этот раз искреннюю. Незнакомое чувство товарищества усилилось.

– Так вы с Владом выросли в одном городе? – Это было от жены Малкольма, Трейси.

– Да, – кивнула Елена, снова украдкой взглянув на Влада. – Мы выросли в Омске. Это в южной части Сибири.

– Боюсь, я не очень разбираюсь в географии России, – призналась Андреа, выбирая печенье. – Как далеко Омск от Москвы?

– Очень далеко. Почти три тысячи километров. Вообще-то я родилась в Москве, но после смерти матери мы переехали в Омск.

Алексис сочувственно хмыкнула и на мгновение коснулась руки Елены.

– Мне так жаль. Сколько тебе было лет?

– Девять.

Жалость на их лицах заставила ее выпрямиться. Она могла читать их мысли по выражению глаз. Бедная маленькая Елена, которой пришлось выйти замуж за своего лучшего друга, чтобы уехать из России, как нелюбимой сироте. Которой в детстве пришлось научиться готовить, потому что ее отец был в отъезде, спасая мир.

Она вздернула подбородок.

– И, отвечая на твой вопрос, Клод, да, я скоро уезжаю. Вчера у меня было интервью для московской газеты.

В комнате словно скрипнула пластинка. Даже звук телевизора, доносившийся из динамиков объемного звучания, казалось, стих, когда все присутствующие широко раскрыли глаза.

Один из парней проделал дерьмовую работу, прошептав Владу:

– Это правда?

– Да, – ответил Влад, и ей не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, что он выдавливает слова сквозь стиснутые челюсти. – Это правда.

Очевидно, Влад еще не рассказал своим друзьям. И они были не в восторге от новости, судя по тому, как они столпились вокруг него и начали жестикулировать, как стая гиен при виде добычи.

– Ух ты, – сказала Андреа, заикаясь, чтобы скрыть напряжение. – Поздравляю с собеседованием.

– Да, – сказала Мишель. – Поздравляю. Похоже, это отличная возможность.

Клод раздраженно фыркнула.

– Когда ты уезжаешь?

Линда сунула матери в рот печенье.

– Я пока не знаю. Это было всего лишь предварительное собеседование, но я... – Елена замолчала и прочистила горло. – Я все равно сначала вернусь в Чикаго. Вероятно, скоро. – От этих слов у нее на языке остался кислый привкус.

– Ты уверена? – сказала Алексис. – Мы только начали узнавать тебя получше.

– Это к лучшему, – сказала Елена, вздернув подбородок.

– Просто пообещай, что ты не уйдешь, пока у нас не появится шанс снова встретиться, – попросила Мишель. – Пожалуйста, Елена. Пообещай мне.

Она вложила в свой голос ровно столько искренности, что Елена почти позволила себе поверить, что она часть клуба. Или что эти женщины хотели, чтобы она была частью клуба.

Но она знала, что это не так. Это были люди Влада. Семья Влада. Ей здесь не место.

Раздался звонок в дверь, и все присутствующие облегченно вздохнули.

– Я открою, – сказала Мишель, ставя на стол тарелку и стакан.

Через несколько мгновений она вернулась с ошеломленным видом и остекленевшими глазами, а за ней следовал мужчина в обтягивающих джинсах и кожаной куртке.

Все женщины сразу будто опьянели.

Сыровар.

***

Влад опрокинул в себя стакан и поковырял кубик льда коренными зубами.

Он и ребята сбились в кучку, как грустная команда рек-лиги, наблюдая за разминкой игроков соперника и гадая, где, черт возьми, они нашли нового молодого снайпера. В обеденном зале Сыровар стоял в центре сцены, как знаменитый шеф-повар на кулинарном шоу. Женщины окружили его, завороженные каждым его словом, когда он объяснял преимущества медленного молочного движения.

– Вы знаете, что происходит, когда корову доят много раз в день? У них повышается уровень стресса, как у переутомленной матери, которой просто нужно немного заботы.

В центре стола он поставил рулетик Джиролле и свежий ломтик швейцарского сыра. С каждым поворотом ручки он срезал слой сыра толщиной с перышко и избавлял Влада от нервов на целый год.

– Стресс влияет на качество молока, а это влияет на качество сыра. С ними нужно обращаться нежно. – Он повернул ручку и слегка покрутил бедрами. – Преклоняясь перед их чудесными телами. Их нужно ласкать и лелеять. И вы почувствуете разницу.

Он взял ломтик сыра и наклонился к Елене, которая открыла рот, как чертов птенец, и позволила Сыровару положить его ей на язык. Она вздохнула и закрыла глаза.

– Ты чувствуешь разницу, не так ли? – пробормотал он, проводя пальцем по ее подбородку.

– М-м-м, – простонала она.

Влад отправил в рот еще один кубик льда и разломил его пополам.

– Кем, черт возьми, он себя возомнил?

Колтон пожал плечами.

– Супер-сексуальным мужчиной, который знает, как с помощью сыра довести до оргазма.

– Он пристает к каждой женщине здесь. Почему никто из вас не злится?

Мак пожал плечами.

– Мне все равно, захочет ли Лив попробовать его чеддер. Она вернется домой и отведает моей салями.

Парни застонали от отвращения.

– Это было ниже твоего достоинства, чувак, – сказал Ноа, и его тон выдавал его собственное беспокойство по поводу пристального внимания Алексис к тому, как Сыровар сжимает гауду.

Елена хихикнула над чем-то, что сказал Сыровар. Влад почувствовал, как по всей комнате прокатился удар, словно его только что ударили по заднице.

– Я собираюсь разбить ему яйца.

– Я никогда раньше не видел Русского таким, – протянул Мак, допивая пиво.

– Каким таким? – Влад раскрошил еще один кубик льда.

– Ревнующим.

– Я не ревную.

– Ты, кажется, ревнуешь.

– Я раздражен. Это моя вечеринка и мой дом, и никто даже не смотрит игру, потому что... посмотри на него!

Они все обернулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сыровар протягивает Мишель крекер, намазанный бри. Она взяла его губами у него из рук. Женщины упали в обморок.

Влад снова опрокинул свой бокал, но обнаружил, что он пуст. Он выругался себе под нос.

– Это интересно, – сказал Малкольм, поглаживая бороду. – Меня всегда интриговало, что в конце концов заставляет каждого мужчину переступить свой предел, что нужно, чтобы пробудить в нем того внутреннего пещерного человека, которого мы всегда пытаемся подавить. Это процесс преодоления отравляющей мужественности, которая живет в нас всю жизнь, и... – Его голос прервался, когда Сыровар взял руку Трейси и поцеловал ее. – Я разобью ему яйца.

Влад указал пустым стаканом.

– Ха, видишь? Не так-то просто игнорировать, когда он приударяет за твоей женщиной.

Парни дружно приподняли брови. Влад осознал свою ошибку.

– Не то чтобы, я имею в виду... Елена не моя женщина. У нас... ну, ты понимаешь.

Мак наклонил голову.

– Ты пытаешься сказать, что вы разводитесь?

– Ты знаешь, что я пытаюсь сказать!

– Я знаю. Что мне кажется интересным, так это то, что ты не можешь заставить себя сказать это.

– Заткнись.

Мак повернулся к нему лицом, загораживая ему обзор на женщин.

– Почему ты просто не признаешь это, чувак?

Влад крепче сжал свой пустой стакан.

– Мне не в чем признаваться.

Ноа фыркнул.

– А как насчет того, что ты не хочешь разводиться?

Влад зашипел на него, чтобы он говорил потише. Но, бросив быстрый взгляд в столовую, он понял, что никто этого не услышал. Женщины были слишком увлечены тем, как Сыровар крутит ручку.

Мак положил руку ему на плечо.

– Все в порядке, чувак. Ты не обязан продолжать эту ложь. Только не с нами.

– Я смирился со своим браком, – наконец сказал он.

– Выражение твоего лица сейчас не говорит о том, что ты спокоен, чувак.

– Тогда считай, что это знак согласия.

– Это знак поражения, придурок. – фыркнул Мак.

– Ты же ее слышал. У нее было собеседование на работу в Москве. Она уезжает.

– Разве ты не хочешь побороться за нее? – спросил Ной.

– Я устал бороться за Елену.

Из столовой донесся новый стон. Сыровар теперь поэтично разглагольствовал о возбуждающих свойствах пармезана.

– Я так его ненавижу, – кипел Влад.

– Выгони его. Это твоя вечеринка.

Сыровар провел пальцами по руке Елены, а затем скормил ей ломтик пармезана. Комната окрасилась в красный цвет, Сыровар опустил голову и… поцеловал его жену.

ГЛАВА 15

И на этом вечеринка закончилась.

Только что Елена морщилась в предвкушении поцелуя в щеку. В следующую секунду Влад уже стоял на ногах и орал, чтобы все убирались нахуй.

Парни в срочном порядке собрали своих жен, сказав, что поговорят позже, и поспешили на улицу, одиночки быстро последовали им вслед, перешептываясь, как сплетничающие курицы.

С пылающим лицом Елена проводила Сыровара до двери.

– Мне так жаль. Я не знаю, что на него нашло. Обычно он не такой.

Сыровар поднес костяшки ее пальцев к губам.

– У меня есть догадка.

– Нет, это не так. Мы разводимся.

Сыровар изучал ее с легкой ухмылкой.

– Ты уверена в этом?

Елена закрыла дверь, сжала кулаки и вернулась в гостиную. Она застала Влада пыхтящим, его рука сжимала полупустой стакан с чем-то, что, вероятно, было вредно для его желудка.

– Я. Не могу. Поверить. – Елена схватила пульт дистанционного управления, который упал на пол, когда Влад вскочил на ноги. Прервала трансляцию игры. – О чем, черт возьми, ты думал, когда так вскочил? Ты мог снова травмироваться. И ты хоть представляешь, насколько это было унизительно?

– Да, имею представление. – Влад сделал большой глоток и зашипел, почувствовав жжение. Он допил остатки ликера и уронил пустой стакан на пол.

– Тебе нужно бросить пить. Это может быть вредно для твоего желудка.

Влад показал пальцем.

– Перестань заботиться обо мне. И ты хочешь знать, что унизительно? Наблюдать, как другой мужчина целует мою жену у меня на глазах.

Негодование жгло изнутри.

– Ты не имеешь права ревновать, Влад.

Его голос понизился на октаву.

– Он поцеловал тебя.

– Он поцеловал меня в щеку.

– Только потому, что ты отвернулась в последнюю минуту. Если бы ты этого не сделала, он бы засунул свой язык тебе в глотку.

– Это гораздо больше, чем ты когда-либо делал со мной!

– Может быть, потому, что ты никогда этого не хотела!

Елена гневно приблизилась к Владу, отвела кулак и ударила его в грудь. Он отскочил на одной ноге, удивленно моргая. Поскольку он явно ничего не понимал, она сделала это снова. Ее кулак с глухим стуком опустился ему на грудь.

– Елена...

– Конечно, я хотела, чтобы ты поцеловал меня. Всегда. Хотела, чтобы ты поцеловал меня, когда делал предложение. Я хотела, чтобы ты поцеловал меня в день нашей свадьбы. Я хотела, чтобы ты поцеловал меня прошлой ночью. – Сильный удар. Еще один удар. – И я хочу, чтобы ты поцеловал меня прямо сейчас.

Елена схватила Влада за ворот рубашки, дернула вниз и прижалась губами к его губам.

Впервые с тех пор, как они сказали да у алтаря, она поцеловала его, но на этот раз в этом не было ничего целомудренного. На этот раз не было ни притворства, ни смущения. Убеждать нужно было только друг друга. Она прижалась губами к его губам, нежно прижимая их в невысказанной мольбе впустить ее. Всхлипнув, прижалась к его губам еще раз. Второй. Третий. Пока, наконец, не почувствовала, что он сдался. Влад приоткрыл губы на долю дюйма, и она наклонила свой рот, чтобы проникнуть глубже.

От прикосновения ее языка к своему Влад ожил. Со стоном он обхватил ее затылок одной рукой, а другую положил на спину, крепко прижимая к себе. Они оба двинулись, спотыкались, пока Елена не врезалась в стену, не разрывая контакта, не разнимая губ. Ее руки обвились вокруг его шеи, и она приподнялась на цыпочки. Влад пожирал ее. Поглощал ее.

Годы желаний, изумления, тоски столкнулись с реальностью, которая превзошла все фантазии. Его руки баюкали ее. Он держал ее в объятиях. Его губы занимались с ней любовью. В его страсти была сладость, в его грубой силе – нежность. Он целовал с невинностью, говорившей о чистоте, но в то же время с нежным мастерством, говорившим об опыте, и ей не хотелось думать об этом.

Влад играл углом ее рта, чтобы насладиться тем, что осталось от ее чувств, когда она прижалась к нему, задевая тазом выпуклость его возбуждения. Влад издал звук, который был отчасти человеческим, отчасти животным. Задохнувшись, Елена приоткрыла рот, чтобы вдохнуть побольше кислорода, запрокинула голову и закрыла глаза. Влад провел губами по ее подбородку, затем по шее. Ее пальцы впились в его волосы, пока он пробовал на вкус нежную кожу, вдыхал ее аромат, касался нежной точки пульса, который учащался с каждым движением его языка.

– Влад...

В ответ на ее мольбу, произнесенную шепотом, он медленно провел рукой по ее боку, задерживаясь, словно для того, чтобы запомнить каждый дюйм, каждую впадинку и изгиб. Затем его пальцы нащупали подол ее рубашки, и у нее перехватило дыхание, когда его пальцы коснулись кожи и начали путешествие вверх по ее телу.

Кончики его пальцев на долю секунды коснулись нижней части ее груди, прежде чем его ладонь накрыла кружевную ткань, отделявшую его исследование от тугого бугорка соска.

Она выдохнула его имя, выгибаясь навстречу его прикосновениям.

Влад застонал и отпрянул от нее. Он уперся руками в стену по обе стороны от нее и втянул голову в плечи. Побежденный. Опустошенный.

– Влад?

Он, наконец, отступил, прихрамывая.

– Я не могу этого сделать, Елена.

Елена одернула рубашку.

– Что делать?

– Что бы это ни было. Долгие годы ты не хотела иметь со мной ничего общего. Ты говоришь, что хочешь вернуться в Россию, бросить меня, но потом приезжаешь сюда и вдруг обнимаешь, смотришь на меня обнаженного, говоришь, что я красив, и целуешь меня. Ты знаешь, что мне пришлось сделать, чтобы уйти от тебя? – Он хлопнул себя по груди. – Что мне пришлось сделать, чтобы уйти от тебя? И вот ты здесь, а я понятия не имею, что с нами происходит.

– Я...

Он схватил ее за плечи.

– Что, черт возьми, с нами происходит?

– Я не знаю, – прошептала она.

Он отпустил ее.

– Мне нужно, чтобы ты разобралась в этом. Потому что я не машина. Ты либо хочешь меня, либо нет. Просто, пожалуйста, Боже, прими решение.

Елена оторвала свое тело от стены.

– А что насчет тебя? Когда ты наконец примешь решение?

– О чем ты говоришь?

– Ты не можешь игнорировать меня почти шесть лет, а потом неожиданно появляться и говорить, что хочешь настоящего брака.

– Игнорировать тебя? – Влад хлопнул ладонью о ладонь другой руки. – Я женился на тебе. Я поклялся перед своей семьей, перед нашей церковью, жениться на тебе и защищать тебя, и это кое-что значило для меня.

– Нет, это не так.

– Ч-что?

Ее руки сжались в кулаки.

– Я слышала тебя!

– Когда ты меня слышала?

– С твоим отцом. В ночь свадьбы. Я слышала тебя. Я знаю правду, Влад. Я всегда знала правду. Ты сделал предложение из чувства долга, а не из любви или страсти. Ты сделал предложение, потому что твоя мама сказала тебе, что так будет правильно.

В голове Влада Елена казалась персонажем мультфильма, который дрыгал ногами в воздухе, пытаясь взять свои слова обратно. Но было уже слишком поздно.

Он поморщился. Сильно, пока вокруг его глаз не образовались морщинки.

– Нет. Это не... Елена, ты меня неправильно поняла.

– Неужели? Ты даже не поцеловал меня после того, как сделал предложение.

– Ты тоже меня не поцеловала!

– Потому что я понятия не имела, хочешь ли ты, чтобы я это сделала. – Ее голос прозвучал как хныканье, и она возненавидела свою слабость.

– Я не могу в это поверить, – выдохнул Влад. – Почему... почему ты ничего не сказал?

– Потому что это было слишком больно.

– И вот почему... почему все? – Он развел руками.

– Мне было двадцать лет. Я был напугана и сбита с толку и...

– Шесть лет, Елена! – Он оборвал ее, ударив ладонью по стене. – Шесть лет нашей жизни!

– Я знаю, – прошептала она, потому что это было все, что она смогла выдавить из себя перед лицом его ярости.

– Почему ты просто не поговорила со мной? – В его голосе звучала агония.

– Потому что я не знала как! Я была унижена и...

– Чушь собачья. Мы были друзьями, Елена. Мы привыкли говорить обо всем.

– Да, а потом поженились.

Влад подпер голову руками и уставился в пол.

Усталость свела Елену на нет. Она прислонилась спиной к стене.

– Девушка, которой ты сделал предложение, была не той, которую ты знал, когда был моложе. Той девушки больше нет. Она исчезла вместе со своим отцом. А на ее месте была испуганная и одинокая женщина, которая понятия не имела, что ей делать дальше, и тут появился ты, как рыцарь на белом коне. Когда ты сделал мне предложение, это было так, словно ты бросил мне спасательный круг. Я ухватилась за него. За тебя. Но когда я подслушала разговор с твоим отцом, для меня это было все равно, что узнать, что спасательный круг на самом деле был якорем. Это только еще больше затянуло меня на дно. И снова я была всего лишь обузой. И я была так зла. Так унижена.

Он поднял голову, его глаза потемнели от сожаления.

– И все, что ты сделал после этого, заставило меня поверить, что я была просто обузой. Ты пополнил мой банковский счет, оплатил мое обучение и купил мне машину. Но ни разу не сказал мне, что это потому, что я тебе небезразлична. Ты позволил мне поехать в Чикаго, ни разу не сказав, что не хочешь, чтобы я уезжала. Или, боже упаси, что ты любил меня.

Его лицо исказилось от боли.

– Я бы стала твоей реальной женой, если бы ты попросил меня об этом, Влад. Но ты просил только полгода назад. А к тому времени было уже слишком поздно.

Елена прошептала эти слова, но их правдивость прозвучала громче крика. Они уставились друг на друга, грудь их вздымалась и опускалась в едином порыве борьбы с кислородом и гневом. И над всем этим витало глубокое осознание того, что, возможно, все могло бы быть по-другому, если бы они были честны друг с другом тогда.

Но нет.

Все не могло быть по-другому, потому что иначе и не было. Они были привязаны к настоящему, определяемому прошлым, которое никогда нельзя было изменить.

Влад прерывисто вздохнул и отвернулся от Елены, но не раньше, чем она увидела, как по его щеке скатилась слеза.

– Влад... – она потянулась к нему.

– Не надо – Он покачал головой и издал звук, который был наполовину агонией, наполовину гневом. – Я поклялся, что никогда не спрошу тебя об этом, но сегодня вечером я выпил около четырех таких порций, и даже этого было недостаточно, чтобы стереть из памяти, как ты пялилась на меня в ванной, а теперь я могу добавить к этому еще и образ другого мужчины, целующего тебя. Так что к черту все.

Елена собралась с духом, но ничто не могло подготовить ее к тому, что последовало дальше.

Глядя прямо перед собой, он с трудом сглотнул и прохрипел:

– У тебя был кто-нибудь с тех пор, как мы поженились?

– Что... – выдохнула она, слишком обиженная и потрясенная, чтобы сказать что-то еще.

– Не заставляй меня повторять это.

Ее негодование вернулось.

– Как ты смеешь? Это то, что ты хочешь сказать мне прямо сейчас? Это твой единственный животрепещущий вопрос? Спросить, спала ли я с кем-нибудь в Чикаго?

Влад вытянул руку и уперся в стену, чтобы опереться на нее. В его голосе звучала мучительная мольба.

– Просто скажи мне. Пожалуйста.

– Нет! – Елена всплеснула руками. – Нет, у меня никого не было с тех пор, как мы поженились.

Он отвернулся к стене и уткнулся в нее лбом.

– Слава богу.

– Но ты можешь честно сказать то же самое?

Он поднял голову. Его покрасневшие, остекленевшие глаза внезапно стали настороженными и обиженными.

– Ты серьезно?

– Ты можешь спрашивать меня, а я нет? Ты мужчина. Очень сексуальный мужчина и профессиональный спортсмен. Я была бы самой наивной дурочкой в мире, если бы думала, что ты проживешь все это время без... этого.

Он открыл и закрыл рот. Потер рукой подбородок. С его губ сорвался печальный вздох.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Господи, Елена, ты даже не представляешь, насколько я был тебе верен.

– Что, черт возьми, это значит?

Влад, прихрамывая, вернулся к дивану. Он обошел его и опустился на подушки. Он уставился пустыми глазами в темный экран телевизора. Когда он заговорил снова, его голос был ровным и безжизненным.

– Я никогда ни с кем не был, Елена. Никогда.

Елена покачала головой, пока он пытался понять смысл этих слов. Что... что он имел в виду? Он не мог говорить всерьез. Так ли это?

– Влад, – прошептала она. – Что...

– Ага, – сказал он с очередным невеселым смешком. – Верно. Твой муж – девственник. Девственник, который ждал тебя.

Елена прижала кулак ко рту. Тиканье старинных часов в углу отсчитывало секунды, но ничто не могло измерить пропасть между ними.

– Влад, я...

– Мне не нужна твоя жалость.

– Мне тебя не жаль. Я злюсь на тебя. На самом деле, в ярости.

Он повернулся на диване, на его лице отразилось странное сочетание удивления и растерянности.

– Я никогда не просила тебя ждать меня, Влад. Ты все сделал сам, так что не взваливай это на меня. Но все равно, извини. Прости, что так сильно испортила тебе жизнь.

Она развернулась на каблуках и бросилась к лестнице. Ей нужно уйти. Сейчас. Елена побежала в свою комнату и захлопнула дверь. Не прошло и минуты, как она услышала его на другом конце коридора, но к тому времени она уже достала чемодан и начала складывать в него свои скудные пожитки.

– Елена, что ты делаешь? – Влад попытался повернуть ручку, но она заперла дверь. – Пожалуйста, впусти меня.

Она бросила туалетные принадлежности в чемодан и застегнула его. Влад попытался снова.

– Елена, открой дверь. Пожалуйста.

Остались только ее записи. Она сунула их в рюкзак и закинула его на плечо. Когда она открыла дверь, он чуть не налетел на нее. Но потом он увидел ее вещи – чемодан, рюкзак – и откинулся назад, опираясь на костыли.

– Что ты делаешь?

– Я должна уйти.

Он покачал головой из стороны в сторону.

– Нет. Нет, не должна.

– Мы оба знаем, что это к лучшему.

Он уронил один костыль и оперся рукой о дверной косяк, чтобы преградить ей путь.

– Это не так. Пожалуйста, Елена.

– Не усложняй ситуацию еще больше, чем она есть.

Внезапно он обхватил ладонью ее затылок и прижался своим лбом к ее лбу.

– Я не хочу, чтобы ты уходила, – выдохнул он.

– Ты хочешь, – прошептала она, не в силах найти в себе силы отстраниться от него. – В конце концов, ты захочешь. Женитьба на мне была ошибкой. Я пытаюсь это исправить. Ты должен позволить мне.

Влад оторвался от нее. Слезы текли по его щекам, а глаза покраснели.

– Я была неправа, приезжая к тебе. Я думала, что делаю что-то хорошее для тебя, что-то, чем я могу отплатить за твою доброту и дружбу, но ошибалась. Я тебе здесь не нужна. Никогда не была. У тебя есть замечательные друзья, и твоя команда, и даже домашние животные по соседству. И, очевидно, у тебя есть Мишель. Я только усугубляю ситуацию.