Текст книги "Меч Гидеона"

Автор книги: Линкольн Чайлд

Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

ЧАСТЬ II
ГИДЕОН КРУ

ГЛАВА 12

Гидеон Кру спускался по горному склону к ручью Чихуахуэнос по старой вьючной тропе. Внизу, среди лугов, вился ручей. На высоте трех тысяч метров воздух был до головокружения чист и свеж, в лазурном небе громоздились кучевые облака.

«Будет гроза», – подумал он.

Правое плечо еще побаливало, но швы сняли уже неделю назад, и теперь он мог свободно двигать рукой. Ножевая рана при всей глубине осталась чистой, несильное сотрясение, заработанное в схватке с Дайковичем, прошло без осложнений.

Выйдя на солнце, он остановился. Еще месяц назад, как раз перед отъездом в Вашингтон, он удил рыбу в этой маленькой долине. После этого блестящим образом добился цели, которую долго и упрямо ставил перед собой, закрывая глаза на остальное. Все было кончено: Такер погиб обесчещенным, отец отомщен.

Целых десять лет он так концентрировался на этой цели, что пренебрегал всем на свете: друзьями, личной жизнью, карьерой. Теперь, когда цель была достигнута, он блаженствовал, наслаждаясь свободой. Свобода! Можно зажить по-настоящему. В тридцать два года вся жизнь еще впереди. У него было столько желаний, что он сбивался со счета.

Первое место занимала мечта поймать здоровенную форель-головореза, которая водилась, несомненно, внизу, в запруде горной речки.

Он с наслаждением вдыхал запах травы и сосен. Только бы забыть прошлое, чтобы сконцентрироваться на будущем! Его пьянила окружающая красота. Это было его любимое место на планете Земля. На этом участке течения никто, кроме него, не удил рыбу: лесная дорога проходила слишком далеко отсюда, и никто не стал бы забираться в такую даль. Рыба, предпочитавшая глубину, была пуглива, удить ее здесь было настоящим приключением: одно неверное движение, всего лишь тень от удочки на воде, слишком тяжелые шаги – и целый день мог пойти насмарку.

Гидеон уселся по-турецки на траву на почтительном удалении от русла, снял рюкзак и взялся за футляр. Сняв крышку, собрал бамбуковую удочку, поставил на место катушку, продел в петли леску, нашел в коробке подходящую наживку. В поле было достаточно кузнечиков, чтобы иногда самые неосторожные падали в воду и шли на корм рыбам. Кузнечик не вызовет у рыбы подозрения. Он выбрал одного, желто-зеленого. Оставив рюкзак и снасть на краю луга, он стал красться по траве, стараясь ступать как можно легче. У первой большой заводи присел на корточки, высвободил совсем немного лески и бесшумно, одним движением кисти, отправил наживку на воду.

Клюнуло почти сразу.

Гидеон вскочил, поднял удочку, натянув леску, и вступил с добычей в борьбу. Рыбина оказалась крупная, не склонная уступать: она стремилась в убежище из переплетенных корней под берегом, но он поднимал удочку, усиливал натяжение лески пальцами и удерживал добычу на середине заводи. Когда натяжение лески становилось очень сильным, рыба появлялась на поверхности, высовывала голову, переливаясь на солнце всей своей великолепной чешуей, красные полосы у нее под жабрами походили на кровь. Падая в воду, рыбина старалась снова уйти на глубину. У нее еще оставалась возможность спрятаться среди корней, сломать удочку…

– Доктор Гидеон Кру?

Гидеон резко обернулся и от неожиданности позволил леске размотаться. Рыбина на крючке воспользовалась послаблением и ринулась в подводные заросли. Как Гидеон ни старался исправить оплошность, было поздно. Крючок застрял где-то внизу, форель сорвалась, леска провисла.

Гидеон в раздражении уставился на человека, оставшегося стоять метрах в шестидесяти от него: отглаженный комбинезон цвета хаки, новенькие туристские башмаки, клетчатая рубашка, темные очки… Возраст незнакомца, похоже, за пятьдесят, волосы тронуты сединой, на оливковом лице со следами ожогов застыла маска усталости. Но живости этому лицу было не занимать.

Гидеон, бормоча под нос проклятия, смотал леску, проверил трепещущую на крючке наживку. Потом перенес взгляд на незнакомца, терпеливо дожидающегося его внимания со слабой улыбкой на губах.

– Кто вы такой, черт бы вас побрал?

Нарушитель его уединения шагнул вперед, протянул для рукопожатия руку.

– Мануэль Гарса.

Гидеон нахмурился, рука повисела в воздухе и опустилась.

– Простите, что помешал вашему отдыху, – произнес человек, назвавшийся Мануэлем Гарсой. – Просто у меня безотлагательное дело. – Он продолжал улыбаться, храня редкостную невозмутимость. От него веяло спокойствием и самообладанием, и это почему-то вызвало у Гидеона раздражение.

– Как вы меня нашли?

– Догадка на почве осведомленности. Нам известно, что иногда вы здесь удите рыбу. Мы уточнили ваше местоположение, когда вы в последний раз воспользовались сотовым телефоном.

– Так вы Большой Брат! Чем обязан?

– Сейчас я не могу это с вами обсуждать.

Вдруг опять всплыла история с Такером? Нет, с этим покончено: достигнут полный успех, на все официальные вопросы получены ответы, его имя и репутация семьи теперь безупречны.

Гидеон выразительно посмотрел на часы.

– В шесть часов я пью коктейль у себя в хижине. Уверен, вы знаете, где это. Увидимся там. А сейчас я на рыбалке.

– Мне очень жаль, мистер Кру, но, как я сказал, дело безотлагательное.

– Какое дело?

– Работа.

– Спасибо, но работа у меня есть. В Лос-Аламосе. Ну, вы знаете – там еще делают такие милые атомные бомбочки.

– Откровенно говоря, эта работа более захватывающая, да и оплачивается куда лучше. Сто тысяч долларов за одну неделю – как вам такое понравится? Это работа, с которой никто, кроме вас, не справится. Она пойдет на пользу нашей стране. А деньги, видит Бог, вам очень нужны. Все эти долги по кредитным картам… – Гарса печально покачал головой.

– Да ладно, кто не перерасходует кредитные лимиты? Это же свободная страна! – Гидеон колебался. Сумма большая, а деньги ему нужны позарез. – Что от меня требуется?

– Повторяю, я не могу вам этого сказать – пока. Нас ждет вертолет. Он доставит вас в Альбукерке, там вы пересядете в частный реактивный самолет и на нем доберетесь до места назначения.

– Вы прилетели за мной на вертолете? – Гидеон вспомнил, что слышал шум вертолета, но тогда не обратил на это внимания: благодаря своей удаленности горы Хемес часто использовались для тренировочных полетов с военно-воздушной базы Киртленд.

– Мы торопимся.

– Я вижу. Кого вы представляете?

– Об этом я тоже не могу говорить. – Снова улыбка и приглашающий жест в направлении вершины горы. – Идемте?

– Мать учила меня никогда не летать на вертолетах с чужими мужчинами.

– Доктор Кру, я уже говорил, вас ждет интересная, захватывающая и выгодная работа. Прошу проследовать со мной в штаб-квартиру нашей компании и там выслушать подробности.

– Где это?

– В Нью-Йорке.

Гидеон вытаращил глаза, покачал головой. Он еще капризничал, но внутренне уже согласился: сто тысяч позволят осуществить многие планы, начать новую жизнь.

– Это законно?

– Абсолютно законно.

– Почему бы и нет? Давненько я не бывал в «Большом Яблоке»! Ладно, куда идти, Мануэль?

ГЛАВА 13

Спустя шесть часов, когда над Гудзоном взошло солнце, лимузин свернул на Западную Двенадцатую улицу, в бывший Мясницкий квартал Нью-Йорка. Гидеон помнил эти места совсем другими: заканчивая школу, он приезжал сюда из Бостона за развлечениями. Старые кирпичные склады, крытые переходы, цепи и мясные крюки остались только в воспоминаниях: их сменили ультрамодные магазины верхней одежды и рестораны, высоченные кондоминиумы и шикарные отели. На улицах кишела такая лощеная публика, что с трудом верилось глазам.

Лимузин, подрагивая, проехал из конца в конец преобразившуюся улицу, на мостовой которой намеренно освободили из-под наслоений булыжник XIX века, и уткнулся, как нарочно, в неказистое строение, одно из немногих, избежавших здесь веяний времени.

– Приехали, – доложил Гарса.

Они вышли на тротуар. В Нью-Йорке оказалось гораздо теплее, чем в Нью-Мексико. У Гидеона вызвал подозрение уже вход в здание – один-единственный: двойные стальные двери на погрузочной платформе, залепленной старой рекламой и вымазанной граффити. Само двенадцатиэтажное здание впечатляло размерами. Почти под самой крышей было намалевано название компании: «Прайс и Прайс порк пэкинг инк.». Над этой надписью обнаружился еще один этаж – уже не из кирпича, а из стекла и хрома. Странно: современный пентхаус над такой древней развалюхой!

Следуя за Гарсой, он стал подниматься по цементным ступенькам. При их приближении железные двери раздвинулись словно сами собой, совершенно бесшумно. Темный коридор привел к еще одним дверям – новеньким, из нержавеющей стали. Чтобы миновать их, надо было ввести на клавиатуре справа код и предоставить на моментальный анализ сетчатку глаз. Гарса поставил на пол чемоданчик и прильнул лицом к сканеру. Двери бесшумно разъехались.

– Постараюсь напрячь извилины: где тут Максвелл Смарт?[1]1
  Глуповатый шпион из сериала «Напряги извилины».


[Закрыть] – сострил на всякий случай Гидеон, озираясь.

Гарса смотрел на него без тени улыбки и отвечать не собирался.

Они вошли в просторное, смахивающее на грот пустое помещение высотой в добрых четыре этажа, освещенное не одной сотней галогенных светильников. Под потолком переплетались стальные трапы, пол размером с футбольное поле был заставлен рядами широких металлических стендов. На них чего только не было: полувыпотрошенные реактивные двигатели, подробные объемные модели городских кварталов и чего-то вроде атомной электростанции после падения на нее угнанного террористами самолета. На широченном столе-стенде в ближнем углу был представлен геологический срез морского дна. Между стендами сновали сотрудники в белых халатах, по ходу делая записи в планшетных компьютерах. Переговаривались они друг с другом только шепотом.

– Разве это штаб-квартира корпорации? – спросил Гидеон. – Какое-то сборище доморощенных волшебников!

– Наверное, вы вправе назвать это волшебством, – согласился Гарса, показывая ему дорогу. – Только в промышленном масштабе.

Гидеон шел за ним от стола к столу. На одном была воссоздана гаитянская столица Порт-о-Пренс до и после землетрясения, места наибольших разрушений были отмечены флажками. На другом столе была собрана настоящая космическая станция в уменьшенном масштабе – хаос труб, цилиндров, солнечных батарей.

– Это мне знакомо, – обрадовался Гидеон. – Кажется, МКС?

Гарса кивнул:

– Так она выглядела до схода с орбиты.

– Сход с орбиты?..

– Да, чтобы выполнять новую роль.

– Какую такую новую роль? Вы шутите?

Улыбка вышла у Гарсы невеселой.

– Если бы я думал, что вы воспримете это серьезно, то промолчал бы.

– Чем вы тут вообще занимаетесь?!

– Проектированием и конструированием, конечно.

Открытый лифт поднял их на четвертый уровень, где они, войдя в неприметную дверь, двинулись по лабиринту белых коридоров. Целью этого перемещения оказалась совещательная комната без окон, с низким потолком и спартанской, без малейших потуг к украшательству, обстановкой. Почти все помещение занимал слепящий полировкой деревянный стол. Белые стены были неприлично голы. Как Гидеон ни силился пошутить по этому поводу, в голову не приходило ничего подходящего. К тому же он понимал, что шутить с Гарсой – зря расходовать свое остроумие.

Во главе стола сидел человек в инвалидном кресле. Таких субъектов Гидеон еще не видывал. Крупная голова с коротко подстриженными, начинающими седеть каштановыми волосами, один свирепый серый глаз – другой скрыт, как у пирата, черной шелковой повязкой; свежий глубокий шрам через всю правую половину лица: от волос вниз, через незрячий глаз и скулу на шею, под воротник синей рубашки. Мрачную картину завершал черный костюм в полоску.

– Доктор Кру! – обратилось к Гидеону «одноглазое чудище» со шрамом, изобразив похожую на оскал улыбку. – Благодарю, что пожаловали к нам. Прошу садиться.

Гидеон опустился в кресло, Гарса остался стоять у стены.

– Ни кофе, ни минералки? – удивленно заерзал Гидеон.

– Меня зовут Эли Глинн, – представился одноглазый, не обращая внимания на его болтовню. – Приветствую вас в «Эффектив инжиниринг солюшнз инкорпорейтед».

– Сразу прошу прощения, что явился без резюме. Ваш друг Гарса очень торопился.

– Я противник напрасной траты времени. Соблаговолите выслушать, я изложу задание.

– Это как-то связано с Диснейлендом внизу? Авиакатастрофы, природные катаклизмы, террористические атаки – вы называете все это инженерией?

Глинн смотрел на него спокойно и равнодушно.

– Среди направлений деятельности «ЭИС» присутствует и анализ неудач.

– Анализ неудач?

– Разбор того, как и почему происходят всевозможные неприятности: убийства, авиакатастрофы, теракты. Понимание этого – ключевой элемент решения инженерных проблем. Анализ неудач – другая сторона проектно-конструкторской деятельности.

– Кажется, я не совсем понимаю…

– Проектирование и конструирование – наука о том, как что-то сделать. Но это только половина задачи. Другая половина – анализ всех возможных вариантов неудач с целью их избежать. «ЭИС» занимается тем и другим. Мы решаем труднейшие инженерные задачи. У нас не бывает поражений. Никогда! Вернее, есть одно небольшое исключение, над устранением которого мы как раз сейчас трудимся. – «Пират» махнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху. – Два этих направления – проектно-конструкторская деятельность и анализ неудач – представляют собой наш первичный, наш видимый бизнес. При этом они служат нам прикрытием. Дело в том, что за предъявленным публике фасадом мы используем свои возможности для того, чтобы время от времени осуществлять весьма необычные и конфиденциальные проекты для особых клиентов. Особенных! Один из таких проектов потребовал вашего участия.

– Почему моего?

– Сейчас я к этому перейду. Начнем с деталей. В США направляется один китайский ученый. Мы считаем, что он везет планы создания нового высокотехнологичного оружия. У нас есть основания предполагать, что он готов перейти на нашу сторону.

Гидеон уже приготовил саркастическое замечание, но выражение единственного глаза Глинна подсказало ему, что лучше помалкивать.

– Уже два года, – продолжил одноглазый, – американская разведка располагает сведениями о неком таинственном проекте, развернутом в подземелье в пределах ядерного испытательного полигона Лоп-Нор на западе Китая. На него расходуются колоссальные деньги, привлечены огромные научные силы. ЦРУ считает, что там разрабатывается новое оружие, китайский «Манхэттенский проект», способный полностью изменить соотношение сил в мире.

– Хуже водородной бомбы? – недоверчиво спросил Гидеон.

– Согласно имеющимся у нас сведениям – хуже. Но один из ведущих научных светил, связанных с этим проектом, будто бы похитил чертежи и направляется в США. Мы надеемся, что он хочет перейти на нашу сторону и передать нам чертежи, но уверенности в этом у нас нет.

– Зачем ему?

– Похоже, он стал жертвой успешной «медовой ловушки» на научном конгрессе в Гонконге.

– «Медовая ловушка»?

– Вы наверняка слыхали об этом. При помощи привлекательной женщины объект ставится в компрометирующее положение, делаются снимки, затем на него оказывается давление… Только на этот раз вышел перебор: объект запаниковал и улетел из Китая.

– Все, теперь понял. Когда прибывает ваш ученый?

– Он сейчас как раз летит из Гонконга в Нью-Йорк рейсом японской авиакомпании. Девять часов назад он произвел пересадку в Токио и приземлится в аэропорту имени Джона Кеннеди в 11.10 вечера, через четыре часа.

– Вот это да! Ладно…

– Ваша задача проста: проследить за этим человеком, начиная с аэропорта, как можно быстрее забрать у него чертежи и доставить их сюда.

– Как?

– Это вам решать.

– За четыре часа?

Глинн кивнул.

– Мы не знаем, на каких носителях записаны эти чертежи и где они спрятаны. Возможно, в его ноутбуке есть код, позволяющий прочесть тайнопись. Возможно, он везет в чемодане флешку или старомодную микропленку. Нам остается только строить догадки.

– Сумасшедшее задание! Оно никому не под силу.

– Да, на такое мало кто способен. Поэтому мы и обратились к вам, доктор Кру.

– Вы, наверное, шутите? Я ничем таким раньше не занимался. В Лос-Аламосе у меня совсем другие обязанности. У вас внизу найдутся гораздо более подходящие люди, чем я.

– Нет, для этого задания нужны именно вы. Причин две. Первая – ваша прежняя карьера.

– Какая еще карьера?

– Воровская. Ограбление художественных музеев.

Гидеон Кру переваривал услышанное в мертвой тишине.

– Ну, если хотите, музейчиков, – продолжал Глинн. – Маленьких, частных, где не самая совершенная система охраны и не самая лучшая экспозиция.

– Боюсь, вам пора принять ваше лекарство, – тихо проговорил Гидеон. – Я не похититель картин и не имею криминального прошлого.

– Еще одно доказательство вашего мастерства. Такое умение порой оказывается очень ценным. Конечно, вы расстались с этим ремеслом, когда в вашей жизни возник новый, захватывающий интерес. Это подводит нас ко второй причине, почему выбор пал на вас. Видите ли, мы с величайшим вниманием следили за ловкой операцией, которую вы провернули против генерала Чэмбли С. Такера.

Вторая неожиданность! Гидеон часто заморгал и постарался изобразить искреннее изумление.

– Операция? Такер съехал с катушек и напал на меня и на своего сотрудника в собственном доме.

– Так все считают. Но мне виднее. Я знаю, что вы потратили последние десять лет на самосовершенствование, окончили колледж и докторантуру в Массачусетсском технологическом институте. Все это время вы искали способ расправиться с Такером, отомстить за отца. Я знаю, как вы «освободили» секретнейший документ из Дирекции информационного управления и как с его помощью добрались до Такера. Он был могущественным человеком и хорошо позаботился о своей безопасности. Но вы продемонстрировали огромные и самые разнообразные способности, готовя свою операцию, а после стрельбы проявили величайшее самообладание. Вы все сделали на отлично. В вашей версии никто ни на мгновение не усомнился, а ведь вы мстили за отца.

– Не понимаю, о чем вы. – Гидеону стало нехорошо. Все сводилось к вульгарному шантажу.

– Да ладно вам! Я не представляю никакой угрозы для вашей тайны. Мы сами ломали голову, как убрать Такера. Естественно, по заказу одного из наших особых клиентов. Вы избавили нас от лишней возни. Так в поле нашего внимания оказались вы.

На это Гидеону нечего было сказать.

– Теперь к вопросу, почему вы, – продолжил Глинн. – Мы знаем о вас все, мистер Кру. И не только о ваших навыках грабителя и о дуэли с генералом Такером. Нам известно о вашем трудном детстве, о вашей работе в Лос-Аламосе, где вы разрабатываете взрывные заряды для ядерного оружия. Вы гурман, мы и это знаем. Любите гавайские рубашки и кашемировые свитеры, обожаете джаз. У вас слабость к спиртному и, когда вы под градусом, к женщинам. Одно нам не удалось разузнать: куда вы подевали фалангу безымянного пальца. – Глинн дернул бровью над зрячим глазом.

Гидеон залился от гнева румянцем, сделал глубокий вдох, стараясь взять себя в руки.

– Не хотите отвечать на этот вопрос… Тогда, может, ответите на другой: у вас с самого начала было намерение превратить Дайковича в свое оружие?

Гидеон молчал, словно набрал в рот воды. Он не верил своим ушам.

– Даю вам слово: все, что вы скажете, не покинет этих стен. Как вы понимаете, мы умеем хранить тайны.

Гидеон сделал еще один глубокий вдох. Глинн нащупал его слабое место. Но он чувствовал, что одноглазому можно доверять.

– Ваша взяла, – вымолвил Гидеон наконец. – Я спланировал все от начала до конца. Устроил засаду, зная, что Такер не явится сам – слишком труслив. Я изучил его компанию, сотрудников и предположил, что он пошлет Дайковича, а тот в душе неплохой человек. Я знал, что смогу его одолеть и перетянуть на свою сторону. Так и вышло. Мы завершили все это… эту операцию вместе.

– Так я и думал. – Глинн кивнул. – Многоуровневый шедевр социального проектирования. Но одну ошибку вы все-таки допустили. Знаете какую?

– Забыл проверить, не спрятал ли он в сапоге нож.

Глинн позволил себе улыбнуться, и его лицо первый раз за весь разговор стало похоже на человеческое.

– Отлично! Хотя конец операции вышел грязным. Дайковича подстрелили. Как это произошло?

– Такер не был дураком. Он понял, что Дайкович его обманывает.

– Как?

– Дайкович отказался с ним выпить. Этим он скорее всего и выдал себя.

– Значит, ошибся Дайкович, а не вы. Что и следовало доказать. За всю операцию вы ошиблись один-единственный раз. Никогда не видел ничего подобного! Вам попросту нет равных! Поэтому вы – именно тот, кто нам сейчас нужен.

– На то, чтобы взять Такера за жабры, у меня ушло целых десять лет. А теперь вы даете мне всего четыре часа.

– Теперь задача несравнимо легче.

– А если у меня не получится?

– Получится!

Оба помолчали.

– Еще один вопрос. Как мы поступим с этим китайским оружием? Я не собираюсь причинять вред своей стране.

– Мой клиент – Соединенные Штаты Америки.

– За кого вы меня принимаете? Этот клиент обратился бы в ФБР, а не нанял бы такую фирму, как ваша, какой бы распрекрасной она ни была.

Глинн достал из кармана визитную карточку и щелчком пальца послал ее по полированному столу Гидеону. Тот уставился на герб и прочие государственные атрибуты.

– «Директор Национальной разведки»?

– В таких делах лучше ничего не принимать на веру. Можете проверить сами: позвоните в Департамент внутренней безопасности и попросите соединить вас с этим джентльменом. Он подтвердит, что мы выполняем задания этого ведомства и делаем законную патриотическую работу на благо родины.

– Никто не соединит меня с такой шишкой.

– А вы скажите, что звоните от меня, и все будет в порядке.

Гидеон оставил карточку на столе. Молча глядя на Глинна, он усиленно шевелил мозгами. Сто тысяч – неплохие деньги. Но задание выглядело слишком сложным и опасным. Напрасно Глинн так на него полагается!

Он удрученно покачал головой.

– Мистер Глинн, еще месяц назад моя жизнь была подчинена одной-единственной цели. На ее достижение уходила вся моя энергия. Теперь я свободен и должен многое наверстать. Хочу завести друзей, осесть, найти себе подругу жизни, жениться, родить детей. Мечтаю научить сына ловить рыбу на сухую мушку. Теперь у меня для всего найдется время. А эта ваша работенка кажется чересчур опасной. Я достаточно рисковал, с меня довольно. Вы понимаете? Ваше задание не представляет для меня интереса.

Воцарившемуся молчанию, казалось, не будет конца.

– Это ваше последнее слово? – спросил наконец Глинн.

– Да.

Глинн посмотрел на Гарсу и чуть заметно кивнул. Гарса достал из портфеля папку и положил ее на стол. Это была история болезни с красной наклейкой. Внутри лежали рентгеновские снимки, результаты томографии, ультразвукового исследования, анализов.

– Это чье? – спросил Гидеон.

– Ваше, – с грустью в голосе ответил Глинн.