Текст книги "Меч Гидеона"

Автор книги: Линкольн Чайлд

Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 37

Роджер Марион тщательно запер дверь квартиры и тяжело вздохнул. Четверг был в Чайнатауне полным суеты днем, на Мотт-стрит было не протолкнуться, в квартиру проникал гул голосов сквозь плотно закрытые двери и окна, выходящие на пожарные лестницы, под которыми громыхала улица.

Роджер постарался взять себя в руки, восстановить центр спокойствия, разрушенный вездесущим городским хаосом. Замер с закрытыми глазами, потом произвел серию движений, известную как «меле шенайо» – свободно, легко. Он снова чувствовал безостановочное вращение Колеса Закона.

Закончив упражнения, Марион пошел на кухню заваривать чай. Поставил на огонь чайник с водой, разместил перед собой тяжелый железный заварник и баночку с белым чаем. Когда вода уже готовилась закипеть, плеснул немного в железный заварник, чтобы его нагреть, сполоснул и опорожнил, бросил туда щепотку листьев белого чая и налил еще горячей воды. Отнес чайник с заваркой и чашку в гостиную, где посреди комнаты его ждал незнакомый мужчина со скрещенными на груди руками и улыбкой на лице.

– Чай? Чудесно! – сказал тот по-китайски.

Одет он был неприметно: белая рубашка, серый репсовый галстук. На шелковом лице – ни единой морщины, пустые глаза смотрят холодно, движения – сама грация. Марион не мог не обратить внимания на совершенство его мускулатуры.

– Чай должен настояться, – произнес Марион без всякого удивления, хотя был поражен и сбит с толку тем, что незнакомец сумел проникнуть в квартиру. – Позвольте, я принесу чашку и вам.

Незнакомец кивнул, и Марион отправился в кухню за второй чашкой. Вместе с чашкой он прихватил, спрятав в карман, маленький нож.

В гостиной Марион поставил чашку рядом с чайником.

– Полагаю, чай должен настаиваться не меньше десяти минут, – произнес незваный гость. – У нас есть время поговорить.

Марион ждал. Незнакомец сцепил руки за спиной и стал медленно прохаживаться по комнате.

– Я кое-что ищу, – сообщил он, остановившись перед плакатом на стене.

Марион ничего не ответил. Он продумывал наиболее эффективный набор движений, требуемый для погружения ножа в горло гостя.

– Вам известно, где это? – спросил тот.

– Вы не сказали, что ищете.

– Вы не знаете?

– Понятия не имею.

Мужчина отмахнулся от этих слов, как от комара.

– Что вы собирались с этим делать?

Марион не ответил, потому что мысленно уже подготовился.

– Чаю?

– Он еще не вполне настоялся, – сказал мужчина, оборачиваясь.

– Так тоньше вкус.

– Налейте себе, я подожду еще.

Марион гибко нагнулся и взял за ручку тяжелый железный чайник. Его мысли были алмазно чисты и ясны. Он приподнял чайник, налил в чашку горячую жидкость, поставил чайник, неторопливо поднес чашку к губам и в следующую секунду легким движением кисти плеснул чаем гостю в лицо, другой рукой выхватил нож и полоснул его по горлу.

Но ни гостя, ни его горла в ожидаемом месте не оказалось, нож бесполезно блеснул в воздухе. Инерция увлекла Мариона вперед, и пока он восстанавливал равновесие, из пустоты появилась рука со скрюченными пальцами. Марион увидел железные когти, попытался увернуться, но поздно: неодолимая сила сжала ему горло, лицо обожгла горячая струя.

Он успел увидеть стоящего рядом с ним человека, сжимающего в кулаке нечто, в чем он узнал собственную булькающую трахею.

Кивающий Журавль отступил от корчащегося, фонтанирующего кровью тела. Разжав кулак, он дождался, пока тело на ковре замрет, потом перешагнул через него и заглянул в кухню. Там он трижды вымыл руки очень горячей водой и тщательно осмотрел себя. На одежде не осталось следов, но в теле не осталось силы, вся ушла в рывок. Заметив на носке левого ботинка капельку крови, он стер ее мокрой тряпкой и быстро навел на свою обувь блеск.

Кровотечение в гостиной прекратилось. Ковер впитал почти всю кровь, и она не растеклась по полу. Снова переступив через труп, Кивающий Журавль налил себе чашку чая и с наслаждением ее опорожнил. Чай успел правильно настояться. Он налил еще, смакуя подходящую к случаю мысль из своего богатого запаса конфуцианской мудрости: «Когда за наказания не воздается надлежащая награда, люди не могут двинуть ни рукой, ни ногой».

ГЛАВА 38

Гидеон Кру расхаживал вокруг багажной «карусели», как будто дожидался чемоданов. Никаких чемоданов у него, конечно, не было, но имелась нужда увидеть других пассажиров. У него в голове все еще звучали слова Минди Джексон при расставании: «Кивающий Журавль примечателен одним: своей непримечательностью. Необычны только его пустые глаза и прекрасная физическая форма». У «карусели» столпилось множество азиатов, среди них было немало таких, кто отвечал этому описанию.

«Только без паранойи! – одернул он себя. – Сосредоточься на следующем шаге!»

Гидеон достал бумажник и пересчитал оставшиеся деньги. Приблизительно тысяча. Уже в который раз он недовольно и с тревогой подумал о Глинне, бросившем его на произвол судьбы.

«Когда вернусь в Штаты, он будет меня ждать. Я вряд ли выживу», – размышлял он.

Следующий шаг не вызывал сомнений. Если By никому не передал чертежи после прохождения таможни, а потом их при нем уже не было, значит, он передал их кому-то до таможни. Сейчас Гидеон как раз находился внутри безопасной таможенной зоны, где действовало требование заявлять надлежащим властям о подозрительных лицах и об оставленных без присмотра вещах.

Он огляделся и увидел охранника.

– Простите, – подошел к нему Гидеон, – кажется, я заметил кое-что подозрительное и желаю сообщить об этом представителям властей.

– Можете сообщить мне, – предложил охранник.

– Нет, надлежащим властям. Это очень важно.

– Я же сказал, я – представитель властей.

– Там сказано о «надлежащих властях», – возразил Гидеон, повысив голос. – Не обижайтесь, но вы охранник, и только. А я хочу говорить с властями, как написано на стене. Это срочно. Я видел кое-что необычное и должен немедленно об этом сообщить. – И он язвительно поджал губы.

Охранник сверкнул глазами.

– Хорошо, пойдемте.

Он вывел Гидеона через запасной выход. Миновав каморки без окон и сеть коридоров, они подошли к запертой двери. Охранник постучал, из-за двери прозвучало:

– Заходите!

– Спасибо, – кивнул Гидеон и захлопнул дверь у охранника перед носом.

За заваленным бумагами столом восседал толстяк, похожий на пончик.

– В чем дело? – спросил он.

Охранник пытался открыть дверь, но Гидеон, стоя к ней спиной, прижимал ее ногой. Бросив паспорт на стол, он ответил:

– ЦРУ. Пусть охранник уйдет.

Толстяк заглянул в паспорт. Охранник стучался в дверь.

– Откройте! – кричал он.

– Спасибо! – откликнулся чиновник. – Все в порядке. Возвращайтесь на пост.

Он снова занялся паспортом, разглядел дипломатический штамп.

– О ЦРУ тут ни слова. Где ваш значок?

– Никаких значков! – отрезал Гидеон. – Мы их не используем, когда работаем под дипломатическим прикрытием.

Чиновник положил паспорт на стол.

– Ладно. Так в чем дело?

Гидеон бросил на него враждебный взгляд.

– Капитан Лонбау?

– Как видите. Я свой значок не прячу. Выкладывайте, с чем пожаловали, сэр. Сами видите, я очень занят.

Гидеон видел другое: Лонбау привык иметь дело с бюрократами и с другими чиновниками. Справиться с ним будет нелегко.

Вынув из кармана блокнот, Гидеон заглянул в него и начал:

– 7 июня в 12.23 пополудни прибыл рейс «Джапан эйрлайнз» с пассажиром Марком By на борту. После выхода из терминала аэропорта за ним следили, машине – такси, – в которой он ехал, подстроили аварию в Испанском Гарлеме. Возможно, вы о ней читали. Погибло восемь человек, в том числе сам мистер By.

– Читал.

– Нам нужны записи видеокамер с его перемещениями с момента высадки из самолета до отъезда в такси.

Лонбау внимательно посмотрел на визитера.

– Для этого мне потребуются кое-какие бумаги.

Гидеон сделал шаг вперед.

– Мы ловим террористов, а вам подавай бумаги? И это после 11 сентября 2001 года и двух войн?

– Правила никто не отменял…

Гидеону пришлось заорать ему прямо в лицо, брызгая слюной, как сержант на плацу:

– Правила?! Бумаги?! Когда на кону людские жизни?!

Гидеон понимал, что сильно рискует. Если наглость не сработает, он пропал.

Но наглость сработала.

– Кричать не обязательно. – Лонбау выглядел сильно напуганным. – Уверен, мы решим эту проблему.

– Вот и решайте. Немедленно!

Толстяк обильно потел. Было видно, что он паникует: вдруг примет неверное решение? Гидеон решил отложить кнут и прибегнуть к прянику.

– Послушайте, капитан, я знаю, вы настроены на сотрудничество, но при этом не хотите ошибиться. Я ценю это. Когда все будет позади, я дам вам самую лучшую характеристику. Но и вы поймите: бумаги отнимают время. А его у нас как раз нет. – Он наклонился к бедняге. – Хочу кое-чем с вами поделиться. Вообще-то так не полагается, но я вижу, вам можно доверять. Сейчас над Тихим океаном летит самолет с известным террористом на борту. В Лагосе этого сукина сына пропустили на борт. У нас есть основания считать, что он собирается устроить здесь террористический акт.

– Господи!

– Вот именно. Для его поимки развернуты крупные силы. Сейчас, пока мы с вами беседуем, наши тайные агенты занимают позиции по всему терминалу. А еще нам нужны эти записи. Это жизненно важная улика.

– Понимаю…

– Можно провернуть это без шума? Если спугнем нашего парня или его сообщников, то… – Гидеон намеренно не договорил.

Теперь Лонбау стал его стопроцентным союзником.

– Уже иду. – Он поднялся с кресла. – Можете меня сопровождать.

Центр обеспечения безопасности аэропорта имени Джона Фитцджеральда Кеннеди располагался в недрах терминала и производил неизгладимое впечатление сотнями новейших мониторов и пультов управления. В полутьме и безмолвии десятки людей не отрывали глаз от экранов, показывающих не только помещения аэропорта, но и картинки рентгеновских установок, просвечивающих багаж, а также то, что попадало в объективы камер в ангарах и на парковках такси.

Эффективность этого арсенала была выше всяких похвал. Не прошло и двадцати минут, как Гидеон покинул аэропорт с еще теплым DVD-диском.

ГЛАВА 39

– Сегодня вечером у нас будет что посмотреть, – сообщил Гидеон, опускаясь на белую кожаную банкетку в холле «Эссекс-Хаус» и одаривая Минди Джексон своей неотразимой улыбкой. – Принесите мне то же, что и ей, – велел он официанту. – Помокрее и погрязнее. С двумя оливками.

– Конечно, сэр.

– Что за кино? – осведомилась Джексон.

– Про Марка By. – Он показал диск. – От выхода из самолета до посадки в такси.

Она прыснула.

– Что тебя рассмешило?

– Это кино я уже смотрела. Голубая муть! Ничего интересного. Ноль целых ноль десятых.

Гидеон побагровел.

– Смотрела, говоришь?

– Чему ты удивляешься? Мы с этого начали. Как ты раздобыл диск?

Официант как раз принес выпивку, и Гидеон уставился на бокал, скрывая разочарование.

– Помог дипломатический штамп, который ты влепила мне в паспорт. Еще пришлось повысить голос.

– Рано или поздно ты нарвешься на того, кто не клюнет на твою блесну.

– Пока что этого не произошло.

Она покачала головой:

– Не все поголовно уступают тебе умом.

– Что-то незаметно… Хочешь посмотреть кино со мной на пару, в нашем номере?

– Наш номер? – Ее улыбка заледенела. – То, что было в Дубае, там и осталось. Посмотрим фильм в моем номере. Ищи себе отдельное место для ночлега. Хорошенького понемножку.

Гидеон еще раз постарался не выдать разочарование.

Она допила свой бокал и встала.

– Учти, радости это тебе не доставит.

– Заранее грущу.

В ее номере он включил DVD-плейер и вставил диск. На телеэкране появился снятый сбоку сектор терминала с рядами кресел, в углу были обозначены время, дата, место съемки. Спустя минуту возник By – такой, каким его запомнил Гидеон: челка, высокий лоб, мышиный костюм, изнуренный вид. Пройдя мимо пассажиров, ожидающих своего рейса, он исчез из виду.

Череда кадров: вот By пересекает терминал, ждет своей очереди на паспортный контроль в нескончаемой веренице «не-граждан США», отдает пограничникам паспорт, снова его получает, не задерживается на таможенном посту и едет вниз по эскалатору.

– Прямо как олень в свете фар! – посочувствовала ему Джексон.

– Очень смешно!

Фильм завершился отъездом такси марки «Форд-Эскейп».

Гидеон протер глаза. Он чувствовал себя болваном: так рисковать в аэропорту, и все напрасно!

– Я устала, – вздохнула Джексон. – Смена часовых поясов, да еще бессонная ночь по твоей вине. Не возражаешь, если я прикорну?

Но Гидеон таращил глаза на стоп-кадр с такси.

– Я, пожалуй, посмотрю еще разок.

– Меня уволь.

– Как хочешь. А я отмотаю в начало.

– Что там?

– Помнишь, как By проходит через толпу ожидающих рейса? Там еще была азиатка с ребенком?

– Там была уйма азиатов.

– Пускай, я хочу полюбоваться ими еще раз.

Минди Джексон со вздохом уставилась на экран.

– Поймал! – гаркнул Гидеон так, что она подпрыгнула.

– Я ничего не заметила.

– Посмотри еще раз. – Он включил ускоренный просмотр в обратную сторону, потом перевел воспроизведение в покадровый режим.

– Все равно ничего не вижу. Поверь, наши эксперты изучили эту запись по секундам и ничего не нашли.

– А ты приглядись… Вот! – Он нажал клавишу «Пауза». – Классический фокус с перевернутой ладонью.

– Какой еще фокус?

Он почувствовал, что краснеет.

– Я изучал искусство магии. – В причины этого эпизода в своей жизни он не стал вдаваться. – Меня учили фокусам с крохотными клочками бумаги. Обычно такие навыки применяют в карточных фокусах. – Он опять включил покадровое воспроизведение. – Внимание! При приближении By мальчишка роняет своего медвежонка…

Минди прильнула к экрану, чтобы ничего не упустить.

– Любой наблюдатель или зритель сосредоточивается на той руке женщины, которой она подбирает игрушечного мишку. А ты взгляни на ее левую руку… Видишь, левая ладонь обращена наружу, кисть вывернута… By проходит мимо нее. Теперь ладонь сжата, кисть согнута.

Он несколько раз проиграл один и тот же эпизод.

– Кажется, я тоже уловила… – произнесла Минди неуверенно. – Он ей что-то передал.

– Ничего подобного! Наоборот, это она что-то передала ему! Причем так, чтобы не было видно, с какого угла ни рассматривать.

– Но зачем ей передавать что-то ему?

– Понятия не имею. – Гидеон отвернулся от экрана, оторвал клочок от гостиничного бланка и ловко продемонстрировал тот же фокус.

– Вот черт! Но если она сунула ему бумажку, то где она?

– Непонятно. Наверное, он ее уничтожил, когда понял, что его преследуют.

– Эта женщина – ключ к разгадке, – заключила Джексон. – Надо ее найти.

Гидеон кивнул.

– Давай распределим обязанности. – Она повернулась к нему. – Ты ищешь мальчишку, я – женщину.

– Как же мне его отыскать?.. – Он прикусил язык: на экране обнаружилось еще кое-что. Ни он, ни остальные раньше не обращали на это внимания.

Джексон уже надевала плащ.

– Найдешь что-нибудь – позвони. – Она забрала свой бумажник. – Я поступлю так же.

ГЛАВА 40

Том О’Брайен дремал, подперев небритое лицо ладонью. Внезапно очнувшись, он ошалело посмотрел на часы. Было уже больше десяти. Он проспал за рабочим столом несколько часов и отсидел ноги. С ним такое уже случалось: он так увлекался написанием программ, что забывал про сон. Так же произошло и прошлой ночью.

Том со стоном выпрямился и стал разминаться. Еда – вот что поможет прийти в себя!

Он включил адскую музыку группы «Сакраментум» и заковылял в кухню. Там кое-как отодвинул гору грязной посуды, чтобы освободить место, вынул из бумажной обертки багет и разрезал его вдоль, чтобы быстро соорудить сандвич: арахисовое масло, кружочки банана, маленькие мармеладки, немного крохотных огурчиков с пряным рассолом. Он сложил вместе две половинники багета, зажал свой сандвич под мышкой, достал из холодильника бутылочку «Доктора Пеппера» и двинулся назад, в направлении кабинета.

Но в гостиной его ждала неприятность в лице непрошеного гостя. Бутылка и сандвич вместе упали на пол, причем сандвич разлетелся, как осколочная граната, осыпав все вокруг мармеладками.

Оказалось, правда, что к нему пожаловал всего лишь Гидеон Кру.

– Прекрати это! – заорал Том на друга. – Если я умру от сердечного приступа, кто решит твою задачу? – Он опустился на колени и стал собирать остатки сандвича и очищать их от кошачьей шерсти.

– Только не говори, что ты по-прежнему питаешься арахисовым маслом и рассолом, – хмыкнул Гидеон. – Ты что, не хочешь дожить до пенсии?

– Обойдусь без твоей заботы. Меня, что ли, преследует половина Лэнгли? – О’Брайен сердито уставился на Гидеона. – У меня не было времени на твои циферки.

– Почему?

– Потому что мне в отличие от некоторых приходится зарабатывать себе на жизнь.

– Ну да, ты же у нас младший преподаватель в Колумбийском университете. Ты когда-нибудь продвинешься дальше вечного аспиранта?

– Хочешь, чтобы я познакомился с настоящей жизнью? – Откусив кусок от восстановленного кое-как сандвича, О’Брайен побрел в кабинет, Гидеон за ним. – Пойми, дело не только в моей работе, но и в природе твоей задачи. Я тебе говорил: это все равно что рецепт без составных частей. Три столовых ложки ингредиента «икс», две унции «игрек», щепотка «зет». Без этих ингредиентов я как без рук!

– Мне потребуется твоя помощь еще в одном деле.

– Я получу еще тысячу?

Не обращая внимания на последние слова друга, Гидеон достал из кармана диск.

– Здесь съемка камеры наблюдения. Мне надо, чтобы ты увеличил один кадр.

О’Брайен облегченно перевел дух.

– Ну, это раз плюнуть.

Гидеон страдальчески указал на проигрыватель:

– Только сначала выключи это. Какая-то канцерогенная музыка!

О’Брайен изобразил изумление:

– Ты против смертельно тяжелого «металла»?

– Категорически против! – Гидеон хотел найти местечко, где присесть, но в маленьком и неописуемо захламленном кабинете был всего один стул, уже занятый самим О’Брайеном. – Никогда не видел столько мусора на такой мизерной площади. Когда ты приступишь к разгребанию своих завалов?

– Мусор? Завалы? – О’Брайен нехотя убавил звук. – Все это необходимо для работы. Например, вот это. – Он проехался на стуле на колесиках и схватил серое металлическое изделие размером с коробку для обуви, чудом не упавшее перед этим с пирамиды усилителей, водрузил его себе на стол и подключил к компьютеру.

– Что это? – спросил Гидеон.

– ВЦТКД.

– Повторяю: что это?

– Виртуальный цифровой телекинодатчик. Обычно с его помощью меняют форматы видеоизображения. Эта модель перевернула бы судопроизводство.

Том включил прибор, нажал несколько кнопок на маленьком дисплее, вставил в приемное отверстие принесенный Гидеоном диск. Пока прибор оживал, он откусил от своего сандвича огромный кусок, потом кликнул по иконке на мониторе компьютера. Там появилось большое окно в окружении окошек помельче, предназначенных для изменения свойств изображения.

– Ну, где это? – пробубнил он с набитым ртом.

– Включи воспроизведение. Я скажу, когда приблизится необходимый кадр.

О’Брайен нажал на стрелку воспроизведения, и на мониторе появилось изображение.

– Аэропорт… – разочарованно протянул О’Брайен. – Черт, это же съемка службы безопасности!

– Ну и что?

– А то, что у них плохое качество из-за сильного сжатия.

Примерно минуту они наблюдали за озабоченным азиатом, пробирающимся через толпу пассажиров.

– Аппаратура на пределе разрешения, – предупредил Гидеона О’Брайен.

– Вот! – указал на монитор Гидеон. – Немножко назад, потом по кадрам вперед.

О’Брайен вернул изображение к тому моменту, когда мужчина поравнялся с группой пассажиров, и снова запустил воспроизведение.

– Помедленнее!

О’Брайен отхлебнул «Доктор Пеппер» и поколдовал с кнопками.

– Один кадр в секунду.

Они вместе смотрели, как мальчуган в толпе роняет игрушечного мишку, как женщина рядом с ним подбирает игрушку и возвращает владельцу.

– Пауза! – скомандовал Гидеон. – Видишь, у мальчишки на спине ранец.

– Вижу, – кивнул О’Брайен, пялясь на мигающий экран.

– Найди самый чёткий кадр с этим рюкзаком и увеличь. На нем фирменный знак. Мне надо знать, что это.

– Как прикажешь. – О’Брайен перебрал несколько кадров и нашел тот, где рюкзачок виден немного лучше. – Тоже мутно, конечно, – пожаловался он. – Тот, кто это мультиплексировал, подложил тебе здоровенную свинью.

– Они очень спешили.

– Придется все это расплести, иначе ничего не разглядеть. – Пальцы О’Брайена забегали по клавиатуре. Изображение в главном окне потускнело, зато расширилось.

– Что за полосы поперек картинки? – спросил Гидеон.

– Снижение четкости. Сейчас исправлю. – Новая серия команд, осветлившая и стабилизировавшая изображение. – Так вроде получше. Сейчас поработаем над резкостью… – О’Брайен полез в лабиринт программных меню.

– Щит, на нем девиз, – сообщил Гидеон, напрягая зрение.

О’Брайен сумел сделать изображение еще четче.

– «Pectus Est Quod Disertos Facit», – прочитал Гидеон.

– Что за абракадабра? Латынь?

– «Красноречивым делает сердце», – перевел Гидеон.

– Ну и глупость! – О’Брайен удрученно покачал головой. – Кто изрек этот напыщенный бред?

– Квинтилиан, «Обучение оратора». Вполне помпезно и бессодержательно для девиза частной школы. – Гидеон встал. – Спасибо, Том.

– Разве мне не полагается еще одна тысяча баксов?

– Не подавись сандвичем. Я с тобой свяжусь. – Прежде чем выйти, Гидеон обернулся. – Ты, наверное, еще не получил ответ от врача?

– Получил! Я как раз собирался тебе об этом рассказать.

– И что?

– Надеюсь, парень с этого рентгеновского снимка не из числа твоих друзей.

Гидеон замер.

– Это еще почему?

– Врач говорит, что ему крышка.