Текст книги "Смертельный рай"

Автор книги: Линкольн Чайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

52

Когда они вышли с лестницы, Лэш узнал холл на тридцатом этаже. Здесь они уже были. Как и вся остальная часть внутренней башни, помещение оказалось темным и пустым. В углу у мраморной стены стояла швабра, брошенная во время поспешной эвакуации. По обеим сторонам тянулись ряды лифтов. Над одним, справа, горел желтый свет. Табличка над дверями гласила: «Лифт-экспресс к пропускному пункту II».

Тара бдительно огляделась вокруг, а потом дала Лэшу знак идти за ней.

– Зачем мы сюда притащились? – буркнул он.

Все это казалось ему бессмысленным; они только что спустились на девять этажей вниз – девять этажей, на которые он с таким трудом взбирался. На исцарапанном лице и руках запеклась кровь, руки и ноги болели.

– Потому что это единственный путь.

Тара повела его к лифту, находящемуся несколько в стороне. Она ввела код, нажав несколько клавиш рядом с дверью.

Лэш сразу же все понял. В этом лифте он тоже был – даже не один раз.

Он ждал, опасаясь, что в любую минуту в холл могут ворваться охранники с оружием в руках. Громкий звонок сообщил о прибытии кабины, и двери открылись. Тара и Лэш поспешно вошли внутрь.

Тара повернулась к панели с тремя кнопками без надписей. Под ними находился сканер.

Она оглянулась на Лэша.

– Вы понимаете, что независимо от того, что будет дальше, мне придется серьезно объясняться по поводу своего поведения?

Лэш кивнул, дожидаясь, когда она нажмет кнопку, но Тара не двигалась с места. Неожиданно он испугался, что она передумала и сейчас отправит кабину вниз, к Мочли и его головорезам. Но в конце концов Тара вздохнула, выругалась, сняла фольгу с браслета и подставила запястье под считыватель, а затем нажала верхнюю кнопку.

Когда кабина начала подъем, Тара снова стала обматывать браслет фольгой, но тут же скомкала ее и бросила на пол.

– Какой смысл? Со мной и так все кончено. – Она посмотрела на Лэша. – Вам следует знать кое о чем.

– О чем?

– Если вы ошибаетесь, Мочли станет для вас далеко не главной проблемой. Я сама убью вас.

– Что ж, вполне честно, – кивнул Лэш.

Оба замолчали. Кабина продолжала ехать вверх.

– Лучше держитесь за что-нибудь, – сказала наконец Тара.

– Зачем?

– Как главный специалист по безопасности, я имею доступ к этому лифту. На случай угрозы – пожара, землетрясения, террористической атаки.

– Вы насчет того, что Мочли говорил об уровнях тревоги? Альфа, Бета и так далее.

– Тревога не объявлена, лишь состояние повышенной готовности. Это ограничивает мои полномочия.

– О чем вы?

– О том, что двери кабины не откроются. Мы поднимемся до апартаментов на верхнем этаже и остановимся.

Словно в ответ, лифт замедлил ход и замер. Не было ни звонка, ни шороха открывающихся дверей; кабина просто стояла неподвижно в верхней точке шахты.

Лэш посмотрел на Тару.

– И что теперь?

– Постоим так минуту-другую, пока вызов не сбросится. Потом лифт спустится туда. – Она показала на самую нижнюю кнопку. – В личный гараж в подземелье.

– Где нас, несомненно, будет ждать теплый прием, – мрачно проговорил Лэш. – Если двери не откроются, зачем мы вообще сюда поднимались?

Тара показала на небольшую крышку под панелью управления.

– Перестаньте задавать вопросы и держитесь за что-нибудь.

Она открыла крышку, и Лэш увидел телефон, фонарик и отвертку с длинной ручкой. Тара сунула отвертку за пояс, а затем выпрямилась, вложив пальцы в щель между дверями. Лэш схватился за поручень.

Кабина двинулась вниз. Тара тотчас же просунула руку глубже в щель и раздвинула створки. Лифт с резким толчком остановился. Лэш едва удержался на ногах, судорожно цепляясь за перила.

Теперь стали видны внешние створки – металлические убирающиеся плиты. Упершись ногой о внутреннюю дверь, Тара потянула за одну из них. Внешние двери начали открываться, обнажив бетонную стену шахты, доходящую Лэшу до груди. Выше виднелась внутренняя обстановка апартаментов. С этой точки обзора она выглядела пугающе, словно огромная комната глазами ребенка.

– Господи, – вздохнул Лэш. – Где вы научились этому?

– В высотном здании общежития, на первом курсе. Ну, давайте вылезайте.

Лэш подтянулся, перебросил ногу на другую сторону, упал на ковер и поднялся.

– Теперь придержите двери, чтобы я могла выйти. Внешние и внутренние.

Лэш выполнил ее просьбу. Вскоре Тара уже стояла рядом с ним, вытирая ладони о брюки. Она достала из-за пояса отвертку и, присев возле обездвиженной кабины, воткнула ее в щель между дверями и полом. Заклиненные створки неподвижно застыли.

– Это чтобы задержать непрошеных гостей?

Тара кивнула.

– Наверняка сюда можно добраться не только на лифте.

– Конечно. Есть еще лестница из внутренней башни, к ней ведет аварийный люк.

– Тогда зачем все это?

Лэш показал на заблокированные двери.

– Лестница только на случай чрезвычайной ситуации. А люк открывается сверху, а не снизу. Так пожелал Сильвер. У вас пятнадцать, может быть, двадцать минут, прежде чем они проникнут сюда. – Она окинула его холодным серьезным взглядом. – Помните, я здесь только для того, чтобы выслушать, что скажет Сильвер.

«Столько времени должно хватить».

За стеклянными стенами на Манхэттен опускались сумерки. Оранжевые лучи заходящего солнца падали в ущелья небоскребов. Коллекция механизмов Сильвера отбрасывала длинные тени на кресла и столы. За исключением старых машин, холл был пуст.

– Его здесь нет, – сказала Тара.

Лэш дал ей знак идти за ним к дверце в книжном шкафу. Ручки на ней не было. Он провел рукой по контуру проема, нажимая то тут, то там. Наконец он услышал тихий щелчок скрытого замка, и дверь открылась.

Теперь Тара удивленно посмотрела на него. Драгоценные секунды быстро уходили, и Лэш поспешил вместе с ней по длинной узкой лестнице в жилую часть.

В коридоре, делящем апартаменты на две половины, царила тишина. Двери из полированного дерева по обеим сторонам были закрыты.

Лэш шагнул вперед. Что сделать теперь? Вежливо кашлянуть? Постучать? Он отчаянно искал выход из возникшей ситуации.

Он подошел к первой двери и приоткрыл ее. За ней оказался спортзал, который он уже видел раньше, но Сильвера среди тренажеров не было. Тихо затворив дверь, он подошел к следующей.

Эта комната явно играла роль библиотеки – у стен стояли металлические стеллажи, заполненные компьютерными журналами и профессиональной периодикой. Дальше была по-спартански обставленная кухня – кроме огромного холодильника там была лишь обычная газовая плита, микроволновка, шкафчики для посуды и продуктов и стол с одним стулом. Лэш закрыл дверь.

Бесполезно – он лишь сумел оттянуть неизбежное. Судя по всему, Сильвер эвакуировался вместе с остальными. Скоро сюда доберутся охранники. За вторжение в жилище основателя «Эдема» Лэша наверняка сразу же пристрелят. Он в отчаянии посмотрел на Тару.

Неожиданно у него перехватило дыхание. За ее спиной в конце коридора он заметил черную дверь. Она была приоткрыта, а через щель сочился желтый свет.

Лэш поспешно направился в туда. На мгновение остановившись, он слегка толкнул створку.

Помещение за ней выглядело точно так же, как и в прошлый раз, – стойки с аппаратурой, шум бесчисленных вентиляторов, полдюжины терминалов, стоящих в ряд на длинном деревянном столе. Перед ними на единственном стуле сидел Ричард Сильвер.

– Кристофер, – серьезно произнес он. – Входите, прошу. Я ждал вас.

53

Лэш шагнул вперед. Ричард Сильвер перевел взгляд на Тару.

– И вас, мисс Стэплтон. Когда Эдвин звонил несколько минут назад, он сказал, что вы тоже можете появиться. Не понимаю.

– Она пришла выслушать вашу версию событий, – сказал Лэш.

Создатель «Эдема» поднял брови. На нем оказалась новая гавайская рубашка, с пальмами и раковинами. Его поношенные черные джинсы были тщательно выглажены.

– Доктор Сильвер… – снова начал Лэш.

– Прошу вас, Кристофер, называйте меня Ричард. Я уже говорил вам.

– Нам нужно кое-что обсудить.

Сильвер кивнул.

– За последние несколько часов вся моя жизнь полетела к черту.

– Да, вы ужасно выглядите. В ванной у меня есть аптечка, может, принести вам?

Лэш лишь отмахнулся.

– Почему вы не удивлены?

Создатель «Эдема» молчал.

– Кто-то сфальсифицировал результаты моего медицинского обследования, добавил ложные сведения о моих юношеских сексуальных похождениях. Историю моей службы в ФБР изменили оскорбительным для моих погибших товарищей образом. Мне приписали множество преступлений, сфабриковали доказательства, связывающие меня со смертью как Уилнеров, так и Торпов: билеты на самолет, бронирование гостиниц, записи телефонных разговоров. Я знаю только одного человека, который мог это сделать, Ричард, – вас. Но Тара не верит в это. Я хочу услышать, что вы можете на это сказать.

– Если честно, Кристофер, – хоть мне и неприятно это говорить, – то, наверное, объясниться следует именно вам. Вы утверждаете, что я сфабриковал множество ложных сведений о вас. Каким же образом я сделал это?

– Такое средство есть. Благодаря Лизе вы имеете доступ к базам данных крупнейших телекоммуникационных, транспортных и гостиничных компаний, медицинских учреждений, банков. И у вас есть возможности – неограниченные возможности – изменять содержимое архивов.

Сильвер медленно кивнул.

– Пожалуй, это действительно так. Я мог бы это сделать, будь у меня достаточно времени – и воображения. Только вопрос – зачем?

– Чтобы скрыть личность настоящего убийцы.

– И это…

– Вы, Ричард.

Создатель «Эдема» на мгновение замолчал.

– Я, – наконец сказал он.

Лэш кивнул. Сильвер покачал головой.

– Эдвин сказал, чтобы я занял вас разговором, но это уже слишком. – Он посмотрел на Тару. – Мисс Стэплтон, вы в самом деле считаете, что я мог бы убить тех женщин? Каким образом? И по какой причине? Да и зачем мне потом было бы прилагать столько усилий, чтобы свалить вину на Кристофера, именно на него?

Сильвер говорил спокойно, рассудительно, с легкой обидой. Даже Лэш с трудом мог представить себе, что создатель «Эдема» совершил эти преступления. Но если он все-таки сделал это, для Лэша не оставалось никакой надежды.

– Это вы убийца, Кристофер, – сказал Сильвер, снова поворачиваясь к нему. – Не могу даже выразить словами, насколько горько мне это говорить. У меня редко с кем-то возникают дружеские отношения, но к вам я начал относиться как к другу. Тем временем вы готовы уничтожить все, что я создал. До сих пор не могу понять – почему?

Лэш снова шагнул вперед.

– Вы все равно ничего мне не сделаете, – поспешно сказал Сильвер. – Как я вижу, вы вывели из строя лифт, но Эдвин и его люди все равно будут здесь через несколько минут. Было бы лучше для всех, включая вас, если бы вы сдались.

– И позволил себя застрелить? Вы отдали именно такой приказ – стрелять на поражение?

При этих словах обида и удивление исчезли с лица создателя «Эдема».

Глядя на него и слушая его слова, Лэш понял, что может победить лишь одним оружием – своими знаниями. Если ему удастся измотать Сильвера, найти типичные для безумца расхождения в словах и поступках, возможно, появится шанс.

– Вы только что спрашивали меня, зачем вам было совершать те убийства, – продолжал Лэш. – Я надеялся, что вы окажетесь мужчиной и признаетесь сами. Впрочем, вы вынуждаете меня, чтобы я доказал это вам. Что означает необходимость проведения психологического анализа вашей личности.

Сильвер внимательно наблюдал за ним.

– Вы робкий одиночка, плохо чувствующий себя в обществе. Наверняка вам нелегко дается общение с противоположным полом. Возможно, вы считаете себя неуклюжим или непривлекательным. С другими людьми вы общаетесь с помощью электронной почты, видеотелефона или Мочли. О вашем детстве мало что известно; возможно, вы пытались скрыть правду о нем. Вы живете здесь как монах, наедине с собственным творением – которое, кстати, имеет женский голос и имя, – посвящая все свое время его совершенствованию. И разве не говорит о многом – весьма о многом, – что вы решили использовать дело своей жизни для соединения одиноких сердец?

Не услышав ответа, он продолжал:

– Конечно, робких людей предостаточно. Многие чувствуют себя неловко в обществе других. Поскольку вы совершили те убийства, ваша история наверняка намного сложнее. – Он немного помолчал, глядя на Сильвера. – Что вы можете сказать нам об аватаре-ноль? Так уж получается, что он идеально подходит к аватарам всех женщин из шести суперпар.

Сильвер не ответил, лишь внезапно побледнел.

– Ведь это ваш аватар? Образ вашей собственной личности, находящийся в системе со времен первоначальных тестов программного обеспечения «Эдема». Вы просто не удалили его, когда программа была полностью запущена. Вы тайно проверяли, насколько бы вы подходили настоящим кандидаткам. Искушение найти себе партнера оказалось слишком велико. Вы бы не выдержали, не имея возможности проверить это. Вот только с этим знанием вы тоже не могли жить.

Сильвер успел прийти в себя, и по его лицу невозможно было что-либо понять.

Лэш повернулся к Таре.

– С точки зрения психолога, я вижу тут две возможности. Первая – что мы имеем дело с обычным социопатом, безответственной и самовлюбленной личностью, лишенной всяческой морали. Такой был бы зачарован теми шестью женщинами, выбранными в качестве идеальных спутниц. Он одновременно желал бы их и боялся. И безумно ревновал бы к любому другому мужчине, который осмелился бы обладать ими. В литературе описано множество подобных случаев.

Он снова помолчал.

– Есть ли в этой гипотезе какие-либо пробелы? Да. Социопаты нечасто обладают столь выдающимся интеллектом. Кроме того, они редко испытывают угрызения совести из-за своих поступков. А мне кажется, что Ричард весьма переживает из-за них. По крайней мере, часть его личности.

Лэш вновь повернулся к создателю «Эдема».

– Я знаю правду о Торпах, об их повторном медицинском обследовании и завышенной дозе сколипана. А что вы сделали с Карен Уилнер?

Вопрос повис в воздухе. Наконец Сильвер откашлялся.

– Ничего. Я никого не убивал. – Голос его звучал теперь иначе, более хрипло и резко. – Мисс Стэплтон, вы сами видите, что утопающий цепляется за соломинку. Доктор Лэш готов говорить и делать что угодно, лишь бы спасти себя.

– Займемся тогда второй, более правдоподобной гипотезой, – сказал Лэш. – Ричард Сильвер страдает комплексом психических расстройств, обычно называемым раздвоением личности.

– Это миф, – фыркнул Сильвер. – Жвачка из кинофильмов.

– Хотел бы, чтобы это было так. Одна из моих пациенток как раз страдает подобным заболеванием. Его очень трудно вылечить. Обычно это результат тяжелого детства – сексуальных издевательств, физических или эмоциональных страданий. Например, у той женщины был агрессивный, злой отец. Для некоторых детей столь травмирующие переживания просто невыносимы. Дети еще слишком малы, чтобы понять, что это не их вина, особенно если мучения исходят от якобы любящих их родителей. В таких случаях дело может дойти до расщепления личности. Коротко говоря, они как бы создают других людей, которые страдают вместо них. – Он посмотрел на Сильвера. – Почему вы окружаете свое детство такой тайной? Почему вы лучше себя чувствуете рядом с компьютером, чем с другими людьми? Не было ли у вас агрессивного и злого отца?

– Оставьте в покое мою семью, – проговорил Сильвер.

Лэш впервые услышал в его голосе неподдельный гнев.

– Такие люди выглядят нормальными? – спросила Тара.

– Более чем. И обычно преуспевают в жизни.

– Они умны?

Лэш кивнул.

– Чрезвычайно.

– Не говорите мне, будто верите в это, – сказал Сильвер Таре.

– Подобные люди отдают себе отчет в том, что у них есть другие «я»? – снова спросила Тара.

– Обычно нет. Они замечают провалы во времени, когда понятия не имеют, что с ними происходило полдня. Цель лечения состоит в том, чтобы пациент примирил между собой все свои личности.

Откуда-то снизу донесся глухой удар – не слишком громкий, но пол лаборатории слегка содрогнулся. Все трое переглянулись.

Ситуация начала казаться Лэшу слегка сюрреалистичной. Он сидел тут, строя теории, в то время как в любой момент сюда могли ворваться вооруженные люди, готовые застрелить его. Но он почти закончил. Сказать оставалось немногое.

– В таких случаях обычно доминирует одна личность, – продолжал он. – Часто это нормальная, «хорошая» сторона. Другие же личности питают чувства, слишком опасные для доминирующей. – Он показал на Сильвера. – Так что внешне Ричард именно тот, кем кажется: выдающийся программист со склонностью к затворничеству. Человек, который – как он сам мне сказал – считает, что отвечает за своих клиентов точно так же, как и врач. Впрочем, боюсь, что существуют и другие Ричарды Сильверы, которых он не позволяет нам заметить. Тот Сильвер, для которого идеальная спутница была как угрозой, так и неодолимым искушением. И еще один, более опасный Ричард Сильвер, испытывающий смертельную ревность при мысли о том, что такой женщиной мог бы обладать другой мужчина.

Он замолчал. Создатель «Эдема» смотрел на него, сжав губы, с опасным блеском в глазах. Лэш видел его досаду и гнев. Но чувство вины? Он не был уверен. И у него не оставалось времени, ни мгновения времени…

Словно в подтверждение, снизу донесся очередной глухой удар.

– Эдвин будет здесь через несколько минут, – сказал Сильвер. – И все ваши тягостные игры закончатся.

Лэш вдруг ощутил огромную усталость.

– И это все? Больше вам нечего добавить?

– А что мне еще говорить?

– Вы могли бы признаться в правде.

– Правда. – Сильвер чуть ли не выплюнул это слово. – Правда состоит в том, что вы оскорбили меня своей псевдо-психологической чушью. Так что закончим этот цирк. Я достаточно долго терпел. Вы виновны в четырехкратном убийстве. Имейте смелость признаться в этом.

– Значит, вы сможете это вынести? Сумеете обречь невинного человека на смерть?

– Вы вовсе не невинны, доктор Лэш. Почему бы вам самому не признать очевидное? Все остальные уже сделали это.

Лэш повернулся к Таре.

– Это так? В какую версию вы верите?

– Версию, – презрительно бросил создатель «Эдема». – Вы серийный убийца.

– Тара? – настаивал Лэш.

Тара глубоко вздохнула и повернулась к Сильверу.

– Чуть раньше вы кое о чем меня спросили. Цитирую: «Вы в самом деле считаете, что я мог бы убить тех женщин?»

Сильвер удивленно взглянул на нее.

– Да, я так сказал. А что?

– Почему вы говорили только о женщинах? А как насчет мужчин?

– Я…

Создатель «Эдема» неожиданно замолчал.

– Вы не слышали теории Кристофера о том, что только женщины получили слишком большую дозу лекарства, вызывающего склонность к убийству и самоубийству. Так почему же вы говорили исключительно о женщинах?

– Это был чисто риторический вопрос.

Тара не ответила.

– Мисс Стэплтон, – чуть резче сказал Сильвер. – Через несколько минут Лэш будет схвачен моими людьми и перестанет представлять угрозу для кого-либо. Не осложняйте ситуацию без нужды – и для себя тоже.

Тара продолжала молчать.

– Ричард прав, – сказал Лэш с горечью в голосе. – Ему вовсе незачем в чем-либо признаваться, достаточно держать язык за зубами. Никто не поверит мне. И больше я ничего не в состоянии сделать.

Тара словно не слышала его, задумчиво глядя перед собой. А потом она вдруг широко раскрыла глаза.

– Нет, – сказала она, поворачиваясь к нему. – Есть еще кое-что.

54

В лаборатории наступила тишина. Несколько мгновений Лэш слышал только шум работающих вентиляторов.

– О чем вы? – спросил он.

В ответ Тара отвела его в сторону и показала на что-то почти незаметным кивком головы. Лэш проследил за ее взглядом и увидел стоящее в конце помещения кресло за перегородкой из плексигласа.

– Лиза? – тихо сказал он.

– Если вы правы, то Сильвер входил в систему именно отсюда. Возможно, он оставил какой-то след, по которому вы могли бы пойти. А даже если и нет, она должна знать об этом.

– Она?

– У Лизы должен быть протокол всех действий Сильвера. Он наверняка пользовался разнообразными подсистемами – связи, медицинскими, сбора данных. Ему требовался доступ ко множеству внутренних баз, чтобы сфабриковать улики против вас. То же касается и результатов обследования Линдси Торп, и многих других данных. Можете спросить ее об этом.

– Спросить?

– Почему бы и нет? Это компьютер, запрограммированный для выполнения команд.

– Дело не в этом. Я понятия не имею, как общаться с ней.

– Вы же видели, как это делал Сильвер. Вы сами рассказывали мне в баре на вокзале. Больше ее вам никто другой ничего не скажет.

Она отошла назад и вопросительно посмотрела на него. «Ведь речь идет о твоей собственной шкуре, – говорил ее взгляд. – Если твои слова – правда, неужели ты не сделал бы все возможное, чтобы доказать это?»

– О чем вы там разговариваете? – спросил Сильвер, внимательно наблюдая за ними.

Лэш посмотрел на кресло и кабели вокруг него. Это последняя безнадежная попытка отчаявшегося человека. Но Тара права. Терять ему нечего.

Он пересек лабораторию, открыл плексигласовую дверь и быстро лег на кресло.

– Что вы себе позволяете?

В тесном помещении голос создателя «Эдема» прозвучал необычно громко.

Лэш не ответил. Он посмотрел по сторонам, вспоминая, что делал Сильвер. Подвинув к себе закрепленный на телескопическом рычаге монитор, он закрепил микрофон на порванном воротнике рубашки.

– Вы не посмеете! – воскликнул Сильвер.

Он медленно встал, словно ошеломленный дерзостью Лэша.

– А кто мне помешает? Вы?

Лэш взял электроды и начал прикреплять их к вискам. Он вспомнил, что Сильвер говорил о Лизе, о ее высокоразвитом интеллекте и трехмерной нейронной сети. Попытка интерактивного контакта с Лизой, не говоря уже о поиске необходимой информации, казалась ему верхом глупости. Но он не мог допустить, чтобы создатель «Эдема» заметил его сомнения.

Подключив провода, Лэш потянулся к пульту и включил электроэнцефалограф. Экран перед ним засветился, по нему быстро пробежали и исчезли колонки цифр. Лэш посмотрел на вспомогательную клавиатуру и стилус, закрепленные на одном из подлокотников. Он вспомнил, как Сильвер пользовался ими перед началом непосредственного контакта с Лизой. «Я привлекаю ее внимание», – сказал он тогда. Так или иначе, Лэш тоже должен был обратиться к Лизе. Он протянул руку к стилусу.

– Сойдите с кресла, – предостерег Сильвер.

Он нервно расхаживал по лаборатории, словно не зная, что предпринять.

– Не беспокойтесь. Я ее не сломаю.

– Вы понятия не имеете, что делать. Это ничего не даст. Зря теряете время.

В раздраженном голосе Сильвера прозвучали нервные нотки. Лэш с интересом посмотрел на него.

– Я не был бы в этом так уверен.

– Никто, кроме меня, не разговаривал с Лизой напрямую.

– Помните, что вы мне говорили, когда я был здесь в прошлый раз? Вы сказали, что другие тоже могли бы общаться с ней при соответствующей подготовке и сосредоточенности.

– Ключевое слово – «соответствующей», Лэш.

– Я быстро учусь.

Лэш говорил с уверенностью, которой вовсе не ощущал. Он оторвал взгляд от пульта и посмотрел на экран, потом снова на пульт.

«Привлечь ее внимание».

На что реагируют компьютеры? На команды. На операторы программы.

Коснувшись клавиатуры, он написал: «Съешь ещё этих мягких французских булок да выпей же чаю». [25]25
  Панграмма – фраза, содержащая все буквы алфавита. В оригинале: «The quick brown fox jumps over a lazy dog».


[Закрыть]

Никакой реакции. Экран остался темным.

– Доктор Лэш, немедленно сойдите с кресла, – повторил создатель «Эдема».

Может, попробовать задать вопрос? Лэш набрал: «Чем ворон похож на конторку?» [26]26
  Цитата из «Алисы в Стране чудес» Л. Кэрролла.


[Закрыть]

Снова никакого ответа. Лэш стиснул зубы. Сильвер прав. Это лишь трата времени. В любой момент в апартаменты может ворваться Мочли. И это конец.

Он посмотрел сквозь плексигласовую перегородку. Сильвер перестал ходить туда-сюда и с гневным выражением на лице направился в его сторону.

Неожиданно на маленьком экране разыгралась цифровая буря. Лэш услышал голос – тот самый голос, который он помнил: глубокий, женский, доносившийся отовсюду и вместе с тем ниоткуда.

– Чем ворон похож на конторку? – спросил голос.

– Да, – сказал в микрофон Лэш.

– Не понимаю природы данного вопроса.

– Это загадка.

– Неудачная попытка интерпретировать высказывание.

– Загадка, – повторил Лэш, стараясь говорить медленно и отчетливо. – Цитата из одной знаменитой книги.

Сильвер остановился, внимательно слушая.

– Ты не Ричард, – сказал женский голос.

Он произнес это совершенно безразличным тоном, так что Лэш не был уверен, утверждение это или вопрос.

– Нет.

– Твой образ и спектр голоса мне известны. Ты Кристофер Лэш.

– Да.

Компьютер ничего больше не сказал. Лэш чувствовал, что сердце его начинает биться все быстрее, и пытался успокоиться. С чего же начать? Он вспомнил вопрос, который задавал Сильвер, и решил повторить его.

– Лиза, – сказал он в микрофон. – Каково твое текущее состояние?

– На девяносто девять целых двести двадцать четыре тысячных процента исправна. Текущие процессы занимают двадцать два целых шесть десятых процента процессорного времени. Память на сто процентов свободна. Спасибо за вопрос.

– Прекратите! – гневным шепотом бросил Сильвер.

– Воспринимаю образ Ричарда, – сказала Лиза. – Идентифицирую спектр его голоса. Но со мной разговаривает не Ричард. Любопытно.

«Любопытно». Сильвер говорил ему, что сделал любопытство одной из основных черт Лизы. Может, удастся воспользоваться этим.

– Это я, Кристофер Лэш, разговариваю с тобой.

– Кристофер, – повторил голос, с едва слышимым отзвуком цифровой речи.

Лэша снова удивило, как Лиза произнесла имя, словно смакуя его. После нескольких лет общения исключительно с Сильвером беседа с другим человеком действительно была чем-то новым для нее.

– Почему со мной разговариваешь ты, а не Ричард? – спросила Лиза.

Лэш поколебался. Следовало формулировать свои ответы таким образом, чтобы поддержать ее интерес. Это казалось единственным шансом на продолжение разговора.

– Потому что ситуация в «Эдеме» стала нестандартной.

– Поясни.

– Лучшим способом пояснить будет ряд вопросов, которые я задам тебе. Ты согласна?

– Согласие – незнакомое понятие. Чуждое моему опыту. У меня нет соответствующих сценариев. Я проведу оценку.

– Как долго это продлится?

– Пять миллионов двести сорок пять тысяч вычислительных циклов плюс-минус десять процентов, в предположении успешной реализации алгоритма выбора.

Это Лэшу ни о чем не говорило.

– Я могу задавать вопросы, пока продолжается оценка?

– Неудачная попытка интерпретировать высказывание. Слишком многозначный глагол «продолжается».

– Я могу задавать вопросы в процессе оценки?

– Кристофер.

Он ожидал вовсе не такого ответа – и потому решил воспринять его как зеленый свет.

– Лиза, пользовался ли Ричард этим интерфейсом в течение последних сорока восьми часов, чтобы получить доступ к моим данным?

Создатель «Эдема» внезапно бросился к плексигласовой дверце. Лэш потянул за ручку со своей стороны.

– Лиза, – повторил он, закрывая дверь. – Пользовался ли Ричард этим интерфейсом, чтобы получить доступ к моим данным?

Ответа не последовало.

«Она размышляет? Или просто не хочет отвечать?» – подумал Лэш.

– Лиза? – спросил он. – Тебе понятен мой вопрос?

Неожиданно он вспомнил усталый вид Сильвера, когда тот отцеплял электроды, вставая с кресла, и его слова: «Сеансы с Лизой порой бывают утомительны. Они требуют огромного сосредоточения. Частота и амплитуда бета– или тета-волн могут говорить куда отчетливее, нежели слова».

Возможно, в данной необычной ситуации одного любопытства Лизе было недостаточно. Она впервые общалась не с Сильвером, а с другим человеком. Ясность и простота высказываний имели ключевое значение.

«Они требуют огромного сосредоточения. Эти датчики на висках облегчают общение».

Лэш не знал, каким образом концентрировался Сильвер. Он мог рассчитывать лишь на методики релаксации, которым он сам учил своих пациентов. Не исключено, что достаточно будет самогипноза, состояния повышенного внимания. Если ему удастся успокоиться, остыть, освободить разум от ненужных мыслей…

Он начал так, как делал в своем кабинете, разговаривая с пациентом: «Представь себе какую-нибудь расслабляющую сцену. Самую расслабляющую, какую только можешь себе вообразить. Думай, будто сидишь на пляже. Сейчас солнечный день…»

Сильвер снова бросился к двери. Лэш слегка согнул руку в локте под напором Сильвера, но тут же снова выпрямил ее. Он пытался забыть о Сильвере, Мочли, о своем отчаянном положении, обо всем.

Он закрыл глаза. «Сделай глубокий вдох. Задержи дыхание. Теперь медленно выпусти воздух. Снова вдох. Ты должен чувствовать себя спокойным и расслабленным».

Лиза по-прежнему молчала.

Все звуки и события постепенно ушли куда-то вдаль. Лэш сосредоточил свои мысли на пляже, на мягком шуме волн.

«Почувствуй, как опускается твоя голова, мягко клонясь набок. Расслабляются мышцы шеи. Ты чувствуешь себя легче, дышишь свободнее».

– Кристофер, – услышал он бестелесный голос Лизы.

– Да?

«Расслабляются мышцы рук, сначала правой, потом левой. Позволь им упасть».

– Пожалуйста, повтори последний вопрос.

«Расслабляются мышцы ног, сначала правой, потом левой».

– Пользовался ли Ричард этим интерфейсом, чтобы получить доступ к моим данным?

– Да, Кристофер.

– Это были внешние или внутренние данные?

Ответа не последовало.

«Снова медленный, глубокий вдох».

– Ричард пользовался данными из твоей памяти или из источников за пределами «Эдема»?

– Из обоих.

«Сосредоточься на пляже».

– Модифицировал ли Ричард Сильвер каким-либо образом эти данные?

Нет ответа.

– Лиза, модифицировал ли Ричард…

– Нет.

Нет? Подтверждала ли этим Лиза, что Сильвер не подтасовывал факты? Или, возможно, отказывалась отвечать? Но…

Неожиданно его с таким трудом достигнутое спокойствие рассыпалось в прах. Глубоко вздохнув, Лэш посмотрел сквозь плексигласовую перегородку. Сильвер отошел на несколько шагов и стоял теперь рядом с Тарой. Оба с тревогой смотрели на Лэша.

– Кристофер, – повторял создатель «Эдема». – Пожалуйста, выйдите оттуда на минуту. Мне нужно поговорить с вами.

Лиза перестала отвечать. Во взгляде Сильвера Лэш заметил нечто новое – муку.

Сильвер достал из кармана мобильный телефон и набрал номер.

– Эдвин? – сказал он. – Эдвин, это Ричард.

Он отодвинул аппарат от уха, чтобы Тара и Лэш могли услышать ответ.

– Да, доктор Сильвер, – произнес металлический голос Мочли.

– Где вы сейчас?

– Переходим во внутреннюю башню.

– Остановитесь. И ни шагу дальше, пока не получите от меня дальнейших указаний.

– Можете повторить, доктор Сильвер?

– Я сказал – оставайтесь на месте. Не пытайтесь войти в апартаменты.

Сильвер снова приложил телефон к уху.

– Все в порядке. Да, Эдвин, в полном порядке. Я скоро перезвоню.

Но, убирая трубку в карман, создатель «Эдема» выглядел далеко не лучшим образом.

– Кристофер, нам нужно поговорить, и немедленно.

Не раздумывая, Лэш спустил ноги с кресла, отцепил с висков электроды и вышел из-за перегородки.