Текст книги "Смертельный рай"

Автор книги: Линкольн Чайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

– Она знает, что мы здесь?

Сильвер кивнул в сторону видеомонитора, расположенного высоко на стене.

– Да. Но ее внимание сейчас не сосредоточено на нас.

– Раньше вы говорили, что для более сложных задач требуется непосредственный доступ к Лизе. Для каких?

– Разных. Например, она создает сценарии, мониторингом которых я занимаюсь.

– Какого рода сценарии?

– Всякого. Ролевые игры, игры на выживание, задачи, требующие творческого мышления. – Сильвер поколебался. – Я пользуюсь непосредственным доступом также при решении куда более трудных частных вопросов, таких как обновление программного кода. Впрочем, наверняка легче будет просто все показать.

Пройдя через помещение, он отодвинул плексигласовую перегородку и сел в странное кресло. Лэш смотрел, как он прикрепляет электроды к вискам. В один из подлокотников кресла была встроена вспомогательная клавиатура и стилус, в другой – выключатель. Протянув руку, Сильвер опустил плоский монитор на телескопической штанге и пальцами левой руки начал стучать по клавишам.

– Что вы делаете? – спросил Лэш.

– Привлекаю ее внимание.

Сильвер снял руку с клавиатуры и закрепил микрофон на воротнике рубашки. В то же мгновение Лэш услышал голос.

– Ричард.

Голос был женский, глубокий, без следа акцента. Казалось, он исходит отовсюду и ниоткуда, будто говорит вся комната.

– Лиза, – сказал Сильвер. – Каково твое текущее состояние?

– На девяносто восемь целых семьсот двадцать семь тысячных процента исправна. Текущие процессы занимают восемьдесят одну целую четыре десятых процента процессорного времени. Спасибо за вопрос.

Голос звучал спокойно, почти мягко, с небольшими следами электронных помех. У Лэша возникло странное ощущение дежавю, словно он когда-то и где-то уже слышал его. Может, в собственных сновидениях.

– Кто там с тобой? – спросила Лиза.

Лэш заметил, что слова произнесены с правильной интонацией, с легким нажимом вначале. Ему показалось, будто в реплике машины даже прозвучало любопытство. Он беспокойно взглянул вверх, на видеокамеру.

– Это Кристофер Лэш.

– Кристофер, – повторил голос, словно смакуя имя.

– Лиза, у меня есть особое задание, которое я хотел бы дать тебе.

Лэш мысленно отметил, что Сильвер, обращаясь к компьютеру, говорит медленно и отчетливо, избегая каких-либо двусмысленностей.

– Хорошо, Ричард.

– Ты помнишь ту проверочную программу, которую я поручил тебе выполнить сорок восемь часов назад?

– Если ты имеешь в виду проверку статистического отклонения, то мой набор данных не поврежден.

Создатель «Эдема» закрыл рукой микрофон и повернулся к Лэшу.

– Она неверно поняла вопрос «помнишь?». Даже сейчас я порой забываю, насколько буквально она все воспринимает.

Он снова повернулся к панели.

– Мне нужно, чтобы ты провела такую же проверку внешних факторов. Параметры те же: совпадение данных с четырьмя объектами.

– Объект: Шварц, объект: Торп, объект: Торвальд, объект: Уилнер.

– Верно.

– Какова область поиска?

– Граждане Соединенных Штатов, возраст от пятнадцати до семидесяти лет, имели доступ к обоим адресам в указанные даты.

– Параметры сбора данных?

– Все доступные источники.

– Приоритет процесса?

– Наивысший, за исключением критических ситуаций. Мы должны найти решение.

– Хорошо, Ричард.

– Можешь сообщить приблизительное время поиска?

– С точностью до одиннадцати процентов – семьдесят четыре часа пятьдесят три минуты девять секунд. Приблизительно восемьсот триллионов пятьсот миллиардов вычислительных циклов.

– Спасибо, Лиза.

– Еще что-нибудь?

– Нет.

– Начинаю расширенный поиск. Спасибо за беседу, Ричард.

Когда Сильвер отстегнул микрофон и опять коснулся клавиш, снова послышался бестелесный голос:

– Приятно было познакомиться, Кристофер Лэш.

– Мне тоже.

Голос Лизы и вид общающегося с компьютером Сильвера одновременно внушали и восхищение, и легкое беспокойство.

Создатель «Эдема» снял с висков электроды и встал с кресла.

– Вы говорили, что обратились бы в полицию, если бы считали, что это чем-то поможет. Я нашел лучшее решение – проинструктировал Лизу, чтобы она проверила всех жителей Соединенных Штатов в поисках подозреваемого.

– Всех жителей? Это возможно?

– Для «Эдема» – да. – Сильвер пошатнулся, но тут же выпрямился. – Извините. Сеансы с Лизой, даже короткие, порой бывают утомительны.

– То есть?

Сильвер улыбнулся.

– В фильмах люди говорят с компьютерами, а те послушно отвечают. Может, лет через десять так и будет. Пока же это тяжкий труд, изматывающий как умственно, так и физически.

– Те датчики на висках?

– Биологическая обратная связь. Частота и амплитуда бета– и тета-волн могут говорить куда отчетливее, нежели слова. Вначале, когда у нее были проблемы с восприятием вербальных команд, я использовал электроэнцефалографию. Это требовало огромного сосредоточения, зато не было путаницы с пониманием двойных значений, омонимов и разных прочих нюансов. А теперь это слишком глубоко зашито в ее коде, чтобы можно было изменить его.

– Значит, только вы можете общаться с ней непосредственно?

– Теоретически кто-то другой тоже мог бы, после соответствующей тренировки. Но в этом пока нет необходимости.

– Возможно, и нет, – сказал Лэш. – Но если бы я создал нечто столь выдающееся, мне хотелось бы поделиться этим с другими людьми. С учеными-единомышленниками, которые могли бы развить то, чему вы проложили путь.

– Это дело будущего. Я до сих пор занят многочисленными усовершенствованиями, а это нелегкая задача. Можем поговорить об этом в другой раз, если у вас будет желание.

Шагнув вперед, он положил руку на плечо Лэша.

– Я знаю, насколько все это тяжело для вас. Мне тоже было нелегко. Впрочем, мы уже достаточно далеко зашли и многое сделали. Я бы хотел, чтобы вы продержались еще немного. Может, это все-таки чудовищное стечение обстоятельств, два двойных самоубийства. Надеюсь, выходные пройдут спокойно. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что мы ничего не знаем. Но сейчас мы должны довериться Лизе. Хорошо?

Лэш помолчал.

– Та кандидатка, которую подобрал мне «Эдем», – она действительно подходит мне? Это не ошибка?

– Единственная ошибка – то, что ваш аватар поместили в Аквариум. Сам процесс отбора проходил точно так же, как и для всех. Та женщина подошла бы вам во всех отношениях.

Полумрак и тихий шум вентиляторов придавали помещению сонный, почти призрачный облик. Лэш мысленно увидел ряд быстро меняющихся картин. Выражение лица бывшей жены, в тот день в Центре имени Одюбона, когда они расстались. Тара Стэплтон в баре на Центральном вокзале рассказывает ему о своей дилемме. Льюис Торп, смотрящий на него с экрана телевизора во Флагстаффе.

Он вздохнул.

– Хорошо. Останусь еще на несколько дней. При одном условии.

– Каком?

– Не отменяйте мою встречу с Дианой Миррен.

Сильвер хлопнул Лэша по плечу.

– Хороший вы человек.

На его лице вновь промелькнула улыбка, но когда она погасла, создатель Лизы выглядел таким же усталым, как и Лэш.

29

– Семьдесят пять часов, – сказала Тара. – Это означает, что мы не получим ответа от Лизы раньше вечера понедельника.

Лэш кивнул. Он вкратце изложил ей свой разговор с Сильвером и описал, каким образом тот общался с Лизой. Тара зачарованно слушала, пока не узнала, как долго продлится поиск.

– А нам что делать все это время? – спросила она.

– Не знаю.

– Зато я знаю. Ждать. – Тара возвела глаза к небу. – Черт!

Лэш огляделся. Кабинет Тары Стэплтон на тридцать пятом этаже мало отличался от его временного кабинета. Такой же письменный стол, второй столик меньшего размера и полки. Помещение украшали несколько явно женских мелочей: несколько растений, которым подходило искусственное освещение, висящий на красной ленточке на настольной лампе мешочек с безделушками. Позади стола стояли три одинаковые рабочие станции. Но больше всего бросалась в глаза большая доска для серфинга из стекловолокна, основательно побитая и помятая. Краска на ней поблекла от морской соли и солнца. На стене позади виднелись наклейки с надписями: «Жизнь во имя серфинга, серфинг во имя жизни», «Лови волну!» Вдоль верхнего края полки висели открытки с разных знаменитых пляжей для серфинга: Леннокс-хед в Австралии, Пайплайн на Гавайях, Потовил-пойнт в Шри-Ланке.

– Наверняка вам пришлось чертовски потрудиться, чтобы втащить ее сюда, – сказал Лэш, кивая в сторону доски.

Тара улыбнулась, что бывало нечасто.

– Первые месяцы я работала вне Стены, проверяя процедуры безопасности. Я взяла с собой старую доску, чтобы помнить, что существует еще какой-то мир за пределами Нью-Йорка. Она помогает мне не забывать, чем мне хотелось бы заниматься. Когда я завершила проверку, меня повысили и перевели за Стену. И не позволили взять с собой доску. Я была просто вне себя. – Она тряхнула головой, вспоминая. – А потом однажды доска появилась в дверях моего кабинета с наилучшими пожеланиями от Эдвина Мочли и «Эдема» по случаю первой годовщины работы.

– Зная Мочли, наверняка ее сначала просканировали, просветили и обследовали всеми возможными способами.

– Конечно.

Лэш посмотрел на набор изумрудно-зеленых открыток, мысленно формулируя вопрос, на который Тара, вероятно, могла бы ответить лучше, чем кто-либо другой.

Он склонился над столом.

– Тара, послушайте. Помните, как мы сидели в баре «У Себастьяна»? И то, что вы мне говорили про зеленый свет?

Он тут же почувствовал, как она напряглась.

– Я должен вас кое о чем спросить. Может ли быть такое, что кандидат, отвергнутый «Эдемом» после вступительного обследования, все же пройдет этап сбора данных, мониторинга, обработки и окажется в Аквариуме? Получит зеленый свет?

– Вы имеете в виду – возможна ли какая-то ошибка? Могут ли отсеянные каким-то образом пройти дальше? Это невозможно.

– Почему?

– Процедуры контроля избыточны, как и все в системе. Мы не можем подвергать даже несостоявшегося клиента какому-либо риску, связанному с неумелой обработкой данных.

– Вы уверены?

– Подобного никогда не случалось.

– До вчерашнего дня.

В ответ на недоверчивый взгляд Тары он вручил ей письмо, которое нашел у себя под дверью. Она прочитала его и явно побледнела.

– «Таверна на лужайке».

– Меня отвергли. Окончательно и бесповоротно. Так как такое может быть?

– Понятия не имею.

– Кто-нибудь в «Эдеме» мог подделать мои документы? И они прошли через контроль, вместо того чтобы оказаться в груде отклоненных заявлений?

– Тут никто ничего не делает без того, чтобы за ним не наблюдали полдесятка других.

– Никто?

Услышав тон его голоса, Тара пристально посмотрела на него.

– Разве что кто-то из руководства, имеющий высший уровень допуска. Например, я. Или негодяй вроде Хандерлинга, который вломился в систему. – Она помолчала. – Но зачем кому-то делать это?

– Именно этот вопрос я собирался задать следующим.

Наступила тишина. Тара сложила письмо и отдала его Лэшу.

– Не знаю, как такое получилось. Но мне действительно очень жаль, доктор Лэш. Естественно, мы сразу же проверим это.

– Вам жаль, Сильверу тоже. Почему всем так жаль?

Тара удивленно посмотрела на него.

– Вы хотите сказать?..

– Именно. Завтра вечером я пойду туда.

– Не понимаю…

Она не договорила.

«Знаю, что не понимаешь», – подумал Лэш. Он сам не мог разобраться в себе. Будь он сотрудником «Эдема», как Тара, и оказался бы под воздействием того, что они называли «эффектом Оз», возможно, он порвал бы письмо.

Но не сделал этого. Взгляд за кулисы и восторженные отзывы клиентов фирмы пробудили у него живой интерес, прежде чем он сам успел осознать это. А теперь еще сообщили, что нашли ему идеальную подругу – ему, Кристоферу Лэшу, который столь профессионально анализировал чужие семейные отношения и столь скверно справлялся с собственными. Искушение было чересчур сильным, чтобы противостоять ему. Даже зная, из-за чего он оказался здесь, он не мог преодолеть желание встретиться с женщиной, которая, возможно, могла бы стать для него идеальной парой.

Впрочем, встреча должна состояться только завтра. На сегодня хватало и других дел.

– Это не случайность, – сказал он.

– Гм?

– То, что мое заявление прошло обработку. Может, это и ошибка, но не случайная. Так же как не случайна смерть тех двух суперпар.

Тара нахмурилась.

– Что вы, собственно, хотите этим сказать?

– Не знаю точно. Но во всем этом есть какая-то закономерность, которую мы не замечаем.

Лэш мысленно вернулся к своей вечерней поездке домой, когда не хотел слушать голос своего подсознания. Теперь он пытался вспомнить, что же говорил ему этот голос.

«Вы по очереди убили две первые пары, – сказал Мочли Хандерлингу во время допроса. – А теперь вы собирались застать врасплох и убить третью».

«По очереди…»

– Можно на минуту? – спросил он, беря со стола блокнот.

Достав ручку, он написал две цифры: 17.09.04 и 24.09.04. Даты смерти Торпов и Уилнеров.

– Тара, – спросил Лэш, – можете сказать мне точно, когда Торпы и Уилнеры подали заявления?

– Конечно.

Повернувшись к одному из терминалов, она постучала по клавишам. Почти сразу же принтер выдал ответ.

Торп, Льюис А. – 000451823 – 30.07.02

Торвальд, Линдси Э. – 000462196 – 21.08.02

Шварц, Карен Л. – 000527710 – 02.08.02

Уилнер, Джон Л. – 000491003 – 06.09.02

Ничего.

– Можете расширить область поиска? Мне нужна распечатка всех существенных дат для этих двух пар. Когда их обследовали, когда они впервые встретились, когда поженились и так далее.

Тара несколько мгновений задумчиво смотрела на него, затем снова начала стучать по клавишам.

Второй список состоял почти из десятка страниц. Лэш просмотрел их одну за другой, устало водя взглядом по строчкам. Неожиданно он замер.

– Господи, – пробормотал он.

– Что такое?

– Вот эти колонки с заголовком «номинальное удаление аватара» – что они означают?

– Дата, когда аватары выводятся из Аквариума.

– Иначе говоря, когда пары подобраны.

– Совершенно верно.

Лэш протянул ей листок.

– Взгляните на дни удаления аватаров Торпов и Уилнеров.

Тара посмотрела на распечатку.

– Боже мой. Семнадцатое сентября две тысячи второго и двадцать четвертое сентября две тысячи второго.

– Именно. Торпы и Уилнеры не только были первыми подобранными суперпарами. Они умерли ровно два года спустя – с точностью до дня.

Тара уронила листок на стол.

– Как по-вашему, что это означает?

– То, что мы пошли по ложному следу. Я рылся в психологических тестах и результатах обследования, предполагая, что вы просмотрели у них какие-то психические отклонения. Возможно, вместо того чтобы изучать людей, мне следует изучить сам процесс.

– Процесс? А что с поисками подозреваемого? С тем анализом, который проводит Лиза?

– Она все равно не закончит его до понедельника. Я не собираюсь сидеть без дела последующие трое суток. – Он встал и направился к двери. – Спасибо за помощь.

Открывая дверь, он услышал звук отодвигаемого стула.

– Минуту, – сказала Тара.

Он обернулся.

– Куда вы сейчас?

– К себе в кабинет. Нужно просмотреть множество документов.

Тара, не колеблясь, вышла из-за стола.

– Я с вами.

30

– Не видела мой несессер, крошка? – крикнул Кевин Коннелли.

– Под туалетным столиком, вторая полка слева.

Коннелли босиком прошел мимо кровати, сквозь падающие в окна желтые лучи солнца и присел перед умывальником. Ну конечно же, на второй полке, у самой стены. До этого он потратил полчаса, перетряхивая всю спальню в поисках несессера. Линн, похоже, с фотографической точностью помнила, где что находится, причем не только свои вещи, но и его тоже. У нее это получалось подсознательно, как бы само собой – возможно, именно поэтому она знала столько иностранных языков.

– Ты настоящее сокровище, – сказал он.

– Уверена, ты говоришь это всем девушкам.

Сидя на корточках перед туалетным столиком, он обернулся и посмотрел на нее. Линн стояла перед открытым шкафом, глядя на вешалку с платьями. Взяв одно, она покрутила его в руках, повесила обратно и выбрала другое. В ее движениях, легких и изящных, было нечто такое, от чего даже теперь у него сильнее забилось сердце. В свое время он обиделся, когда его мать назвала ее «симпатичной». Симпатичная? Это была самая красивая женщина из всех, кого он видел в своей жизни.

Отойдя от шкафа, она направилась с платьем в руках к кровати, на которой лежал большой открытый холщовый чемодан. Сложив платье, она бросила его туда.

Он взял отгул на полдня, чтобы помочь жене собраться перед поездкой на Ниагарский водопад. В этом было нечто вроде греховного удовольствия, в котором он отчего-то никому бы никогда не признался. Обычно они упаковывали вещи за несколько дней до отъезда, словно продлевая таким образом отпуск. Он всегда собирался раньше и по той же самой причине любил заранее приезжать в аэропорт. Впрочем, ещё с холостяцких времен вещи он складывал в спешке и неаккуратно. Линн показала ему, что сборы в дорогу – настоящее искусство и торопиться тут нельзя. А теперь это превратилось в один из тех интимных маленьких ритуалов, из которых состояла их супружеская жизнь.

Встав, он подошел и обнял ее сзади.

– Только представь, – сказал он, потираясь носом о ее ухо. – Еще несколько дней, и мы будем сидеть перед горящим камином в «Пиллар-энд-пост-инн».

– Да.

– Будем завтракать в постели. А может, и обедать. Как тебе это нравится? А если будешь хорошо себя вести, может, получишь и десерт.

В ответ она утомленно опустила голову ему на плечо. Кевин Коннелли чувствовал настроение своей жены не хуже, чем собственное, и тут же отпустил ее.

– Что с тобой, крошка? – спросил он. – Мигрень?

– Может, начинается, – сказала она. – Надеюсь, что нет.

Повернув супругу лицом к себе, Коннелли нежно поцеловал ее сначала в один, потом в другой висок.

– Тоже мне идеальная жена, да? – сказала она, подставляя губы.

– Ты в самом деле идеальная жена. Моя идеальная жена.

Улыбнувшись, она снова опустила голову ему на плечо.

Раздался звонок в дверь.

Мягко высвободившись из ее объятий, Кевин миновал коридор и спустился по лестнице. За спиной он слышал тихие шаги Линн, идущей намного медленнее.

Перед входной дверью ждал человек с большим пакетом.

– Мистер Коннелли? – спросил он. – Распишитесь здесь.

Коннелли расписался в указанном месте и взял пакет.

– Что это? – спросила Линн, когда он поблагодарил и закрыл дверь.

– Не знаю. Хочешь открыть?

Коннелли отдал ей пакет и с улыбкой стал наблюдать, как она срывает упаковку. Появился целлофан, затем широкая красная лента и наконец бледно-желтая плетеная солома.

– Что там? – спросил он. – Корзина с фруктами?

– Это еще мягко сказано, – удивленно ответила Линн. – Взгляни на этикетку. Красные груши из Эквадора! Ты хоть представляешь, какие они дорогие?

Коннелли улыбнулся, увидев выражение ее лица. Линн обожала экзотические фрукты.

– Кто мог прислать их? – спросила она. – Я не вижу открытки.

– Она тут, совсем маленькая, воткнута сзади. – Коннелли извлек из соломенного плетения карточку и вслух прочитал: – «Поздравляем с приближающейся годовщиной свадьбы. Желаем всего наилучшего».

Линн прижалась к нему, забыв о головной боли.

– От кого это?

Коннелли отдал ей открытку. На ней не было имени, лишь выдавленный фирменный логотип «Эдема». Линн широко раскрыла глаза.

– Красные груши! Откуда они могли знать?

– Они знают все.

Линн тряхнула головой и начала срывать целлофан с корзинки.

– Не так быстро, – с притворным возмущением сказал Коннелли. – Мы еще не закончили кое-какие дела в спальне.

Теперь и ее лицо озарила улыбка. Отложив корзинку, она пошла следом за мужем наверх.

31

Лэш быстро и без особого интереса взглянул на часы. Потом еще раз – уже с недоверием. Без пятнадцати шесть. Ему казалось, что прошло всего несколько минут с тех пор, как Тара, сославшись на запланированный визит к врачу, ушла из его кабинета, хотя тогда было примерно четыре.

Он вытянулся в кресле, глядя на заваленный бумагами стол. Неужели он в самом деле жаловался на недостаток информации? Теперь ее было столько, что хватило бы на целую армию.

Тот факт, что Торпы и Уилнеры умерли ровно через два года после подбора пары, стал крайне существенным элементом головоломки – нужно было лишь подогнать его к остальному. Впрочем, Лэш понимал, что при таком объеме данных сегодня ему вряд ли удастся сделать это.

Он снова посмотрел на стол, и взгляд его упал на папку с надписью: «Торп, Льюис. Опись процесса». Лэш уже просмотрел содержимое – похоже, это был автоматически сгенерированный перечень всех систем «Эдема», с которыми контактировал Торп. Он начал перетряхивать бумаги, пока не нашел такую же папку Линдси. Потом, подойдя к коробкам у противоположной стены, он принялся искать там, пока не обнаружил аналогичные описи для Уилнеров.

Не исключено, что Сильвер был прав и за эти выходные ничего не случится. Если и в самом деле где-то бродит убийца – возможно, охрана Эдема схватит его, прежде чем он успеет нанести удар. Впрочем, это вовсе не означало, что Лэш собирался сидеть сложа руки. Сравнение данных из этих четырех папок могло добавить новые фрагменты головоломки.

Сунув документы в кожаную сумку, он потянулся, после чего направился в кафетерий в конце коридора. Маргарет ушла, но ее сменщица с удовольствием приготовила ему двойной кофе-эспрессо. Несмотря на позднее время, в кафетерии было людно, и Лэш сел за столик в углу, радуясь, что в «Эдеме» работали в три смены.

Допив кофе, Лэш вернулся в свой кабинет, взял плащ и сумку и пошел к ближайшему лифту. Хотя он до сих пор слабо ориентировался в здании «Эдема», сейчас он, по крайней мере, знал, как добраться до вестибюля.

Стоя в очереди к пропускному пункту номер три, он вернулся к мыслям о суперпарах. Тара Стэплтон обнаружила, что третья из них – супруги Коннелли – была подобрана шестого октября две тысячи второго года. Если открытая им закономерность верна, это означает, что трагедия Коннелли – самоубийство или убийство – случится в ближайшую среду. С одной стороны, это давало чуть больше времени, а с другой – означало нерушимый предельный срок.

Среда. До ее наступления нужно было найти все недостающие фрагменты головоломки.

Оказавшись в начале очереди, он подождал, пока раздвинутся стеклянные двери, а потом вошел в овальную камеру. Привычка – удивительная вещь. Можно привыкнуть почти ко всему, сколь бы невероятным оно ни было. В лаборатории он наблюдал этот эффект на собаках, мышах, шимпанзе. Он использовал его в терапевтических целях. А теперь он сам стоял здесь, пример практического применения данного утверждения в…

Внезапно он осознал, что слышит вдали какой-то звон. Свет в камере, и без того яркий, стал еще ярче. Впереди, за вторыми дверями, он увидел бегущих людей. Что случилось – пожарная тревога? Какие-то учения?

Неожиданно по другую сторону стеклянных дверей перед ним возникли двое вооруженных сотрудников службы безопасности. Они встали, широко расставив ноги, преградив ему дорогу.

Он обернулся, ничего не понимая. Перед первыми дверями тоже стояли двое охранников. К ним уже бежали новые.

Послышался прерывистый электронный писк, и двери, через которые он только что прошел, раздвинулись снова. Охранники цепью шли на него. Лэш заметил, что один из них держит в руке парализатор.

– Что… – начал он.

Двое мужчин быстро и решительно выволокли его за двери. Остальные окружили их плотным кордоном. Лэш запомнил лишь ряд отрывочных картин: расступающихся удивленных людей из очереди, стены коридора, поворот – и пустую комнату без окон.

Его посадили на деревянный стул. Несколько мгновений казалось, будто никто не обращает на него внимания. Слышались переговоры по рации, кто-то звонил по телефону.

– Вызовите сюда Шелдрейка, – раздался голос.

Хлопнула дверь. Затем один из охранников повернулся к Лэшу.

– Куда вы с этим собирались? – спросил мужчина, держа в руке четыре папки.

В суматохе Лэш даже не заметил, что у него отобрали сумку.

– Домой, – сказал он. – Хотел почитать в выходные.

Господи, как он мог забыть о предупреждениях Мочли?

«Из-за Стены нельзя ничего выносить». Но откуда…

– Вы знаете правила, мистер?.. – спросил охранник, кладя папки в нечто неприятно напоминающее пластиковый пакет для улик.

– Доктор Лэш. Кристофер Лэш.

При этих словах один из сотрудников службы безопасности подошел к компьютеру и начал стучать по клавишам.

– Вы знаете правила, доктор Лэш?

Лэш кивнул.

– В таком случае вы понимаете, насколько серьезный проступок совершили?

Лэш снова в замешательстве кивнул. Тара, которая строго придерживалась протокола, никогда бы не позволила ему взять эти папки. Он надеялся, что не создал ей проблем; в конце концов, Мочли именно ее сделал ответственной за…

– Мы задержим вас, пока не проверим ваше досье. Если вы уже получали предупреждение, боюсь, придется поставить вопрос о вашем увольнении.

Человек у компьютера отвел взгляд от экрана.

– В базе данных сотрудников нет никакого Кристофера Лэша.

– Мы правильно расслышали фамилию? – спросил охранник с пакетом.

– Да, но…

– Я вижу только Кристофера С. Лэша, потенциального клиента, – сказал мужчина за компьютером, снова набирая что-то на клавиатуре. – Прошел обследование в прошлое воскресенье, двадцать шестого сентября. – Он перестал печатать. – Заявление отклонено.

– Это вы? – спросил первый охранник.

– Да, но…

Атмосфера в комнате тут же переменилась. Мужчина подошел к Лэшу, несколько других, в том числе и тот, что с парализатором, встали позади него.

«Господи, – подумал Лэш, – это уже не смешно».

– Послушайте, – снова начал он. – Вы не понимаете…

– Помолчите, сэр, – сказал первый охранник. – Вопросы буду задавать я.

Дверь открылась, и вошел еще один человек – высокий блондин с такими широкими плечами, что голова на них казалась маленькой. Он шагал почти как на параде, и остальные почтительно расступались перед ним. На нем был черный деловой костюм, а глаза у него были необычного темно-зеленого цвета. Он выглядел странно знакомым, но Лэш не сразу вспомнил, что видел его в коридоре во время допроса Хандерлинга.

– Что тут у вас? – коротко спросил вошедший.

– Этот человек пытался пронести через пропускной пункт конфиденциальные документы.

– Отдел, должность?

– Он не наш сотрудник, мистер Шелдрейк. Это отвергнутый клиент.

Шелдрейк поднял брови.

– Вот как?

– Да, только что признался.

Шелдрейк подошел ближе, скрестив мускулистые руки на груди, и с интересом взглянул на Лэша, но явно не узнал – скорее всего, просто не видел его в зале во время допроса. Снова опустив руки, он откинул полы пиджака. Лэш увидел широкий кожаный пояс с кобурой, наручниками и рацией. Отстегнув от ремня телескопическую дубинку, Шелдрейк раздвинул ее на всю длину.

– Крэндолл, – буркнул он. – Посмотри-ка.

Шарообразным концом дубинки он приподнял рукав пиджака Лэша, открыв браслет.

Первый охранник – тот самый Крэндолл – удивленно нахмурился.

– Откуда это у вас? И что вы делали в охраняемой зоне?

– Я временный консультант.

– Вы только что признались, что вы отвергнутый клиент.

Лэш мысленно проклял тайну, которая окружала его миссию.

– Да, знаю. Но часть моего задания заключалась в том, чтобы пройти процедуру подачи заявления. Послушайте, просто обратитесь к Эдвину Мочли. Это он нанял меня.

Снова послышались переговоры по рации. Один из охранников перетряхивал его сумку.

– «Эдем» не берет на работу временных консультантов. И уж точно не впускает их за Стену. – Шелдрейк повернулся к одному из своих людей. – Приведи контрольные посты в состояние готовности. Переходим на уровень Бета. Принеси анализатор, проверим, не поддельный ли браслет.

– Слушаюсь, мистер Шелдрейк.

«Странно. Почему у них нет более поздних данных, например об удачном подборе пары?»

– Послушайте, – сказал Лэш, вставая. – Я же говорил вам, чтобы вы связались с Мочли…

– Сидеть! – Крэндолл резко толкнул его обратно на стул.

Другой охранник, с парализатором, подошел ближе. Еще один открыл металлический шкаф и достал какую-то длинную палку с петлей на конце. Лэш в свое время часто видел этот инструмент, который использовали для обездвиживания буйных пациентов.

Он облизал губы. Ситуация, которая сначала приводила его в замешательство, а затем вызывала лишь раздражение, теперь становилась опасной.

– Послушайте, – как можно спокойнее сказал он. – Как я уже говорил, я консультант. Работаю вместе с Тарой Стэплтон.

– Над чем? – спросил Шелдрейк.

– Это конфиденциальная информация.

– Если вам так хочется разыграть нас… – Шелдрейк обернулся. – Узнайте, кто из врачей сейчас дежурит, вызовите его сюда. И позвоните в отдел охраны, сообщите начальнику смены.

– Я говорю правду, – сказал Лэш. – Если мне не верите, можете спросить Сильвера. Он про это знает.

Губы Шелдрейка изогнулись в едва заметной улыбке.

– Ричарда Сильвера?

– Ну конечно же, – передразнил Крэндолл. – Никто уже целый год не видел его, но он про это знает.

– Я сам поговорю с ним.

Лэш снова попытался встать.

Крэндолл опять толкнул его на стул. Подскочил еще один охранник, и они вдвоем удержали Лэша.

– Приготовьте наручники, – бесстрастно проговорил Шелдрейк. – Стемпер, оглуши его. Этого парня нужно успокоить.

Мужчина с парализатором подошел ближе.

– По моему сигналу – назад, – бросил Крэндолл охраннику, стоящему позади стула.

В это мгновение открылась дверь, и появился директор вспомогательной службы.

– Что здесь происходит?

Шелдрейк обернулся и замер.

– Этот человек утверждает, что знает вас, мистер Мочли.

– Да, знает. – Мочли подошел ближе. Лэш попытался встать, но директор решительным движением удержал его. – Что случилось?

– Он пытался пройти через пропускной пункт с документами.

Шелдрейк кивнул Крэндоллу, который протянул Мочли пакет с папками.

Директор открыл его и прочитал надписи на обложках.

– Я заберу их.

– Хорошо, сэр, – сказал Крэндолл.

– Доктор Лэш пойдет со мной.

– Вы уверены, что это хорошая мысль? – спросил Шелдрейк.

– Да, мистер Шелдрейк.

– Тогда передаю его вам. – Он повернулся к Крэндоллу. – Отметь это в журнале.

Мочли взял сумку и кивнул задержанному.

– Идемте, доктор Лэш, – сказал он. – Туда.

Когда они выходили из комнаты, Лэш услышал, как Шелдрейк приказывает по телефону отменить тревогу и перейти с уровня Бета на уровень Альфа.

Когда они вышли в коридор, Мочли закрыл за собой дверь и повернулся к Лэшу.

– О чем вы думали, доктор Лэш?

– Похоже, вообще ни о чем. Я просто устал. Извините.

Директор вспомогательной службы внимательно посмотрел на Лэша, затем кивнул.

– Я распоряжусь, чтобы их отнесли к вам в кабинет, – сказал он, показывая на папки. – Они будут ждать вас в понедельник утром.

– Спасибо. Что это за уровень Бета, про который говорили охранники?

– В этом здании действуют четыре уровня тревоги: Альфа, Бета, Дельта и Гамма. Уровень Альфа – это обычная ситуация. Бета означает повышенную готовность. Уровень Дельта объявляется при эвакуации в случае пожара или чего-то подобного.