Текст книги "По ту сторону экрана"
Автор книги: Линда Чейтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Линда Чейтер
По ту сторону экрана
OCR & Spell Check vanilla
Пер. с англ. В.В. Копейко. – М.: ООО
«Издательство АСТ»: ЗАО НПП «Ермак», 2004. – 317, [3] с.
ISBN 5-17-021692-0 (ООО «Издательство АСТ»
ISBN 5-9577-1145-4 (ЗАО НПП «Ермак»)
Зрители в восторге от популярного телешоу. Его красивая, остроумная, доброжелательная ведущая – кумир миллионов. Но что происходит с ней по ту сторону экрана?
Неотразимую телезвезду изводит ревностью и бесконечными придирками надоевший муж?
Значит, надо избавиться от благоверного раз и навсегда. Чтобы ничто не мешало наслаждаться жизнью.
Чтобы наконец почувствовать себя не только успешной, но и счастливой.
Глава 1
Если каждому было дано право на свои пятнадцать минут известности, то Кармен Берд всех обманула – она воспользовалась чужим временем как своим собственным. «Они должны обидеться на меня из-за этого, – подумала она, входя в ярко освещенную студию «Переделки» под бурные аплодисменты. – И что я такого сделала, чем заслужила столь восторженные приветствия?» Впрочем, справедливость рано или поздно все равно восстановится – даже если она и обманула кого-то.
Глядя на улыбающиеся лица собравшихся, Кармен спрашивала себя: что все эти люди подумали бы, если бы узнали правду о ее так называемом идеальном браке? Эта мысль очень тревожила ее, она опасалась, что правда может открыться.
– Даже у самых ярких звезд телевидения есть свои слабости и странности, – с ухмылкой проговорил оператор, и публика в ответ на его слова, произнесенные с выразительнейшими интонациями, расхохоталась.
Оператор пересек студию, изображая, что распутывает кабель телекамеры; на самом же деле он заводил аудиторию – чтобы та как следует разогрелась.
– Приготовься, – со вздохом произнес Барри, студийный режиссер. .
– Запись! – раздался чей-то голос.
– Быстро! – выкрикнул Барри.
Кармен встала перед камерой и сделала глубокий вдох.
– Добро пожаловать на передачу! – проговорила она с улыбкой. – «Переделка» – именно то шоу, которое по-настоящему изменит вашу жизнь! Сегодня такие перемены произойдут с Морин, домохозяйкой из Бромли. Она наша героиня на этот раз, и...
– Мы снова прервемся, – неожиданно вмешался Барри. – Кто оставил на столе банку из-под колы?
– Тот, кому не поздоровится, – со смехом сказал кто-то из-за спины режиссера.
И тотчас же Деймиен, гримерша, подбежав к столу, принялась убирать остатки завтрака.
– Побыстрее, – проворчал Барри; он был мрачнее тучи. – Побыстрее, пожалуйста.
Но тут Кармен вдруг присела, и гримерша, уже убравшая со стола, принялась поправлять ее макияж. Гости шоу, вытягивая шеи, с любопытством наблюдали за происходящим; гости не желали пропускать ни единой детали действа, ведь они впервые оказались в этом чудесном и загадочном мире – в мире телевидения.
«Они, наверное, готовы на все ради шанса покрасоваться перед телекамерами», – подумала Кармен, поглядывая на публику. Только ради того, чтобы попасть в ее шоу, эти люди вставали затемно и несколько часов тряслись в автобусах, добираясь до Хаммерсмита из разных уголков страны. Нередко уже в самом Хаммерсмите они надолго застревали под эстакадой, совсем недалеко от студии, находившейся на Фулем-роуд; а приезжавшие на собственных машинах зачастую нарушали все правила дорожного движения. Кармен знала об этом, потому что иногда подслушивала их разговоры, стоя на балконе, прямо над холлом, где они собирались вокруг бесплатного кофе, прежде чем занять свои места. «Узнай свою аудиторию», – то и дело повторял Кевин, ее продюсер. Он говорил, что гостей специально заставляли ждать – заставляли по двум причинам. Во-первых, надо было дать им время сходить в туалет, поскольку это могло стать весьма серьезной проблемой, если кто-то, к примеру, из середины ряда «Е» вдруг захотел бы выйти во время шоу. Во-вторых, следовало немного потомить гостей, чтобы вызвать возбуждение, сходное с тем, что люди испытывают, когда едут в Диснейленд. Кевин утверждал, что телевидение утратило бы свое очарование, если бы каждый мог зайти в студию прямо с улицы. И похоже, он был прав; потому что к началу записи все участники шоу дрожали от нетерпения и были готовы аплодировать по любому поводу.
Беседы гостей разнообразием не отличались – в этом Кармен уже успела убедиться. Говорили они об одном и том же: о дне и времени выхода в эфир очередного шоу и о том, как лучше подготовить к записи свое домашнее видеооборудование. Кроме того, многих волновал чрезвычайно важный вопрос: попадут ли их лица в кадр? Но постоянные участники шоу знали, какие места лучше занять, чтобы «попасть в камеру», и как встать в очередь, чтобы занять именно эти места. Наивные же новички надеялись на то, что им непременно повезет и они хоть раз попадут в кадр.
– Вы готовы? – шептали они друг другу, когда регистрировались в студии. – Ведь никогда не знаешь, кого выберут в следующий раз...
– Приготовиться! – раздался над самым ухом Кармен голос режиссера.
Вскочив на ноги, Кармен столкнулась с оператором, и аудитория разразилась смехом.
– Прошу прощения, – пробормотала она, пытаясь вновь обрести профессиональную уверенность.
После столкновения с оператором Кармен вдруг почувствовала пульсирующую боль в висках, и тотчас же в голову полезли совершенно ненужные мысли: «Сколько еще времени я смогу так жить, какие новые напасти ожидают меня сегодня вечером?» Усилием воли она заставила себя сосредоточиться на шоу. По дороге домой у нее будет достаточно времени, чтобы подумать обо всем...
Первая половина записи прошла довольно гладко, – правда, вышла небольшая задержка из-за того, что Морин из Бромли уронила на пол свои контактные линзы. Зато Морин прекрасно справилась с заданием – подогнала по размеру новое платье, – так что продолжила съемки уже совершенно другая Морин: неряшливая домохозяйка в растянутом джемпере и в джинсах превратилась в изящное существо, как будто сошедшее со страниц глянцевого журнала.
«Как внешность может ввести в заблуждение...» – уже в который раз подумала Кармен. Но аудитория в восторге ахнула, когда новая Морин вышла из раздевалки и под музыку поднялась на подиум. Услышав аплодисменты, Кармен с облегчением вздохнула. Вот ради таких моментов она и работала.
Замысел шоу был предельно ясен. Сначала – самое настоящее преображение, то есть изменение внешности. Героиню, отобранную из множества претенденток, доводят до совершенства, для нее делают абсолютно все; причем занимаются ее лицом прекрасные специалисты – Деймиен и Сандра, безусловно, являются таковыми. А заключительная часть, от которой Кармен испытывала подлинное наслаждение, – это интервью с героиней предыдущего шоу. Такой разговор позволял узнать, насколько изменилась жизнь женщины, после того как изменился ее облик.
Сегодня на шоу пригласили Хейзл из Санбери. Аудитория аплодировала и репликами с мест подбадривала Хейзл, когда та вышла из-под арки и с улыбкой ступила на подиум.
«Очень неплохо держится», – подумала Кармен, вспомнив, как выглядела Хейзл до съемок. Сейчас она была в том платье, которое ей дали на шоу, она соединила его со своим жакетом, и все вместе выглядело довольно мило. Кармен, смотревшая на женщину цепким взглядом профессионала, оценивала каждую деталь – туфли, косметику, прическу, украшения... Когда Хейзл подошла поближе, Кармен увидела, что косметика нанесена чуть небрежно, но далеко не все смогли бы заметить подобный недостаток. Туфли тоже не вполне соответствовали, но это не имело значения – кто их увидит, после того Хейзл сядет.
– Скажи мне, Хейзл, – с улыбкой проговорила Кармен, – что заставило тебя впервые подумать об участии в шоу?
Хейзл оказалась не лучшим объектом для интервью. Ее ответы, явно приготовленные заранее, не вызывали ничего, кроме раздражения, и еще большее раздражение вызывала ее привычка то и дело вспоминать о своем муже.
– Я вообще-то не знаю, но мой муж говорит...
«Да есть ли у нее свое собственное мнение?» – спрашивала себя Кармен. К тому же она ожидала от этой женщины большего энтузиазма – ведь они трудились над ней совершенно бесплатно и снабдили ее целым ворохом одежды от модного дизайнера. Это интервью, если его запустить в эфир, вызвало бы такой же интерес у зрителей, как расписание корабельных рейсов у жителей Монголии.
Барри, показывая на часы, давал понять, что пора заканчивать.
– Итак, подведем итоги, Хейзл, – бодро проговорила Кармен. – Что для тебя главное в тех переменах, которые с тобой произошли?
Хейзл смотрела на нее совершенно безучастно. Иногда вопрос приходилось повторять – некоторые женщины не справлялись с первого раза.
– Что бы ты назвала самым большим успехом в твоей перемене? Есть ли что-нибудь такое, что ты хотела бы порекомендовать зрителям?
Хейзл по-прежнему молчала. И тут Кармен заметила влагу в уголках ее глаз.
– Хейзл, с тобой все в порядке? – прошептала она и покосилась на Барри – тот снова показал на часы.
– Простите... – Хейзл покачала головой, вытирая рукавом глаза. – Я на самом-то деле не хотела сюда идти, но девушка, которая меня нашла, уговорила... Она сказала, что я стану уверенной в себе, если я пойду и меня переделают.
– Так в чем же проблема? – с ласковой улыбкой спросила Кармен; она решила, что непременно поговорит с девушкой, занимавшейся поиском участниц шоу. – В чем дело, Хейзл? Мне показалось, что переделка пошла тебе на пользу...
В рядах зрителей зашептались, некоторые засмеялись; было совершенно очевидно, что интервью пошло не по плану.
– Сказать по правде, вся эта переделка – просто ужас, напрасно я согласилась! – выпалила Хейзл. – Теперь я стала совсем несчастной!
Аудитория ахнула. Барри приставил к своему виску два пальца, изображая дуло пистолета, и тихонько застонал.
– Почему же ты сразу об этом не сказала? – пробормотала Кармен, с любопытством поглядывая на Хейзл.
Кармен прекрасно знала, что такое интервью в эфир не пойдет – Кевин об этом позаботится. «Имей в виду, – проворчит он, – мне нужен положительный результат, иначе ты не будешь заниматься этой болтовней».
– Мой муж засматривался кое на кого, – проговорила Хейзл с трагическими нотками в голосе. – Я думала, что смогу отыграть его обратно. Но когда пришла домой в новом виде, он только посмеялся надо мной. Сказал, что я похожа... – Она с сомнением посмотрела на Кармен.
– Продолжай.
– Сказал, что я похожа на одну из глупых телевизионных женщин. Мол, у них и груди, и плечи поддельные, накладные. Вообще все искусственное...
Кармен невольно поморщилась. Ей хотелось думать, что уж ее-то не причисляют к «глупым телевизионным женщинам». Аудитории же откровения Хейзл пришлись по душе – некоторые из гостей одобрительно засмеялись.
– Я хотела бы стать такой, как раньше, – продолжала неожиданно разговорившаяся Хейзл. – Но, конечно, я знаю, что все знакомые хотят видеть меня такой, как в шоу, и я бы показалась совсем уж дурочкой, если бы сама не увидела разницы. Теперь мне приходится сидеть по три часа перед зеркалом каждое утро, а он отправляется к своей шлюхе.
Не в силах вымолвить ни слова, Кармен в изумлении уставилась на собеседницу. Затем взглянула на Барри, стоявшего возле монитора. Режиссер корчил жуткие гримасы и отчаянно жестикулировал, призывая Кармен немедленно заканчивать.
Собравшись с духом, она повернулась к камере и проговорила:
– Что ж, на сегодня у нас все... – Кармен попыталась изобразить ослепительную улыбку. Затем поблагодарила Хейзл и аудиторию, давая понять, что шоу завершилось.
После долгой и неприятной беседы в офисе Кевина Кармен набросила на плечи пальто и направилась в приемную, чтобы вызвать такси.
– Хочешь выпить? – спросил Барри, догоняя ее в коридоре.
Она покачала головой.
– Мне надо бежать, я опаздываю.
– Послушай, Кармен... – Барри придержал ее за плечо. – Это не твоя ошибка, что так вышло. У каждого случаются плохие дни. – Он посмотрел ей в глаза. – Пойми, ничего страшного... Время от времени у всех бывают огорчения.
– Извини. – Кармен взглянула на часы. – Гидеон сегодня ждет меня к обеду. Это очень важно...
– Но сегодня день рождения Джессики, – сказал Барри. – Впрочем, ты с ней, кажется, еще не знакома. Так вот, Аманда собирает в пабе всю компанию, чтобы удивить ее. Они были бы в восторге, если бы ты пришла хоть на полчаса. Было бы чудесно для поднятия духа.
– Поверь, я бы с радостью пошла, если бы могла, – пробормотала Кармен. – Я знаю, они считают меня высокомерной, но они ошибаются. Просто на меня сейчас так много всего свалилось, и мне очень сложно выбраться...
Он снова посмотрел ей в глаза и вдруг нахмурился. Кармен отвела взгляд, и тут Барри задал вопрос, которого она всегда боялась.
– С тобой все о'кей, Кармен? Дома все в порядке?
– У меня все прекрасно, – сказала она, уклоняясь от его рук. – Но я действительно должна бежать, я жду такси.
Завернув за угол, к лифтам, Кармен оглянулась, чтобы проверить, не наблюдает ли за ней Барри. Потом бросилась в дамский туалет, заперлась и тщательно осмотрела свое лицо в зеркале. Неужели он ничего не заметил?
Наверное, все-таки не заметил... Шишка на лбу под слоем косметики была едва ли видна – она прикрыта волосами. А небольшая опухоль под глазом уже почти прошла. Гидеон обычно не трогал ее по воскресеньям, он предпочитал предъявлять свои аргументы в среду, чтобы она за четыре дня могла оправиться, привести себя в порядок и появиться на публике. Четыре дня на то, чтобы ссадины и синяки зажили. Случившееся вчера вечером – это ее собственная ошибка. Она снова «разворчалась» – по крайней мере именно так он выразился. Она допустила ошибку, сама напросилась... А ведь внутренний голос ее предупреждал: Гидеон может изменить «расписание».
Кармен припудрила лоб и снова прикрыла шишку волосами. Затем вынула из сумочки помаду и, растянув в гримасе губы, щедро прошлась по ним яркой помадой.
– Смелее, – сказала она себе.
В последнее время Кармен все чаще говорила себе подобные слова, однако они все реже помогали... Ей вдруг стало ужасно жаль себя. Она выронила помаду и, склонившись над раковиной, тихонько заплакала.
Джулии Дженнингз, недавно приехавшей из Вустера, казалось, что существует несколько разных городов под названием Лондон; и при этом, выйдя из метро, всегда очень трудно понять, в котором из городов ты находишься.
Лондон для туристов – это город с парками, дворцами и мемориальными досками. На щедро иллюстрированных картах и путеводителях многие здания, казалось, стояли вплотную одно к другому, однако, увидев их воочию, Джулия обнаружила, что это совсем не так; к тому же выглядели они несколько иначе, чем на фотографиях, и, может быть, поэтому Джулия испытывала какое-то странное разочарование. Временами она даже досадовала – многие здания не удавалось рассмотреть, потому что их фасады были загорожены строительными лесами или же увешаны рекламными щитами.
Джулия видела еще далеко не все лондонские достопримечательности, однако кое-что уже успела посмотреть, и впечатления у нее были самые разные. Скучные и самоуверенные обитатели Сити, почти все в строгих темных костюмах, бегали от офиса к офису, и казалось, они ничего вокруг не замечают. А вот в Сохо и Ковент-Гардене, напротив, ощущалась расслабляющая атмосфера праздника. Вестминстер был слишком уж «серьезный» и даже немного пугающий, а на Найтсбридж[1] Джулия почувствовала себя нищей.
Ни один из районов Лондона не соответствовал ее прежним представлениям о городе, сложившимся в основном в те часы, что она провела за доской «Монополии»[2] , узнавая название одного из квадратиков – Мейфэр, Пиккадилли, Нортамберленд-авеню. Джулия испытывала волнение, но вся кий раз разочаровывалась – реальность мало походила на ее детские фантазии.
Кроме того, существовал еще один Лондон – город, в котором люди просто жили, – однако Джулия совершенно ничего о нем не знала, ведь на доске «Монополии» не было пригородов, этих похожих один на другой районов, уставленных серыми коробками домов.
Приехав в Лондон, Джулия в первую же неделю совершила несколько поездок в пригороды. Она дала себе две недели на то, чтобы найти недорогое жилье, и, наивная, приступила к поискам. Еще дома, в Вустере, Джулия решила, какую сумму будет тратить на жилье, и теперь видела, что можно получить за такие деньги. Она полагала, что без труда найдет что-нибудь подходящее – в конце концов, ей требовалось лишь место для отдыха, – но после нескольких долгих и утомительных поездок, предпринятых, в сущности, ради того, чтобы увидеть чуланы, в которых обычно хранят метлы, Джулия поняла, что придется отказаться от дальних пригородов. Было совершенно очевидно, что она не сможет жить в этих районах – во-первых, дорога слишком утомляла, а во-вторых, стены в квартирах оказались настолько тонкие, что даже слегка дрожали, когда соседи повышали голос. Тогда Джулия, решив сузить круг поисков, принялась искать жилье неподалеку от вокзала Чаринг-Кросс – она была согласна работать сверхурочно, если понадобится, но от нормального отдыха отказаться не могла.
Джулия верила, что в конце концов найдет себе подходящее жилье. К концу первой недели она посмотрела несколько однокомнатных квартир, и в запасе у нее оставалась еще одна квартира; Джулия собиралась взглянуть на нее перед тем, как принять окончательное решение.
Дверь ей открыла женщина средних лет.
– Миссис Биллингз? – спросила Джулия. – Я пришла посмотреть квартиру.
Хозяйка взглянула на нее с некоторым сомнением. За тем провела в дом.
– Фрэнк обычно сам этим занимается, – сказала она, вытирая руки о передник. – Фрэнк – мой муж. Раньше его все это даже забавляло... Но комната наверху, а у него... у него иногда проблемы с лестницей.
Они поднялись по ступеням и оказались на маленькой площадке. Миссис Биллингз принялась шарить в кармане передника в поисках ключа.
– Здесь все отдельное, – проговорила она, вытирая дверную ручку носовым платком. – Вы могли бы приходить и уходить, когда вам захочется.
Комната оказалась небольшая, но светлая и уютная, из окна же открывался вид на крыши соседних домов. Правда, кухня здесь была совсем крохотная, но Джулию это вполне устраивало. Она улыбнулась – у миссис Биллингз ей нравилось гораздо больше, чем в других местах. Тут имелись даже книжные полки, на которых она могла бы разместить свое собрание детективных романов.
– Счетчик там? – спросила Джулия, заглядывая за буфет. В квартирах, которые ей довелось посмотреть на прошлой неделе, счетчиков было столько, что невольно возникала мысль: а не собираются ли хозяева брать с нее повременную плату за пользование воздухом?
– Газ и электричество входят в арендную плату, – сказала миссис Биллингз; она наклонилась и подняла с безупречно чистого ковра крохотную соринку.
Джулия села на кровать, чтобы проверить пружины.
– Тут совсем новый матрас, – в смущении пробормотала миссис Биллингз. – На старом не было никакой крови, но я же не могла его оставлять для... Да вы и сами все понимаете...
– Не было крови? – Джулия вопросительно посмотрела на хозяйку.
– Похоже, вы ничего не знаете, – проговорила миссис Биллингз. – Но я должна была сказать об этом, вот и сказала. И потом, я обещала Фрэнку... – Хозяйка нервно комкала свой носовой платок. – Видите ли, я считаю, что нельзя скрывать такие вещи. Многие газеты писали об этом случае. Кроме того, вы и без меня обо всем узнали бы рано или поздно. Что бы вы тогда о нас подумали?
– О чем я узнала бы? – Джулия с любопытством оглядывала комнату. Выходит, она наткнулась на детективный сюжет и в реальной жизни? Неужели здесь произошло убийство?
Хозяйка села в кресло, стоявшее напротив кровати.
– Он казался таким симпатичным и веселым молодым человеком... – Миссис Биллингз по-прежнему комкала носовой платок. – Его звали Джейсон, и он был студентом-юристом. Я никогда не подумала бы, что он может... – Хозяйка взглянула на потолок. – Никогда не подумала бы, что такой может покончить с собой.
Проследив за взглядом миссис Биллингз, Джулия увидела под потолком большой крюк.
– Фрэнку пришлось снимать его оттуда, – продолжала хозяйка. – Это было ужасно... И теперь он очень не любит подниматься сюда.
– Но почему студент это сделал? – спросила Джулия. Она была немного разочарована: если нет никакого убийства, то нечего и раскрывать.
– Я знаю не больше, чем вы, – ответила миссис Биллингз, пожимая плечами. – Сказали, что виновата депрессия. Он не оставил записки.
Джулия задумалась. Она прекрасно знала, что люди не вешаются без причины. Значит, должно быть какое-то объяснение. В голове Джулии уже роились захватывающие сюжеты – шантаж, убийство и шпионаж... Что, если этот студент обнаружил какой-то заговор, как студент-юрист из недавно прочитанного ею романа? Возможно, он все-таки оставил записку, но куда-то спрятал ее. Может, ей удастся найти записку?
– Так что теперь вы знаете, почему у нас такая низкая арендная плата, – пробормотала миссис Биллингз. – Думаю, вам эта квартира не подойдет, не так ли?
– А ванная есть? – спросила Джулия, вставая.
– Вон там. – Хозяйка вздохнула и указала на дверь. – Поверьте, это очень неплохая квартира. Если бы не случай со студентом, она стоила бы вдвое дороже, чем мы просим.
Ванная комната Джулии понравилась. Открыв кран, она убедилась, что горячая вода в доме имеется. Затем взглянула в зеркало – и невольно нахмурилась. Ну что у нее за внешность?! Круглое лицо, пухлые щеки, слишком уж густые брови и даже какой-то намек на двойной подбородок... Впрочем, ей не стоит жаловаться. Бедняге Джейсону, наверное, было гораздо хуже.
Почему у людей такие странные предрассудки? Действительно, почему у миссис Биллингз такая низкая арендная плата? Район здесь очень неплохой, а Джейсон никак не может ей навредить...
Джулия вернулась в комнату и, взглянув на хозяйку, проговорила:
– Я согласна, миссис Биллингз. Хотела бы уже завтра сюда перебраться.
Сидя в метро, Джулия мысленно поздравляла себя с удачей. Хорошо осведомленные друзья и коллеги говорили ей, что в столице ужасно трудно найти дешевое жилье, и предлагали пристроить ее бесплатно – у своих знакомых. Однако Джулия отмахивалась от подобных предложений; в свои тридцать четыре она чувствовала себя слишком старой, чтобы спать на чужих диванах. Кроме того, Джулия ценила собственную независимость, и ей очень не хотелось ее лишаться, – а это непременно случилось бы, если бы пришлось жить у совершенно незнакомых людей.
К счастью, одиночество ей не грозило. Ник, менеджер ее фирмы, уже перевелся в Лондон, в главное отделение «Касл-мейн иншуэренс». Именно он и предложил Джулии перебраться в столицу вместе с ним.
– Мы набираем большую команду, – бросил он на ходу. – Присоединяйся, для тебя это повышение...
– О'кей, приятель! Заманчивое предложение! – прокричала она ему в спину.
Джулия охотно приняла предложение Ника. Однообразная и скучная работа – а она почти десять лет служила в вустерском отделении фирмы – ужасно утомляла, и Джулии давно уже хотелось избавиться от унылой рутины. К тому же слишком очевидны были выгоды этого предложения. Ее действительно повысили в должности – теперь она стала старшим помощником начальника отдела. Не обращая внимания на бурную реакцию друзей и родственников – они называли Лондон «средоточием грехов и сущим адом», Джулия заполнила все бумаги и мысленно пожелала себе удачи.
...И вот она уже в Лондоне. И уже нашла недорогое жилье. Джулия улыбнулась, вынула из сумочки сложенный вдвое рекламный проспект и разгладила его на коленях. Она решила, что пришло время мужественно признать: имеется еще одна причина ее переезда в Лондон.
Джулия внимательно читала проспект, хотя уже выучила его содержание наизусть. Эта была реклама пьесы под названием «Белый дьявол» – пьесу сейчас ставили в «Лирик студио» в Хаммерсмите. В списке актеров, в роли герцога Брачиано, был и Дункан Суэйн из Вустера.
Они с Дунканом давно уже дружили, с самого детства, и у нее к нему было... особенное отношение. «Скорее всего он никогда не узнает об этом», – с грустью думала Джулия. И все же следовало наконец-то признать: истинной причиной ее переезда в Лондон был Дункан.
Джулия думала, что с годами ее безнадежное, ее безумное увлечение Дунканом пройдет, что она вырастет из него.
Но ничего подобного не случилось. Она испробовала все, находила себе новых друзей, завела бойфренда, уговаривала себя выкинуть Дункана из головы, старалась как можно дольше не видеть его и не слышать о нем – однако ничего не помогало. Их дружба пережила все эти испытания, и Джулия в конце концов поняла, что не может устоять, когда Дункан предлагает ей пойти выпить или посмотреть новый фильм. Они продолжали встречаться время от времени, чем очень раздражали своих постоянных партнеров, считавших, что их платонические отношения – всего лишь уловка, прикрытие. «Ох, если бы...» – подумала Джулия со вздохом.
Всегда было ясно, что Дункан по-настоящему талантлив. Особенно он отличался талантом подражания; познакомившись с кем-нибудь, он уже через несколько минут воспроизводил голос и манеры этого человека – воспроизводил с удивительной точностью. Прирожденный лицедей, Дункан всегда находился в центре внимания. Джулия часто наблюдала за ним в переполненном пабе, когда он выступал со своим репертуаром – пародировал местных знаменитостей или известных политиков.
Но Дункан хотел стать серьезным актером. Когда после долгих лет упорного труда он наконец добился своего и переехал в Лондон, Джулия заставила себя смириться с его отъездом и попыталась обходиться без него. Однако ей казалось, что вместе с Дунканом исчезла какая-то часть ее личности. Без Дункана она не могла жить так, как прежде.
Когда же у нее появился шанс переехать в Лондон, она воспользовалась этим шансом не задумываясь, – казалось, сама судьба указывает ей путь. Дункан никогда не предлагал ей перебраться следом за ним в столицу, но, судя по его письмам, он тоже скучал без нее. К тому же свою самую последнюю подружку Дункан оставил в Вустере, и это обстоятельство очень обнадеживало – во всяком случае, Джулии так казалось. «Может быть, в другой обстановке все сложится иначе», – думала она. Действительно, разве она не заслуживала еще одного шанса, теперь уже последнего?
Дункан все еще не знал, что она в Лондоне. Ей казалось, лучше проявить сдержанность и решить сначала житейские проблемы, то есть найти себе квартиру. Но теперь она абсолютно свободна – свободна почти целую неделю. Почти целую неделю ей совершенно нечем будет заняться...
Интересно, обрадовался бы Дункан, если бы она позвонила ему, в Хаммерсмит? Джулия прекрасно понимала, что существует только один способ это выяснить.
Решив, что Барри уже уехал в паб, Кармен наконец-то вышла из туалета и на лифте спустилась в приемную. Заметив такси, подъехавшее к студии, она открыла стеклянную дверь и крикнула водителю, чтобы тот ее подождал.
Шел дождь, и ее туфли на высоких каблуках ужасно скользили, когда она бежала через мощеный внутренний дворик.
– Дадите автограф, мисс Берд? – В воротах стояли несколько совсем молодых парней, и один из них протянул Кармен блокнот.
– Миссис, а не мисс, – проговорила Кармен, расписываясь на влажной странице. – Я замужем. – Гидеон терпеть не мог, когда ее называли «мисс».
– О… вы ведь шутите, правда? – Парень лет шестнадцати прижал руки к груди, изображая страстную муку. Потом вдруг расплылся в нагловатой ухмылке. – А я так хотел через годик-другой предложить вам выйти за меня.
Такси вползало под эстакаду, где было одностороннее движение, и Кармен мысленно подгоняла машину. Рабочий день у нее выдался длиннее обычного, поэтому Гидеон наверняка нервничал и злился, не понимая, куда она запропастилась. Кармен чувствовала себя виноватой из-за того, что отказалась от приглашения в паб, но, если бы она пошла, ей было, бы в этой компании не очень-то уютно. С Барри – все в порядке, но с женщинами – джессиками и амандами, заполонившими «Конквест ТВ», – ей становилось не по себе, они пугали ее своей холодностью и бескомпромиссностью. Одинокие и ожесточившиеся, но при том абсолютно независимые, как бы они презирали ее, эти женщины, если бы узнали всю правду о ее личной жизни.
Когда Кармен приехала домой, Гидеон сидел в своем ка бинете. Когда-то эту комнату, расположенную над гаражом, она приспособила для себя, но в один прекрасный день, вер нувшись из студии, обнаружила, что муж втащил туда обо рудование для монтажа видео и врезал в дверь замок. Теперь он запирался там и часами крутил старые кассеты с «Мангусом», криминальным сериалом о сильно пьющем полицейском, имеющем вкус к насилию и к хорошеньким девочкам. Этот фильм в восьмидесятые годы был культовым, и именно на нем Гидеон сделал себе имя.
– Где ты была? – Гидеон возник в дверном проеме; в руке он держал бокал с виски.
Муж появился как раз в тот момент, когда Кармен решила, что сумеет пробраться на кухню совершенно незаметно.
– Нигде. Просто мы сегодня поздно закончили.
– Очень удобно...
Гидеон прошел на кухню и снова наполнил бокал из бутылки, стоявшей на столе. Потом закурил сигарету и, привалившись спиной к холодильнику, уставился на жену – он смотрел на нее с любопытством и одновременно с вызовом.
Кармен окинула взглядом стол. Бутылка виски уже опустела на две трети. Пепельница была переполнена, и часть окурков вывалилась на стол. Но почему-то в первую очередь в глаза бросался большой коричневый конверт, адресованный Гидеону и небрежно надорванный. Рядом с конвертом лежали аккуратно сложенные машинописные страницы; причем было заметно, что их сначала смяли, а потом тщательно разгладили.
– Что ты разглядываешь?
Кармен сделала вид, что рассматривает свои ногти. Наконец подняла глаза и встретила пристальный взгляд мужа.
– Ничего, – пробормотала она, переминаясь с ноги на ногу. Туфли жали, и ей хотелось сесть.
– Не лги мне! – Гидеон шагнул к столу и, схватив листки, поднес их к лицу Кармен. – Ты на это смотрела, не так ли?
Сердце ее замерло. Это был очередной замысел Гидеона – новые серии «Магнуса». Гидеон уже несколько месяцев обращался в разные телекомпании со своим предложением – с «Мангусом» в духе нового времени, сериалом третьего тысячелетия.
– Тебе незачем шпионить и вынюхивать насчет письма, – проговорил он с горечью в голосе. – Потому что там только отказ. – Он швырнул листки на пол.
Лицо Кармен по-прежнему оставалось бесстрастным – она ждала продолжения.
– Телевидение выдохлось! – прорычал Гидеон, снова хватаясь за бутылку. – Все эти сентиментальные штучки и политкорректность не позволяют показать парня, который ведет себя как нормальный человек.
Он налил в свой бокал очередную порцию виски и с вызовом посмотрел на жену, – мол, посмеет ли она его остановить?
