Текст книги "Сверкающая надежда (ЛП)"

Автор книги: Лилли София

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Это постукивание доносилось до всех музыкальных автоматов, и у всех исказились лица, когда из колонок раздался пронзительный звук.

– Ребята, вы готовы к лучшей ночи в вашей чертовой жизни? – Крикнул Тревор в микрофон, и все начали хлопать и выкрикивать его имя. Мы с Картером тоже.

– Надеюсь, вы все намазались этой ноктилюцентной краской. Я хочу увидеть самые абсурдные вещи, написанные на вас, когда через минуту я включу черный свет.

Тревор спрыгнул со стола, и я удивилась, что он не потерял равновесие от выпитого за весь вечер алкоголя. Снова заиграла музыка, а вскоре и черный свет.

Белый топ Картера засветился, как и белая одежда всех присутствующих в доме.

На щеке его спины был написан номер тринадцать. Мой взгляд переместился с номера на его щеке на футболку, где большими буквами было написано PUSSY MAGNET. Его рука, покрытая татуировками, тоже светилась из-за крема с черным светом.

Я подняла глаза на Картера, который смотрел на меня почти так же ошарашенно, как и я на его футболку.

– Что? – Спросила я, сбитая с толку.

– Ну… э-э-э… я не хочу неуважительно разглядывать и сканировать тебя прямо сейчас, но у тебя что-то по всему телу.

Картер указал на мое тело, и я посмотрела на себя снизу вверх.

Вот это да!

Я посмотрела на себя и поняла, что именно было на моем белом платье. Мы с Уэстоном размазали пасту друг по другу, в результате чего начали целоваться.

Отпечатки рук украшали мое платье на бедрах, а на голой груди, где платье закрывало ее наполовину, виднелись только кончики пальцев.

– Боже мой, да вы с ума сошли, ребята. – Засмеялся Картер, держа руку перед грудью.

Мне совершенно не хотелось смеяться.

Я купалась в чистом смущении, и если бы в этом доме не было так темно, все бы увидели, как покраснело мое лицо. Я вглядывалась в толпу, надеясь как можно скорее найти Уэстона, и когда я нашла его, он уже смотрел на меня.

Он выглядел в точности как я. Мои отпечатки рук на его рубашке и на его промежности. Мы с Уэстоном тоном забыли стереть эту ноктилюцентную краску.

Трахаться, трахаться и еще раз трахаться.

Все, к чему мы прикасались, было видно всем.

– Я думаю, вам совсем не нужна моя ковбойская шляпа. Вы оба светитесь, как лампочка.

Картер чуть не упал на пол от смеха.

– Дай мне минутку.

Я протиснулась сквозь танцующих, пахнущих потом и алкоголем людей к Уэстону и схватила его за руку. Быстрым шагом я потянула его за собой.

– Чрезвычайная ситуация, извините… извините.

Извинилась я перед людьми, стоявшими в очереди у гостевого туалета на втором этаже.

В это время из туалета вышла девушка, и мы с Уэстоном проскочили мимо нее и вошли в маленькую ванную. Закрыв ее на ключ, я прислонилась к халату, висевшему на крючках у двери.

– Красивая шляпа.

– Отличный рисунок на теле.

Я закрыла рот руками и подавила смех, в то время как Уэстон ухмыльнулся и начал смеяться. Я сделала несколько шагов к нему и прислонилась лбом к его груди, а он обнял меня за плечи.

– Боже мой. – Рассмеялась я.

– Ты имела в виду, что они водорастворимые, да?

– Да. – Пробормотала я, прижимаясь к его груди.

Уэстон подошел к туалету и стал искать что-нибудь в шкафах и ящиках.

В маленьком ящике под большой раковиной он достал небольшое белое полотенце, все еще сложенное, и подставил его под текущий кран.

– Иди сюда. Я тебя вытру.

Я протянула руки, и он вытер мою кожу.

При свете мы не могли видеть, все ли мы сняли, но по тому, как он протирал мою кожу, я была уверена, что он удалил краску и кожу.

Мы также слегка протерли одежду.

Там краска полностью не сойдет, но в крайнем случае в стиральной машине. Так будет менее неприятно оказаться на дне рождения Тревора.

Пока Уэстон чистил свои руки, брюки и футболку, я использовала немного воды на своей руке, чтобы удалить отпечаток руки Уэстона, который был на моей груди.

– Думаю, ты должна оставить мой отпечаток на своей груди. – Пробормотал он, выкручивая мочалку.

– Назови мне хоть одну причину, почему я должна оставить твой отпечаток именно на этом месте?

Я посмотрела на Уэстона через зеркало.

– Тогда все будут знать, что ты кому-то принадлежишь.

– Люди могут узнать и без этого отпечатка.

Платье было местами мокрым, но я не предпочитала ходить как лампочка, как описал мой вид Картер. Он положил маленькое полотенце на радиатор и взял меня за руку, отпирая дверь в коридор. Мимо нас тут же промчались несколько человек, так как мы не успели полностью покинуть маленькую ванную комнату.

Мы сбежали по лестнице, которая была полна людей, и черный свет снова показал свое действие.

На моем платье, как и на темных джинсах Уэстона и его белой футболке, был виден легкий отпечаток, но только если присмотреться. Я крепче сжала руку Уэстона, пока мы шли через людей к нашим друзьям, сидящим на диване.

Я не хотела снова потерять Уэстона в толпе.

В этой неловкой ситуации была одна хорошая сторона. Она отвлекала меня от мыслей о том, что мой день рождения через тридцать три минуты.

Тридцать три минуты, и авария произошедшая год назад.

45. Уэстон

– Вы, ребята, совсем не зажигаете. – Сказала Ария, бросаясь к нам с распростертыми объятиями, когда мы с Луной подошли к углу дивана, где сидели наши друзья.

– Уже нет. – Засмеялся Картер, прикладываясь губами к чашке.

Луна пнула его ногой в икру за его замечание.

– Иди сюда. Нам нужно продолжать пить, пока Тревору не исполнился двадцать один год. – Крикнул Чарльз, протягивая нам обоим по стакану с водкой и энергетическим напитком.

Тревор, ради которого все здесь собрались, снова стоял на столе и отхлебывал пиво через шланг, выходящий из канистры. У этого парня желудок алкоголика был почти таким же большим, как у Картера.

С той лишь разницей, что наутро Тревор чуть ли не выпадает со своего скелета, а Картер может забить в сетку три шайбы подряд, не жалуясь на типичное похмелье.

Как я уже сказал, в этом плане парень был богом.

Я бы даже отдал ему свою печень, если бы у меня была вторая, потому что никогда не хотел бы упустить его на льду, но, надеюсь, он понимал, что если нам позволят подписать контракт с New Jersey Devils ему не позволят так много пить на вечеринках.

Картер в основном пил только на вечеринках, но абсолютно не знал своего предела.

Я уже считал дни до того момента, когда однажды мы выйдем на лед рядом друг с другом в одной футболке.

Вот только была одна проблема.

Не только New Jersey Devils хотели заполучить Картера. The Columbus Blue Jackets тоже считал, что он великолепен.

Ария намазала что-то на лицо Луны и подошла ко мне с баночкой.

– Тебе обязательно это делать? С меня хватит.

Ария стояла передо мной, пошатываясь с одной ноги на другую.

– Не будь такой. – Прохрипела она.

Я почувствовал ее прохладный палец на своей щеке.

– Готово. – Гордо ворчала она, глядя на нас.

На щеке Луны красовалась цифра одиннадцать.

– Теперь у вас обох на щеке цифра одиннадцать.

Мой задний номер, а теперь?

– Помнишь ту ситуацию, когда Генри принес нам футболку для игры?

– Да? – Сказала Луна, глядя на меня в замешательстве.

– Это все было специально. – Ария вытянула это слово и приложила палец к губам в ответ: – Но тссс.

Что за, от всего сердца, ебаный в рот?

Внезапно раздался голос, прежде чем Луна, которая выглядела такой же ошарашенной, как и я, успела что-то сказать. Все головы повернулись к Тревору, который уже не стоял один на столе, а Спенсер обнимал его одной рукой.

– Сейчас мы все будем вести обратный отсчет, а потом отпразднуем появление первых морщин на заднице этого старого урода.

Спенсер поднял свою чашку, которая перелилась через край.

Люди начали отсчитывать от тридцати, а мы с Луной и нашими друзьями подошли к столу и смешались с толпой. Я обнял Луну за талию, зная, что ей не нравится мысль о том, что ее день рождения будет через тридцать секунд.

Этим прикосновением я пытался дать ей понять, что все в порядке и она может расслабиться.

– Пять… Четыре… Три… Два… Один. – Отсчитывали все, и на нулевой отметке мы все закричали С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ.

Раздались радостные возгласы, хлопки и взрывы конфетти со всех сторон. Я повернулся к Луне и посмотрел на нее, после чего притянул ее к себе и приблизился к ее губам, а она обхватила меня за шею.

– С днем рождения, Хейзел Баг. – Прошептал я ей в губы и снова поцеловал.

– Спасибо, Уэс. – Прошептала она мне в губы, отстраняясь от поцелуя.

Я обожал эту девушку так сильно, что не мог выразить это словами. Никакие слова не могут описать, как сильно я чувствовал эту девушку, влюбляясь в нее с каждой секундой все больше и больше.

Картер протянул руку в сторону Генри, который растерянно смотрел на него после того, как все поздравили Луну с днем рождения.

Ария чуть не перекричала весь дом, когда обнимала Луну, и они оба чуть не потеряли равновесие, когда она громко произнесла С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ,ЛУЧШАЯ.

– Что? – Спросил Генри, сбитый с толку.

Картер продолжал упрямо держать его руку перед собой.

– Пятьдесят долларов. Я выиграл пари.

– Какое пари? – С любопытством спросила Луна.

Генри закатил глаза и достал из кармана бумажник.

– На Уэстона и тебя.

– Что вы сделали? – Спросил я их обоих в шоке.

– Картер был уверен, что вы влюбитесь друг в друга, а я думал, что это будет просто история с перепихоном, потому что у вас общая ванная и комнаты рядом друг с другом.

Чарльз поднял брови:

– А потом Картер застал вас спящими в одной постели, и это был лишь вопрос времени, когда вы станете такими же развратными, как сейчас.

Я бы с удовольствием сделал его сердечную боль темой для разговора прямо сейчас и засыпал его вопросами, чтобы узнать больше о том, что произошло в Нью-Йорке.

– Боже мой, да вы просто идиоты.

– Вы просто слепые. Все здесь, – Картер указал на всех сидящих на диване, – знали, что вы собираетесь вместе. Кроме Генри, конечно.

Я не верил.

Мой лучший друг и мой двоюродный брат ставили на меня и Луну.

– Вы, ребята, действительно были слепы.

Чарльз поднялся с дивана и встал рядом с Картером.

– Джерси? Как сказала Ария. Полное намерение. Твоя чертова внешность… У меня чуть еда не встала, когда вы, ребята, продолжали пялиться друг на друга. Кстати, я должен был бы присоединиться к вам в кладовке на вечеринке в честь Хэллоуина, но мистер Я просто, блядь, был против.

Засранец.

Луна нравилась мне гораздо дольше, чем я хотел признать.

– Ты закончил?

Луна прислонилась лбом к моей руке и положила свою ладонь в мою. Я не знал, как бы сложился разговор, если бы в моей крови не было ни капли алкоголя.

Было уже далеко за полночь. Мы поздравили Тревора с днем рождения, и теперь я стоял с Луной в саду, немного в стороне от празднующих.

– У меня есть кое-что для тебя.

Я бы солгал, если бы сказал, что не нервничаю.

Я никогда так тщательно не продумывал подарок, как для Луны, потому что хотел, чтобы он был идеальным. Луна с любопытством смотрела на меня своими большими глазами, а я достал из кармана брюк темно-синюю плоскую коробку.

Причина, по которой я опоздал на вечеринку. Картер держал коробку всю ночь, после того как я сказал ему, почему опоздал, потому что очень боялся, что потеряю ее.

– Открой ее.

Она достала золотой браслет с красным сердечком в качестве подвески и подходящее к нему ожерелье.

– Уэс. – Она подняла на меня глаза, и я никогда не видел такого сильного блеска в ее глазах, как сейчас. Даже в тусклом свете на холоде ее глаза сияли так же ярко, как луна.

Луна поиграла пальцем с красной подвеской-сердечком на ожерелье.

– Это так красиво.

– Смотри. – Я перевернул тонкие пластинки красного сердца на браслете и ожерелье.

На браслете была выгравирована цифра одиннадцать, а на обратной стороне пластины ожерелья – первые буквы трех ее имен.

ЛФМ. Луна Флоренс Монтгомери.

– Как ты узнал, какое у меня второе имя?

– Мне помогла твоя мама.

Луна потрясенно посмотрела на меня.

– Правда?

Я кивнул.

С коробкой в руках она бросилась мне на шею и обняла меня, после чего поцеловала в губы.

– Спасибо тебе, Уэс. Правда. Мне очень нравится.

Она вложила коробочку в мою руку, повернулась ко мне спиной и приподняла волосы. При слабом освещении было труднее закрепить ожерелье и браслет.

– Это так красиво.

Луна поиграла пальцами с браслетом, который висел у нее на запястье.

– Только самое лучшее для моей девушки.

Луна посмотрела на меня.

– Скажи это еще раз.

– Что я хочу для тебя только лучшего?

Я провоцировал ее, потому что прекрасно понимал, что она имеет в виду.

– Другое.

– Что ты моя девушка?

На губах Луны расплылась широкая улыбка.

– Мгм. – Улыбнулась она.

– Только если ты этого хочешь.

– Конечно, хочу. Я думала, ты никогда не спросишь меня.

Бабочки запорхали у меня в животе и порхали по всему телу, останавливаясь на сердце, которое бешено колотилось.

Я взял ее веснушчатое лицо в свои руки и впервые поцеловал ее как свою официальную девушку.

Это было самое лучшее чувство, которое я когда-либо испытывал, и я никогда не хотел, чтобы это закончилось.

Никогда.

46. Луна

Я уже проснулась, а Уэстон лежал позади меня, обняв меня за талию, хотя сам он еще спал.

Я смотрела на браслет с красным сердечком в качестве подвески, который Уэстон подарил мне сегодня на день рождения.

Как я могла не смотреть на этот браслет с выгравированным на нем номером его спины?

Это была самая красивая вещь, которую я когда-либо получала в подарок, и ничто не могло заставить меня снять его.

Разве что я снова обрету уверенность в себе, чтобы заняться плаванием и наконец-то занять вакантное место в команде Eastburgh Sharks, потому что носить украшения во время тренировок по плаванию было запрещено, и я буду слишком бояться потерять ожерелье и браслет в воде.

Я поклялась себе, что отныне буду ненавидеть свой день рождения и проживу его как любой другой день. Только вот из-за Уэстона это оказалось невозможным, и я стала радоваться этому дню и не давать негативным мыслям никакой силы.

Первой мыслью в день моего двадцатилетия должно быть то, что я получила от Уэстона ожерелье и браслет, и мы официально стали парой.

Уэстон Синклер, мальчик, чье имя я поначалу предпочитала заменять словом «мудак», лежал у меня за спиной и спрашивал вечером, хочу ли я быть его девушкой.

Я повернулась к нему и заглянула в его спящее лицо. Его густые черные ресницы, чуть заметный шрам на брови – все в нем было так прекрасно.

Находиться рядом с Уэстоном было так приятно. Он был моим лучшим другом, человеком, в которого я влюблялась с каждым днем все больше и больше. Он пробуждал во мне все самое лучшее, и Уэстон был лучшим, что когда-либо случалось со мной.

Иногда я задумывалась о том, какой была бы моя жизнь сейчас, если бы мы с папой не попали в аварию.

Мои родители все равно бы развелись, потому что до аварии они уже не были вместе.

Переехала бы мама со мной в Истбург? Без нее я бы точно жила в комнате общежития.

Были бы мы с Уэстоном сейчас здесь, если бы все пошло по-другому?

– Перестань так на меня смотреть. Это жутко. – Пробормотал Уэстон, с закрытыми глазами, и на его губах появилась ухмылка.

– Это не жутко. Жутко то, что ты можешь определить это, не открывая глаз.

– Это шестое чувство, которое приходит с появлением девушки.

– Правда?

Я улыбнулась.

Мы действительно официально были вместе, и прошлая ночь не была сном. Теперь это была моя реальность. Уэстон был моей реальностью, и это была самая прекрасная реальность, которую я только могла себе представить.

Глаза Уэстона медленно открылись и приспособились к яркому свету в его комнате. Светило солнце, и на небе не было видно ни одного облачка.

– С днем рождения, Хейзел Баг. – Поцеловал он меня в лоб.

Навсегда.

– Ты уже поздравил меня. – Напомнила я ему.

Он провел кончиками пальцев по моим волосам и заправил их за ухо.

– И я собираюсь продолжать делать это весь день. Точно так же, как я буду говорить тебе, какая ты красивая, каждый день.

Я спрятала лицо в сгибе его руки и не могла не позволить широкой улыбке появиться на моих губах.

Я была так счастлива.

– Уэс?

Он снова закрыл глаза.

– А?

Я села прямо в кровати и подоткнула вокруг себя второе одеяло, потому что он всегда спал с открытыми окнами, независимо от времени года, и после того, как в первую ночь, когда я осталась у него, мы укрылись одним одеялом, а утром он проснулся без одеяла, мы забрали мое одеяло из комнаты для гостей.

– Почему ты вообще называешь меня Хейзел Баг?

– Ты всегда задаешь так много вопросов ранним утром?

– Может быть.

Уэстон открыл глаза и перевернулся на спину, положив руку на свой обнаженный торс, который медленно поднимался и опускался.

– Ну же, расскажи мне.

Я выдавила палец в боковую часть его торса.

– Ты сводишь меня с ума своим любопытством. – Выдохнул Уэстон.

Я запрыгнула на его тело, обмотав вокруг себя плед в бело-голубую полоску.

– Давай, я хочу знать. – Я подергала его за таз.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, то через минуту у нас будет совсем другая проблема, с которой тебе придется разбираться.

– Я не остановлюсь, пока ты не скажешь мне, почему ты меня так называешь.

Я продолжала покачиваться на его тазу, постукивая пальцем по его голой груди, чтобы спровоцировать его и узнать, почему он дал мне это прозвище.

Меня это интересовало уже давно, и поначалу меня раздражало, что он так меня называет, но теперь я чувствовала себя особенной, когда он называл меня Хейзел Баг.

Уэстон сел прямо и уперся предплечьями в матрас.

– Не играй со мной, Луна.

Он заглянул мне в глаза.

Я слегка приподняла таз и просунула руку между нами, ощутив сквозь одеяло его твердый член.

– Я не думаю, что мне нужно больше играть с тобой.

Грудь Уэстона поднималась и опускалась быстрее, пока я гладила его твердый член через ткань. Мы не отрывались друг от друга с тех пор, как моя рука коснулась его члена.

Вдруг в дверь Уэстона постучали, но мы продолжали смотреть друг на друга.

– Уэстон?

Услышала я, как мама позвала его по имени из-за двери.

– Лучше я отвечу, не то она войдет.

Моя рука уже была под одеялом, и только тонкая ткань его боксеров была между моей рукой и его членом.

– Минуточку, я заканчиваю.

Уэстон старался говорить как можно нормальнее.

Как двусмысленно прозвучал его ответ.

– Хорошо, тогда ты спускаешься?

Раздался за дверью приглушенный мягкий голос мамы.

– Блядь – Прошептал он, его видимый пресс напрягся.

– Да, спущусь.

Мы слушали мамины шаги, пока они не стали тише и не исчезли совсем.

– Давай, нам пора вставать. – Радостно сказала я, убирая руку с его члена и делая вид, что ничего не произошло.

Я еще узнаю, почему он меня так назвал. Я стояла в дверях ванной комнаты в одной из его футболок, прислонившись головой к белой деревянной дверной коробке.

– Ты закончил?

Я нахально ухмыльнулась.

– О, Луна, поверь мне, мы с тобой еще далеко не закончили. Тебе еще нужно кое-что доделать, а мне нужно закончить то, что я начал вчера в ванной.

Я бы с удовольствием прыгнула обратно в постель к Уэстону и позволила ему делать со мной все, что он захочет, но пока я не поддавалась, к тому же мама будет удивляться, почему Уэстон так долго.

Я не знала, насколько мама в курсе наших с ним отношений. В конце концов, Уэстон узнал о моем втором имени Флоренс именно от нее.

Флоренция – мое второе имя, потому что мои родители познакомились в то время во Флоренции, в Италии.

Моя любимая страна.

Мама была там с сестрой в короткой поездке, а папа учился там в течение семестра. Когда я была маленькой, мы часто ездили в Италию на озеро Комо.

На этом озере была огромная вилла с четырьмя башнями, в которой никто не жил. Я была и остаюсь в восторге от этой виллы и в детстве поклялась, что когда-нибудь буду там жить.

Сегодня я уже не хочу жить на этой вилле, а хочу жить где-нибудь в горах между виноградными плантациями.

Это была одна из моих мечтаний.

Я освежилась в ванной, прежде чем сменить пижаму на что-то более опрятное.

Сегодня на полдень было запланировано только что-то с мамой и Итаном, и я одевалась соответствующим образом незадолго до того, как мы собирались.

Блинный торт с разноцветными свечками – первое, что бросилось мне в глаза, когда я спускалась по лестнице, а на кухонной стойке рядом с блинным тортом стояла ваза с розовыми тюльпанами и три подарка.

Я нервно поигрывала красным сердечком на браслете, потому что не знала, как отреагирую на то, что мама, Уэстон, Камилла и Итан будут стоять передо мной и задорно петь «С днем рождения».

Точнее, пели только мама и Камилла. Уэстон выглядел таким же растерянным, как и я, а мой брат присоединился к нам со своим видом.

– С днем рождения, Луни.

Мама подбежала ко мне с распростертыми руками и обняла меня, шепча на ухо всякие банальности.

– Мне нравятся твои новые украшения. – Прошептала она и улыбнулась мне, когда мы разжали объятия.

Камилла и мой брат обнялись и поздравили меня с двадцатилетием. Мистер Синклер, как это всегда бывало, уехал в какую-то командировку или с новыми планами по ремонту, и это меня тоже не огорчало.

На днях мы с мамой говорили о том, что я сказала папе Уэстона, и, чтобы успокоить ее совесть, несмотря на то, что она была со мной согласна, я сказала, что извинюсь перед ним лично, когда он вернется в Истбург.

– С днем рождения, Хейзел Баг. – Прошептал он, когда мы коротко обнялись.

Он поздравил меня в третий раз, и, сказав, что это будет продолжаться весь день, я была уверена, что это не последнее поздравление с днем рождения от Уэстона.

Когда мы с Уэстоном обнялись, мама с ухмылкой посмотрела на меня, и я была уверена, что она знает о нас. Неважно, спросил Уэстон мое полное имя или нет, по выражению ее лица было понятно, что она знает.

Я прижала волосы к груди и задула разноцветные тонкие свечи с блинного торта. Каждый год на мой день рождения мама готовила печально известный блинный торт, и лучшего торта я не могла себе представить.

Он выглядел так же, как и каждый год.

Между блинами был белый крем, а сверху – разноцветные посыпки и свечи.

– Разворачивай уже.

Мама хлопнула в ладоши и протянула мне небольшой подарок, завернутый в белую бумагу с розовым бантом.

Я развернула подарок, открыла коробку и увидела записку с заказом столика в моем любимом ресторане.

Этот ресторан находился в Италии.

Я посмотрела на маму и Итана расширенными глазами, и они оба широко улыбнулись.

– Мы поедем в Италию в следующем году, когда у тебя и Итана будут летние каникулы в колледже. – Взволнованно сказала мама, радуясь, как маленький ребенок, что наконец-то поделилась со мной этой новостью.

– Неужели сейчас?

– Да. – Кивнул мой брат.

Мои щеки заалели, потому что я широко улыбалась от уха до уха. Я обняла их обоих.

– Спасибо вам большое.

– А теперь разворачивай следующий подарок. – Сказала Камилла, указывая на большую коробку, стоящую рядом с вазой с цветами.

Я сорвала оберточную бумагу с коробки, и передо мной оказался набор из трех свечей и подарочная карта в мебельный магазин.

– Мы с Риком решили, что раз уж вы можете переехать в дом на следующей неделе, то свечи и подарочная карта в мебельный магазин будут как нельзя кстати. – Злорадно сказала она и с улыбкой продемонстрировала мне свои идеальные зубы.

На последней фразе я вырвалась из объятий и недоуменно посмотрела на нее и маму.

– Что, мы переезжаем в дом на следующей неделе?

– Разве это не здорово?

Было видно, что мама очень рада, что мы наконец-то переедем в этот дом. То есть я тоже была рада. Наконец-то у меня будут настоящие собственные четыре стены и все мои вещи.

Еще несколько недель назад я не могла дождаться, когда уеду отсюда, но теперь?

Теперь мне не хотелось уезжать отсюда.

Я посмотрела на Уэстона, и он выглядел таким же потрясенным, как и я.

Я не могла этого показать, но мое настроение резко ухудшилось.

– Да, звучит неплохо. – Довольно принужденно сказала я и заставила себя улыбнуться.

Последний подарок был от Итана – пара носков.

Носки.

Хорошо, что они были белыми с красными сердечками.

– Уэстон? У тебя есть что-нибудь для Луны? – Спросила Камилла, доставая из буфета тарелки.

– Э-э… нет. Я забыл. – Соврал он, и я увидела, как он подавил улыбку.

– Тебе повезло, что твоего отца здесь нет. Он бы разочаровался в тебе.

– Думаю, мне надо разрезать блинный торт. – Отвлеклась я от темы, и Камилла взяла нож, чтобы разрезать торт.

Мы сели за накрытый обеденный стол, и когда мы проходили мимо, я коснулась руки Уэстона, которую он коротко сжал и поклонился мне.

– Я хочу, чтобы ты знала, что я зарезервировал тебя на эту ночь. Сегодня вечером ты вся моя.

– Мгм. – Слегка кивнула я, не подавая виду.

Этот день может быть хорошим. Очень хорошим, на самом деле.