Текст книги "Сверкающая надежда (ЛП)"
Автор книги: Лилли София
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)
24. Луна
Я не знала, сколько еще мы просидим в таком же положении на его диване, но эти объятия были всем, чего я хотела.
Пока мы сидели, я все сильнее задумывалась о том, правильно ли то, что мы здесь делаем, и с каждым ударом сердца, который я слышала от Уэстона, я становилась все более неуверенной.
Но помимо моей семьи и Арии, я чувствовала, что он меня понимает. Он слушал меня и действительно понимал. В конце концов, ему тоже не хватало родителей.
Его матери.
Моя мама как-то сказала мне, что Камилла рассказала ей, что мать Уэстона, Элис, покидает город и семью со дня на день. Я бы солгала, если бы мне не было интересно узнать, что в этом утверждении правда, а что нет.
Я не знала, что заставило меня рассказать ему все это, и после Арии он был первым человеком, которому я рассказала, почему я боюсь глубокой воды.
Почему, среди всех людей в моей жизни, именно Уэстон?
Я хотела бы спросить у своей головы и, что еще важнее, у своего сердца, почему я вдруг так доверяю Уэстону.
Чем больше я думала о том, что нахожусь в его комнате, на диване, в его объятиях, тем больше ситуация казалась мне странной.
– Спасибо, что выслушал.
Я вырвалась из объятий и вытерла остатки слез под глазами.
Я встала и направилась к двери в комнату, чтобы оставить между нами некоторое расстояние.
– Спокойной ночи, Луна.
Попытка уснуть быстро провалилась, так как я все время вспоминала последний час, проведенный с Уэстоном.
Сначала отца взяли в небольшую юридическую фирму, а после того, как большой босс фирмы через много лет ушел на пенсию, чтобы устроить себе прекрасную жизнь в Сан-Тропе со своим мужем, название «Харрингтон и Ко» превратилось в «Монтгомери и Ко».
Мы все были уверены, что смена профессии юриста теперь станет последней остановкой для папиного пьянства.
Поначалу так и было.
Отец брал меня с собой на тренировки по плаванию, которые я продолжала до выпускного класса.
Он стал посещать мои соревнования, а по выходным мы ходили в плавательный зал, чтобы он мог давать мне советы.
Он никогда не был пловцом. В школьные годы он играл в хоккей. Папа всегда был амбициозен, но в его амбициях было столько любви, что это доставляло удовольствие.
Мой папа был замечательным.
Мой личный супергерой.
Потом у него случился рецидив, который, как мне кажется, был самым большим рецидивом алкоголизма. Между тем, я задавалась вопросом, были ли у него другие рецидивы, потому что мы с Итаном в последний раз слышали о нем год назад.
Отец тоже не искал с ним контакта.
Хотя мне не хотелось признаваться в этом, я несколько раз пыталась дозвониться до отца по неизвестному номеру телефона.
Ни разу он не ответил.
Я надеялась, что он когда-нибудь ответит на звонок.
Мой отец был из тех людей, которые любят отвечать на анонимные звонки и говорить с каким-то акцентом или дурачиться.
Единственное, что я услышала, это: «Извините, этот номер не обслуживается».
Не знаю, сказала бы я что-нибудь, если бы он ответил на звонок, но я хотела убедиться, что с ним все в порядке.
Моя мама никогда не планировала переезжать со мной в Истбург, штат Нью-Джерси, но что удерживало ее в Пенсильвании после того, как меня приняли в тот же колледж, что и моего брата?
Итан окончил школу за год до меня и сразу же был принят в Истбургский спортивный университет. Мы с мамой часто врали Итану, говоря, что с папой все в порядке, или преуменьшая какие-то ситуации, потому что были уверены, что он закажет билет и прилетит в Пенсильванию ближайшим рейсом.
Мама рассказала мне после выписки из больницы, что Итан и папа чуть не подрались в его больничной палате.
Но я не знаю, как папа смог бы победить Итана, потому что он лежал в постели со сломанной ногой, вывихнутым плечом, сотрясением мозга и алкогольным отравлением.
С тех пор Итан поклялся никогда больше не связываться с ним, и я ему поверила.
Я старалась как можно реже вспоминать обо всем этом, а когда все же вспоминала, то обычно прикрывала это хорошими воспоминаниями.
Хотя было странно не слышать папу, но иногда я думала, что лучше бы он не отвечал на мои звонки и мы с ним не общались.
Ночь прошла неоднозначно.
После того как я целую вечность смотрела в потолок и, наконец, заснула, я проснулась снова, и, наверное, в общей сложности три раза.
Дважды я просто оставалась в постели и заставляла свое тело снова заснуть, а в третий раз я встала и принесла стакан воды из кухни, где, поднимаясь по лестнице, столкнулась с Уэстоном.
Эта ночь была похожа на битву против засыпания, и эта битва наконец закончилась, когда солнце начало проникать в мою комнату сквозь шторы.
Сегодня все может быть лучше.
Я еще немного полежала в постели, наблюдая за тем, как молочные занавески длиной до пола шевелятся от ветра, дующего в открытое окно.
Внизу, на первом этаже, послышались звуки, и, поскольку я жила здесь, я знала, что Уэстон не выходит из своей комнаты раньше десяти утра в выходной день, так что это могли быть только Камила, мистер Синклер и мама.
– Доброе утро, Луни. – Поприветствовала меня мама, когда я спускалась по лестнице из кухни. Мы обнялись, и она поцеловала меня в лоб.
В этот момент по лестнице спустился Уэстон, топлес и в одних трениках, почесывая плечо.
– О, посмотри на себя. Так рано встал. Ты в порядке, Уэстон?
Камилла хотела в шутку прижать руки ко лбу Уэстона и сделать вид, что у него жар.
– Отстань. – Сонным голосом пробормотал Уэстон и присоединился ко мне за кухонной стойкой.
Я встала на цыпочки перед полкой с чашками, и как раз в тот момент, когда я собиралась взять чашку, Уэстон встал рядом со мной и схватил чашку, которую я собиралась взять.
– Засранец. – Прошипела я тихо, но достаточно громко, чтобы он услышал.
– Как прошел Нью-Йорк? – Спросил он Камиллу и маму.
– Захватывающе, Руби встретила мужчину. – Сообщила Камилла, снимая с переносицы огромные солнечные очки и заправляя их в свою белокурую прическу. Я повернулась на пятках, расширенными глазами глядя на маму, и с недоумением посмотрела на нее.
– Это слишком много информации для меня с утра. – Проговорил Уэстон, собираясь взять свою чашку какао, но я выхватила ее у него прежде, чем он успел до нее дотянуться.
Мама даже не говорила о том, что готова снова с кем-то встречаться с тех пор, как мы здесь живем, но рано или поздно это все равно бы произошло, и я была рада за нее. Было тихо, и мы все ждали, когда же мама выйдет с информацией о мужчине, которого она, кажется, встретила.
Она была такой же скрытной и упрямой, как и Итан.
– Где папа?
– Рик сразу же отправился в Вашингтон. Он вернется только через неделю. – Ответила Камилла.
– Мгм.
К этому времени для меня уже не было новостью, что мистер Синклер бывает в другом городе чаще, чем дома, и я полагала, что Уэстон не знает и не возражает против другого. Камилла и Уэстон о чем-то заговорили, и моя мама воспользовалась случаем, чтобы удалиться в свою комнату.
От моего любопытства ей было нелегко скрыться, и я последовала за ней в комнату. Я закрыла дверь в ее комнату и села на застеленную кровать.
– Расскажи мне все, чтобы у меня не было мурашек.
– А что ты хочешь, чтобы я тебе рассказала? Ничего.
– Перестань быть такой замкнутой, как Итан.
Мама открыла свой чемодан, который положила на кровать рядом со мной.
– Ну, его зовут Ричард, и он работает менеджером в отеле. – Усмехнулась она, наконец-то рассказав нужную мне информацию.
Она рассказала, что они познакомились во время игры в гольф, и он пригласил ее вечером на коктейль.
Я хочу сказать, что на фотографии, которую она мне показала, он выглядел прекрасно. Это все, что я могу сказать о мужчине, который выглядел так, словно взвешивал сливочное масло, чтобы убедиться, что в нем действительно двести пятьдесят граммов.
– У тебя нет с этим проблем?
– Мама, как я уже сказала, воспользуйся шансом и слетай с ней.
Заверила я ее, что у меня нет никаких проблем с тем, чтобы она полетела с Камиллой в Чикаго к клиенту.
Она должна воспользоваться этой возможностью, к тому же она может работать со своего ноутбука в любом месте, а это немалое преимущество как писателя.
Кроме того, я подумала, что после этих выходных мы с Уэстоном, возможно, станем немного лучше ладить, а если нет, то я снова буду избегать его.
– Ты уверена? С тобой все будет в порядке? Ты выглядишь так, будто у тебя что-то на уме.
Я покачала головой.
– Нет, я в порядке.
Как я должна была объяснить, что половина моего мозга думала о вчерашнем разговоре с Уэстоном, а другая половина – о поцелуе?
Моя голова была забита этим мальчиком.
Которого я хотела бы выкинуть из головы, потому что Уэстон настолько впечатался в мою голову, что я могла бы взимать с него арендную плату.
25. Луна
Когда я шла к пешеходному мосту, ведущему к озеру, на небе не было ни облачка.
Я не знала, что заставило меня это сделать, но мне хотелось посмотреть, как выглядит широкая панорама, казавшаяся такой бесконечной, с конца пешеходного моста над озером.
Мама и Камилла уже отправились в обратный путь несколько часов назад, после того как обе перепаковали свои чемоданы, а Уэстон уложил их сумки в багажник Uber который отвез их в аэропорт.
– Привет.
Уэстон подкрался сзади и оказался рядом со мной.
– А что это за домик там?
Я указала через озеро на почти развалившийся деревянный дом.
– Это папин охотничий домик. Когда он добывает зверя в лесу, он всегда готовит то, что в этой хижине.
– Он просто так построил там хижину?
– Конечно, в конце концов, он владелец участка.
Я посмотрела на него, недоумевая.
– Ты хочешь сказать, что все это принадлежит вам?
– Да.
Мой взгляд остановился на озере, пока Уэстон отвечал на мой вопрос. Все это озеро, берег и лес принадлежали им.
Как абсурдно.
– Абсурд, не правда ли? – Озвучил он мою мысль вслух.
– Но не каждый может претендовать на владение озером и лесом вокруг него.
Он ничего не сказал.
Я задумалась, не сказала ли я что-то не то или мне нужно быть более компетентной в поддержании разговора.
– Послушай, Луна. – Вдруг сказал он.
Я повернулась к нему и уставилась в эти светло-карие глаза, которые так завораживали.
Внезапно кто-то закричал с террасы, и быстро этот человек оказался Картером, держащим в воздухе две шестилитровые банки пива в руках.
– О Боже. – Ухмыльнулся Уэстон и, не закончив фразу, зашагал вверх по холму от пешеходного мостика к патио к Картеру.
– Привет, Луна. – Поприветствовал он меня, когда я пришла вскоре после Уэстона.
– Привет, Картер, как дела?
– Хорошо. Что вы, ребята, делали?
– Разговаривали. – Ответил Уэстон на вопрос Картера, прежде чем я успела ему ответить.
– Да, конечно. Остальные тоже скоро придут.
Картер еще раз быстро улыбнулся мне и последовал за Уэстоном внутрь, который уже доставал из шкафа контроллеры и включал телевизор.
Остальные?
В этот момент через раздвижную дверь на задний двор вошли Чарльз, Генри и еще несколько парней, которых я знала только понаслышке.
Господи.
Мне нужно чаще планировать свои выходные, и у меня уже появилась идея. Парни сидели на диване, некоторые перед диваном на ковре, а некоторые сдвинули стулья с обеденного стола рядом с кожаным диваном.
Открывались банки с пивом. Раскрывались пакеты с чипсами, попкорн высыпался в миски.
Картер сосредоточенно сидел на диване и включил игру.
Забавным в этой картине было то, что все были одеты либо в футболки с логотипом хоккейной команды, либо в толстовки с этим логотипом.
Я вскочила на ноги, поднялась по лестнице в комнату и стала искать свой мобильный телефон.
ЛУНА
Мне скучно.
АРИЯ
В чем дело?
О нет, дай угадаю.
Генри и Картер, Чарльз и по крайней мере половина команды «Дьяволов» закончились.
ЛУНА
100 очков!!!
АРИЯ
Поздравляю.
У меня такое бывает, когда твой папа – тренер команды почти каждые выходные, потому что папа воспринимает их как своих потерянных сыновей.
ЛУНА
Ты приедешь?
АРИЯ
Уже еду. Пицца?
ЛУНА
Да, черт возьми!
Не прошло и сорока минут, как мой телефон зазвонил, и на экране блокировки высветилось сообщение моей лучшей подруги о том, что она уже здесь.
Энергичный рев мальчишек становился все громче и громче с каждым метром, на который я приближалась к гостиной.
– Вот дерьмо, вот дерьмо. К черту штраф. – Прорычал глубокий голос.
– ЗА ЧТО? – Проревел следующий.
Я поспешила мимо них и порадовалась, что в этот момент они поставили игру на паузу, потому что не хотела знать, что я могла услышать, если бы прошла через экран во время игры.
– Ты можешь услышать их снаружи. – Сказала Ария, и мы обнялись, когда она вошла в дом.
– Может быть, мне стоило прийти к тебе в комнату в общежитии?
Ария посмотрела на меня, напомнив своим взглядом о своей соседке по комнате.
– О да, точно. Кейли. – Рассмеялись мы.
Кейли не была разговорчивой и мрачно поприветствовала вас. Могу поклясться, что она слегка усмехнулась, когда я покинула их комнату в общежитии.
Несмотря на то, что семья Арии жила в городе, она предпочла жить в кампусе в комнате общежития. Я тоже так планировала, но мне не хотелось оставлять маму одну после того, как она решила переехать сюда со мной, и мы сэкономили бы немного денег, если бы я жила с ней.
Некоторые парни стояли на улице с банкой пива или сигаретой, а остальные продолжали сидеть на диване.
Ария быстро подошла к Генри, которого она тут же поцеловала, после чего мы поднялись наверх и скрылись в моей комнате.
Погода была довольно теплой для ноябрьского дня, и мы могли сидеть на улице в патио на скрипучих качелях и есть нашу пиццу.
Сидя рядом со мной и накинув на плечи одеяло, Ария с отвращением смотрела на меня.
– Не смотри так.
– Ты ешь пиццу с ананасами и ветчиной. Это грех, Луна.
– Лучше посмотри на свою пиццу, а потом мы поговорим, чья пицца противнее.
Мы оба посмотрели на ее пиццу, в которой были листья шпината и лук. Листья шпината застревали в зубах, а лук оставлял вонь во рту.
Хуже быть не может.
Ария сделала эту пиццу настолько съедобной, что можно было подумать, что эта пицца входит в тройку лучших пицц.
Я вгрызлась в корку пиццы и стала жевать уже остывшее, пропеченное тесто.
– Твоя пицца запрещена.
Ария смахнула лук с пиццы своими миндалевидными ногтями с красным лаком.
– Лучше бы ты ела свой лук на своей такой вкусной пицце.
– Я не могу так поступить с Генри и его хорошим куском. – Сказала Ария так быстро, что мы оба начали громко фыркать.
Это был один из тех приступов смеха, когда начинает болеть живот, слезы катятся по щекам, и с каждой секундой становится все смешнее.
Но ее фраза была уже не тем, над чем мы смеялись.
Это был просто момент.
Мы сидели и жаловались друг другу на пиццу, а солнце окрашивало облака на небе в самые красивые фиолетовые и розовые тона.
Разговоры между нами становились все громче. К этому времени нас уже не беспокоило то, что было слышно, как кричат ребята. То ли рев радости, то ли злости.
Время шло, и тем временем мы с Арией понимали, что это уже не посиделки ребят, а постепенно перерастающие в вечеринку. Тем временем солнце село, и на чистом темном небе были видны звезды и полная луна.
Цепочка огней в виде маленьких лампочек освещала собравшихся в саду.
Что мне нравилось в этом доме с тех пор, как мы здесь жили, помимо вида на озеро, так это сказочные фонари, развешанные по внутреннему дворику.
Музыка становилась все громче, и я знала, как сильно Ария хотела присоединиться к ним. Я чувствовала то же самое, потому что кто же откажется от вечеринки в том же доме, где ты спала?
Вот именно, никто.
Появляться там было бы странно, или пойти к холодильнику и притвориться, что ищем что-нибудь перекусить, а потом спросить, не хотим ли мы присоединиться. Как будто Картер услышал наши молитвы, он внезапно ворвался в мою комнату и, пошатываясь, направился к нам с бутылкой пива.
Я была немного удивлена, что он не споткнулся об одежду, разложенную на деревянном полу.
– Знаешь, что там ещё пропало?
Он прислонился к дверной раме, ведущей на террасу, и сосредоточенно, не теряя равновесия, смотрел на нас, ожидая ответа.
– Чего? – Спросила Ария, вытирая руки о салфетку.
– Вы двое. – Он указал на нас бутылкой пива.
– Я как раз ждала этого.
Ария встала, как будто только этого и ждала, оттащила меня рукой от качелей, и мы пошли за Картером.
Внезапно мне стало интересно, так ли уж хорошо было появляться внизу. Не потому, что это было воскресенье, а потому, что завтра в колледже все равно не было занятий, потому что у профессоров были какие-то важные встречи.
Мне нравились вечеринки, и я чувствовала, что хочу повеселиться, но когда у нас появилась возможность пообщаться внизу, я вдруг засомневалась, хорошая ли это идея.
Я еще не сказала Арии, что мы с Уэстоном целовались, да и как мне было общаться с Уэстоном стоном после того, что произошло вчера на льду и на диване, не говоря уже о проклятой кладовке?
Но столкнуться с Уэстоном сразу же среди всех людей, которые уже были в саду и на втором этаже, было относительно несложно.
26. Уэстон
Луна была последней, кого я хотел видеть, и я почувствовал облегчение от того, что была наверху с Арией.
Вдруг Картер, пошатываясь, спустился по лестнице, ведущей на кухню, а на буксире у него были Луна и Ария.
Из всех людей Луна должна была спуститься по лестнице именно сейчас.
Эта встреча с моей хоккейной командой должна была стать чем-то иным, чем просто вечеринкой. И вдруг на заднем дворе и в гостиной оказалось человек пятьдесят, если не больше. Я был последним, кто возражал против вечеринки, за исключением вчерашнего дня. Но это было исключение, и к тому же единственное.
Я не посмел взглянуть на Луну и, поприветствовав Арию, без комментариев прошел мимо нее к холодильнику.
Стекло пивных бутылок билось друг о друга, когда я брал несколько бутылок за раз между пальцами, чтобы наполнить стаканы для пивного понга. Я поставил стеклянные бутылки на место и, воспользовавшись открывалкой, откупорил крышку и налил в стаканы наполовину дешевое пиво с бензоколонки.
К этому времени я уже потерял счет людям. Люди играли на стереосистеме. Некоторые открыли крышку джакузи и с удовольствием плескались в бурлящей воде.
Было даже видно, как пар от воды поднимается над небольшим угловатым бассейном. Дрова в костровой бочке были уже разожжены Генри, и в ней уединились люди с сосисками на шампурах и зефиром, мерцающим над пламенем.
Я все еще определял, откуда взялись сосиски и тем более зефир.
Как я уже успел подумать, я потерял счет всему, и мне было как-то все равно, потому что папа вернется домой только в конце следующей недели.
Скорее всего, он все равно вернется одной ногой в соседний город, даже не успев переступить порог дома.
Абсурд заключался в том, что парень скорее обратит внимание на пропавшую вазу, которая не пережила ни одной из моих домашних вечеринок, чем на царапину или синяк на моем лице.
Хоккей был ерундой. Тебе не нужны глупости в твоей жизни. Может быть, тебе лучше следить за успеваемостью в колледже так же сильно, как за шайбой на льду? Тогда бы я почувствовал маленькую искорку гордости. Мой папа всегда так говорил.
– 3CUTIE PATOODIE. – Прорычал Картер, обхватывая меня за шею, а другой рукой держа в воздухе свой кубок.
Этому парню повезло, что он оказался рядом с нужными людьми такого уровня, потому что в противном случае нечто подобное могло быстро привести к обратному результату.
– Пожалуйста, никогда больше не называй меня так, Картер. – Обратился я к нему через громкую музыку.
– Что, Cutie Patootie?
– Заткнись, блядь.
– А ты заткнись и сделай хоть раз что-нибудь полезное для своего тела. – Протянул он мне свою чашку.
Чем-то подходящим для моего тела, или головы, был разговор с Луной, в котором я отчаянно нуждался. Мне нужно было сказать ей, о чем я думаю, и если бы Картер не вмешался, когда мы оба стояли у озера, она бы уже знала об этом.
Но это пока подождет, и я проглотил эту мысль, позволяя алкоголю из чашки Картера вытечь мне в рот.
Лишь бы это не переросло в эскалацию, а если перерастет, я буду первым, кто присоединится к ней.
Было уже два часа ночи, хотя я уже не был в этом уверен, потому что от алкоголя, текущего по моим венам, стрелки настенных часов стали казаться одинакового размера, и я увидел не только двоих.
Большинство из них уже ушли, а Генри уже давно уехал с Арией, что было неудивительно.
Я сидел на кухне с друзьями, и мы постепенно допивали уже полупустую бутылку текилы. Самое горькое было то, что у нас не осталось ни одной дольки лимона, а текила с солью тоже была не ахти.
Снаружи все так же урывками гудели какие-то люди, издалека я был уверен, что какие-то люди трахаются на причале.
Будем молиться за парня, чтобы его член не умер на морозе. Но что мне не нравилось во всем этом наблюдении, так это то, как Луна флиртовала с парнем.
С его стороны, во всяком случае.
Он сидел в джакузи с вытянутыми руками, опираясь на бортик бассейна и заметно напрягая мышцы рук.
Что это был за урод?
– Кто-нибудь знает этого парня? – Спросил я друзей, не отрывая от них взгляда.
– Парня, который сейчас занимается сексом с твоей соседкой?
Чарльз погладил меня по лицу.
Я отпил из чашки.
– Достаточно было бы прямого «да» или «нет».
Не скажу, что мне нравилось, как он уже раздевал Луну, сканируя взглядом ее тело, и только ждал, когда она сядет в воду рядом с ним.
– Я не знаю этого парня. Может, стоит его выгнать?
Я посмотрел на своих друзей, и все они покачали головами, за исключением невесты Тревора Люси, которая сидела у него на коленях.
– Этот парень учится в классе моей сестры в Истхилл. Ходят слухи, что он бросает учебу, потому что его призвали в Сиэтл Кракен.
– Истхилл?
Люси кивнула.
Я ненавидел хоккейную команду Университета побережья Истхилл, потому что мы были врагами на льду в течение многих лет. Все ненавидели хоккейную команду Истхилл, кроме студентов университета Истхилл-Кост. Я считал, что Ной, капитан, а теперь еще и это – очень дерьмовые люди.
Ходили слухи, что Ной вводит себе в вену стимуляторы, но если и проводились тесты на наркотики, то ничего так и не нашли.
Кто привел одного из этих ублюдков на мою вечеринку?
Мне не нравилось, что парень из университета Истхилл-Кост сидел в моей джакузи с задницей.
Луна казалась такой разумной, что не пошла бы на поводу у парня, поэтому я вернулся к своей пустой чашке и покрутил ее на кухонной столешнице.
– Ты не собираешься ничего с этим делать? – Сказал Тревор, и я посмотрел на него, когда он кивнул в сторону джакузи.
Луна забралась внутрь, чтобы присоединиться к нему в одной футболке, но села на край напротив него и свесила голые ноги в воду.
Что, черт возьми?
– Почему? Луна – самостоятельная личность, со своими мозгами и голосом.
Я заметил, как напряглось мое тело.
Почему мои друзья решили, что то, что я позволил Луне уйти от парня, – это мое дело? У Луны своя жизнь, а у меня своя. Пока они не выделываются передо мной, мне плевать, чем они занимались.
– Я просто говорю.
Тревор поднял руки в защиту.
– Все нормально. Пусть она это делает.
По крайней мере, на ней все еще была футболка.
Судя по выражению его лица, я был уверена, что он уже снял ее белую футболку.
– Киска!
– А?
Я повернулся к Картеру, который, опираясь обеими руками на кухонную стойку, смотрел в свою чашку.
– Я сказал, ты – киска.
– Думаю, тебе пора спать.
Я встал с барного стула, заставляя себя больше не смотреть в сад, обнял Картера за плечи и направился к лестнице.
Он определенно не может спать дома.
– Мы тоже сейчас уходим.
Тревор и Люси помахали мне рукой, и Чарльз побежал за ними.
Поднявшись в свою комнату, я отпустил руку Картера, и он плюхнулся на мой матрас.
– Выспишься, и не блюй в моей постели.
Мой лучший друг пробормотал что-то в подушку, чего я не понял, но, может быть, так было и лучше, потому что он все равно избавил бы себя от глупого умного замечания.
Меня всегда поражало то, что алкоголь, который он пил на каждой маленькой вечеринке, никак не влиял на его тренированное тело и на его игру на льду.
Напротив, в этом отношении он был просто богом, и я говорю это как человек, считающий киску религией. Картер мог выйти на лед даже с похмелья и забросить шайбу в ворота соперника.
Внизу, на кухне, меня встретили те двое, что тусовались на причале.
– Это была классная вечеринка. Причал просто супер.
– Спасибо, наверное?
Что ты на это ответил?
Спасибо. Надеюсь, вы оба смогли довести себя до оргазма!
Они вдвоем тоже исчезли через входную дверь, и здесь остались только Луна, этот дрочер, имени которого я не знал, и я. В кончиках пальцев покалывало от желания наконец-то вышвырнуть парня, и я дал волю своей интуиции.
Я выключил вет в саду, и в джакузи горели только красные, синие и фиолетовые огоньки, а над террасой висели сказочные фонарики.
– Думаю, твои друзья тоже только что ушли. – Соврал я.
– Ладно, и какая разница?
– Я собирался сказать это по-хорошему, но перевести для таких полных идиотов, как ты. Собирай свои вещи и отваливай. Вечеринка окончена.
Луна заметно раздражалась, закатывая глаза, и я был уверен, что она собирается меня отчитать.
– Валяй. – Прорычал я.
– Это твой парень?
Да, для тебя.
В тот момент я был готов на все ради Луны. Все, что угодно, лишь бы этот придурок наконец ушел.
– Нет. – Сказали мы оба одновременно.
Он нерешительно вылез из ванны, и я сжал в руках его одежду.
– У тебя есть хотя бы полотенце для меня, брат?
Я смотрел на него, ошеломленный. Я надеялся, что этот ублюдок умрет от своего непомерно раздутого эго.
Если нет, то я буду рад его пополнить.
– Хочешь еще свежих носков?
Я кипел от ярости.
– Йоу, серьезно?
– Нет, отвали сейчас же, а то я тебе рот носками набью.
Мы с этим ублюдком пошли к входной двери, и он быстро кивнул Луне, которая помахала ему рукой.
– У тебя есть номер той маленькой девочки?
Вот каким смелым был этот парень, попросивший у меня ее номер у входной двери. Либо у него не хватило ума спросить ее, либо он пытался меня спровоцировать.
– Во-первых, ее зовут Луна, а во-вторых, нет.
– Какой же ты ревнивый мудак. Она не твоя.
Пока нет.
Этого было достаточно, чтобы я устроил ему свидание вслепую, ударив кулаком по носу. Как будто весь алкоголь вдруг вытек из моих пор. Он зажал руками нос. Прежде чем он успел проявить какую-либо другую реакцию, я с силой ударил его кулаком в дверную раму.
Я надеялся, что его нос сломан.
Луна, как и прежде, сидела на краю джакузи, а ее ноги кувыркались в воде.
– Это была косвенная просьба к тебе тоже выйти из джакузи.
– Или что? Ты тоже собираешься ударить меня по лицу?
– Никогда. Никогда в жизни не думай обо мне такого.
– А что я должна думать? Тайлер – исключение, что ли? Он мне нравился. Он казался довольно милым. – Шипела Луна, сердито глядя на меня.
Теперь у меня в голове все перевернулось, и я мог назвать имя слуха, который рассказывала Люси.
Слухи о том, что он получил контракт от Сиэтлского Кракена, были полной чушью. Он сам запустил его, потому что не бросит колледж из-за контракта, а даже не закончит его из-за своей паршивой успеваемости.
– Да, одно исключение. Единственное, чего он хотел, – это затащить тебя в постель. – Сказал я, надеясь, что она поймет, каким мудаком был этот Тайлер.
Ее взгляд потемнел, она откинула голову назад и посмотрела на чистое звездное небо.
– Я не собираюсь разговаривать с тобой, Уэстон. Это не твое собачье дело.
Я так не думаю. Я хочу, чтобы это было моим делом, и показать ей, чего она действительно заслуживает. Меня сводило с ума, как сильно я ревновал ее, хотя я поклялся, что никогда ничего к ней не почувствую.
