Текст книги "Сверкающая надежда (ЛП)"

Автор книги: Лилли София

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

33. Уэстон

Как только она вошла в бар, я просканировал ее тело с головы до ног, изучая каждый сантиметр ее прекрасного тела. Я не мог не смотреть на нее в этом чертовски красивом и коротком платье.

Позади нее стоял Лэндон.

Конечно же, он был с ними.

Не хватало только, чтобы Тайлер появился где-нибудь здесь. Если бы мне нравился Лэндон, я бы похлопал его по спине и выразил свое почтение за то, что он пошел за двумя лучшими друзьями.

Я посмотрел на Генри, чтобы увидеть его реакцию, но все, что получилось, – это махнуть рукой в их сторону.

Все трое сели за барную стойку спиной к нам.

Мои глаза следили за каждым ее движением.

Каштановые волосы Луны были завиты, а когда она откидывала волосы на одну сторону, обнажалась ее голая спина, и я с удовольствием оставил бы на ее коже дорожку поцелуев.

Но факт остается фактом: я облажался, хотя мне и неприятно было это признавать.

Я наклонился к своему напитку, чтобы девушка рядом со мной перестала играть со шнурами моей серой толстовки.

Как ее зовут? Райли? Майли?

Интересно, представилась ли она?

– Меня зовут Бренда.

Я повернулся от спины Луны к декольте блондинки рядом со мной, прежде чем посмотреть ей в глаза.

– Что? – Спросил я в замешательстве, удивляясь, что она обладает какими-то колдовскими способностями и может заглянуть мне в голову.

– Чтобы ты знал, какое имя ты должен запомнить навсегда.

Прости, что?

Единственное имя, которое я хотел запомнить, принадлежало человеку, который, возможно, никогда больше не будет со мной разговаривать.

– Чувак, перестань так нездорово пялиться на Луну. Ты даже не отводил от нее глаз с тех пор, как она вошла в бар.

Ненавязчиво шепнул мне на ухо Картер. Несмотря на то, что раньше между нами был плотный воздух, когда мы говорили обо всем этом дерьме у меня дома, он все равно позвонил мне и спросил, не хочу ли я прийти.

Но я не искал разговора с ним. Только самое необходимое.

Я сам приехал сюда и не стал за ним заезжать, потому что не хотел слушать его бред, пока мы были одни.

Теперь здесь были Генри, блондинка по имени Бренда, Тревор, Люси и мы вдвоем. Как раз в это время через красную занавеску вышел Чарльз и, заметив нас в баре, подбежал к нам.

– Извините за опоздание, но мне нужно было закончить эту дрянную курсовую работу.

Я уставился на него широко раскрытыми глазами.

Курсовая работа.

Я совсем забыл о ней во время всего этого.

– Перестань так на меня смотреть, или ты только что понял, что влюбился в меня? – Рассмеялся Чарльз, сидящий напротив меня.

– Заткнись, Чарльз.

Еще одной причиной для злости было то, что эту чертову курсовую работу нужно сдавать в четверг, а я еще почти ничего не сделал.

Я потер рукой подбородок и оглянулся на барную стойку, когда Лэндон встал и взял у бармена напитки. Внутри меня все закипело, когда он положил свою чертову руку на голую спину Луны и что-то прошептал ей на ухо.

Должно быть, Лэндон сказал что-то смешное, потому что я услышал ее смех. Я хотел быть тем, кто заставил Луну смеяться. Не этот парень.

У меня в горле образовался комок от ощущения, что Лэндон прикасается к ней. Ревность разлилась по моему телу.

Лэндон был тем, кто заставлял Луну смеяться, а не я.

Я хотел сказать ему, чтобы он перестал флиртовать с ней. Его рука все еще лежала на ее спине, и я не мог больше смотреть на это.

– Ладно, хватит. – Прорычал я, и когда я встал, Картер провел рукой перед моей грудью.

– Я не думаю, что это будет хорошей идеей.

Мальчики в замешательстве смотрели то на Картера, то на меня.

Люси проследила за моим взглядом, который устремился на троих в баре.

– Ты ревнуешь. – Сказала она.

Но я тоже, и это меня беспокоило.

– Кому или чему я должен завидовать? – Спросил я Люси, прислонившись головой к плечу Тревора.

– Потому что ты облажался.

Картер фыркнул рядом со мной.

– Откуда ты это знаешь?

– Уэс, я не дурак. У меня есть глаза в голове.

Почему все, действительно все, должны быть такими невероятно требовательными сегодня?

Я закатил глаза и откинулся на спинку скамейки.

Я бросил последний взгляд на Луну, которая откусывала лимон после того, как выпила по рюмке текилы с Лэндоном и Арией.

Я уставился на жидкость медового цвета, наблюдая, как мелкие пузырьки пива покалывают стекло. Картер поднял руку и показал четыре пальца бармену, который кивнул в нашу сторону и наполнил четыре рюмки текилой.

Мне уже не хотелось пить.

В баре играла эта дрянная музыка в стиле кантри, и когда Картер встал, чтобы забрать рюмки со стойки, я воспользовался шансом занять свободную скамейку.

Пригубив пиво, я схватил Бренду за руку и вытащил ее со скамейки позади себя.

– Уэстон. – Люси схватила меня за запястье. – Не облажайся. – Продолжала она.

– Я уже облажался.

Я хотел испортить все еще больше и испортить то, за что я мог бы себя наказать.

– Если ты сделаешь это сейчас, то да.

Люси перевела взгляд на девушку позади меня.

Ее дерьмовая, ох какая замечательная и полезная мудрость действовала мне на нервы. Взяв Бренду на руки, я скрылся в длинном коридоре, где находились двери гостевых ванных комнат.

Мы вошли в одну из ванных комнат, и вообще-то я хотел бы навалиться на нее, положить на умывальник и провести языком между ее губами, но что-то мешало мне это сделать. Когда я смотрел на нее вот так, я понимал, что даже если бы я все испортил, это было бы неправильно. Какая-то маленькая часть не хотела смириться, не говоря уже о том, чтобы сдаться.

Я не знал, какие чувства вызывает Луна, что так пугает меня, но я мог справиться с этими чувствами только тогда, когда я не делал этого с Брендой.

У нее не было этих длинных волнистых темно-каштановых волос.

У нее не было этих лесных глаз, в которых было столько эмоций.

У нее не было веснушек на носу.

Она не носила золотые креолы, которые были у нее всех размеров и форм.

Она не пила какао.

Она никогда бы не выглядела в моем джерси так же хорошо, как Луна.

У нее не было белых носков, на которых красовались красные сердечки.

Она никогда бы не доверяла мне так, как Луна.

Она не была Луной.

Я понял все это слишком поздно, и теперь было действительно слишком поздно.

– Хочешь минет?

Я посмотрел на блондинку, которая медленными шагами приближалась ко мне и расстегивала пуговицы на блузке.

– Нет. – Не успел я закончить фразу, как кто-то схватил меня за плечо и развернул в сторону от Бренды.

Не успел я толком осознать, кто передо мной стоит, как почувствовал кулак на своей челюсти и сильную потяжку. Я потер область челюсти и пошевелил нижней челюстью, которая болела.

Я поднял глаза и увидел, что Картер трясет рукой.

– Ну ты и ублюдок.

Он снова ударил меня кулаком, прежде чем я успел помочь. Вкус железа заполнил мой рот.

– Пошел ты, Картер. Пошел ты на хуй. – Закричал я, и мой кулак встретился с его носом, прежде чем следующий удар обрушился на его челюсть.

Девушка, которая хотела отсосать мой член, проскользнула мимо стены, когда мы дрались в коридоре, и выбежала к бару.

– Картер, черт возьми, прекрати.

Я попытался увернуться от его удара, потому что меньше всего мне хотелось ввязываться в драку.

Особенно с моим лучшим другом.

Картер не знал, когда нужно остановиться. В его доме общение было заменено на кулаки.

– Я не остановлюсь, пока ты наконец не поймешь это. – Он толкнул меня к стене и снова ударил кулаком.

– Я не собираюсь драться, и уж точно не собираюсь драться с тобой.

Он посмотрел на меня и снова ударил, но уже не так сильно, как в прошлый раз.

– Что ты делаешь? Неужели ты думаешь, что трах с кем-то другим заставит тебя забыть о чувствах, которые ты испытываешь к Луне? Блядь, признай это, Уэс.

– Я облажался, ясно? Я не хотел признавать, что Луна мне очень нравится, а с той девушкой у меня ничего не было. Я не мог. – Признался я.

Картер отпустил меня рывком, из его носа капала кровь, и я все еще чувствовал горький привкус железа во рту.

– Какой же ты тупица.

Он вышел из коридора и скрылся за дверью, отделявшей коридор от бара.

Я потрогал губу пальцами, на которых была кровь. Я стоял в коридоре, прислонившись к стене.

У Картера были все основания ударить меня, и я не мог его за это винить, потому что знал, что он готов на все ради своих друзей. Он готов на все и сделает все, чтобы тебе было лучше.

Картер приезжал ко мне в конце прошлого лета, когда я был свободен от работы, как каждую неделю. Я сидел на заднем дворе, потому что наверху, в моей комнате, было очень жарко. Он поссорился с отцом, и хотя я знал, что Картер умеет хорошо драться, в тот вечер он понес большое наказание.

Он всегда преуменьшал поведение своего отца. Все было не так уж плохо, а его поведение было вызвано только алкоголем. Он не мог вспомнить об этом завтра.

В тот вечер я узнал своего лучшего друга с другой стороны.

Мы сидели, и он плакал.

Картер плакал.

Он просто сидел и молча плакал.

Тот, кто обычно был таким сильным и уверенным в себе. Тот, кому всегда есть что сказать в любой момент. Но он был очень спокоен, и пока мы сидели там, слезы катились по его лицу, а мы пили одно пиво за другим.

Мы никогда не говорили о той ночи, и я никогда не спрашивал его об этом, но мне казалось, что в ту ночь что-то произошло с нашей дружбой в хорошем смысле этого слова.

Не разговаривая, мы сблизились еще больше.

Мы оба познакомились в старших классах и сразу же нашли общий язык.

Когда у нас были игры, мы обычно выходили на лед привычным дуэтом: одиннадцатый и тринадцатый номера. Один забрасывал шайбу в сетку, а другой ассистировал.

С тех пор мы пообещали друг другу, что сделаем все возможное, чтобы когда-нибудь играть в Национальной хоккейной лиге.

Я вышел и встал посреди бара.

Картер вернулся за столик, держа перед носом холодную упаковку. Я взглянул на него, а затем посмотрел в сторону Луны, которая смотрела на меня широкими, недоуменными глазами.

Пожалуйста, Луна, встань и скажи что-нибудь. Хотя бы еще раз.

Она медленно покачала головой и снова отвернулась от меня на барном стуле.

34. Луна

Уэстон покинул бар, вернувшись из коридора с ванными комнатами для гостей. Любому, кто находился в баре с глазами на лоб, было очевидно, что эти двое подрались.

Когда Картер вышел с окровавленным носом, я подумала, что он, в общем-то, нажился, но когда я увидела его красную, распухшую руку и лицо Уэстона вскоре после этого, я уже не была так уверена. Губа Уэстона сильно кровоточила, а челюсть распухла.

Кровь с губы капала на его серую толстовку, и я с удовольствием побежал бы за ним.

Но я не могла выйти из бара и погнаться за Уэстоном, чтобы Ария не оттаскала меня за волосы. Картер передал пакет со льдом обратно бармену и поблагодарил его.

Я повернулась к нему, сидящему на табурете, и посмотрела на его запекшийся от крови нос.

– Ты в порядке?

– Да, я в порядке. – Он осторожно потрогал свой нос.

У меня язык горел от желания спросить, что случилось, почему они подрались и как там Уэстон, но я заставила себя не спрашивать об этом.

– Он засранец, Луна. Но, чтобы ты знала, он никогда не был так уязвим, как с тобой. Ты ему нравишься, поверь мне.

Я знала, что он засранец, но он не давал понять, что я ему нравлюсь.

А наоборот.

Чему же мне верить? Я ни о чем не думала, лишь бы не слышать этих слов от самого Уэстона.

Мне просто хотелось вернуться домой и забраться в свою постель.

– Увидимся.

Картер вернулся к остальным и сел на скамейку рядом с Генри.

Ария, Лэндон и я уже были настроены уходить, когда Картер и Уэстон вышли из коридора с окровавленными носами и губами.

После того как мы расплатились за выпивку и Ария попрощалась с Генри, мы покинули старое здание.

– Тебя подвезти? – Предложила Ария, когда мы уже попрощались с Лэндоном.

– Нет, все в порядке. Я перезвоню маме.

Я взяла в руки мобильный телефон, и на экране высветился пропущенный звонок от мамы.

– Дай мне знать, если что-то случится. – Сказала Ария, и я кивнула.

Прохладный ноябрьский воздух покрыл мою кожу мурашками, и я застегнула пальто до конца, прежде чем набрать мамин номер.

– Привет, Луни, наконец-то мы дозвонились друг до друга. Прошло несколько недель.

– Мам, тебя не было с субботы.

– Почти столько же. Как ты?

Как у меня дела? Хороший вопрос.

Кроме того, что я влюбилась в Уэстона, рассказала ему о папе и автокатастрофе, мы целовались в джакузи и в результате занялись сексом? Хорошо.

– Хорошо. Как Небраска?

К счастью, передо мной не было моей матери. Я ужасно умела врать, еще больше, когда приходилось говорить это человеку в лицо. Она купилась на это. Может быть, все дело в количестве выпитой за вечер текилы.

– Солнечно, но довольно прохладно. Я купила пальто здесь, в Небраске. – Восторгается она.

Я усмехнулась.

Несмотря на то, что она уехала только в субботу, я уже скучала по ней.

Поскольку мы временно жили у Синклеров, у нас почти не было времени поговорить. Я была рада, что у мамы появилась возможность полететь с Камилой, но это означало, что мы стали реже видеться.

Мама рассказала мне о парне, с которым познакомилась, еще несколько раз похвалилась шубой и сказала, что хочет сама приготовить пасту, которую ела в ресторане с Камилой.

Я бы рассказала столько же, сколько и она, но мне не хотелось. Мне просто нравилось ее слушать.

– Я буду тебя слушать. Береги себя. – Сказала она.

– Обязательно, мам.

Мы попрощались как раз вовремя, когда я выбежала на подъездную дорожку, а джип Уэстона уже стоял у подъезда.

Моя рука нащупала в боковом кармане пальто ключ от входной двери, и когда я почувствовала на пальцах прохладный металл, я вытащила кольцо с ключом и отперла дверь.

Телефонный звонок маме как-то успокоил меня и напомнил, что скоро мы будем жить не здесь, а в собственных четырех стенах.

Как и раньше, когда я взяла в руки платье и сапоги, было совершенно темно. Я включила свет и закрыла за собой дверь. В куртке и сапогах я прошла через кухню к лестнице, где на втором этаже выключила свет.

Я поставила туфли на место возле шкафа и положила пальто на кресло, после чего вошла в ванную.

Мне хотелось просто лечь в постель, закрыть глаза и забыть о прошедшем дне.

В ванной комнате на тумбочке лежали полотенца со следами крови, а рядом с ними – открытый пластырь и ножницы.

Во мне росло желание проверить его, спросить, как он себя чувствует и все ли в порядке после драки с Картером.

Я уставилась на ручку двери, которую нужно было повернуть, чтобы увидеть Уэстона.

Я осторожно прислонила ухо к двери, надеясь услышать что-нибудь.

Ничего.

Осознание того, что я чувствую к нему, было странным, и я жалела, что не могу подавить свои чувства к Уэстону так, как делала это раньше.

Вдруг ручка двери повернулась, и дверь открылась. В панике и шоке я снова сделала два шага назад и посмотрела в его глаза с красной поволокой.

Мой взгляд остановился на его губе, которая распухла и выглядела очень плохо. Его челюсть была обесцвечена зеленым цветом.

– Я сейчас все уберу. Пластырь просто не держится.

Уэстон поднял руку, показывая свернутый пластырь.

Он выглядел измученным, и мне было неприятно, что мне так жаль его, но лучше всего было бы просто выйти из ванной и не вмешиваться в его дела.

Что-то внутри меня сейчас не хотело ничего, кроме как обнять его до тех пор, пока я не стану пахнуть так же, как он.

– Ты можешь мне помочь?

– Мгм. – Медленно кивнула я, понимая, что теперь уже не смогу держаться от него на расстоянии.

– Садись.

Уэстон сел на край ванны, пока я смачивала мочалку и обрезала пластырь, чтобы он подходил к его ране.

И снова мы оба были в ванной комнате: он сидел на краю ванны, а я стояла между его ног и обрабатывала его рану. Разница была лишь в том, что с тех пор между нами многое произошло. Помогать ему было так глупо, и я понимала, что делаю себе только больнее.

Мочалкой, смоченной под струей теплой воды, я осторожно провела по ранке на его губе, чтобы стереть засохшую кровь. Свободной рукой я провела по его щеке, чтобы обработать порез на челюсти.

Мы не разговаривали. Между нами ничего не происходило, но в то же время внутри меня происходило так много всего.

Мое желание к Уэстону росло с каждой секундой, и это было так больно, потому что я знала, чего хочу я, и это было не то же самое, чего хотел он.

Я сняла защитную пленку с пластыря и приложила его к порезу на его челюсти.

Я старалась сосредоточиться на его ранах, а не на его глазах, наблюдающих за мной. Мое тело так сильно реагировало на его близость, и я чувствовала покалывание между ног и жжение в сердце одновременно. Я должна была защитить себя и создать дистанцию.

– Готово. – Пробормотала я, тут же отвернулась и положила пластыри и ножницы в ящик с коробкой, в которой находились лекарства.

Когда я повернулась, он стоял передо мной с обнаженным торсом, и я почувствовала, как впадина упирается мне в спину.

– Луна. – Тихо прошептал он мое имя.

Я не стала смотреть на него и снова потеряла себя в его глазах. Я сосредоточилась на полу в ванной. Кончики пальцев Уэстона коснулись моей руки. По коже побежали мурашки, и я сделала глубокий вдох.

Мое сердце бешено колотилось.

Он вызвал во мне столько чувств.

Слишком много, и я позволяла этому происходить снова и снова.

– Оставь это. Я поняла.

Мой пульс участился, и если бы он не перестал прикасаться ко мне, у меня бы здесь и сейчас произошла остановка сердца. Его рука переместилась с моей руки на спину. Уэстон придвинулся ко мне ближе, пока его лоб не уперся в мой.

– Я не могу выбросить тебя из головы, Луна. – Прошептал он, и я почувствовала его дыхание, пахнущее алкоголем, на своей коже.

– Уэстон, я не хочу больше ничего слышать. – Перебила я его. Все еще глядя вниз, я сосредоточилась на чем-то другом, а не на этих проклятых глазах.

– Послушай меня.

Его глубокий голос врезался в мою кожу, как в стену, заставив меня вздрогнуть.

Я посмотрела на него в эти глубокие темно-карие глаза, которые при дневном свете сияли, как янтарь.

Рука Уэстона прошлась по моей спине, и от кончиков его пальцев на моей коже кровь закипела в жилах. Уэстон нащупал концы лент, скреплявших платье.

Я не остановила его, хотя очень хотела.

Ведь даже если бы мы занялись сексом прямо здесь и сейчас, это не изменило бы ситуацию, а в ретроспективе причинило бы мне только еще большую боль.

Он потянул за ленту, и я почувствовала, как ослабли ремни на моей спине. Кончики наших носов соприкоснулись, и он ткнулся кончиком своего носа в мой.

Другой рукой он притянул мой таз ближе к себе, и я почувствовала, как его член упирается в мою киску, которая была слишком чувствительна к этому прикосновению.

Уэстон медленно провел кончиками пальцев по моей спине, все больше и больше ослабляя перекрещенные завязки. Я буду в полной заднице, если не покончу с этим между нами прямо сейчас.

– Уэстон. – Вздохнула я, называя его имя, чтобы защитить себя от того, что должно было произойти, и от ран, которые это оставит на моем сердце.

Это была просьба не потому, что я не хотела, а потому, что я не могла. Я так многого хочу, так многого от него. Смотреть на его лицо по утрам и изучать каждый миллиметр, мне бы никогда не надоело.

Но знать, что он не ответит взаимностью на все мои чувства к нему сразу – это как будто кто-то растоптал мое сердце.

Создавать дистанцию, эту близость с ним – это точно был неправильный путь.

Я громко задыхалась.

– Уэстон, остановись.

Он тут же убрал руки с моей спины и погасил нашу физическую близость, отступив на шаг назад.

– Послушай, Луна.

– Нет, Уэстон, послушай меня сейчас. – Хрипло сказала я.

Внутри меня поднялся жар.

Что-то во мне боялось этими словами разрушить что-то между мной и им, хотя этого никогда не было.

Во всяком случае, для него.

– Не говори мне, что ты не можешь выбросить меня из головы, это неправда. Я все понимаю. Это было один раз между нами, так что не играй со мной, Уэстон. Пожалуйста, не играй со мной. – Прошептала я последние слова.

Моя щека болела изнутри, столько раз я грызла ее зубами, чтобы скрыть дрожащую челюсть и спрятать от него, что я чувствую себя такой слабой перед ним.

Он попытался взять меня за руку, но я вырвала ее у него и побежала обратно в свою комнату, где, как только закрылась дверь, по моим щекам покатились слезы.

Влюбленность может быть такой прекрасной, и в то время как ты чувствуешь бабочек в животе, ты одновременно ощущаешь болезненный удар в сердце.

Никогда не будет нас.

Только он и я.

Как могло то, чего никогда не было, причинить такую боль?

35. Уэстон

Неделю спустя. Среда.

С вечера понедельника мы с Луной говорили только самые необходимые слова.

Одной ночью мы были так близки, а теперь это было похоже на двух незнакомцев, живущих под одной крышей и делящих ванную комнату.

К этому времени вернулись папа, Камилла и Руби, и мне стало немного сложнее быть рядом с Луной, потому что я до поздней ночи сидел в библиотеке и дописывал эту чертову курсовую работу. За минуту до окончания срока я отправил документ профессору по электронной почте.

Сначала, когда я был в таком отчаянии и мне не хотелось работать над этой курсовой самостоятельно, я хотел попросить Луну.

Я хотел немного пофлиртовать, обвести ее вокруг пальца и воспользоваться ее помощью, но быстро понял, что ее не так-то просто обвести вокруг пальца, и не хотел пользоваться ее помощью.

К моему удивлению, сегодня на уроке я получил оценку и просто сдал.

Прошел – значит прошел.

Луна была не глупа и заметила мои попытки быть рядом с ней, которые она постоянно блокировала.

Я как-то пытался найти ее близость, специально проспав, чтобы уйти одновременно, и предлагая ей прокатиться на машине. От чего она всю неделю отказывалась, а когда пошел дождь, сама поехала в колледж на маминой машине.

В пятницу вечером я хотел заказать еду и спросил ее, не хочет ли она тоже поесть.

Это было из ее любимого ресторана.

Она отказалась и от этого.

Какой неприятный сюрприз.

Позже я узнал от Генри, что Ария отменила их свидание, потому что Луна спросила ее и Люси, не хотят ли они пойти поесть. Я не знал, когда это произошло, но девушка Тревора и этот сумасшедший дуэт стали друзьями.

Кроме того, я каждый день пускал ее в ванную первой, поэтому в комнате пахло ее малиновым гелем для душа.

С Картером все снова было хорошо.

Поначалу между нами было немного напряженно, но я решил не поднимать тему о том, почему мы поссорились. У нас не было возможности уходить с дороги друг другу, потому что мы оба нападающие: он на левом фланге, а я на правом.

В раздевалке настроение было взволнованным и напряженным.

Все ближе и ближе приближалась игровая неделя, которую колледж проводил каждый год. Это одна из многочисленных традиций колледжа.

Каждый день проходили игры по каждой спортивной дисциплине. Игровая неделя началась с хоккейного матча и закончилась одним.

Обе игры были домашними.

Тренер был не в восторге от нашего выступления, о чем он дал нам понять громогласным заявлением.

Я хочу, чтобы на льду соперники выглядели как трусы, а играли как мужики.

Я чувствовал, что его слова до сих пор витают по спортивной раздевалке.

– Ребята, вы все ещё идете в бар? – Спросил Тревор, глядя на свою темно-русую кудрявую гриву, насухо вытертую полотенцем.

– Ты все еще спрашиваешь об этом?

Картер широко улыбнулся.

– Я буду ждать тебя у машины.

Он ткнул Тревора клюшкой в плечо и вышел из раздевалки.

– Я ухожу.

– Я тоже. – Присоединился я к Генри.

Тревор с недоверием посмотрел в нашу с Генри сторону.

– С каких это пор Синклеры отказываются от ночи в баре?

Я закатил глаза и мурлыкнул, завязывая шнурки.

– Я приглашаю Арию на свидание. – Улыбнулся он, как маленький ребенок.

– Друзья с привилегиями?

Чарльз рассмеялся.

– О, заткнись.

– А как насчет тебя, Уэс?

– Есть дела. – Соврал я.

Я собирался попытаться поймать Луну в кофейне, когда она возвращалась со смены, и предложить отвезти ее домой, но через Генри, у которого было свидание с Арией, я узнал, что Луна выходит на вечернюю смену.

В конце концов, я должен был что-то предпринять, если еще не поздно.

Прошла неделя с тех пор, как мы были так близки друг к другу, и это был также последний раз, когда мы действительно разговаривали.

Мое тело и сердце испытывали к ней такое сильное чувство привыкания. Поцелуй на льду должен был произойти, и это был самый лучший поцелуй в моей жизни. Я скучал по мятному вкусу на ее губах.

Луна была права. Сначала я должен был четко определить, чего я хочу и что чувствую.

Это было ясно с самого начала. Ее.

Она была тем, что я хотел и получу, и я так надеялся, что она тоже хочет меня. Луна была тем, чего я так хотел и в чем так нуждался в своей жизни.

– Свидание с трахом, как у Генри, или что?

Тревор рассмеялся, который быстро угас, когда я задумчиво посмотрела на него.

– Мне нужно кое-что уладить.

И с этими словами я попрощался с друзьями. Я шел к своей машине с хоккейной клюшкой и спортивной сумкой, висевшей на плече. Уложив все вещи в багажник, я быстро прошел через половину кампуса, пока не заметил вдалеке кафе.

В помещении горел тусклый свет, и я увидел, как Луна, обмотав фартук вокруг талии, расставляет стулья.

Эта девушка была чертовски совершенна.

Чем ближе я подходил, тем больше убеждался в своем решении, но тем сильнее дрожали мои руки.

Ее волосы были заплетены в косичку, из которой повсюду свисали тонкие пряди.

Луна скрылась в подсобном помещении как раз в тот момент, когда я открыл дверь в кафе. О моем присутствии стало известно, когда колокольчик, свисающий с потолка, столкнулся с дверью.

– Мы уже закрыты. – Позвала она из подсобки.

– Я знаю.

Ее голова показалась в дверной коробке из подсобки, и она посмотрела на меня своими большими карими глазами-бусинками.

Я нервничал, потому что то, что я собирался сделать, я никогда раньше не делал, и я надеялся, что это будет в первый и последний раз.

– Что ты здесь делаешь?

– Я здесь ради тебя.

Я засунул руки в карман толстовки, чтобы она не видела, как сильно я дрожу.

Луна побежала к двум последним столам, чтобы придвинуть стулья.

– Уэс, только не это. Мне нужно все закончитью

– Пожалуйста, Луна. Я хочу поговорить.

Я застыл на месте, следя глазами за каждым ее движением.

– О чем тут говорить?

О многих вещах, которые я должен был рассказать тебе давным-давно.

Она забежала за прилавок и положила в маленький холодильник пластиковые упаковки с различными нарезанными фруктами. Меня сводило с ума, что она так часто ходит туда-сюда.

Я глубоко вздохнул, потому что сейчас я выложу перед ней все свое сердце, отдам его в ее руки, и она сможет делать все, что захочет. Луна может пинать его и бросать на пол, возвращать мне, не принимать его вообще, или она может взять его и дать мне шанс.

– Я не врал на прошлой неделе, когда говорил, что не могу выбросить тебя из головы. – Начал я.

Луна ничего не ответила. Она взяла веник и подмела крошки под столами.

Вообще-то, она была в моей голове последние шесть месяцев.

– Когда начался семестр, вы с Арией были на игре «Дьяволов», и ты села напротив девушки, с которой у меня были отношения.

Никакой реакции.

– Боже, знаешь, ты была самой красивой девушкой, которую я когда-либо видел, и в тот вечер из-за тебя мне было так трудно сосредоточиться на этой чертовой игре, из-за твоей мерцающей улыбки всю игру, – усмехнулся я, – а через полгода в моей ванной пахнет малиной, потому что ты живешь рядом со мной.

Луна впервые подняла на меня глаза.

– Ты не выходишь у меня из головы, ты каждый день переворачиваешь мою голову снова и снова, но я никогда в жизни не был так уверен в себе, как сейчас. Я боялся быть любимым, и я боюсь, что не смогу дать тебе эту любовь.

Я впервые вздохнул и ждал ее реакции.

– Встретить тебя – это как купить хоккейную клюшку и понять, что без нее я больше не выйду на лед.

Она посмотрела на свои туфли, но я увидел ее смущенную ухмылку, и в этот момент я понял, что все это было не зря.

– Ты мне очень нравишься, Луна Монтгомери.

Я сказал это.

Теперь пути назад не было. Я ждал только ее реакции.

Она потрясенно посмотрела на меня, а я заглянул в ее искрящиеся глаза.

– Правда?

– А иначе разве я стоял бы здесь?

Было ли это хорошим знаком, что она спрашивает меня об этом? Я никогда раньше не признавался девушке в своих чувствах.

– Скажи это еще раз.

Я сглотнул.

– Ты мне нравишься. Ты мне действительно нравишься, и я готов сказать это еще тысячу раз, чтобы доказать тебе это.

Луна сделала два шага ко мне, взяла мое лицо в свои руки и прижалась губами к моим.

Мои руки сомкнулись на ее талии, и я притянул ее ближе.

Я получил свою девочку.

Мое сердце колотилось как сумасшедшее, и мне казалось, что оно вот-вот сползет в штаны. Я так нервничал и в то же время был бесконечно счастлив.

Я на мгновение отстранился от нее, чтобы посмотреть на нее и убедиться, что это моя реальность.

Что Луна – моя реальность.

Быть влюбленным было так прекрасно.

Осторожно наклонившись к ее губам, я не удержался и, подобно Луне, с улыбкой на губах вступил в поцелуй, просунув язык между ее губ.

Этот поцелуй не должен заканчиваться никогда.

Мы снова медленно оторвались друг от друга и улыбнулись друг другу. Ее руки обвились вокруг моей шеи, а мои нащупали карманы ее брюк.

– Кстати, ты мне тоже нравишься.

Ничто и никогда не было таким правильным, как этот момент.

– Правда?

– Абсолютно.

– Ты делаешь меня таким счастливым и возбужденным одновременно. – Усмехнулся я.

Она рассмеялась и игриво закатила глаза.

– Боюсь, что теперь я ничего не могу с этим поделать. – Язвительно сказала она.

Как бы я ни обожал ее тело и ее губы, мне хотелось просто ощутить ее присутствие в этот момент.

– Но мы можем что-нибудь сделать с моим урчащим желудком.

Я был голоден с самой тренировки.

Последнее, что я съел, был рогалик со сливочным сыром и авокадо, который Генри принес мне после тренировки по плаванию, которую мы сегодня сдали.

– Мы могли бы пойти в «Бургерный рай Руди» – Предложил я, высвобождая руки из ее карманов, чтобы проверить свой телефон и узнать, сколько еще работает закусочная.

– Они открыты еще час.

Я показал Луне свой телефон, где были указаны часы работы закусочной.

– Тогда мне придется поторопиться.

И огляделась по сторонам.

– Нам надо спешить. – Поправил я ее и поцеловал в лоб.

Я был бы мудаком, если бы не помог ей.

И мы отправились в путь: я подметал скопившиеся крошки под остальными столиками, а Луна, напевая себе под нос, стояла за стойкой и чистила кофеварку.

Я подождал у двери Луну, которая повесила свой красный фартук и достала из кладовки сумку и зимнюю куртку. Она выключила свет, и мы стояли в темном кафе.

Единственным источником света были два уличных фонаря, светивших перед зданием.

Когда я открыл дверь для Луны, шел проливной дождь. Вода стекала в водосточные трубы, и капли дождя стучали по земле.