Текст книги "Шанакарт 2. Корона Сумрака (СИ)"

Автор книги: Лилия Белая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

Лес выполнил свою угрозу, он оставил её одну, он поглотил Шейлирриана, как поглотил его отца. Теперь для неё не было отсюда выхода.

Глава 8

Родная кровь.

Если бы кровь его пролилась на землю, запахло бы осенью. Рэй Брэдбери.

Сегодня тёмная столовая Алессано вовсе не казалась мрачной, наоборот, она была наполнена уютом, светом свечей и смехом. Как в старые добрые времена. Слуги разливали остатки вина, на столе, за которым собрались все члены семьи Карриан и гости, остывало жареное на вертеле мясо. Ужин давно должен был закончиться, но хорошие мгновения не грех продлить.

Шелара, сидевшая с кубком вина вполоборота на жёстком стуле, заворожено смотрела на розовощёкого Валея Карриана, весело делившегося воспоминаниями о боевом детстве и взрослении своих детей. Уморительные истории о шелариных пакостях престарелой гувернантке, её отвратительных опытах в вышивании и её шутливых, но оставляющих нешуточные синяки, драках с братьями пробуждали ностальгию по счастливому детству и едва не до слёз смешили девушку, Вельмира и даже забавили демонов и Кайру. Шелара хохотала, качала головой и шумно спорила, пытаясь оправдаться за какие-то проделки перед Альшером, сидевшим совсем близко, на соседнем придвинутом стуле, в упоительное нарушение всех правил рассадки гостей. Изредка девушка посматривала на Лоренса, хмурой тенью застывшего между отцом и братом, и это было единственное, что приглушало свет радости в её глазах. В разговор он практически не вступал, лишь кивал, если к нему по широте душевной за подтверждением слов обращался отец, а весь его облик кричал о подавленности, разбитости и разочаровании. Но, по крайней мере, агрессии больше не было, возможно, он смирился.

– А помнишь, как ты думала, что в восточном крыле завелось приведение?

Шелара закатила глаза:

– Ещё бы я так не думала, мне ведь Вельмир об этом рассказал! Он полночи нам с Лоренсом рассказывал эти басни!

– Я просто хотел подшутить над младшими родственниками, – улыбнулся Вельмир. – Все старшие братья так делают! Я же не знал, что один из вас заберётся под кровать, а второй взломает дверь отцовского кабинета, чтобы с мечом пойти разбираться с приведением! Кто вообще так в десять лет поступает?

– Я же не знала, что это сказка! Я испугалась до дрожи!

– Да в ту ночь весь замок испугался до дрожи и поверил в приведение! – захохотал Валей. – Моя девочка так гремела мечом по ступенькам, как ни одно приведение цепями не гремит!

– Зато наутро мне ещё и загремело ремнём! – возмутилась она, всплескивая руками.

– Так за дело! – возразил граф. – Ты замок кочергой сломала! Всю дверь менять пришлось!

– Меня, между прочим, вообще отправили на кухню кухарке помогать, – продолжая улыбаться, припомнил Вельмир. – Сколько я картошки перечистил…

– Перепортил, ты хотел сказать! – фыркнула Шелара.

– Не графское это дело! – поднял раскрытые ладони молодой граф.

– А почему на кухню отправили не тебя? – слегка удивился оригинальности наказания Альшер, чуть наклоняясь к девушке. Его рука расслабленно лежала на уголке спинки её стула.

– Потому что тогда перепорченной картошки было бы в разы больше! – мстительно сдал сестру Вельмир под общий смех.

Шелара охнула от досады и сделала вид, что сейчас кинет в пересмешника обглоданной косточкой с тарелки. Пересмешник отпрянул от стола и удобно откинулся на спинку стула.

– Вот тогда я зареклась спасать вас от приведений!

– Хвала Богам, с той ночи они нас и не мучили! Видимо, тоже зареклись иметь дело с Шеларой Карриан!

Под дружный смех виновница веселья закрыла лицо ладонями, что-то бормоча о том, что разум с той ночи графской семье тоже не сильно докучал. Крамольного высказывания никто, кроме понимающе хмыкнувших демонов не услышал, а Валей почти сразу увлёкся рассказом какой-то походной байки о неупокоенных душах на Приграничных полях, где они стояли пару недель. Как ни странно, интерес аудитории он к себе привлёк всецело, даже такой взыскательной, как арши. Они там в войну тоже часто бывали, поэтому демонам тоже было, что вспомнить и рассказать.

Шелара, которой дали временную передышку от всеобщего внимания, отставила кубок на стол и устало прислонила голову к дереву стула, вполуха слушая, как бесчисленные орды светящихся голубым светом призраков вновь и вновь шли в атаку и исчезали с рассветом, а их леденящие кровь крики будили по ночам солдат и заставляли напиваться до зелёных бесов, ибо только они могли справиться с ужасом тех видений.

– Тебе ведь будет их недоставать, – тихо шепнул ей Альшер, придвинувшись ещё ближе.

– Призраков? – томно повернула к арши голову девушка, глубоко вдыхая чарующий запах его волос.

– Семьи Карриан.

– Будет, – согласилась она и ненадолго замолчала. Потом взяла его руку и провела пальцами по двум красивым золотисто-белым кольцам. – Как не хватало эти два года. И я буду скучать и хотеть вернуться. Но это лучше, чем вернуться на самом деле и чувствовать себя не на своём месте.

– И где же твоё место, моя Принцесса? – прищурился арши.

Она уклончиво улыбнулась:

– Ещё не знаю, но обязательно попробую отыскать.

Альшерриан обвиняюще качнул головой на эту подначку и спросил:

– Когда ты скажешь им, что мы уезжаем на рассвете?

– Позже. Пусть он побудет счастливым ещё пару часов, – взор магнитом скользнул во главу стола. – И давай уедем отсюда до рассвета.

– До рассвета?

– Да. Я не хочу, чтобы Лоренс узнал об отъезде, – она болезненно вздохнула. – Иначе он обязательно попытается помешать мне, и я не вынесу ещё одной сцены.

– Мальчишка просто теряет голову от тебя, и я не могу его в этом винить, – тихонько рассмеялся демон.

– Альшер…

– Хорошо. До рассвета. Передам Эжену.

Тианшель обернулся и едва заметно кивнул. Шелара благодарно сжала пальцы Альшера в своей ладони и выдохнула с видимым облегчением.

– Спасибо. Так бы и поцеловала тебя!

Принц усмехнулся – она так говорит только потому, что не собирается этого делать, а бессовестно дразнит. Острая, колкая девчонка!

– И что же мешает?

– Может, правила приличия?

– Да-а, это определённо не Шанакарт.

Шелара насмешливо поцокала языком и вернулась к внимательному прослушиванию дядиных историй о героизме и доблести рода Карриан и его отдельных представителей.

Крови было так много, что в голову навязчиво лезла мысль – откуда её столько? Красной, подсыхающей уже тёмно-вишнёвыми, будто обугленными, разводами. Её влажные узоры, пространно пропитавшие дорогой мягкий ковёр, красиво вплетались в рисунок, дарили ему новые краски и тошнотворный кисло-металлический запах. Эльмирриан медленно, по-змеиному плавно, опустился на корточки, края светло-кремового кафтана легли на ковёр, жадно принялись впитывать густую, как кисель, свернувшуюся кровь.

До рассвета оставалось ещё несколько долгих и тёмных часов, но в комнате Карела Рушалина ослепительно горели все лампы, и было почти тесно от молчаливых незваных гостей. Весь небольшой отряд резерва личной гвардии Инниара, присланный им в защиту ценного информатора, вытянулся в одну линию, ожидая приказов. За исключением Триана Сара, стоявшего перед распростёртым телом Рушалина, словно тот надгробную речь произносить собирался. Всё пошло не по плану, бесы всё-таки дёрнули Теанора Ларнелла, вопреки приказу, заглянуть к Рушалину, но Триан не боялся. Всё было кончено задолго до его контрольного визита, и его арши успели скрыться и даже отмыть руки. Сдерживая улыбку, рвущуюся в уголки губ, Сар посмотрел на склонившегося перед ним, то есть, конечно, перед Карелом, Инниара.

Князь был сосредоточен и бесстрастен. Его взгляд скользил по безвольно развалившемуся в собственной крови Карелу, словно ощупывал, пробовал. Но лицо было невозмутимо и спокойно. Он запоминал и анализировал всё: развязную позу, бархатный халат, чистоту запястий и ладоней, остекленевшие безразличные уже ко всему белые глаза, приоткрытый рот, спутанные волосы на макушке. Чудилось, что Карел собирался сказать что-то, выпалить, вдохнул воздуха, да так и замер на вдохе. И алой улыбкой расцвело его перерезанное горло. Эта мысль, эта радостная улыбка смерти так рассмешила Триана, что он всё-таки испустил полузадушенный смешок, сразу привлекший внимание Эльмирриана.

Князь обратил красивое чистое лицо к капитану своей стражи и прищурился, как если бы смотрел на солнце в погожий денёк.

– Как ты объяснишь это, Триан? – голос спокойный и благожелательный. Так спрашивают совета.

– Я думаю, стоит спросить у Теанора, это было его дежурство. Вероятно, убийцы проникли через окно, – Сар кивнул в сторону занавешенного окна, одна из увесистых штор лежала на широком подоконнике, её край с кисточкой терялся за приоткрытой рамой.

Эльмирриан без интереса проследил за его жестом и, вернувшись к задумчивому рассматриванию своего дальнего родственника, встал на ноги.

– Ты точно не хочешь мне ничего рассказать, Триан? – вкрадчиво и тихо уточнил Князь, устало вдыхая кровавый воздух комнаты и выдыхая его почти с улыбкой.

Сар нахмурился, по его нутру скользнуло неуверенное чувство опасности. Неужели он что-то знает? Нет, это невозможно, каждое действие было отточено до совершенства. Овладев собой, Триан повинно опустил взгляд в пол, наткнулся на остывшего Карела, поморщился и гордо поднял голову.

– Я не могу сказать ничего определённого без тщательного следствия.

– Следствия… – эхом повторил Эльмирриан, пробуя слово на языке.

Сару хотелось поёжиться, как мальчишке. Отряд молчал, не было слышно даже их дыхания, сейчас они были одушевлены не больше, чем предметы мебели в этой комнате, и Триана в тиски сжало тревожное чувство, что они с Князем одни в этих скорбных покоях.

– Мне не нужно следствие, – с сожалением покачал головой Эльмирриан, позволяя длинным густым прядям упасть с плеча на грудь.

И Сар вдруг по-новому увидел, насколько же прекрасен и чужд суетливому миру Старейшина Инниар. Демон, в котором вкус к жизни тёк под самой кожей, который умело расставлял чужие судьбы, как пешки, который каждую минуту проводил ярко, как последнюю, он с одинаковой страстью отдавался войне, интригам и любовным страстям, но… Он был холоден, как бездонная мгла бесконечности, как бескрайнее ночное небо.

Заворожённый этим зрелищем, Триан не чувствовал, что он обездвижено стоит перед своим Князем и смотрит в его хризолитовые, самые неверные в Шанакарте глаза.

Эльмирриан медленно выдохнул и безразлично переступил через мёртвое тело у своих ног, края длинного кафтана, окрасившиеся в чернеющий алый цвет, мазнули по груди, в которой остановилось сердце. Теперь их с Саром разделял один неполный шаг. Князь поднял белые ладони и бережно взял ими лицо племянника, на котором застыло удивлённое мальчишечье выражение.

От этого взгляда негде было скрыться, он жёг, как полдневное солнце в пустыне. Хризолитовый цвет трепетал, то исчезал, то появлялся, душил, проникал в голову в безумной болью, давил, давил, давил. Триан пытался сконцентрироваться на одной точке, но взгляд соскальзывал, и, каждый раз, когда он отводил его в сторону, на миг мелькало страшное видение: весь прекрасный Инниар становился искусно раскрашенной фальшивой маской, сквозь которую на него смотрело Нечто. Нечто чёрное, древнее, дикое. Огромное настолько, что незримо заполняет собой всё пространство, бездушное и жадное лишь до смерти. Оно ядовито скалилось под этой маской, тяжело наваливалось, предвкушая, как поглотит его, Сара, целиком. Не останется даже памяти.

Он сам не заметил, когда начал кричать. Или ему только показалось, что он кричит? Из носа потекла свежая кровь, сосуды на страшно выпученных глазах полопались от напряжения, и Эльмирриан брезгливо отпустил обмякшее тело. Ни сердце, ни мозг Триана не выдержали его Грёз даже минуты.

Облизнув с руки маслянистую кисло-сладкую каплю крови Сара, Князь обернулся к невозмутимому золотоволосому Ларнеллу:

– Ты знаешь, что делать, Теанор.

Ларнелл кивнул, он и его три бойца молниеносно выхватили из ножен мечи, и ковёр Рушалина обагрился кровью ещё троих арши, принятых в отряд Трианом и так и не успевших ничего понять.

Легко шагая по причмокивающему сырому ковру к дверям, Эльмирриан тихо сожалел о том, что приходится так часто проливать родную кровь. Мысли неспешно повернулись к застенчивой мягкой Джейлин…

Было чуть за полночь, когда Шелара решила, что настала пора подготовить дядю к отъезду. Оставив Альшерриана за дверью, но чувствуя его безмолвную поддержку, она смело шагнула навстречу тяжёлому разговору и до сих пор выдерживала его с доблестью…

Граф Валей Карриан грузно сидел на скомканной кровати, запахнувшись в рыжеватый бархатный халат, небрежно надетый поверх белой хлопковой пижамы. Несколько толстых восковых свечей, горящих в литом напольном подсвечнике, слабо разгоняли ночной мрак комнаты и ярко освещали серебристые ниточки седины в каштановых волосах графа. Шелара, стоявшая перед ним всё время разговора, тяжело вздохнула и опустилась на одно колено. Она была уже полностью готова к дороге. По крайней мере, физически. Пара часов, всего пара часов…

Шелара сжала ладонь дяди, огрубевшая кожа была такой тёплой, такой знакомой.

– Я всё равно не смогла бы остаться надолго.

– Значит, он всё-таки твой муж, – как-то потеряно и тихо произнёс Валей, будто всё ещё надеялся, что это не так. Шелара, как честная девочка, отрицательно покачала головой, но её улыбка обесценила признание, сделав его просто ничего не значащим жестом. – Разве мало в нашем графстве достойных женихов?

– Сам же говорил, что за нищего маркизика не отдашь, – усмехнулась девушка и прикусила острый язычок, когда заметила, как болезненно поморщился дядя. – Извини. Просто… никто из них не сравнится с арши.

– С арши никто из людей не сравнится, Шелли. Мы слишком разные. И это неправильно.

Валей с горечью посмотрел на свою повзрослевшую девочку, в которой неуловимо угадывались черты её матери, Рогнеры Карриан. Та же фигура, смоляные волнистые волосы, то мимолётная улыбка, то поворот головы, мягкие губы, беззаботный смех и, конечно, ослиное упрямство… Всё вместе создавало призрак того, что он всё-таки нашёл свою сестру. И потерять её вновь было невыносимо больно, а удержать – невозможно.

– Люди тоже все разные, дядя, – резонно заметила девушка и пересела на перину рядом с ним. – В них тоже нельзя быть уверенным.

– Но это хотя бы люди, – выдохнул Валей и ещё больше ссутулил плечи, сжимая руки перед собой. Он казался уставшим и разбитым. – А что я могу противопоставить демонам? Чем я могу пригрозить ему, чтобы не смел обижать тебя?

Шелара рассмеялась, прикусывая губу:

– Поверь, это я его постоянно обижаю. Если он меня когда-нибудь убьёт, то можешь быть уверенным, что я заслужила.

Дядя ничего смешного в этом не нашёл, опять горестно покачав головой. Глаза его предательски блестели в свете свечей. Он обнял племянницу за плечи и прижал к своей груди:

– Обидеть демона… Шелли-Шелли…

Непрошеные слёзы подступили к горлу и болезненно сжали его горьким спазмом, Шелара зажмурилась и уткнулась носом в мягкое родное плечо. Совладав с собой, она прошептала:

– Я обязательно приеду ещё. И буду писать письма. Или лучше оставлю тебе Стекло, и мы сможем даже видеться хоть каждый день.

– Твоя мать тоже обещала писать, – через некоторое время вымолвил Валей. – Но не прислала ни одного письма. Мы и не знали, жива она или мертва, пока тебя не привёз тот арши с женщиной.

– Это ты помог ей сбежать? – она удивлённо приподняла голову. – Ты никогда не рассказывал мне.

– Потому что ничего нового я рассказать не смогу, ты всё уже знаешь. Я помог ей и корю себя до сих пор. Меня не оставляет мысль, что, возможно, если бы я не сделал этого, если бы рассказал отцу о её плане, она была бы до сих пор жива.

Для Шелары мать давно стала чем-то абстрактным, темноволосой стройной женщиной в синем платье, озарённой светом огня, лица которой она уже не могла вспомнить. Неуловимые черты иногда являлись ей во снах, но наутро тускнели, расплывались. И чем больше она пыталась удержать их в памяти, тем больше теряла. Отец Рогнеры, взбешённый вероломным побегом дочери, сжёг все портреты, все вещи, словно её никогда не существовало, и всё, что оставалось Шеларе – смотреться в зеркало, надеясь встретить в лице хоть что-то похожее на свои сны.

– Но мы ведь не знаем наверняка, – успокаивающе улыбнулась девушка. – Может быть, она жива.

– Если бы это было так, она обязательно бы написала. Хотя бы раз, Шелли.

Шелара перевела взгляд на ковёр, узоры на нём будто извивались и танцевали от неровного пламени свечей.

– Знаешь… Мы с Альшером собирались проезжать мимо той деревни, где в войну я жила с ней. Если ты хочешь, я попробую узнать что-нибудь о ней.

– А сама, значит, не хочешь? Она ведь тебе не чужая.

– Нет. Но ты для меня – самый родной, – она потянулась и чмокнула Валея в щёку, покрытую седыми колкими щетинками.

– Тогда оставайся дома.

Отчаянное предложение вновь рассмешило её:

– Ни за что! Мне больше нравится время от времени возвращаться. И надеюсь, что в следующий раз, когда я вернусь, замок будет в лучшем состоянии.

Старый граф кашляюще усмехнулся:

– Думаю, к следующему твоему приезду мы сможем скопить достаточно денег, чтобы покрасить твою комнату.

– Тогда, пожалуйста, перекрасьте в белый. На самом деле, я не люблю небесно-голубой.

– Как это не любишь? Но он же…

– Он же так подходит моим глазам, да, – вздохнула она. – Поэтому и не люблю.

Шелара залезла в карман брюк и помяла рукой два мягких бархатных мешочка с рассыпчатыми крупинками бриллиантов, полученных от арши. Гладкие грани, скрытые под приятной тканью, скользили друг по другу, с шорохом и стуком перемешивались под пальцами. Шелара достала их, раскрыла ладонь Валей и, вложив в неё оба кошелька, накрыла своей рукой.

– Что это?

– Считай, что выкуп за невесту, – хмыкнула Шелара, вставая и засовывая руки в карманы.

Дядя неодобрительно посмотрел на неё и, раскрыв горловину одного мешочка, высыпал содержимое на ладонь. Непослушные скользкие камни блестящим ручейком устремились вниз, несколько бриллиантов, сорвавшись с ладони, упали на ковёр. Граф охнул, наклонился поднять.

– Это не с кафтана ли твоего демона камни? То-то он во всё чёрное переоделся.

– О, да, полночи отпарывала! – криво улыбнулась она. – Это мой вклад в Алессано. Вместо наследства купцов Верно. Можешь распорядиться ими, как пожелаешь. Только умоляю тебя…

Она просительно сложила перед собой ладошки и смешно нахмурилась, заставляя сердце дяди таять, как снег под солнцем.

– О чём?

– Пожалуйста… Никаких перестроек и пристроек!

Валей хрипло засмеялся и сразу закашлялся:

– Шелли, но ведь у нас традиция…

– Никаких перестроек! – погрозила она пальцем, затем крепко-крепко обняла старика за плечи и вышла, улыбаясь и сдерживая слёзы. Проститься они ещё успеют, он ведь ни за что не пропустит её отъезд.

За дверью, в тёмном пустом коридоре, её встретил Альшер, терпеливо ожидавший у стены окончания разговора. Арши поймал девушку за руку, привлёк к себе податливое тело и привычно обнял. Ледяная свежесть, всегда неуловимо исходившая от него, даже от кожи и дыхания, охладила мысли, успокоила. Прикосновение его пальцев к щеке было щекочуще-приятным.

– Мне нравится твоя уверенность в принятом решении, – с едва ощутимой насмешкой прошептал демон. – И самокритичность.

– Подслушивать нехорошо.

– Только не для того, кто подслушивает. Есть шанс обогатиться бесценным знанием.

– И каким же знанием ты обогатился?

– Например, что ты не любишь голубой цвет, – шутливо ответил демон и чуть серьёзнее добавил: – И что действительно готова уехать. Я не был так уверен.

Шелара помолчала, глядя вглубь коридора, туда, где смутно угадывались пролёты лестницы. Вверх и вниз. Сегодня лестница вела не просто на первый этаж,а в совершенно иную жизнь. Опасную, зыбкую, может, даже счастливую, кто знает? Но, в первую очередь, просто иную.

– А теперь уверен?

– Как раз раздумываю, не лучше ли уговорить тебя остаться здесь, пока я не вернусь из Гиблых лесов? Я не хочу больше рисковать тобой.

Девушка подняла на него глаза:

– Не лучше. Иначе я поеду туда сама.

Он снова провёл кончиками пальцев её по щеке, и её едва заметное волнение обожгло и обострило его чувства, как глоток креплёного вина. Удивительное ощущение, ослабляющее и упоительное.

– Иногда ты сводишь меня с ума своим упрямством. Но зато теперь у меня есть оправдание для моего неразумного эгоизма.

– Эгоизма?

– Забрать тебя отсюда в самое опасное место на Материке просто из желания держать рядом – слегка эгоистично, не находишь?

– Разве что, слегка, – пожала плечиком Шелара и за руку потянула арши прочь из тёмного коридора. До того, как встанут солнце и Лоренс, они должны собрать свой маленький отряд, успеть позавтракать и выехать.

Спустившись на один пролёт, проходя по тихому коридору сонного замка, Шелара непроизвольно нашла взглядом свою комнату. Взгляд, скользнувший по закрытой двери, белёсо сияющей в темноте, был слишком быстр, чтобы заметить почти неразличимую щель приоткрытой створки… Или её отвлекла одна безумная, но соблазнительная мысль.

– А знаешь, я просто обязана сделать кое-что перед отъездом!

Кайрина, едва услышав, что подруга с арши покинули спальню, с шумом отбросила с себя одеяло и опустила на выцветший палас стройные ноги, обтянутые зелёными плотными брюками. Спать она ложилась не раздеваясь, да и заснуть ещё не успела, оставаясь настороже. Быстро натянув кожаные сапоги, валявшиеся небольшой кучей возле кровати, девушка сунула в карман зачарованное стекло, на мысочках подбежала к двери и осторожно, опасаясь лишнего скрипа, приоткрыла и выглянула в щель. В коридоре было гораздо темнее, чем в комнате, но Кайра отчётливо видела, как Шелара с беловолосым демоном дошли до лестницы и стали по скрипучему пролёту подниматься вверх. Ах да, попрощаться со старым графом…

Кайрина подождала, пока разговоры и шаги отдалятся, воровато оглядела коридор и двери и вышла, закрывая свою дверь. Зная Шелару, она могла быть уверена, что разговор затянется: подруга постарается максимально мягко убедить дядю в необходимости отпустить её. И обязательно добавит что-то ужасно сентиментальное. Но вот арши… Он мог вернуться.

Кайра тенью пересекла коридор и проскользнула в комнату липовых молодожёнов. Здесь царила тишина, прохлада и лёгкая небрежность покинутых вещей. Подавив первое желание просто перевернуть всё вверх дном и обыскать каждый закуток комнаты, девушка присела на корточки и прищёлкнула пальцами над самым полом, забранным тонким паласом. По рукам тянул ледяной сквозняк, пахнущий заброшенным домом, влажно холодил костяшки и кожу, заставляя содрогаться от мысли, какие же здесь сквозняки осенью и зимой. На месте Шелары стоило бы подумать не о ремонте, а о сносе…

Прошло несколько томительных секунд, рыжая медленно досчитала до десяти и, наконец, увидела, как из шелариной подушки выбежал маленький неприметный паучок, которого она вчера отправила следить и подслушивать. Он бусиной прокатился по краю простыни, тяжело упал на ковёр и побежал к ней, ловко переставляя игольчатые лапки. Кайра протянула навстречу ему руку, поймала юркого шпиона и, немного полюбовавшись на шевеление нитеподобных чёрных ножек в своих пальцах, отправила в рот.

Вкус собственной крови обжёг язык, железом разлился по рецепторам, смешиваясь со слюной, и всё, что он услышал и увидел, хаотичным потокомволшебных ярких видений хлынуло в её мысли, наполняя разум новыми, украденными воспоминаниями. Кайра села на пол, подогнув под себя одну ногу и согнув вторую, приникла лбом к колену, закрыла глаза, ладонью опираясь о пол.

Рейнс предупреждал, что чужие воспоминания будет сложно уложить в голове, с этим может справиться только опытный маг или разумная нежить, вроде неё. Сейчас образы наполнят мозг, а потом нужно будет вернуться к самому первому, когда они попрощались перед ужином, и проделать весь её путь по порядку, тогда не пропадёт ни одного слова. Девушка зажмурилась, вдохнула поглубже, как перед погружением в воду, голова её просто раскалывалась. Но не от боли, от напряжения. К горлу подступила тошнота и… всё кончилось.

Кайра открыла остекленевшие глаза, холодными пальцами потёрла горячечный лоб, приходя в себя. Впервые со дня своего воскрешения она ощущала такую слабость во всём теле, до бессильной дрожи. Сделав над собой значительное усилие, девушка пошевелилась, вытащила из кармана Стекло и набрала Рейнса. Долго ждать не пришлось, Альвик ответил почти сразу.

– Танцуй, Рейнс, я нашла твоего Призрака, – хрипло сообщила Кайрина и прокашлялась. – Решай, что ты хочешь больше: отомстить за Орден или найти свой источник могущества?

Пауза, которая потребовалась обескураженному некроманту, чтобы принять решение, не затянулась. Металлический голос буквально отчеканил, скрывая все эмоции и, в то же время, подчёркивая их:

– Убей его. Шанакарт никуда не денется, а эта сволочь имеет обыкновение исчезать.

– Не исчезнет, я знаю, как он выглядит. Это Второй Принц Шанакарта, Альшер, через которого и можно туда попасть.

– Не важно, – отмахнулся маг, его явно жарко захватила перспектива пролить кровь за кровь. Одной навязчивой идеей станет меньше. – Просто убей его. В Шанакарт найдём другой путь.

Альвик отсоединился, и Кайра скептически посмотрела на гаснущее Стекло:

– Как прикажешь.

С трудом поднявшись на ноги, она нетвёрдой походкой дошла до дверей, приоткрыла её едва-едва, постояла, прислушиваясь. Со стороны лестницы слышались приближающиеся тихие шаги. Неужели прошло так много времени?! Сердце Кайры пропустило удар и замерло, она твёрдо сжала ладонью ручку, уже готовясь врать, что зашла в поисках Шелары, но сегодня боги были на её стороне. Шаги сделали круг, отдалились, стали спускаться.

Выскочив из чужой спальни, Кайра влетела в свои покои, бросила артефакт в горловину сумки, притулившейся у кровати, и вытащила из-под одеяла чародейский меч, с которым теперь не расставалась. Словно предчувствуя кровь обречённого на смерть демона, лезвие чуть показалось из тугих ножен, тускло блестело бритвенно острой кромкой. Его нетерпение передавалось и Кайрине…

В этом месте никогда не было света и тепла… Очертания бесконечных стен из грубых сырых камней едва угадывались в фосфорном сиянии клубящегося над полом тумана и словно дрожали. Влажный душный воздух при каждом вдохе скользкими щупальцами проникал в горло и холодил лёгкие. Бесконечная аритмичная капель сочащейся сквозь кладку воды звонко булькала по мокрому полу,гулко отдавалась в сводах, текла по лицу и волосам арши, лежавшего без движения в волнах тумана, питала влагой его одежду. Прошло немало часов, прежде чем он пошевелился, и сознание стало медленно, болезненно возвращаться в его тело.

Шейлирриан приоткрыл глаза и сразу зажмурился – по виску проползла ледяная капля, соскользнула к мокрым чёрным ресницам. Принц приподнялся на вытянутой руке и ладонью стёр влагу с лица, затем медленно поднялся. Застывшие и затекшие мышцы плохо слушались, движения выходили скованными, будто ленивыми. Если бы не магия его крови, холод завладел бы телом полностью, может, даже убил бы его.

Шейл не помнил, как оказался здесь, помнил лишь то, что шёл на яркий зелёный свет среди деревьев. Меч! Он ведь шёл к деревьям с мечом. На ладони демона вспыхнул белый магический огонь, осветил стены и округлый высокий свод, отразился в лужах, сквозь туман проступили каменные плиты пола. Оружия не было.

Осматриваясь, Шейлирриан взмахнул ладонью, чтобы просушить и очистить одежду. Сухая ткань тёплым коконом объяла тело, перестав липнуть и неприятно холодить. Неуёмные капли, бесконечно срывающиеся с потолка, принялись, кажется, ещё ожесточённее барабанить по плечам и голове, заново добираясь до тела. Арши поднял воротник куртки, обернулся, раздумывая, в какую сторону отправиться, не нашёл никаких отличий и пошёл вперёд.

Шаги пространно отдавались в каменном коридоре, составляя единственную компанию демону. И так продолжалось до тех пор, пока Шейлирриан не заметил, что шаги странным образом множатся.

Он остановился. Чужие мягкие шаги за спиной продолжили неспешно приближаться, и его рука сама потянулась к ножнам, разочарованно оттолкнувшись о их пустоту. Даже кинжалы, которые он обыкновенно держал за голенищами сапог, остались в шатре. Из оружия рассчитывать можно было только на магию. Готовясь к самому худшему, Шейлирриан резко развернулся на месте, подбрасывая магический светлячок в воздух и движением ладони взметая порыв яростного ветра. Он угрожающе завыл в каменном коридоре, поднял туман с пола, как пыльное облако, и отбросил к ногам чёрной высокой фигуры, едва выступавшей из темноты и почти сливавшейся с ней. Паутинно-белёсые клубы разбились о мрак, растаяли, обнаруживая яркие звёзды хищных красных глаз, усеявших пространство в паре футов от пола. И их зажигалось всё больше и больше. А высокая фигура в центре, похожая на ритуальную свечу, не двигалась. И Шейлирриан не двигался тоже.

Арши всем своим существом ощущал неживую, холодную магию этого места, и она исходила не только от стен и воды, её становилось всё больше с каждой новой парой вспыхнувших в черноте глаз. Нежить. Шейлирриан, затаив дыхание, пробно сделал шаг назад. Предупреждающий рык огласил своды коридора, звери, огромные, косматые, поджарые и, безусловно, голодные, будто никогда ничего не ели, выдвинулись вперёд из покровов густой, как смола, темноты. Теперь магический свет, до этого просто бессильно утопающий в волнах мрака, осветил их во всей красе. И видят Боги, если они вообще способны заглянуть сюда, эти твари походили на порождение самых дурных кошмаров. Против воли к сердцу подступил ужас.

Прикрыв глаза, Принц Шанакарт Астель постарался овладеть своими чувствами, прогнать лишний страх, туманящий голову. Он вдохнул поглубже скользкий воздух и сжал кулаки, Сила Ветра вихрем стала зарождаться внутри. Распахнув почерневшие глаза, демон выбросил вперёд ладонь, и сорвавшиеся с пальцев потоки урагана с грохотом отшвырнули нежить в глубины коридора. Жалобный скулёж и вой оглушительно загрохотали в сводах, раздался хруст ломаемых костей. Только тонкая высокая фигура так и не сдвинулась с места.

Звери стали с рычанием подниматься, сбиваться заново в стаю, несколько зверей всё же не смогли встать, со скулёжом отползли под стены. Оскаленные пасти влажно и ярко отсвечивали в магическом свете, слюна с пеной тягуче капали на пол. Атаки было не миновать, и времени на раздумья не было. Ветром можно сбить с пути, но, чтобы уничтожить нежить, его недостаточно.

Шейлирриан скользяще перетёк в боевую стойку, ладони запылали алым пламенем. Стойка как по учебнику, учитель бы прослезился! Одно движение – и огненная волна, испепеляя нежить в прах и палёный смрад, покатилась вперёд, погас маленький светлячок. Пламя распустилось алыми иссушающими лепестками, облизнуло стены и пол, густым чадом задело потолок, опаляя омерзительных клыкастых тварей до пронзительнейшего крика и пылающих язв. Шейлирриану до безумия хотелось зажать уши, лишь бы не слышать этой боли, но руки были нужны для другого: вторая и третья, затем четвёртая волны огня лавой вырывались из ладоней арши. Он осветил самые потаённые щели каменной кладки, каждый кусок мха, каждый ком влажной слизи. И таинственную фигуру, всё так же неподвижно стоящую посреди коридора, даже не колеблясь. Без сомнения, это был демон, только подобное существо могло выдержать и не сломиться перед Стихией огня. Но что за демон? Чёрный плащ с глубоким капюшоном надёжно скрывал его.