Текст книги "Шанакарт 2. Корона Сумрака (СИ)"

Автор книги: Лилия Белая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

– Знаешь, это вопрос не на одну чашку чая!

По уютным, красно-коричневым коридорам дома Рушалинов расползалось вечернее затишье: прислуги становилось всё меньше, двери комнат закрывались, заботливые руки горничных приглушали оранжевый свет в резных белых светильниках, голоса становились тише, редкий смех звучал будто бы украдкой. Ночь близилась, и все становились осторожнее и сдержаннее, а дом окутывала сонная и вместе с тем торжественная атмосфера.

Триан быстро шёл по золотящемуся коридору, задорно позвякивая окованными платиной ножнами при каждом шаге. Размеренные удары широких каблуков его сапог заглушал бесконечный плотный ковёр, устилавший каждый дюйм тёмного паркетного пола. Арши вызвал на ладони часовой шарик и мельком взглянул на полупрозрачные стрелки: смена караула уже состоялась. Час назад арши Инниара заменили на посту возле дверей спальни Рушалина его доверенных демонов, а значит, можно начинать. Только ещё кое-что подготовить.

Триан дошёл до покоев Рушалина, равнодушно кивнул охране и постучал костяшками пальцев в лакированную дверь. Что больше всего раздражало в демонах, нанятых именно Эльмиррианом – они смотрели с подозрением даже на собственного капитана. По крайней мере, пока были на страже.

– Войдите! – холодно раздалось из-за дверей, и Триан повернул изогнутую медную ручку.

Лорд Рушалин встретил его, застыв в картинно-горделивой позе возле круглого чайного столика, на котором вместо чая стоял не дорогой даже, а драгоценный, коньяк. Увидев на пороге начальника своей новой охраны, Карел расслабился и повернулся к графину. Жидкость цвета тёмного янтаря с плеском покрыла дно пузатого бокала, Карел поднял его и поболтал в ладони. Обильный яркий свет отражался в напитке, искрился тёплым золотом.

– Не желаете ли коньяку, капитан Сар?

– Нет, благодарю, – качнул головой Триан, останавливаясь неподалёку от него и закладывая руки за спину. – Этой ночью мне понадобится свежая голова и осторожность.

Рушалин кивнул, соглашаясь с его доводами, и слегка раздражённо спросил:

– Есть ли новости от Вилькортина?

– Всего одна, – равнодушно отозвался Сар, делая несколько размеренных шагов вперёд.

– И что же за новость?

Карел нервно поджал узкие губы и снова отвернулся к графину с коньяком, протягивая сухую ладонь к сверкающему гранёному горлышку. Всё так удачно складывалось…

Хрупкие пальцы Рушалина едва дотронулись до точёной хрустальной пробки, как Триан одним бесшумным шагом преодолел то небольшое расстояние, что разделяло их, и прижал к его лицу белый платок, пропитанный сухим экстрактом жёлтой сонницы, безотказного в действии и незаконного в использовании цветка со склонов эльфийских холмов. От ужаса и неожиданности лорд широко раскрыл свои бесцветные глаза и сделал глубокий вздох, втягивая в лёгкие частицы цветка.

– Он послал к Вам меня, – шепнул Триан на ухо теряющему сознание мужчине, бережно укладывая его на ковёр. Пробудет без сознания несколько часов. Вполне достаточно.

Сар выпрямился, скомкал в ладони платок и убрал в карман. Окинув прохладным цепким взглядом шикарную, наполненную лаком и бархатом комнату и распростёртого на мягком ковре Карела, арши подошёл к окну, скрытому тяжёлыми шторами, и, протиснувшись меж сомкнутых полотнищ бархата, поочерёдно вытащил из пазов в подоконнике три язычка от зачарованных задвижек, установленных на белых рамах. Возможно, это игра воображения, но, кажется, даже ветер стал свободнее дышать в незримые щели. Сняв защиту от внешнего проникновения, Триан начаровал крупный световой шар и взмахом руки погасил остальные огни в комнате. Магический светильник растает через полчаса и не вызовет никаких подозрений.

Подготовив комнату к визиту поздних гостей, Сар подошёл к дверям и естественно, не повышая и не понижая голоса, распрощался с бесчувственным телом и вышел вон. Щёлкнувший за спиной замок был лучшим доказательством того, что всё идёт по плану.

– Лорд просил, чтобы его не беспокоили сегодня, – с приказной ноткой сообщил Триан четырём стражам, замершим по обе стороны от дверей. – Его утомила наша навязчивость.

Стоявший справа арши с золотистыми волосами, Теанор Ларнелл, извечный и верный соглядатай Эльмирриана Инниара, неодобрительно дёрнул уголком рта, но кивнул, принимая к сведенью и исполнению слова своего капитана:

– Наша навязчивость – его защита. Но без необходимости никто не войдёт в эту комнату.

– Надеюсь на тебя, Теанор, – покровительственно произнёс капитан, заслужив саркастично-отчуждённый взгляд Ларнелла. Но месть будет сладка, как летнее вино!

Сар развернулся и неспешно покинул этот коридор, возвращаясь в комнату, предоставленную ему в шаговой доступности радушным и трусливым хозяином, про себя отсчитывая долгие-долгие минуты. Иногда ожидание приносит удовольствие больше и острее, чем само действо. Через полчаса погаснет свет, через два часа всё будет кончено. Триан бросил в уютно горящий камин комочек белого платка, к нему за компанию отправились и перчатки с осторожных рук. Затем арши сел в кресло напротив каминных часов и, пригнувшись, посмотрел на огонь сквозь стеклянный чайник. Языки пламени в нём казались вихрями крови в воде. Идеально выдержанный чай. Демон налил себе полную чашку красного напитка и с удовольствием поднёс к губам.

Кайрина с сожалением заглянула в давно опустевшую и успевшую остыть до ледяного состояния белую чашку с чаинками на дне. От Шелары этот взгляд не укрылся, она выпрямилась в кресле, складывая обе ладони на подлокотнике:

– Если хочешь, мы можем заказать ещё.

– А обед мы заказать не можем? – крошки хлеба, оставшиеся от бутербродов с бужениной, будили почти первобытный аппетит.

Она покачала головой:

– Придётся ждать до ужина.

– И долго?

Очередной дружеский разговор ‘ни о чём и обо всём’ привычно затянулся, небо за пыльными окнами начинало предвечерне сгущаться, рыжеватые полосы, в которых с трудом угадывались перистые облака, застыли в высокой синеве, как предвестники заката.

– Час-полтора, – прикинула девушка, любуясь особенно ярким, розоватым облаком. – Умереть с голоду не успеешь.

– А умыться с дороги и привести себя, наконец, в порядок?

Шелара критически посмотрела на подругу, оценивая масштабы разрушений, нанесённых недосыпанием и тяжкой дорогой под палящим солнцем с болтливым не в меру пареньком. Чары Рейнса прекрасно скрывали выносливость и ухоженность её обновлённого организма, поэтому выглядела Кайра ужасно, как и подобает замученному человеку.

– Нет, полутора часов тебе точно не хватит! Нужно три как минимум!

– Ах ты! – со смешком замахнулась на язву-подругу лежавшими рядом на сидении перчатками Кайра. – Самой тебе три часа!

Шелара от потенциального удара увернулась, хоть это и было пустой угрозой, но над словами задумалась. Доля правды в них была – тело так и взмолилось даровать полчасика покоя в горячей ванне. И как раз можно успеть до ужина… Пусть замок Алессано рассыпался по частям, но при последней реконструкции, которую графы Карриан учинили лет пятьдесят назад, в жилом крыле провели на тот момент экспериментальную систему водопровода с нагревательными кристаллами. И пусть она работала через раз, а ныне вовсе через два или три, но работала же! И стоило сейчас просто пойти в одну из купален на этаже и… Лицо её стало столь мечтательное, что Кайрина шутливо пощёлкала пальцами перед её носом.

– Да, я здесь, – улыбнулась девушка и сладко потянулась, высоко поднимая руки. – Думаю, ты права, нужно искупаться перед ужином. Показать тебе ванную?

– Покажи лучше уборную!

– Да там смотреть не на что! – отмахнулась Шелара, рассмеялась над выражением лица подруги и всё-таки сжалилась: – В ту же сторону, что и купальня. Водопровод у нас строили максимально просто. Выходишь, поворачиваешь направо и идёшь до конца коридора, пока не дойдёшь до дверей, из-за которых слышится нескончаемая капель из крана. Если дверь приоткрыта – входи, закрыта – развернись на сто восемьдесят градусов и толкай вторую.

– Содержательно, спасибо.

– Да не за что, – Шелара встала с кресла и хозяйственно составила пустые чашки и блюдца на тронутый естественной чернотой поднос. – Но сразу предупреждаю: соберёшься мыться, толкай правую дверь, левая – моя!

Кайрина дружелюбно кивнула и проводила Шелару, шагавшую легко и мягко по паласу, внимательным взглядом; фальшивая улыбка исчезла с её губ, как выцвела, зато в глубине светящихся незримо для окружающих глаз осталась безразличная усталость. Время, конечно, покажет, увенчались ли успехом её усилия, удалось ли посадить в её мысли зерно сомнений в лживости намерений Альшерриана, и станет ли она билетом в империю демонов. Но времени как раз было очень жаль.

Дождавшись, пока черноволосая подруга выйдет из комнаты в коридор и прикроет скрипучую дверь, Кайрина взяла с подноса с чашками маленький острый нож, заменявший на время их чаепития нож для масла, и надавила указательным пальцем на отточенное, покрытое царапинами остриё. Капелька алой крови показалась из ранки, вырастая на глазах до размеров спелой ягодки калины. Девушка отложила нож и несколько мгновений просто рассматривала свою кровь – яркую, красную. Как у настоящего живого человека. Усмехнувшись, она стряхнула чуть загустевшую уже каплю на ковёр и облизнула раненую подушечку. По ковру стремительно, будто перекатывающаяся бусина, к дверям бежал маленький паучок. Достигнув двери, он исчез в щели меж полом и створкой, без труда догнал Шелару, и совершенно незаметно для неё взобрался по кожаному сапогу и скрылся в складках одежды. Пробежав по глади ткани, паучок уцепился за длинные волосы, юркнул глубже и уютно затих в густых кудрях. Ничто из того, что услышит или скажет девушка, не минует памяти маленького шпиона.

Шелара промокнула волосы сероватым полотенцем с простенькой вышивкой, и сильно встряхнула их, разметав повсюду рой мелких прохладных капель, мгновенно осевших на каменных стенах и полу, покрытому выкрашенным красным помостом из широких досок. Подошла к стене, где на чугунных крюках висела одежда. При каждом шаге помост скрипел, доски были старые, в трещинах от постоянной смены влажности и сухости. Накинув на распаренное, ароматное от мыла и шампуня, тело суконный длиннополый халат, девушка дважды обернула вокруг талии широкий пояс с жёлтыми кисточками. Слушая, как вода с журчанием уходит из медной глубокой ванны по старым трубам, она вышла из купальни и едва не столкнулась с Лоренсом, ожидавшим её возле дверного косяка, привалившись спиной к тёмным, совершенно неопределимого уже цвета обоям.

– Нам нужно поговорить, – без предисловий начал Лоренс, перехватывая её руку с зажатым полотенцем.

– О чём? – настороженно спросила Шелара, глядя на его тёмные пальцы на своей коже. Два года назад Лоренс своими признаниями её расстроил и удивил, теперь же он откровенно пугал.

– О твоём новом муже, конечно!

– Ну, не такой уж он и новый, – пошутила она, припоминая возраст Альшера и пытаясь ненавязчиво освободиться.

– Сколько вы знакомы? – строго потребовал ответа молодой граф, сжимая её запястье сильнее. – Два месяца? Думаешь, за этот срок можно узнать человека?

Шелара дёрнула рукой, всё-таки высвобождаясь, и возмущённо и упрямо взглянула в глаза брату:

– Пока – два. И он не человек.

– Вот именно! Он даже не человек, Шелара! Он демон! Как ты можешь доверять ему?

Он попытался снова поймать её рукой, теперь уже – за плечо, но Шелара выдохнула с мучительным стоном, быстро обогнула Лоренса, перекрывавшего ей дорогу, и уверенно пошла по коридору к своей комнате, словно пыталась убежать. Шаги в смятых старых туфельках были почти бесшумными, только шорох длинного подола выдавал её раздражение и настроение в целом. Но если девушка надеялась, что на этом разговор и закончится, то надеждам не суждено было сбыться: Лоренс двинулся за ней, тяжёлые каблуки его высоких сапог громко ударялись о доски пола.

– Остановись и поговори со мной, Шелара! – приказал Лоренс, нагоняя её. Теперь рядом не было ни демонов, ни людей, парень остро чувствовал свою силу и был разозлён, что опьяняло до потери рассудка. – Шелара!

– Марфе приказывать будешь! – фыркнула Шелара, почти достигнув дверей своей комнаты и протягивая уже ладонь к ручке. – А я буду делать то, что захочу!

– Нет, ты поговоришь со мной! – одним рывком брат поймал её за плечо и, развернув к себе лицом, прижал к стене ладонью. Желваки так и ходили на красивом лице молодого лорда, крылья аристократичного острого носа трепетали от гнева, каштановые волосы разметались, несколько прядей выбилось из хвостика и неровно обрамляли загорелое лицо. Шелара поджала губы и упрямо вздёрнула подбородок, по-настоящему запугать её было трудно, пусть Лоренс и походил на безумного. – Ты сейчас же объяснишься! Как ты могла так поступить?!

– Мне нечего объяснять! Это всё равно случилось бы! – жёстко ответила девушка. – Я бы вышла замуж! Не за тебя, Лоренс, не за тебя!

Возможно, этого говорить не следовало. Он зажмурился, словно от нахлынувшей внезапно боли, и сжал ладонями её плечи едва ли не до хруста. Шелара самой себе показалась в этот миг ужасно хрупкой, как фарфоровая белая кукла, которую можно сломать одним неосторожным движением.

– Это ложь! Я знаю, что это ложь! Ты не могла меня оставить!

От отчаяния он сильно тряхнул её за плечи, немилосердно ударяя о жёсткую стену. Шелара ойкнула и поморщилась. Испугавшись, Лоренс теперь уже бережно прислонил её к стене и взял в ладони её личико.

– Ведь это ложь, Шелара.

– Что ложь? – она подняла руку и почесала ноготочками ушиб. Шишки не намечалось.

– Всё, что он говорит тебе. Расскажи мне, как он заставил тебя?

– Заставил что? – вкрадчиво и спокойно поинтересовался Альшер, как оказалось, стоявший неподалёку. Когда и как он там появился, для Шелары и Лоренса осталось незамеченным.

Выпустив из рук сестру, парень повернулся теперь к непосредственному, как он считал, противнику. Бояться и терять было уже нечего, горечь и отчаяние пропитали его взгляд жгучим ядом. Ледяной демон изучающее смотрел на него и снова видел эту странную гримасу: то ли расплачется, то ли бросится душить. Пока же юный Карриан не принял окончательного решения, арши раскрыл дверь шелариной спальни и едва заметно дёрнул головой, понятливая девушка юркнула в комнату, как в убежище, прикусывая губу, и захлопнула дверь. Ждать демона она не стала, он придёт сам, она знала.

Альшер перевёл взгляд с ручки дверей на Лоренса, и тот почувствовал, как в жилах холодеет кровь. И дело было не в Стихии Льда.

– Так, что я заставил её сделать?

– Выйти за тебя!

Арши усмехнулся и покачал головой, делая шаг вперёд, к Лоренсу, теперь о?стро ощущавшему не свою силу, а свою слабость. Высокий, обманчиво спокойный и опасный демон действовал на него гипнотически.

– Я не заставлял, – произнёс он и, помолчав, добавил, глядя ему в глаза подавляющим, немигающим взглядом: – Но если ты не оставишь Шелару в покое, я заставлю тебя? сделать что-нибудь.

– Это угроза? – пренебрежительно фыркнул парень. Но поджилки-то его тряслись.

– О, да, – не стал спорить Альшер. – И лучше бы тебе к ней прислушаться.

Считая разговор оконченным, Принц вошёл в покои Шелары и плотно прикрыл дверь. Что будет с юным и чувствительным графом Карриан, его не интересовало, ему была важна лишь хрупкая и отважная девушка, способная всё превратить в проблему. А она потеряно стояла к нему спиной посреди комнаты, сжимая в руках мокрое полотенце.

Альшер приблизился к ней, задумчиво пробежался пальцами по линии позвоночника, заставив вздрогнуть.

– Целеустремлённость и одержимость твоего брата сделала бы честь даже арши.

– Он просто всегда был очень привязан ко мне. Для него даже мой отъезд был почти предательством. Но сейчас… Я его не понимаю.

Шелара повернулась. На её ресничках блестела влага, беззвучные, скорбные слёзы прочертили сырые тёплые дорожки по бледным щекам. Демон поднял руку и стёр пальцами солёный след. Сейчас она казалась ещё красивее, чем была. Такая сильная маленькая девочка… Он улыбнулся.

– Любовь не всегда добродетельна и романтична, Шелара. Гораздо чаще она зла, жестока и опасна.

– В вашем мире, – с лёгкой обидой за брата возразила она.

– В любом, где есть страсть, Шелара.

От его беззлобно-ироничного тона и смысла сказанных слов, девушка невольно покраснела. Было в этом что-то неловкое и противоестественное: страсть Лоренса. С прошедшим временем она не стихла, переборов юношеский бред, а стала лишь яростнее и превратилась в одержимость, как и сказал арши. Всё это не укрылось от его глаз, и теперь Шелару жёг стыд за обнажившиеся семейные тайны. Хотя её-то за что?

– Я скучала по ним, я хотела домой, – произнесла она после тягостного молчания, закрывая глаза. – Иногда, когда в Лерде было тяжело, я вспоминала Алессано, крышу и закат. Я знала, что всегда могу вернуться и всегда могу уехать, и это придавало сил. Но, наверное, я слишком долго жила одна. Я больше не чувствую, что это мой дом.

– Даже, если исполнишь мечту и отремонтируешь его?

– Даже, если построю заново, – горько усмехнулась она, бессильно садясь на край кровати и откидывая прочь полотенце. – Это мир графов Карриан, а я слишком изменилась. И уже не знаю, кто я.

– Какой бы ни стала, ты стала собой, – Альшерриан присел рядом. – И зная тебя такую, я знаю и то, что советовать тебе что-либо бесполезно. Ты всё равно сделаешь всё по-своему.

Шелара обернулась к арши, но встретила лишь блестящий хризолитовый взгляд, за которым могло скрываться всё, что угодно. Вот, о чём так часто говорила с ядом в голосе Айшариль: прекрасные и улыбчивые Инниары, всё, что они на самом деле думают, оставляют при себе. Но его спокойствие успокаивало и её.

– Если бы я слушалась чужих советов, то по просьбе Шейла с тобой даже не заговорила бы.

– Не могу тебя винить за игнорирование советов моего кузена. Меня печалит только то, что моих ты не слушаешь.

– Как тогда, с доверием? – мстительно припомнила она в очередной раз фарс с Шерри, не встретила ни малейшего раскаяния и покачала головой: – Эгоист…

– Все принцы в чём-то эгоисты, Шелара. Не всегда же нам думать о благополучии народов.

– Высокомерный эгоист! – увереннее подытожила девушка, в глубине души зная, что это не совсем правда. Какие бы мотивы им не двигали, но с первого дня знакомства он заботился о ней. И на мостовой Лерды, и в залах Шанакарта. Спасая от опасности, боли, смерти или скуки, он заботился о ней, был рядом всегда, в каком бы образе ни являлся. – Как же ты примешь мой отказ и далее участвовать в твоих авантюрах?

Альшер рассмеялся:

– С пониманием.

– И даже обойдётся без разбитого сердца на этот раз?

– Кажется, ты разбила уже все имеющиеся, – ожидаемо отшутился демон. – Я не стану лгать, что это будет совершенно безболезненно, но не солгу и о том, что не переживу разлуки. Виноваты в этом узы или, может, ты сама, но ты стала дорога мне, – он поднял ладонь и погладил костяшками пальцев высохшую мягкую щёку. В широко раскрытых синих глазах застыло жадное недоверие. – Ты очень юна, ещё слишком наивна, не знаешь и половины того, что знаю я, не видела практически ничего из того, что видел я. Ты так по-человечески хрупка и слаба, ты почти противоположность арши. И притом ты влюблена в жизнь и свободу, феноменально удачлива и упряма. Возможно, именно этого мне и не хватало, потому что ты делаешь мою жизнь удивительно осмысленной и увлекательной. Мне будет очень жаль потерять тебя. Но я приму эту утрату как свершившийся факт и вернусь к своей жизни.

Она слушала его спокойный голос, как завороженная, будто он говорил что-то важное и горькое, и думала, думала. Альшер действительно был готов проститься с нею, если потребуется – прямо сейчас. Да, он в силах встать с краешка её постели и сию же минуту уехать навсегда, даже не обернувшись. И переживёт это в сотни раз легче, чем она сама. И его жизнь станет прежней: Обсидиановый замок, интриги, кровь, балы, белые одежды, сталь и прекраснейшие из демониц. Он бессмертен и восхищающе живуч, не исключено, что однажды, пусть через сотню-другую лет, Шанакарт обретёт Ледяного Императора с ясными салатовыми очами. В его жизни было достаточно чувств, а будет ещё больше. Потерять голову он может только в бою… А рядом с ней его держало лишь отсутствие её ответа и то, что она ему действительно нужна.

Шелара улыбнулась:

– А если я соглашусь?

– Переживу и это, – пообещал демон, рассмешив девушку.

– Я не была бы так уверена на твоём месте.

– Почему же?

– Потому что я считаю своим долгом закончить работу, за которую мне так щедро заплатили, и поеду с вами в Гиблые леса. И тебе опять придётся меня от чего-нибудь спасать.

– Даже не надейся, – шепнул Альшерриан, целуя её губы, – оставлю в первом же бочаге!

– Врёшь, – убеждённо возразила Шелара, обнимая его за шею и придвигаясь ближе. – Тебе будет жаль потраченных усилий. И дружбы с Эженом, который потратил ещё больше Сил на моё возвращение с того света.

– То есть, ты думаешь, что тот лук, который ты подговаривала ему подарить, нашу дружбу не пошатнёт?

– А ты всё ещё не отдал ему лук? – Шелара с притворным неодобрением отстранилась от арши, не разжимая, впрочем, объятий.

– Подходящего момента не было.

– А спасение Принцессы Шанакарт? Чем не повод? Подарить в знак монаршей благодарности, – она высокомерно дёрнула бровью, и арши засмеялся.

– Да, а ещё золотой оттиск по всей длине сделать ‘За заслуги перед короной’, и пусть только попробует повесить не в Приёмном зале Жемчужного дворца над троном! Так и представляю, как будут поражены все послы и просящие дивной щедростью семьи Шанакарт Астель.

– Нужно вам учредить Орден Кривого лука! За особую доблесть!

– Обязательно! Имени Принцессы Шелары! Пусть награждённые знают, кому они обязаны этой честью.

Представив толпу осчастливленных доблестных демонов, девушка дрогнула. От хохота.

Отсмеявшись, утёрла выступившие слёзы и откинула за спину подсохшие спутанные волосы:

– А Эжен нас за это точно не убьёт?

– Обязательно попытается! – с удовольствием прищурился Альшер. – Но от монаршей благодарности ещё никто не уходил!

Шелара покачала головой и попыталась встать с покрывала, но была ловко поймана за руку и усажена обратно:

– Куда это ты?

– Собиралась одеться, – пожала плечами девушка, поворачиваясь обратно к демону. От его улыбки, изменившейся неуловимо и ясно, дыхание мгновенно сбилось. Как и сердцебиение. – К ужину.

– Нет-нет, ты всё делаешь неправильно, – категорично качнул он головой и легко стащил с её талии обернувшуюся два раза змейку пояса. – Для начала нужно раздеться.

– Так, покажи как, – она подняла руку и медленно расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки.

– Да и зачем тебе вообще этот ужин?

Дождь начался час назад, ещё до того, как они нашли похожие на склеп обломки чьего-то каменного дома. Мерзкий, унылый, тягучий, он идеально дополнял безрадостную картину гиблого лесного пейзажа. Немудрено, что леса так и зовутся. Иного слова и не приходит на ум, когда входишь под сень этого проклятого места. Айшариль поглубже натянула капюшон плаща и ещё придвинулась к яркому жаркому костру, но ничто не уменьшило холода, который терзал её нутро. Ей было тревожно и одиноко, сгустившийся в сумерках лес будто нашёптывал в унисон с дождём, что она одна, что выхода отсюда нет, их никто не найдёт. Скрючившись под покосившейся серой стеной, в паре с обломками другой стены образовавшей некое подобие пещеры, демоница изо всех сил пыталась держаться на краю своих страхов, убеждая себя, что завтра всё изменится. Дождаться бы рассвета. И не спать. Что-то, не ровен час, женская интуиция, подсказывало, что спать нельзя, нельзя спать. По коже пробегали мурашки каждый раз, когда уставшие от напряжения глаза вылавливали из хаоса ветвей чей-то мимолётный светящийся взгляд или неосторожное движение. В стуке капель таились шорохи и хрусты. Воображение это или нежить? И что страшнее?

Шейлирриана подобные мысли не беспокоили. Он стоял, расслабленно прислонившись левым плечом к противоположной стене, всё ещё прямой, но до самого неровного обрушенного верхнего края заволоченной мягкими зелёными мхами. В руках его было походная серебристая фляга, а в глазах – туман не отступающих раздумий.

– Я чувствую, что ты боишься меня, – неожиданно проговорил он, не поворачиваясь к девушке. – Почему?

– Я боюсь леса, – соврала Айша, протягивая замёрзшие руки к огню, но холод был не физическим, и огонь не согревал. Зато отгонял тьму.

– Боишься, – подумав, согласился Принц и подошёл к костру. – Но и меня боишься тоже. Я чувствую твой страх с самой Саи.

– Меня пугают твои решения, Шейлирриан, – поколебавшись, всё-таки призналась бывшая советница. – Ты безрассуден и жесток. Вернее, стал таким. Я не узнаю тебя.

Он только усмехнулся:

– Безрассудным ты называешь меня только потому, что я не посвящаю тебя в свои планы? А жестоким – потому что приказываю моим планам следовать?

Арши поджала губы и ещё плотнее закуталась в длинный плащ. Наследник сделал шаг к огню и наклонился, протягивая спутнице фляжку. Айша вначале хмуро глянула на подношение, но потом всё-таки выпростала руку из-под складок бархата и взяла серебристый сосуд. Внутри был обжигающий и такой успокаивающий ром. Прокатившись по пищеводу горячим шариком света, он унял изматывающую дрожь озноба, плечи её расслабились.

Шейлирриан присел напротив, на разложенное на сырых, покрытых мхом и ветками, камнях покрывало. В глубине их каменного укрытия ритуальной чёрной свечой стоял шатёр. Для двух места здесь не хватило. Наследник рассеянно поднял с плит сухой съёжившийся лист, покрутил в пальцах и отправил в огонь. Айша зачарованно проводила его жест взглядом.

– Я не стану выносить на Совет свои подозрения, Айша. Не против тебя.

В её лице проскользнуло болезненное выражение. Или это тени так причудливо легли?

– А отец?

– Его деяния требуют отдельного расследования. Ты ведь и сама это понимаешь. Но тебе по возвращении в Шанакарт я советую сменить фамилию, род и затеряться в океане нашей аристократии.

– По праву Носящей Оружие я являюсь его наследницей, – бесцветно напомнила девушка.

Шейлирриан понимающе кивнул: да, был такой Закон. Женщины не наследовали правящий титул и трон, даже к Императрице добавлялась ограничивающая приставка ‘консорт’. Но исключение составляли те женщины, что по собственной воле становились воинами. Право Носящей Оружие могло возвести женщину, на тех же условиях, что и Наследника, даже на императорский престол, но желающих такой доли практически не было. Демоницы, как истинные создания страсти и праздности, предпочитали соревноваться в любовных интригах, драгоценностях и платьях, а не в воинской доблести. Выйти замуж за представителя Высшей аристократии – вот она, настоящая победа!

Айшариль же не соревновалась с придворными дамами ни в красоте, ни в количестве кавалеров и платьев. С раннего детства она училась убивать, участвовала в прогремевшей над Материком войне, зацепившей их краем, защищала Наследника, убила собственного брата… Да, она была истинной наследницей Вилькортина, его титула и места в Совете. Но…

– У твоего отца достаточно племянников, дядьёв и братьев. Я сам выберу, кто из них будет наиболее достоин занять его место. А ты должна отказаться от своего Права.

– А если я не соглашусь? – непримиримо нахмурилась она, под плащом сжимая рукоять меча, будто искала в ней уверенности.

Шейлирриан снисходительно улыбнулся:

– Это не просьба, Айшариль.

Она вздохнула и посмотрела в огонь. Как и предполагалось, он отнимет всё, что у неё есть, кроме самой жизни, но взамен оставит свободу и шанс начать всё заново. Закрутив флягу, Айша поставила её на плиты убежища и потянулась руками к поясу. Отстегнув ножны она почувствовала некое облегчение: страшно жить в незнании будущего, ожидание грозы изматывает. Зато, когда тебе уже открывается твоя судьба, её становится легче принять. Отстегнув ножны, арши аккуратно сложила их и протянула прямо над костром Шейлу.

– Я принимаю твои условия.

– Не сейчас, – он отстранил её руку с зажатым Правом и поднялся на ноги. – Пока мы в лесу, меч тебе ещё пригодится.

Айшариль смиренно опустила тяжёлые ножны на свои колени, не спеша пристёгивать их обратно к поясу. Шейлирриан вернулся на прежнее место и посмотрел на серую ветхую завесу дождя.

– Иди поспи, я сам подежурю, – буднично предложил демон, скрещивая руки на груди.

– Я не хочу спать, – покачала головой девушка, вспоминая этот странный полушёпот в дожде и подавляя предательский зевок. – Не здесь.

– Завтра тебе понадобятся силы. Если ты и эту ночь не будешь спать, в нужный момент можешь подвести нас обоих.

Айшариль подняла голову. Как, оказывается, хорошо он её знает. Может, действительно стоит поспать? Хотя бы пару часов? Ром превратил тяжёлую тупую усталость, гудевшую во всём теле, в уютное сонное тепло, зовущее прилечь в шёлковые пуховые подушки и отдаться снам. Она слишком устала от страхов, от дороги, от переживаний.

Приняв решение, демоница пожелала Наследнику спокойного дежурства и, по-прежнему сжимая в ладони ножны, ушла в его шатёр. Через несколько минут она уже крепко спала, прямо в одежда и сапогах, крепко прижав к груди оружие.

Шейлирриан подбросил в огонь веток, костерок весело затрещал, пожирая свежее угощение. Древесина здесь годилась лишь на растопку. Принц отряхнул ладони от налипшей влажной грязи и потянулся к оставленной на плитах фляге, но что-то его отвлекло, заставив забыть о фляге и напряженно уставиться в лесную опасную тишь. Арши выпрямился, тихо вытащил из ножен меч. Он и сам не знал, что именно его взволновало, это было похоже на предчувствие.

Пару минут он, затаив дыхание и не отрывая взгляда, следил за чёрно-серым мёртвым лесом, пока не увидел э?то вновь. Зеленоватая зарница, совершенно бесшумная в шуршащем дожде, осветила тонкие стволы с паутинами веток. Вспышка. Вспышка. Вспышка. Темнота. И вот, он снова один на один с костром.

Арши носком сапога отправил в огонь все оставшиеся корявые ветки и вышел в серую муть водяных капель, держа наготове клинок.

Айшариль проснулась на рассвете, резко, будто за плечо кто тронул. Подняв голову от подушек, она прислушалась. Ни единого звука не доносилось снаружи, лес снова замер, притаился. Айша встала, застегнула пояс с ножнами и вышла из шатра.

От костра осталось лишь маленькое, закопчённое пепелище, от Шейлирриана – шерстяное одеяло на плитах и фляжка… Лес молчал, но во всех изогнутых линиях его сетей девушка видела злорадные ухмылки.

– Нет-нет-нет… Не может быть… Нет! – она попятилась от накрывшего её разум ужаса, едва не упав в проём шатра, прижалась к холодной выделанной коже.