Текст книги "Щит Империи. Часть первая (СИ)"

Автор книги: Лилия Быстрицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

– Если тебе уготован тот путь, что видел наш общий друг, то с таким тебе придется часто встречаться. Ладно, я отчистил твое пребывание в Империи, по крайней мере, по документам. Есть хочешь?

– Да, очень… Я, кажется, трое суток ничего не ел… или даже больше…

– Неосмотрительно. Сейчас что-нибудь организуем. Самое время позавтракать.

Принесли несколько блюд и чай, кресла были придвинуты к столику. Андрей не утерпел, и буквально за минуту жадно смёл рис с овощами, позабыв о приличиях, и немного пожалев, что порция так мала. Мированов сделал вид, что не заметил такого поведения, когда юноша утолил первый голод, он продолжил разговор:

– Вряд ли Бориславский тебе хоть о чём-то рассказывал…

– Он сказал, вы друзья.

– Так и есть. Когда-то учились вместе в Академии Инквизиции. Потом долго вместе работали, но, обстоятельства разделили нас. Он – посол, а я – особист-кадровик. Если хочешь знать, я тебя курирую, только потому, что он меня об этом попросил. Вообще, я не занимаюсь наблюдением за приезжими, я занимаюсь подборкой подходящих людей.

– Подходящих для чего? – Уточнил Серов.

– Я так и знал, что он тебя не просвещал относительно своих планов. Всегда был неразговорчивым и скрытным… Но это пошло на пользу его карьере. А я подбираю людей, подходящих для определённых профессий. Вот ты, к примеру, кем себя видишь, здесь, в Империи?

– Я… Ну, я… – Андрей нарочно сделал вид, что его смутил этот вопрос, хотя ответ на него он прекрасно знал.

– Ты, ты. Юноша, не мямли, Бориславский охарактеризовал тебя, как человека решительного, уверенного. Или ты ещё не определился?

– Определился… Но вы подумаете, что я чересчур уж замахнулся… – Молодой маг продолжил изображать ложную скромность.

– Что я подумаю, ты не знаешь. Говори.

– Я хочу быть инквизитором. – Наконец признался он.

– Так вот, Серов, Борис Борисович в тебе инквизитора углядел ещё там, в Йорхенхолле. Именно поэтому он передал тебя мне. Должно быть, ты понимаешь, что для приезжего получить профессию и полномочия инквизитора хотя бы среднего звена – почти недостижимая высота. Слишком высоки требования. Однако, ты талантливый маг, а ещё некоторые качества твоего характера могут тебе помочь. Очень может быть, что тебе дадут попытаться и доказать, что ты сможешь быть инквизитором. Но для начала, тебе многое предстоит узнать об Империи, а мне – о тебе. Вернее, ты расскажешь мне о себе всё, имеющее даже мало-мальскую важность, стараясь ничего не утаивать.

– Я и не собирался ничего скрывать.

В душе юноши поднялось ликование; он действительно сделал верную ставку и показал себя с нужной стороны перед Бориславским. Благодаря этому, теперь у него появился реальный шанс добиться желаемого, и действительно стать инквизитором, получив, возможно, вдобавок к престижной в Империи профессии, определённое положение в обществе и некоторую власть. Это было то, что для начала желал обрести молодой тщеславный маг. Разумеется, он рассчитывал достичь и большего, но нужно было с чего-то начать, причём так, чтобы его прекратили воспринимать как бродячего наёмника и нищего бастарда.

– У каждого есть свои тайны. Так что, сейчас ты непроизвольно солгал мне. Постарайся впредь более взвешенно отвечать. Расскажи мне о своих родителях. – Сказал Мированов, отхлебнув горячего чаю с мятой.

– Я их почти не помню. – Ответил Андрей. – То есть, мать я не знал вообще, она умерла от какой-то болезни, когда я ещё младенцем был, по крайней мере, мне так сказали. Только урны с её прахом в семейном склепе Йорхенов нет, и, похоже, никогда не было… Я спускался туда много раз, но ни на одной из каменных полок не было высечено имя Мирабеллы Йорхен. Это странно, поскольку Йорхены трепетно относятся к родственным связям, даже к дальним, а моя мать была двоюродной сестрой Йоримуса.

– Мирабеллы Йорхен? Не Грей?

– Нет… отец с матерью не были женаты… Он собирался, но незадолго до свадьбы уехал по каким-то срочным, неотложным делам, и отсутствовал так долго, что в благородном семействе Йорхенов родился бастард. – Андрей вздохнул, и отпил чаю из чашки. – Вот так я опозорил свою мать, графскую фамилию и знатный род. Мне это потом долго припоминали… До самого моего отъезда в Альдомиф.

– А что же твой отец?

– Когда он вернулся, мне было уже года три. Мама к тому моменту давно уже умерла… Я даже помню тот день, когда отец приехал. День дождливый был, мы с братьями Йорхен играли в одной из комнат замка. А тут входит незнакомый мужчина, и пристально смотрит на меня печальными глазами… и улыбается. Этот незнакомец показался мне очень высоким… На нём был промокший чёрный плащ с капюшоном… А от плаща пахло гарью и ветром. Никогда не забуду этот запах… Наверное, это всё лишние и ненужные подробности… – Серов отвёл взгляд и снова отпил глоток чая, который начал уже остывать.

– Я тебя слушаю. Если мне покажется, что ты говоришь что-то лишнее, я тебе об этом скажу.

– Я не уверен, но, кажется, отец мой был имперцем. Йоримус на эти темы разговаривать не любил… Отца звали Леон Грей, но это на фартлинорский манер. Я потом, уже подростком, нашёл в одной из книг, в библиотеке графского замка, документы, которые отец готовил, чтобы официально усыновить меня и перевезти в Империю. Там его имя было… Лев Константинович Серов.

– Продолжай. Что же случилось, что он недооформил эти документы?

– Он часто бывал в разъездах, у него постоянно находились какие-то дела, и усыновление откладывалось. Но месяцы, проведённые с ним, были самыми лучшими в моём детстве. Он играл со мной, учил меня читать и писать, как на общем фартлинорском, так и на эльфийском и имперском языках. К шести годам я уже сам взахлёб читал книги, и мне начали даваться простенькие заклинания, которые я в этих самых книжках и вычитал… а он гордился моими достижениями. – Рассказывая, Андрей смотрел уже не на собеседника, а будто бы сквозь него. Мысли юноши были устремлены в прошлое, и вновь яркими образами разворачивались для него картины минувшего, о некоторых из которых он предпочёл бы забыть. Но воспоминания рвались наружу, он перестали быть приятными, они пробегали болезненной, знобливой дрожью по его спине, проблёскивали тенью застарелого страха в глазах. – Только счастье это недолго продолжалось… Знаете, Йорхенхолл ведь, практически, среди Нейтральных Земель стоит… Само графство маленькое, три часа пути верхом – от границы до границы… Часто орочьи племена осаждали его, иногда даже разоряли по окраинам, но не бывало, чтобы вплотную к графскому замку подбирались… Вплоть до того дня… Я помню панику в замке, когда спешно закрывали ворота, когда нас, детей, увели в укреплённую комнату в башне, а на винтовой лестнице, ведущей к ней, выставили стражников… Нянька пыталась оттащить меня от окна, но я не давался… А она была напугана не меньше, чем дети, порученные ей, и, оставив меня на подоконнике, ушла в дальнюю часть комнаты, где перешёптываясь, сидели Иоганн с Фридрихом и стояла колыбель Виолетты…

Инквизитор слушал Серова не перебивая, внимательный взгляд особиста будто читал историю с переполненного эмоциями лица юноши. А Андрей, погружённый в тот полузабытый мир своего детства, казалось, заново переживал события, навсегда оставившие неизгладимую рану в его душе.

– Я смотрел, как целая орда орков осаждает замок, как они скачут, всё прибывая… Даже наверху, в башне, казалось, земля содрогается от топота лошадиных копыт. Сначала… замок оборонялся вроде бы хорошо, но потом орки полезли на стены, и через некоторое время многие из них оказались во внутреннем дворе, и попытались открыть ворота. Тогда-то и выбежал откуда-то мой отец, и он вёл за собой несколько человек. Я уже плохо помню, что там творилось, вспоминаются крики, кровь, лязг оружия, трупы орков во внутреннем дворе… Мой отец, сражавшийся и впрямь, как настоящий лев, двигавшийся легко, отточено, ловко, убил, наверное, десятка два орков. Хотя, может, и меньше, тогда мне просто так показалось… И вдруг… – Андрей с трудом проглотил комок, подкативший к горлу. – …к нему со спины подобрался орк с копьём в руках… Я тогда крикнул: «папа, берегись, сзади!»… Но он меня не услышал, а в следующий миг копьё пронзило его… Мне от ужаса стало плохо, я упал с подоконника на пол и потерял сознание. Пролежал без чувств в кровати целых три дня, доктора уже боялись, что я никогда не приду в себя. Мне же, всё это время, снился всё тот же повторяющийся кошмар, как копьё пронзает плоть, как отец падает мёртвым, а я бессилен что-либо сделать… – Глаза юноши болезненно заблестели, он почти на минуту замолчал, вновь перемалывая встревоженное воспоминание. Казалось, он еле сдерживает слёзы, но он так и не дал им воли, хотя голос его предательски дрожал, когда он продолжил. – Когда я, наконец, очнулся, удивив всех, мне сказали, что отец мой погиб. Снаружи орду вспугнули, кажется, лейарские войска, которые, спустя несколько часов после начала штурма, привёл тогда ещё молодой князь Нордл… но замок был частично разграблен, и многие орки бежали с богатой добычей… не знаю, зачем, но они утащили даже труп моего отца. Должно быть, для какой-то отвратительной цели, может быть, для шаманского ритуала… После таких новостей я целый месяц не мог говорить, ни с кем, ни о чём, нянька сочла, что я вовсе онемел. Йоримус Йорхен стал моим опекуном, и, в общем-то, внимания мне уделял не меньше, чем собственным сыновьям, тут его упрекнуть не в чем…

На этом Серов закончил свой рассказ. Чтобы как-то скрыть гнетущее смятение, завладевшее им, юноша залпом выпил остывший чай. Инквизитор молчал, давая молодому человеку возможность самостоятельно навести порядок в собственных мыслях. Андрей же, видимо, о чём-то судорожно размышляя, за несколько минут сумел вернуть себе относительное спокойствие. Мированов довольно хмыкнул и спросил:

– А почему ты решил стать магом?

– У меня были к этому выраженные способности. Но истинная причина всё же не в этом. После гибели отца, я слышал множество пересудов о той осаде, но чаще всего в разговорах проскакивало, что трагедии могло бы и не произойти, если бы в рядах обороняющихся был хороший маг. Эта мысль, как заноза, засела у меня в голове. Я целыми днями сидел в библиотеке замка, и никакими силами меня нельзя было оттуда выдворить. Иногда братьями Йорхенам становилось скучно, и они начинали гонять меня по всему замку, развлекаясь эффектами, которые производили мои, слабенькие тогда, заклинания. В конце концов, мне эти их развлечения надоели, и я стал ходить на занятия по фехтованию вместе с ними. Сочетая своё умение владеть клинком с некоторыми боевыми и защитными заклятиями, я вынудил братьев отстать от меня, хотя Фридрих периодически сам нарывался, а Иоганн спекулировал тем, что он – будущий граф, и я не имею права сопротивляться его нападкам. Я с этим смирился, но только отчасти… Граф же поощрял мой интерес к магии, но скорее всего потому, что ему нужен был шут, развлекающий гостей на балах красивыми иллюзиями и голограммами. Отец оставил мне небольшое состояние, которое Йоримус хранил у себя, и я узнал, что его хватит, чтобы оплатить обучение в Альдомифской Академии Изящных Магических Искусств. Я забрал свои деньги и отправился в Альдомиф. Поступил в Академию, но потом плата за обучение возросла. В каникулы мне приходилось подрабатывать в качестве наёмного боевого мага. Я об этом не жалею – такая практика помогла мне отточить мастерство.

– Хорошо. А скажи, Андрей, как ты относишься к представителям других рас?

– М-м… Терпимо, можно сказать… Конечно, ниамбл и орков я ненавижу, но к остальным откровенной вражды не питаю.

– А эльфы? Мне известно, что ты несколько лет подряд в летние каникулы уходил в эльфийские леса, и учился магии у эльфийских чародеев.

– Я этого не скрываю, да, я многое почерпнул у них. Мой наставник в Академии был эльфом, и это он посоветовал мне поехать набираться мудрости к его сородичам. Эльфийская магия послужила основой для моих собственных разработок, но особенно помогла в разделе Исцеления. Именно эльфы научили меня врачевать ужасные раны, именно у них я научился находить редкие травы и делать особые зелья и снадобья.

– И всё?

– Ну… не только, там ещё кое-что узнал. Они меня допустили в свою библиотеку…

– Я не про магию. Какое отношение у тебя к эльфам?

– Скорее приязненное. В эльфийках есть особая, изящная, утончённая красота… К тому же, это талантливая раса… – Серов чуточку улыбался, и, кажется, собирался долго объяснять причины своих симпатий, но Мированов перебил его:

– Вот ты сказал, что даже страшные раны исцелять можешь. Так что же, на себя снадобье решил не тратить? У тебя свежий шрам через правую бровь, и ты ничего с этим не сделал?

– Этот шрам я решил оставить напоминанием о своём решении. Он был получен не в бою, но в попытке отстоять свою веру, свою правоту.

– Всё понятно. А что ты делал в магическом Ордене Хронорианцев?

– Там я тоже учился… Один из преподавателей в АИМИ был хронорианцем, и пригласил меня в свой орден, я на несколько месяцев был снят с занятий, чтобы пойти с ним. Я быстро стал Адептом… Но когда узнал, что как раз хронорианцы похищают эльфов, и вытягивают из них из них время жизни, чтобы забрать себе и продлить, таким образом, собственную жизнь… Я покинул Орден, прихватив из их библиотеки пару книг с сакральными тайнами Магии Времени. За это они пару разу пытались меня прикончить, но потом просто начали игнорировать…

– А эти книги до сих пор у тебя?

– А как же. Бесценная кладезь знаний, такие книги больше нигде нельзя достать… Подождите… – Встрепенулся Андрей. – Книги в рюкзаке, а рюкзак у меня стражники забрали, как и все остальные вещи… а некоторые принадлежности непосвящённым лучше бы не трогать… Конечно, на рюкзаке охранное заклинание стоит, посторонний в него залезть не сможет, но если они всё-таки нашли способ залезть внутрь…

– Не беспокойся, твои вещи здесь, никто их не тревожил. И лошадь твоя стоит в моей конюшне. Я решил, что оставлю тебя пожить у себя, в комнате для гостей. Если ты не против, конечно.

– Нет, конечно, не против, спасибо за приглашение. – Просиял Серов. – Мне не по карману гостиница… у меня есть немного серебра, но здесь всё за золото… так что я нищ…

– Полагаю, это временно. Итак, юноша, у меня в доме есть библиотечная комната, и я рекомендую тебе её посетить. У меня много работы, и свободен я буду в основном по вечерам, но на многие твои вопросы ответят книги, ты и сам знаешь. Днём можешь побродить по городу, присмотрись к людям, к порядкам, к устройству жизни. Только давай пока что без героизма и без убийств. Старайся вообще не привлекать к себе лишнего внимания, и не афишировать, что ты – маг. В Империи маги, не состоящие на службе у Инквизиции или не приобщённые к какой-либо другой официальной деятельности, запрещены так же, как ношение оружия гражданскими лицами. Так что, пока оставь клинок в своей комнате, и позабудь на время о колдовстве, не то какие-нибудь стражи, в порыве служебного рвенья, вполне могут арестовать тебя за нелегальное использование магии.

– Я понимаю. – Вздохнул Андрей.

– Но тебя это огорчает. Не переживай, если всё пойдёт, как надо, ты ещё сможешь блеснуть своими умениями.

* * *

Первый месяц в Межграничье прошёл для Серова как-то незаметно. Дни были похожи один на другой, занятия были одни и те же, и только погода вносила некоторое разнообразие в ставший привычным распорядок дня, не смотря на это, Андрей не скучал. Он усердно читал, штудировал историю государства, заучивал наизусть основные имперские законы, вёл длительные беседы со своим куратором, и по нескольку часов в день бродил по городу: следил за жителями, прислушивался к их разговорам, присматривался к поведению, изучая местные порядки.

Вечерами, после ужина, маг, удобно устроившись на кровати, и обложившись книгами, сводил воедино собственные знания о континенте, почерпнутые из хроник, летописей, сказаний, легенд и личных наблюдений, с новыми сведениями, полученными об Империи.

Материк Фартлинор обрёл нынешние очертания более тысячи лет назад, в результате грандиозного катаклизма, спровоцированного, согласно древней легенде, действиями троицы братьев, могущественных демонов-полукровок Фаргарнов. Они искали славы и признания в Демоническом Легионе, которым были отвергнуты и изгнаны из-за своего получеловеческого происхождения, и, дабы привлечь к себе внимание Высших Демонов, решили разрушить материк, однако не уничтожить, а лишь разделить, порвав обширные земли на разрозненные острова, разбросанные по Океану. Следующим шагом в их тщеславном замысле было достижение почитания демонической троицы, как новых богов…

Однако осуществлению это чудовищной по размаху затеи, помешала разумная раса драконов и могущественные маги Ордена Ун. Люди сплели мощные защитные чары, используя поддержку драконов, обладающих огромной магической силой. Отпор демонической троице оказался гибельным для большинства чародеев, поскольку им пришлось вложить не только магическую, но и собственную жизненную энергию, дабы сотворить по всему периметру материка гряду особых защитных гор, препятствующих расхождению земель и удерживающих материк в целости. Эти кряжи были названы Цепями Уновира, в честь города, где обитали маги, не пожалевшие собственной жизни для их создания.

К сожалению, горные хребты, созданные с помощью магии, перекрыли прямой доступ к Океану практически везде. Но именно благодаря им, защищённый от внешних влияний, климат на Фартлиноре стал относительно мягким, хотя и неравномерно.

В результате неудачной попытки разрушительного разделения, посреди материка образовался громадный разлом, от которого в разные стороны расходились глубокие трещины. С помощью магии, подземных источников и дождей он был заполнен водой и превращён во Внутреннее Море. Поднятая чарами вода растеклась и по трещинам, обратив их в реки, имевшие бурное течение, но текшие не в море, а из него. Протекая через сквозные подземелья под магическими горами, эти реки впадали в Океан.

Что же касалось самих братьев-Фаргарнов, то, исходя из записей летописцев, во время противостояния уновирцам и драконам, старший – Фортранн, был развоплощён и стал бестелесным духом, искавшим подходящую новую оболочку, чтобы вновь обрести былое могущество. Средний, Аристарх, счёл себя самодостаточным и более не желал обрести признание Легиона. Он пошёл своим путём, создав несколько новых видов магии и обучив ей людей, образовав, таким образом, два Ордена Магов – Орден Фаирреконов, специализировавшихся на всевозможных способах управления Стихией Огня, и Орден Хронорианцев, обладавших некоторой властью над Временем и искавших секреты бессмертия. Младший брат, Хартан, тоже предпочёл остаться среди людей, однако свои силы он тратил на контракты и сделки со смертными, находив в этом неиссякаемый источник развлечения.

Во время Катаклизма, в результате мощнейших землетрясений, погибло множество людей и существ, когда же он был приостановлен, началась новая эра, и летоисчисление начало вести счёт от этого события.

Некоторые страны исчезли вовсе, другие – отстраивались заново, так, почти в самом центре материка, по северному берегу Внутреннего Моря, возникло и разрасталось новое, юное государство, впоследствии ставшее Империей. Близ южного берега, в горах, был вновь возведён Уновир – город-государство, чьи границы защищала магия, отталкивавшая всякого, кто не являлся жителем Уновира или же приглашенным. Незваных гостей здесь не привечали – этот город принадлежавший потомкам магов Ордена Ун, был отгорожен от остального мира и замкнут в себе.

На северо-западе приводили свои владения в порядок гораздо более древние княжества. Лейар, некогда считавшийся самым крупным, богатым и влиятельным государством, примыкал, по западной границе, к Трясинам Тейвике, обширной болотистой местности. По северной – соседствовал с княжеством Раглинар, чьи холодные, суровые земли до катаклизма вплотную прилегали к Океану, и даже после окружения горами сохранили несколько прямых выходов к нему. Раглинар населяли воинственные племена, бывшие, к тому же, отважными мореплавателями. На их землях произрастали леса, деревья из которых очень хорошо подходили для строительства кораблей. Княжество Мальбурган граничило по западной своей стороне с двумя другими, и было богато плодородными землями, возделываемыми трудолюбивыми крестьянами.

Великий град Альдомиф, испокон веков стоящий в междуречье двух больших рек, близ восточной границы Лейара, от Катаклизма не пострадал вовсе, его защитили маги-основатели, правящие там и поныне.

Остальные земли материка считались полностью «нейтральными», и, хотя были заселены, значимых государств, помимо перечисленных, более не было. Кое-где возникали города-крепости, графства, поселения, деревни со своими законами и порядками, а некоторые из них также и исчезали, в результате военных стычек и набегов. По степям кочевали, за табунами своих лошадей, орки и дикие племена, не признающие оседлого образа жизни. Драконы расселились по хребтам Цепей Уновира, и в дела людей практически не вмешивались.

Населяли Фартлинор различные расы. Люди превосходили всех прочих числом, и встречались практически в любой части материка.

Крепкие, коренастые, невысокие, но очень выносливые гномы предпочитали жить и трудиться в суровых предгорьях и горах, мирно соседствуя с драконами, избравшими для себя то же место обитания, правда, их пещеры находились гораздо выше, над поселениями гномов. Орки слыли воинственными кочевниками, целыми племенами скитавшимися по степям, и совершавшими набеги на плохо защищённые пограничные поселения. Происхождение молодой расы златокожих ниамбл, обитающих, в основном, в болотистой местности Трясин Тейвике, было весьма туманным, ходили слухи, что эти необычные существа – близкая родня людям, однако отверженная и изгнанная из благодатных земель. Самыми прекрасными, романтическими и загадочными существами считались фахлари – крылатые люди, жившие где-то в поднебесье. О них мало что было известно, да и на бренную землю они редко спускались.

На востоке раскинулись огромные леса, населённые эльфами, жившими в гармонии с природой и познавшими множество её тайн; далеко на юго-западе и востоке, за эльфийскими лесами, простёрлись пустыни. Восточная, под названием Ямотиша, была родиной расы лурмий, чья кожа была серебристо-голубой, из-за плотных чешуек, как у рептилий, а волос не было вовсе – вместо них, на головах их росли яркие веерообразные перепонки. Юго-западная, расположенная где-то за орчьими степями, служила пристанищем для магов-некромантов, искавших уединения, и нашедших его там.

При огромном количестве путешественников, странствующих по материку, за истекшую тысячу с лишним лет, огромные пространства так и оставались неисследованными, в основном из-за пугающих мифов о различных опасностях, подстерегающих в неведомых землях, которые никто так и не рискнул развеять, или же, просто не удосужился об этом рассказать. Ныне, когда страны были уже давно отстроены, конфликтов на материке было предостаточно, и спровоцировать очередную войну могла любая мало-мальская стычка.

Армии, сходившиеся на полях сражений, имели всевозможное снаряжение, от обычных стёганых курток, до практически непробиваемых стальных лат, от деревянных дубин, до высокотехнологичного огнестрельного оружия.

Большую часть войска цивилизованных стран во время войн составляли наёмники.

Отдельного упоминания заслуживали боевые маги, регулярно участвовавшие в битвах, сеявшие хаос и разрушения, влекомые жаждой наживы, славы, но зачастую ведомые другими, одним им ведомыми причинами.

На Фартлиноре не было единой религии, однако, среди множества других богов, особо почитаемой и известной была богиня Элтабиатта, отзывчивая к молитвам и дарующая то дожди, то щедрые урожаи, то останавливающая эпидемии опасных болезней… Для обретения её покровительства во многих городах и деревнях возводились храмы в её честь. Лишь одна страна авторитета богини не признавала – то была Империя, проповедовавшая исключительно Христианство, а поклонение другим богам считалось в этой стране идолопоклонством и ересью. Впрочем, это государство не вело открытых религиозных войн, но священники распространяли учение повсеместно.

Империя слыла страной богатой, процветающей, и гораздо более развитой по сравнению с остальными. Соперничать с нею мог лишь Альдомиф – легендарный, могучий и славный город-государство, основанный несколькими более двух тысяч лет назад могущественными магами. Из-за своего расположения, он, по сути, являлся крупным речным островом. Знаменитый Альдомифский Базар был средоточием фартлинорской торговли, и потому – крупнейшим экономическим центром материка. Любую редкость можно было найти на громадных торговых площадях, невероятные суммы денег тратились здесь или сохранялись в Банке Альдомифа, а самое главное, вести дела здесь было безопасно: город сохранял нерушимый нейтралитет, не участвовал ни в каких конфликтах и не дозволял никаких стычек на своих территориях. Это было выгодно практически всем, и поэтому правила пребывания строго соблюдались, а за порядком рьяно следила стража, а также маги, обеспечивающие безопасность. Кроме базара, Альдомиф был известен своей Академией Изящных Магических Искусств – лучшим высшим учебным заведением для магов на территории всего Фартлинора, за исключением, разве что, Империи.

В большей части материка в ходу были серебряные монеты, но Империя, практически с первых лет своего существования, в качестве собственной валюты использовала золотые монеты, получившие название «империалы». На аверсе их изображался государственный герб, на реверсе – профиль Императора. Надо заметить, что «профилем Императора» была некая безликая золотая маска, скрывавшая лицо каждого правителя, считавшаяся атрибутом Императорской власти, и передававшаяся следующему избранному владыке наряду с императорской короной. Практически все покупки совершались в Империи на золотые империалы, а серебро считалось мелочью и использовалось для размена – сто серебряных монет равнялись одной золотой. Это отличие от всего остального мира обуславливалось обилием золотых и серебряных рудников на территории страны. Кроме того, другая ходовая монета лишний раз подчёркивала особое положение Империи относительно других государств.

Сама страна состояла из нескольких княжеств, объединённых под безусловной властью Императора; западные земли принадлежали князьям, состоящим на службе непосредственно у монарха, восточные – князьям-инквизиторам.

Любопытным оказалось то, что императорская власть не передавалась по наследству от отца к сыну, хотя и была пожизненной. Как только очередной Император умирал, Особый Государственный Совет, наивысший законодательный орган, чьи решения полагались неоспоримыми, избирал из числа собственного состава одного человека, которому надлежало стать новым владыкой. Чтобы взойти на Золотой Престол, избранник обязан был отречься от права обзаводиться семьёй, «дабы править Империей, не отвлекаясь на иные дела». Лицо правителя на всех приёмах полностью скрывала золотая маска, подчёркивая обезличенную беспристрастность справедливой власти. Даже от собственного имени правитель должен был отказаться, и его знали лишь как следующего по счёту Императора. За время существования Империи сменилось двенадцать Императоров, и ныне правил Император Тринадцатый.

Глава Инквизиции был вторым лицом в государстве, и занимал свой пост уже почти тысячелетие. Духовенство нарекло его Богохранимым Лидером, ибо сам Создатель, казалось, продлял и оберегал его жизнь. Именно благодаря его стараниям Инквизиция стала самой значимой организацией в Империи, и обрела огромную власть и полномочия, ограничиваемые лишь приказами Императора. У Инквизиции имелась собственная армия, состоящая из отлично вышколенных и подготовленных боевых групп инквизиторов, принадлежащих к войскам князей-инквизиторов. По первому требованию это воинство обязано было присоединиться к другим вооружённым силам страны. И если Армия Империи представлялась наступательной силой, своего рода «Мечом» в руках государя, то инквизиторской рати не было равных в обороне, разведке и диверсиях, за что Инквизиция иначе называлась «Щитом Империи».

Многие чиновники-инквизиторы входили не только в законодательный Государственный Совет, но и были министрами Особого Государственного Совета.

Инквизиция оказывала значительное влияние на политику державы, поскольку в состав этой государственной организации, кроме Департамента Духовных и Гражданских Дел, включалась Коллегия Иностранных Дел, учреждающая деятельность имперских посольств. Вдобавок, она изобиловала многообразием других немаловажных структур, коими были Военно-Медицинская Организация, Научная Ассоциация, учёные из которой в народе просторечно назывались «чернохалатниками», и, разумеется, Ведомство Магии, строго регламентирующее деятельность всех магов, проживающих на территории страны и осуществляющее надзор за соблюдением установленных правил.

Под покровительством Щита Империи находились многочисленные учебные заведения, сиротские приюты и некоторые школы магии.

Цвета государственного флага были привилегированными, и разрешались для ношения только определённым сословьям: золотой – считался императорским, и, помимо самого Императора, облачаться в одежды этого цвета могли лишь представители элитной Императорской Гвардии, которых в народе называли «Золотые Плащи». Чёрный – официальный цвет Инквизиции, дозволялось носить лишь инквизиторам. Серый, как сталь – принадлежал военным Имперской Армии, и их служебная форма была именно этого цвета.

Империя считалась державой людей, оплотом человеческой расы, все же остальные существа допускались в неё крайне редко, неохотно, или же не допускались вообще. Существовали, конечно, исключения: к примеру, те же гномы, были полезны для Империи, охотно работали на её благо, и потому им было дозволено жить в её пределах. В этом заключалось ещё одно значительное отличие от хорошо знакомого Андрею Альдомифа – в этот город дозволено было входить любому, в независимости от расы и происхождения, правда, лишь при условии, что вошедший будет безукоризненно соблюдать все правила и законы.

Наличествовало ещё разделение нечеловеческих рас по отношению их к Империи. Орки и ниамблы считались враждебными, гномы, лурмии и драконы – нейтральными, а фахлари и эльфы – дружественными, хотя Мированов такую классификацию, похоже, не одобрял. По его мнению, все, кто был отличен от людей, не должен был допускаться в страну. Через некоторое время и Серов с ним согласился.