Текст книги "Щит Империи. Часть первая (СИ)"

Автор книги: Лилия Быстрицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Хм, и кого он… В общем, давай-ка чётче и подробнее, не виляй.

– Ну-у-у… – нехотя протянул Фридрих. – В общем, ты в курсе, что мой отец того, копыта откинул. Но ты вряд ли в курсе, почему, точнее, из-за чего он умер.

– Буду очень признателен, если ты поведаешь мне и это. И давай-ка без длинных предисловий.

– А помнится, раньше кое-кто любил истории, особенно из книжек всяких, и читал и предисловия, и послесловия и всю ту чушь, которая была между ними… Ладно, в общем, умер наш славный батюшка от разрыва сердца, вроде, так медики сказали, а вот как раз мой братец в этом и виновен.

– Прости мой цинизм, но всё же объясни, КАКИМ ОБРАЗОМ благовоспитанный и послушный Иоганн довёл графа до приступа, спровоцировавшего смерть? Излагай побыстрее, я сейчас не в настроении вытягивать каждое слово, но если мне придётся это делать, я ускорю процесс проверенными инквизиторскими методами.

– Ну… нафига тебе это, приехал за моей сестрой – так забрал бы, да уехал, дались тебе эти подробности. Кстати, ты на ней жениться собрался?

– Да, жениться. Ты словоохотлив, как и прежде, но говоришь всё что-то не по делу. – Андрей прищурился. – А где твой крест, Фридрих?

– Какой ещё крест?.. – Тот недоумённо уставился на Серова, а он довольно выразительно взглянул на него. – А, эта подвеска… тут где-то была, в кармане, не помню… а что?

– А знаешь, Фридрих, почему этот крест называется нательным?.. Я объясню. Его положено носить на цепочке, на шее, под одеждой. Впрочем, на выбор – либо его, либо петлю из очень крепкой верёвки, к которой прилагается виселица и эшафот. – Серов говорил очень сдержано, но столь убедительно, что речь его пробрала Фридриха до дрожи, и, насладившись произведённым эффектом, он, с лёгкой, но почему-то пугающей полуулыбкой продолжал: – Но, по старой дружбе, я никому не скажу, что крест – СВЯТЫНЯ! Взлелеянная, почитаемая и тщательно хранимая Империей, Инквизицией и, в частности, мной, лежала в твоём грязном кармане. Разумеется, если ты немедленно наденешь крест на шею и начнёшь отвечать на мои вопросы, а не ёрзать и вихляться.

Фридрих поспешно вытащил крест из кармана и нацепил его на себя.

– И ничего не грязные у меня карманы… Короче, сам виноват – я тебя отговаривал, как мог… В общем, расстроил Иоганн отца, смертельно расстроил, посягнув на самое дорогое…

Полуулыбка, как и все остальные проявления эмоций, разом стёрлись с лица Андрея – вновь оно стало похоже на бездушную, высеченную из камня маску. Он секунд десять пристально, молча смотрел на Фридриха, хотя сразу понял, куда тот клонит.

– Виолетта?.. – Коротко уточнил он.

– Ну… Да… – Пробормотал Фридрих, которому теперь стало ещё страшнее. – Не утерпел однажды, зайдя в розарий… как будто баб нормальных мало вокруг… никого там не было… вот и дорвался до сестрички… а она будто и не против была…

– Где сейчас Иоганн? – Монотонно спросил Андрей, выслушав пояснения.

– Там. – Фридрих указал вниз. – В камере. Больше месяца уже сидит.

– Где ключи? – Интонация не поменялась.

– У меня нет. У стражника должны быть, он там дежурить должен.

– Я скоро вернусь. Вот твои бумажки, всё, что нужно, я написал. – Андрей отложил перо и кивнул на листы, встал из-за стола и пошёл к выходу. – К моему приходу – собери документы Виолетты, прикажи слугам, если они у тебя остались, погрузить её вещи в карету графа. Пусть запрягут лошадей. Да, и сама Виолетта пусть сюда придёт.

– Да пожалуйста, только вот с последним проблема – когда ваши ей запретили к Иоганну спускаться, она у себя в комнате заперлась, а судя по хлюпаньям – шибко расстроенная, не выходит оттуда уже третий день.

– Прояви смекалку, придумай что-нибудь. К моему возвращению всё должно быть готово. – Андрей взглянул на свои часы, защёлкнул крышку и убрал их обратно в карман. – У тебя от силы пятнадцать минут. Так что поторопись.

– Да ё-моё, и как я должен… в общем, попробую, последний пункт не гарантирую – как и все остальные, пятнадцать минут – это мало, там одни платья её грузить целый час…

– Значит, ты сам им поможешь, чтобы успели.

Андрей вышел, закрыв за собой дверь.

* * *

Он действительно возвратился через четверть часа, в слегка забрызганной чужой свежей кровью форме. Лицо – всё та же неподвижная каменная маска, а пустой взгляд не выражал ни горя, ни радости, ни разочарования, ни ликования. Просто какую-то отрешённую усталость, под которой скрывалась ещё не угасшая душевная боль.

Фридрих окинул его взглядом:

– Похоже, визит был содержательный… Карета готова, но сестра не хочет выходить, я сам туда ходил, отказывается открывать, и всё тут.

– Ладно, сам схожу.

Андрей пошёл к её комнате. Церемониться не стал – отомкнул замок заклинанием и вошёл. Виолетта, стоявшая у окна, испуганно уставилась на него. Но, приглядевшись, улыбнулась:

– О, Август Грей! О, Август, милый, ты приехал за мной?..

– Меня зовут Андрей Серов. – Хмуро отозвался он, но она не слушала, и продолжала щебетать, как весенняя птичка.

– Как ты изменился, Август! Стал такой… Красивый! А я всё думала о тебе, так скучала, так ждала! – Виолетта подошла к нему и обняла, прижавшись покрепче. Но он стоял неподвижно и не ответил на объятия.

« Да уж, «красивый» я… Встрёпанный, потный и в кровище измазанный, человека только что чуть до смерти не избил. До чего ж она всё-таки фальшивая… Насквозь просто фальшивая… но чувствует, что за их с Иоганном делишки ей что-то будет… Она и так лишилась своего положения, из-за неё мертв её отец, в заключении находится брат, и нет у неё больше защитников. И, кроме этого, у неё все шансы попасть в ад. И мне она теперь не нужна, а ведь я мог бы дать ей сейчас всё, в чём она нуждается, если бы всё не произошло так, как произошло. Воистину… Неисповедимы пути Господни. Ну, ничего, я всё равно позабочусь о ней, я спасу хотя бы её душу. Отвезу её в женский монастырь, там, глядишь, перевоспитают, и станет она смиренной рабой Господа Бога нашего…»

– Я уже в курсе, КАК ты меня ждала. Тем не менее, я приехал за тобой. Собирайся, собирай вещи, мы уезжаем…

– О! Ты такой милый, Август! – Радостно засмеялась она, прижавшись ещё крепче. Потёрлась лбом о его щёку, и, встав на цыпочки, поцеловала в губы. Серов не ответил и на это проявление нежности. Раньше он отдал бы за её поцелуй всё на свете, но теперь… он болезненно кольнул его душу. Андрей лишь слегка поморщился, но Виолетта этого не заметила. – Ты ведь поможешь мне? – Она кивнула в сторону занавески, отгораживающей половину комнаты, и заглянула ему в глаза, хлопая длинными ресницами и очаровательно улыбаясь.

– Разумеется. – Ответил он, не меняя безразличного тона.

« Какая она всё-таки красавица… Мне действительно её жаль… я мог бы, мог бы жениться на ней из жалости. Но кроме жалости у меня к ней ничего не осталось. Бедненькая, глупенькая, легкомысленная пустышка, только красивая оболочка, скрывающая самую обычную, ничем непримечательную, а теперь ещё и грешную душу. Почему она такая, это милое создание с нежной эльфийской внешностью и глазами ангела? Столько лет я почти боготворил её, мечтал только о ней, загадочной и недоступной. И вот когда я, наконец, смог добраться до своей мечты… чары разбиваются как тонкое стекло. Пожалуй, это самое большое разочарование, которое я пережил…»

– А почему ты такой… грустный? – Спросила Виолетта, наконец, обнаружив, что обычно весёлый и разговорчивый собеседник немногословен и смотрит на неё как-то странно. – Что-то случилось?

– Ничего. Самые тяжёлые шкатулки с украшениями где?

– Вот они. – Она отцепилась от Андрея, и открыла большой резной шкаф. Там, на всех трёх полках стояло по большой шкатулке.

Серов открыл одну – в ней были бриллиантовые, аметистовые и рубиновые побрякушки – колечки, браслетики, серёжки и прочая драгоценная мишура изящной работы самых искусных ювелирных мастеров Фартлинора. Удивительно, что Фридриху до сих пор не пришло в голову обобрать сестру, хотя, наверняка молодой правитель был слишком занят, чтобы успеть додуматься до этого.Андрей довольно хмыкнул: каждая вещица стоила очень дорого, а содержимого всех трёх шкатулок вполне хватило бы, чтоб погасить половину внешнего долга Йорхенхолла Лейару или купить небольшой благоустроенный городок. А раз никто не добрался до этого имущества раньше, он решил присвоить его себе.

– Николай! – Окликнул Андрей. Тот стоял за дверью.

– Да? – Он вошёл, кивнул в знак приветствия хозяйке комнаты.

Виолетта горделиво кивнула в ответ. Серов указал на шкатулки.

– Вот это отнеси в карету, запри в ящик под сидением. Потом – помоги барышне собраться. Все платья не берите – только самые роскошные и красивые. Их в багажное отделение кареты, и выходите сами. Ждите меня во дворе. А я – в библиотеку, мне там пару книг прихватить надо, и у Фридриха документы кое-какие забрать.

– Сделаем, можно взять пару человек в помощь?

– Да ради Бога. За шкатулками следи, хотя… – Андрей раздавил фиолетовую капсулу, в комнате запахло можжевельником. Он коснулся рукой каждой из шкатулок, при прикосновении они на миг вспыхивали ярким белым светом. – …Они сами за собой проследят. Я пошёл.

* * *

Возвратившись, Серов посадил Виолетту в служебную карету, поскольку графская была занята многочисленными вещами и побрякушками юной графини. Николай сначала тоже подсел в служебную, но где-то через полчаса пути, всё это время пронаблюдав, как девушка, прильнув, ластится к равнодушному Андрею, как безответно пытается поцеловать его, высказал пожелание переместиться в «грузовую».

Серов тут же приказал сделать остановку, и, выставив Николая, задёрнул изнутри шторы. Инквизитор и молодая графиня остались наедине. Её нежные прикосновения, тепло юного тела, знакомый запах, мешающийся с тонким, сладким ароматом духов, всё-таки пробудили в Андрее вспышку вожделения, сбившую дыхание, и, хотя, усилием воли, он смог бы совладать с собой, поддался искушению, дав волю желаниям. Тем более, что Виолетта, видимо, уже знавшая толк в чувственных наслаждениях, припав к его губам, сама сподвигла к дальнейшему.

Это окончательно развеяло его иллюзии относительно неё. Серов хотел верить, что девушка – всего лишь невинная жертва, подло совращённая братом, но, похоже, дело обстояло совсем иначе…

Оставалось подтвердить догадку, и Андрей резко дёрнул шнурок её корсета, отчего шнуровка лопнула, и рывком сдёрнул корсет, обнажив её небольшую, упругую грудь с напряжённо торчащими розовыми сосочками. Но Виолетта и не подумала смутиться, не отвела, стыдливо, взора, не попыталась сжаться, прикрыться руками, чего инквизитор так ожидал. Её груди тут же оказались грубо сжаты его ладонью, а девушка, одобрительно улыбнувшись, запрокинула голову и полуприкрыла глаза.

« Шлюха… похотливая шлюха! Я так и думал, что она сама подставилась, и сама же перед братом ноги раздвинула. Благовоспитанная и благочестивая графиня Йорхен! Моя чистая, непорочная невеста! Светлый идеал, святая невинность! Как же я мог так заблуждаться?!..»

По лицу Серова вновь мелькнула гримаса брезгливого разочарования. Теперь у него не было более ни единой причины сдерживать себя…

…Судя по сладострастным женским стонам, доносившимся из слегка покачивающейся чёрной кареты, нетрудно было догадаться, что происходило внутри. Через полчаса, когда плотская страсть поостыла, а разум вновь стал холоден и ясен, Андрей вышел, и объявил, что маршрут изменился, и едут они не в Женский Монастырь, находящийся на святой земле близ Вознесенска, а вообще из страны, в город-государство Фавноград, находящийся неподалёку от внешних границ Империи.

– Фига себе, крюк… Чего это ты вдруг решил туда? Гульнуть, что ли хочешь, прежде чем на службу возвращаться? – Полюбопытствовал Николай. – То, что я понаслышке знаю про этот город…

– Нет, туда мы поедем не за утехами. – Перебил его Серов. – Я ошибался по поводу Виолетты. Она вовсе не такая невинная заблудшая овечка, какой кажется. Осквернять святой женский монастырь присутствием такой развратной послушницы я точно не рискну. Я хочу пристроить её в Фавнограде. Будет там работать тем местом, каким у неё получается. И, таким образом, я даже позабочусь о её судьбе.

– Совсем, видать, ты чокнулся с горя. То жениться, то в монастырь, то вообще… Хотя это твоё дело, поступай, как знаешь, может, в чём-то ты и прав. Но мой тебе дружеский совет – держись подальше от блондинок, не везёт тебе с ними.

– Я как-нибудь сам разберусь. Садись в карету, едем дальше. Или ты со мной не поедешь? – Прищурился Андрей.

– Чего это. Поеду, когда ещё появится возможность скататься в такой… необычный город.

Воспользовавшись тем, что строительство крепостной стены вокруг Йорхенхолла ещё не завершилось, маг решил рискнуть, покинув Империю тайком, без оформления выездных документов. Стройку пока что охраняли обыкновенные наёмники, а уж к ним-то Светлитский знал подход. Парочка драгоценных побрякушек из шкатулок Виолетты без проблем открыла ему проезд заграницу, а вернуться он намеревался очень скоро, и тем же путём.

* * *

Фавноград получил на Фартлиноре известность не меньшую, а может, даже и большую, чем сам Альдомиф. Однако слава эта была совсем иного толка. Речь шла не об архитектуре города, хотя и она, несомненно, представлялась уникальной. Каменные стены, высотой с дом в четыре этажа, сложенные из крупных глыб, могли охладить пыл любых притязателей. Кроме того, эти стены охраняли одни из лучших наёмников материка, прильщённые солидным жалованием и скидками на услуги, оказываемые городом, «услуга за услугу», так сказать. Сам же город разделялся на несколько кварталов.

Кварталы различались по степени элитности оказываемых услуг. Также, в городе процветало множество ювелирных лавок и мастеров, магазинов готового платья и портных, охотно шивших роскошную одежду на заказ, сапожников, а также кондитерских, торгующих изысканными лакомствами.

Жизнь города, кроме внешних поставок, обеспечивали несколько подсобных хозяйств, находящихся в окрестностях города. Управлял Фавноградом Совет с весьма подозрительной репутацией, однако, несмотря на несколько сомнительных вопросов существования этого города, слава его с годами только росла.

Работая в архиве Сереброгорска, Серов, наткнулся на несколько любопытных отчётов о работе инквизиторов в Фавнограде, и сделал выводы, что на самом деле Имперская Инквизиция обладает немалым влиянием в городе, и пользуется им для сбора информации и косвенного шпионажа.

На въезде их карету остановили, и «офицер стражи» – мужчина в кирасе, шлеме-шапели, шерстяном плаще безвкусного пурпурного цвета и с алебардой, заглянув в окошко кареты, поинтересовался:

– Развлечься, или по делам?

– По делам. – Ответил Серов, высунувшись. – Вот что, я тут… будущую сотрудницу привёз, подскажите, куда её доставить, и кому показать.

– А это уже зависит…

Андрей на несколько секунд скрылся в карете, потом снова высунулся в окно и протянул офицеру небольшой мешочек с монетами:

– Это молодая, красивая девушка знатного происхождения. Так куда ехать?

– Добавь еще пару монеток – тогда договоримся.

– Хорошо… – он вытащил из кармана ещё две монеты. – Я тороплюсь. Так что, излагайте побыстрее.

– Есть у меня пара знакомых. Как раз собирают породистых «кошечек».

– Адрес, и как туда проехать.

– А давайте с вами мой человек проедет.

– Если без этого никак… – Серов будто на мгновенье задумался. – Хорошо. Пусть едет на козлах, рядом с кучером.

– Эй, Малыш, – Обратился офицер к одному из стражников. – Скатайся до Братьев, и мигом обратно.

«Малышом» оказался двухметровый верзила крепкого сложения, по виду – бывалый наёмник. Он потеснил возничего, сам взявшись за поводья, и дал жару лошадям, так, что до места они добрались меньше, чем за десять минут. Карета остановилась возле аккуратного трёхэтажного особнячка.

– Вам сюда. – Заглянул в окно Малыш, и хрипло добавил: – С вас двадцатка.

Серов заплатил и ему, хотя эти «вымогательства» уже начали надоедать. Провожатый ушёл, больше ничего не сказав, а Андрей, оставив Виолетту под надзором Николая, вошёл в особняк, двери которого оказались не заперты.

В холле наводила порядок девушка, видимо, горничная. Заметив вошедшего, она тут же отложила метёлку из перьев и мило улыбнулась ему:

– Добрый день.

– Мне нужны некие Братья. – Сказал Серов, слегка кивнув на приветствие. – Должно быть, это твои хозяева. Позови их.

– Сейчас же сообщу им. – Но не успела девушка и шагу сделать, как в комнату вошли ещё двое – первым – высокий худощавый мужчина, за ним – низкий и тучный. Выглядели они несколько комично, гротескности образам добавляла одежда: костюмы их, вероятно, стоили больших денег, но тощий, в клетчатом чёрно-белом костюме напоминал длинную шахматную доску, а толстяк в своём полосатом пиджаке был похож на спальный матрац. Хотя Андрей пребывал не в том настроении, чтобы внешний вид этих мужчин сильно позабавил его, всё же он усмехнулся про себя, но на лице это никак не отразилось.

– Мэри. – Сказал худой, взглянув на горничную. – Скажи кучеру перегнать карету на задний двор. – А вы, – обратился он уже к Андрею, – Пройдёмте в кабинет.

Кабинет располагался на втором этаже, он оказался просторной комнатой со множеством окон, с дубовым столом, двумя диванами напротив входа, стоящими слева и справа возле стены, над ними картины – слева купающаяся в струях водопада брюнетка, справа – сельский пейзаж. Толстяк сразу же завалился на левый диван, а тощий уселся на стол.

– Присаживайтесь, коллега. – Сказал худой.

« Коллега?.. Значит, эти двое – инквизиторы? А этот нелепый вид – нарочно, чтобы никто не заподозрил… что ж, такое самопожертвование, пожалуй, достойно уважения, не уверен, что я смог бы так же…»

Андрей опустился на правый диван:

– Я по делу. Хочу решить всё быстро, и поскорее уехать.

– Впервые у нас. – Это, скорее было утверждение, нежели вопрос. – Да и в Инквизиции недавно. Что за дело? Может, чаю, или чего покрепче?

– Нет, благодарю. Да, я здесь в первый раз, и, надеюсь, в последний. Я привёз девушку, и хочу, чтобы она работала в Фавнограде.

– А можно поподробнее?

Я могу привести её сюда, сами посмотрите. Она в карете.

– Конечно приведёте, но чуть позже. Кто она?

– Графиня Йорхен. Младшая дочь ныне покойного графа Йоримуса Йорхена из Йорхенохолла.

– Она будет здесь только работать? – Тощий пристально посмотрел на Серова, видимо, это был важный вопрос.

– Я намерен оставить её в городе насовсем. – Ответил тот. – Не знаю наверняка, но, может быть, можно будет использовать её ещё для чего-то, кроме непосредственных обязанностей. Но с этим вы можете и без меня разобраться.

– Хорошо. – С полуулыбкой кивнул худой, оставшись довольным ответом.

– Да, не то, что в прошлый раз. – Согласно закивал толстяк, переглянувшись с ним.

– Так что, привести её, или вы что-то ещё хотите узнать? – Андрей расстегнул дипломат и достал из него папку. – Можете пока посмотреть её документы.

– Давайте бумаги и ведите девушку. – Сказал тощий.

– Всё здесь. – Серов оставил папку на столе, и вышел.

Возвратился он только через десять минут, крепко сжимая Виолетту за запястье. Девушка была заплаканной, однако даже слёзы не смыли с её лица ни очарования, ни аристократической надменности. Очевидно, она не хотела сюда идти, но Андрей притащил её силой. Сейчас молодая графиня Йорхен молчала, капризно выпятив нижнюю губу, не удостоив ни словом никого из присутствующих.

Худой окинул её оценивающим взглядом, и обратился к толстяку:

– Так, ты пока что иди, пообщайся с девочкой.

Толстый, особо не церемонясь, забрал Виолетту, и уволок её куда-то в другую комнату.

– И что скажете? – Спросил Серов. – Думаю, вы уже успели изучить документы.

– Она нам подходит. – Кивнул тощий. – Мои поздравления. Осталось определиться с ценой вопроса.

– Сто пятьдесят тысяч. Золотом, разумеется. – Пожал плечами Андрей.

– Очень может быть…

– Очень может быть, что я хотел бы получить за неё больше. – Перебил он, и цинично добавил: – К этой куколке у меня есть платьишки. А четверть миллиона – достойная цена за красоту… и комплектность.

Серов хорошо понимал, что сделка, которую он собирается совершить, очень напоминает работорговлю, мало того, что категорически запрещённую в Империи, и преследуемую по её законам, так ещё и претящую его личным моральным принципам. Но почему-то не испытывал никаких угрызений совести, и вообще считал происходящее справедливым. Страха перед осуждением или законной расправой тоже не было: Фавноград окольными путями служил делу Инквизиции, местные «жрицы любви» собирали информацию о клиентах, об их делах и не только, а, поскольку в город за развлечениями заезжали, порою, высокопоставленные чиновники из других государств, узнанные тайны иногда оказывались очень ценными. По сути, это был один из имперских центров шпионажа, искусно замаскированный под город-бордель.

По этой, да ещё по паре личных причин, Андрей считал, что поступает правильно. Действительно, работающие здесь женщины знатного происхождения, при наличии покладистого характера и исполнительности, не испытывали нужды практически ни в чём – ни в безопасности, ни даже в некоторой роскоши. Фактически, он обеспечивал Виолетту всем, что ей обещал, хотя делал это не своими руками. К тому же мысль, что девушка, хотя бы косвенно, может послужить Империи, его очень воодушевляла.

– Если она того стоит, то…

Через некоторое время в комнату вернулся толстяк, с горящей от пощёчины щекой и довольной физиономией, расплывшейся в улыбке, от которой его и без того маленькие поросячьи глазки почти скрылись за жирными складками:

– Хороша, чертовка, а главное, почти не поношенная.

– Вот и мнение. – Сказал Серов, на мгновенье испытав отвращение, представив, что только что пришлось пережить хрупкой и изящной Виолетте. Впрочем, лишь на мгновенье. Слегка поморщившись, он добавил: – Я жду оплату.

– Идёмте, осмотрим остальное. – Тощий, наконец, встал со стола. – Не планируете задержаться в городе?

– Нет, мне нужно возвращаться на службу.

Ему хотелось поскорее получить деньги и уехать, он опасался, что сомнения могут овладеть им. Впрочем, ощущение, что он сделал неверный выбор, исчезло так же быстро, как и появилось.

– Жаль, тут есть, на что посмотреть. – Они спустились вниз. – Совет на будущее, будете в наших краях – одевайтесь попроще… чтобы не отсвечивать.

– Я это учту. – Кивнул Андрей, осознав, что действительно не стояло заявляться сюда в инквизиторской форме, и уж тем паче – на служебной карете. – Но вряд ли меня когда-нибудь ещё занесёт в этот город.

Тощий только пожал плечами. Они вышли на задний двор, где сейчас ютились две кареты. Серов открыл дверцу графской, и вытащил оттуда пару вешалок с платьями:

– Подобных здесь два десятка, и все – из дорогой ткани.

– Сейчас мы всё посмотрим… а пока мои слуги выгружают и раскладывают, приглашаю вас к столу.

– Хорошо, но если не возражаете, ко мне мой друг присоединится.

– Конечно, один или несколько?

– Один. Николай! – Позвал Андрей. Ответа не последовало, и он заглянул в карету, где обнаружил его спящим. Зная, что Николай точно не захочет пропустить бесплатное угощение, особенно учитывая, что последний раз он перекусывал на приёме в честь дня города, Серов растолкал его: – Пойдём, нас любезно приглашают к столу.

– Она сдохла. – Жалобно глядя, сообщил Матяшин.

– Что? Ты о чём сейчас вообще?

– Кишка моя. Усохла и сдохла.

– Так ты идёшь, или дальше спать будешь?

– А приглашение только за стол? А то у меня чего-то спина затекла, суставы ломит…

– Не борзей. Если даже что-то и предложат, то наверняка за отдельную плату, а я бордельные услуги оплачивать не намерен.

«Вот же жлоб…» – Подумал Николай, но вслух этого не сказал.

Богато накрытый, щедрый стол ломился от деликатесов, но Андрею от всего этого гастрономического великолепия перепал один только жалкий салат и немного фруктов: все остальные блюда оказались мясными. Зато меню порадовало Матяшина, за обе щёки уплетавшего угощения и с интересом поглядывавшего на смазливых служанок, одетых несколько более откровенно, чем это обычно дозволяется обслуге.

Примерно через час пришла Мэри и что-то нашептала тощему на ухо. Тот поднял взгляд на Серова:

– Ну что, ваши дела даже лучше, чем я думал.

– А если подробнее? – Уточнил он, отложив надкусанное яблоко.

– Мы можем предложить вам сумму несколько большую, чем вы просили.

– Меня это радует, несомненно. А если ещё подробнее?

– Триста тысяч.

– Хорошая сумма. А оговорки?

– Никаких оговорок, нас всё устраивает.

– Хорошо, и когда я могу получить деньги?

– Через час вас устроит?

– Да.