Текст книги "Щит Империи. Часть первая (СИ)"

Автор книги: Лилия Быстрицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Продавец из церковной лавки вспомнил, что чётки ему безвозмездно пожертвовал некий мужчина в одеянии послушника. Серов тут же извлёк его образ посредством голограммы, благо, смазался он не сильно, к тому же тёмно-серый балахон с верёвочным поясом был характерным одеянием послушников монастыря Святого Иуды. Чуть позже эту нить предстояло проверить, поскольку одежда была не поддельной, а, скорее всего, украденной, но сначала следовало найти тех, кто приобрёл себе взрывоопасные чётки. Благо, с момента «дарения» в лавке их была куплена всего пара. Одни взяла старая вдова, её лавочник знал и дал адрес, а вторые – юноша, на вид студент или учащийся.

Вдова нашлась сразу же, она редко выходила из дома, и после посещения инквизиторами её жильё вновь стало безопасным. А вот юношу, носящего на поясе бомбу замедленного действия, и даже о том не подозревающего, пришлось поискать – и даже вычленив его образ, нужно было обойти несколько школ, в каждой из которых было около тысячи учащихся. Наконец, в голографическом изображении директор школы Инквизиции узнал собственного племянника, который учился здесь же, и по расписанию сейчас был на занятиях… по прикладной магии.

…В классе сидело около тридцати учеников, преподаватель демонстрировала им одно из простейших поисковых заклинаний. Остановившись на полуслове, она, да и все остальные присутствующие, уставилась на ворвавшегося в кабинет Серова. Оглядев учащихся, он заметил нужного юношу и жестом подозвал к себе, а учительнице велел минут на десять приостановить занятие. Вдвоём с учеником они вышли в коридор, и, закрыв дверь в класс, Андрей сказал:

– Ты недавно купил в церковной лавке гематитовые чётки.

– Откуда вы знаете? – Удивился юноша.

– Лавочник сказал. Отдай их мне, взамен… – Инквизитор вытащил из кармана рубиновые чётки. – Я дам тебе свои, вот эти, они гораздо лучше и дороже.

– Но у меня их нет… – Пожал плечами ученик. – Я подарил их матери.

– Чёрт! Где она сейчас?

– Наверное, дома. А что случилось?

– Адрес! Скорее говори адрес!

Юноша недоумённо посмотрел на странного инквизитора, но адрес всё-таки назвал. Серов тут же вернул его на занятия, а сам немедленно поскакал верхом к дому его матери.

Но на подходах в нужном доме раздался взрыв, выбивший стёкла изнутри, и повредивший оконные рамы. Натянув поводья, Андрей остановил коня, и, сжав зубы, болезненно содрогнулся. Он не успел совсем немного, и, хотя спешил, как мог, всё равно чувствовал себя виноватым. То, что осталось от несчастной женщины, оказалось зрелищем не для слабонервных, её буквально разметало по стенам. О взрыве инквизитор сразу же сообщил, предупредив, чтобы сыну погибшей ни в коем случае не говорили, что именно погубило его мать.

После этого случая у Серова возникло острое желание ускорить ход расследования, он не мог допустить, чтобы погиб кто-то ещё. Поэтому ранним утром следующего дня, взяв троих человек в помощь, он отправился в монастырь Святого Иуды, дабы переговорить с отцом-настоятелем.

* * *

Настоятель, почтенный седобородый старец, принял их без промедления:

– Благослови Господь Империю и защитников её. – Приветствовал он, когда инквизиторы прошли в его кабинет.

– Здравствуйте, отче. – Склонил голову Андрей. – Мы сейчас разыскиваем опасного преступника, взорвавшего церковь в Светлограде, быть может, вы об этом слышали. Сейчас он действует в Вознесенске, и недавно, в своих грязных делах использовал одежду послушника вашего монастыря. Мы хотели бы узнать, не пропадало ли из хранилища монастыря что-нибудь из вещей, или, может быть, кого-то из монахов ограбили?

– Напасть какая… мы до сих пор молимся о душах невинно убиенных в той трагедии. Да защитит нас Господь от такого в дальнейшем, и направит защитников Его по пути праведного гнева. – Игумен на мгновенье поднял свой взор вверх, а потом продолжил: – А краж у нас не случалось, у нас с этим строго, грех это большой.

– А скажите, отче, не появлялось ли у вас, в последние две-три недели, новых послушников?

– Слава Господу нашему, тянутся люди Божии к Свету Его. Приходят, и в этом месяце несколько человек, и в прошлом, и ещё до этого… Всем дело найдём, и святой путь укажем. Разве вы сами не чувствуете – благодать-то какая в воздухе! Одно омрачило бытие наше – целительницы все слегли, хворью подкошенные…

– Да, это печально, я ведь и сам целитель… А сколько человек в этом месяце послушниками стали?

– Так, позвольте, припомню… пятеро послушников нашли кров в стенах наших.

– А этого среди них не было? – Серов мановением руки воспроизвёл голограмму, сохранившую облик «послушника», принесшего взрывоопасные чётки в церковную лавку.

– Да. – Присмотревшись, кивнул настоятель. – Это Степан, прилежный и благодетельный молодой человек.

– Боюсь, что нет… – Серов переглянулся с сопровождающими. – Нам нужно будет… побеседовать с ним. А сейчас скажите, чем болеют святые сёстры-целительницы?

– Недугом странным, вроде, ни горячки, ничего, а прямо с ног валятся.

– Будто что-то вытягивает из них силы? – В мыслях Андрея промелькнула очередная догадка. – А вы не знаете, случайно, нет ли у сестёр гематитовых чёток, недавно появившихся?

– Сего не ведаю.

– Позволите мне поговорить с сёстрами? Я опасаюсь, что их состояние вызвано вполне конкретной вещью.

– Не хотелось бы тревожить их, болезных, но, вижу, надо.

– Если мои предположения верны, то вскоре они пойдут на поправку. Если же причина в чём-то другом – я сам подлечу их. – Пообещал Серов, и настоятель проводил его к целительницам. Они лежали на кроватях, почти все – в полубессознательном состоянии, некоторые из них сжимали в руках уже знакомые «гематитовые» чётки, у других они висели на поясе или были убраны под подушку.

Андрей собрал все опасные принадлежности и засунул в ёмкость со стабилизирующей жидкостью, которую с некоторых пор начал носить с собой. После этого к сёстрам начали медленно возвращаться силы.

– А где сейчас этот послушник, Степан? – Спросил Серов у настоятеля, когда они вышли из кельи, где постепенно приходили в себя целительницы.

– На неделю отправлен в соседний монастырь Святого Луки, у них там кровля прохудилась, а он такой мастер оказался, умелец от Бога.

– Вот этому умельцу бы руки да ноги повыдёргивать, и голову ещё оторвать… – Тихо пробормотал Андрей, и уже громче добавил: – Благодарю, отче, за содействие.

* * *

Едва они вышли за ворота монастыря, Серов, пользуясь безлюдностью прилегающей округи, тут же с помощью специальных чар связался с Управлением. Ему почти сразу ответил Мариинский:

– Вы что, Серов, с ума сошли, использовать магию в таких условиях?

– Во-первых, я проверил окружающее пространство на наличие поглотителей. – Ответил Андрей. – Во-вторых, обнаружены ещё чётки, они уже изъяты и нейтрализованы, так что, опасности не представляют. В-третьих, энергия, используемая для установления связи, имеет более тонкие и высокие вибрации, и, даже будучи поглощённой, кристаллы практически не наполняет.

– Не умничайте.

– Я бы не вышел на связь, если бы это не было так срочно. Мы нашли подрывника, знаем его примерное местонахождение, и для его захвата нам немедленно нужно подкрепление, хотя бы две-три боевые группы.

– Только без самодеятельности. Немедленно явитесь в Управление. Это приказ. – Сказал Мариинский, и на этом сеанс связи завершился, и Серов хорошо понимал, что обязан подчиниться приказу, как бы ему ни хотелось поймать преступника самостоятельно.

* * *

К тому моменту, как приехал Андрей, в Управлении уже царило оживление: позади здания, во дворе близ казарм, собирались боевые отряды и стягивались второстепенные члены следственной группы. Серов, подъехавший верхом как раз с этой стороны, заметил среди прочих Матяшина, и, спешившись, решил подойти к нему.

– О, вот и наш следак пришёл. – Улыбнулся Николай, который был рад увидеть друга. Они пожали руки.

– Не знаю, мне зачем-то с монастыря срочно приказали вернуться в штаб. Я, наконец, обнаружил его, осталось только взять…

– Чего это ты там нашёл? Подпольный бордель, что ли?

– Вот же идиот, чего тебя вечно в эту сторону уносит?.. Я, меньше часа назад, выяснил местонахождение подрывника. – Похвастался Андрей, не в силах сдержать распирающую его гордость за себя самого.

– А, так вот из-за чего здесь весь этот кипишь навели… Извиняй, мне на инструктаж пора.

– Мне тоже нужно идти. После поговорим.

Мариинский уже ждал Серова в зале для совещаний, где находилось и ещё несколько следователей, здесь же была и Женя.

– Вот и вы. Хорошая работа. Мы проверили – он сейчас действительно в монастыре Святого Луки. Через пять минут боевые группы выйдут на штурм в место операции. Вы же, тем временем…

От последних слов руководителя Андрей заметно побледнел, глотнул воздуха, чтобы не потерять самообладание, и всё же рискнул перебить:

– Вы хотите сказать, что я не участвую в захвате преступника?..

– Да, вы не будете в этом участвовать. Для вас и вашей помощницы есть отдельное задание.

– Надо же, какая честь, отдельное задание… – Сквозь зубы процедил маг. – Могу я узнать, в чём оно состоит?

– Напишите расширенный отчёт о своих действиях, думаю, ваши знания и аналитические методы будут полезны. – Ровным голосом ответил Мариинский, сделав вид, что не замечает резких интонаций Серова.

« Чтобы использовать мои методы, нужно быть мной! Я – следователь, я боевой маг, я – инквизитор, а не книжный червь, которого почему-то все упорно видят во мне!» – Чуть было не выкрикнул вслух Андрей, но вовремя сдержался, и, понизив тон, негромко сказал:

– Я очень рад, что послужил общему делу, и надеюсь, что и в дальнейшем мои способы решения задач пригодятся Инквизиции. Книга будет написана, я поделюсь собственным опытом, и пусть он используется во благо Империи. – Однако в этот момент у него был тяжёлый, испепеляющий взгляд, и он стоял, сжав кулаки, отчаянно стараясь погасить вспышку гнева и подавить в себе желание возразить или нагрубить руководителю.

Мариинский же прекрасно видел эту его внутреннюю борьбу, и, оценив выдержанность, ответил:

– Вот и отлично, ваши заслуги будут отмечены. – И, обернувшись к другим следователям, сказал. – Чернов, выгоняй всех, выдвигаемся.

«Плевал я… на ваши отметки…» – Подумал Серов, чувствуя себя так, будто его предали. Лишили возможности участвовать в развязке дела, к которой он сам и подвёл, отняли законное право насладиться триумфом, ощутить собственную победу. Он-то думал, что подобные ситуации остались где-то там, в его детстве, когда он делал что-нибудь особенное и ожидал похвалы, а вместо этого приходил кто-нибудь из братьев Йорхенов, отбирал у него результаты длительного труда и приписывал их себе. И маленькому, обиженному мальчику ничего другого не оставалось, как забиться обратно в библиотеку, и помалкивать, опасаясь расправы. Но нет, именно так он ощущал себя и теперь, когда даже Чернов, самый бесполезный следователь группы, участвовал в захвате, а он, Серов, не спавший ночами и не жалевший себя во время этих поисков, был отправлен домой, писать рукопись. Ни другое имя, ни новый статус и уважаемая профессия, получалось, не изменили отношения людей к нему, поменялся лишь масштаб происходящего. Осознание этого жгло его изнутри, терзало, подменяло здравые мысли накатывающими пустыми страхами, которые, предполагалось, он давно уже изжил.

Сейчас Андрей был похож на бледную тень из далёкого прошлого, и побрёл к съёмному дому, в котором жил сейчас, с потускневшим взглядом и понуренной головой, не обращая внимания на происходящее вокруг.

К переживаниям прибавилось ещё и мысленное самобичевание, он сам обвинял себя в том, что наивно позволил воспользоваться собою, как инструментом, и потом отбросить в сторону, за ненадобностью. От нарастающего раздражения никак не удавалось избавиться – попытки подавить его только ещё больше накручивали напряжение мыслями о несправедливости произошедшего.

Придя в дом, маг сразу прошёл на кухню, открыл шкафчик, где, в аккуратных баночках, стояли травяные чаи, намереваясь заварить себе какой-нибудь из успокаивающих. Но, вдруг с размаху хлопнув дверцей, да с такой злостью, что она повисла на одной петле, ударил по ней кулаком, тут же содрав с костяшек кожу. На спокойном, обыкновенно, лице Серова, появилась гримаса сродни страдальческой. «Шаровая молния», сорвавшаяся с его пальцев, спалила посудный шкаф.

Хотелось разгромить весь дом, нет, хотелось кого-нибудь убить, и он очень ярко представил себе, кого именно, и каким способом. Но он понимал, что это никогда не сделает этого на самом деле, и в нём всё больше поднималась бессильная ярость, однако прежде, чем сломать что-нибудь ещё, Андрей почувствовал на себе чей-то взгляд.

Чародей огляделся. На входе в кухню стояла Женя, шедшая следом за ним от самого Управления, но Серов, погружённый в собственные мысли, её даже не заметил. А она, видимо, пронаблюдала всю разыгравшуюся сцену с самого начала.

Катастрофа! Он не мог допустить, чтобы хоть кто-то увидел его в подобном состоянии, это было бы крушением мифа о его железной выдержке, о его непоколебимости… хотя на деле обмануть своей внешней сдержанностью и холодностью он мог лишь малознакомых людей, и он даже понимал это… но Женя! Девушка смотрела на него с такой жалостью и состраданием, она сочувствовала ему, будто он, сильный маг-инквизитор, множество раз рисковавший собой, казался хилым и беспомощным, как её котята. Её взгляд выражал и готовность ободрить и поддержать, словно чародей в этом нуждался… и он осознал, что это действительно так, но именно осмысление этого больше всего и взбесило его, окончательно выведя из равновесия.

И, вместо того, чтобы признать очевидное, и разделить свои переживания с девушкой, как он когда-то уже делал, Серов остановил свой взгляд на ней, и самым сухим тоном, на который только сейчас был способен, спросил:

– Что ты так на меня смотришь?

– Ничего… – Пробормотала Женя, не ожидавшая сейчас от него такой реакции на своё присутствие. – Я просто…

– Уйди. – Перебил Андрей. – И забудь о том, что только что здесь видела.

– Хорошо… как скажете… – Глаза девушки обиженно блеснули, и она, развернувшись, ушла.

Серов остался в одиночестве, но это не принесло ему облегчения, наоборот, теперь стало только ещё хуже. Опустошённый внутренними переживаниями, маг устало опустился на пол, прямо посреди разгромленной кухни. Обхватив ноги, он уткнулся лбом в собственные колени, и надолго замер в этой позе.

* * *

Через несколько часов Андрей всё-таки кое-как привёл свои мысли в порядок, и даже относительно успокоился, придя к выводу, что он действительно внёс наибольший вклад в поимку подрывника, и ценность его в том, что он ИМЕННО СЛЕДОВАТЕЛЬ, а не штурмовик.

Вечером к нему заявился неожиданный визитёр. Серов открыл дверь. На пороге стоял Чернов, судя по выражению его лица, страшно довольный собой.

– Мы его взяли. – Сообщил Александр.

– Я и не сомневался. – Безразлично пожав плечами, отозвался Андрей. – А вас что же, послали известить меня лично, или же вы находите меня подходящим собеседником, чтобы поделиться радостью успеха?

– Что-то этом духе. Вы разве не рады, что опасный преступник обезврежен?

– Я именно для этого и работал. – Ответил Серов, ощущая, что от одного только нахального присутствия незваного гостя в нём снова начинает закипать злость, и поэтому первым пошёл в наступление, добавив своему тону притворной благожелательности. – Вот закончу с книгой о моих талантах следователя, и непременно напишу оду о вас, храбрых штурмовиках, которые по моей наводке схватили подрывника. Что же вы стоите на пороге? Проходите, будем праздновать нашу общую победу, заодно поведаете мне подробности.

– Как-нибудь в другой раз. – Фальшиво улыбнулся Чернов, как-то сразу потеряв от такого натиска, охоту продолжать беседу, которая была затеяна с целью вновь побольнее задеть Андрея. Однако «провинциал» сам неприятно кольнул аристократа, которого и без того глодала зависть к его достижениям. А Серов продолжал:

– Очень жаль, мне для ощущения полноты победы недоставало именно вашего общества…

Тут, непонятно откуда, появился Николай:

– Господин Чернов, вас срочно в Управление!

– Извините, дела, никуда без меня. – Поспешно откланялся Александр; Николай занял его место на пороге.

– А ты откуда, и куда, и вообще, чего притащился? – Поинтересовался Андрей, стоя у прохода, и не торопясь пропускать друга в дом.

– О, а наш славный следователь, я, погляжу, не в духе. – Улыбнулся он.

– Да вы что. Нет, просто работы много, книгу писать надо, вот сегодня, как раз, и начну. – Раздражённо буркнул Серов.

– А с каких это пор мы на «вы»?

– Это уже просто привычка. Слишком часто в последнее время приходится общаться с неприятными людьми.

– Это бывает. – Матяшин отодвинул его и прошёл-таки внутрь.

– Эй, ботинки сними, не топчи здесь, мне этот дом ещё владельцу возвращать, и я совершенно не хочу отмывать твои грязные следы. И ещё, с каких это пор ты у Чернова на побегушках?

– Да ладно. – Он так и не снял обувь, прошёл в гостинную и плюхнулся на диван. – А Чернова я просто сбагрил, гляжу, у тебя от разговора с ним чуть не пар из ушей, думаю, что ты счаз его поджаришь, и тебя посадят, а потом ещё, может, и повесят, и мне придётся искать нового лучшего друга. Вот и придумал, что его, дескать, начальство вызывает.

– Что, неужели так заметно было, что я хочу его убить? – Андрей занял кресло, и пристально посмотрел на Николая.

– Ну, я-то тебя знаю. – Развёл руками тот.

– Теперь не сомневаюсь. Спасибо, ты сделал лучшее, из того, что мог. Я бы тебя угостил чем-нибудь, да на кухне погром…

– Даже боюсь спросить, из-за чего… Ну что, рассказать тебе подробности операции захвата?

– Расскажи. Хоть я всё ещё считаю, что сам должен был участвовать в ней… Женя! – Окликнул Серов, желая и её пригласить послушать. Но девушка не откликнулась, похоже, её вообще не было дома.

– Ну и вот, значит, прикинь: этот хмырь и не собирался сопротивляться, даже как-то странно.

– Я так и думал… – Кивнул Андрей. – Он всё это спланировал, он сам хотел, чтобы за ним пришли. Я только одного до сих пор не пойму: зачем? Он что, искал смерти по приговору Инквизиции, или ему нравится медленно поджариваться на костре? Какую-то же цель он преследовал… и это для меня – самая главная загадка всего дела.

– А самое интересное, при нём нашли только ещё один крупный поглотитель, вмонтированный в кровлю, но это даже для меня очевидно было…

– Как это мило с его стороны, сберечь ценное имущество Инквизиции, и потом ещё сдаться без боя. На что же он рассчитывал, на смягчение приговора? Бред какой-то… – Следователь подпёр подбородок кулаком, опершись локтем на подлокотник, взгляд его стал задумчивым.

– Да вообще, мутный какой-то мужик.

– Нет, он очень умён. Несколько раз сбивал меня с толку. Такого даже убивать жалко, его разум можно было бы использовать с пользой.

– Да ну их, этих маньяков. От них вреда завсегда больше, чем пользы.

– И всё же я хочу с ним поговорить… узнать, что же двигало им, какой побудительный мотив.

– Ой, это вряд ли выйдет. А знаешь, что ещё странно? Перед тем, как мы его брать оправились, нам сказали, чтобы ни в коем случае не калечили, и уж тем более не убивали этого придурка.

– Вот даже как? – Смутная догадка скользнула в мыслях Андрея, он сделал небольшую паузу, очевидно, додумывая предположение. – Кажется, теперь я понял… – Многозначительно сказал он, но с Николаем своими умозаключениями делиться не стал. Зато тот сам выдал свои измышления по этому поводу:

– Ага, надобно его помучить перед смертью, попытать, за то, что он натворил, ну, и ещё выведать, куда сныкал оставшиеся два поглотителя. И вообще, не фиг ему лёгкую смерть дарить.

– За многие из его деяний я бы сам медленно испепелил его… – Сказал Серов, но остального вслух не сказал, только додумал: – « Но лучше бы нашёл применение его талантам. От мертвеца нет проку, а живого человека всегда можно попытаться с толком использовать, особенно, такого, как он».

* * *

На следующее утро Андрея вызвали в Управление. Это оказалось неожиданным, поскольку преступник был пойман, дело – закончено, и пора было собирать вещи и возвращаться обратно, в Сереброгорск. Тем не менее, Серов явился сразу же. Его вновь ожидал Мариинский:

– Знаете, вчера я, наверное, был слишком резок. Но и вы меня поймите: на вас жалобу написали, по поводу взрыва в харчевне, что вы рискуете понапрасну, и не только собой, но и сослуживцами. Видимо, из-за этого у меня и сложилось предвзятое к вам отношение… В общем, нам опять нужна ваша помощь.

– Я готов оказать любую поддержку, по мере своих сил и возможностей. – Не задумываясь, ответил Андрей. – Что от меня требуется?

– Мы его взяли, но он отказывается говорить, куда спрятал оставшиеся у него эватены. Может, у вас получится его расколоть?

– Я могу заняться этим немедленно.

– Да-да, он здесь, в подвале.

Мариинский проводил Серова лично. В подвале было огромное количество охраны – и перед входом, и в самой комнате, где сидел на стуле связанный подрывник.

– Выйдите. – Сказал Андрей охранникам, находящимся в комнате. Те посмотрели на него, потом на руководителя, тот кивнул, и они покинули помещение. – И вы, прошу. – Обратился он к Мариинскому. – Разговор должен быть конфиденциальным.

– Хорошо.

Когда дверь за ним закрылась, и в комнате (это была именно подсобная комната, а не камера) остались лишь следователь и подрывник, Серов заинтересованно посмотрел на заключённого:

– Надо же, в какой-то момент, зайдя в очередной тупик в расследовании, я начал думать, что не смогу найти вас. Это сталось весьма интересным, распутывать клубок фальшивых нитей, который вы так талантливо свили, идти по ложным следам, приводящим лишь к ещё большему количеству вопросов и серьёзно растрачивающим время.

– Спасибо за комплимент. – Хрипловато ответил подрывник. – Но вообще у нынешней Инквизиции просто талант не замечать очевидного.

– И вы решили преподать ей урок, обогатив собственным опытом. Вызвать к себе интерес, и вам это удалось.

– Не сразу. Но со временем меня стали воспринимать всерьёз. – В ледяных серых глазах промелькнуло подобие удовольствия, а на лице отразилось некоторое удовлетворение достигнутым результатом.

– Изучая ваши действия, я пришёл к выводу, что вы хотите привлечь внимание Инквизиции, но сначала недоумевал, для чего. У меня есть догадка, все эти насмешки над Церковью, над Инквизицией, были вызваны желанием войти в ряды нашей организации?

– Нет.

– Значит, я всё ещё заблуждаюсь, а вы так и остались неразгаданной загадкой. Скажите, чего вы добивались, если не этого? Ведь ваши действия – это не протест, это что-то гораздо более целенаправленное.

– Вы меня почти раскусили. – По губам подрывника скользнула едва уловимая улыбка, будто ему угодило это обстоятельство. – Вы слишком умны для нынешней Инквизиции. Смотрите, как бы вам это боком не вышло.

– А вы чересчур умны для нынешних преступников. Все, кто попадался мне до вас – семечки, а то и вовсе шелуха. Но вы… тот орех, об который я чуть зубы не обломал.

– Без таких, как я, прочим было бы скучно жить.

– Да, мне даже жаль, что дело завершено. Осталась малость. Нужно вернуть поглотители.

– А что, их до сих пор не нашли? – Усмехнулся подрывник.

– Представьте, нет. Но я узнал об этом только сегодня.

– Что я и говорил – идиоты. Сами ничего не могут, и другим не дают.

– Любопытно, а у меня получится? Если я догадаюсь, вы скажете, что я прав?

– Если вы меня развяжете, то да. Я не убегу.

– Почему-то мне кажется, что вы не лжёте. Я развяжу вас, а вы мне немного подскажете. Хотя бы, в какой момент времени вы их спрятали. – Серов подошёл к нему и взялся распутывать узлы.

– В последний месяц. – Расплывчато ответил преступник.

– Немного конкретнее – в какую неделю месяца?

– Извините, что-то не припоминаю.

– Хорошо… – Инквизитор, ещё пару минут провозившись молча, наконец, разобрался с его путами. – Знаете, я бы сам спрятал поглотитель здесь, в управлении. Это одно из простейших решений, а самое главное, под самым носом.

– Неплохо. – Подрывник поднялся со стула, потирая затекшее тело. – Вот видите – здесь сзади дверь. За ней чулан с какими-то инструментами… Открывайте, открывайте, не стесняйтесь. – Андрей подошёл к чулану и открыл дверь. – Там, слева, ведро. Внутри – ваш приз.

И действительно, на дне ведра оказался поглотитель в стабилизирующей жидкости.

– А второй – в фонтане на главной площади. – Сказал Серов, поставив ведро на пол. – И это тоже просто: у вас кончилось стабилизирующее вещество, а в чаше фонтана достаточно воды, чтобы нейтрализовать действие даже крупного поглотителя, и опять же, далеко ходить не надо.

Подрывник кивнул:

– Да, вы действительно опасный противник. Надо будет как-нибудь повторить, только уже всерьёз.

– Почему-то мне кажется, что нам предстоит встретиться ещё раз. А до тех пор – прощайте. – Андрей забрал ведро и вышел из комнаты.