Текст книги "Щит Империи. Часть первая (СИ)"

Автор книги: Лилия Быстрицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Я тебя предупреждал, что не преклонюсь пред идолом. – Нахмурился Грей, продолжая поиски.

На самом деле, чародей затруднялся ответить даже себе самому, что больше подвигло его прибегнуть к разрушительному колдовству – собственная религиозность, желание отомстить Иоганну за былые унижения и обиды, или же необходимость впечатляющей демонстрации своих умений перед имперским послом, нужной, по мнению Августа, для начала претворения задумки в жизнь.

Последняя причина придала весомости рискованному решению, ведь, по сути, совершив такой поступок, маг поставил на кон собственную жизнь, хорошо представляя, сколь фатальными могут быть последствия при неблагоприятном стечении обстоятельств. Теперь казалось, что он поторопился: конкретного плана у молодого человека не имелось – лишь туманный расчёт, построенный на определённых вероятностях. Однако обратного пути уже не было.

– Я сейчас же пойду к отцу! Тебя казнят!!! На месте!!!

– Что ж ты тогда сам не возьмёшь свой меч и не казнишь меня прямо сейчас, если уверен, что так и будет? Что стоишь? Давай, убей меня. Нет? Тогда лучше помоги крест отыскать.

– Его забрал твой господин.

– Ну что ты заладил… Ещё раз повторяю, мудрый будущий правитель: я сюда пришёл САМ, имперская делегация – ни причём.

– Не верю!!!

– Значит, ты действительно идиот. – Заключил Грей, и пошёл на площадку, где имперец показывал Фридриху какой-то фехтовальный приём. Тот увлечённо смотрел и запоминал движения.

– Мощно! Надо будет отработать этот приёмчик.

– Это всё азы. – Ответил инквизитор. – Зайди к нам в покои вечером, я дам тебе книгу по фехтованию.

– А, Грей, ты опять рванул что-то? – Заметил подошедшего Фридрих.

– Да, молодой человек, возьми своё распятие. – Имперец протянул Августу крест. – И не роняй его впредь.

– Благодарю. Надо будет купить цепочку покрепче. – Кивнул тот, принимая его, и обернулся к Фридриху. – Не прикидывайся, ты прекрасно видел, что я взорвал храм. Вернее, разнёс в пыль статую Элтабиатты, правда, окна ещё повылетали, и двери. Ну, я ещё внутреннее убранство подпортил, и физиономию твоего братца, что-то слишком буйный он стал в последнее время, словам не внемлет…

– А, ну и правильно. – Хихикнул Фридрих. – Давно пора было сделать и то, и другое, и… У меня просто руки до этого никак не доходили.

– А мне просто не хочется падать на колени перед идолом языческого божества, которое я даже божеством-то не считаю. – Совершенно серьёзно отозвался Грей.

Тем временем подковылял Иоганн:

– Скажите-ка, а что может быть, если слуги послов рушат храмы на чужой земле, а?!

Август задрал глаза к небу и развёл руками.

– Он не наш слуга. – Ответил имперец. – Но я заплачу за всё, что он разрушил… и закончим на этом.

– Стойте, так он что, правда, не с вами? – Непонимающе вытаращился на него Иоганн.

– В каком смысле? Вы видели всю нашу делегацию в полном составе. Этот человек прибыл после…

Молодой граф явно смутился: до него начало доходить, что он предъявляет необоснованные обвинения имперскому послу, а это могло быть чревато серьёзными последствиями.

– А я решил, что… Прошу прощения, уважаемый посол. Очевидно, несколько бессонных ночей помутили мой рассудок настолько, что я действительно принял Грея за имперца…

– Спасибо за комплимент. – Буркнул Грей. – Но в Империю просто так не пускают. И, хотя я действительно хотел бы стать имперцем, это вряд ли возможно…

– Так, всё, мне надо отоспаться. – Вяло пробормотал Иоганн, прикрыв глаза ладонью и с трудом сдерживая зевоту. – Отец совсем меня не жалеет. А я… больше не могу следить за послами, ниамблами, Греем и Фридрихом. Сами следите друг за другом. А я – спать, а то и впрямь помешаюсь…

И он, устало согнувшись и понурив голову, побрёл в дом замка.

– Ты хочешь в Империю, юноша? – Обратился к Августу имперец, едва Иоганн отошёл на расстояние, с которого не мог услышать их разговор, а Фридрих занялся отработкой увиденного приёма.

– Да, хочу. – Быстро ответил Грей. Он ждал этого вопроса, вернее, очень рассчитывал, что его ему зададут. Август полагал, что взрыв языческого святилища привлёк к себе достаточное внимание посла, теперь же появилась возможность использовать это. И молодой маг продолжил продуманно обосновывать свою позицию: – Я хочу не только жить в Империи, но и служить этой могущественной стране, поскольку уверен, что в скором времени её влияние ещё больше распространится на материке, и она обретёт несравненное величие.

– Ищешь тёплое местечко? – Невозмутимо спросил инквизитор, пристально посмотрев ему в глаза.

Август, ожидавший несколько иной реакции, и рассчитывавший, что его краткая пафосная речь произведёт на имперца совершенно другой эффект, тут же сменил стратегию ведения разговора, подстраиваясь под собеседника, который, по-видимому, равнодушно относился к пышному славословию. Чародей, «прощупывая почву» дальше, заменил хвалебные дифирамбы в сторону Империи на честные, хотя, пожалуй, очень уж прямолинейные ответы.

– Пытаюсь реализовать свои умения с выгодой для себя и пользой для других. – Ответил он.

– Обычно такое услышишь, скорее, от наёмника. – Заметил посол.

– Вы проницательны, я действительно был наёмным боевым магом. Только это здесь не причём, все адекватные люди устраивают жизнь по подобной корыстной схеме, но лишь немногие готовы признаться, что поступают так.

– Откровенность похвальна, но почему ты хочешь попасть именно в Империю?

– Наслышан об этой стране, и о возможностях, которые она может дать. А это именно то, что мне нужно.

– Империя просто так ничего не даёт.

– А я и не побираться туда иду. Мне есть, что предложить взамен. Я – боевой маг, у меня есть опыт в разнообразных сражениях, доказанная не только бумагами учёная степень по Магии Исцеления, и множество разнообразных полезных качеств характера, причём преданность – лишь одно из них.

– И кем бы ты хотел стать впоследствии?

– Знатным гражданином на государственной службе.

– Ни больше, ни меньше?

– Не меньше.

На этот раз инквизитор заинтересованно посмотрел на Грея:

– Всё в твоих руках, и в Воле Господа. Но путь к твоей цели будет не из лёгких.

– Осталось только каким-то образом попасть в Империю.

– Это не так сложно, как кажется.

– Буду признателен, если поведаете мне способ.

– Иди к одним из Великих Врат, там с тобой поговорят, и решат, пускать в Межграничье, или нет. Если да – то дадут работу и угол. А дальше – пара лет усердных трудов на благо Империи – и можно подавать прошение на гражданство.

– Отлично. Благодарю за сведения, и всего доброго. Прощай, Фридрих, передай от меня привет Виолетте.

И Август направился к вратам замка. Однако не успел отойти далеко – его окликнул имперец:

– Подожди, Грей.

Тот остановился и обернулся, вопросительно глядя на инквизитора, хотя на самом деле оклик нисколько не удивил его. Он ожидал некоего выгодного предложения от посла, точнее, опять-таки надеялся на его возможность.

– Я думаю, мы можем ещё кое-чем помочь друг другу.

– Я весь внимание. И рад буду помочь вам. – С готовностью ответил Август.

– Мы скоро возвращаемся обратно в Империю, через день, максимум – через два, когда выздоровеет наш друг. Но нас всего трое. Я не рассчитываю, что граф предоставит нам охрану, а путешествие в нейтральных землях бывает опасным. И, если говорить короче и по делу, ты составишь нам компанию в пути до первой границы, а мы тебе поможем попасть через две границы в Империю, сократив срок пребывания меж границ с двух лет до двух месяцев. Как тебе такое предложение?

– Просто замечательно! Я согласен. А теперь мне пора уходить отсюда. Поживу в ближайшей таверне, а то ещё Иоганн меня снова убить захочет, или граф разозлится за разрушенный храм. А Йорхен в гневе страшен, ну, был, по крайней мере, лет так эдак десять назад…

– Иди. Мы найдём тебя перед отъездом.

– Отлично, только не забудьте… – улыбнулся Август. – А то меня тут как-то пару тройку раз забывали… Но вы-то человек серьёзный, не то что Клевер… Или он просто нарочно тогда меня с собой не взял… Но, буду ждать, когда позовёте. До свидания.

Грей снова развернулся к воротам, но не успел и десять метров пройти, как из замка, гневно нахмурив брови, вышел Граф Йорхен в сопровождении десяти офицеров и двух ниамбл.

– Стой, паршивец, сбежать задумал?!

У Грея от грозной интонации Йорхена действительно возникло острое желание убежать. Но, на секунду задумавшись, решил, что такая выходка только усугубит его положение, и остановился. Ниамблы вперились в него пронзительным взглядом; Август поёжился, тряхнул головой и, сунув руку в карман, раздавил маленькую капсулу, наподобие пилюли. Воздух тут же наполнился сладким, тонким ароматом жасмина и лотосов, а от тела Грея начало исходить едва заметное, почти неуловимое светло-бирюзовое свечение.

Подобные капсулы содержали в себе концентрированные вытяжки из разнообразных растений, которые алхимиками назывались «фитоэссенциями», а аптекарями – «эфирными маслами». Эти летучие ароматические вещества значительно увеличивали мощность магических заклятий и обладали рядом специфических свойств. Правильная подборка их, помогала чародеям лучше концентрироваться, быстрее накапливать энергию и легче настраиваться на использование каких-либо чар. Существовали многочисленные «композиции» эссенций – наиболее удачные сочетания, которые маги составляли для себя самостоятельно.

От разлившегося благоухания поёжились уже ниамблы:

– Гадёныш пользуется омерзительной эльфийской магией… – Прошептала одна другой.

– Грей… Ты… ты… святотатец!!! Как ты посмел?!!! – Брызжа слюной и безумно сверкая глазами, вопрошал Йоримус. Его прямо-таки колотило от клокочущего гнева, и потому он с трудом мог подобрать подходящие слова, впрочем, это вполне компенсировал взгляд, в котором бушевало бешеное негодование.

– Спросите у Иоганна, милорд. – Отозвался чародей. Оправдываться сейчас было бесполезно, к тому же, он даже в принципе не собирался этого делать. Однако неожиданно-спокойный ответ довёл графа до окончательного исступления:

– Указывать мне?!!! Щенок! Схватить его!!!

Маг на мгновенье растерялся, колеблясь. Ему вовсе не хотелось причинять вред своему приёмному отцу, да и против его людей он тоже ничего не имел, и не желал им смерти. Грей поморщился, отчаянно огляделся, сомнения всё ещё владели им, но бежать было некуда – запертые ворота стерегли ещё два десятка солдат. Но всё же он решил попытаться отстоять собственную свободу и жизнь, меж его ладонями замерцали, концентрируя магическую энергию, сверкающие искры. Стража обнажила оружие, обступая чародея.

– Прочь… – Сквозь зубы процедил Август, всё ещё удерживаясь от атаки. Всё происходящее казалось ему ужасно глупым, но оттого – не менее страшным: навреди он правителю, стражи у ворот наверняка всадили бы в него пару десятков арбалетных болтов, а под таким напором и магическая броня дала бы слабину…

– Остановитесь. – Прозвучал над всем этим голос инквизитора, не то, чтобы очень громко, но как-то очень внушительно и властно, так, что невольно хотелось подчиниться. Офицеры опустили мечи, да и Грей развеял чары, когда имперец встал меж ним и графом.

– Ну, вам-то чего ещё? – Раздражённо бросил Йорхен, недовольный вмешательством. Ниамбла в чёрном платье перевела взгляд на инквизитора. Хотя этот взгляд был пронзителен, колюч и неприятен, сковывающего страха он не нёс – эльфийская магия, коей воспользовался Август, ослабила его эффект.

– Как это что, милорд, я, как и вы, отвечаю за своих людей. Отвечаю и защищаю, если что. Чего вы хотите от этого юноши?

– Во-первых, уважаемый посол, этот человек не имеет к вам никакого отношения. А во-вторых – это мои земли, и по здешним законам за неуважение к святыне, а уж тем более – за её разрушение, он должен быть повешен, или, по особым указаниям, казнён другим, наиболее болезненным способом.

– Во-первых, уважаемый граф, тогда вы ответите за убийство послов Империи. А во-вторых – за попытку насильственного обращения в иную веру.

– Я растил этого мальчишку вместе со своими детьми, с тех пор, как погиб его отец, Леон Грей, мой хороший друг. А погиб он, когда Августу было всего шесть лет. Я принял его, как родного сына, как собственного ребёнка! И вот чем этот ублюдок отплатил мне за моё великодушие, за то, что я заботился о нём! Не вмешивайтесь в дела, к которым не имеете никакого отношения!

– Август Грей – гражданин Империи. – Спокойно ответил инквизитор.

Грей слегка приподнял брови, но больше никак свое удивление не выразил. Зато у графа задёргалось лицо, и он вопросительно вытаращился на посла.

– С каких это пор Август – гражданин Империи?!

– Уже почти полгода. Не так ли, Грей?

Грей важно кивнул:

– Да, а крестили меня ещё раньше. Я защищал СВОЮ ВЕРУ, и ничуть не сожалею, что так получилось!

– Нахальный щенок! – Йорхен с размаху заехал Августу кулаком в скулу, но тот, хотя и пошатнулся от удара, даже с места не сдвинулся.

– Полегчало вам, мой благодетель? Ударьте теперь и по другой…

– Милорд, вы забываетесь! – Немного повысив голос, сказал инквизитор. – И я в последний раз прощаю вам столь дерзкое проявление неуважения к гражданам Империи.

Теперь в разговор вмешалась ниамбла в чёрном платье:

– А кто вы, собственно, такой, чтобы повелительным тоном разговаривать с властителем здешних земель? Вы здесь всего лишь гость, так ведите себя подобающим образом!

– Я – посол Империи!

– И что? – С язвительной издёвкой хмыкнула ниамбла. – Здесь вы – никто, для этих земель пользы не приносили и ценности не представляете. Когда люди графа вломились во врата Империи, хотя лично я сомневаюсь, что это было на самом деле, вы с ними очень круто обошлись. А ваш человек, – она кивнула в сторону Грея, – хотя он не ваш, вы только почему-то выдаёте его за своего, храм тут разнёс, наследника избил, грубо и непочтительно с самим графом разговаривает. Как считаете, что за подобные выходки с такими послами следует сделать?

– От кого тут болотом смердит? – Бросил инквизитор.

– От полномочного представителя князя Нордла. – С высокомерной и презрительной улыбкой отозвалась ниамбла. – И ты имеешь честь разговаривать с Лауренсией Ирсанс, ты, вонючий посол поганой Империи, будь она трижды проклята!

Тут Грей, поджавший губы и терпеливо ожидавший, пока ниамбла выдаст всю свою тираду, раздавил в кармане еще одну капсулу; вместе с резким запахом лавра, наполнившим воздух, усилилось исходящее от его тела зеленоватое сияние. Август шагнул к ниамбле, и, схватив её за руку, начал медленно сжимать её запястье.

– Послушай, желтомордая, – негромко сказал он, убедившись, что инквизитор смотрит на него; маг решил использовать личную неприязнь к этим существам в собственных же интересах, тем более что высказанное ею ему действительно не понравилось. – Ещё одна гадость, сказанная в сторону Империи, и я тебе все кости переломаю, и плевать мне, как тебя зовут и кто ты такая. Твоя магия тебе не поможет – она бесполезна против эльфийской, которой защищён я. Всё ясно? – Он стиснул её запястье так, что оно захрустело. Ниамбла охнула, красивое лицо исказила гримаса боли.

– Да-да, ясно… отпустите… – Пробормотала она. Однако Грей не спешил разжимать пальцы. Ниамбла просительно посмотрела на посла.

– Отпусти её, Грей, она поняла свою ошибку. – Сказал тот, и только после этого Август выпустил её, брезгливо встряхнув рукой. Ниамбла сразу прижала помятую руку к груди. В глазах её читалась бессильная злость из-за уязвлённого самолюбия.

Йорхен же посмотрел на юношу с удивлением – такого поведения он от него не ожидал, равно, как и холодного безразличия и сосредоточенности во взгляде. Это был совсем другой Грей – незнакомый. Вовсе не тот весёлый болтливый мальчишка, забавлявший Йоримуса и его гостей своими выходками и пользующийся магией для развлечения. Нет. Август вырос, и стал настоящим магом… Опасным. И очень умным – настолько, чтобы не показывать, насколько опасным. Юноша вознамерился стать имперцем, и, кажется, не собирался стесняться в средствах для достижения своей цели.

– Граф, надеюсь, вы тоже всё осознали. – Обратился к нему посол. – Весь ущерб, что нанёс этот юноша, Империя возместит в трёхкратном размере. Вас это устроит? И вот ещё что… Мне тут вспомнилась одна фраза: «отцы не должны хоронить своих детей». Запомните, может пригодиться. Пойдём, Грей, нужно проведать нашего больного друга и собираться в путь.

Йорхен рассеяно кивнул. И задумчиво смотрел вслед послу и магу, когда те уходили…

Из состояния задумчивости его вывел голос младшего сына:

– Что это были за разборки? Зачем портить отношения с Империей, если она начнёт ворочаться, запросто нас раздавит, и даже не заметит.

– А, и ты тут… ну да, где ж тебе быть… И с каких это пор ты проявляешь интерес к политике? Не забывай, наш покровитель – Князь Нордл, он нас просто так раздавить не позволит.

– Да мне как-то всё равно, просто нас раздавят, или сложно… мне оба варианта как-то не очень.

– Я что-то не пойму тебя, сын. Грей переметнулся к имперцам… и ты тоже решил последовать его дурному примеру?

– Не, мне и тут хорошо, было, есть и будет. А Грей – что Грей, у него всегда ветер в голове был, вперемешку с дурными мыслями. Его выходки – магические взрывы подушек, ваз и прочего – просто выросли вместе с ним. Только когда он взрывал подушки, тебя это забавляло. А сейчас ему, скорее всего, невдомёк, почему ты рассердился, когда он рванул храм. Это ж так забавно. – Хихикнул Фридрих.

– У тебя голова не менее дурная, я хорошо помню, как вы здесь чудили на пару… Ну да ладно. Поезжай-ка ты лучше к Нордлу за Виолеттой, соскучился я по ней сильно.

– Что, опять я? А почему не Иоганн?

– Твой брат отсыпается, он трое суток не спал. Ты её отвозил, тебе и обратно везти… Да поторопись.

– Да я устал, как скотина, и тоже хочу отдохнуть.

– Ну вот привезёшь – и отдыхай, сколько влезет…

– Значит, опять я левый, ну да ладно, съезжу, но чтоб меня потом неделю не трогали – буду отдыхать.

– Посмотрим. – Ответил граф. – А сейчас – поезжай, лентяй ты этакий.

Фридрих ушёл, бормоча себе под нос:

– Эх, ну всегда я крайний… вернусь – надо будет отдохнуть… по полной программе… – Он улыбнулся. – Мари, Диана, Лизабет… ну, может быть, ещё Аннета… а, и ещё книгу по фехтованию у этого старикана из Империи надо забрать, зайти перед отъездом, то есть прямо сейчас…

* * *

Грей до самой ночи просидел с инквизитором, наконец-то представившемся ему Борисом Борисовичем Бориславским, в одной из комнат замка, которые Йорхен отвёл под покои послов. Они неспешно беседовали, вернее, инквизитор в основном задавал вопросы, а юноша на них отвечал. Кроме прочего, выяснилось, что в Альдомифе Грей принял от имперского священника крещение, и получил крёстное имя Андрей, так что, на имперский манер, имя молодого человека звучало как Андрей Серов. Наконец, собрав достаточно сведений о маге, инквизитор перестал расспрашивать, и разговор плавно перетёк в другое русло.

– Вы так правдоподобно сообщили графу, что я – имперец, что я сам почти поверил в это, даже гордость взыграла. – С улыбкой сказал Август.

– Полагаю, я всего лишь предвосхитил будущее событие, не более того… Я отведу тебя к своему другу в Межграничье.

На некоторое время повисло молчание. Наконец инквизитор сказал:

– Надо купить ещё двух коней.

– Наверняка у крестьян в деревеньках на окраине есть лошади. Но они нужны им для работы, и вряд ли они согласятся их продать.

– За тройную цену – продадут.

– За тройную? – Юноша что-то прикинул в уме. – Не стоит так сильно переплачивать. Цена в полтора раза больше здешних небогатых крестьян вполне устроит…

– Очень хорошо. Завтра утром купим лошадей – и в путь.

– Отлично. – Кивнул Август. – Жаль только, с Виолеттой не увижусь…

– Виолетта… это та, которая дочь графа?

– Ну да. – Он улыбнулся. – Первая красавица всего Фартлинора.

– Она для тебя много значит?

– Ну… я её с детства знаю. А сейчас хочу на ней жениться. – Он снова улыбнулся.

– Эх, молодёжь… – Улыбнулся инквизитор. – У вас одно только на уме…

– Нет, я к Виолетте серьёзно, я действительно планирую сделать её своей женой. Правда, граф не в восторге от моих замыслов…

– А ты считаешь, что граф просто не всё понимает и не всё знает?

– Нет, просто он полагает меня бродягой, и в этом даже прав, все сбережения я на учёбу потратил, дома у меня своего нет, все мои вещи – лишь скарб в моём рюкзаке. А все деньги – немного серебра в мешочке, что лежит в моём кармане. А вообще… У Йорхена большой жизненный опыт. Он и воевал, и правит Йорхенхоллом уже много лет. Я его уважаю, и благодарен за то, что он воспитывал меня и относился ко мне по-отцовски. Но за Виолетту он трясётся так, будто она из тончайшего хрусталя сделана. Ей уже шестнадцать лет, она прекрасна, от женихов нет отбоя, но никто из мужчин, кроме братьев, да и самого графа, к ней и близко не подходил. Она всё время под надзором, она даже танцует одна! Не думаю, что ей в этом возрасте не интересны мужчины. А её настойчиво изолируют от них, забывая, что она – живая девушка… И меня он от неё гонит, считая недостойным голодранцем.

– И что же ты намерен сделать, чтобы это изменить? Я имею в виду отношение графа к тебе.

– Теперь изменить это вряд ли возможно. Разве что, в худшую сторону. – Грустно улыбнулся Грей. – Я разрушил Храм Элтабиатты, и я хочу стать имперцем, это мне его в глазах плюсов вовсе не добавляет. Но я ничуть об этом не жалею. Если Виолетта сама захочет стать моей женой, мнение графа тут уже станет малозначительным, поскольку мне нужна она, а не её приданное. Выслуживаться перед Йорхеном я не собираюсь – я во многом не согласен с его политикой…

– А как Виолетта к тебе относится, ваши чувства взаимны?

– В последний раз я видел её больше года назад. Когда я уезжал, она подарила мне вышитый платок… – Он достал из поясной сумки аккуратно сложенный шёлковый платок, шитый серебром, и, мечтательно полуприкрыв глаза, закончил: – …Очаровательно улыбнулась и сказала: «до встречи, Август». С тех пор я её больше не видел…

– Так ты даже не говорил с ней о вас?

– Поговоришь тут, когда её братец, Иоганн, как конвоир, всюду за ней следует… Один раз я поцеловал ей руку – это была элементарная вежливость, так он мне чуть голову за это не оторвал. Разговоры тоже строго декларированы: розарий, новые модные танцы, нитки для вышивки и ленточки для шляпок…

– Тогда как ты хочешь объясниться с ней?

– Она знает, что я хочу сделать ей предложение. И я ей нравлюсь, просто об этом нельзя говорить. Мы обменивались записками, которые потом нужно было сжигать. – Грей убрал платок и вытащил из сумки маленькую деревянную коробочку, открыл её. Там оказалось колечко на вид – тонкой, изысканной работы эльфийских ювелиров. – Вот, специально для неё сделано, изящное колечко на прекрасный пальчик… Я потратил все свои свободные деньги, чтобы заказать его.

– Непросто тебе будет обвенчаться с ней, раз все против вас.

– Возможно. Но я всё равно это сделаю. – Выражение его лица из мечтательного сразу стало серьёзным, он захлопнул коробочку и сунул её обратно в сумку. – Правда, не сейчас. Сейчас важнее обосноваться в Империи, получить там работу, иначе мне нечего будет предложить Виолетте, а она привыкла к роскоши…

– Это потребует времени, гораздо большего, чем месяц, или даже год…

– Ну и что? Я хочу жить в Империи, и я многое готов вложить в достижение этой цели – и силы, и время.

– Похвально, молодой человек, весьма похвально…

* * *

Побеседовав с чародеем, Бориславский отлучился в соседние покои, где, на кровати, лежал Яков Пластов, глава посольской группы. За ним ухаживал молодой инквизитор.

– Глеб, выйди, нам нужно поговорить… – Сказал Борис Борисович. Молодой инквизитор тут же вышел, поставив миску с отваром на стол. Посол уселся на освободившийся табурет. – Как ты?

– Не впервой… – Отозвался Пластов.

– Главное, чтоб не в последний.

Яков закрыл глаза; холодная испарина покрывала его лоб.

– Держись друг, скоро будем дома… Хочу с тобой обсудить одну вещь. Сегодня встретил молодого человека, желающего стать имперцем. Он хороший маг, потенциально – отличный, амбициозный, слегка наивный и самонадеянный, к тому же уже принявший Бога. Из него, умелыми руками, можно будет вылепить отменного инквизитора… – Бориславский сейчас говорил не столько с Пластовым, сколько просто проговаривал собственные мысли вслух.

– Ты хочешь взять его?.. – С трудом отозвался Яков. – Бери. Может… что-то и выйдет из него… Что там ниамблы?..

– Шпионят, занимаются провокациями. Как обычно.

– Не вовремя они… появились. И я ещё… расклеился… Мы должны защитить информацию.

– Говорил я тебе – завязывай с разъездами, сидел бы сейчас в удобном мягком кресле, да бумажки перебирал. А сейчас… ты хоть понимаешь, что в таком состоянии до границы не дотянешь? Но ты прав, пробить твой «ментальный щит» и залезть к тебе в голову ничего для них не стоит…

Борис Борисович достал из кармана мешочек с какими-то измельчёнными высушенными травами. Вскоре из них был приготовлен отвар, который Пластов, зажмурившись, выпил. После этого сон быстро смежил его веки, а дыхание стало едва ощутимым – вытяжка из ядовитых растений привела его в состояние искусственной комы.

Бессознательное состояние представляло собой единственную действительно надёжную защиту от ниамблского умения читать мысли, и проникать ещё глубже, в память, извлекая любые хранимые в ней сведения. Многие маги жаждали постигнуть сложное искусство «прочтения мнемы», в то время как другие создавали затейливые амулеты и изобретали разнообразные способы, чтобы защитить и обезопасить себя от ментального вторжения. Однако ничего лучшего, кроме как лишение сознания, которое как раз и открывало проход к воспоминаниям, придумать всё равно не смогли.

* * *

Грей всю ночь дежурил у постели больного посла, доказывая свою полезность и целительскую состоятельность. К сожалению, не все болезни представлялось возможным исцелить с помощью потоков магической энергии. Однако маг преуспел во врачевании имперца снадобьями собственного изготовления, каждый час потчуя его маленькой рюмкой душистого травяного зелья. Мужчине действительно стало легче, мучительные, ноющие боли отпустили его, хотя слабость оказалась пока что непреодолимой.

Попутно чародей приводил в порядок свою одежду. Чтобы отчистить рубашку от грязи и пятен крови, пришлось бы пожертвовать целым флаконом довольно дорогого алхимического состава, но он, поразмыслив, всё-таки пошёл на такое расточительство, хотя бы потому, что носимый шёлковый комплект стоил ещё дороже, а запасной попросту отсутствовал. Потом занялся штопкой – у него выходило довольно ловко, в наёмничьих походах Август научился владеть иголкой не хуже, чем клинком, так что вскоре его одеяния приобрели первозданно-белоснежный цвет и вполне приличный вид.

С утра, как и намечалось, купили пару лошадей по сходной цене, церемонно распрощались с графом, хотя тому эти чопорные дипломатические ритуалы вовсе не были нужны, и выехали.

Впереди ехал молодой инквизитор, по центру – носилки между двумя лошадьми, а по бокам – Август и Борис Борисович. Лошади шагали медленно, размеренно, так, что носилки почти не трясло.

Грей ехал, не снимая с себя рюкзака, больше похожего на обитую кожей деревянную тумбу с выдвижными ящиками, к которой приделали лямки. Он выдвинул нижний ящик, (ящики для удобства находились сбоку, на левой стороне), вытащил оттуда какую-то книгу, и, отпустив поводья, погрузился в чтение.

– Что читаешь? – Поинтересовался Борис Борисович.

Юноша развернул книгу так, что тот увидел чёрный переплёт с золотым крестом.

– Это Библия. Настоящего имперского издания. Я заплатил за неё две сотни серебром, но ничуть не жалею. Библия – книга на все времена, ценнейшая кладезь заветов.

– Я её читал всего три раза.

– Здорово, а я ещё только второй раз читать начал.

Где-то недалеко раздался звон гитарных струн, и кто-то запел задорную песню.

Имперцы никак не отреагировали и спокойно продолжали путь. Зато Август, не отрываясь от чтения, заметил:

– Мне определённо знаком этот голос.

– И кто же это там так надрывается? – Поинтересовался молодой инквизитор, обернувшись назад.

– Ещё минуту терпения, и он сам представится. – Усмехнулся Грей.

И действительно, через минуту из близлежащих кустов на дорогу выскочил худощавый оборванец с белёсыми, взъерошенными волосами торчком и с гитарой в обнимку, и провозгласил:

– Я – Эстель, странствующий менестрель, господа проезжие, будьте вежливы, будьте так добры принести дары, хоть монетку бросьте, очень, очень просим!

– Мужик, посторонись! Не видишь – люди серьёзные едут, могут и наехать! – Крикнул молодой инквизитор.

– Нет, ну погодите, господа! – Воскликнул Эстель, отпрыгивая в сторону. – Ну дайте мне монетку, а я ваши подвиги воспою, если вы мне про них расскажете! – Он ударил по струнам.

– Убери балалайку. – Бросил инквизитор.

– Ну, господа! Ну, смилуйтесь, сжальтесь! Я не ел уже целую неделю, я нищ, оборван и голоден, сжальтесь, господа! – Чуть не плача, взмолился Эстель, и вдруг заметил Грея. – Август! Август Грей! – менестрель подпрыгнул от радости, чмокнул свою гитару и ринулся к юноше.

Ведущий выхватил саблю и преградил дорогу.

– Стоять!

– Стою, стою! – Эстель замер, подняв вверх правую руку, левой он держал гитару. – Август, это же я! Эстель! Из Альдомифа! Помнишь?!

Грей вздохнул, убрал библию обратно в ящик.

– Забудешь тебя, как же.

Лицо менестреля просияло и расползлось в глуповато-счастливой улыбке:

– Грей! Вспомнил! А я думал – либо ты меня напрочь забыл, либо я обознался! А ты не хочешь поделиться денежкой с ближним, ну, то есть, со мной?.. – Эстель вопрошающе уставился на него. – У тебя же ведь есть денежка, я знаю! И глянь, какой важный стал, на коня влез, и ведёт себя, будто не наёмник, а чиновник!

– Эстель, я не наёмник. Я наёмный маг. В прошлом. А ты чего здесь ошиваешься, ты ж вроде, с Клевером был…

– Был, пока их отряд не сцапали… Так что там на счёт денег?

– Не испытывай моё терпение, и проваливай в ужасе, мелочь, пока я не окропил эту землю твоей кровью! – Сказал молодой инквизитор, которому уже порядком надоело держать саблю наготове.

– Не надо кровопролития. Эстель – безвредный, безобидный придурок, искренне считающий себя виртуозным менестрелем. – Вмешался Август, и спешился. – Вы езжайте дальше, а я с ним минутку потолкую – и догоню вас… если не возражаете. – Он посмотрел на Бориса Борисовича.

– Только быстро. – Ответил тот.

Грей кивнул:

– Я мигом. – И подошёл к Эстелю.

Весь разговор продолжался не больше пяти минут. Август выспросил его про Клевера, вызнал о некоторых событиях, свидетелем которых бродячий певец стал, а после достал из поясной сумки мешочек с деньгами, отсчитал пятьдесят серебряных монет, отдал их менестрелю и помчался догонять имперцев. А Эстель, очень довольный, пошёл искать ближайшую таверну. Душа его пела, и он шёл, напевая радостный мотив вслух.