Текст книги "Щит Империи. Часть первая (СИ)"

Автор книги: Лилия Быстрицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Эти существа обитали в Трясинах Тейвике, обширной болотистой местности в западной части материка, и столицей их владений был Гарзвин – искусственная многоуровневая гора колоссальных размеров, возведённая силами многих тысяч рабов, которую венчал королевский дворец.

С появлением ниамбл в зале стало значительно прохладнее и как-то неуютно, если не сказать – жутковато. Два инквизитора из сопровождения, напрягшись, косо и враждебно посмотрели на них. Сам же посол сохранял невозмутимый вид.

Замыкали шествие двенадцать офицеров в красной лейарской форме.

– Приветствую вас, великий и достойнейший князь Нордл. – Сказал посол, склонив голову.

Ниамбла в алом платье, заметив напряжённый вид инквизиторов, послала им очаровательную улыбку и изящный кивок головой. Нордл тоже кивнул – и послу, и его сопровождающим:

– Приветствую и вас, уважаемые послы могущественной Империи. Теперь, без длительных церемоний, перейдём к делу. В чём провинился мой вассал, граф Йоримус Йорхен?

– В том, что его люди устроили разбой и убийства на приграничной территории, а после пытались проникнуть вглубь Империи, при этом пострадало несколько наших людей. – Ответил посол.

Нордл кивнул ниамблам. Вперёд вышла женщина в алом платье.

– Насколько нам известно, эти люди дезертировали, и их действия не имеют никакого отношения к приказам графа Йорхена. – Певучим голосом сказала она, слегка надменно улыбаясь.

– В момент нападения на этих людях была военная форма данного графства, что для дезертиров очень странно. И, как нам известно, группа этих людей просто пропала. И через сутки с небольшим они напали на первую деревню. А через двое суток – они штурмовали сторожевую заставу на границе Империи и были перебиты.

Ниамбла поморщилась, но тут же вновь заулыбалась:

– Что же за одержимость постигла бедных людей? Разве в здравом уме они осмелились бы атаковать ВСЕМОГУЩУЮ Империю?.. И как, позвольте узнать, они могли это сделать? Неужели воспользовались собственными головами в качестве стенобитных орудий? – улыбка на её лице приобрела издевательски-насмешливое выражение, а в тоне голоса скользила ирония, однако придраться к её речи было нельзя – каждое слово продумывалось и тщательно взвешивалось, прежде чем сорваться с красиво очерченных алых губ. – Господа имперцы, – продолжала она, – Вам не кажется, что это – не более чем абсурдная выходка сумасшедших – пытаться штурмовать границы Империи столь ничтожным отрядом? Это же один из самых быстрых способов самоубийства…ну, может быть, за исключением прогулки по Трясинам Тейвике… – Ниамбла, уже не скрывая насмешки, многозначительно подмигнула инквизиторам.

Нордл, стоявший чуть позади неё, недовольно нахмурился – ниамблы откровенно желали спровоцировать войну с Империей и использовать в этой войне и без того потрёпанную армию и ресурсы Лейара. Князю же такая перспектива вовсе не улыбалась, но, по договору с ниамблами, он, взамен на их услуги, обязан был всюду предоставлять им право слова. Ниамблы вовсю пользовались этой привилегией, а ему ничего не оставалось, кроме как молча ждать, пока они закончат речь, поскольку княжество Лейар, после недавнего поражения в битве под Раглинаром, несколько ослабло и нуждалось в материальной, силовой и магической поддержке ниамбл.

– Мы не собираемся обсуждать, хотели ли они, вдохновлённые грабежом, быстро поживиться в наших богатых землях и уйти обратно, или хотели массово покончить с собой, или по приказу проверить надежность наших границ. Мы пришли взыскать за наших людей, людей убитых людьми в форме этого графства, жившими на его территории и подчинявшимися графу, а, следовательно, и вам, князь. – Сказал посол, глядя на Нордла, и всем своим видом давая понять, что не желает продолжать разговор с ниамблой. – И, как хозяин в ответе за дела своего слуги, так и монарх в ответе за дела своих подданных. Надеюсь, никто из присутствующих не будет этого отрицать. Тем более, что провинились не конюхи, не горничные, а солдаты.

Ниамбла недовольно посмотрела на посла, а потом и на князя. Неприятный, пронзительный взгляд чёрных глаз мог смутить кого угодно. Но Нордл вышел вперёд, оттеснив ниамблу, не смотря на то, что её такой поворот явно не устраивал. Однако он знал, что все разборки меж ним и гарзвинцами будут после, лишь по возвращении в Лейар. А теперь, когда он выступил вперёд – она должна была замолчать и занять своё место в свите.

– Я прибыл сюда лично не для того, чтобы оправдывать вопиющий поступок, а для того, чтобы оказать покровительство графу Йорхену. Я готов возместить нанесённый ущерб и сохранить добрососедские отношения, как этого графства, так и княжества Лейар с Империей… – Сказал князь, предчувствуя, что теперь неприятностей с ниамблами ему не избежать, и ощущая, как несколько недовольных, пронзительных взглядов сверлят ему спину.

– Не сомневаюсь в ваших благих намерениях, достопочтенный князь, но здесь затрагивается не только материальный аспект, но и территориальный. Все уцелевшие поселения, находящиеся в приграничных землях наших государств, обеспокоены произошедшим и просят о защите, так как опасаются повторения недавнего инцидента. Они просят разрешения их землям перейти во владение Империи. Однако это нарушает наш договор с графством о нейтральной пограничной зоне.

Нордл взглянул на Йорхена. Тот, поняв все без слов, опустил глаза и кивнул.

– Не переживай, граф, я дам тебе денег, перенесёшь границу дальше, в нейтральные земли, которые не граничат ни с кем. Отстроитесь заново. Часть земель, которые граничат с Империей, тебе придётся оставить – они и станут нейтральными. – Негромко проговорил князь.

Йорхен, не поднимая глаз, снова кивнул.

– А вас, господа имперцы, такой расклад устроит? – Обратился к послам Нордл.

– Да, вполне. Осталось обговорить сумму денежного штрафа.

– Да, и каков же размер взыскания?

– Сорок девять тысяч серебром.

Ниамбла, что вела переговоры вначале, подошла к Нордлу и что-то сказала ему на ухо. Достала из поднесённого офицером чемодана свиток, развернула, показала в нём что-то. Нордл нахмурился.

– Господа, во сколько же вы оцениваете ущерб, нанесённый непосредственно Империи?

– Здесь не столько ущерб, сколько моральная компенсация, за каждого вторгшегося на нашу землю солдата – тысяча серебряных монет. – Ответил посол. – Это покроет и материальные затраты, и других в следующий раз заставит задуматься.

Ниамблы переглянулись и негромко засмеялись. Нордл посмотрел сначала на них, потом – на имперцев.

– Что ж, раз вам не достаточного того, что вы отняли у тех солдат жизнь, я заплачу вам. Серебром, или же драгоценными камнями, как пожелаете…

– Драгоценностями, если вас не затруднит, князь.

– Не затруднит. На сим, полагаю, конфликт исчерпан?

– Надеюсь, что да.

– Тогда прошу вас, всю вашу делегацию, покинуть земли графа Йорхена прямо сейчас.

– Прямо сейчас никак не можем. Глава нашей делегации сейчас лежит в предоставленных нам графом покоях в очень тяжёлом состоянии. Со вчерашнего вечера после ужина.

Ниамбла в алом платье встрепенулась и просияла:

– Вы поняли, почтеннейший Нордл, они намекают на то, что их посла здесь отравили!

– Мы не на что не намекаем. – Прервал её дальнейшие рассуждения инквизитор. – Наш врач сказал, что у него приступ хронической болезни, жизнь его вне опасности, но мы будем вынуждены погостить у великодушного графа ещё дня три, пока больному не полегчает, и его можно будет перевозить.

– Безусловно, в таком случае, оставайтесь. – Ответил князь, и добавил: – Но не все. С больным могут остаться его врач и ещё два человека. Остальных прошу покинуть Йорхенхолл.

* * *

На следующее утро, когда и Нордл, и большая часть имперской делегации покинули графство, Фридрих, по обыкновению, вышел во внутренний двор замка – поразмяться с клинком. Для этих целей была отведена специальная площадка, посыпанная песком, с тренировочными манекенами из мешков, набитых соломой, закреплённых на деревянных столбах и круглыми мишенями для стрельбы из лука и упражнений с копьём.

Не успел он начать сокрушать соломенных противников, как услышал оклик:

– Эй, Фридрих, привет!

Голос показался ему очень знакомым, хотя он не слышал его уже целый год. Но перепутать было невозможно – и, даже не оборачиваясь, он отозвался:

– Грей! Какими судьбами тебя опять занесло в наше захолустье?

– Сразиться не хочешь? – Грей не поленился обойти его, и они оказались лицом к лицу. Оба дружески улыбались. – Только давай серьёзно, а то я в детстве уже наигрался.

Август Грей был молодым человеком примерно одного с Фридрихом возраста, но выглядел младше, был несколько выше, и гораздо более изящно сложён, что подчёркивали свободные, не стесняющие движений одежды из плотного белого шёлка. Длинная рубаха, до колен, с глубокими карманами, обшитая по вороту, краям рукавов и подолу широкой тесьмой, на которой серебром были вышиты витиеватые магические символы. Её опоясывал коричневый кожаный ремень с серебряной пряжкой, на котором слева висела коричневая же кожаная поясная сумка, справа – несколько небольших тканевых мешочков, пара амулетов из аметиста и обсидиана, и небольшой кварцевый шарик в медной оплётке. Штаны – самого простого кроя, но с широкими штанинами, обшитыми понизу такой же тесьмой, что и рубаха, и выправленные поверх голенищ лёгких кожаных сапог.

Блестящие, длинные, чуть-чуть вьющиеся тёмно-русые волосы, охваченные очельем из белой кожаной полосы с вытесненными серебряными магическими символами, ниспадали на плечи. Овал его лица с узкими скулами, был несколько удлинённым, придавая приятным, располагающим чертам утончённости. На высоком лбе справа виднелась одна маленькая горизонтальная морщинка, а меж аккуратными чёрными бровями глубоко прорезалась продольная. Небольшая горбинка на носу добавляла профилю некоего аристократического шарма, а губы средней толщины оказались бы слишком красивыми для мужского лица, но из-за неискоренимой привычки Августа постоянно слегка поджимать их, выглядели несколько тоньше и грубее. Немного вытянутый, сужавшийся книзу подбородок, был тщательно, гладко выбрит. Мудрые, глубокие карие глаза блестели юношеским задором, и от их пытливого, острого взора, казалось, ничто не могло ускользнуть.

Грей родился в Йорхенхолле двадцать два года назад, и, куда бы ни заносила его судьба, почти каждый год на пару дней возвращался навестить родные места… своего приятеля Фридриха и, разумеется, свою возлюбленную Виолетту, которую с ранних лет считал своей невестой.

– В детстве ты был криворуким неумёхой. – Перенимая иронический тон, ответил Фридрих. – Всё в библиотеке торчал, как прокисший дряхлый мудрец. Только и умел, что хитрить и обжуливать, а если бы по-честному – я бы тебя всегда побеждал!

– Вот видишь, значит, всё было честно. – Усмехнулся Грей. – Просто ты воин, а я – маг. И каждый сражался в силу своих умений.

– Маг он, гляньте! Я вот доверяю своей силе и своему клинку, а не какой-то там заоблачной и непонятной магии! Так ты чего вдруг решил опять сюда приехать-то?

– Да вот… надоело растрачивать себя на наёмнический труд и прочие пустяки. Хочется большего добиться. И, как и прежде – хочу жениться на Виолетте… – Грей улыбнулся. – Как она? Все так же ослепительно прекрасна?

– Что, всё так же сохнешь по ней? – Колко спросил Фридрих.

– Ну и даже если?.. Что с того? Я за этот год побывал в разных землях, но подобной девушки не повстречал нигде… Я тут ей черенок привёз. Тёмно-фиолетовые розы должны из него вырасти. Она ведь всё ещё разводит розы?

– Разводит. Эх, сочувствую я тебе, отец и на сей раз вряд ли одобрит твою нищебродскую кандидатуру.

– А я всё же попытаюсь. Вдруг получится. – Август глянул на Фридриха. – Ну что, дружище, давай побряцаем мечами, заодно расскажешь мне, как у тебя дела, и что вообще здесь, в Йорхенхолле, творится…

– А ты что, и на мечах умеешь? – Едко улыбаясь, спросил тот.

– Ах ты!.. – Грей изобразил на лице самую зверскую улыбку, на какую только был способен, выхватил из поясных ножен меч, подбросил, поймал за рукоять, встал в боевую стойку. – Забыл, да?! Ну, так я тебе наподдаю, сразу вспомнишь!

– Ой, ты лучше девушек охмуряй болтовнёй и дурными финтами, не меня. – С наигранно скучающим видом отмахнулся Фридрих и широко зевнул.

– Я так и знал! Ты до сих пор меня боишься. – Иронически хмыкнул Грей и подмигнул ему.

– Ладно, только без болтовни и твоих дурных фокусов.

– А я не практикую фокусы. – Хмыкнул тот. – Только первоклассную магию.

– Ну да.

Клинок Грея со свистом разрезал воздух, он первым пошёл в наступление, продолжая, однако, разговор:

– Так как у тебя дела? Избранницу себе так и не нашёл?

– Нашел, целых трёх. – Хмыкнул Фридрих.

– А, ну да, я забыл, что ты любишь разнообразие. – Улыбнулся Грей, парируя его удары. Юноша двигался очень изящно и быстро, но при этом мягко и пластично.

– Ага. Люблю. – Кивнул Фридрих, отражая удар Грея. – А если честно, скучно у нас здесь, так что кроме девушек нечем себя развлечь, так что хорошо, что ты зашёл… Что-то ты защитой пренебрегаешь, не боишься, что пораню?

– Для этого меня нужно сначала достать. И ты забываешь – я маг! И броня у меня магическая, она ничего не весит и почти невидима, но защищает в десятки раз лучше обычной. И не стесняет движений…

От следующего удара клинков высеклись искры – Фридрих бил в полную силу, и никак не мог понять, почему до сих пор не вышиб клинок из рук Грея.

– Маг, маг. Жулик ты, вот и всё.

– Первые два утверждения – верны, последнее – нет. – Подмигнул тот. – А что на охоту не съездишь? Прежде тебя это веселило.

– У нас уже давно в лесах ничего крупного не водится. Говорю же – скучно. Всё либо орки перебили и слопали, либо сами звери друг друга сожрали… Вот на днях послы из Империи прибыли, хоть немного встряхнуло… Хотя пришлось оторваться от одного важного дела с выразительными зелёными глазами… – Теперь Фридрих подмигнул Грею.

– Ого. Из Империи, говоришь… – Мечи не переставали лязгать. – Это ж какой важности было то, другое дело? – Спросил он, прекрасно понимая, о чём речь. Хотя Августа гораздо больше интересовало, чего в Йорхенхолле делали имперцы, он продолжал разговор о любовных похождениях Фридриха – зная, что тот всё равно не успокоится, пока не расскажет.

– Да отец Иоганна за мной послал, а у нас с ней всё в самом разгаре, я еле сдержался, чтоб не прибить братца… Эх, такая девушка была…

– Почему «была»? Не выдержала ласк? – Насмешливо спросил Грей.

– Ну, после таких ласк она стала женщиной. – Подмигнул Фридрих. – И девушкой ей уже не бывать.

– Бестактный у тебя брат. А ты – бесстыжий, девственниц портишь…

– Почему это порчу? И вообще, они первыми начинают…

– Что-то твоя сестра до меня первой не домогалась. – Вздохнул Грей. – Эх, даже обидно…

– Вот этого ты не дождёшься. – Хихикнул Фридрих. – Она воспитана не так, да и ты на похитителя дамских сердец не похож.

– Правильно. – Фыркнул Август. – Я похож на простого похитителя – сам посуди, для чего мне её сердце без всего остального? Я хочу её всю. Так что если граф нас не поженит, я Виолетту просто украду – вместе с её сердцем и всем, что к нему прилагается.

– К нему прилагается розарий и куча шмоток. Не много ли на себя берёшь?

– Ну не я же буду таскать на себе все эти платьица… – Грей ударил так, что меч в руке Фридриха задребезжал, а дрожь от лезвия передалась руке. – Да и ей они понадобятся только в моё отсутствие. Она наверняка гораздо эффектнее смотрится совсем без одежды… а если замерзнет – я помогу ей согреться…

– Ну, успехов тебе в твоём безнадёжном замысле. У тебя хоть девушки-то до неё были?

Теперь Август ударил с разворота, и Фридрих, в последний момент успевший выставить блок, принял мощь этой атаки на свой клинок. Она тут же отдалась болью в костях и суставах его кисти. Ощущение оказалось весьма неприятным, рука заметно содрогнулась от него, а пальцы судорожно сжали рукоять, пытаясь удержать оружие.

– Не хами. – Улыбнулся Грей. – Я маг, но и без магии уделать могу. А девушки сами на меня вешаются – просто далеко не все они нравятся МНЕ. Я могу выбирать, поскольку, по их мнению я обаятелен, красив и вовсе не так груб, как ты и подобные тебе простые вояки.

– А кто тебе сказал, что девушкам не нравятся грубые вояки вроде меня?

– Да нет, такие, как ты, им тоже нравятся. Просто утончённые и образованные дамы предпочитают людей, подобных мне.

– Ну, может, и так, а мне всё равно, мои пусть и не такие уж утончённые, но зато у каждой есть за что подержаться – и спереди, и сзади.

– Тебе лишь бы подержаться, да завалить девушку на обе лопатки… а как же эстетическое и духовное удовольствие от общения с умной красавицей? – Грей сделал выхлест мечом и вышиб клинок из рук Фридриха. Но в этот же момент с шеи Августа соскользнула цепочка с какой-то подвеской, и мягко ударилась о песок. Он сразу же наклонился, бережно подобрал её, и, коснувшись губами, вновь повесил на шею и спрятал под рубашку. Фридрих успел разглядеть, что подвеска была из серебра, в форме серебряного креста с фигуркой человека, распятого на нем.

– Да ты, я погляжу, совсем обабел – побрякушки какие-то носишь. – Ядовито хихикнул Фридрих, раздосадованный поражением. – И бился не по-мужски. Заболтал тут, отвлёк, в общем, опять обмухлевал.

– Это не побрякушка, мой недалёкий друг. – Посерьёзнев, сказал Грей. – Это крест. Распятие. Такие носят верующие в Истинного Бога. Это религия имперцев, а с некоторых пор и моя… И чем это я тебя отвлёк? Ты сам отвлёкся. Что весьма странно для воина, который во время боя думает спинным мозгом. Что же касается тебя, ты думаешь спинным мозгом гораздо чаще…

– Ты сейчас кого недалёким назвал, хлюпик?! – Фридрих ринулся на Грея, метя двинуть его плечом в живот и сшибить с ног. Однако манёвр был разгадан: Август отскочил в сторону, и младший Йорхен пронёсся мимо него. От прыжка крест выправился из-под рубашки, но юноша этого не заметил.

– Когда я был в чужих землях, можно было сказать, что ты – далёкий друг… ну а сейчас… скажи, что я не прав. – Подмигнул он Фридриху.

– Ты не прав. А если не согласен – я тебе сейчас нос сломаю.

– И я тебе в этом помогу. – Послышался голос Иоганна, который тоже решил потренироваться с клинком. – Август Грей, ты всё-таки сюда притащился. Не сказать, что я рад тебя видеть, но всё же здравствуй. Для чего ты явился на сей раз?

– Здравствуй и ты. На сей раз я твёрдо намерен жениться на Виолетте. – Отозвался тот.

– Тебе мало прошлого раза? Хотя следов на твоём миленьком личике, вижу, не осталось, подновить придётся. Сколько ж раз можно повторять – ты недостоин Виолетты, и этого никак нельзя изменить!

– А я так не считаю. – Слегка улыбнулся Грей.

– Ах, тебе ещё и весело! Думаешь, я шучу?! Тааак, – протянул он, – а что это у тебя на шее висит, а?

– Да амулетина какая-то имперская. – Вмешался Фридрих.

– Да я уж заметил! – Ещё больше распалился Иоганн. – Так ты что ж, магус, Империи теперь служишь, гад ты поганый?! – Он схватил Августа за грудки и чуть приподнял. – Ты с имперцами сюда пришёл? Отвечай! – он тряханул его.

– Эй, Иоганн, не кипятись, я не понимаю о чём ты… – Грей не сопротивлялся, ему вовсе не хотелось навредить наследнику графа.

– Ах, не понимаешь?! А вот тот мужик – он снова тряханул его и указал в сторону стоящего в отдалении мужчины в чёрных одеждах. – Не твой ли хозяин?!

– Чего? У вас здесь имперцы до сих пор?.. А что им тут надо?

– Не прикидывайся дураком, ты слишком умён, потому тебе эта роль плохо удаётся! Хоть бы удивление правдоподобно изобразил! Радуйся, гадёныш, что этот чёртов посол на нас смотрит, а не то я прибил бы тебя! Вали к своему господину! – Иоганн отшвырнул Грея, и тот упал на песок. – И благодари Великую Элтабиатту, что ты под защитой послов!

– Предпочту поблагодарить Бога. – Август встал на ноги и отряхнулся. – Хотя ты глубоко заблуждаешься относительно меня и имперских послов.

– Проваливай, гнусный предатель!

– Ну ты и идиот… а я-то ещё Фридриха недалёким назвал… каким бы недалёким он не был, до тебя ему далеко. – Развёл руками Грей, и пошёл в сторону «своего господина».

– Братец, что ты так кипятишься? Не пристало будущему правителю так вспыхивать. – Хихикнул Фридрих.

– Да ты что – не понял ещё?! Он же теперь имперцам служит! И на основании этого решил, что у него теперь есть право считать, что Виолетта может стать его женой! Какова наглость, а?!

– Ага, он ещё сказал, что выкрадет её, если отец не согласится… – Снова хихикнул он, нарочно провоцируя брата.

– Что?!!! – Прорычал Иоганн, выхватив клинок из ножен. – Да я ему сейчас башку сверну, к оркам дипломатию!

Он ринулся вслед за Греем, тот это заметил, и, прибавив скорости, помчался к инквизитору. Бегать Август умел очень быстро, посему возле имперца оказался гораздо раньше своего преследователя.

– Прошу прощения, уважаемый… – Переведя дыхание, обратился юноша к послу. – Вон тот наследник графских угодий очень хочет убить меня, поскольку счёл меня, недостойного бродягу, одним из слуг могущественной Империи… Я не смог его в этом разубедить, и я не знаю, почему его так бесят имперцы… Но ради Бога! Скажите, что я НЕ С ВАМИ, а то он и впрямь меня убьёт, в гневе он может, я знаю! А я не могу навредить наследнику Йорхена…

Тут как раз подоспел Иоганн с обнажённым мечом. Инквизитор встал между молодыми людьми, заслонив собой Грея.

– Убери оружие. – Спокойно сказал имперец молодому графу. – Гнев ослепил тебя.

Неподалёку стоял Фридрих, наблюдая за происходящим и хохоча – он был очень доволен своей проделкой, ему всегда нравилось стравливать брата с Греем; последствия стычек всегда были, на его взгляд, забавными – обычно доходило до драки. То есть, если точнее, Иоганн отлавливал Августа и беспощадно избивал его, а тот просто терпел из уважения к его титулу и его отцу. Однако сейчас намечалось что-то гораздо более интересное.

– Прочь с дороги, имперская морда! – Проорал Иоганн, для острастки махнув мечом. Когда он впадал в ярость, дипломатия его мало интересовала, и остановить его было очень трудно. – Я сейчас навтыкаю твоему прихвостню и за предательство, и за то, что осмелился допустить мысль о том, что Виолетта может стать его женой!

Инквизитор молниеносным движением руки ударил в плечо молодого графа тремя пальцами. Рука Иоганна повисла как плеть, меч упал на землю.

– Гнев – это грех. – Произнёс имперец, всё так же спокойно, но с укоризной.

Грей сначала перекрестился и возблагодарил Бога за счастливое избавление от расправы, а потом заинтересованно посмотрел на инквизитора. У молодого мага возникла идея. Вернее, возникла она уже давно, но теперь он убедился, что эта затея – дело стоящее, а благодаря такому подарку судьбы, как послы Империи в Йорхенхоле, её можно было бы гораздо проще реализовать. Оставалось придумать, как можно использовать полученную возможность, и в голову Августу пришло сразу несколько мыслей на этот счёт…

Иоганн же, ошарашенный столь простым и изящным способом укрощения его ярости, взглянул на имперца с толикой уважения; но, когда Грей вновь попал в его поле зрения, пробормотал сквозь сжатые зубы:

– Ну, паршивец, я до тебя доберусь. Твой хозяин не всегда будет защищать тебя…

– Да не хозяин он мне! – Август развёл руками и хлопнул себя по бокам. – Ты ошибаешься. Увы, я незнаком с этим человеком, я вообще не с ним сюда пришёл.

– Лжёшь мне в глаза, Грей! Неблагодарный щенок, ты предал нас после всего того, что мой отец для тебя сделал! Он воспитывал тебя с нами, его детьми, как будто ты был нам братом. А ты! Прислужник у имперца!

– Иоганн, я тебе внятно говорю – Я НЕ СЛУЖУ ДОСТОПОЧТЕННОМУ ПОСЛУ ИМПЕРИИ!

– Тогда с чего ему тебя защищать?!

– Иоганн, смени свой гнев на милость к этому человеку. – Инквизитор ещё раз ткнул его пальцами в плечо. Теперь рука вновь обрела чувствительность и способность двигаться, хотя онемение ещё долго отходило тонким покалыванием. Имперец наклонился, поднял меч и протянул его молодому графу.

Тот забрал меч и ответил:

– Грей – предатель! Он предал не только наше графство и дружбу, переметнувшись на службу к Империи! Он предал нашу религию, нашу Великую Богиню Элтабиатту, чьей милостью он обрёл покровительство моего отца! Он нацепил на себя крест!

– А вот последнее – это уже моё право, и не твоё дело. Я сам могу выбрать религию, и я свой выбор уже сделал. – Отозвался Август. – Я обрёл истинную веру и принял крещение, чего и тебе желаю.

– Мало того, что ты предатель – ты ещё и дурак! Элтабиатта, в отличие от мифического бога имперцев – настоящая! Её видели…

– Прежде чем обсуждать, ты должен был хотя бы ознакомиться с учением. – Осадил его Грей. – Бог – не имперцев, он вездесущ и един для всех. Он – творец всего сущего. Ты не имеешь права заявлять, что Господь – это миф, не прочитав ни единой страницы из Библии. А Элтабиатту видели всего несколько раз, да и то – может, с пьяных глаз. Да и не мог я предать веру в Элтабиатту – я просто никогда в неё и не верил. Я допускаю её существование, но, как маг, я считаю, что никакая она не богиня – она тоже маг, только бессмертный и очень могущественный, она лишь обладает властью над материей, и иногда даёт то, о чём её просят, а вы, глупцы, поклоняетесь ей!

– Я сейчас отведу тебя в храм и разобью твою рожу об её алтарь за такие слова! – Снова рассвирепел Иоганн.

Инквизитор, с невозмутимым видом наблюдавший за спором, наконец сказал:

– Я оставлю вас, молодые люди. С вашими истинами и заблуждениями разберитесь сами. – И, развернувшись, направился к площадке, где Фридрих, разрубая клинком воздух, всё ещё прыскал от смеха.

Не успел имперец отойти, как Иоганн схватил Августа за шиворот, и потащил за собой, к Храму Элтабиатты, что находился здесь же, во внутреннем дворе, и представлял собой небольшую, но очень красивую постройку.

– Иоганн, отпусти, по-хорошему прошу! – Грей вырывался, но, стараясь не навредить ему.

– Заткнись и молись Элтабиатте, чтоб я пощадил тебя! – Пропыхтел тот.

– Нет, я не занимаюсь идолопоклонничеством!

– Значит, начнёшь! Я тебе помогу…

Здание святилища напоминало скорее огромную языческую часовню, нежели полноценный храм. Стены его были облицованы плитками тёмно-синего, исчерченного бирюзовыми и небесно-голубыми волнистыми линиями азурита, в немногочисленных узких арочных окнах виднелись геометрические витражи. Полусферическую крышу украшала узором самоцветная мозаика. Перед входом располагался небольшой портик на шести мраморных колоннах. Граф Йорхен восстановил это великолепное строение всего несколько лет назад – до этого оно довольно долго стояло разорённым и разграбленным последним орочьим набегом, степняки в тот раз успели отковырнуть даже нижние облицовочные плитки.

Иоганн подтащил Августа к тяжёлым резным дверям, резким рывком сорвал с его шеи распятие, брезгливо швырнул его на землю и втолкнул мага в святилище; Инквизитор, ещё не успевший отойти далеко, подошёл к храму и бережно подобрал крест. Молодой граф враждебно посмотрел на него, но, махнув рукой, вошёл следом за Греем.

Считалось, что Великая Богиня способна принять любое обличье, какое желала, но чаще всего являлась в образе прекрасной девы, вместо одеяния окутанной до пят волнами собственных роскошных пышных волос. Обыкновенно её статую изображали именно в таком виде. Трёхметровое мраморное изваяние, стоявшее на лазуритовом постаменте в середине зала, будто бы смотрело на вошедших живыми голубыми глазами, искусно сделанными из гладких сапфировых кабошонов. В этом храме лик Элтабиатты подозрительно напоминал черты лица дочери графа. Возвышенный, неземной вид деве придавали густые искрящиеся локоны, воздушным покровом облекавшие обнажённое каменное тело, чуть развеваясь от лёгкого дуновения ветра, пронизывающего святилище. Шевелюра была сделана из огромного количества тончайших шёлковых и стеклянных нитей, в которых, разбрасывая разноцветные блики, преломлялся свет. Это вполне соответствовало описаниям внешности богини: «кудри Её, переливами сиянья, радуге подобны».

В своде располагалось несколько круглых окон, с линзами вместо стёкол, расположенных таким образом, что сквозь них на скульптуру весь день, эффектно усиливаясь, лился свет.

Пред идолом располагался массивный лазуритовый алтарь в форме семиконечной звезды, на котором стояла большая корзина со спелыми персиками, румяными яблоками и виноградом, и лежали самые лучшие розы из розария Виолетты.

Иоганн плотно затворил двери храма.

– Взгляни, как она прекрасна. – Молвил он, кивнув на статую. – Преклони колени, Август, и помолись о прощении, и Великая Богиня великодушно простит тебя.

– Прекрасна, никто не спорит. На Виолетту похожа. Но знаешь, Иоганн, это не повод…

Удар под дых прервал его.

– Выродок! – Вновь рассвирепел молодой граф, его громкое восклицание эхом отразилось от сводов, видимо, замечание Грея задело его за живое. Он опять бесцеремонно сцапал чародея за шиворот и поволок к алтарю.

Наложив пятерню на шею Августу, Иоганн нахрапистым силовым давлением попытался заставить его склониться, но встретил неожиданное сопротивление, это оказалось сложнее, чем он думал. Тогда тяжёлый подзатыльник обрушился на мага, и он ударился лицом об острый край алтаря, разбив правую бровь; на жертвеннике осталась его кровь.

Грей, переведя дыхание от внезапной боли, резко выпрямился, развернулся лицом к Иоганну, и, плотно сжав губы, отвесил ему такой мощный апперкот в челюсть, что тот едва не упал, однако устоял на ногах. И, ещё больше разъярившись, бросился на свою обыкновенно покорную, а ныне осмелившуюся огрызнуться жертву, но вокруг чародея вдруг вспыхнуло ослепительное золотистое сияние, заставившее нападающего инстинктивно зажмуриться и отпрянуть. Послышался пугающий грохот, от которого задрожали мраморные полы, и в следующее мгновенье на молодого графа обрушились туча пыли и обломки камней…

Взрыв сорвал двери с петель; из оконных рам на улицу вылетели, рассыпавшись в мелкие осколки, стёкла цветных витражей, слетела, рассыпая мозаику, округлая крыша, и изнутри повалили клубы дыма и мелкой серой пыли.

И, наконец, примерно через минуту из храма вышел Грей. Правая сторона его лица была залита кровью, и рассечённая бровь продолжала кровоточить. Алые капли, срываясь с подбородка, впитывались в пропылённый шёлк порванной рубашки. Август, утерев лицо рукавом, тут же наклонился в поисках креста – осмотрел дорогу, пошарил в траве, но не нашёл его.

Тем временем из храма, пошатываясь, вышел Иоганн. Он тоже был весь в серой пыли, с разбитой щекой и здоровенным синяком под глазом.

– ТЫ!!! Ты разрушил храм! Ты сломал статую богини!!! – Брызгая слюной, выкрикнул молодой граф.