Текст книги "Сербский генерал Младич. Судьба защитника Отечества"

Автор книги: Лилиана Булатович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 39 страниц)

На передовой с командующим Главным штабом АРС

Репортаж бойца и журналиста Зорина Йовановича для газеты «Српска войска», [68]68
  Газета «Српска войска» – газета «Сербская армия».


[Закрыть]сентябрь 1993 г.

После того, как Армия Республики Сербской в результате двухдневных боев с воинами джихада на Рогое освободило Трново, мы получили возможность поехать в Калиновик по главной дороге через Добро-Поле, уже с меньшим риском встретиться с разрозненными группами мусульман.

На автомобиле «юго», [69]69
  Автомобиль «Юго» выпускал в СФРЮ завод «Црвена Застава». («Красное Знамя») по лицензии FIAT с 1955 г. под названием «Застава». С 1980 года вся продукция «Застава» выпускается под торговой маркой « Jуго».


[Закрыть]накрутившем уже почти 50 000 км по разбитым военным дорогам, 20 июля 1993 г. со скоростью километр в час мы въезжаем в Калиновик. На его жарких улицах не видно ни одного взрослого мужчины. Годных к военной службе мужчин здесь лишь столько, сколько нужно для исполнения необходимых тыловых работ. Все или почти все мужчины на фронте. Цель – освободить и последнюю пядь земли в Калиновичском муниципалитете. В казарме дежурный офицер исполняет наше желание догнать сербских бойцов. Их, как мы слышали, несколько дней назад в боях за Трново возглавлял командующий ГШ АРС генерал-подполковник Ратко Младич. Дальше из Калиновика по кручам Трескавицы нас везёт «нива» и замечательный водитель, весельчак и, главное, прекрасный человек, Рашо Мандич.

Около 10:30 добираемся до перевала Якомишле, почти в восьми километрах от Калиновика. Здесь сербские бойцы готовятся к выступлению. Слышится резкий и решительный голос загорелого генерала Младича. Он ставит задачи бойцам, подбадривает их, направляет ддну группу опытных бойцов охраны водопровод, наблюдателям уточняет зону наблюдения, пулеметчикам – зону обстрела… Нам обещает рассказать об общем положении дел на войне, когда со своими войсками освободит Люту. А Люта, хорошо укрепленный опорный пункт мусульман, находится в 12 км. Сначала надо справиться с джихадовцами в Зелимичах. В 10:45 армия организовано, имея четко поставленные задачи, во главе со своим земляком и командующим выступает в сторону Люты. На Якомишле и близлежащих высотах остаются небольшие группы сербских бойцов для прикрытия флангов основных сил, а также для обеспечения безопасности сербских сёл около Калиновика. В одной из этих групп знакомимся с бойцом Милорадом Тошовичем. На одном плече у него автомат, на другом – гусли.

– Когда нужно, берусь за автомат, а когда надо немного поднять настроение бойцам, тогда за гусли – говорит Тошович, и, на радость десятку солдат, запевает известную народную эпическую песню о Сердаре Степане.

Эхо гуслей разносится по освобождённой Трескавице. Мусульмане в Зелимичах и Люте вскоре разбежались перед калиновчанами, так что к 19 часам эти довольно большие сёла были свободны, причём без потерь с сербской стороны.

У моста через небольшую речку, ведущему к школе в Люте, опять встречаем генерала Младича.

– Давайте-ка, журналисты, вёдра в руки! Помогите потушить пожар в школе, – говорит нам командующий.

Вместе с бойцами носим воду из речки и, наконец, гасим пожар. Джихадовцы нарочно подожгли здание, где располагался их штаб.

– Не хочу платить им той же монетой. Они-то радовались, когда в прошлом году горел мой дом, – начинает разговор с нами командующий ГШ ВРС.

Спрашиваем генерала, вся ли территория Калиновичского муниципалитета свободна теперь, после освобождения Люты.

– Я не участвовал в проведении границ, ни муниципальных, ни республиканских, но сейчас, если бы мне это предложили, постарался бы установить границы, которые не так легко будет изменить… Армией я исключительно доволен.

Генерал Младич отвечает на наши вопросы, но одновременно отдает распоряжения сербским бойцам занять высоты около Люты, окопаться там и замаскироваться. Потихоньку наступает ночь.

– Нужно вернуть сюда жителей из окрестностей, да и со всей Республики Сербской, чтобы восстановить разрушенные и сожжённые дома, чтобы включились в боевые действия и производство, – говорит командующий Главным Штабом уже в Люте.

– Господин генерал, вы постоянно в первых рядах. Это не слишком большой риск? – не без восхищения спрашиваем мы.

– Ну, не так уж и постоянно. Вы из меня хотите сделать какого-то супермена. Вы меня провоцируете, журналисты… хотя скажу, раз вы спросили. Пусть турки гадают, где же дислоцируется моя армия, если я, командующий Главным Штабом, нахожусь со штабом в Люте.

Через несколько дней после этого генерал Младич с сербскими войсками освободил Белашницу.

Нам на память осталась АТС из мусульманского штаба в Лютой и записанные на ней секретные позывные «Волк», «Ястреб», «Вихрь», «Чёрная вершина». Нет больше секретов, и этих людей тоже нет. Потому что пути Аллаха контролирует армия генерала Младича.

Сентябрь-93 – атака на армию?

Отрывок из доклада ГШ АРС, сентябрь 1993 г.

По поводу операции «Сентябрь-93» в Баня-Луке состоялось 34-е заседание Народной скупщины PC, на котором Главный Штаб АРС представил отчёт, о содержании которого государственные СМИ ничего не писали.

В связи с поиском ответов объясняющих причины, поводы и последствия акции «Сентябрь-93» в Баня-Луке с 10 по 17 сентября 1993 г., в рамках дискуссии о внутренней политике на заседании Народной скупщины заслушаны отчёты Службы Национальной безопасности, Бюро PC из Белграда и Главного Штаба АРС.

В отчёте АРС в частности написано:

«Армия в минувшие полтора года войны решала серьёзные задачи, как боевые, так и связанные с логистической поддержкой, что относится к обязанностям государственных органов, а не армии. Военные успехи стали возможны потому, что задачи решали редкостные энтузиасты, патриоты с чистым сердцем, люди, которые глубоко верят, что нет ничего невозможного в борьбе за существование сербского народа. Те, кто руководил частями Армии, знали, что государство только формируется, что народ и государство окружены враждебностью и клеветой, что не от кого ждать помощи и понимания, так что для армии не выделялось бюджетных средств, не велось материального обеспечения военных действий…

… Главный Штаб, командования корпусов и другие подразделения занимались в первую очередь фронтом, успешностью военных действий, освобождением сербских территорий и защитой сербского народа. Они последовательно нацеливали командиров и части на то, чтобы помимо военных действий оказывать, где необходимо, профессиональную военную помощь государственным и другим органам. Одновременно Главный Штаб постоянно получал от частей рапорты и донесения о серьёзных проблемах на местности, о тяжёлой материальной ситуации всё большей части населения, о стремительном обнищании и переходе нижней границы прожиточного минимума, о растущем социальном напряжении, которыми можно легко злоупотребить в политических целях. Постоянно указывалось на бытующее в народе мнение, что тяготы войны распределены неравномерно, что не предпринимаются меры по отношению к тем, кто под разными предлогами уклоняется от военной службы, а особенно по отношению к тем, кто во время войны неоправданно богатеет…

… Всё это существенно повлияло на боеспособность и моральный дух Армии, на стойкость частей на фронте и их боевой настрой. Со временем эти проблемы лишь усугублялись, а опасность увеличивалась. Главный Штаб неустанно устно и письменно докладывал об этом Верховному главнокомандующему, премьер-министру, министру обороны и другим властным структурам и предлагал способ эффективного решения, а потом ждал ответов, чтобы проинформировать личный состав и как-то уменьшить негативное воздействие на боевой дух и единство Армии…

… В феврале были получены первые донесения, что небольшие группы бойцов Армии путём вымогательства пытаются добиться решения своих материально-социальных потребностей, и такие случаи были сразу же пресечены Военной службой безопасности в феврале этого года. Следующие сведения служба безопасности получила 3 сентября и приняла меры в целях информативной беседы с Остое Зецом, но он разговора избегал. 7 сентября стало известно, что делегация 16-й Краинской моторизованной бригады собирается провести митинг протеста перед зданием муниципалитета Баня-Луки. На следующий день стало известно и о некоторых членах так называемого Кризисного штаба, о возможности подхода военной техники и применения силы в Лакташах и Градишке…

… Утром 10 сентября люди в военной форме заняли главные перекрёстки в центре города, подходы к нему, важные государственные и общественные объекты, здание Командования корпуса, здания и объекты СМИ, здание Центральной службы безопасности и др… Все офицеры из здания Командования корпуса были разоружены и арестованы. Их держали до 19 часов, а потом отпустили, кроме пятерых, двое из которых – помощники командира и трое из органов безопасности командования корпуса. Вооруженные военные взяли под контроль связь, а из командования забрали важную документацию и провели обыск в канцелярии. Распущен Центр службы безопасности и большинство отделений общественной безопасности, арестован председатель СДП и мэр Баня-Луки и другие официальные лица и функционеры. Проводилась незаконная смена кадров и назначения, объявлено о формировании военно-полевого суда и т. д. На свет появился так называемый Кризисный штаб 1-го Краинского корпуса, который вскоре переименовал себя в «Кризисный штаб АРС» и назвал свою операцию «Сентябрь-93»…

… Благодаря политическому умению, терпению и упорству операция «Сентябрь-93» закончилась мирно, без серьёзных последствий. 19 сентября сформирована особая следственная группа под руководством Службы национальной безопасности, которая провела расследование и будет готовить отчёт. Представители армии не участвовали в работе той группы, а письменное извещение о её формировании «для ознакомления и информации» получили по телефаксу 28 сентября. Кроме того, соответствующие органы Армии не могли общаться с арестованными членами так называемого Кризисного штаба, хотя сами их и арестовывали, а также и с остальными, получив приказ из кабинета Президента Республики не вызывать на допросы членов Кризисного штаба. Сотрудники соответствующих служб и органов военной юстиции считают себя оскорблёнными, потому что это идет вразрез с нормами действующих законов…

… В событиях в Баня-Луке участвовало в общей сложности 352 военных АРС… и только 69 из них было из 16-й бригады. Для проникновения э город был использован момент пересменки частей, а из 16-й Краинской мотобригады с позиций ушёл только подпоручик Желько Вукович, тогда как все остальные были в отпуске, дезертировали или отсутствовали по другим причинам. В СМИ склоняется на все лады 16-я Краинская бригада, которая всегда добросовестно выполняла свои боевые задачи, как и 1-я танковая бригада. Имеются сведения, которые проверяются, что к этой акции в Баня-Луке присоединились отдельные контрабандисты и преступники, а также хорваты и мусульмане, не входившие ни в одну из частей армии…

… Так называемый Кризисный штаб состоял из офицеров запаса, главным образом, членов СДП, не проживающих в Баня-Луке… Помимо обнародованных имён членов «Кризисного штаба» в их окружении (в качестве сотрудников и консультантов) было до сих пор неустановленное число людей. Кроме того, имеется информация, что аналогичные события планировались и в других муниципалитетах, где подразделения АРС призывали присоединиться к акции в Баня-Луке. Между тем она завершилась неудачей… Считается, что над так называемым Кризисным штабом существовали некие высшие уровни, с которых и велось руководство его действиями. До этих «высших уровней», по объективным причинам, до сих пор не удалось добраться.

События в Баня-Луке, вероятно, готовились долго и основательно, под руководством специалистов. Было выбрано время и место очень чувствительные для молодой Республики Сербской, для Армии и для борьбы сербского народа. Помимо человеческих жертв, мог быть нанесён огромный ущерб сербскому народу и успеху его борьбы. Нападению подверглась армия, её руководство и важнейшие службы, официальные государственные органы и представители выборной власти и институтов, СДП, органы внутренних дел и другие…

Во время этого неумело замаскированного нападения на армию, под предлогом борьбы со спекулянтами и призывами к улучшению материального положения бойцов и их семей (что относится к полномочиям гражданских государственных органов), первым делом арестовываются офицеры и все сотрудники органов безопасности корпуса. Без каких-либо оснований требуют замены командира корпуса генерала Талича и ещё нескольких командиров. Из штаба корпуса 10.09.1993 изъяты важные документы (военный дневник, документы о чрезвычайных событиях и список всех сотрудников органов безопасности). Документы были возвращены 18 сентября 1993 г., но неизвестно, в чьих руках они побывали и не сняты ли с них фотокопии. Если да, то это могло бы иметь серьёзные нежелательные последствия…

… За время пребывания в Баня-Луке генерала Младича возле него было произведено много выстрелов, а есть сведения, что готовилось и покушение. Кроме того, с территории СРЮ последовали обвинения и политические нападки на людей из разведки и службы безопасности нашей армии, которые и потом не были опровергнуты. По сербской традиции во время войны вся энергия нации и государственных органов направляется на поддержку армии и борьбы. Во время Балканских войн каждые три дня устраивались совместные заседания правительства и генерального штаба, проводился анализ ситуации и ежедневно принимались действенные меры. Деятельность всех министров и органов власти была подчинена военным потребностям армии. Знаем ли мы об этом опыте, и почему его игнорируем?

… Эта группа сербских офицеров и солдат была бы счастлива заниматься только военными проблемами и действиями на линии фронта. Но когда прорывается фронт, разваливаются подразделения, когда бойцы месяцами выражают недовольство плохим материальным обеспечением себя и своих семей, когда они месяцами получают по две постные порции фасоли и риса в день, когда нет одежды, боеприпасов, горючего, когда на слуху имена многих, кто не участвует в этой борьбе, но богатеет за счет страданий сербского народа – кто-то должен отвечать. Это ежедневно непосредственно влияет на боеготовность, устойчивость частей и моральный дух армии.

Офицеры армии передают: «Господа, мы отдали этой борьбе все свои знания и умения, не имея каких-либо личных интересов, желая только помочь народу. Мы готовы и дальше отдавать всё, что возможно. У нас нет никаких политических амбиций. Если наделённые властью законные представители нашего народа считают, что наши знания, опыт и добрая воля больше не нужны или представляют объективное препятствие для осуществления исторических интересов сербского народа, мы готовы с честью и достоинством уступить место другим, которых вы назначите. Но не позволяйте бесчестно относиться к честным людям…»

Армия не может долго продержаться при неорганизованном снабжении и зависеть от добровольных пожертвований. Это несет в себе серьезную опасность, постоянную неуверенность и может стать основой разнообразных влияний, злоупотреблений и слухов. Необходимо найти этой проблеме эффективное и быстрое решение. Снабжение армии – это приоритет над приоритетами. Армия должна иметь множество эффективных и технически оснащённых служб. Разные пара-военные службы, как и пара-военная национальная политика, недопустимы во время войны, особенно такой, где могут быть в интересах отдельных лиц или групп, но они подрывают армию и единство народа…

… События в Баня-Луке окончены, или по крайней мере их первая фаза. Самое главное, что они обошлись без пролития сербской крови. Если из этого будут сделаны правильные выводы и последуют правильные шаги, если те проблемы, которые послужили оправданием политических манипуляций армией и народом, будут эффективно решены, а народ и армия будут сразу же правдиво извещены об этом, тогда будет невозможно подготовить новые, более крупные и опасные акции…

… Следует ожидать, что армия и народ выйдут из всех этих испытаний более сплоченными, сильными и боеспособными, потому что этого от нас требует время, освободительная миссия и интересы сербского народа».

Храбрость Младича объединяла Сербскую Армию и придавала ей мужества

Репортаж Деяна Гутаяя для газеты «Српска войска», октябрь 1993 г.

Приятно видеть вместе сербов из разных областей: герцеговинцы, краишники, романийцы, жители Сараево, Зворника, Власеницы собрались тут, на пространстве между тремя горами. Когда вся сербская армия проходит через освобождённое Трново, ветры с Яхорины, Белашницы и Трескавицы развевают боевые знамена. Грохот тяжёлых орудий слышится всё дальше от этого городка. Это говорит о том, что мусульманские войска отступают к Игману. Грузовики, полные бойцов, мчатся к передовой. Никто не оглядывается, потому что для них существует только одно направление – то, на котором разбиваются вражеские части. Сербские бойцы знают, что во главе передовой части находится не кто иной, как их командующий, генерал Ратко Младич. Тот самый человек, который накануне первым вошёл в Трново.

Здесь, на Яхорине, среди облаков и сосен, не прекращается дождь, пока мы ждём машины, чтобы спуститься в Трново. Сидим в компании сотрудников штаба и бойцов, участвующих в этих операциях. За одним столом – офицеры ГШ АРС, командир части со знаменитого еврейского кладбища и его бойцы, которые сейчас сражаются за гору Орловац. Старая мечта о сербском единстве словно воплощается в жизнь. Златко Новкович – Зак, серб из Нью-Йорка, приехал сюда сражаться с мусульманами. Он хвалит командование, руководящее операцией.

Полковник Главного Штаба рассказывает нам о том, как всё прошло в Трново:

– После обхода армейских позиций, занимаемых войсками около городка, где я находился в охране генерала Младича, мы увидели, что наши части исключительно хорошо расставлены. На всех важных высотах вокруг Трново были наши люди. Вдруг «главный» прыгнул в машину и велел нам ехать с ним. Один танк оказался впереди, и мы двинулись вслед за ним по трновским серпантинам в направлении городка. Перед мостом на въезде в Трново мы заметили трёх бегущих мусульман. Генерал Младич выскочил из машины и погнался за ними. В тот момент нас догнала милицейская машина. Не зная, что это за машина, я выхватил пистолет и направил его на подъезжающий «гольф». Когда машина остановилась, заскрипев тормозами, из неё вышел человек с поднятыми руками. На вопрос, куда едет, он сказал – за кроссовками. На вопрос, как зовут, ответил, что зовут его Асим. Тогда я понял, – говорит полковник, – что мусульмане не ожидали нас в Трново и были просто ошарашены нашим появлением.

Асим Зулич, может быть, когда-то и доберётся до своих кроссовок, но его войска больше не вернутся в Трново. Разносится весть, что сербская армия освободила гору Гребак, и что неприятельские части разбиты.

Солнечный луч пробивается сквозь облака и освещает дома без крыш. Ни у одного сербского дома здесь нет крыши, зато на стенах видны знаки ненависти, исписанные зелёной краской. Православный дом Божий лежит в развалинах. Какой-то сербский боец останавливает машину перед входом в церковный двор, входит в разрушенный храм, крестится и зажигает свечу. Опять начинается дождь. Укрываемся в отеле «Трескавица». Повсюду следы панического бегства мусульманской армии. Фойе отеля забито провизией, одеждой и обувью. Здесь мы ясно видим, насколько ложными были рассказы мировых СМИ о том, что мусульманам нечего есть и они умирают с голоду. И в Трново голубые каски отличались щедростью. Банки из-под различных консервов, от тушёнки до фруктовых салатов, пестреют на трновских свалках.

Пока мы ищем гвардейскую бригаду, грохот орудий всё больше удаляется от Трново, это значит, что сербская армия с каждым часом продвигается всё дальше. Последние дневные лучи освещают склоны Яхорины, с которых мы наблюдали начало этой крупной операции. Тот, кому эта акция обязана своим успехом, вероятно, сейчас находится на этих открытых всем ветрам вершинах. Генералу Манойло Миловановичу уж точно и этой ночью не удастся поспать. Он ведёт пальцем по карте от Трново куда-то в сторону Игмана. Около одного из разрушенных домов встречаем Снежану Саватич, девушку-добровольца из гвардейской бригады. Она ведёт нас к бойцам 1-й гвардейской моторизованной бригады и их командиру полковнику Миленко Лазичу. Невозмутимый полковник Лазич вошёл в Трново с генералом Младичем. Похоже, этого человека ничто не может вывести из себя. Вспоминаем, что таким он был в начале операции, таков же и сейчас, когда рассказывает нам, как было освобождено Трново.

Ночевали мы у гвардейцев. Ранним утром они двинулись к селу Турови. Прощаемся с полковником Лазичем и капитаном Мишановичем, который сейчас, когда мы пишем эти строки, ранен взрывом гранаты. Ушла и женская рота гвардии, среди них энергичная Боба и ещё две красивые девушки, имён которых мы не знаем. Гвардия всегда идёт первой, говорят они. Сегодня идут на Игман.

Около полудня солнце озаряет удивительно красивые вершины Трескавицы. Мусульмане не смогли отстоять Турови. Войска отдыхают в селе, но «летучий генерал» Младич приказывает выступать. Слышна команда, которую сербские воины с нетерпением ждут с самого начала войны: «За мной!» Путь лежит через Дуймович и Дейчич. Бои всё ожесточённее. Младич, облачённый в бронежилет и каску, командует отрядом. Где-то тут, через лес, наступают и герцеговинцы со сво ими генералами Грубачем и Спремо. Герои с Рогоя и Гребака воссоединили Герцеговину и Романию. Асфальтированная дорога от Трнова к Калиновику теперь свободна.

И тут мы узнаём, что командующий сараевско-романийским корпусом генерал Галич проехал на своей машине дорогой от Трново до Крупаца. Мусульманское «Радио Сараево» в панике сообщает, что «четники» движутся к Сараево! Наконец-то хоть одно правдивое сообщение после такого количества лжи.

На эту дорогу уже выходят сапёры, чтобы проверить, нет ли мин. У небольшой ГЭС, Богатичи, убирают камни, сброшенные мусульманами на дорогу. Для сапёров с их техникой это легкая задача. Во время трновской операции им приходилось выполнять намного более сложную работу. Поэтому мы ищем капитана Аврамовича и его парней.

Едем на грузовике, на котором написано «Бригада Эсад Бублин – Армия БиГ». Лилии нарисованы не золотом, а только белой краской. Машина досталась нам без боя, брошенная где-то в лесах около Трнова. Её экипаж бежал.

Капитан Аврамович производит впечатление человека старше своих лет. Его люди пробили самый тяжелый участок дороги, связавшего Пале с Трновом, через бездорожье Црни-врха. День клонится к концу, и капитан Аврамович выезжает на внедорожнике. Мы поедем в Пале не по свободной асфальтовой дороге через Крупац и Лукавицу, а только через «тайгу» Црни-врха. Все эти дни неустанно лил дождь, и густая красноватая грязь грозится засосать всё, что движется на колесах. На входе в густой лес на нас спускаются сумерки. Тут мы всё-таки увязли. «Нива», несмотря на свою мощность, никак не может выбраться. Работа сапёров явно не для слабонервных людей. Аврамович спокойно констатирует, что через пять минут появится его бульдозер и протащит нас через самый тяжёлый участок дороги. И действительно, из темноты появляется, словно огромный пыхтящий зверь, могучая машина. Она довозит нас до участка дороги, вымощенной щебнем. Здесь мы ждём, потому что в гору идёт большая колонна машин. Тяжёлые грузовики не могут одолеть крутой подъем и грязь. Тогда подходят бульдозеры и с невероятной точностью и силой в полной темноте вытаскивают тяжёлые фуры на дорогу. «Гвоздики» (самоходки), принадлежащие 1-й гвардейской бригаде АРС, справляются сами. Сидящие на них молодые сербские гвардейцы распевают песни, как будто едут на свадьбу. Кажется, что в эту ночь сербы со всего мира собрались в этом лесу.

Едем к Пале. Сегодня мы оставили Трново, как сердце, связанное артериями с Герцеговиной и Романией. Сербские беженцы, вернувшиеся с войском, нашли под порогами своих домов старых домовых духов, защитников очага. Этой ночью они, вероятно, разговаривают с ними.