Текст книги "Игра в судьбу (СИ)"
Автор книги: Ли Ода
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 11
Утро началось с Вессаэля. И с запланированных еще вчера разборок. Едва он шагнул на порог комнаты, я тут же приступила к допросу, жалея, что на третью степень надежды, увы, нет. Да, злости во мне сейчас хватало.
– Что все это значит? – засушенным голосом поинтересовалась я, ткнув в медальон на своей шее.
– Это значит, – дан хмыкнул и заговорил мне в унисон, – что со вчерашнего вечера ты несешь ответственность за Ассиля как старший брат за младшего, а он почитает тебя как младший старшего. Он тебе вчера этого не сказал?
– Прекрати издеваться, – Вессаэлю удалось вывести меня из «спокойствия» первой же фразой, – спрашиваю, что за интригу вы здесь затеяли? Да еще и мальчишку в нее втянули!
– Никто ничего здесь не затевал. – Дан, похоже, не на шутку оскорбился. – Кроме тебя самой, конечно. Это ты играла с безликой в чет-нечет на его жизнь. Поставив, между прочим, свою. И выиграла. Так что забирай, это теперь твое.
Я попыталась возразить, но не вышло:
– Не перебивай, выслушай, что я тебе скажу, и уясни, наконец, ситуацию. – Голос Вессаэля, по-моему, было слышно уже по всему сиду. – Если полагаешь, что целью было связать тебя с нами, так ты слишком поздно спохватилась. Я и Суинни связаны с тобой с момента проведения ритуала Песни. С Тавелем ты связала себя сама, попросив его об ученичестве. Со вчерашнего дня ты его ривессэ – свободный ученик, что бывает только во втором круге, хотя тобой еще и первый не пройден. Любопытно, с чего он так расщедрился?
На вопросительный взгляд я лишь плечами пожала, мне и самой было интересно, честно говоря. Поняв, что другого ответа не дождется, Вессаэль продолжил:
– Запомни, ты связана со всеми нами, с каждым. И этого уже не изменить, даже если вернешься обратно. Кстати, никто не собирается тебе мешать – твое право. Но и с уходом ничего не прервется. Все данааэ так или иначе связаны друг с другом, в этом наша сила и наша слабость, а ты теперь одна из нас.
Его голос буквально вдавливал в подушки, и я почувствовала, как начинаю краснеть. Возомнила о себе невесть что – предмет подлых интриг, жертва хитроумных данов… Но как же я умудрилась настолько глубоко вляпаться во все это за каких-то несколько дней, причем не без участия собственной доброй воли, как выяснилось?
И еще одну вещь пришлось уяснить между делом – то, что я с присущим всем нам цинизмом воспринимала как нарочитую пафосность, для данов, оказывается, было естественной манерой поведения. Вот так. Чем не повод поставить себе еще одну галочку и обстоятельно, не спеша подумать?
Вессаэль заметил перемены в моем настроении, вычитывать морали тут же перестал и успокоился:
– Вечером разрешаю тебе выйти из комнаты. К ужину.
– Ну наконец-то, – я не смогла сдержать вздох облегчения.
– Но только к ужину, не раньше, твоя аура мне не нравится.
– Так ты что, меня по ауре диагностируешь?
– Разумеется, а как еще?
Действительно, чего это я? Как еще могут диагностировать маги? Не по баночкам же с анализами?
И он продолжил без перехода, с какой-то излишней, нарочитой серьезностью в голосе:
– Вчера ты выбрала Тавеля своим наставником, он будет учить тебя делать. Сегодня и я предлагаю тебе то же самое, чтобы научить еще и думать. Готова ли ты признать себя моей аламинэ?
Так. С одной стороны, все понятно и логично. Поскольку я вроде как его личный, собственноручно найденный зверек, то и учить меня… э-э… ходить в лоток, должен тоже он. Плюс так я все время буду у него на глазах, что при сложившемся в кланах раскладе окажется совсем не лишним. Но с другой…
Аламинэ? Личная ученица сьеррина всея данов? Охренеть!
– Э-э, Вессаэль, я, разумеется, согласна, благодарю за честь и все такое прочее, но не мог бы ты снова начать разговаривать нормально? А то у меня от твоего тона уже скулы сводит. Речешь как Гендальф, ммать.
– Мог бы, – он покладисто кивнул, – но вообще то, учитель должен выглядеть божеством в глазах ученика.
– Извини, но это вряд ли. Теперь уже не выйдет.
– А то я не знаю. – Он дрогнул уголком губ в своем подобии на улыбку. – Ладно, раз уж ты теперь моя ученица, то прямо сейчас и начнем.
– Подожди, – такая скорость оказалась слишком неожиданной, – а как же Тавель?
– Он придет после обеда, все равно раньше я тебе встать не разрешу, – отмахнулся сьеррин, – и обещал, что ничего сложного показывать пока не будет. Поэтому имей в виду…
– Слушай, – по привычке я перебила своего новообретенного учителя без всякого пиетета, – а ответь-ка мне на один вопрос… Вы тоже так долго восстанавливаетесь после этого песенного ритуала? Оно же должно быть не слишком удобно.
– Нет, – ответил дан, – мне, например, хватает пары часов. Это дело привычки, со временем к таким встряскам адаптируешься. Просто у тебя это в первый раз, да еще и исправлять пришлось уйму всего. Как вы вообще живете с таким здоровьем?
– С некоторым трудом, надо полагать. – Я слегка обиделась, а потом махнула рукой – у каждого свои стандарты, и в этом вопросе тоже.
А Вессаэль, не теряя времени, уже приступил к теории. Магии, конечно. Поначалу страшно мешала разница в терминологии, но в результате почти часовых усилий в общих чертах удалось с ней разобраться. Оказалось, что заклинания действуют не на материю, а только на энергию: на всякие там поля и иже с ними – на все в разной степени. Легче всего, например, получалось с электричеством и аурой человека, а вот гравитация не поддавалась почти совсем.
Но чтобы вышло хоть что-то, для начала надо уметь работать с так называемыми «струнами». Есть они практически везде, просто где-то погуще и посильнее, а где-то наоборот. И только при воздействии на них рождалась сила – основа любого колдовства.
Обычно маги работали с ними неосознанно, на уровне инстинктов (по ощущениям получалось, что сила накапливалась как бы сама собой), но было и исключение – солнечные. Врожденный дар давал им возможность чувствовать их и «дергать» сознательно, добиваясь такого, что даже не снилось никому из других кланов. Истинные мастера умели «играть» сразу на всем, до чего могли дотянуться, а дотягивались они поразительно далеко, пропуская через себя океаны энергии.
А вот могущество колдуна зависело уже от другого – от количества силы, что тот мог удержать и влить в заклинание, а не просто прокачать через себя. И с этим у солнечных были проблемы, удерживать и преобразовывать свои энергетические океаны они не могли. Получалось, тут или то, или это, но никак не все сразу. Но выход был найден – если сильному магу для сложного и затратного заклинания не хватало собственных резервов, прибегали к помощи «проводника» из солнечных, и такой тандем становился неизмеримо сильнее, чем каждый из них по отдельности.
Кроме способности удержать силу, требовалось еще и искусство влить ее в форму заклинания, выплести из нее сложный и устойчивый узор. И если с первым все было предельно ясно – количество энергии, что мог держать маг, напрямую зависело от его врожденных способностей, то умению строить заклинания мог научиться в принципе любой. Вот даны и учились, всю свою нереально длинную жизнь – ведь «нет предела совершенству».
Затем пошла практика, и тут нас поджидал неприятный сюрприз. Я совершенно, абсолютно и категорически не могла понять, чего же от меня хочет этот приставучий зануда! Что такое я должна сделать, да еще и инстинктивно, дабы ощутить в себе тот самый «поток силы». То, что маленьким данам, с пеленок привыкшим воспринимать магию как нечто само собой разумеющееся, давалось без малейшего труда, для меня оказалось непосильной задачей. А, может, он все-таки ошибся? И не было у меня никакого дара? Вообще? Я уже готова была опустить руки и признать поражение, лишь бы меня оставили в покое, когда Вессаэль сел и задумчиво уставился в стену. Минуты через две он выдал решение:
– Хорошо, попробуем рискнуть. Я тут рассчитал, должно получиться.
– Ах ты рассчитал? Ну тогда точно должно! – От злости я окончательно озверела и перестала выбирать выражения.
Мелочный сарказм предпочли просто проигнорировать. Даже не глядя в мою сторону, Вессаэль сделал затейливый жест и проговорил в сложенные пальцы:
– Суинни, ты нам нужен.
– Сейчас, – донеслось со стороны пальцев.
Я ошалела – вот это телефончик! Начинаю понимать, почему им совершенно не сдался технический прогресс. Для данов от него никакой пользы, один лишь экологический вред. Все, что он может дать, они и так уже имеют. Сьеррин увидел мою реакцию и сжалился – объяснил, мол, это всего лишь чары переноса голоса. Совершенно не сложно, и не требует много силы. Ага, очень он меня этим утешил в свете всех неудач сегодняшнего утра. Для меня-то, похоже, и самое простейшее заклинание останется недоступным…
Невеселые мысли прервало появление барда, на которого тут же насел Вессаэль:
– Попробуй передать ей внешний поток со струн. Только поосторожнее, начинай с малого и увеличивай постепенно. Нужно чтобы она его просто почувствовала, не больше.
Суинни кивнул и положил руки мне на плечи, встав сзади. Ладони обхватили основание шеи, большие пальцы легли вперекрест на позвоночник. Закрыв глаза, я попыталась сосредоточиться на собственных ощущениях – интересные, конечно, но к магии, боюсь, не имеют никакого отношения. Приятно чувствовать присутствие сильных и чутких мужских рук, особенно если вспомнить, кому они принадлежали, но…
Внезапно вдоль позвоночника прошла некая волна – сверху вниз и обратно. Я сразу забыла про глупости и напряглась. Да, точно, все повторилось, став еще более отчетливым. Так это и есть сила? Ну-ка, ну-ка, попробуем, как там учил сьеррин… забираем ее и направляем… в руки, например.
По ощущениям выходило, словно все нарастающий поток тепла пошел в ладони и начал стекать с пальцев. Чудненько, а ведь все получается! Теперь, пожалуй, стоило что-нибудь сделать. Как там говорил мой «сенсей»? «Не думай о том, как делать, а думай о результате; как не думаешь, что сделать, чтобы шагнуть – все выйдет само, стоит лишь решить, куда ты идешь». Ну, не думать это мы можем. Это мы как раз запросто. Вот с решениями уже сложнее.
Эйфория от успеха затопила с головой, лишив последних мозгов. Казалось, сейчас я могу абсолютно все, включая исполнение божественных обязанностей. Итак, чего бы нам хотелось, новая госпожа мирозданья? А сделаем-ка мы себе ма-аленькую ручную молнию, вроде бы это совсем просто, все с нее начинают. И я уже легко направила поток в левую руку, усилила его, зачерпнув все, до чего дотянулась и «пожелала» файербол…
Даны среагировали мгновенно, это нас и спасло. Суинни, поняв, что сила поперла слишком уж активно, причем без малейшего его участия, мгновенно убрал руки с моих плеч. Вессаэль же, быстро кинув какие-то чары, сумел загасить разрастающийся в моей ладони огненный шар яркого малинового цвета размером с баскетбольный мяч.
Несколько секунд в комнате царила гробовая тишина, а меня так еще и натурально трясло. Я была в шоке от того, что мне удалось сделать, даны охренели от того, как я это проделала. Вернее, от того, насколько эффектным оказался результат. Первым опомнился Вессаэль, но не взорвался от возмущения, а наоборот, совершенно заледенел в своем негодовании, что было, собственно, нормальной для него реакцией.
– Инесса, – его голос сочился холодным ядом, – не лечи я тебя пару дней назад, решил бы что ты сумасшедшая. Кто здесь просил колдовать? Тебе велели просто ощутить поток силы, а не лезть с чарами, не научившись элементарным контролю и защите. Или, полагаешь, мы выпеваем заклинания и размахиваем руками просто так, для антуража? Возомнила, что любой, добравшийся, наконец, до сырой силы, может считать себя магом и начинать бесконтрольно кидать ее направо и налево? Ты даже не понимаешь, насколько опасно было…
– Сам сказал – все рассчитано, и никакого риска нет, – прервала я это занудство. У меня из без того до сих пор с перепугу зубы клацали и красные круги в глазах хороводы водили.
– Да, вот только забыл включить в расчеты тебя!
– А ты не забывай, не первый день знакомы…
– Не хами. – Сказано это было негромко, с ленцой даже, но меня словно в холодную грязь лицом макнули. С размаху.
Как же я ненавижу эту его привычку высокомерную! Вот вроде бы только что рядом был человек как человек, а тут р-раз – и снова его эльфийское светлейшество, всякой смертной швали недоступное. Но возникать на этот раз не стала, проглотила молча. Потому как сама виновата.
– Ладно, – пора было положить конец глупой перепалке, – я все поняла: «спички детям не игрушки», больше так не буду.
– Как это не будешь? – Вессаэль моргнул. – Именно что будешь. Для того я тебя и учу. Но сначала освоишь защиту, затем заучишь основные вербальные формы и жесты контроля, и лишь потом, с моего разрешения, потихоньку начнешь плести заклинания.
Огорошенная таким количеством предстоящей зубрежки, я открыла рот, чтобы все-таки возмутиться, но меня перебили:
– Сьеррин, она же вроде твой ученик? – Суинни, про которого я от нервов просто забыла, был, похоже, до глубины души шокирован неподобающим тоном нашего общения.
– Да, только очень тупой. – Вессаэль окатил меня непередаваемым взглядом.
Бард лишь головой качнул, но смотрел со странным интересом. Ох, как бы не нахватался чего плохого. Пора все-таки научиться сдерживать свой язык.
– Суинни, спасибо, а теперь оставь нас, – реплика Вессаэля прозвучала так, что спорить не хотелось. И солнечный испарился, шепнув мне на прощание, что «получилось мощно».
Надо думать! Ведь я чуть не спалила к чертям собачьим весь сид и нас заодно. Куда уж мощнее? И не прав был сьеррин, говоря мол, я не понимаю, что сотворила. Очень даже понимала. Не среагируй даны вовремя, все могло закончиться плачевно.
Сьеррин справился с нервами, обрел свое вечно ледяное дао, и принялся, как и грозился, для начала учить меня защите – закрывать ауру от чужого вторжения и ставить барьеры на пути силы. Причем никаких чар и никакого колдовства для этого не требовалось. Нужно было лишь перестроить и перенаправить собственные внутренние энергетические потоки. После только что устроенного мной шоу это показалось важным, и я собрала мозги в кучу и целиком погрузилась в науки.
В результате к обеду, к концу занятия, у меня уже довольно сносно получалось закрываться от любого внешнего влияния на психику, хотя легко оно не давалось. Меня утешили, что со временем я даже перестану замечать такие усилия, перейдя практически на полный автомат. Что ж, хорошо бы… И, надеюсь, это «со временем» подразумевает не полтора тысячелетия?
Обед прошел уже «в теплой, дружественной обстановке», Вессаэль с педагогическими целями даже выдал мне парочку строго отмеренных похвал на тему силы дара. А что тут удивительного? Если за плотиной достаточно долго копить воду, а потом ее, плотину эту, расковырять, что получится? Водопад и получится. Вот так и у меня – сила, накопленная за двадцать с лишним лет, перла водопадом, успевай только направлять, то бишь, обучать. Хотя не скрою, выслушивать комплименты было лестно, даже зная, с какими целями их говорили.
После обеда, как и обещали, пришел Тавель, и Вессаэль уступил ему место за «кафедрой», откланявшись с явным облегчением. «Интересно, – вдруг пришла в голову мысль, – а остальные, не собираются ли и они поучить меня чему-нибудь? Суинни, например, не хочет ли позаниматься со мной пением? Надеюсь, нет, способностями в этой области я катастрофически не блистаю. И Ассиль, не желает ли и он научить меня?..» А, кстати, чему мог бы научить морской? Я вдруг поняла, что ничего не знаю о его талантах и решила быстренько восполнить этот пробел:
– Тавель, а какой дар у Ассиля? – атаковала я хисстэ, пока тот усаживался в кресло.
Стальной вопросу не удивился или просто не подал виду, ответил совершенно спокойно:
– Он очень сильный погодник, это редкость даже среди морских. Есть мнение, что со временем Ассиль станет лучшим их магом, как только опыта наберется.
– А почему редкость? Ведь их клан именно на погоде и специализируется?
– Чтобы серьезно влиять на погоду недостаточно просто встать и прочитать заклинание. Так разве что парус надуть можно. А для всего остального нужно очень хорошо представлять себе сразу все погодные процессы на огромном пространстве и за длительный срок: чем больше – тем лучше. Если не чувствуешь их достаточно четко, никогда не сможешь найти то единственное место, ту точку, к которой надо приложить силу, и у тебя просто ничего не выйдет. Это в лучшем случае, потому как выйти может и что-нибудь совсем нежелательное. У Ассиля получается почти всегда. Вот это и редкость.
Я подумала и кивнула сама себе. Ну да, небесполезное умение.
– И еще он всегда точно знает, где находится, – продолжил хисстэ, – и где относительно него находятся юг или север.
Что ж, и это практично, особенно для морского.
– А теперь, – уже совсем другим, суховатым тоном начал Тавель, – поднимайся и займемся, наконец, делом. Сегодня я хочу научить тебя стоять и смотреть. Просто неподвижно стоять, видя при этом все, что творится вокруг, в том числе и за спиной с помощью веера силы.
И научил-таки. Хотя и не сразу.
Когда хисстэ закончил, наконец, терзать бедную выздоравливающую, до ужина оставалось всего несколько минут. Мне дали возможность умыться и проводили в «столовую» – ту самую комнату, где лечили нас с Ассилем. Она же исполняла и роль гостиной, так как весь сид оказался небольшим: полдюжины спален, общая комната и две довольно обширные кладовки. Шестую, незанятую спальню, по всеобщему согласию отвели под библиотеку, где шерстили архив.
За ужином, снова увидев данов вместе, я вдруг отчетливо поняла, насколько же ошибалась, считая свои с ними отношения, сложившиеся во время перехода, удачными, а свою «роль» – приятной. Только теперь, когда было с чем сравнивать, до меня дошло, насколько же далека я тогда была от них, насколько выпадала из компании.
И лишь сегодня мне позволили почувствовать, что я безоговорочно принята в свои. Теперь все эти тихие многозначительные реплики, все эти полунамеки полушепотом доставались и мне, не проходя уже над головой, как раньше. И я полной мерой ощутила и надежную защиту Тавеля, и опеку Вессаэля, и теплоту общения Суинни, и непосредственность Ассиля – все, что раньше, оказывается, проходило мимо. А я и не знала даже, что подобное вообще возможно! Скрытные, холодные даны оказались вовсе не такими – среди своих, в число которых я теперь затесалась. Несмотря даже на внешнюю сдержанность, столь характерную для них.
Весь вечер я просто млела, настолько уютно мне было. Вот под эти мысли и под пение Суинни, не расстающегося теперь со своей новоприобретенной аривеллой, я и уснула – прямо в кресле.
Глава 12
А проснулась уже утром, снова в своей кровати, снова разбуженная Вессаэлем с подносом, где снова стоял завтрак, снова распространяя одуряюще вкусные ароматы. Сьеррин быстренько успокоил меня на тему того, что это последний раз, когда меня потчуют столь по-королевски – в постели. Просто они несколько обеспокоились тем, как я вчера уснула.
После завтрака не теряя времени приступили к наукам. На этот раз занимались контролем силы, и через пару часов погрызания магического гранита, я смогла-таки взять ее ровно столько, сколько нужно, а не качать сразу все, до чего дотянусь. Не такими уж страшными при близком знакомстве оказались и «основные вербальные формы и жесты контроля», которыми меня вчера до икоты напугал сьеррин. Все пошло как по маслу, стоило лишь сообразить, что слова и жесты нужны для выравнивания потока силы. Чтобы направить его в правильное русло, не дав вырваться куда не следует. Именно напетое заклинание и есть та самая форма контроля. А что бывает, если играться сырой силой я и так уже знала по своему вчерашнему показательному выступлению. И не протестовала, когда дан с помощью обучающей магии впихнул мне в голову кое-что из обязательной программы подготовки их детишек. Уж сколько смогло в нее влезть за один раз. До следующего сеанса теперь придется подождать пару-тройку недель – чтобы попросту не съехать с катушек. Парочку из новоприобретенных заклинаний я даже опробовала на практике, разумеется, без самодеятельности. Успехи радовали.
На обед опять собрались всеми и обстановка за столом ничем не отличалась от вчерашней, что обрадовало меня несказанно. В глубине души я побаивалась, не приснилось ли мне оно, но обошлось – все было наяву и не менее приятно, чем накануне.
За едой обсуждали здешние находки, собранные по всему сиду и прежде всего архив. Кое-чего я просто не в состоянии была понять, но в целом картина сложилась такая: многое оказалось непонятно не только мне, но и данам, все же измерение другое; много нашлось интересного и стоящего дальнейшего изучения; много оказалось редкостей и просто полезностей, таких как нириэ, ведь на островах их делать давно разучились. Короче, все сошлись на том, что уйти отсюда просто так, с пустыми руками, нельзя. Придется унести сколько возможно. А уходя снова наложить на сид сохраняющее заклятие. Так, на всякий случай – если опять придется срочно от кого-то удирать.
Я, мягко говоря, удивилась. Мы же здесь вроде как в гостях, база-то оказалась не заброшенной. Вдруг все это еще понадобиться хозяевам, а мы тут мало того что помародерничали, так еще и дверь за собой можем не закрыть? И такой вариант тоже обсуждался, да. Но когда с я этими сомнениями вылезла, остальные глянули как-то странно и заверили, что хозяевам оно точно не понадобится, можно не переживать.
Н-да… Как-то это все озадачивало. Или уже обнаружилось что-то важное, а мне опять не говорят?
Изучение архивов подходило к концу, и картина там вырисовывалась какая-то мрачная – судя по лицам данов. И когда я начала выспрашивать о подробностях, отвечать им явно не хотелось. В итоге сошлись на том, что сегодня вечером, после ужина, состоится… э-э… что-то вроде конференции по этому поводу. Как раз успеют просмотреть последние кристаллы и сделать окончательные выводы, уже без риска ошибиться. Ими и поделятся друг с другом (ведь каждый изучал свой кусок информации) и со мной. Главное, конечно, со мной, между собой они это и так обсуждали, работали-то рядом. Оставалось лишь запастись терпением и постараться до срока не помереть от любопытства.
На том и закончили обед. Все потянулись в библиотечную спальню – дочитывать, а мы с Тавелем ко мне – обучаться. Второй урок получился не намного более живеньким, чем первый. Сегодня меня учили твердо стоять на ногах и падать с максимальным удобством, чтобы потом сразу вскочить. Поскольку это было мне знакомо еще по прошлой, так сказать, жизни, то закруглились быстро, я получила инструкции отработать все до очередного автоматизма, и хисстэ решил оставшееся до ужина время посвятить теории.
Мы переместились в пустую сейчас гостиную, куда Тавель стащил все оружие, до которого смог добраться – не только принесенное нами, но и найденное уже здесь, в сиде, А потом провел краткую лекцию на тему «как что называется, для чего оно предназначено, из чего обычно делается, кому больше подходит и прочие сравнительные достоинства и недостатки». Груда железа, выросшая его стараниями на столе, просто завораживала. Даже не представляю, что было бы со мной, окажись я мужиком – они при виде таких игрушек вообще дуреют. А тем более ТАКИХ. Я, по крайней мере, ничего подобного раньше не видела, несмотря на неоднократные музейные практики и некоторую причастность к фехтованию.
Не было на всем этом этакого налета вековой ненужности и заброшенности, как на музейных экземплярах, не было и смешных попыток новоделов казаться настоящими и боевыми. То, что лежало сейчас передо мной и было самым настоящим боевым оружием, предназначенным для одной цели – убивать.
Для начала я узнала, что луками у данов прекрасно владеют все, даже женщины, этому в обязательном порядке обучают в школе хисстэ – в совершенстве и не без помощи магии. Но все равно он считается оружием сосунков, настоящий мастер его, скажем, слегка презирает. Такие предпочитают пару меч – дага, точнее, калаири – каламаири, как назвал их Тавель. Владеть ими учатся долго, сначала на Стальном, потом уже дома, сами, и истинное мастерство в этом деле считается крайне почетным. Но для тех, кто выбрал войну делом всей своей нереально длинной жизни и этого уже мало. Для них лучшие мастера из лучшей стали создавали и подгоняли особое оружие – с учетом способностей будущего хозяина, его возможностей, предпочтений и даже привычек.
Именно такими были парные иссолы самого Тавеля, искусство владения которыми считалось вершиной фехтовального мастерства. Я засмотрелась на чуть изогнутые, тонкие клинки, заточенные по всей длине лезвия по внешнему краю, и на одну треть по внутреннему. Заканчивались они острым концом, значит, ими можно было как рубить, так и колоть, что и демонстрировал их хозяин во время схватки с орками. А вот рукояти оказались неожиданно простыми, без всяких вычурных гард и украшений, лишь туго обмотанными широкими полосами шершавой на ощупь кожи. Этакий воплощенный гимн практичности и удобству, что и требовалось от настоящего боевого оружия.
Мне даже позволили пару минут подержать их в руках, правда, под пристальным и настороженным взглядом хисстэ, ни на мгновение не спускавшего с них глаз. Не уверена, стал бы он вот так смотреть, если бы я держала его собственного ребенка? Иссолы оказались странно легкими, сделанными из светлого голубоватого металла с темными разводами, навевающими на морозный рисунок в окне, хищно прекрасными, опасными даже на взгляд и, при ближайшем рассмотрении, все-таки не одинаковыми. Как объяснил Тавель – для разных рук, вот и разные. Клинки, выходит, не только идеально подгонялись под хозяина, но и под его руки. Разные! Да-а, в своем роде они точно были совершенством.
Потрогала я и остальное колюще-режущее богатство – подержала в ладонях, полюбовалась сталью, оценила остроту лезвий, проверила баланс, примерила к руке – в общем, от души покорчила из себя знающего профессионала. Названия Тавель произносил на данаари, а я на самом деле вовсе не настолько хорошо разбиралась в оружии, чтобы безошибочно сопоставить их с нашими. Нет, как историк знала про всякие там гладиусы, акинаки и прочие кончары и мизерекордии. Даже фламберг видела и в руках держала. Но вот опознать их все со стопроцентной уверенностью, конечно, не могла. Так и запоминала почти все на данаари.
Из груды сокровищ, лежавшей на столе, мне самой больше всего приглянулся длинный прямой кинжал или, может, маленький меч, с интересным камнем в навершии. Сделан он был из почти черного металла, разводы которого напоминали разводы на тавелевых иссолах, но были наоборот – светлыми на темном фоне. Двойные долы по обеим сторонам четырехгранного лезвия делали его удивительно легким и придавали дополнительную жесткость. Раньше я его ни у кого из наших не примечала, что хисстэ и подтвердил. Сказал, мол, это лаири – парадный меч для приемов, а нашли его уже здесь, в сиде. Удобная витая рукоять с единственным украшением из того самого полупрозрачного черного камня, опознать который сразу не удалось, на редкость уютно устроилась у меня в ладошке и даже вроде как приласкалась. Увидев это, Тавель протянул его мне:
– Возьми. Справиться с ним, судя по всему, ты сумеешь. Вообще-то, лаири не для боя, но этот какой-то нетипичный. И сталь хорошая, и украшениями не перегружен – неплохое оружие для начала. Тем более, что тебе оно пришлось по руке.
Хм, а я бы больше сказала – не по руке, а по душе. В том самом изначальном и незамусоленном смысле этого слова. И взяла, поблагодарив. Действительно, мало ли что еще случиться, не бегать же все время к Вессаэлю, за его дагой? А вкладывая уже свой меч в ножны, обратила внимание на странный орнамент, гравированный по серебру их накладок. Какой-то он был не слишком обычный для данов, и напоминал скорее угловатые руны, чем украшение. Надо бы на досуге глянуть внимательнее… Но сейчас уже было не до того – хисстэ протянул мне один из луков и начал объяснять, что с ним делать. Со способностями, обретенными после ритуальных песен, натянула я его довольно легко и даже сумела выпустить пару стрел по мишени, пристроенной под это дело в углу комнаты. И даже промазала не сильно, что не удивительно, учитывая невеликое расстояние до нее. Третью же, полетевшую явно не туда, Тавель одним резким движением просто вынул из воздуха, не дав ей натворить дел и заставив меня долго хлопать глазами от удивления.
– Не твое, – вынес стальной неутешительный для меня вердикт. – Ладно, попробуем по-другому.
И он разрешил мне покидать в ту же мишень свои метательные ножики – это занятие понравилось мне значительно больше. Да и получалось у меня с ними получше, чем со стрелами, что удивило хисстэ. В общем, именно этим мы и развлекались, когда нас спугнул Вессаэль, исполнявший сегодня роль хозяйки нашего отеля и пришедший приготовить все к ужину.
Обязанности эти даны делили между собой поровну, невзирая на чины и заслуги, да и обязанностями-то их можно было назвать лишь с большой натяжкой: принести из кладовой фрукты, бросив пару файерболов, запечь часть из них, выложить на блюдо, и расставить тарелки по числу трапезничающих – вот, собственно, и все. Да, еще забыла про принести пару кувшинов с заранее выжатым соком и чистой, холодной водой.
Пока Тавель возвращал по местам свою оружейную выставку и освобождал стол, я, где успела, помогла сьеррину, за что получила очередной интересный рассказ «из жизни данов». Оказывается, их вкусы в еде не всегда были такими простыми. Было время, когда заскучавшие от перспективы бессмертия данааэ от нечего делать ударились во всяческие удовольствия, в том числе и гастрономические. Блюда тогда создавались настолько сложные и фантастические, что римские патриции времен заката империи поумирали бы от зависти, просто услышав о них. И пара-тройка поваров гномаэ в обязательном порядке была в любом доме. Тогдашние пиры можно описывать лишь гекзаметрами, положенными на торжественные гимны, и не иначе.
Но через пару сотен лет все это начало приедаться; через триста было уже никому не интересно; а через пятьсот стало жутким моветоном. И сейчас у них только молодежь иногда развлекается подобным образом, шокируя старших. Гномью прислугу распустили, предоставив им заниматься, чем хочется, а сами данааэ перешли на такую вот практически крестьянскую диету – она, как выяснилось, никогда не приедается.
Так что слуг у них сейчас не было, просто по причине совершенной ненужности – будут только под ногами мешаться и лезть, куда не надо. Спалить пыль в углах или поджарить фрукты любой из них может и сам за пару секунд. А более сложных вещей не требуется – все дома заплетены такой сетью заклятий, что вполне могут простоять пару вечностей вообще без какого-либо участия со стороны, сами по себе. Как вот этот сид, к примеру.