Текст книги "Игра в судьбу (СИ)"
Автор книги: Ли Ода
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Глава 17
Засыпала я в лучших традициях покинутого нами сида – вся в переживаниях и размышлениях. Но уснуть, в конце концов, все-таки удалось. И даже сон какой-то странный приснился. Точнее, видение. Очень похожее на то, что приглючилось мне на берегу лесной речки. И после которого пришлось выныривать в реальность как из настоящего мутного потока – задыхаясь и матерясь.
Рассвет… Снова он сидит в сумерках, дожидаясь свою женщину, только на этот раз сумерки предутренние. Есть в том что-то глубоко символичное, потому что они рождают в нем уже не желание размышлять, а стремление действовать. И дарят надежду на удачное завершение задуманного. А ведь дела начаты серьезные, и остается лишь уповать, что он не ошибся, просчитал ситуацию правильно…
Шелком зашелестело платье, и только тогда он заметил тень, которой в этом жемчужном свете обернулась дана, назначившая ему здесь встречу. Вессаэль поднялся, помог присесть рядом.
– Ты доволен поиском? – первая фраза Лавириэль вспугнула предутреннюю тишину.
– Да, несомненно. – Ответ был искренним, да и не могло между ними быть по-другому.
– Все получилось, как ты хотел?
– Даже больше.
– В каком смысле? – легкое недоумение послышалось в ее голосе.
– Помнишь переполох, поднявшийся когда морские усыновили японку? – начал он издалека.
– Да уж, это трудно забыть.
– Так вот, если даже та кроткая маленькая женщина сумела сделать такое, то невозможно представить, как разворошит наше болото та колючка, которую я сюда притащил.
– Так идея была именно в этом? – владычица тихо рассмеялась, единственная, пожалуй, из данов, кто не стеснялся так открыто выражать чувства – положение позволяло. – А я думала, ты действительно всерьез относишься к этой странной мысли с вливанием нам новой крови.
– Не такая уж она и странная, – нахмурился Вессаэль, – посмотри на Ассиля…
– Ладно, не будем об этом, – погасила она, возникшее было напряжение, – основную идею я поняла… А что, эта Ин-Нессэ, действительно такая колючка?
– Она даже Тавеля умудряется выводить из себя. – Скривил губы Вессаэль.
Что-то прозвучало в тоне сьеррина, заставившее ее задуматься.
– Скажи, – произнесла она осторожно, – а ты не…
– Не знаю, – он не дал ей договорить, – действительно не знаю.
– Ого, – задумчивости в ее голосе прибавилось, – меня это настораживает.
– Меня тоже, – слова прозвучали слишком резко, подкинув Лавириэль еще одну тему для размышлений.
– А она? – взгляд даны чуть потемнел.
– Тоже не знаю. Иногда мне кажется, что да…
– Да-а, похоже, она действительно интересна, если даже ты не можешь разобраться.
– Скоро сама увидишь, ждать уже недолго.
Несколько минут помолчали, думая над ситуацией. Первой заговорила опять женщина:
– В общем, к этому все шло уже давно…
– Ты права, – подтвердил сьеррин.
– Значит, на празднике Середины Зимы всем и объявим. – Приняв решение, она озвучила его чуть ли не с облегчением.
– Если ты этого хочешь, – согласился Вессаэль.
– Да свершиться сказанное. – Ритуальная фраза Лавириэль закрепила договор.
Планы на хороший утренний скандал, увы, провались. С треском. Потому как разбудили нас Ассиль и Суинни, явно повеселевшие с возвращением солнышка. Ну не собачиться же мне было при них с обоими своими наставниками? Да и я за ночь, честно говоря, сильно поуспокоилась. Ведь обещаний не стребовали, а то, что эти малахольные возложили на меня какие-то свои ожидания – так это их, и только их проблемы, но никак не мои. Значит, и переживать особо нечего.
Нет, совсем устраняться я не собиралась – собственный характер не позволит, но и специально искать приключений на свою… ну, скажем, голову, не собиралась. Пусть все идет как идет, а там посмотрим. Если это их драгоценное пророчество настоящее, все получится и так, само собой, а если не получится – грош ему цена, и говорить тут вообще не о чем. Кстати, я-то как раз была уверена в последнем, и не забивая больше голову ненужными размышлениями, поскакала завтракать.
Стол у нас получился просто роскошным. В зачарованной кладовочке Вессаэля нашлись такие сказочные вещи, как молоко, масло и мед! Мед самый обычный, несброженный, но все равно гномий, почему-то на островах именно они занимались пчелами. А еще растили грибы, их пещеры для этого подходили идеально. Впрочем, грибов на столе не было, зато были гномьи лепешки из каких-то перетертых фруктов. Необычно, но вкусно. Особенно если учесть, как я вообще соскучилась по хлебу.
Приличная еда окончательно примирила меня с окружающей действительностью и вернула хорошее настроение, и когда мы вышли из башни, я не ожидала от жизни никаких неприятных сюрпризов. Как выяснилось, совершенно напрасно не ожидала. Надо было. Ведь жизнь она вообще штука такая – стоит только чуть расслабиться, решить, что все, наконец, прекрасно и замечательно, как она тебе тут же из-за угла да по темечку – не все, и не замечательно.
Запланированную еще вчера разведку острова решили начать с места силы: как раз там находились четыре оставшиеся лаборатории. Три были давно заброшены, но в последней пока работали. Она принадлежала Сииргелю, второму и последнему магу воздушных, все еще интересующемуся небезопасными экспериментами. Родственнику нашего сьеррина, кстати. Дяде, насколько я поняла их сложную генеалогию. И еще более древнему, чем он сам. Так вот, Вессаэль вчера целый день пытался связаться с ним – безуспешно. И теперь оставалось лишь нанести личный визит, потому как в процессе переговоров по своей сказочной дальней связи, сьеррин выяснил, что на Лесном его стопроцентно нет. А раз так, то быть он должен здесь, больше вроде негде. Зарылся, небось, в какие-то расчеты и дела ни до чего нету…
Первым признаки тревоги подал, как ни странно, Суинни. Еще на дальних подступах к менгирам он закрутил головой, к чему-то прислушиваясь. А потом высказался в том плане, что со струнами здесь творится нечто невообразимое. У него, мол, такое впечатление, будто все они оборваны и перепутаны, да так, что разобраться в получившемся клубке невозможно. И гипотез о том, что могло довести их до такого состояния, у него нет. Ибо такого вообще не могло быть. Струны силы, знаете ли, не рвутся.
Вессаэль и Тавель удивленно кивнули, соглашаясь, и начали прислушиваться к своим ощущениям. Ну и мы с Ассилем тоже – за компанию. Именно Ассиль первым и понял в чем дело.
– Нет, они не порваны, – сказал он с удивлением, – просто их концы уходят из измерения… Но ведь и это невозможно?
– Невозможно. – Суинни изумленно моргнул, – И это тоже невозможно.
Вессаэль нахмурился, видимо, о чем-то уже догадываясь. Я тоже имела кое-какие соображения на этот счет, хоть и не была полуторатысячелетним магом. Просто некоторые интересные совпадения наводили на не менее интересные мысли. Три недели назад здесь случилось некое возмущение силы, как раз в то время, когда нас, как котят за шкирку, вышвырнуло из собственного мира. А теперь выясняется, что местные струны уходят в другое измерение. И Сииргеля с тех пор никто не видел… Занятно, правда? Уж не к источнику ли всех наших бед мы сейчас приближались?
Дорога вильнула в последний раз, и мы вышли на высокий скалистый берег, с которого открывался великолепный вид на море. В нескольких десятках метров над водой, на скалах, почти на самой их кромке, возвышалось кольцо замшелых менгиров, окружавших алтарный камень. То самое место силы острова воздушных, куда мы и шли. А недалеко от него, почти на границе леса… Н-да, если это и было источником наших бед, то явно уже неопасным.
Открывшееся зрелище поражало до оторопи. Даже Вессаэль захлопал глазами не хуже Ассиля, увидев свежую кучку мелкого щебня недалеко от стоящих камней. Развалины Вессаэлевой башни по сравнению с этим гравием выглядели почти новыми. Что же здесь должно было случиться, какие силы понадобилось выпустить, чтобы вот так перемолотить это жилье? И где сам маг?
Мысль, похоже, посетила всех одновременно, по крайней мере, к развалинам мы рванули так, словно кто-то невидимый дал нам старт. Только вот я позорно сошла с половины дистанции – мне внезапно захотелось посмотреть на менгиры. Прямо сейчас, срочно и неотложно. Просто-таки немедленно. Будь сила этого желания поменьше, я, может, ничего и не заподозрила бы, а так – очень насторожилась. Ну не типично для меня было такое вот неуемное хотение, когда были дела поважнее. И мысль об этом подействовала не хуже ушата холодной воды. А вот не пойду туда! Назло не пойду. По крайней мере, не сейчас точно.
Я развернулась и пошла обратно от камней, до которых уже почти добежала. С явным трудом, борясь с собой, но все-таки пошла. Ребятки, деловито копошившиеся в развалинах, мои странные маневры даже не заметили. И именно из-за того, что вместо прямой дороги я начала выписывать странные петли, нашла тело, лежавшее на полпути между бывшей лабораторией и хенджем. Изуродованное до полной неузнаваемости, совершенно не первой свежести, да еще и погрызенное местным зверьем. А засохший кровавый след, тянущийся в сторону камней, говорил о том, что этот обломок человека приполз именно оттуда. Сам! Поза, в которой он лежал, не оставляла никаких сомнений. Лучше бы я такого никогда не видела.
Мысли эти пролетели в голове за секунду первого ступора, а потом я заорала. Нет, не так. Я ЗАОРАЛА.
Все оказались рядом чуть ли не мгновенно. Так же мгновенно были приняты необходимые меры. Меня оттащили от тела, над которым я застыла, словно древняя плакальщица, и заткнули. На этот раз обошлось без пощечин, видно, вспоминая о судьбе Тавеля, на это никто не решился. Зато сьеррин бросил какое-то заклятие, и я буквально подавилась собственным воплем, вернув в мир благословенную тишину. Новая грубость по отношению ко мне подействовала не хуже оплеухи. От возмущения я мгновенно пришла в себя и задышала почти нормально:
– С-спасибо.
Разумеется, спасибо. Не очередной же идиотский скандал мне было сейчас устраивать? Ну не настолько же я дура, со второго раза элементарные вещи понять могу, особенно когда вовремя успокоят. Хотя бы относительно.
Сьеррин только кивнул, и сдав меня на попечение Ассиля, которому сейчас тоже было не особенно хорошо, галопом унесся обратно, туда, где уже деловито возились Тавель и Суинни. Борясь с подступающей тошнотой, я быстренько отвернулась от этого зрелища. И обонялища, кстати, тоже. Так мы и сидели рядком с «братишкой», внимательно пялясь в ту точку, где море сливалось с серым небом островов, безуспешно пытаясь унять дрожь и стараясь ненароком не обернуться. Чтоб опять не расстроиться.
Минут через пять за спиной раздался негромкий хлопок взрыва, и непроизвольно оглянувшись, я увидела, что тела уже нет, а на его месте осталась лишь небольшая воронка обугленной земли. Так, понятно… То, что когда-то было даном, получило, наконец, огненное погребение. Троица «следователей» приближалась к нам со скорбно-озадаченными лицами. Бард нес в руках чужой меч.
– Это Сииргель? – задала я риторический вопрос, просто чтобы не молчать.
И получила неожиданный ответ от Суинни:
– Нет, это Кссаэль, один из наших. Солнечный.
– Солнечный? – я удивилась несказанно, – а он-то сюда как попал?
– Видимо, чтобы помогать Сииргелю с энергией, – свои пояснения сьеррин сделал просто непередаваемым тоном.
– Что, подозрения подтвердились? – спросила я его, – Наши неприятности родом отсюда?
– Пока не совсем, но многое говорит за это, – согласился воздушный.
Остальные тоже покивали с пониманием – сложить два и два не так уж и трудно, а дураков здесь не было.
– Но зачем? – Лишь Ассиль все еще не мог до конца прояснить для себя ситуацию.
– Зачем – как раз понятно. А вот почему – пока не знаю. – Ошарашив всех этой фразой, Вессаэль повернулся в сторону менгиров. – Придется прогуляться к камням. Все остальные ответы, похоже, именно там.
– Э-э, не советовала бы, – рискнула влезть я, – мне это место не нравится. Вернее, наоборот, нравится как-то уж слишком сильно. Навязчиво даже. А вот это мне уже не нравится.
– Понимаю, – процедил задумчиво Вессаэль, с прищуром глядя на застывшие вертикально камни. – Еще кто-нибудь это чувствует?
Три почти одинаковых пожатия плечами были ему ответом.
– Что ж, значит только я и Инесса… – Сьеррин встряхнул волосами, выходя из задумчивости, – Получается, нам с ней и идти.
– Наоборот, – не согласился Тавель, – Как раз вам в таком случае ходить туда не стоит. Пойду я.
– Вряд ли ты что-нибудь узнаешь, если приглашают именно нас с ней, – в свою очередь возразил Вессаэль.
– Но мы с Тавелем можем хоть посмотреть, что там и как. – Влез в обсуждение Суинни, а энергичный кивок Ассиля подтвердил, что и он не собирается оставаться в стороне.
– Значит, идем все, – прервала я готового возразить сьеррина, – не пререкаться же тут до завтра?
На меня посмотрели как на полоумную и… согласились. А что еще оставалось? Разве что действительно стоять тут до середины следующего года, обсуждая, у кого этот визит выйдет лучше и плодотворнее.
К менгирам подходили очень осторожно. Каждый прислушивался к месту всеми чувствами, включая данные даром, но никакой новой опасности упорно не обнаруживалось. Честно говоря, трое данов не чувствовали вообще ничего, если не считать незамкнутых струн. И только мы с Вессаэлем понимающе переглянулись, дойдя до границы круга, но все еще не решаясь ее переступить.
Жуткая аура разрушенной башни была не цветочком даже, а просто-таки бутончиком по сравнению с ягодками этого места. Слои нашей и чужой реальности перемешались здесь почти ощутимо, создав самые немыслимые и невозможные связи не только в пространстве, но вроде даже и во времени. И до меня дошло. Вчерашние мои видения были лишь отголосками, уловленными из этого бардака мозгом, настроенным на старую трагедию. Я еще раз переглянулась со сьеррином и поняла: он чувствует то же. И думает так же. Ммать! Да что же здесь, в конце концов, случилось?
Тавель, далекий от наших переживаний, первым пересек невидимую границу. За ним почти синхронно сделали шаг остальные. И только после этого я поняла – назад пути нет. В самом буквальном смысле, просто физически. Теперь я могла идти лишь вперед, механически, словно робот переставляя ноги, ставшие уже не моими. В смысле, подчинявшимися не мне, а неизвестно кому. Или чему. А глянув на остальных, поняла – они в таком же положении. И почему меня это не утешило?
Посопротивлявшись немного для порядка, я смирилась и позволила отвести себя в центр хенджа – хватка этого самого «неизвестно чего» была слишком сильной. Даны, боровшиеся дольше и упорнее, все равно оказались там же, только совсем без сил. И чего, спрашивается, было дергаться? Против лома нет приема, пока не найдется другой лом. И вообще, мы же сами пришли сюда за разъяснениями. А если другого способа получить их нет, придется обходиться этим. Пока. А там посмотрим…
Как только Тавель, которого доставили сюда последним, остановился в общем ряду напротив алтарного камня, над ним, в смысле над камнем, начал проступать мерцающий голубоватый шар, словно выплывающий из ниоткуда. Именно из ниоткуда, а не откуда-то. Видимо, опять сработал дар – ощущение, что появляющаяся сфера не связана ни с чем конкретным, было очень четким, бесспорным даже. Это стоило учесть, вдруг да пригодится.
Каждая пульсация загадочного шара вызывала еще большее возмущение в перепутанных струнах, доведя их в конце концов до крайне нестабильного состояния. Я скосила глаза в сторону Суинни (единственная свобода движений, которую мне оставили), и по его побелевшему лицу поняла – он ощущает то же, но еще отчетливее. И это его пугает! Что ж, мы тогда тоже испугаемся, но позже. Сейчас было как-то не до того.
Когда нестабильность уже готова была обернуться неизвестно чем, но явно не слишком безопасным, мерцание прекратилось, и двухметровый светящийся шар завис прямо над алтарем, а в его голубоватых глубинах проявился силуэт человеческого тела. Вернее, тела данского, судя по пропорциям. Выглядело оно… как привидение. С виду очень похоже. Очертания высокой фигуры и тонкого породистого лица в обрамление бледных волос, казались немного размытыми и словно просвечивающими.
Что ж, вот и Сииргель собственной персоной, надо полагать. Больше вроде некому. Сузившиеся глаза Вессаэля, смотревшего на это «явление», мою догадку только подтверждали. Не стану врать, будто не ожидала ничего подобного, напротив, именно что ожидала. К тому все и шло, за этим сьеррина сюда и звали. А вот зачем понадобилась я? Ладно, объяснения нам дадут, иначе балаган незачем было и затевать. Просто прикончить нас можно было еще на границе круга, банально перекрыв кислород тем же самым способом, каким нас лишили контроля за собственными ногами. А вот после уже будут убивать… Наверное.
О, сейчас все и узнаем – привидений явно готовился нам что-то изречь. Именно изречь, а не сказать, что подтверждало самые отвратительные подозрения. Дело в том, что была у меня еще одна версия – нас могли попросить о помощи… но вот только с таким лицом не просят. С таким лицом записные злодеи глумятся над побежденными силами добра, изрекая какие-то важные для них, злодеев, истины. В общем, все как в сказке, как и положено.
Похоже, именно ощущение сказочности, ирреальности происходящего и позволяло мне сохранять относительное спокойствие в этой жуткой, на самом деле, ситуации. Ведь если оно сказка, то по всем законам жанра нам должна была представиться возможность разом превратить победу сил зла в их поражение. Главное эту возможность не проморгать. Ведь даже детишкам известно, что пока злодеи произносят свои высокопарные речи, «хорошие ребята», пользуясь моментом, расставляют ситуацию по местам. То есть как раз наш случай. И я с азартом занялась выискиванием этой лазейки к победе, краем уха все же прислушиваясь к диалогу сьеррина с дядей.
– Лаэд, что здесь происходит? – Вессаэль начал первым.
«Ха, тоже мне лаэд! На благородного лорда эта пародия на нежить походила мало».
– О, теперь уже ничего страшного. – Голос Сииргеля доносился словно сквозь стекло и казался каким-то скребущим, но явно довольным. – Да, теперь, когда и ты, и она здесь – уже ничего. Но вы заставили меня поволноваться, могу признать.
– Так этот блок все-таки твоих рук дело? – Сьеррин не спрашивал, а скорее утверждал.
– Разумеется, – согласились «из-за стекла», – или ты знаешь еще кого-нибудь, способного на такое?
– Кое-кто способен.
– Не смеши, я уже забыл, как это делается. Кто? Назови хоть одно имя.
– Не важно, – закрыл тему Вессаэль, – сейчас меня интересует другое. Почему ты это сделал?
– Чтобы не дать тебе вернуться, конечно, – удивились с той стороны.
– Я не спрашиваю зачем, мне интересно почему? Почему тебе нужно было, чтобы я не вернулся? – Вессаэль начинал терять терпение, если судить по тону.
– Не догадываешься? – дядю разговор, похоже, развлекал, – ну так подумай.
– Власть? – Не слишком уверенно предположил сьеррин. – Неужели тебе действительно нужна эта куцая власть главы клана?
– Да, власть, – согласились с ним с явным удовольствием. – Только не главы клана, а несса. И дикарка из пророчества должна была мне в этом помочь. Мне, а не тебе! Ты ведь понимаешь, о чем я, правда? Но теперь все это не имеет никакого значения…
– Да уж, – съязвил Вессаэль, – быть нессом, болтаясь в пузыре, прикованном к камню, крайне затруднительно.
– Что б ты понимал, мальчишка! – все тем же довольным голосом отозвался Сииргель, – Да, разумеется, я не стремился сюда, все получилось случайно, во время рикошета досталось и этому миру, но только потому, что не представлял, какие это открывает возможности. И ты не представляешь, иначе не веселился бы так. Дурак! То, что я сейчас сделал с вами лишь мельчайшая часть моих нынешних способностей. Отсюда я могу забрать всю силу нашего мира и вернуть ее обратно в виде заклинания. Здесь я получил бессмертие. Абсолютное. У меня впереди вечность! Зачем мне теперь вся эта возня с Советами? Единственное, что пока еще интересно, так это маленькая приятная месть тем, кто когда-то мне мешал. Моя теперешняя власть равна божественной!
– Ну да, божество пятачка земли, огороженного камнями. – Продолжал дразниться сьеррин.
– Не надейся, – осадили его из-за завесы, – это временно. Скоро мир увидит своего нового бога!
«Однако! Ну и слог у этого милого дядюшки. А уж какие дивные планы. Интересно, он всегда был настолько больным на голову, или это тоже последствия рикошета? Только кто дал ему гарантии, что эти самые планы осуществимы? Я вот, например, в том сильно сомневалась. Дар упорно говорил мне, что связь между этим клоуном в шаре и алтарем ну просто очень крепкая. Нерушимая даже. Так что извините, лаэд, но за пределы места силы вам по любому хода нет. И не будет. А явление миру его… э-э… нового бога сможет состояться лишь если вы научитесь путешествовать вместе с этим каменным хороводом».
Представив себе подобный вариант летающей тарелки, несущейся сквозь ветер и облака я чуть не хихикнула. Жаль, что предоставленная мне свобода на такое не распространялась. Но это не слишком уместное веселье ослабило какие-то наложенные запреты, и я сумела, наконец, издать тихое шипение, привлекая внимание Вессаэля. Право голоса здесь досталось только ему, остальных назначили на роль молчаливых статистов, а необходимость пообщаться назрела – я заметила одну дядюшкину оговорку, на которую никто пока не обратил внимания.
Сьеррин скосил глаза в сторону и наши взгляды встретились.
Не знаю, каким образом он умудрялся читать мои мысли, оставим это на его совести, но сейчас я была тому только рада. Потому что он все-таки понял, и снова повернулся к Сииргелю с вопросом, который следовало задать давно:
– А откуда ты вообще знаешь о пророчестве? Отец никому не говорил… – внезапно в его глазах вспыхнуло понимание и такая ненависть, что оставалось лишь удивляться, как это наш привидений не осел облачком пепла. – Так это был ты!
– Да уж, понадобилось всего полтора тысячелетия, – издевательски произнес скребущий голос, – чтобы наш многомудрый понял очевидные вещи. Разумеется, я.
От ненависти Вессаэль не мог выговорить ни слова, но его собеседник не особенно нуждался в ответных репликах. Он заливался соловьем, слушая сам себя – ему хватало.
– Если бы ты сделал милость и сдох тогда же, когда и вся твоя семейка, ни у кого не возникло сомнений, кто станет главой воздушных. И поверь, мне понадобилось бы гораздо меньше полутора тысячелетий, чтобы вернуть нам истинный титул. А мелкие ублюдки из младших кланов проглотили бы это как миленькие!
– Кому… – Сьеррин все же сумел справиться с собой. – Кому ты открыл тогда нашу дверь?
– Зачем тебе знать? – удивление Сииргеля было искренним. – Ты же не надеешься выйти отсюда? Если так, то вынужден разочаровать. Вы умрете здесь. Все. Как только я…
И тут ударил Суинни. Вернее, рванул.
Пока длилась эта познавательная беседа, он, похоже, занимался тем же, чем и я – искал возможность напакостить такому чудесному дяде. И нашел, поскольку в отличие от остальных не просто чувствовал струны, но буквально видел их. Короче, на середине особо заковыристой фразы Сииргеля, он вдруг со всей своей немаленькой силой разом рванул за весь этот перепутанный клубок, окончательно выводя его из хрупкого равновесия.
Мир вокруг начал медленно вращаться по двадцати осям сразу. Честное слово, не меньше. Шар, в котором плавал привидений, судорожно замигал, пропадая мгновениями из реальности, и ему стало явно не до нас. Я начала впадать в панику. Ну как же, вот он тот самый долгожданный переломный момент, а у меня ни малейшего представления, что делать. И он, момент этот, уходит… Вернее, уходим мы – в то же самое ничто, в котором не иначе как черти подвесили Сииргеля. Занятный, однако, способ самоубийства придумал нам бард. Это что же, у нас тут сейчас образуется целый клуб недопокойников? Мы будем всеми висеть в пустоте… э-э… абсолютную вечность и вести познавательные дискуссии о добре и зле? Да ну нахрен! И я сделала единственное, на что в тех обстоятельствах у меня хватило ума. Изо всех сил, добавив к ним то, до чего смогла сейчас дотянуться и изрядную порцию адреналина, саданула сырой силой по алтарному камню.
«Ну почему я совершенно не умею учиться на своих ошибках? Вот опять – второй раз на те же грабли!» Чем это, интересно, мой способ нашего самоубийства лучше способа Суинни? Только тем, что теперь мы обойдемся без долгих разговоров и помрем по-быстрому? Короче, меня замкнуло. На алтарь. Между нами невидимой молнией понеслась сила, опустошая меня до самого дна и дальше. От нас туда. В смысле в это самое никуда. В Сииргеля. Полыхнуло прям на загляденье – он даже не сопротивлялся, просто не успел. Интересно, его пепел тоже вечно будет там болтаться? Или даже пепла от этого урода не осталось? Вот тебе и абсолютное бессмертие. Что ж, неплохое утешение перед концом. По крайней мере, за грань я попаду в хорошей компании и в сопровождении чудного в своей мерзости врага. Говорят, викингам для полного счастья ничего больше не требовалось.
Но, как оказалось, еще не сейчас. За дело, наконец, взялся Вессаэль.
Не представляю, что в творящемся вокруг хаосе мог наколдовать сьеррин, но что-то, видимо, смог – наше измерение он замкнул. Струны с отчетливым шорохом развернулись и встали на место, осколки лишних миров пропали, и меня перестало перекачивать в ничто. Вовремя, надо сказать, я уже была едва жива. Но прежде чем провалиться в беспамятство, увидела, что на месте алтаря теперь красуется ровная, стеклянно блестящая воронка, с гладкими, оплавленными краями. Просто загляденье! Любопытно, это бред предсмертный или все-таки наоборот? Хотя какая разница? Все равно за идиотизм сьеррин меня добьет, даже если выживу. Из милосердия…
