Текст книги "Мистер Монк и «синий грипп»"

Автор книги: Ли Голдберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Мощным стимулом к самосовершенствованию, – вставил Монк.

Джули вздохнула с облегчением: – На минуту вы заставили меня поволноваться.

Она полезла в сумки и начала охать и ахать, доставая жакет от Джуси, футболки Пол Франк, брюки Фон Датч, как я себе и представляла. Но когда она добралась до кроссовок Найк, ее энтузиазм поубавился.

– В чем дело? – спросила я.

– Это были бы клевые кроссовки к моему предыдущему табелю.

– А чем они не годны к этому табелю?

– Они устарели, – всхлипнула Джули. – Найк прекратили эту линию обуви несколько месяцев назад.

Вот уж не знала, что моя двенадцатилетняя дочь следит за новостями индустрии мод и разбирается во фразах вроде «прекращения этой линии». Но вместе с удивлением ее познаниями меня немножко разозлило ее отношение.

– Так вот почему они были в продаже, и я смогла себе их позволить…

– А еще через неделю их начнут продавать с грузовиков на шоссе по бросовым ценам, – съязвила она.

– Тогда, может, мне стоит вернуть их и дождаться грузовика, прикупив по более низкой цене?

– Мам, как ты не понимаешь?! – вскрикнула она. – Если я обую эти кроссовки, окажусь вне стиля.

– Уж не дай Бог! – усмехнулась я.

– И все узнают, что мы бедные, – добавила она.

– Они узнают лишь о том, что мы – подкованные покупатели. Вместо двух сотен долларов за обувь, мы получили абсолютно новые кроссовки за тридцать девять баксов. Глупо платить гораздо больше за обувь, которую можно получить дешевле, проявив немного терпения и проницательности.

– Ты понятия не имеешь о настоящей жизни, – Джули в ярости топнула ногой.

В последний раз она так топала ногой года в три, когда сердилась. Тогда мне это казалось очень милым, и я из кожи вон лезла, лишь бы ее рассердить. Я не смогла сдержать улыбку.

Она топнула другой ногой. – Мама, прекрати!

Я повернулась за поддержкой к Монку, зная, как трепетно он относится к деньгам (моя зарплата – истинное тому доказательство). Но на его лице застыло странное ошеломленное выражение. Его разум находился где-то в другом месте.

– Мистер Монк? – позвала я.

Он мотнул головой, улыбнулся и посмотрел на Джули. – Как насчет еще одной поездки на патрульной машине?

– Мы собираемся поехать за другой парой обуви? – с надеждой спросила дочь.

– Мы отвезем тебя в полицейский участок для допроса.

– По-настоящему? – она распахнула глаза.

– По-настоящему, – подтвердил он.

– Мы вместе? – вклинилась я.

– Вместе.

– Круто! – обрадовалась Джули, бросая кроссовки и надевая жакет от Джуси. Ее негодование по поводу позорной обуви затмило непреодолимое волнение от возможности предстать в образе преступника.

9. Мистер Монк улучшает свою статистику

Раньше Джули всего один раз была в полицейском участке, и в тот день там творилось настоящее светопреставление. Здание переполнилось проститутками, пьяницами, наркоманами, бандитами и убийцами. Смрад в помещении напоминал смесь запахов мужской раздевалки и бара, в котором я работала до того, как Монк нанял меня. Некоторые слова, услышанные тогда моей дочерью, смутили бы даже Тони Сопрано.

А ей понравилось. Словно она посетила новый аттракцион в Диснейленде, только в роли героев выступали не Микки Маус и Базз Лайтер, а Жоржетта-транссексуалка и Хулио-сутенер. Ей, конечно, было страшновато, но это как на американских горках – страшно, но безопасно.

Мне не хотелось, чтобы она очутилась в такой среде, но, к сожалению, у нее в школе отменили занятия, а я не нашла с кем ее оставить. Кроме того, в здании не было никого и ничего этакого, чего нельзя увидеть в любой день недели на улицах Сан-Франциско, от Юнион-сквер до Рыбачьей пристани и от Китайского квартала до парка Золотые Ворота. Такой уж у нас город.

Как я поняла, она и собиралась увидеть этот бедлам. И я считаю, прямой обязанностью каждого родителя является воспитание в детях самостоятельности, чтобы научиться выживать в реальном мире; и сокрытие от них уродливых аспектов этого самого мира не принесет им ничего хорошего. По крайней мере, в полицейском участке на преступниках надеты наручники и достаточно полицейских, чтобы нас защитить. Никакой реальной опасности не существовало. После она завалила меня невероятным количеством щекотливых вопросов про секс, наркотики и преступления. По-моему, оно того стоило. В тот день мы решили много больших, неуклюжих и важных проблем.

Тем не менее, я не пришла в восторг от идеи отвезти ее в участок вечером в субботу, и надеялась, что у босса серьезный повод для этой поездки. У меня не осталось энергии на еще одну важную душеспасительную беседу с Джули.

На этот раз участок не напоминал дурдом, как я ожидала. Не было видно ни преступников, ни бомжей, ни прочих подонков. Во время эпидемии «синего гриппа», думаю, офицерам, оставшимся на службе, важнее находиться на улице, чем заполнять отчеты в участке.

Мне полегчало, но Джули явно разочаровалась, что ей не удалось взглянуть на изнаночную сторону жизни.

Мы встретили офицера Кертис и направились в отдел убийств.

– Ваш джип припаркован сзади, – она протянула мне ключи. – Офицер Крупп и патрульная служба были бы признательны за возврат черно-белой ласточки.

– А что с моей квитанцией? – поинтересовалась я.

– Считайте, ее нет, – ответила она.

Я передала ей ключи от патрульной машиной и представила Джули.

– Мама, – запротестовала дочь.

– Ой, прости, – улыбнулась я, – Она, возможно, и выглядит, как моя дочь, но на самом деле это психопат, пожирающий детей. Мы с капитаном Монком привезли ее для допроса с пристрастием.

– Тогда ей следует надеть наручники, – офицер Кертис достала из кармана пластиковую ленту и затянула ее вокруг запястий дочери.

Та зарычала. Кертис сделала вид, что кладет руку на кобуру.

– Не заставляй меня сбивать с тебя спесь, – пригрозила полицейская.

– Попробуй, легавая! – рыкнула Джули. – Я твои кости на суп пущу.

– Пошли со мной, безумный психо-каннибальный убийца, – Монк направил ее в общий зал, где Фрэнк Портер прикреплял фотографии жертв Золотоворотского Душителя (к счастью, не с места преступления) на доске для сводок со сведениями об их жизни. Монк начал изучать их.

Спэрроу сидела за компьютером и поедала чипсы.

– Удивлена, что вы оба еще здесь, – сказала я.

– Как и я, – простонала Спэрроу и взглянула на деда. – Он не уйдет. Наверное, он боится, что если уйдет, завтра ему не позволят вернуться.

Я могла это понять. Он думал, что навсегда лишился значка, и теперь, когда вернул его, не хочет потерять. И все же он, скорее всего, догадывался, что восстановление не будет продолжительным, и старался насладиться каждой минутой работы, пока мог.

– У тебя классный пирсинг! – Джули указала на уши Спэрроу. – Это больно делать?

– Мучительно, – вставила я. – Она корчилась в агонии несколько недель.

– Уши не так болели после пирсинга, как мои… – начала Спэрроу, но я перебила ее.

– Ей не интересно, где у тебя еще пирсинг.

– Нет интересно! – запротестовала Джули. – Я, может, тоже хочу себе что-нибудь проколоть.

– Поверь мне, не хочешь, – не отступала я.

– А как же мое мнение? – возмутилась дочь.

– Джули, – обратился к ней Монк, – могу я задать тебе несколько вопросов?

Он подвел ее к доске и показал снимки кроссовок, снятых с правой ноги каждой жертвы.

– Что ты можешь рассказать об этой обуви?

– Одни из них фирмы Найк, другие Адидас, а третьи – Пума, – ответила она. – И все они с воздушной подошвой.

– Что-нибудь еще?

Она пожала плечами. – Они старые.

– Для меня они выглядят новыми, – возразил Монк.

– Они новые, но из старых коллекций, которые уже не выпускают, – пояснила Джули. – Такие носят только отсталые ботаны.

Монк улыбнулся. – У тебя есть задатки великого сыщика.

– Правда? – не поверила она.

Монк кивнул. – Ты только что обнаружила связь между тремя жертвами Золотоворотского Душителя.

– Я? – изумилась дочь.

– Что, ты говорила, случается со старыми коллекциями, если их не раскупают в торговых центрах?

– Их распродают с грузовика на обочинах, – напомнила Джули.

– И продавцы не принимают чеки или кредитные карты, – меня осенило, к чему клонит Монк. – Расчет производится только за наличные. Я знаю по опыту.

– Вот почему мы не смогли обнаружить отметки об оплате кроссовок кредитными картами жертв, – резюмировал Монк, – поскольку они покупались у какого-то продавца-однодневки.

– Это не просто люди, приторговывающие башмаками из своих багажников, – догадалась я. – Существует много видов подобной торговли: ликвидация, оверсток и продажа остатков продукции, когда распродают весь товар в течение нескольких недель, а затем продавцы исчезают. Они никогда надолго не задерживаются в одном месте.

– Нужно найти всех цыганских продавцов обуви в Сан-Франциско и показать им фотографии жертв, – предложил Портер. – Может, кто-нибудь вспомнит, что продавал им кроссовки.

– Или одним из продавцов и является Душитель, – предположил Монк.

– Я оповещу патрули и прикажу им следить за уличными торговцами обувью, – отрапортовала офицер Кертис.

– Спасибо за помощь, – поблагодарил Монк. – Я ценю это.

– Если данная информация приведет к аресту Золотоворотского Душителя, – заметила я, – Джули может претендовать на денежную награду.

– Тебе нужно обсудить это с мэром, – посоветовал Монк.

– Уж будьте уверены, так и поступлю.

– А что за награда? – влезла Джули.

– Скажем так, если ты ее получишь, обещаю никогда не покупать тебе обувь на распродажах.

Я отвела дочь в одну из комнат для допросов и какое-то время расспрашивала о «ее преступлениях». Когда я закончила с «подозреваемой», офицер Кертис отвела ее в пустую клетку и закрыла там на десять минут. После освобождения Джули впала в восторг.

Монк тоже остался доволен. Наконец-то у него появились зацепки по делу Душителя. А я с улыбкой на лице придумывала, на что потрачу награду мэра.

Мы уже выходили из здания, когда офицер Кертис подбежала к нам.

– Капитан, произошло ограбление минимаркета недалеко от Гири и Ван-Несс, – доложила она. – Похищено около двухсот долларов и насмерть застрелен владелец.

Монк взглянул на меня. Он хотел поехать на место преступления, но ни в коем случае не желал брать с собой мою дочь.

– Ты не против того, чтобы остаться здесь с офицером Кертис на время?

– Нет, без проблем, – согласилась она.

– Давай посмотрим несколько альбомов с фотографиями преступников, – предложила офицер, отводя ее в сторону, – это всегда весело.

Я знала, что Джули в хороших руках, пока меня нет. Я и мечтать не могла о лучшей няньке, чем полицейский с пистолетом.

«Минимаркет быстрого обслуживания» находился сбоку от магазинчика видео для взрослых и закусочной в четырехэтажном офисном здании, покрытым десятилетним слоем грязи. Рукописные плакаты в окнах минимаркета рекламировали дешевое пиво, сигареты и лотерейные билеты.

Неприятное свечение флуоресцентных ламп внутри магазина просачивалось наружу, освещая полицейские машины, тротуар и асфальт скучным желтым светом.

Женщина за тридцать стояла возле магазина, прислонившись к стене, и нервно курила. На ней были выцветшие джинсы и красный жилет продавца «Минимаркета быстрого обслуживания» поверх белой футболки с длинными рукавами. Темные круги залегли под ее глазами, словно грязь на стенах здания.

Возле нее стоял полицейский лет пятидесяти, его пузо вываливалось через край брюк и давило на пуговицы рубашки. Он делал в записной книжке какие-то заметки обрубком карандаша. Увидев, как мы подходим, офицер встретил нас у входа в минимаркет.

– Я сержант Риглин, – представился он. – Вы капитан Монк?

– Да, – ответил босс, – а это моя помощница Натали Тигер. Что здесь произошло, сержант?

– Двое черных парней совершили налет. Кассир, он же владелец, опустошил кассу, но они все равно застрелили его. Ублюдки. Погибший – Рамин Тузи, сорока семи лет.

Монк склонил голову к женщине. – Кто она?

– Лорна Керш, тридцати четырех лет, работает здесь по ночам продавцом, – Риглин сверялся со своими записями. – Она находилась в кладовке во время ограбления. Когда прозвучали выстрелы, она выбежала и увидела только черные лица выходивших из помещения.

– На манжете ее правого рукава синее пятно, – заметил Монк, одергивая рукава.

– Да, и что? – спросил сержант.

– На другой руке такого нет, – указал Монк.

– Разве это важно? – удивился Риглин.

Это было важно, если я хотела попасть домой вечером. Монк не смог бы сосредоточиться на деле, пока ее рукава не станут совпадать.

– Хотите, чтобы я попросила ее сменить рубашку или испачкала второй рукав? – поинтересовалась я.

– Вы, должно быть, шутите, – у Риглина отвисла челюсть.

– Хотелось бы, – вздохнула я.

– Прекрасный синий цвет.

– Что? – не поняла я.

– Я о пятне, – пояснил босс. – Глубокое, яркое и насыщенное.

– Угу, – пробурчал Риглин. – Что-нибудь еще, капитан?

– Кто вызвал полицию, – спросил Монк.

– Она, – Риглин указал на Лорну. – А еще парень из порно-магазинчика по соседству.

– Имеется ли запись выстрелов с камеры безопасности?

Риглин покачал головой. – Продавщица говорит, видеомагнитофон сломался пару дней назад. Владелец собирался купить новый завтра.

– Хорошо, – кивнул Монк. – Я бы хотел осмотреться внутри. Там ничего не двигали?

– Нет, сэр, – помотал головой сержант.

Мы с Монком зашли в магазин. Касса находилась слева от входной двери, прямо напротив тесных проходов между бакалеей и морозильными камерами в задней части помещения. Ящик кассового аппарата был открыт.

Мы заглянули через прилавок. Рамин Тузи валялся в маленьком пространстве между кассовым аппаратом и стеной. В центре его груди зияла огнестрельная рана, голова находилась рядом с пластиковым мусорным ведром. На нем был надет жилет «Минимаркета быстрого обслуживания» поверх футболки для регби.

Монк поднял голову, чтобы проследить за взглядом трупа. Затем обогнул прилавок, достал ручку из кармана и с помощью нее вынул из мусорного ведра открытую коробку герметичных пакетов той же марки, что и сам предпочитал покупать.

Он поставил коробку с пакетами на прилавок.

– Это преступление! – возмутился он.

– Вы говорите о пакетах? – полюбопытствовала я.

– А о чем еще?

– Ну не знаю, – хмыкнула я, – как насчет мертвеца за прилавком?

– Зачем кому-то открывать коробку герметичных пакетов, брать один или два, а остальные выбрасывать? – распалился босс. – Это бессовестно!

– Возможно, поэтому двое подонков и ограбили его и застрелили, – тупо пошутила я. – В наказание за расход герметичных пакетиков.

– В каком мире мы живем!

Монк вновь посмотрел на мусор и нахмурился. Внутри ведра лежал рулон алюминиевой фольги, причем практически неиспользованный.

– Какое расточительство! – застонал Монк.

– Надеюсь, Вы имеете в виду бессмысленное лишение человека жизни, а не потерю пары футов алюминиевой фольги?

Монк подошел к задней части магазина и остановился перед дверью рядом с кладовой. Рукописная табличка на двери гласила: ТУАЛЕТ НЕ ДЛЯ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ.

Он надолго вперился в табличку, потом повернулся лицом к кассе и кивнул сам себе.

– Что? – спросила я.

– Теперь я понимаю, – ответил он.

– Что понимаете?

– Что здесь произошло, – он повернулся и вышел.

Не знаю, что загадочного в этом ограблении, кроме идентичности двоих нападавших? Возможно ли, что Монк уже раскрыл дело?

Между тем, босс подошел к сержанту Риглину и Лорне Керш, бросившей окурок на тротуар и молотившей по нему каблуком. Монк вздрогнул, но ничего не предпринял по этому поводу.

– Мисс Керш? Я капитан Эдриан Монк. Не могли бы Вы рассказать мне, чем именно занимались, непосредственно перед тем, как грянули выстрелы?

– Я торчала в кладовой, как уже сказала ему, – она указала на сержанта. – Распаковывала коробку сырных начос Доритос.

– А что делали до этого? – продолжил босс, принюхиваясь.

– Распаковывала одноразовые стаканчики и вставляла их в питьевой автомат.

– Заметно, – Монк наклонился и обнюхал ее. Она бы отступила на шаг назад, не помешай ей стена. – Что Вы сделали после того, как услышали выстрелы?

– Открыла дверь и увидела двоих здоровенных черных парней, выбегающих из магазина. Они были в толстых куртках, вроде тех, которые носят рэперы. Один в руке держал пистолет.

– И что Вы сделали?

– Подошла к кассе, чтобы проверить состояние мистера Тузи и увидела кровь, – разнервничалась она. – Я позвонила по девять-один-один и сидела рядом с ним, взяв его за руку, пока не приехала полиция.

– Вы больше никуда не ходили?

– Я утешала хозяина, – огрызнулась продавщица. – Человек умирал прямо передо мной, я не собиралась бросать его одного.

– Очень трогательно, – улыбнулся Монк. – Знаете ли Вы, что от Вас пахнет как от унитаза?

– Что Вы сказали? – вытаращилась Лорна.

– Что Вы сказали? – в унисон произнес Риглин.

– От Вас пахнет как от унитаза, – повторил Монк. – Очень чистого, конечно, с водой глубокого синего цвета, как и пятно на Вашем рукаве.

Она посмотрела на рукав. – О чем, черт возьми, Вы говорите?

– О моем любимом очистителе бачков унитаза, – объяснил Монк. – «Две тысячи сливов» с ароматом весеннего луга. Я всегда узнаю этот прекрасный аромат и дивный оттенок синего! Хотя, судя по оттенку, Вам осталось всего сто пятьдесят три слива до замены.

Сержант Риглин сделал шаг вперед и ткнул пальцем в лицо Монка. – Хоть Вы и старше по званию, но если назовете ее туалетом еще раз, я надеру Вам задницу! Дама просто смотрела, как умирает ее босс.

– Потому что она его застрелила, – изрек Монк.

– Вы сумасшедший, – отшатнулась Лорна.

– Вы говорили, что распаковывали коробки в кладовой, когда произошло ограбление, и находились рядом с начальником, пока не приехала полиция. Когда же Вы испачкали рукав?

– Гораздо раньше, когда я убиралась.

– И когда же? – нажимал Монк.

– Перед распаковкой Доритос.

– Вы же сказали, что перед этим занимались одноразовыми стаканчиками, – заметил Монк.

– Так и было! – закричала Лорна. – А перед этим я убиралась в туалете! Что это меняет?!

– Разница между виной и невиновностью, – пояснил Монк. – Вот что случилось на самом деле. Не было никаких грабителей. Вы застрелили босса, опустошили кассу и вызвали полицию. Потом быстренько завернули пистолет и наличные в алюминиевую фольгу, запечатали в герметичный пакет и спрятали в бачке унитаза, испачкав рукав в воде. Не брось Вы в мусорное ведро почти целую коробку с пакетами и рулон фольги, преступление сошло бы Вам с рук.

– Вы же не верите в эту чушь? – обратилась она к сержанту Риглину.

– Это очень легко проверить, – посуровел тот. – Кстати, я уже полчаса как хочу в туалет.

Сержант направился к магазину.

– Мне нужен адвокат, – заявила Лорна. – Я больше не скажу ни слова.

Сержант Риглин вернулся, надел наручники на запястья Лорны и зачитал ее права.

– Сожалею о том, что сказал Вам, капитан, – извинился он. – Я не знал.

– Ничего страшного, – отмахнулся Монк. – Иногда я так действую на людей.

Сержант увел Лорну.

– Восхитительно, мистер Монк! – похвалила я. – Теперь можете не волноваться по поводу Вашего значка. Вы все еще в седле!

– Боже, надеюсь на это, – вздохнул он. – Пойду, вернусь в магазин, возьму немного Лизола, рулон бумажных полотенец и коробку мешков для мусора. Я останусь здесь и смогу обезопасить место преступления.

– Какое место преступления?

Монк указал на растоптанный окурок Лорны Керш.

– Это пятно может остаться навсегда.

10. Мистер Монк и тайное рандеву

С тех пор, как Монк вычислил, что милая старушка, которую я иногда просила посидеть с моей дочерью, убила и закопала на заднем дворе своего мужа, присмотр за Джули превратился в проблему.

Лишь спустя некоторое время я познакомилась с Челси, девятнадцатилетней студенткой колледжа, учившейся по утрам. А в дневное время она была свободна и могла последить за Джули. Они вместе даже делали домашние задания моей дочери, что для последней было просто идеально. Если обстоятельства вынуждали меня работать по выходным, я также могла рассчитывать на помощь Челси.

В воскресенье я попросила ее покататься на велосипедах с Джули и ее подружкой Кэти по парку Золотые Ворота. Тем самым я освободила себя для работы с Монком, а заодно вернула «должок», обеспечив целый свободный день матери Кэти.

Я подобрала босса в десять утра и повезла его в полицейский участок, где нас уже ждали Синди Чоу со своим психиатрическим медбратом, Фрэнк Портер с внучкой и Джек Уайатт с советником по управлению гневом.

Чоу разбирала телефон (Почему? Не могу ответить), а Джаспер делал записи в кпк. На сей раз на ее голове не было ни алюминиевой фольги, ни радио. Полагаю, в полицейском участке что-то мешало инопланетным захватчикам, тайным правительственным агентам и даже Опре Уинфри читать ее мысли.

Портер был в той же одежде, что и днем ранее, как и Спэрроу. Значит, они провели ночь на диванах в задней комнате или просто экономили на прачечной.

Уайатт откинулся на спинку стула и закинул ноги на стол, стараясь изо всех сил игнорировать своего советника по управлению гневом. Рука советника висела на перевязи, а взгляд помутнел, очевидно, из-за обезболивающих препаратов.

При взгляде на детективов мне пришло в голову, что у каждого из них есть персональный помощник – содействующий, консультант или сторожевой пес, как вам удобнее. Все мы вроде как коллеги и могли бы собраться вместе и поболтать. Могли бы часами рассказывать друг другу случаи из своей практики, жаловаться на мизерную оплату труда и отсутствие льгот. Могли бы даже организовать профсоюз, Международную Ассоциацию Помощников Детективов, чтобы помогать друг другу с проблемами.

Что стало бы с этими блестящими и эксцентричными детективами, объяви их ущемленные помощники собственную эпидемию «синего гриппа»?

Монк оглядел своих детективов, офицера Кертис и нас, с маленькой зарплатой, недооцененных и, даже, в одном случае, отхвативших пулю помощников. Монк откашлялся и перенес вес с одной ноги на другую.

– Доброе утро, – поздоровался он. – Пока между убийствами образовалась передышка, думаю, нам стоит навести порядок в отделе убийств: убраться в общем зале, выпрямить фотографии на стенах, выровнять мебель и организовать наши столы, распределив скрепки по размеру и уравняв карандаши.

– Уравняв карандаши? – изумился Уайатт.

– Он хочет убедиться, что все они заточены и длина их одинаковая, – пояснила я.

Монк одобрительно улыбнулся, довольный моей оценкой его мировоззрения.

– О, – Уайатт заграбастал свои карандаши в кулак, переломил их пополам и выбросил в мусорное ведро. – Готово.

– Постарайтесь контролировать свой гнев, – раздался голос его советника.

– Я и контролирую, Эрни, – ответил ему Уайатт. – Разозлившись, я бы их не сломал, а расстрелял из пистолета.

Эрни сглотнул. Мне казалось, его подстрелили случайно. Думаю, ему тоже пришла в голову аналогичная мысль.

– Какой сегодня день? – спросил Портер.

– Воскресенье, – отозвалась Спэрроу.

– Хорошо, а какой год?

– Две тысячи седьмой.

– Нет, я серьезно, – не поверил старик. – Какой год?

– Две тысячи седьмой, – повторила внучка.

– Это невозможно! – воскликнул Портер. – К тому времени я уже умру, а на луне откроют Холидей Инн.

– Вы проверили помещение на «жучки»? – осведомилась Чоу.

– Нет, – покачал головой Монк.

– Тогда пригодится классная штучка, сконструированная мной, – она достала из сумочки устройство, похожее на трикодер Спока, и поставила его на стол. – Все чисто. Но никогда не знаешь, когда какой-нибудь дрон пролетит над головой.

– Это еще что? – поинтересовалась Спэрроу.

– Робототехнический беспилотный летательный аппарат, используемый правительством для наблюдения и передачи различных изображений, включая мозговые волны, – объяснила азиатка. – Они работают на сложном программном обеспечении, предназначенном для поиска определенных слов и мыслей для последующего анализа.

Джаспер едва не вывихнул себе палец, стуча по крошечной клавиатурке кпк.

– Имеется ли прогресс в наших делах об убийствах? – обратился Монк к детективам.

– Джон Ямада, убитый вчера на дороге, переживал кошмарный развод, – доложил Уайатт. – Его бывшая жена, по-прежнему являющаяся его наследницей и претендующая на страховую выплату в один миллион долларов, сообщила, что ее машину угнали два дня назад. Не сомневаюсь, когда мы найдем автомобиль, на протекторах шин окажутся частички покойного.

– Я бы хотел поговорить с ней, – сказал Монк.

– Я нашла богатого клиента Аллегры Дусе по имени Макс Коллинз, сделавшего крупные инвестиции по ее астрологическому совету, – подхватила эстафетную палочку Чоу. – Теперь он уже не так богат. Из-за нее он потерял миллионы.

– Похоже на веский мотив для убийства, – пробормотал босс. – Я займусь этим.

– А я продолжу поиски других клиентов и покопаюсь в ее прошлом, – предложила Чоу. – Не удивлюсь, если она каким-то образом связана с проектом «СабЗиро».

– С чем, с чем? – переспросил Монк.

– Секретная правительственная программа по контролю над разумом, – ухмыльнулся Джаспер. – Они отслеживают экстрасенсов от рождения и наблюдают за их мозговой деятельностью.

– Если она такая секретная, – усомнилась я, – откуда вы о ней знаете?

– Он ее часть, – прищурилась Чоу. – Прямо сейчас он копается в ваших мозгах.

– Думаю, со мной такое случалось, – встрял Портер. – У меня бывают провалы в памяти, видимо, часть моего разума стерли.

– Возможно, – кивнула Чоу. – Ни для кого не секрет, что болезнь Альцгеймера является побочным явлением контроля за разумом. Вероятно, у Вас в мозгу копались во время Вашего расследования убийства члена окружной администрации в тысяча девятьсот девяносто восьмом году.

– Я этого не помню, – почесал затылок Портер.

– Не удивлена, – кивнула Чоу.

– Но я помню, что у столкнутой под автобус Дайан Труби в ресторане был клиент, преследовавший ее, – вернулся к основной теме старик. – Она даже получила запретительный судебный ордер после того, как он отправил ей букет роз и пузырек крови. Он появился в ресторане вчера утром и при свидетелях кричал, что если она не будет с ним, то не достанется никому.

– Он может оказаться убийцей, – размышлял Монк. – Я поговорю с ним.

– У нас список из двадцати пяти уличных продавцов кроссовок, – отрапортовала офицер Кертис. – Следует ли нам начать показывать им снимки жертв Душителя?

– Нет, – отрезал Монк. – Я сам займусь этим.

– Можно поговорить с Вами, мистер Монк? – обратилась я. – Наедине.

Он кивнул и мы пошли в кабинет Стоттлмайера. Я закрыла за нами дверь.

– Вы говорите, что сами хотите опросить Макса Коллинза, жену Джона Ямады и поклонника Дайан Труби?

– Они все очень подозрительны.

– А еще Вы хотите самостоятельно обойти двадцать пять продавцов обуви и лично показать им снимки жертв Душителя?

– Один из них может оказаться убийцей.

Я указала на детективов в общей комнате. – А чем они будут заниматься, пока Вы расследуете все дела?

– Уборкой отдела, организацией рабочего места и сортировкой скрепок, – довольно улыбнулся Монк. – Предотвращать сползание Полицейского Управления Сан-Франциско в анархию.

– А если в городе произойдут новые убийства? Вы будете заниматься и ими?

– Кто же еще?

– Одновременно с расследованием убийств Дусе, Ямады и Труби?

– Когда же еще мне этим заниматься?

– Кто Вам сказал, что Вы лично обязаны расследовать абсолютно все убийства в Сан-Франциско?!

– Именно поэтому я здесь, – возразил он. – Разве нет?

– Мистер Монк, Вы не можете взвалить на себя все дела! Вы всего лишь один человек. В сутках слишком мало часов для такой ноши.

– Я просто должен раскрывать дела быстрее.

– Вспомните, что чувствовали вчера! Все станет только хуже, – предупредила я. – Вы надорветесь, и дела никогда не будут раскрыты.

– Но я не знаю, как еще раскрыть их, – он покачал головой.

– Раскройте сначала одно, – предложила я.

Монк нахмурился, начал вышагивать по кабинету и нахмурился еще сильнее.

– Нам нужен консультант, – пришел он к выводу.

В телешоу про полицейских показывают, что копы назначают тайные встречи на пустых складах, в малолюдных парковочных гаражах или заброшенных парках развлечений.

В Сан-Франциско не так уж много пустых складов, насколько я знаю. Большинство парковочных гаражей полны машин и людей, но даже если б они пустовали, жену босса убили в одном из них, так что этот вариант не подходил. Мы остановили свой выбор на руинах бань Сутро, похожих на заброшенный парк развлечений.

Там мы и оказались на продуваемой всеми ветрами гравийной стоянке с высокими сорняками рядом с волнообразными опорами, некогда поддерживавшими шестьсот тонн железных балок и сто тысяч квадратных футов радужных витражей над шестью бассейнами с морской водой, одним бассейном с пресной водой, музеем и картинной галереей.

Стоттлмайер сидел на капоте машины, пыхтел сигарой и наблюдал за пожилым смотрителем парка, показывающим туристам среднего возраста с избыточным весом альбом с фотографиями бань Сутро, построенных в 1896 году, и стоявшего рядом, построенного примерно в то же время Клифф Хауза, пятиэтажного деревянного, похожего на французский замок, возвышающийся над бурлящим морем.

Клифф Хауз сгорел десять лет спустя и впоследствии был восстановлен в гораздо менее амбициозном масштабе (и неоднократно реконструировался в течение десятилетий). Бани же продержались до 1967 года, хотя к тому времени стали менее востребованными, разлагаясь под воздействием времени и приливов. Когда они сгорели, здание снесли, чтобы очистить место для будущего курорта, который так и не построили.

Немного истории не повредит, не правда ли?

Но парк по-прежнему обслуживается, словно здесь расположены не затопленные остатки фундамента и разбросанные куски облицовочного бетона, а как минимум руины храма майя. Хотя на самом деле это место имеет не большее историческое значение, чем развалины отеля Говард Джонсон.

Стоял прохладный и серый день, воздух пропитался морским туманом. Тюлени лаяли на острых береговых камнях, а чайки каркали над головой.

– Что мы здесь делаем, капитан? – обратился Монк к Стоттлмайеру.

– Ты скажи мне, Монк, – ответил тот. – Сам же просил о маленьком рандеву.

– Я имею в виду, почему нужно было встречаться здесь, – пояснил Монк. – Уверен, есть места и поближе, где чайки не окрашивают камни своим гуано в белый цвет.

– Потому что я не хотел, чтобы нас видели вместе. Если хоть один полицейский увидит нас, моя карьера в отделе закончена. Мне больше никто не поверит.

– Но все же знают, что мы друзья.

– А нам не следует быть ими, – отрезал Стоттлмайер. – Теперь. Друзья не предают друг друга.

– Я не предавал Вас.

– Ты сидишь за моим столом, – парировал Стоттлмайер.

– Я сижу в комнате для допросов.

– Не важно, где ты сидишь, Монк, черт побери! Ты – капитан отдела убийств.

– Исполняющий обязанности капитана, – поправил Монк.

– Для меня в жизни важны были только жена и работа. Теперь у меня нет ни того, ни другого. Полагаю, ты хорошо знаешь, каково это.