Текст книги "Мистер Монк и «синий грипп»"

Автор книги: Ли Голдберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

20. Мистер Монк и пыльный кролик

По вторникам Монк ходит на регулярный прием к доктору Крогеру, своему психиатру. Этот шринк заставляет меня нервничать. Меня пугает, как он анализирует все сказанное мной, язык моего тела и даже расширение зрачков, определяя, насколько я спятила.

А еще он постоянно совершенно расслаблен. Это неестественно. Уверена, зайди я в его офис с топором в груди и обезьяной на голове, его бы это не напугало. Мне и в самом деле хочется проделать такой номер, чтобы посмотреть, права ли я.

Доктор Крогер поприветствовал нас, когда мы переступили порог его безупречной приемной. Интересно, там так чисто, чтобы не раздражать пациентов, похожих на Монка, или у самого врача ОКР?

– Поздравляю, Эдриан, – приветствовал доктор Крогер.

– С чем? – опешил Монк.

– С восстановлением в органах и назначением капитаном, конечно же. Я очень счастлив за тебя!

– Видели меня по телевизору?

– Да.

– Значит, заметили момент политической драмы, который по остроте превосходит дебаты Никсона и Кеннеди, – загордился босс.

– Разумеется. Это было незабываемо, – заверил док, ведя Монка в кабинет. – Располагайся поудобнее; я сейчас вернусь.

Врач закрыл за собой дверь и посмотрел на меня.

– Как у него дела? – спросил Крогер.

– Разве этот вопрос Вам следует задать не ему?

– У вас с ним разное восприятие ситуации.

– Все у него прекрасно, – заверила я. – Он счастлив.

– Как он подходит к решению дополнительных обязанностей?

– Поначалу не все получалось гладко, – поделилась я, – Но он раскрыл все убийства, совершенные за время его руководства.

Доктор Крогер глубокомысленно кивнул. Я подумала: он, как мадам Фрост, тренировался перед зеркалом кивать правильно, или в самом деле облечен той естественной глубиной знаний, которой я пока не достигла?

– Выказывает ли он беспокойство по поводу качества выполняемых им обязанностей?

– Разве не все мужчины беспокоятся по этому поводу? – усмехнулась я.

Доктор Крогер улыбнулся, мне показалось, немного натянуто. Для такого расслабленного парня, которого он изображает, с чувством юмора у него туговато.

– Никто из управления не спросил меня, что я думаю по поводу его готовности к восстановлению, – процедил Крогер.

– И что Вы чувствуете, оставшись проигнорированным?

Это вопрос того сорта, которые шринки частенько задают своим пациентам, и я не удивилась, когда он увильнул от него. Но следующий комментарий меня удивил.

– Также у меня никто не проконсультировался по поводу Фрэнка, Синди и Джека, – сжал губы он.

– Они тоже Ваши пациенты?!

– Они все изначально были направлены ко мне управлением, – подтвердил он. – Не думаю, что при нормальных обстоятельствах они бы вернулись к работе без положительного заключения от меня и интервью с наблюдательным советом.

– Это не нормальное стечение обстоятельств, – опровергла я.

– Но все вернется в нормальное русло, миссис Тигер. Полиция и город снова за столом переговоров. И меня не может не волновать, что произойдет с Эдрианом и другими, когда трудовой спор разрешится.

– Они хорошо зарекомендовали себя, – убеждала я. – Будет справедливо оставить их на своих местах.

– Жизнь редко бывает справедливой, – вздохнул доктор Крогер. – А политика еще реже.

И на этой оптимистической ноте он зашел в кабинет, а я присела на кресло со свежим номером Космополитена. Но мне было трудно сосредоточиться на «Десяти Спальных Секретах, Способных Превратить Вашего Мужчину В Дикого Зверя», и не потому, что у меня нет мужчины, с которым их можно опробовать.

Я почувствовала напряжение в общем зале отдела убийств, когда мы вошли. Многие из «больных» детективов, вернувшихся к работе для расследования убийства полицейского и собравшихся в одной части зала, злобно пялились на Уайатта, Чоу и Портера, стоящих в другой.

Стоттлмайер сидел в своем офисе, заваленный бумагами, игнорируя открытую враждебность сотрудников за дверью.

Джаспер, Эрни и Спэрроу устроились в демилитаризованной зоне возле кофеварки.

Дишер сел за стол и попытался придвинуть карандашный стакан поближе. Ничего не вышло.

– Кто приклеил стакан к моему столу? – грозным голосом спросил он. – Это чья-то идиотская шутка?

Джаспер задрал воротник пальто и попытался стать невидимым, когда остальные полицейские обнаружили свои записные книжки, телефоны и прочую утварь на рабочем столе намертво приклеенными.

Вся команда Монка сгруппировалась у стола Портера.

– Фрэнк достал для нас список из пятнадцати возможных свидетелей убийства Аллегры Дусе, – доложил Уайатт. – Нужный нам человек оказался за третьей дверью, в которую мы постучали. Его зовут Тоно Бусок.

– Почему он не пришел к нам? – поинтересовался Монк.

– Он продает пиратские фильмы, – ухмыльнулся Бешеный Джек. – В его квартире целый склад из пятидесяти копировщиков DVD-дисков. Он боялся, если обратится в полицию, его деятельность будет обнаружена, и мы арестуем его за нелегальное распространение «Основного инстинкта-2».

– И ради сокрытия столь маленького правонарушения он решил оставить убийцу на свободе! – удивился Монк. – Что он за человек?

– Я упоминал, что он живет в подвале дома своей матушки? – продолжил Уайатт. – Мне потребовалось лишь пригрозить, что я отдам его ФБР-овцам, и он раскололся. Он подробно описал, что случилось в доме Аллегры Дусе. Все произошло так, как ты и предполагал.

– Не совсем, – возразила Чоу и посмотрела на Монка. – Разве мадам Фрост не говорила Вам в первую встречу, что знает все ключевые фигуры, ответственные за Лето Любви?

– Она обмолвилась, что закидывалась кислотой с Тимоти Лири и тусовалась с Дженис Джоплин, – встряла я.

– Круто, – восхитился Джаспер.

– Очевидно, что произошло на самом деле, – гнула свое Синди. – Мадам Фрост являлась оперативником проекта «МК Ультра» в шестидесятые. Она поставляла ЛСД представителям молодежных субкультур, превращая их в лабораторных крыс для экспериментов по контролю разума. Факт, что Дусе поселилась через дорогу от нее – не простое совпадение. Аллегра знала, кем и чем была мадам Фрост. И когда она слишком много узнала об инопланетном заговоре, агентство «Омега» приказало мадам Фрост расправиться с ней и гибридными людьми.

– Значит, Вы думаете, что все, родившиеся в Сан-Франциско двадцатого февраля, являются людьми из пробирки? – дунула на челку Спэрроу.

– Некоторые из них, – признала Чоу. – Некоторые нет. Увидим через год, кто останется в живых.

– Как насчет нас? – поинтересовался Портер. – Разве мы не должны умолкнуть навсегда?

Чоу покачала головой. – Уже нет. Монк невольно помог им слепить идеальное прикрытие. Все верят версии мадам Фрост, потому что она «имеет смысл». Никто не станет копать глубже. Очередная победа инопланетного теневого правительства.

– Фуух, – с притворным облегчением вздохнул Уайатт. – Приятно знать, что не придется постоянно оглядываться через плечо, ожидая увидеть инопланетянина.

Монк приказал им написать отчеты о случаях убийств и направился к Стоттлмайеру. Засунув голову в дверной проем, он спросил:

– Как у Вас дела, капитан?

– Не очень хорошо, Монк, – скривился Стоттлмайер. – Слышал, вчера вечером ты раскрыл четыре убийства.

– Просто повезло, – отмахнулся Монк. – Что насчет офицера Милнера?

– Сели, – развел руками капитан.

Монк присел на корточки. Стоттлмайер поднялся из-за стола и посмотрел на него сверху вниз.

– Что ты делаешь, Монк?

– Сел на корточки.

– Я имел в виду, что это мы сели, ну… на мель, – пояснил Стоттлмайер. – Это выражение, означающее ничего, ноль.

– А я думаю, это значит сидеть на пятках, – не согласился Монк. – Примерно так.

Вошел Дишер с папкой. – Что вы делаете?

– Капитан хочет, чтобы мы сидели на корточках, – повернулся Монк.

Рэнди присел рядом с ним. – Зачем? Он потерял одну из контактных линз?

– Вставайте, – стиснул зубы Стоттлмайер. – Оба.

Они встали.

– А у Вас пыльные кролики под столом, – с отвращением произнес Монк, – Вы знали?

– Нет, не знал, – закатил глаза Стоттлмайер, садясь в кресло.

– Если присесть на корточки, – Монк снова присел, – их видно.

– Тогда не приседай, – буркнул капитан.

– Но я же знаю, что они там! – не унимался Монк. – Теперь и Вы в курсе.

– Я смогу с этим жить, – отчеканил Стоттлмайер, выглянув в общий зал. – Вставай, Монк.

– Я собираюсь пойти за веником и совком, – пробормотал Монк и направился к выходу. – Потом меня поблагодарите.

– Нет, – твердо остановил его Стоттлмайер, – ты не можешь взять веник и подметать мой офис.

– Почему нет? – удивился Монк.

– Потому что ты сейчас капитан и пошлешь неправильный сигнал рядовому составу, – капитан указал на офицеров снаружи, изо всех сил делавших вид, что они не обращают внимания на происходящее в офисе.

– Что пыльные кролики – это плохо? – переспросил Монк.

– Что ты подвластен мне, – разозлился Стоттлмайер. – А мы равны по званию!

– Люди потеряют всякое уважение к Вашему статусу, – поддакнул Дишер.

– Вот именно, – согласился капитан. – Рэнди, принеси метлу и совок для мусора.

– Но сэр, – воспротивился Рэнди, – это пошлет людям неверный сигнал.

– Какой же?

Дишер понизил голос. – Что я подчиняюсь Вам.

– Ты же лейтенант, – кивнул Стоттлмайер.

– А пыльные кролики не могут подождать? – едва не взмолился Дишер.

– Они называются кроликами, – назидательно поднял руку Монк, – потому что быстро размножаются. Скоро целое полчище пыльных кроликов захватит здание. И тогда оно станет уродливым. Очень-очень уродливым. Ты не захочешь это увидеть, поверь мне.

Стоттлмайер вздохнул. – С этими комьями пыли под столом Монк не может думать, Рэнди. А мне нужно, чтобы он здраво мыслил.

– Да, сэр, – Рэнди бросил папку на стол и гневно вышел из офиса.

– Зачем Вам нужны мои здравые мысли? – спросил босс.

Я увидела, как Дишер подошел к детективу и давал ему указания – полагаю, просил сходить за веником и совком.

– Офицера Милнера застрелили. Я ходил к его жене, – вздыхал Стоттлмайер. – Они живут в крошечной квартирке в Сан-Матео. Она ездит на восьмилетнем «ниссане». Если у них и имеются деньги, они скрывают это очень хорошо. У моего сына в копилке больше, чем на их расчетном счету. Она понятия не имеет, как бы Милнер содержал семью без бесконечных сверхурочных.

А я наблюдала, как детектив, отправленный Дишером, подошел к другому офицеру и давал ему какие-то указания. Догадываюсь, что он ему говорил.

– У него были враги? – Монк наклонился, следя, чтобы кролики не размножались. – Может, это месть кого-то из арестованных им?

– Он был новичком, – Стоттлмайер взял лист бумаги и протянул Монку. – Вот список его задержаний. Всего один лист. Сам посмотри. Ничего, кроме рутинных нарушений ПДД, нескольких пьяных дебошей и употребления грошовой наркоты. За такое больше одной ночи за решеткой не держат. За такое не убивают…

Я наблюдала, как офицер, отправленный детективом, принес ему веник с совком, детектив, в свою очередь, передал их Дишеру, а тот пришел с ними в офис. Я так увлеклась наблюдением за этим круговоротом, что чуть не пропустила момент, когда Монк резко выпрямился. Озарение! Босс определенно что-то выяснил.

Стоттлмайер тоже заметил. – Что?

– Здесь говорится, восемь месяцев назад офицер Милнер задержал Бертрама Грубера за приобретение наркотиков в парке на Потреро-хилл.

– Ну и что? – не понял Стоттлмайер.

Монк поднял глаза от бумаги и увидел Дишера. – Они прямо у подножия стола.

Рэнди раздраженно сунул веник под стол.

– Аккуратней, – вскрикнул Монк, – одно неосторожное движение, они рассеются и все, игра окончена, дружище.

– Монк, – Стоттлмайер едва сдерживал гнев, – Пожалуйста, не могли бы мы сосредоточиться на том, что действительно важно?

– Не могу не согласиться, – Монк выхватил веник и совок из рук Дишера. – Отойди. Это очень деликатная процедура. Мне нужно пространство для маневра.

Монк присел, занес веник над комьями пыли под столом и начал осторожно двигать их, словно обращаясь с нитроглицерином. По лбу струился пот. Он пожевывал нижнюю губу. Действо продолжалось не менее пяти минут.

Стоттлмайер откинулся на спинку кресла и потирал виски.

Переместив пыльных кроликов на совок, босс очень медленно поднял его, стараясь не опрокинуть. Осторожно пробрался к мусорному ведру, занес совок над ним и вытряхнул пыль внутрь. Миссия выполнена.

Его тело осунулось, и он без сил упал на гостевой стул.

– Еле-еле пронесло, – выдохнул он.

Стоттлмайер крякнул. – Теперь мы можем вернуться к убийству офицера Милнера?

– Воды, – попросил у меня Монк.

Я полезла в свою большую сумку за бутылкой «Сьерра-Спрингс». С этой сумкой я ходила, когда Джули была младенцем, и приходилось таскать с собой подгузники, молоко и салфетки. Теперь я ношу в ней влажные салфетки, резиновые перчатки, мешочки с застежкой и бутылки «Сьерры-Спрингс» – единственной воды, которую пьет мой босс.

Я передала Монку бутылку, и он отпил большой глоток.

– Ну и что, если офицер Милнер задержал Бертрама Грубера восемь месяцев назад? – повторил Стоттлмайер.

– Грубер – свидетель, указавший Золотоворотского Душителя, – пояснил Монк.

– Также известного как Ножная Нечисть, – вставил Дишер.

– Спасибо! – рявкнул капитан.

– Грубер заявил, что ходил в общественный сад проверить клубнику в утро убийства, – продолжал Монк. – Он утверждает, что видел, как Чарли Геррин выходил из парка с обувью жертвы в руках. Грубер даже запомнил часть номерной пластины автомобиля Геррина.

– Еще одно твое везение. Бог охотнее помогает тем, кто делится с другими.

– Грубер солгал, – рассуждал Монк. – Он не выращивает клубнику, ее еще рано сажать.

Опять клубника. Ну не дает она ему покоя!

– Значит, он соврал. Вероятно, Грубер находился в парке в поисках наркотиков, – предположил капитан. – Ты же не ждешь, что он расскажет об этом полиции? Важно то, что его информация оказалась полезной. Он поступил правильно и помог тебе поймать серийного убийцу.

– Он сжульничал, – не сдавался Монк.

– Что?

– Он сжульничал, – более решительно повторил Монк.

Стоттлмайер взглянул на меня. Я пожала плечами. Понятия не имею, что имеет в виду босс.

– Хорошо, он сжульничал, – примирился капитан. – Какое это имеет отношение к убийству офицера Милнера?

– Прямое, – заявил Монк. – Потому что Бертрам Грубер его и убил.

21. Мистер Монк завершает начатое

Заявление Монка ошеломило всех присутствующих.

Стоттлмайер потер усы и взглянул на Дишера, который уставился на меня, а я посмотрела на Стоттлмайера. Не уверена, что этот круговорот взглядов к чему-то привел, и не поняла сообщение, которое он передавал, но мы переглянулись еще раз на всякий случай.

– С чего ты взял, что Бертрам Грубер застрелил офицера Милнера? – спросил Стоттлмайер.

– Это очевидно, – ответил Монк.

– Только для тебя, – не согласился Стоттлмайер.

– Все прямо здесь, в списке задержаний. – Монк встал со своего места и протянул документ о задержании Милнера Стоттлмайеру, который кратко его просмотрел.

– Я все еще ничего не вижу, – Стоттлмайер передал бумагу Дишеру, и тот в свою очередь тщательно ее изучил.

– Я тоже – почесал нос Дишер и вручил листок мне, словно я знала, куда смотреть. Я быстро глянула на документ, хотя это бессмысленно.

– Офицер Милнер арестовал Бертрама Грубера восемь месяцев назад за покупку наркотиков в том же парке, где Чарли Геррин убил женщину на прошлой неделе, – пояснил Монк.

– Да, ты уже говорил, – нетерпеливо заворочался Стоттлмайер.

– Это есть в документе, – продолжил Монк.

– Знаю, – еле сдержался Стоттлмайер. – Я умею читать.

– Ну вот, – сказал Монк.

– И?

– Вас не смущает совпадение?

– Какое совпадение? – заскрипел зубами Стоттлмайер.

– Что все трое были в парке в то или иное время.

– Потреро-хилл был районом дежурства офицера Милнера, – отчеканил Стоттлмайер. – Бертрам Грубер живет в Потреро-хилл. Чарли Геррин сбросил тело в районе парка, где работает офицер Милнер и Грубер покупает наркотики. Я не нахожу здесь совпадений. Лишь логическое объяснение того, как их жизни пересеклись. Но я не вижу мотива, почему Бертрам Грубер убил офицера Милнера.

– Я тоже – поддакнул Дишер. – Я полностью согласен с капитаном, капитаном Стоттлмайером, то есть, не с Вами.

Я соглашалась с Дишером и Стоттлмайером, но также знала, что Монк никогда не ошибался в своих выводах. На мой взгляд, они должны бы сразу арестовать Бертрама Грубера и уж потом беспокоиться, как это объяснит Монк. Попытка следовать за мыслью Монка мгновенно привела меня к головной боли. Если ваш мозг устроен не так, как у Монка (а чей устроен так, кроме него самого?) – то, пытаясь думать, как он, вы заставляете ваши нейроны работать в неправильном направлении. Это может быть опасно для психического здоровья.

– Милнер в числе других офицеров охранял место преступления после того, как тело нашли в парке, – втолковывал Монк. – Два дня спустя Бертрам Грубер вызвался помочь следствию, солгав, что видел Чарли Геррина в парке в утро убийства, и получил награду в двести пятьдесят тысяч долларов за информацию, ведущую к поимке Золотоворотского Душителя.

– Ты считаешь, не Чарли Геррин задушил тех женщин? – опешил Стоттлмайер.

– Нет, безусловно, это сделал он, – закивал Монк. – Он убийца.

– Я запутался, – выдохнул Дишер, присаживаясь.

– Тогда о чем же солгал Грубер? – поинтересовался Стоттлмайер.

– О том, что он был в парке тем утром, – разъяснял Монк. – Его там не было. Он ничего не видел. Он солгал.

Моя голова раскалывалась.

– Откуда же Грубер узнал информацию о Чарли Геррине?!

– Офицер Милнер сказал ему, – поразил нас Монк.

Стоттлмайер, Дишер и я еще раз обменялись непонимающими взглядами. Головная боль не отпускала. Я начала рыться в сумке в поисках болеутоляющих таблеток или хотя бы молотка.

– Откуда эта информация была у офицера Милнера? – морщил лоб Дишер.

– Он знал про обувь, потому что находился на месте преступления, – ответил Монк. – Как он узнал про всё остальное – мне не известно.

– Предположим, ты прав, и твоя догадка не высосана из пальца, – начал Стоттлмайер. – Почему бы Милнеру не арестовать Душителя самому? Это бы очень положительно отразилось на его карьере, и он получил бы всю славу.

– Но он бы не получил ни пенни из вознаграждения в двести пятьдесят тысяч долларов, – отметил Монк. – Как представитель городской службы, он не имел права забрать деньги. Вы же сами сказали, капитан, что у него было туго с финансами. Награда принесла бы для его семьи больше пользы, чем арест.

– Значит, он нанял Грубера, чтобы тот стал его представителем, скормил ему информацию, и они поделили деньги, – удивленно протянул Стоттлмайер. – Только Грубер пожадничал и решил оставить все себе.

– Так я все вижу, – кивнул Монк. – И так произошло на самом деле.

– Откуда вы знаете? – задал очевидный вопрос Дишер.

– Журналы и брошюры в полицейской машине Милнера, – поделился Монк. – Он разглядывал автомобили, дома и курорты, которые не мог себе позволить.

– И все? – парировал Стоттлмайер. – Это основа твоей теории?

– Этого достаточно. И еще клубника.

– Что за клубника? – прищурился Стоттлмайер.

– Вы не хотите знать, – встряла я, всухомятку глотая две таблетки от головной боли.

– А еще Грубер неправильно указал день рождения своей мамы, – не унимался Монк.

– Прости? – не понял Стоттлмайер.

– Грубер заявил, что он запомнил часть номера Геррина, потому что она совпадает с днем рождения его матери, M-пять-шесть-семь в честь пятого мая, 1967, но если это правда, то она родила его в десять лет, что я нахожу маловероятным.

– А что, если она усыновила его? – глубокомысленно предположил Дишер.

Стоттлмайер посмотрел на меня. – Это таблетки от головы?

Я кивнула.

– Математика по-прежнему не работает, – сказал Монк. – Если его мать родилась в 1967 году, ей сорок лет. Ему тридцать.

– Может быть, она усыновила его, когда ей было двадцать, а ему – десять, – не сдавался Дишер.

– Можно пару таблеточек? – протянул руку Стоттлмайер. Я дала ему весь пузырек.

– По-прежнему не складывается, – заметил Монк.

– Я не уверен, – уперся Дишер. – У кого-нибудь есть калькулятор?

Стоттлмайер кинул несколько таблеток в рот, запил глотком кофе, и бросил мне пузырек обратно.

– Хорошо, Монк, вот как я это вижу, – резюмировал Стоттлмайер. – У тебя нет абсолютно ничего, что связывало бы Бертрама Грубера с убийством офицера Милнера.

– Как Вы можете так говорить после всего, что я только что объяснил?

– Потому что всё сказанное Вами не имеет смысла, – нахмурился Стоттлмайер.

– Не может быть более разумного объяснения, – обиделся Монк.

– Возможно, мы сейчас переживаем исторический момент, – хмыкнул Стоттлмайер. – Наверное, ты первый раз ошибаешься по поводу убийства.

– Нет, – отрезал Монк.

– Эй, ты не должен убеждать меня, – откинулся в кресле Стоттлмайер. – Я больше не подписываю твои чеки. Ты – капитан в этом отделе. Если думаешь, что нащупал нечто, – докажи.

– Я не хочу влезать в Ваше расследование, – отверг Монк.

– Поверь мне, ты не помешаешь.

– Вы уверены?

– Монк, я гарантирую это. Версия о Бертраме Грубере – полностью твоя, – подтвердил Стоттлмайер. – Отрабатывай её с моего благословения.

– Хорошо, – Монк направился к двери. – Так и сделаю.

Монк вернулся в свою комнату для допросов. Я пошла с ним и закрыла за собой дверь. Босс ходил взад-вперед перед столом.

– Можешь в это поверить? – возмущался Монк.

– Это шокирует – согласилась я.

– Я не мог бы изъясняться более понятно, даже если бы Бертрам Грубер стоял в кабинете, произнося признание.

Я промолчала. Монк прошелся еще немного.

– Факты бесспорны, а выводы логичны и неизбежны.

Он снова прошелся взад-вперед. Я держала рот на замке.

– Как можно слушать мое объяснение и не убедиться глубоко в моей правоте? – через некоторое время Монк остановился и посмотрел на меня.

– Ты ведь уверена, что я прав, не так ли?

Я надеялась, что он не задаст мне этот вопрос.

– Честно говоря, мистер Монк, нет.

– Как это может быть? – возмутился он. – Какую именно часть ты не поняла?

– Все, после слов «Бертрам Грубер застрелил офицера Милнера».

– Хорошо, – устало вздохнул Монк. – Я объясню еще раз.

Я подняла руки вверх в знак капитуляции. – Пожалуйста, не надо. Таблетки ещё не подействовали, и я боюсь, что моя голова может взорваться.

Монк кивнул и снова начал ходить, считая про себя.

– Что вы считаете? – спросила я.

– Количество проходов.

– Зачем?

– Хочу убедиться, что закончу на четном числе.

– Почему бы вам просто не выбрать четное число и, дойдя до него, прекратить шагать?

– Это предполагает, что я буду знать, когда захочу закончить ходьбу.

– А это не так?

– Я думаю, – объяснил Монк. – Закончу ходьбу, когда завершу мыслительный процесс, и сделаю это на четном числе.

– Таким образом, Вы, вероятно, можете прошагать момент, когда закончите думать.

– Обычно я могу соразмерять, чтобы это происходило примерно в одно время, – вышагивал Монк. – Я просто хожу медленней или думаю быстрее.

– Попались, – обрадовалась я, мысленно рассуждая, достаточно ли таблеток я приняла. – Как вы можете считать и говорить со мной одновременно?

– Я считаю в уме.

– В то же время, что и говорите? – уточнила я.

– Конечно, – подтвердил он. – А разве ты так не умеешь?

– Нет, – На самом деле, я вообще едва могла думать. Мне казалось, что мой мозг пытался вырваться из черепа.

– Это объясняет, почему ты не смогла понять простого объяснения убийства офицера Милнера.

– Простого?! – Вскрикнула я. Да, вскрикнула. И не горжусь этим.

– Простого, – кивнул он.

– Как офицер Милнер выяснил, что Чарльз Геррин был Золотоворотским Душителем?

– Я не знаю.

– Какие доказательства у Вас в пользу того, что офицер Милнер и Бертрам Грубер виделись в течение последних восьми месяцев?

– Иначе у Грубера не было бы этой информации, – пробормотал Монк.

– Это не доказательство, – я стиснула виски. – Это предположение. Как собираетесь доказать, что офицер Милнер раскрыл убийства, а затем рассказал об этом Груберу?

– Это незначительная деталь.

– Не обижайтесь, мистер Монк, но, как по мне, это похоже на значительную деталь. Разве без этого Вы сможете установить мотив Грубера убивать Милнера?

– А почему, ты думаешь, я хожу?

– Есть только два человека, которые могут подтвердить Вашу версию. Офицер Милнер и Бертрам Грубер, – еле выговорила я. – Милнер мертв, а Грубер не скажет. Итак, где возьмете доказательства?

Монк прошелся взад и вперед. И снова туда и обратно.

– Мне нужно фото из офиса Милнера. Можете мне его дать?

– Возможно, – сказала я. – Зачем?

Монк прошелся взад и вперед еще раз и затем остановился. – Двадцать восемь.

– Вы закончили думать?

– Да, – засиял Монк. – Теперь пришло время для определенных действий.