Текст книги "Мистер Монк и две помощницы"

Автор книги: Ли Голдберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 18. Мистер Монк посещает церковь

Монк запланировал пообщаться с отцом Боуэном во время утренней службы, поэтому мы решили встретиться с ним на следующий день. Думаю, это хорошая идея. К тому же, Стоттлмайер мог позвонить отцу Боуэну и предупредить, что мы придем. Не хотелось бы практиковать утонченность на священнике. У меня и так достаточно проблем с Богом.

Но нельзя позволять Монку целиком сосредоточиться на Вебстере, забросив дело Тревора. И как только он сел в машину, поневоле превратился в слушателя. К своему дому я поехала самым длинным путем, практически проведя экскурсию по Сан-Франциско для босса.

– Почему вы полагаете, будто смерть Рональда Вебстера – убийство? – начала я разговор.

– Его атаковал аллигатор, – ответил он.

– Такое может случиться.

– Где-нибудь в протоке – да, – заметил он, – а не на пляже в Сан-Франциско.

– А если кто-то держал аллигатора в качестве домашнего питомца, и тот сбежал?

– Значит, либо аллигатор полз по песку, подбираясь к жертве, либо ожидал в приливном водоеме, когда тот присядет на камень раздеться, и только потом атаковал. Мне трудно поверить в подобный сценарий.

– А может, Рональд полез поплавать, утонул, его тело выбросило на берег, а затем на него напал аллигатор?

– Такое могло произойти, – кивнул Монк. – Но я не верю.

– Почему?

– Потому что ситуация не вяжется с описанной личностью убитого и выглядит нелепо.

– Нелепости тоже случаются, – заметила я. – Представьте, что думали люди, видя Вас бредущим по городу в противогазе.

– И что тут нелепого?

Нет смысла даже пытаться объяснять, и я оставила тему. – Что еще заставляет Вас думать об убийстве, а не несчастном случае?

– Отсутствие его машины. Мы найдем ее либо у его дома, либо у обувного магазина. Ситуация на пляже – постановка. Некто отвез его на пляж, инсценируя атаку хищника на Вебстера во время купания голышом или принятия солнечной ванны.

– Думаете, нападение аллигатора фальшивка?

– Это простейшее объяснение и первое, что приходит на ум. Судебно-медицинский эксперт с легкостью определит, фальшивка или нет.

– Зачем кому-то изображать, что Рональда Вебстера убил аллигатор на нудистском пляже?

– В этом и состоит загадка, – сказал Монк.

Конечно, дело Вебстера загадочнее, чем убийство Эллен Коул, и привлекательнее для босса. И преступление произошло в Сан-Франциско, а не токсичных окрестностях Лос-Анджелеса.

– Это одна загадка, – резюмировала я. – А Вам нужно разгадать и вторую. Кто на самом деле убил Эллен Коул? Шарона очень рассчитывает на Вас. И Бенджи. Да и я.

Монк скорчился в кресле. – Все непросто.

Я посмотрела на него. – Кто-то ударил Эллен Коул лампой по голове. Вы раскрывали дела куда сложнее.

– В некотором смысле, оно слишком простое, – оправдывался он, – что переводит его в разряд сложного.

– Я не понимаю.

– Чем больше нестыковок в деле, тем проще мне его расследовать, – пояснил он. – Убийство человека аллигатором на нудистском пляже – настолько неправдоподобно, что задаешься массой вопросов, рассматриваешь кучу несоответствий и все хорошенько обдумываешь. А об Эллен Коул я знаю лишь, что кто-то, кроме Тревора, ударил ее лампой.

– И подставил Тревора! – не сдержалась я.

– Или нет, – уперся Монк. – Тревор может быть невиновен в убийстве, но повинен в остальных преступлениях, в которых его обвиняют. Он – идеальный козел отпущения. Над чем тут еще размышлять?

– Не так уж и много подозреваемых в деле, – напомнила я.

– У всех твердые алиби и объяснения, чем им не выгодна смерть жертвы.

– Для Вас это никогда не являлось проблемой.

– Я им верю, – не сдавался Монк. – Не думаю, что ее любовница, или любовник любовницы, или жена любовника любовницы убили ее.

Я запуталась, кто есть кто, но смысл его слов поняла.

– Значит, Вы поджали хвост, – упрекнула я.

– Конечно же! – радостно подтвердил он. – Ты же видела тамошних людей. Воздух, которым они дышат. А видеть воздух ты не должна, и тем более жевать его!

– Вы бежите по другой причине.

– Поэтому я убегал с криком.

– Вы убегали из Лос-Анджелеса, боясь потерпеть неудачу, – безжалостно провоцировала я. – Вы не имеете ни малейшего понятия, кто убил Эллен Коул, и не знаете, откуда начать поиски.

– Я не собираюсь торчать в Лос-Анджелесе и опрашивать всех имеющих отношение к Эллен Коул или Тревору Флемингу.

– Разве не так Вы обычно расследуете преступления: задавая вопросы, обрабатывая новую информацию и устраняя противоречия?

Монк покачал головой. – Я раскрываю дело сразу после осмотра места преступления. Вижу, что не так, и пытаюсь сложить пазлы по местам, выясняя, как совершено убийство на самом деле.

– Вы много чего видели, осматривая дом Эллен Коул.

– Но все не то.

– И думаете, найдете решение здесь? За сотни миль оттуда?

– Я уже все увидел. Просто не знаю, что именно нужно.

Для меня происходящее обрело смысл. – Вы беспокоитесь, что не раскроете дело?

– Такое случалось.

Он говорил о своей жене, Труди, и о бомбе в машине, убившей ее. Он не знает, кто ее убил и почему.

Он подвел ее.

На длительное время осознание этого факта превратило его в калеку. И человеком, который помог ему пройти через весь кошмар и вернуться к жизни, была Шарона. И теперь он в ужасе, что может подвести ее.

– Вы раскроете преступление, – пообещала я. – Знаю!

– Почему ты так уверена?

– Потому что Вы – Эдриан Монк, и я в Вас верю.

– Лучше бы ты не верила, – вздохнул он.

– Вы сами должны верить во что-то.

– Да, я верю. Но не думаю, что чистящее средство «Формула 409» решит мои проблемы.

* * *

Несмотря на невозможность играть в футбол из-за сломанной руки, Джули желала присутствовать на субботней утренней тренировке в парке Долорес, демонстрируя свой командный дух. Думаю, заодно она мечтала привлечь максимальную аудиторию к ее гипсорекламной кампании. Здорово, что я могла присоединиться к ней, поскольку Монк хотел пообщаться со священником миссии Долорес всего в паре кварталов от парка.

Миссию основали испанцы в 1776 году, обращая в свою веру индейцев, пять тысяч которых пали жертвами эпидемии кори, принесенной отвращающими их от язычества. Кирпичную церковь, стоящую по сей день, построили в 1791 году неофиты – причудливое словечко для коренных американцев, которые выжили после эпидемии и стали христианами. Стены толщиной в четыре дюйма выдержали испытание временем и землетрясение 1906 года. Полагаю, визит Эдриана Монка она тоже в состоянии вынести.

Я намеренно умолчала об эпидемии кори, случившейся сотни лет назад, иначе он убежал бы от церкви, как черт от ладана. А, возможно, вообще переехал бы из Сан-Франциско.

Мы с Джули рано позавтракали и отправились за Монком на арендованном автомобильчике. Я высадила дочь в парке; затем мы с боссом поехали к церкви, чтобы успеть к службе.

В длинном и узком храме толпа прихожан сгрудилась у позолоченного алтаря в стиле барокко, за которым стоял священник в белой мантии с зеленой оторочкой.

Впереди медленно ковыляла старуха, громко шаркая. Дьякон лет тридцати у двери поприветствовал нас вежливым кивком и улыбкой.

Старушка перед нами опустила руку в чашу со святой водой, перекрестилась и поцеловала пальцы.

Монк ахнул и попросил салфетку. Я дала ему, а он протянул ее женщине.

– Возьмите, – нервничал он. – Быстрее!

– Зачем? – удивилась она.

– Вода, – указал он на чашу, – разве не видите, что все люди совали в нее свои грязные руки?

– Все нормально, молодой человек, – зашамкала старушка. – Она благословлена.

– Но не дезинфицирована, – настаивал босс.

– Бог очистил ее.

– Вы стары и Ваш организм плохо сопротивляется инфекции, – уговаривал Монк. – Вам стоит немедленно прополоскать рот, пока смертоносные микробы не вторглись в Ваше одряхлевшее тело!

– Стыдно, молодой человек! – Воскликнула старушка, повернулась к нему спиной и заковыляла прочь.

– Эта дама желает смерти, – Монк оглянулся на меня в момент, когда я окунула пальцы в воду и перекрестилась. Я не слишком религиозна, но лишнее благословение не повредит.

Монк сунул салфетку мне в руку. – В уме ли ты, женщина?!

– Мистер Монк, успокойтесь, – увещевала я, – мы же в церкви.

– Мы в зоне распространения болезней! – психовал он. – Кто-то должен спасти этих людей!

– Думаю, именно этим и занят отец Боуэн, – я взглянула на священника у алтаря, следившего за нами с укоризной. Так мог бы смотреть сам Бог. Холодок пробежал у меня по телу.

Монк вернулся обратно к чаше, глубоко вдохнул и опустил в нее руки. Вздрогнув, словно сунул их в аккумуляторную кислоту, начал вычерпывать воду и выплескивать через дверной проем.

Дьякон в шоке вскочил перед ним, заблокировав дверной проход. – Что Вы творите?!

– Опустошаю выгребную яму, – ответил Монк.

– Это же святая вода! – воскликнул дьякон. – Она освящает нас.

– Она заражает вас, – не уступал Монк. – Потом меня поблагодарите.

– Вот и нет, – возразил дьякон. – Святая вода напоминает нам о Крещении. Она очищает нас от грехов, освящает души, когда мы входим во владения Господа.

Монк собирался вычерпнуть еще воды, но я схватила его за руку и потащила прочь.

– Если хотите очистить людей, – голосил Монк, – добавьте дезинфицирующее средство для рук!

– Мистер Монк, – шептала я. – Люди тысячелетия освящают себя водой.

– Это объясняет распространение Черной Смерти, – дергался Монк. – Салфетку. Салфетку. Салфетку.

Я передала ему три штуки согласно приказу, он начал чистить руки, словно шлифуя их.

– Просто невероятно, – бормотал он.

Да уж, определенно. Он совершенно не обращал внимания на уставившихся на нас людей. Мне же приходилось широко улыбаться, пытаясь загладить вину и неуважение босса.

Прихожане встали со скамеек и выстроились в центральном проходе для причастия. Меня покоробило ужасное предчувствие того, что вот-вот должно произойти. Оставалось несколько секунд, чтобы предотвратить катастрофу.

– Нам пора идти, – я стала выталкивать его к двери. – Вернемся попозже.

– Зачем нам уходить, – Монк выдернул свою руку. – Отец Боуэн ждет нас. Мы должны расспросить его.

– Давайте подождем окончания службы снаружи. Потом побеседуем.

– Я уже устал от твоих толчков, – пожаловался он.

– Извините, – я подняла руки. – Пожалуйста, мистер Монк, покиньте церковь ради меня!

Монк пожал плечами и повернулся к двери. Но стоило ему сделать первый шаг, как отец Боуэн возвестил:

– Тело Христово.

Возможно, упоминание тела привлекло внимание Монка. Или он просто услышал голос.

Независимо от причины, он посмотрел в сторону алтаря, когда отец Боуэн положил гостию из ларца с дарами на язык прихожанки.

Прихожанка, молодая женщина, проглотила ее, сказала «Аминь», отступила в сторону служителя, протянувшего чашу с освященным вином, и отхлебнула. Служитель протер ободок чаши и протянул ее следующему причащающемуся.

Монк в ужасе смотрел, как священник кладет гостию на язык мужчины. Тот двинулся к служителю с чашей вина и отхлебнул.

– Ты видела? – прохрипел Монк.

– Мы можем поговорить на улице.

Монк наблюдал, как лысеющий худой мужичок с бородкой открыл рот в ожидании гостии. Как только отец Боуэн протянул ее, Монк заорал: – Хватит!

Все замерли. Я мечтала заползти под скамью и притаиться. Кошмар, предугаданный пару минут назад, стал явью. Почему я не предвидела все час назад?!

– Что в вас пихают, люди? – заорал Монк на всю общину.

– Любовь Господню, – ответил худой бородач.

– Сначала вы пихаете пальцы в какую-то миску с водой. Потом позволяете этому человеку, – он ткнул в отца Боуэна, седого мужчину лет пятидесяти, казалось, постаревшего на десять лет за последние минуты, – пихать вам пальцы в рот, не помыв руки. Две секунды назад его пальцы были во рту другого человека. Разве вы не видите? Вы все слепы?!

– Это Святое Причастие, – еле вымолвил отец Боуэн.

– Это угроза здоровью людей! – надрывался Монк. – Как вы можете пить из одного стакана? Кто знает, сколько присутствующих разносят инфекционные заболевания?

– С нами Иисус, пожертвовавший собой на кресте, чтобы искупить наши грехи, – пришел в себя отец Боуэн. – Миллионы людей в мире причащаются каждый день.

– Просто чудо, что католики не вымерли! – воскликнул Монк. – Я блокирую это место, пока сюда не прибудет департамент здравоохранения. Вы все под карантином. Мы не позволим заразе распространяться.

Отец Боуэн повернулся к одному из служителей, передал ларец с дарами и что-то тихо прошептал. Потом снова повернулся к Монку.

– Давайте поговорим снаружи, – предложил он и жестом направил нас наружу на кладбище. – Мы еще в стенах миссии.

– Я не могу поверить в происходящее! – недоумевал Монк, направляясь к боковому выходу. – Мир изменился с тех пор, как Шарона вернулась.

Трудно поспорить.

Глава 19. Мистер Монк выслушивает исповедь

Отец Боуэн выглядел на удивление спокойным, учитывая встречу с человеком, сорвавшим ему утреннюю службу. Мы расположились рядом со статуей отца Хуниперо Серра, основавшего миссию Долорес и еще двадцать других по всей Калифорнии. Отцу Серра, рост которого был всего сто пятьдесят два сантиметра, пришлось бы встать на стремянку, чтобы оказаться глаза в глаза со своей статуей.

– Мне жаль, если наши религиозные практики идут вразрез с Вашими личными убеждениями, – начал отец Боуэн, – но пока Вы находитесь в церкви, я настаиваю на уважении наших ритуалов.

– Скажите это микробам, – фыркнул Монк.

Я определенно радовалась, что не упомянула при боссе о кори.

– Неужели Вы посетили нас исключительно из беспокойства о распространении болезней? – спросил священник.

– Меня всегда беспокоят рассадники заразы, – ответил Монк.

– Мы пришли поговорить о Рональде Вебстере, – уточнила я. – Это Эдриан Монк.

– Ах, да, – спохватился священник. – Полицейские оповестили, что Вы придете.

– Оповестили? – нахмурился Монк.

– Неудачно выбрал слово, – сконфузился отец Боуэн. – Они предупредили. И, конечно, я рад помочь, чем смогу.

– Начтите с надевания стерильных перчаток, когда берете в руки свои вафли, – оживился босс.

– Я имел ввиду дело Рональда Вебстера. Меня шокировало известие о его смерти.

– Что Вас шокировало больше: факт смерти, или ее обстоятельства?

– Мне сказали, что он утонул на пляже Бейкер. Что-то утаили?

– Это нудистский пляж, – пояснил Монк.

– И на него напал аллигатор, – добавила я.

– Аллигатор? – ужаснулся священник. Он впал в ступор, и мешком плюхнулся на скамейку.

– И он был обнажен, – продолжил Монк, – полностью.

– Как аллигатор попал на пляж? – переспросил священник.

– Мы не знаем, – развел руками Монк. – А Вас не удивляет его нагота?

– Не очень.

– Неужто Рональд частенько любил побегать по округе голышом? – недоумевал Монк.

– Нет.

– Тогда почему Вас не удивляет его нагота?

– Потому что его убил аллигатор, а в Сан-Франциско подобное раньше не случалось, – бормотал священник. – Во-всяком случае, я – не слышал.

– Погибший, что он за человек? – поинтересовалась я.

– Добросовестный, тихий и преданный Богу.

– И немного скучноватый, – конкретизировала я. – По крайней мере, нам так сказали.

– Он не был общительным, если Вы об этом, – вздохнул священник. – Но был хорошим человеком. Он очень много работал над этим.

– Зачем? – удивился Монк.

– Что зачем? – не понял отец Боуэн.

– Зачем ему трудиться над этим?

– Мы все стараемся стать лучше, мистер Монк.

– Но он старался усерднее остальных, не так ли?

– Возможно, – отец Боуэн немного сместился на скамейке.

– Зачем ему делать это? – настаивал Монк. – Какова причина?

– Бытие хорошим человеком – уже награда сама по себе, – назидательно поучал священник. – Оно позволяет получить Божье благословение.

– Должно быть, он был очень скверной личностью, раз ему требовалось настолько серьезное благословение, что он посещал церковные утренние службы ежедневно, – бестактно сморозил Монк. – И Вы, очевидно, знали силу его рвения, иначе не забеспокоились бы так сильно, что позвонили в обувной магазин, когда в одно прекрасное утро он не появился на службе.

– Я беспокоюсь о благополучии всех моих прихожан, мистер Монк.

– В таком случае Вы не позволили бы им пить вино из одного стакана, – возразил босс.

Я подала голос, чтобы сменить тему. – Что Вы можете рассказать об отношениях Рональда с семьей и друзьями? О его прошлом?

– Он об этом не говорил, – отец Боуэн снова заерзал на скамейке. – Мы в основном обсуждали вопросы веры.

Я конечно не психиатр и не специалист по жестам и мимике, и даже не проницательный чтец языка тела, но поняла, что наши вопросы ставят в тупик священника.

– Это вписывается в портрет Рональда, полученный от его коллеги, – резюмировал Монк. – Но коллеге казалось, что Рональд нарочно старается казаться скучным. Смешно, но Вы использовали аналогичные слова, описывая его потуги стать хорошим человеком.

– Не понимаю, о чем Вы, – сник отец Боуэн.

– Думаю, Рональд намеренно придерживался скучного образа. Он хотел быть незаметным, поэтому я не верю, что он сам решил пойти на нудистский пляж, – пояснил босс. – А еще думаю, он пытался избавиться от давящего чувства вины, именно поэтому и посещал церковь каждый день.

– Даже если Вы и правы, – устало бормотал священник. – Не понимаю, какое отношение это имеет к его смерти.

– Мне не приходит в голову причина, почему человек испытывает чувство вины и старается уйти в тень.

А я догадалась, стоило Монку только упомянуть об этом. – Рональд Вебстер совершил какое-то страшное преступление, и оно сошло ему с рук. Он хотел отпущения грехов.

– Он его получил? – обратился Монк к отцу Боуэну.

– Конечно же. Бог прощает.

– А закон – нет, – отрезал босс.

– А может, кто-то тоже не простил? – предположила я.

Монк кивнул. – Кто-то, у кого есть живой голодный аллигатор.

Отец Боуэн содрогнулся.

– Так что Рональд натворил? – не унималась я.

Священник пожевал нижнюю губу. Думаю, он решал проблему с моральной или этической точки зрения.

– Он мертв, отец Боуэн, – мягко подбодрила я. – Вы не нарушите святость исповеди, если поведаете о его признании.

– Это поможет нам поймать его убийцу, – заверил Монк.

– Капитан сообщил не о том, что Рональд убит, – обронил отец Боуэн. – А что обстоятельства его смерти пока неясны.

– Мне все ясно, – постановил Монк.

Отец Боуэн вздохнул. – Десять лет назад он мчался на машине где-то в Ист-бэй. Сбил молодую женщину. Ее отбросило на лобовое стекло, и в течение нескольких секунд он видел ее глаза, прежде чем она упала на обочину дороги. Вместо того, чтобы остановиться и помочь, он скрылся с места происшествия.

– Она умерла? – допытывалась я.

Священник покачал головой. – Она осталась жива. Получила множественные переломы и повреждения внутренних органов. Могла остаться калекой. Рональд рассказал, что история получила широкий общественный резонанс и полиция объявила вознаграждение о любых сведениях, которые помогут поймать водителя, скрывшегося с места ДТП. Но свидетелей не нашлось, а девушка ничего не помнила после катастрофы.

– Значит, преступление сошло Рональду с рук, – заключила я.

– Напротив, – не согласился отец Боуэн. – Он видел ее лицо каждый раз, закрывая глаза. Его мучило чувство вины.

– Не столь сильно, если он не признался и не понес наказание за свои действия, – перебил Монк.

– Он посылал ей деньги, – защищал священник. – Конверты, полные купюр, каждые несколько месяцев. Анонимно, разумеется.

– Сколько он послал? – полюбопытствовала я.

– Трудно сказать, – пожал плечами пастырь, – но сумма превышает несколько десятков тысяч долларов. К тому же, он щедро жертвовал церкви.

– Достаточно щедро, чтобы купить Ваше молчание? – съязвил Монк.

Лицо отца Боуэна покраснело от гнева. – Мое молчание не покупается, мистер Монк. Исповедуясь, люди уверены, что я сохраню информацию в полной конфиденциальности.

– Даже если они совершили преступление?

– Все мы грешники, мистер Монк.

– Только не я, – посуровел Монк – Я веду чистую жизнь.

– Никто не чист абсолютно.

У меня возник соблазн отвезти отца Боуэна домой к Монку, но жалко разрушать убеждения человека.

* * *

Я пристроила Джули с подружкой к одной из мамочек футболисток, согласившейся приглядеть за ней в течение дня. Слишком уж много у меня накопилось долгов перед другими матерями в последнее время. Полагаю, рассчитаться удастся лишь в долгосрочной перспективе. Но в ближайшее время я намерена потратить много утренних часов, развозя чужих детей в школу, и дневных, приглядывая за ними.

Пока я проворачивала сделку, Монк охранял трибуны и удостоверялся, что все родители сбалансированно рассажены. Они радовались возможности угодить ему, по крайней мере, сегодня. Неудивительно, ведь он отправил за решетку тренера команды противника, оказавшегося убийцей. В настоящее время «Слэммеры» стали легендами, хоть и не выиграли ни одного матча.

Потом мы с Монком сели в арендованную «короллу» и отправились в автосервис за отремонтированным «чероки», по дороге обсуждая дело.

Хоть отец Боуэн и не знал имени женщины, сбитой Рональдом Вебстером, я позвонила Дишеру и поделилась сведениями. Он заверил, что найти ее не трудно. Наши налоговые доллары в работе!

– Думаете, она заманила Вебстера на пляж, чтобы скормить аллигатору? – осведомилась я у босса.

– Безусловно, у нее веский мотив, – согласился он.

– Но зачем ждать так долго? Почему убивать на нудистском пляже? И зачем использовать аллигатора в качестве орудия убийства?

– Придется спросить у нее.

– Ведь есть масса простых способов убить человека, – вслух размышляла я.

– Что правда, то правда, – огорченно согласился босс. – Она могла бы ударить его лампой по голове. И где бы мы тогда находились?

– Не будьте к себе слишком строги, мистер Монк.

По правде говоря, мне приятно слышать, что он винит себя за неспособность раскрыть дело Эллен Коул. Значит, он о нем думает. А я думала о Рональде Вебстере.

– Наверное, это огромный аллигатор.

– Возможно.

– Думаете, люди бы заметили, имей она грозного питомца?

– Вероятно.

– А чем кормят аллигаторов?

Монк пожал плечами. – Полагаю, водителями, совершившими наезд и скрывшимися с места происшествия.

Мы забрали машину у Неда, моего механика. Монк отошел подальше, пока я оплачивала в кассе счет за ремонт. Боялся, что я выцыганю у него кредитку. Он – мудрый человек. Что мне требовалось по-настоящему, так это нашатырь.

От кассира я брела, ощущая себя ограбленной. Монк с механиком стояли у моей машины.

– Вы позаботились о тиканье? – приставал Монк к Неду.

– Она ничего не говорила о тиканье.

– Не говорила? – он повернулся ко мне.

– Я не слышала никакого тиканья, – отрезала я.

– Но оно было, – настаивал Монк. – И постоянно!

– Ну вот, знаток машин нашелся, – буркнул Нед. – Многие автолюбители принимают за тиканье предсмертный треск подвески.

– Но это не треск, а тиканье, – упорствовал босс. – Вроде того: тик-тик-тик.

– У меня деньги на исправление лишь одного тика, – разозлилась я. – На три не хватит. Мы забираем машину и уезжаем.

– А как насчет втулок подвески? – напомнил Нед.

– Отправлю машину в ремонт после выигрыша в лотерею.

– Но становится только хуже, – ужасался Монк. – Перед поездкой в Лос-Анджелес тикало раз в три секунды, а теперь – каждые две с половиной. Я сверился с секундомером.

– А не его ли тиканье Вы слышали?

Мы сели в машину и поехали. Рулевую колодку отрегулировали, и машина отлично работала, вопреки моим опасениям. Монк же жаловался на тиканье, которого я не слышала. Думаю, уловить его могут только Монк и собаки. Через несколько минут он забыл о тиканье и начал стонать о грязи в автомобиле. В частности, о нескольких песчинках на коврике, судя по его описанию, соответствовавших куче гравия.

– Вот уж простите, – все еще злилась я. – Я не успела воспользоваться услугами автомойки. Последнее время выдалось суматошным.

– Сейчас-то все устаканилось, – ныл он.

Поездка в автомойку с Монком занимает в лучшем три часа, а мне хотелось сэкономить время в пользу расследования.

– Вы расследуете два убийства, – напомнила я.

– Но сейчас у нас временное затишье.

– Оно нам не на пользу. Подумайте, о чем можно расспросить кого-нибудь.

– Уже. И придумал попросить тебя помыть машину.

Тренькнул мобильник. Звонил Дишер. Он нарыл имя и адрес женщины, сбитой Рональдом Вебстером. Ее звали Пола Дэлмас, она проживала в Уолнат-Крик.

– Затишье закончилось, – обрадовалась я.

– Какая бесполезная трата затишья, – огорчился босс.