Текст книги "Чудес не бывает"
Автор книги: Лев Жаков
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
–Так ты уверен, что никакого вампира нет? – заволновалась и принцесса.
–Уверен, что нет, – в который раз повторил я.
Девушек предстоящая ночная прогулка нервировала, но и отказываться они не желали.
–А если нет, то почему ты так уверен, что там будет хоть что-нибудь? – вдруг сообразила Линда.
–Не передумаешь? – уточнила принцесса.
–От своих слов не отказываюсь, – твердо ответил я. – Но мне надо кое-что обмозговать.
Я пошел в свою келью, лег и стал думать.
Думал я о Тики.
Я сам предложил научить его чему-нибудь. То есть я как бы стал его учителем, фактически, хоть и неофициально.
Но маг, не являющийся членом Магической Лиги, не имеет права учить магии. А я не был им, потому что не имел еще диплома.
Нарушить закон.
И ученик мой – не волшебник. Официально.
Теперь надо глядеть в оба. Если кто-нибудь наткнется на нас и на наши уроки… Отобрать у Тики учебник, учить лично…
Я вернулся мыслями к мальчишке. Итак, я решил его учить. Стал его учителем. Значит, я теперь в ответе за его поступки. Особенно за его колдовство. Получается, что я не только не могу не идти на вампирское дело, но просто обязан. Правда, остается открытым вопрос об участии первого курса, нашего так называемого тайного ордена. Как его назвали? – попытался вспомнить я. Тайное братство рыцарей магии? Ведь как тянет юную поросль на тайны! Мы в свое время тоже с энтузиазмом учились на боевых магов, потому что от начальства сей факт скрывался. И еще два года назад, когда наложили-таки запрет на экспериментальную магию, как радостно мы с девчатами убегали и делали все то, что запретили!
Даже вспомнить стыдно, видит Мирэн.
Надеюсь, с главным нашим противником, так называемым черным магом, скоро все выяснится, и тогда орден самораспустится.
Я предался грезам. Милая рыжеватость начала заполнять мои грезы, но я твердо попросил ее уйти. Как бы я тебя ни любил, моя дорогая, я не могу позволить тебе остаться здесь. Смешно, насколько человек, пусть он хоть трижды волшебник, не способен изменить ничего в этой жизни. Ты навсегда останешься принцессой, даже если нам посчастливится найти мир, где слыхом не слыхивали о монархии!
В голове образовалась какая-то нужная мысль, важная. Я схватил перо, чтобы не упустить ее…
В дверь постучали.
–Да что это такое! – я швырнул перо на стол.
–Войдите!
В мою комнату быстро набивались первокурсники с печатью тайны на лицах. Я сплюнул и поставил на последней из написанных страниц диплома закорючки: "не сделал последний шаг".
Пора приступать.
–Обратного пути нет, это вы должны понять прежде всего. И еще кое о чем подумайте. Вы считаете, что мы объединяемся для борьбы с великим злом, принявшим облик сами знаете кого. Я думаю, что нас объединяют занятия запретной магией. Черный маг – слухи. Поэтому наше объединение изначально проблемное. Мы в сильной зависимости друг от друга, так что есть шанс проверить друг друга на благородство. Если кто-нибудь узнает, чем вы занимаетесь, вас выгонят, потому что вы нарушаете Устав Школы. Вы, правда, нарушаете и закон Лиги, но так как вы пока не ее члены, их можно не принимать во внимание. Но если вас исключат, вам уже никогда не стать настоящими волшебниками. Если же станет известно, что я учу вас запретной магии, меня тоже выгонят. Мне будет особенно обидно, потому что я почти закончил это богоугодное заведение, – я слегка усмехнулся. – Еще раз обдумайте все. Остановиться не поздно.
Я облегчил совесть. Всех предупредил, себя в том числе.
–Ты отказываешься? – удивленно спросил кто-то из них.
Я посмеялся.
–Нет, я хочу, чтобы вы отказались. Риск велик – и не оправдан.
–А если мы…
Я повел рукой:
–У меня все готово.
По свечкам, расставленным везде, побежали язычки пламени. Ставни закрылись медленно, погрузив комнату и сад в шелестящую полумглу, где только маленькие огонечки подмигивали. Все было таинственно, как и следовало.
Мы приступили к церемонии.
Все прошло, как по сценарию. Клятву принесли, устав прочли и приняли единогласно, подписавшись под всеми пунктами.
Возражения вызвал секретарь – для ведения летописи ордена, то есть братства.
–А если кто-нибудь увидит?!
–История не простит, если мы не наследим в ней, – сказал я.
Напоминание об истории оказало такое же действие, как сорок веков, глядящих с вершин пирамид. Ребята не ожидали, что и я умею прикрываться красивыми словами, стушевались и согласились.
Пока выбранный тут же секретарь составлял акт о создании, я в очередной раз пытался их запомнить: память на лица у меня довольно средняя.
Я уже знал умницу Эрла, невысокого спокойного блондина, чьи усы были так светлы, что совершенно незаметны на лице.
Романа и Кира различить можно было только по манере речи. Братья были неуловимо похожи, хоть и не близнецы. Кир, правда, умел откидывать волосы характерным движением головы, но делал так редко.
Еще я помнил красавца Мусю: яркое лицо. У него имелось нормальное имя, но иначе, чем Мусей, Оле с Линдой его не называли, и я привык.
–А теперь, – объявил я, – вас ждет испытание. Готовы ли вы подтвердить свою решимость идти избранным путем? Без страха и сомнений?
Сомнений в их ответном гудении было предостаточно.
Я не стал акцентировать на этом внимания и направился к окну:
–Тогда идем.
–Зачем? – спросили они.
–На встречу с вампиром, – сказал я. – Ваш первый подвиг ждет вас!
–Эээ, – сказал Муся. – А мы готовы?
–Вы только что сказали, что готовы, – удивился я, открывая ставни и залезая на подоконник.
–Я… э… имел в виду, технически, – выкрутился Муся.
–Мирэн поможет, – утешил я, начиная спускаться по стене. – Только тихо!
Спускались они у меня, как мышки.
В темноте я шел уверенно, они спотыкались и сопели. В свете седой луны вспыхивали перед глазами и исчезали черные ветки, опавшие листья перешептывались под ногами.
Я приспустил защитные слои, пытаясь ощутить, вышли ли за нами Оле и Линда.
За спиной бормотала ночь. Я вслушался. Кажется, появились.
Успокоившись, занялся переправлением рыцарей через стену. Пока я помогал им, указывая, куда ставить руки-ноги, мне показалось, что для новичков они как-то легко преодолевают стену. Успели потренироваться? Возможно.
Мы шли растянутой в пространстве и времени цепочкой. Под ногами пружинила влажная земля, пахло мокрыми камнями и мхом. Я видел только контуры, дорогу приходилось определять ногами – по вытоптанности тропинки.
Вот и кладбище. Пустое пространство над могилами, перебиваемое деревьями, серебрилось.
Мы стояли в подлеске. Я сказал:
–Ребята, успокойтесь, старайтесь меньше думать.
И скинул защиты.
Крупное дрожание заполнило меня. Разве можно так бояться кладбища? Я прошелся всеми чувствами над могилами.
Тики уже сидит там. И тоже переживает. Подмигивает мне? Я еще раз прокрутил последнее ощущение. Похоже на то.
Как бы подать бы ему сигнал, что можно начинать?
Краем сознания я поймал Линду с Оле, входящих в зону видимости. Очень хорошо, все в сборе, пора приступать.
Стоило мне подумать о начале, как на кладбище стало что-то происходить. Я толкнул ближайшего ко мне рыцаря света и прошипел:
–Начинается! Передай дальше!
Я, глядя одним глазом, старательно отслеживал действия ученика. Если честно, не так много участия я принимал в его обучении, он сам, своими силами, добился впечатляющих результатов. Меня, во всяком случае, результаты впечатлили.
Рядом с одной из могильных плит земля вздыбилась. Кресты скрипели и качались.
Полез мертвец. Настоящего выкопал? Силен ученик! Хотя мне было бы противно.
Тики, видимо, решил показать все, что может. Труп поднялся и пошел, подвывая.
В меня ударила общая паника.
–Только без самодеятельности! – предупредил я. – Смотрите!
И задумался. Все импровизируют, значит, надо соображать на ходу.
Меня отвлек стон. Ого! Голова трупа отвалилась и полетела, хлопая ушами, рядом с телом.
Стон был наш. Я грозно оглянулся (в темноте не видно, сообразил) и сказал:
– Присмотритесь внимательно. Кто скажет, чем движется тело, тот получит зачет.
Ребята удивились. Они были уверены, что перед ними натуральный упырь!
Их отношение к происходящему приобрело трезвый оттенок – оттенок наблюдения. Я ощутил, что большинство выключилось из происходящего, не воспринимают себя участниками. Так, кто это?… Эрл, умница, Роман, Кир не отстает от брата, Муся… Хотя нет, Муся… Нет, Муся тоже взял себя в руки, хотя движение мертвого тела в нашу сторону нервировало все больше. Я вновь ощутил панику в своих рядах.
–Ребята, вот вам то, что породило слухи о вампире, – сказал я спокойно. – Всем хорошо видно?
За спиной вспыхнул и погас истерический смешок.
То, что двигалось на них в сером свете, – первый в их жизни вампир, и я понимал: сложно требовать, чтобы они сразу же скептически отнеслись к его существованию. Тем более что он существовал! Целеустремленно двигался в нашу сторону!
Интересно, запоздало подумал я, как Тики узнал, что мы здесь? Вроде мы тихо подошли?
Упырь перелезал через могилы прямо перед нами. Его глаза отсвечивали багровым, когти царапали камень.
–Заметьте, – сказал я, – что он не идет, а как бы летит. Видите?
Мои слова остановили попытку побега.
Ребята заставляли себя вглядеться. Может, Тики догадается поговорить с ними, вдруг пришла в голову мысль. Это было бы интересно и… почти доказательно.
Мертвец остановился неподалеку, не дожидаясь, пока самые нервные его испепелят, и сделал ручкой.
Рыцари охнули.
Пора заканчивать комедию. Я толкнул ближнего:
–Кончайте его.
Что за фейерверк они устроили! Как только лес не подожгли. И снизу, и с размаху, и сериями!…
Но пепел продолжал висеть в воздухе.
Они в недоумении смотрели на меня. Кажется, начинали сомневаться в действенности приемов, которым их всю неделю обучали Оле с Линдой. Или в возможностях запретной магии в целом.
Пепел подправил очертания и зашатался на ветру, завывая.
Народ попятился.
–Тики, поприветствуй нас! – громко сказал я.
Пепел сделал ручкой.
–Теперь иди сюда, но не бросай это барахло.
Увидев встающую из-за могил фигуру, ребята чуть было не сбежали, но мое спокойствие их остановило. Тики шел, контролируя сожженные останки.
–Вот, познакомьтесь, мой ученик, – представил я его, когда он оказался в пределах видимости. – Получив в свои руки кое-какие знания, он решил развлечься в оригинальной манере. Припугнуть кое-кого. Так что вампир – мальчишеская проделка, раздутая слухами. А вам, студентам Высшей Школы, стыдно верить слухам и не верить преподавателям, – закончил я с пафосом, отчего смутился. – Ладно, не будем о грустном. Надо бы оставить немного следов великой битвы.
Пристыженные рыцари помогли мне: сдвинули пару плит, вытащили пару крестов. К нам присоединились Оле с Линдой, после чего местность являла великолепную картину великой битвы с целым кладбищем оживших мертвецов. Хоть сейчас в учебник!
Мы отдыхали на плитах.
–Твоя контрольная сдана на отлично, – порадовал я мальчишку. – Только запомни – с вампирами покончено. К тому же бедняги, которым ты являлся, едва живые, можно их пожалеть.
Я чувствовал, он их не жалеет нисколько.
–Месть – не то, чем стоит жить, – сказал я ему тихо. Вспомнил Винеса и отца и загрустил. – Нет, не стоит.
И понял вдруг, что устал от фокусов и развлечений. Разве это жизнь?
Тогда я встал и скомандовал:
–Уходите.
Светлело.
Под предводительством верных моих подруг рыцари ушли.
Мы с Тики посидели еще немного на чьей-то могиле. Сидели, смотрели, иногда говорили что-то незначащее…
Он как будто чувствовал мое невеселое настроение и больше молчал. Я тоже.
Звезды тускнели, уходя, земля намокла и пахла все сильнее – травой и последними листьями. Осень пахнет совсем не так, как лето. Лето – сочное, яркое. Осень – влажная, свежая, и как-то странно сочетается с этим запах увядания, желтых листьев, которые в сухую погоду пылятся, распространяя везде резкость, ясность запаха, а после дождя так глубоко проникает в легкие, так полно кружит голову свежесть прохлады, предчувствие тонкого ледка кристалликами на земле и лужах…
На рассвете со стороны города пришли голоса.
Я толкнул Тики:
–Иди.
Он махнул мне рукой и скрылся среди березок и елочек. Я остался, чтобы сдать работу.
–Эй, Мирэнид!
Я оглянулся, удивленный. Знакомый голосок!
Из кустов высовывался утопающий в шерсти нос лешего.
–Здравствуй, Мерлин, – поздоровался я.
–Зачем паренька от дела отвадил? – спросил дедок. – Дело-то хорошее! Он лес оберегал, что этих оболтусов гонял, зверей моих защищал. А? Батюшка твой тоже лес любил и в обиду не давал!
–Что ты говоришь, дед, – устало вздохнул я. – Научишь еще.
–А что? – засуетился леший, поглядывая на шествующих стражников, чиновников и простых горожан. – Все правильно, пусть бы и дальше лес охранял!
–Нет ему дела до леса, – рассердился я. На вежливость сил не осталось. – Хотел гадость сделать – и сделал. И хвалить тут нечего!
Леший фыркнул и скрылся, погрозив мне мохнатым кулачком.
Разобравшись с приемной комиссией и уходя, я оставил на могиле кусочек хлеба:
–Прости, дед. Хорошее дело хорошо, когда оно делается, а не случайно получается.
Еле живой добрался я до Школы. Идти к деду? Следовало бы, но так хочется спать!
Догадался сообщить привратнику, что дело сделано, но сил нет доложить, и что я в кровати. Если возникнул вопросы, пусть ждут моего пробуждения.
И поплелся в келью. Сундук, вечно жесткий, сейчас был самым желанным местом во Вселенной.
Но только я лег…
Закон всеобщего свинства: если тебе плохо, значит, тут же будет еще хуже. Поспать не дали – потребовали к завтраку.
В столовой, за преподавательскими столами, сидела вчерашняя делегация.
Голова не то чтобы болела, но как будто нежный палач сжимал ее – ровно, аккуратно, и ощущение такое, словно она стала однородно-плотной. Тошнило. Есть я не мог, поэтому, поковырявшись в остывающей каше, выпил свой кофейный напиток, потом – Линдин, потом тихо принялся за кружку Оле, пока подруги отвлекались на окружающее.
Происходило что-то интересное – наверное, но я не смотрел, проклиная того, кто велел меня сюда привести.
Я не отреагировал бы и на свое имя, но девчата, змеюки, с двух сторон всадили в меня острые локти, так что я подпрыгнул. Голова дернулась, боль всплеснулась. Вокруг жидко аплодировали.
–Слушай же! – шипели змеюки.
Я прислушался. Речь бородатого начальника стражи, все брякающего доспехами, не дошла до меня. Из слов Арбина, который выступил следом, я понял только, что являюсь Героем Дня и Победителем Вампира.
Из чего столько шума? Зачем эти церемонии? Не он ли вчера скептически отнесся к народным волнениям из-за этого? А теперь поддерживает суеверия.
Наши рыцари, глянул я, сидели снулые, но бодрее меня: сколько-то сна им все же выпало. Бедняги, им потом идти на занятия!
Я ощущал их веселье и уныние. Празднование победы над тем, чего не было, вызывало у них смех – прекрасно. Но лавров они хотели. Неужели так скоро забыли, что выбрали сражения, за которые аплодисментов не полагается? Орден-то тайный! Эх, мальчишки…
И еще нечто, направленное на кого-то за моей спиной, неприязнь, страх, от которых гудел затылок.
Когда делегация почетных жителей удалилась восвояси, я, поддерживаемый подругами, шел из столовой, направляясь спать и только спать.
На лестнице нас остановил сам ректор.
–Юхас, мне надо с тобой поговорить, – сказал он.
Он был серьезен. Я же всего лишь хотел спать, поэтому способен был на минимальное сопротивление. Конечно, я попытался:
–Магистр Арбин, я, если честно, не спал всю ночь. Можно, я сначала хоть немного отдохну?
У него был такой вид, будто он поговорит со мной, даже если я буду умирать. Я вздохнул и сказал:
–Спасибо, девочки, я так ценю вашу заботу, но она почему-то не идет мне впрок.
–Не здесь, – подхватил меня под руку дед
Я поплелся мимо коридора, ведущего в келью с вожделенной кроватью, вниз по лестнице к выходу. Сзади плеснулось подмигивание.
По дороге мне вспомнилось, что у Арбина в кабинете есть диван. Диван! Пледы, подушки, камин, горячий чай и шершавый валик под щекой. Если выпить чаю, а потом забраться в плед пошерстистее…
Я потряс головой, просыпаясь.
Перед жарким камином дед наклонился ко мне, глядя неуютно внимательно.
Я зевнул, прикрывшись тыльной стороной ладони, и задумался, что сказать.
С одной стороны, нужно сказать правду. Он знает, что вампира не было.
С другой стороны, неизвестно, как он отнесется к тому, что я сделал. А что ждет Тики? Я за него отвечаю.
Моя сонливость решила, чтобы уснуть поскорее с чистой совестью, быть по возможности откровенным, если мне это не повредит. То есть для начала узнать, повредит ли.
–Дед, – сказал я. – Честно признаюсь, что я… хм… ненароком нарушил закон Лиги.
Он молчал и смотрел.
–Ты уверен, что хочешь знать, как я это сделал? – спросил я осторожно. – Если я тебе расскажу, ты, наверное, будешь обязан что-нибудь предпринять по этому поводу? Может, тебе лучше не знать?
Он слегка усмехнулся.
–Хитер. Но запомни, что обязан я только своей совести. Так что лучше скажи. Чтобы не нарушить еще что-нибудь. Ненароком.
Несмотря на шутливый тон, дед был серьезен.
–Я… – перед моей совестью встал вопрос меры правды.
–Мы… – и вопрос ответственности перед друзьями.
–Хм…
–Говори, говори, – поддержал дед. – Как-нибудь пойму.
Пришлось вздохнуть глубже и обдумать проблему первоочередности.
–Мы с Оле и Линдой иногда тренируемся, чтобы не утратить навыки… ммм… жаль, если будет утеряна такая редкая, я бы сказал, уникальная специализация, как боевой маг. Столько лет нас учили такие выдающиеся магистры, как…
Дед слегка нахмурился, и я быстро вернулся к главному.
–В отрабатывании кое-каких приемов нам помогают двое мальчиков из города. Одного из них я кое-чему научил, кое-каким фокусам левитации. Очень способный мальчик, – вздохнул я. – У него есть некоторые проблемы… ммм… в общем, те ребята, которые покусаны, – они обижали его. А недавно они забили его собаку. Мы, когда пришли за ними, как раз попали на ммм… не побоюсь назвать это поножовщиной…
Как-то непроизвольно перед глазами возник тощий земляной холмик в лесу, мокрый блеск в упрямом глазу под темным чубчиком…
–Наверное, решил отомстить, – сказал я. – Я не стал говорить с ним на эту тему. Если честно, сам не сразу догадался, что это он. Сначала думал, что бабские сплетни. Потом, когда стало продолжаться… Решил, что кто-то балуется, мало ли шутников? Как-то он пришел бледный, невыспавшийся. А я всегда ему говорил, чтобы он упражнялся только днем, а ночью спал. Он очень хотел научиться чему-нибудь, готов был на все. Вот я и велел – только днем, чтобы берег силы, не напрягался. Поначалу он так и делал, а как история с вампиром началась, я и заметил, что он ходит с красными глазами. Ну, и по мелочам… А когда узнал, что вампир нападает только на этих… Сегодня ночью встретились с ним, я посмотрел, что он умеет, поговорили. Я сказал, что с вампирами закончено, он согласился. Устроили на кладбище следы большой драки, он ушел, а я остался сдавать работу. Вот, – закончил я. – Такие дела.
Дед махнул в сторону диванов и откинулся на спинку, вытянув ноги под мое кресло.
–Я подумаю, – пообещал он.
Я быстро лег. Ощутил одной щекой рубчатость плюша, другой – колючесть шерсти, подтянул колени к груди, подоткнулся желтым одеялом…
В дверь сильно постучали.
–Отец, мне надо с тобой поговорить, – громко и требовательно сказал Эмир, входя.
–Тихо, – произнес Арбин. – Садись. Юхас уснет – поговорим.
"Говорим, говорим, – подумалось мне, засыпая. – Вся жизнь из разговоров. Чьи это слова?"
И почти во сне я вспомнил, что за странный страх излучали первокурсники, что такое неприятное было за спиной, от чьего внимания чесался затылок. Там сидел Винес! Мелькнуло в памяти его лицо, какое-то непривычное, жесткий прищур… Возвращаясь и думая только об отдыхе, я не восстановил защиту в полном объеме!
Но я уже спал.
Глава пятая
Практика
Начало октября, ночь, третий день дождь, небо – я глянул в полуоткрытые ставни – серое в пежинах туч, скоро практика, в дипломе и конь не валялся. Что-то важное про чудо надо придумать. Несчастные рыцари волшебной палочки сбили меня с интересной мысли!
Я смотрел на пергамент, до которого не успел донести мысль. Перечитывать сериал про похождения сэра Макса не было душевных сил. Скучно, господа.
Я лег. Правильно ли я сделал, что рассказал все Арбину? Лоялен он ко мне не как ректор к студенту, пусть не последнему (но и не первому), а, скорее, как, действительно, дед к внуку. Но нарушил я преизрядно: Запретная магия, уходы за территорию Школы, контакты с местным населением, взятие ученика…
Деду я верю, но привычка у меня такая – не раскрываться перед людьми. А он предпочитает откровенность, которая для меня – пытка. Но не решит ли Арбин предпринять что-нибудь сам?
Я рассмеялся. Не заставить ли деда отчитаться передо мной за поступки в этом деле?
На этом повороте мысли я вскочил. Это мое дело! В смысле ответственности. Тики доверился мне… впрочем, нет, про вампира я сам догадался.
Он мой ученик! Пусть и неформально. Но фактически. Значит, если дед решит предпринять что-либо в его отношении, я должен знать об этом, во-первых, а во-вторых, я должен еще на это согласиться!
Мысль была кошмарной. Как я выскажу это соображение ректору? Я не представлял, что способен сделать недовольный дед, но подозревал, что мне будет неприятно.
Что делать? Надо предупредить деда, что все, что он сочтет нужным сделать Тики, он должен согласовать со мной. Должен? Ха-ха! Но я должен ему это сказать.
От обилия долженствований я сник. Лег, повернулся лицом к стене, уткнувшись щекой в холод камней. Вздрогнул от прикосновения, показавшегося мокрым. Потом вскочил. Надо идти.
Винес стоял в коридоре и разговаривал с Высшим Магом.
Я поразился, насколько они похожи. Выражением лица, осанкой, мимикой, жестами… Как Подлиза изменился! Всего месяц – а как… повзрослел, что ли?
Раньше он всегда сутулился, смотрел немного снизу, неприятный взгляд, как будто ждет, что его обидят, лицо почти всегда опущено, руки спрятаны.
А теперь? Стоит ровно, голова приподнята, взгляд куда-то вдаль, как будто ему неинтересно мнение собеседника, и он здесь исключительно из вежливости, а так – чихать он хотел на всех…
Все равно неприятный взгляд. И – ощущение уверенности в себе, силы. Не говорит, нет, не показывает, не дает понять, но ясно чувствуется: подумай, прежде чем позволить себе со мною хотя бы неуважение. Спокойно так, без нахрапа, без наглости, а – со знанием своих возможностей. Мантия уже не свисает мешковато с худых плеч, а аккуратно, элегантно спадает складками. Этого не понять, надо увидеть и почувствовать.
Чувствовал ли перемену отец? Какое-то удивление читалось на его вечно бесстрастном лице, отдавалось в мою защиту.
Когда я проходил, Винес едва заметно кивнул. Я опустил веки и слегка наклонил голову. Он прищурился, я прошел мимо. Отец стоял ко мне спиной и не видел меня.
Волновался я по поводу ученика зря. Дед поразил меня и усилил мое к нему уважение. Выслушав меня, он сказал:
–Конечно. Именно так я и собирался сделать. Ты прав. И я рад, что ты меня предупредил. Значит, ты осознаешь свою ответственность за мальчика.
Он серьезно смотрел на меня, а я был смущен, не зная, что сказать и как уйти.
Спасла меня рыжая принцесса. Она вошла с кипой бумаги и с порога начала извиняться:
–Простите, магистр Арбин, что я задержалась, я хотела немного переделать конец пятой главы, где…
Тут она заметила меня.
–Вы заняты, магистр? – спросила она.
–Уже ухожу, – сказал я и поспешно вышел.
Стало легче жить, как только исчезло множества "надо".
Даже зашевелилось воспоминание, что когда-то, перед самым началом вампирско-орденской катавасии, я успел записать пару слов, при взгляде на которые идея вернется. Срочно пересмотреть записи! Где-то на полях ждет меня моя мысль…
Заметок на полях оказалось много. Какая из них нужная?
Пришлось перечитывать все.
Конечно же, в самый интересный момент постучали в дверь.
–Меня нет! – раздраженно крикнул я. – Приходите завтра!
У заглянувшей головы был такой несчастный вид, что я только вздохнул:
–Заходи уж.
Голова вошла и расположилась на краешке моего сундука.
Пришлось приободрить:
–Что-нибудь случилось?
Голова смущенно покачивалась на опущенных плечах.
–Винес приехал, – грустно сообщила голова.
–Эрл, умница моя, я знаю.
Умница мялся.
–Вы имели неприятную беседу? – пришлось самому начать выяснение.
–Не неприятную, но странную, что ли, – вздохнул Эрл. – Разговаривал ли он с другими, я не понял. А как смотрел! Юхас, ты его не боишься? – вдруг спросил он.
–Нет, – пожал я плечами. – Нисколько.
–Понимаешь, он стал таким… Я не могу объяснить. Такое у него лицо, что убьет – и не задумается. Понимаешь?
Я задумался. Убьет? Возможно…
–Что он от вас хотел? В частности, от тебя?
–Он… как-то странно подходил, намеками. Я понял, что он что-то знает о нашем братстве. Мне это не понравилось.
Я засмеялся, но пересилил смех и сумел ответить довольно серьезно:
–Что вы хотите, ребята, он сам натолкнул вас на мысль. И теперь ждет результатов вашей мыслительной деятельности.
–Это была наша идея, – насупился Эрл.
–Конечно, а Винес всего лишь подвел вас к ней. Кто книгу подсунул?
Эрл задумался.
–Нет, магистр (я поперхнулся), ты не прав. Не совсем. Не так все было. Нечто давно в воздухе носилось. Мы, если честно, почти все читали кое-что из книг экспериментаторов. До Школы, конечно, и до запрета. И, знаешь, у нас такая магия, ну, у нас, у пацанов, вызывала большую охоту, чем ковыряние в драконьих печенках, крысиных хвостах и пыльных пентаграммах.
Я грустно усмехнулся.
–Мальчишество, – сказал я. – Жажда подвигов. Но, как когда-то сказал Эмир, экспериментальная магия не имеет будущего. Кстати, об этом же я пишу в дипломе. Она разрушительна. Дорога экспериментатору… не одна, конечно, но мало их, дорог. В цирк или в литературу, все равно – развлечение. Либо, как мы, – в боевые маги. Зачем? Тебе хочется убивать? На войну? Впрочем, может, и хочется, – задумчиво предположил я, а он не стал возражать. – Мне кажется, Винес хотел поставить вас вне закона, чтобы привязать вас к себе, – мысль была как озарение. – Он ведь занимается контрабандой и пиратством. Вернее, только собирается пиратствовать, но серьезно. Соображаешь?
Юноша соображал. Он задумался.
–Зачем мы ему?
–Мало ли. – Я пожал плечами.
–И что нам делать?
–Молчать и не провоцировать его, – твердо ответил я. – Если что – сообщить мне, я разберусь. И предупредить остальных. Летопись пусть перенесут ко мне, на всякий случай.
–Понял, магистр! – вскочил Эрл.
–Иди-иди, – махнул я.
Он исчез с детской легкостью.
Подлиза что-то задумал. Надо ли мне знать, что? Угрожает ли его деятельность моим рыцарям?
Угораздило попасть в сомнительное дело!
Хотя Подлиза, несмотря на все изменения, с ним произошедшие, не вызывал тревоги. И угрозы от него я не чувствовал.
Украдкой, с оглядкой, весь день ко мне заходили первокурсники.
Кир ничуть не испугался, кипятился, кричал, предлагал устроить Винесу темную.
–Опоздал, – успокоил я его. – Ему уже делали. На первом курсе.
Муся явился, стыдливо прикрывая глаз.
–Ну-ка, ну-ка, что там у тебя? – развеселился я.
Муся отнял ладошку и продемонстрировал знатный синяк.
Я принялся расспрашивать беднягу. Порчу физиономии он переживал ужасно. Конечно, такую смазливую мордашку жаль.
Одним из последних зашел Роман, почти ночью, после отбоя. Зашел тихо, вежливо попросил разрешения сесть, сел.
–Диплом пишешь? – вежливо спросил он.
–Пишу, – не стал спорить я. Мы помолчали – спокойно, даже приятственно.
–Наши все к тебе приходили? – спросил он спустя время.
–Почти.
–Значит, со всеми говорил Винес, – сказал он. – Знаешь, ему от нас что-то надо. Неспроста это. Всех он пугает. Не специально, а так, исподволь. Ничего прямо не говорит, но все напуганы.
–Ты тоже со всеми говорил?
–Да, я, прежде чем идти к тебе, пообщался с нашими. Может, потому что я такой сдержанный, Винес решил, что я нечувствительный? – он хихикнул, и я заметил, что он все-таки нервничает. – Если я не показываю своих чувств, это не значит, что их у меня нет, правда?
Я кивнул:
–Истинная правда. И что?
–А то, что меня он запугивал основательно. Может, решил, что я среди нас главный?
Он огляделся и вдруг попросил:
–Поставь, пожалуйста, защиту от подслушивания, а? На всякий случай?
–Пожалуйста, – пожал я плечами.
–Что, уже? Можно говорить? Ну ладно. Винес рассказал мне… – Роман вздохнул, – рассказал мне, как он этот месяц ходил с пиратами, вроде как чтобы информацию получить. И описывал, сколько, кого и как убил. – Парня передернуло от отвращения. – Многим рассказывал свои подвиги. Понимаешь, к чему все это?
–Не очень, – признался я. – Подозрительно, но не понятно.
–Панику наводит, – сказал Роман уверенно. – Ты заметил, что вся Школа с его появлением ударилась в панику? Два дня прошло, а все снова в амулетах. Варят защитные зелья, подшивают в мантии травы, чертят в комнатах пентаграммы и гексаграммы, выискивают в старых книгах охранные заклинания…
–Не замечал.
–Ну да, ты же все диплом пишешь…
Я не стал говорить, что диплом – лишь повод, а не причина. А может, и следствие. Неинтересно мне мельтешение этого муравейника. Я не любитель человеческого рода в принципе. Человек – крайне несимпатичное существо. Вот отдельных личностей я люблю. Своих непутевых подружек, например. Старого деда и его смешную и мучительную откровенность. Отца и его сдержанность, хоть и страдаю от нее. Упрямого мальчишку Тики. Всякие люди по отдельности, живые, с которыми я общаюсь, мне симпатичны и интересны. Но человечество в целом вызывает гримасу отвращения. И разные абстрактные сообщества. Я предпочитаю разбираться со своими проблемами, а не копаться в чужих.
–Молчи и наблюдай, – сказал я. – И ничего не обещай, пока он не скажет четко, что ему от тебя – и от других – надо. Но если что – не стройте из себя героев и бегом ко мне.
–Хорошо, магистр, – отрешенно согласился Роман, что-то прокручивая в голове. – Обязательно.
Я чувствовал себя странно. Эта привычка называть меня магистром… Издеваются? Уважают?
Впрочем, что переживать, бог на стороне уток!
Винес привязался к нам по дороге.
–Тренироваться идете, – сказал, а не спросил он. – Давайте помогу, я неплохо владею оружием.
Девушки покосились на него свысока, я – с подозрением. По закону жанра должны драться. Отец, конечно, не девушка, чтобы из-за него устраивать дуэль, да и я не претендовал на его внимание. Но чувствовал, что нам с Винесом придется встретиться один на один.
Как мужчина я был готов, не нравилось мне это в принципе. Не люблю следовать канонам. Терпеть не могу фанатиков и формалистов, которые на всех и вся развешивают ярлычки своих убеждений, не отступая от них ни на шаг.