Текст книги "Чудес не бывает"

Автор книги: Лев Жаков

Мы прошли сотни битв, схожих друг с другом, как две руки.

Потом шли просторными дворцовыми коридорами – и пустые и жадные глаза смотрели сквозь нас, перешептываясь по углам и всаживая друг другу кинжалы в спины или подсовывая отравленное вино за обедом. Взмелькнет иногда удивленно-детский взгляд, вспорхнет, как бабочка, на мгновение, – и тут же закроется тяжелыми веками, затихнет навеки за мертвыми ставнями, уйдет навсегда в безумную даль, откуда не возвращаются… живыми…

Тысячи дворцов и замков вставали на нашем пути, одинаковые, как строгие лики святых на потемневших иконах, и ни искры любви, сожаления или прощения не промелькнет по их застывшим от времени и до времени бликам на месте глаз.

Мы шли – и злобно шипела на ухо Смерть:

–Ты хочешь, чтобы это было твоим?!

Я споткнулся и упал носом в мятую траву. Вся человеческая грязь не потрясла меня так, как, наверное, надеялась Смерть. Я не маленький и не слепой, знаю. Но волшебник для того и рожден – чтобы сделать мир чуточку лучше.

–Устал? – злорадно захихикала Она. – А теперь я покажу тебе то, что ты получишь, если не согласишься добровольно идти за мною.

Она снова схватила меня за руку и опять потащила за собой. На этот раз мы пришли почти сразу же. Смерть подтолкнула меня к краю, и я заглянул туда, за край, с головокружительной высоты. И увидел я там…

ПУСТОТУ

Бездна пустоты затягивала, и нельзя было оторвать от нее взгляда. Долго я смотрел туда – вниз, если бы там был низ, и боль этой пустоты переворачивалась внутри, если бы там была боль…

–Вот оно, мое настоящее царство! – прошептала Смерть, зачарованно глядя туда, и неизбывная тоска сквозила в Ее хрипловатом голосе. Жадно вглядывалась Она в ПУСТОТУ. – Вот то, что получит каждый из вас… то, к чему я стремлюсь… то, чего я не могу получить, пока вы все живете… Вот оно, блаженство и мука Смерти…

Я посмотрел на Нее и увидел одинокую слезу где-то в далекой глубине черных пустых глаз, одинокую, как первая звезда в светлом еще небе, как луна среди незаметных звезд, как небо над неохватной взглядом землей, как земля в безлюдных просторах космоса, как вселенная в сердце идущего на эшафот…

И что-то дрогнуло.

–Идешь со мной? – глухо спросила Она.

–Нет.

–Ну, тогда прощай! Может, встретимся – после конца света! – Смерть сильно, невообразимо сильно толкнула меня, и я, вдруг задохнувшись, кинулся вниз.

"Я не могу умереть! – подумал я лихорадочно. – Еще не могу! Я не сделал свое дело!"

И маленький волшебный ветерок, просвистев у лица, подхватил меня и стал поднимать, уносясь дальше и дальше от бездны.

Смерть неподвижно стояла, устремившись вперед, в пустоту. Но продолжала стоять на краю – то, чего Она хотела, не было Ей дано: Ее дело тоже не было сделано…

В тоске я вскочил с сундука. Этот чертов диплом – как смертный приговор! Чтобы уйти отсюда и начать колдовать так, как хочу, я должен доказать, что колдовать так нельзя и не имею права! Что за бред?!

Потом сел, схватил перо и положил перед собой чистый лист пергамента. Пока я писал, меня корчило от отвращения.

"Такой литературный прием как фантастика известен давно. Начинается он с гиперболы и гротеска. Вообще любой прием, в том числе и исследуемый, призван создавать большую убедительность излагаемого (подумать о литературе как игре со своими правилами, аллюзии, цитаты), воздействуя на эмоциональную сферу читателя, его воображение, фантазию.

Литература – предмет гуманитарный, то есть связанный всецело с родом человеческим, и предмет литературы – человек, его отношения с миром, другими людьми, собой.

На протяжении почти всей истории литературы под фантастическим понималось то чудесное, что представлено в разных сказках и мифах плюс то, что относится к потустороннему миру и его проявлению в мире посюстороннем, в том числе все, что входит в религиозную (христианскую в нашем случае) трактовку сверхъестественного.

В наше же время, под влиянием темпов научно-технического прогресса сфера фантастического расширилась и включила в себя различные моменты будущего, после чего прочие смыслы этим последним вытеснились. То есть понятие фантастики из общего смысла фантастического, сверхъестественного, чудесного превратилось в узкий смысл возможного будущего.

Следующим шагом в опрощении фантастики стало смещение внимания как писателей, так и читателей, с человека и его отношений на собственно мир, его атрибуты и устройство, человеческие же отношения сузились до двух-трех стандартных типов поведения. Внутренний мир человека и вовсе перестал приниматься к рассмотрению. Фантастика из средства превратилась в цель, из приема – в жанр, из литературы – в развлекательное чтиво.

Fantasy – генетически первичная фантастика по специфике фантастического, science fiction же, научная фантастика, фантастика материально-технического прогресса, агрессивная, как цивилизация вообще, вытеснила сказки на обочину фантастико-литературного процесса и смотрит на них свысока. Подобное презрение просто смешно, так как любое фантастическое есть прием акцентирования внимания читателя на том или ином человеческом проявлении, научная же фантастика в последнее время в такой же степени переориентировалась на внешнее в человечестве, как и так называемая фэнтези".

На этом я бросил перо.

Глава третья
 Фокусы

Чтобы спокойно обдумать, чем бы я мог занять себя в ближайшую неделю, я свернул на тропинку, ведущую от монастырских ворот вглубь школьного сада.

За садом не следили, видимо, никогда, поэтому он походил более на лес, чем на что-либо иное. Густые заросли кустарника заполняли пространство между деревьями, и стоило отойти чуть дальше, как шум обитаемых мест терялся.

Правда, сейчас, когда осень проредила листву, какие-то голоса все же доносились. Но я шел в самую дальнюю беседку, где ничто не должно было помешать мне насладиться тишиной и одиночеством.

Среди потрескавшихся от старости столбов, под потемневшей, местами провалившейся крышей я устроился на шаткой и скрипучей скамейке. Поерзав немного, я вытянул ноги, скрестив их в щиколотке, и осторожно прислонился спиной к спинке. Потом, немного съехав вниз – чтобы упираться в самый край сидения задом и в пол пятками, – предался размышлениям.

Сидел я так, видимо, долго. По мне уже свободно сновали муравьи с пауками, и какая-то пичуга, вертя хвостом, скакала у самых сапог.

Далекий, но быстро приближающийся шум.

–Тут никого нет! – крикнул мальчишеский голос.

Кусты затрещали, и на ступеньки беседки вывалились из сплетения веток кто-то из первокурсников и Винес.

Винес посмотрел на меня очень нелюбезно.

–Не хочешь ли ты освободить нам место, братец Юхас, – неприязненным голосом сказал он. Не попросил.

Его взгляд исподлобья не обещал мне ничего хорошего. Мальчишка – точно, первокурсник, – наблюдал за Подлизой в глубоком, похоже, восхищении.

Я почувствовал раздражение. Какое-то время я просто смотрел на Винеса и молчал, но быстро почувствовал, что на братца это не производит должного впечатления: он намерен во что бы то ни стало выгнать меня из беседки. Как бы не пришлось драться! Нет, я драться не люблю, увольте.

В голову пришла шальная мысль. Конечно, если бы я имел дело не с Виннесом, то просто ушел. Но этот тип меня удивительно злил, и вдруг захотелось сделать ему гадость.

–Послушай-ка одну поучительную историю, братец Виннес, – сказал я и, не дав ему времени возразить, начал, насколько помнил, громко декламировать старую мирандольскую притчу:

 
Над северной пагодой замка Пей,
Что на реке Лей,
Пролетали три самурая.
Один в синем кимоно,
Другой на Окинаву.
Это событие было не случайным, как говорили якудзы,
Всему виной кирпич
Деревянный, подобный китайскому фарфору,
Хотя этому событию никто и не препятствовал,
И бренная железяка доплыла до Токио.
Сэнсэй Сунь говорил ученику Вынь:
Сделай всё как следует ещё раз.
Но было уже поздно,
Потому как мистический демон Бздэц
Нёс ужас и разрушение всей восточной части острова Хонсю,
И не раз люди чувствовали свою беспомощность перед стихией природы.
Однажды злой демон бесчинствовал в одной из многих деревень,
Сметая всё на своём пути,
И увидел ветхую от древности времён хижину.
В пылу ярости он бросился её разнести в прах,
Но сил для этого у него явно, к его удивлению, оказалось недостаточно.
Пораженный и смущённый этим,
Он решил войти в хижину.
В этой хижине жил загадочный и мудрый По Ху.
Увидев невзрачного По Ху,
Демон удивился и спросил: Что!?
Всё! ответил По Ху
И добавил: меня зовут По Ху.
Демон покраснел и вернулся к себе на гору Фудзияма,
Где размышляет до сих пор
О том, почему злобный демон
Может быть бессильным перед мудрым и загадочным человеком По Ху.
 

Возможно, кое-какие слова я и перепутал, однако моя глупая, как всегда, шутка дала поразительный результат. Первокурсник громко расхохотался, а Виннес, покраснев, развернулся и ушел в ярости.

Мальчишка удивленно замолчал, посмотрел ему вслед, пожал плечами недоуменно, посмотрел на меня – а я был само спокойствие – и ушел в том же направлении, ломая по дороге ветки.

Вздохнув, я задумался, правильно ли поступил. Может, надо было плюнуть и уйти самому? Подозреваю, теперь Подлиза имеет на меня еще один зуб. А мстить он, как я уже знал, любит. Значит, мне наверняка перепадет.

Мирэне мио, вот вляпался.

Но что за секреты могут быть у него с первым курсом?

Похоже, все же лучше уйти из Школы в лес, потому что здесь побыть одному не удастся.

Я встал и вломился в ближайшие кусты.

Постоял немного, натягивая невидимость, после чего аккуратно вышел. Запрет на экспериментальную магию давал кое-какие возможности его же обойти: разрешенными средствами сложно было доказать факт ее применения. Так что, при некоторой осторожности…

Я был осторожен. Углубился в сад, перелез через стену одним быстрым прыжком. После чего направился по тропинке вниз, пригибаясь, чтобы меня скрывали валуны вдоль утоптанного пути: в деле нарушения Устава никакие предосторожности не лишние.

Отойдя достаточно, на мой взгляд, далеко, я выпрямился, пошел быстрее. Довольно скоро я даже догнал уходящих в другое измерение Высшего Мага и Виннеса.

–В дом не заходи, – успел уловить я. – Через месяц ты должен дать отчет на Совете, так что помни о сроках. Никаких провокаций! Не кури на голодный желудок и не спи на сырой земле… – голоса вместе с владельцами растворились, и хорошо – от последних слов я расхохотался.

–Юхас! – позвали меня.

Я повертел головой.

–Не чувствуешь, что ли?! Давай сюда!

Кто-то из наших.

–Не чувствую, – нехотя признался я. – У меня сейчас душа на все пуговицы застегнута.

–Да ты что! Ну, тогда лезь направо, в кусты!

Я нырнул в кусты, где обнаружил голову Линды.

–Сними невидимость, а то никак не могу на тебе сосредоточиться, – потребовала она.

У Линды есть странная и поразительная особенность – она все видит: никакой невидимостью ее не проведешь. А вот сквозь мое заклятие неприсутствия она не может проникнуть, что радует иногда меня как создателя.

–Ты что тут делаешь? – спросила она.

–А вы что?

–Мы… Я одна. А ты что?

–Линдик, черноглазый мой, ущипни от меня рыженькую. Что пристала? Хочу в одиночестве предаться медитации.

–Да ты что! – возмутилась подруга. – Тут такие дела творятся, диплом, можно сказать, летит к грешным магистрам в темное место, а ты в депрессию впадаешь?!

Я пожал плечами:

–А вы что здесь делаете?

Линда зачем-то огляделась и заговорщицким шепотом произнесла:

–Мы тут следили за мерзким Подлизой…

–А, так все-таки вы?

–Ну, мы, какая разница!

–Да, в принципе, ни какой…

Черноглазая ведьма посмотрела на меня с глубоким укором и вылезла из кустов:

–Опять ты со своими принципами. Высший посылает Подлизу, – представь, на целый месяц! – следить за нашим черным магом!

–За вашим.

–Нет, ты только подумай, какого-то мерзкого, противного, свинообразного…

Я помог девушке выбраться, чувствуя, что желанное одиночество машет мне рукой.

–Девушки, вы бы прекращали страдать… ерундой и занялись бы, чем нормальные волшебники обычно занимаются, – попробовал я уговорить их вернуться.

Но Линду, когда ее несет, остановить невозможно. Черные глаза горели праведным гневом, иссиня-черные кудри полоскались против ветра, она готовилась, похоже, немедленно кинуться в бой, даже не засучив рукавов. Я присел на край тропинки и пригласил подруг последовать моему примеру. Тетка не собиралась сдаваться, уперев руки в бока, она нападала на меня сверху:

–А чем обычно волшебники занимаются? Думаешь, они сидят дома и всякие чудеса творят с утра до вечера?

–Мирэн их знает, – вздохнул я. – Уж во всяком случае, не подслушивают Высших Магов.

–Так ведь исключительные обстоятельства!… – взвилась Линда.

–Тебе, бестия, точно следует заняться дипломом, чтобы вспомнить его основное положения. Какие исключительные обстоятельства, что ты?

Линда, кажется, даже не слышала меня:

–В то время как есть целая команда настоящих боевых магов…

–Уже не целая, – попытался вклиниться я. – К тому же Подлизу отправили на разведку, а вот потом, возможно, и нас потребуют…

Эх, зря сказал! Ведь знаю же, что шутки у меня глупые, мог бы промолчать…

По Линдиному лицу расплывались надежда и блаженство предвкушения хорошей драки.

–Ты серьезно так думаешь?

–Нет, я пошутил, – серьезно сказал я.

–Я знаю, что так оно и будет, – убежденно произнесла Линда. – Эй, а ты что?

Оле беззвучно хохотала, держась за живот. Но как только с нее сдернули невидимость, она выпрямилась и приняла королевскую позу.

Линда махнула рукой.

–Ладно, уговорили, пусть идут, куда хотят, Мирэн с ними. Тогда давайте отойдем, здесь мы хорошо просматриваемся из Замка. Кстати, может, сегодня вместо тренировок поищем тот городок, ну, в который нас тогда Подлиза водил?

–Линда! – хором возмутились мы с Оле.

–Ну и хрен с вами. В смысле, молчу, молчу.

И мы двинулись по тропинке вниз, вернув себе невидимость.

Школа (Замок, бывший монастырь, два тренировочных Собора и сад, окруженные стеной) стояла на огромной скале. Восточные окна Замка смотрели на горы, что начинались сразу за воротами Школы. С запада же скала, на которой высились школьные постройки, пологим зеленым Холмом спускалась в долину, где расположился маленький городок, куда мы в первый день сентября так и не попали, – Микрополис. Городок был маленький, от Школы его отделял лес, чуть дальше за лесом находилась маленькая деревушка – вот и все население этого края. Густой дремучий бор начинался от подошвы Холма и тянулся на многие сотни километров во все стороны, только узкая полоса обжитой земли – где и приютились городок с безымянной деревушкой – теснилась между стеной леса и горной грядой.

Этот лес и был местом, где мы проводили наши тренировки.

Когда два года назад Элфинийским Экономическим Советом был наложен запрет на экспериментальную магию и ее магистры были изгнаны, мы тайком от всех продолжили занятия.

Какие имена звучали в стенах древнего Замка! Фрей, бель Ани, Железный, Ааоз! Да что там, сам Профессор преподавал нам эльфийскую литературу и магию!

Преподавания экспериментальной магии в Высшей Школе было идеей Эмира, до того в Школе учили одной магии, которую называли традиционной: оккультизм и алхимия. Скука! Поговаривают, что он собрал здесь цвет современного волшебства, чтобы учить своего сына. Не знаю, так ли это, но факт тот, что нам редко повезло с преподавателями. К сожалению, веселая, по-настоящему волшебная жизнь, полная замечательного колдовства и магии высшего класса, закончилась на третьем курсе.

Нам – мне, Линде, Оле и Тонику, которого исключили на втором курсе за неуспеваемость по алхимии, – повезло вдвойне. Так получилось – из-за истории с колдовством в общежитии, – что из нас сделали боевых магов. Так как история волшебства не знала ранее ничего подобного, наше обучение происходило в тайне от большей части школьного начальства (Арбин, конечно, знал); в какой-то мере нам не привыкать к сокрытию занятий.

Когда наше обучение прервалось так внезапно, и мы остались без учителей, мы решили не терять навыков. Боевой маг – специальность в наше время уникальная. Да и пригодится всегда умение за себя постоять!

И вот уже в течение двух лет мы регулярно уходили в лес и тренировались, чтобы сохранить умение. Между нами подобные противозаконные вылазки называются шабашем.

У нас даже появилась пара добровольных помощников из городских мальчишек, Тики и Мика, с ними мы отрабатывали трюки с оружием.

Так что дальше мы пошли вместе. Не могу сказать, что я был рад. Мне хотелось побыть одному, пройтись, развеяться, размять ногами дурное настроение, чтобы попытаться понять, что меня тревожит. Эх, девчоночки, не хватает вам чуткости! А еще кто-то говорит о женской интуиции.

Тропинка, с которой скрылись Эмир с Винесом, выходила к городу. А если перелезть через известный валун, то встанешь на другую тропинку, протоптанную нами и ведущую в лес.

Сегодня подруги решили уйти подальше, и вот уже почти час я плелся за ними, раздумывая, не скрыться ли мне от них по дороге? Нет, пожалуй, не стоит, потом мне не удастся тогда открутиться от объяснений. Придется потерпеть.

–Здесь, – остановились, наконец, девчата на большой поляне.

Я тут же завалился под дерево (предварительно убедившись, что поблизости нет муравьев: у меня с ними с детства плохие отношения: они хотели меня съесть, что мне не понравилось), всем своим видом стараясь показать, что меня все же следует оставить в покое.

Это была наша первая тренировка после летних каникул (приключение с Винесом не считается).

Девушки приступили к обсуждению плана. Обсуждая по дороге возможность отправки их для борьбы с якобы черным магом, они придумали, что на всякий случай мы должны научиться работать в одиночку. Почему я не слушал их по дороге! Я бы точно сбежал! А теперь попал.

Дело в том, что мы в свое время были обучены как команда. И вместе мы были непобедимы. Не знаю, как на счет армии, а крупный отряд мы бы разогнали.

Теперь девчатам пришло в головы, что нам может пригодиться драться в одиночку.

–Вдруг пошлют не всех, – втолковывала мне Линда, а Оле с другой стороны поддерживала:

–Возможно, он пожелает разделаться со всеми магами по отдельности, чтобы остаться вне конкуренции. Тогда он точно будет великим и всемогущим! Это же такая угроза Лиге и всему миру!

–Девочки, вы бы подумали, прежде чем говорить, – я говорил, не веря в то, что мне удастся их убедить. – Я не переживу, если попаду в одну из вас своим смертельным шаром… Линда, скажи Рыжей, что черных магов не бывает! Оле, объясни этой черноглазой бестии, что ни один маг не устоит против армии! Девчата, я не хочу-у-у…

Меня вынудили. Меня поставили на ноги, прислонили – чтобы не чувствовал себя таким несчастным – к дереву и изобразили на груди моей мантии мишень. После чего отошли на другой конец поляны, и Линда стала вспоминать стихотворение, подходящее для того, чтобы наколдовать оружие.

–Может, я сбегаю в город за метательными ножами? – уныло спросил я. Было скучно повторять то, что мы делали за последние два года бессчетное количество раз.

–Точно, нож! – воскликнула Линда и добавила: – Стой, где стоишь!

Нож,

Ты в живое сердце

Входишь, как лемех

В землю.

Нет.

Не вонзайте.

Нет.

Нож,

Ты лучом кровавым

Над гробовым

Провалом.

Нет.

Не вонзайте.

Нет.

Если бы не отгородился я от всего внешнего почти всеми своими стенами, возможно, почувствовал опасность сразу. А так я лишь больше затосковал, когда в руках у подруги оказалось короткое копье с наконечником в виде змеиной головы.

Девушки при виде странного оружия немного отвлеклись, чтобы переброситься несколькими словами о недостатках поэтической магии

–Где ножи? – возмущалась Оле (в рамках королевского приличия). – Где ножи, скажите мне? Что за глупое колдовство эта поэтическая магия!

–Мэтр бель Ани сам никогда не мог предсказать, к каким последствиям приведут его стихозаклинания, – оправдывалась подружка.

–Вот-вот, не магия, а безобразие какое-то!

–Зато мощная, – отстаивала Линда любимого учителя и любимое волшебство. – Можно мир разрушить хорошим стихотворением!

–Плохим, ты хочешь сказать, – от души посмеялась принцесса. – Хорошее стихотворение не разрушает, а созидает. Да ты умеешь ли метать копье?

–Легко! – уверенно ответила Линда и встала в стойку. – Юхас, ты готов?

–Не готов, – честно сказал я.

–Кидаю! – она нешироко размахнулась и сильным движением кисти послала копье в центр мишени. В меня то есть.

Омерзительное, признаюсь, ощущение. К летящим в меня стрелам, ножам и копьям я, в принципе, привык. Но чтобы что-то такое при этом впивалось в тебя злобными змеиными глазками? Да еще с явным намерением ядовито укусить? Как у Линды получилась такая гадость, ведь читала-то она о ноже!

Не успел я подумать все это, как копье со свистом впилось в мою защиту и разочарованно упало в полуметре от меня.

–Нечестно! – хором завопили подружки. – Ты его не ловил!!

–Извините, подруги, задумался, – повинился я.

Что они сказали, я не расслышал, но наверняка нечто нелестное в мой адрес. Я только пожал плечами.

Теперь Линда не стала брать копье руками, она отлевитировала его к себе, занесла над ухом, сжимая руки за спиной, и вновь метнула, так же резко и стильно, как в первый раз. Умей я завидовать, обязательно позавидовал бы ее умению обращаться с разными видами оружия.

Здесь я чуть было опять не задумался и не пропустил удар. В последний момент подхватив мерзко шипящее наконечником копье, я едва удержал его: так силен был бросок.

Развернув, я послал копьевидную змею обратно. Линда сумела его поймать, после чего передала оружие принцессе.

–Это не очень сложно, – сказала она. – Просто вдруг в какой-то момент Юхаса не будет рядом, и некому будет держать над тобой защиту.

Принцесса пожала плечами, берясь за копье:

–Я настолько привыкла к тому, что Юхас всегда где-то поблизости, что не могу представить, что его нет. Это и звучит смешно.

И Оле умело ухватила оружие.

–Лет семь назад, – комментировала она, примериваясь, – меня пытались научить обращаться с такими вещами. Но у меня, – она с такой силой послала в меня копье, что оно не свистнуло, а взвизгнуло, – ничего не получилось, – закончила она.

Ну ничего себе, невольно подумалось мне. Хотя я и не притрагивался к копью, оно обожгло руку.

Линда покачала головой.

–Вот тебе и принцесса, – сказала она. – Вот тебе и не получилось.

–До Юхаса – десять шагов. А до той цели было все сто. И я ни разу не смогла в нее попасть.

–Теперь без рук, – предложила Линда, левитируя копье принцессе. Та кивнула, перехватывая парящее оружие.

Но стоило ей занести копье над ухом, как оно дернулось, изогнулось и с шипением впилось ей в ухо.

–А-а-а! – закричали Оле и Линда одновременно. Я одним прыжком очутился возле них. Принцесса дергала копье, крича, а Линда просто вопила от ужаса, расширив глаза.

Я схватил змею за челюсти и начал разжимать ей зубы. Змея сочилась ядом, руки обожгло, они заболели.

Кожа покраснела и стала слезать, но Рыжей было хуже. Она заваливалась, и я чуть не упустил захват. Перехватив так, чтобы не зубы не оцарапали пальцы и яд не попал в кровь, я напряг руки.

Змея была железная. Но медлить нельзя, яд попал в нежную плоть девушки.

Я осторожно нащупал те зубы, что впились в ухо, и титаническим усилием, напрягая мышцы, обломал один зубы, потом второй.

После этого очень быстро откинул чудовище как можно дальше.

Оно, по-видимому, сдохло, во всяком случае, признаков жизни не подавало. Одноразовое.

Руки болели безумно.

Я наклонился пониже и осмотрел принцессу. Жива. Откинув защиту, всчувствовался в укус. Одна большая язва на маленьком ушке, смертельный яд, но густой, расползается медленно. Если попробовать отсосать?

Быстро вытерев кровь, я обхватил голову Оле руками, чтобы было удобнее. Правда, ей, кажется, было совсем неудобно, но тут не до сантиментов.

В тот же миг Линда снова громко закричала.

–Что такое? – поднял я взгляд.

Она показала рукой на лес.

Там стояла группа воинов в зеленых пятнистых плащах и масках. Они были вооружены и, судя по всему, собирались напасть на нас. Мне показалось, что среди них мелькнул давешний знакомец – ученик придворного мага. Уверенности, правда, не было.

Но принцессе требовалась срочная помощь, я чувствовал, что яд начинает всасываться в ткани.

Я решился.

–Линда, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. Она не паникерша, но уж очень сложная ситуация. – Черноглазая моя бестия, вот пришла твоя тренировка. Мне нужно спасти Оле, так что тебе придется заняться этим сбродом в одиночку. Я надеюсь на тебя.

Она немного дрожала:

–Похожи на профессионалов…

–Девочка моя, старая моя тетка, принцесса сейчас умрет, если я ею не займусь. Так что я при всем желании не смогу тебе помочь. Ты поняла?

Звон – и стрела задрожала оперением у наших ног.

–Ну! – прикрикнул я.

Она отвернулась, и я отвлекся от окружающего.

Я еще раз ощутил движение яда. Вот оно, начинает разжижаться. Не медля, я взял ухо в рот и начал вытягивать эту гадость.

Как будто разжевал ложку перца! Я выплюнул слюну с ядом и вздохнул через нос. Еще разок… Случайно увидев свои руки, я отдаленно испугался, так страшно они выглядели.

Сколько же я после этого не смогу есть? Я опять сплюнул, стараясь не сглотнуть.

Снова приник к ране. Сглотнуть тянуло все сильнее. Отплевался и наконец глотнул, опять начал тянуть из дырочек ядовитую жидкость. Бред, что только и происходит…

Через десять минут губы и язык устали, стали неметь, рот покрылся болезненными язвочками.

Я очень внимательно прислушался, проник чувствами как можно дальше в организм, туда, к сердцу, проверил ток крови, затаив дыхание, улавливал ее толчки… Конечно, что-то попало, но я ощущал, что это уже не страшно: принцесса, которая с детства питается ядами на десерт, переживет спокойно.

Тогда только я позволил себе оглядеться. Правда, если я еще жив, значит, не все плохо.

Мы словно сидели на спине гигантского ежика: все вокруг было утыкано стрелами. Линда стояла рядом и напряженно на меня смотрела.

–Ну как? – взволнованно спросила она.

–Жить будет, – сказал я. – А у тебя?

–Сбежали, как только я подстрелила двоих, – похвасталась Линда и с огромным облегчением вздохнула во всю грудь. – Сколько я пережила, мать их так перетак в тудыть-растудыть! Подхватили мертвецов и испарились. Хотя, – добавила она задумчиво, – возможно, их спугнуло что-то за нашими спинами… Кажется, что-то такое их спугнуло…

–Колдовство? Дикий зверь?

–А ты ничего не заметил?

–Нет, я был занят жертвой.

–Скорее колдовство, да, – задумалась Линда, напряженно пытаясь вспомнить, на что же могло быть похоже смутное ощущение за спиной в горячке боя. – Может, Мирэн пришел нам на помощь?

Я помахал Линде ручкой:

– Мирэн жив! Впрочем, главное, что мы остались целы. Хотя не должны были, по идее. По сценарию. И вообще. Тебе не показалось, что среди нападавших был тот тощий колдун из притона, куда привел нас Подлиза? Тот, что пускал в нас такие красивые белые смертельные шары?

Уверенность всех мирэнидов в том, что Мирэн жив, я разделял. Почему бы ему не помочь нам, мы ведь его потомки, какие-то пра-пра-пра…

Линда гордо выпрямилась:

–Мне не просто показалось, я его точно видела. И я подстрелила его первым!

–Умничка! – сказал я от всей души. Если гражданин столь мстителен, что пошел искать нас через отражения, то так ему и надо.

Какое-то нехорошее подозрение поднялось изнутри. Как ему удалось найти нас так быстро? Это невозможно. Не замешан ли здесь Винес? Холодок пробежал по спине: я почувствовал, что это похоже на правду… Один помогает отомстить другому… Но почему же тогда, в притоне, Винес выстрелил в него?

Нет, никогда мне не разобраться в человеческой злобе!

Кстати, наверное, потому и сбежали ребятки: подстрелили их главного. Приятно, значит, личных счетов у них к нам не было.

Однако тогда, получается, никакого Мирэна не было? Жаль, жаль…

–Ой, ухо как болит, – застонала Оле, поднимая голову и пытаясь потрогать осторожно больное место, но тут же отдернув руку.

–Да уж, – согласилась Линда радостно, рассматривая подругу. – Месяца два не сможешь показаться на дипломатических приемах.

Принцесса вздохнула и стала вставать.

–Кто хоть это был? – поинтересовалась она.

–А Мирэн их знает. Мы с Юхасом углядели среди них твоего знакомца – ученика придворного мага, остальных не опознали.

Оле серьезно посмотрела на нас.

–Этот мог, – сказала она задумчиво и грустно. – Ушел?

Я тоже встал и спрятал руки в рукава, чтобы не пугать девушек.

–Унесли! – радостно сообщила Линда. – Я его подстрелила!

–Хм, – покачала принцесса головой, выбираясь из окружения стрел. – Хоть и грешно так говорить, но я была бы счастлива узнать, что на этой битве его земной путь закончился. Он мне никогда не нравился.

–Испугался, что мы донесем на него королю, – предположила черноглазка, – и решил убрать свидетелей.

–Ну-ну. – Я был немного зол. – Идемте-ка отсюда, пока они не вернулись.

Перед тем как выйти из леса на открытое пространство Холма, мы вернули себе невидимость. Я шел, сжав зубы и считая шаги: это помогало отвлечься от дикой боли, уменьшить которую не могли все защиты.

Когда мы начали перелезать через стену, я чуть было не взвыл, так как, забывшись на мгновение, схватился за стену руками. Мирэне, за что!

Чтобы сдержаться, я прикусил губу. Помогая себе левитацией, украдкой слизнул капельку крови, пока девушки не заметили.

Принцессе, впрочем, тоже приходилось, похоже, не сладко: она иногда дергала головой, словно бы пытаясь прижать пострадавшее ухо к плечу.

Мы расстались у дверей, они пошли к себе в башню, а я, толкнув какого-то первокурсника, кинулся в свою келью, отметив краем глаза, что он при взгляде на меня в испуге схватился за висящий на шее талисман.

Как только дверь за мной с грохотом закрылась, я поставил защиту на всю комнату, кинулся на траву и закричал.

Когда я прокричался, сняв напряжение, я смог осмотреть руки. Ладони были изъедены ядом, как кислотой, от кожи остались одни воспоминания. Такое я видел впервые.

Постанывая, я баюкал больные конечности и пытался соображать. Я не врач, лечить не умею. Но если этому срочно не помочь, то как бы они не отвалились, бедные кисти! К лекарю идти нельзя, потому что я не могу рассказать, где и как я получил такие повреждения. К деду, что ли, пойти?

Вздохнув, я вновь спрятал руки в рукава и поплелся в Школу. По телу разливалась слабость, перед глазами плыло. Яд попал в кровь и начинает действовать? Стоило бы поторопиться, но сил не осталось, я и так с трудом шел, а прикосновения грубой ткани мантии к коже, местами изъеденной до мяса, делали боль почти невыносимой.

На лестнице сознание чуть было не оставило меня, пришлось постоять и подождать, когда перед глазами хоть немного прояснится. Этажом выше это повторилось, я даже засомневался, что вообще доберусь до кабинета ректора. Но мысль, что меня найдут, и мне придется объясняться, придала мне сил двигаться дальше.