Текст книги "Распишитесь и получите"

Автор книги: Лев Сокольников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Прилетят, или мимо, останусь жить, или закопают? Буду счастлив от общения с чужой валютой, или скажут «от борта»? – в день похода за справкой из меня пёрла непонятная смесь далёкого прошлого и настоящего.

– Невзрачная справка выражала силу и мощь с попутным разъяснением исторических фактов: органы чётко, без двойных смыслов, заявляли в документе о временном пребывании врагов на оккупированной территории. Это потом врагам разъяснили, что появились они на территории на короткое время, а вначале о сроках пребывания на вашей земле речь не велась. Помнишь?

– Помню! Но не следует думать, что России грозило длительное пребывание врагов на её территории, нет! Враги пребывали временно, и чужое короткое пребывание на нашей территории вот уже шесть десятков лет отмечаем «торжественными мероприятиями»!

– Ваши «мероприятия» неиссякаемый источник торжеств без границ, постоянно что-то изобретаете, меняете и дополняете существующее. Пребывание захватчиков на вашей земле было временным, но память о пребывании оставили на сотню лет, не меньше. И ваше пребывание в стране побеждённых врагов длилось необъяснимо долго, ненужно, с большими тратами и в тайной мечте пребывать в стране побеждённых на вечные времена. Древние предки твои порядочными были, а местами настоящими рыцарями смотрелись: принудили Бонапарту исполнить на бис музыкальный вопрос «Зачем я шёл к тебе Россия?», въехали в Париж на хвосте доблестной наполеоновской гвардии, подивились «хранцускому житию», удивили Париж собою – на том и остановились:

– Будя, погуляли, пора домой оглобли поворачивать. Чего в Европе-то делать? – последующие вои оказались ниже сортом, оттого в побеждённой Германии столько и сидели. Чего ждали?

– Возразить нечего, непонятно, какие яйца столько лет высиживала доблестная группа савецких войск в Германии, кого и от чего защищала? Войны-то нет. Или предвиделась таковая, и если да – чего ждали, почему не упредили? Не были уверены, что смогут набить морду вчерашним союзникам?

– Не было сумасшедших на свободе рискнувших заявить «страна саветов мечтает оттяпать у побеждённых кусок территории на вечные времена», любители империй трезвели от «груза двести» И чего звался «ограниченным контингентом», если солдатики погибали без ограничений, чего было ограничиваться? На сколько боевых голов разнился ограниченный контингент от не ограниченного, если производство трупов не сокращалось? – и на такие вопросы смельчаков в «стране саветов» не находилось.

– О чём крик? Не все влезли в чужую страну, частью, какие претензии!? Мы ограничились!

Глава тоже 11. Вселение беса

Заявление «время лечит» неоспоримо, безошибочно и принимается без возражений.

Сдать назад на расстояние полувека, получить справку в органах о переходе границы «страны саветов в грозное военное время» не по собственному желанию походило на татуировку крайне неприличного содержания на лбу лысого, а пролежав без дела в архивах Конторы Глубокого Бурения превратилась в денежный документ неизвестной цены.

– В своё время такая справка компроматом выглядела, меняются времена и позорная Справка оценивается иноземной валютой.

– И виной тому ваше «былое быльём поросло».

К тому времени стараниями отеческого и забугорного кинематографа уяснил истину: «любой компромат стоит денег, а какой валютой оценят документ о недостойных делах в прошлом не важно. Грошовых компроматов не бывает, всякий компромат оценивается в большее».

Справка о пребывании за кордоном выделяла владельцев из ряда обычных граждан и давала надежду на получение материального удовлетворения от наследников тех, кто когда-то держал «справочников» в лагере.

– «Требовать» неверно сказано, требовать не получалось прежде, не требуете сейчас и не стоит рассчитывать на будущее. Довольствоваться тем, что дают – да, но чтобы требовать – нет и нет, выше «нижайше прошу» вам никогда не подняться.

Сегодня «нижайше прошу» в разрешительных бумагах не поминают, «нижайше прошу» присутствуют молча.

Мои иностранные лагерные держатели, давно ушедшие в мир иной, не вызывали гнева и ярости, а лелеять в душе злобу на прошлых врагов «за компанию со всем народом» почему-то не получалось. Не вызывали праведного гнева прошлые враги по причине: а) худого от врагов не видел (бомбёжки не в счёт, вид тренировки),

б) по времени далеко находились.

Что разглядывать худое в чужой древности, когда своя новь на порядок пакостнее, и когда доходит до сравнения со своими иноземцы выглядят наивными дурачками?

Кроме заведённых органами на возвратившихся из-за кордона совецких граждан никаких иных бумаг «Фонд примирения и обогащения» не принимал:

– Единственный документ, подтверждающий ваше, далёкое от совецкого, прошлое – справка от Конторы Глубокого Бурения – упорство Фонда явилось причиной многих обид от граждан на неизвестно кого. Ещё бы: гражданам, вольно, или не совсем так, пересекшим государственную границу страны советов туда и обратно в грозные военные годы в будущем грозила прибавка к пенсии, если претендующие на пенсионную исключительность могут подтвердить факт перемещения за пограничные столбы страны советов. Прибавка обещала быть приятной и волнения имели под собой почву.

Граждане, владевшие стандартным набором страданий времён оккупации, но без козырного туза «пересечение границы страны советов за кордон и обратно, возмечтали пострадать по полной программе и совратились:

– Подтверди, что немцы угоняли меня из дома родного, в долгу не останусь, за мной не пропадёт! – вещал сосед соседу за доброй выпивкой в тревожные дни грядущих увеличений пенсий. Набирала обороты любимая и понятная отечественная поговорка «рука руку моет и обе чистые». Такие наши «омовения», как правило, всегда направлены во вред государству.

– Дорогой соавтор, дай разъяснение: от многих очевидцев слышал, что враги, отступая, выгоняли жителей сёл и деревень и гнали на запад. Что в этом было?

– Есть два толкования тогдашним вражьим действиям, излагай любой, а если не окончательно обленился – настучи оба. Читающий волен выбирать убедительное. Первый:

– Achtung, ваше село находится в направлении главного удара наших противников, и в предстоящих боях могут быть жертвы среди мирного населения, а потому командование настоятельно рекомендует оставить населённый пункт! – второй вариант противоположен первому: из угоняемых враги создавали «живой щит».

– Враги шли уничтожать славян, о каком гуманизме речь, какие предупреждения!?

– Остаётся «живой щит», он и рыл окопы врагам.

Какой процент граждан, побывавших под пятой врага в дни выхода на социальную защиту, какими картинами разглядывал прошлое нам неизвестно, но одну, расписанную сожалениями, оглашаем:

– Чего от поездки в Германию отказался, чего прятался, трясся? А всё родня, она воем «куда несёт нелёгкая, не лезь на рожон!» малину изгадила! Вон, сосед работал в Германии, целым и невредимым вернулся… Нормальный мужик, не пьёт в глухую, немецкий язык знает. Не валял дурака, не прятался по чердакам, не слушал родственного воя, да прокатился в эту чёртову Германию да на мир посмотрел, глядишь, и мне, как соседу, сегодня пенсию больше платили! Да ещё и марок подбросили» – сожаления о прошлых страхах от угона в неволю плавно перетекали в разговоры иного сорта:

– За что им пенсии добавили!? – вопрошал не до конца и не полностью пострадавший соотечественник – бегали-бегали с немцами, а теперь большие пенсии подавай! – чёртовы немецкие гуманисты, как однажды раскололи на части крепкое совецкое общество – так до сих пор и занимаются расколом, нет на них управы! Всё им мало, они и через пятьдесят лет после поражения ухитрились «в прочной и надёжной среде бывших советских людей» смуту посеять, «немецкая зараза» продолжает зловредную деятельность в умах бывших совецких людей! Знай оккупированные какие пенсии в будущем станут получать граждане, пересекавшие границу в вашу сторону к чему пришли?

– Ко второму «Исходу», не библейскому, меньше и с разницей: если в древности одни убегали от рабства – другие ушли в неволю с радостью и верой в прекрасное будущее себя. Это о ваших пенсиях.

Проживающий в правом ухе бес особых неприятностей и неудобств не доставляет, не причиняет страданий как больной зуб. Зуб меньшая неприятность, зуб удалил – и боль ушла, забылась, а беса с провокационными разговорами удалить непросто. В остальном поведением от нормальных людей не отличаюсь, и только большому специалисту в деле общения с бесами дано заметить:

– Субъект, как бы, не совсем в себе… – присутствия беса в других частях тела не ощущалось.

Было так: день посещения уважаемой за строгость отеческой организации пришёлся на конец мая и выдался жарким. Претендент на компенсацию (я) заканчивал шестой десяток пребывания в видимом мире, основные занятия (работа) подходили к завершению, а потому особых волнений о будущем не ожидалось. Но майская жара в паре с лёгким волнение на тему «дадут подтверждающий документ, или скажут «от винта» и тогда валюты не видать, как собственных ушей» изрядно утомили. Но не до инсульта, или инфаркта, что для человека в шесть десятков прожитых лет естественно. Умирают и моложе.

Добравшись под крышу дома своего поступил как любой изношенный работой человек мужского пола возрастом в шестьдесят (без трёх месяцев): избавился от лишней амуниции и прилёг на диван из времени, когда было принято работать мебель из цельной древесины приличных сортов и без добавления эрзац деталей из древесной стружки.

Ах, какой это был диван! Не перечесть чудесных, дивных сновидений пересмотренных на поверхности ветерана домашней обстановки! Таких сновидений, кои не грех изложить сценарным языком и в паре с известным режиссером, хотя бы на троечку по десятибалльной шкале, зафиксировать на ленте (фильмА) и поразить глазеющий мир! И никогда в будущем не сделают фильм отдалённо напоминающий мои сны на старом диване, в коих, разумеется, главным героем выступал я! Как восторженно, радостно, в такт пели пружины друга, когда… Пардон, эротика, не время и место плотским удовольствием, пусть основа и смысл жизни пока постоит в стороне, не до эротики, рассказ идёт о предателях.

Лениво шевелились мысли о результатах похода в серьёзную организацию: «во как жизнь поворачивает! Дело прошлое, вроде бы всё позабылось, «было – и быльём поросло», если помнить наши поговорки, сколько годов прошло, как бы и нечем удивлять – ан, нет вам, в финале компенсациями порадовать надумали. Огласите имена милостивцев и добродетелей, дозволивших состарившимся «рабам с Востока» получить законное вознаграждение за прошлый труд на благо Рейха, назовите имена героев? Теперь просто необходимо дотянуть до расплаты за прошлое».

Хотелось пива. После удачно выполненной работы хочу жидкости с любым процентом содержания алкоголя, но не выше сорока, и наилучший питейный друг в жару конца мая – чтимое и выступающее первым номером среди прочих напитков пиво. Фанатичную любовь и преданность пиву объясню во второй части с названием Polska.

И тогда хотелось пива. Страстно, любого сорта, без капризов при выборе. Кружечку. Одну. Закрыл глаза и увидел её, потную и в белой пенной шапке! У-у-у, прелесть и радость жизни моей! – можно было пойти в ближайшее питейное заведение, но в борьбе пивной любви и жары победила последняя. Тащиться за кружкой как бы и не стоило, а на вливание большего количества кружек неодобрительно смотрел домашний лечащий врач – жена:

– Не молод, пора бы и прекратить бездумное ублажение утробы и не нагружать почки лишней жидкостью – что пиво при жаре могло выйти из организма иной жидкостью и с других мест – жена-дипломат забыла. Как медицинский работник среднего звена жена знала и другие пути вывода из организма лишней влаги, но почему скрывала знания от супруга непонятно, а в итоге непобедимая коалиция из жены и собственной лени победили, и натюрморт с пивом, не реализовавшись, удалился, оставив поощрительный приз: сладостную дрёму, в кою и двинулся. Знающие люди говорят, что изумительный момент движения в сторону границы со сном сравним с оргазмом…

Что следовало после закрытия глаз и отправки в сон – знал из многих упражнений прошлого, а к тогдашнему удалению прибавилась жалость:

– Так умирают без пива праведники и страстотерпцы! – сомнение «достоин быть вписан страстотерпцем» продержалось секунды и освободило сознание:

– Э-э, дай-ка вздремну… За тем и приземлялся на диванную поверхность…

Какие-то секунды отделяли сознание от полного провала в сон, и тут что-то, или кто-то, весьма ощутимо ткнул в ребро! В третье снизу, с левого борта! Что за шутки! Левый борт был открыт, и диванная позиция выглядела так: лежал на спине, вытянув ноги на всю длину, без малого поджатия и прижавшись правым бортом к спинке дивана.

Толчка непонятного происхождения хватило, чтобы глаза открылись шире обычного и обшарили комнату не далее полуметра от дивана. Пусто. Жена, готовя обед, производила незначительный шум кухонной утварью, на который никогда не реагировал. Да и не имела жена глупой привычки ручным способом возвращать в реальность впавшего в сладкую дрёму супруга.

«Задремал…Странный толчок, как бы снаружи, и как бы и не совсем… Сердце, первый звонок? Не рановато»? – скудные познания из «Описательной анатомии человека» немедленно дали справку: «толчок не в сердце, на ладонь ниже… Может, ретивое уходило в пятки и по дороге встретилось с Инфарктом? Да-а, с таким познаниями анатомии человека местонахождение главного органа тела может оказаться рядом с задним проходом…»

– … и как в стререонаушниках, в правом и в левом ухе враз, но и не свосем в ушах, а где-то в глубине черепа, всплыл голос:

– Правильно мыслишь…

Родившийся страх от неизвестно откуда взявшегося голоса не перешёл в стадию ужаса по причине: диван, на коем пребывал в горизонтальном положении владелец ветерана мебели, заменил начавшуюся, было, панику на интерес к новому, дотоле известному явлению.

Понятно: когда на голове гарнитура – откуда и как приходят звуки понятно: работает электроника, а как объяснить речь из двух внятных слов?

Было: удивительное получение звуков на границе сна и яви случилось на утро после празднования дня рождения в пятьдесят семь лет и не вызвало особого удивления: «пора, пора меняться начинке в черепе, пятьдесят семь лет это уже старость, пятьдесят семь лет помимо склероза могут подарить что-то другое… А ведь эти звуки собраны в похвалу, не шум в голове после вчерашнего «торжества по случаю» – потому и не испугался. И голос спокойный, не пугающий, располагающий и приятный, не грубый окрик, куда лучше голосов многих дикторов отеческого нынешнего телевиденья и радио. «Сильный голос» сказал бы. Без задержки подумалось: «когда и где слышал похожий тембр»? – кладовые памяти отказывались давать справку, но через миг осенило: неизвестный говорил моим голосом!

Есть голоса в малом количестве, звучание коих приносят удовольствие и рождает мысль: «таким голосом хорошо послушать что-нибудь музыкальное из солнечной Италии, ту же «Миа соль». Старый, слабею, малейший перегрев – и нате вам, слуховые галлюцинации… Хотя, чего волнуюсь? Вроде не старая институтка, чтобы волноваться по пустякам, ну, был толчок, был голос – и что с того? – и обманывался: волновала, ох, как волновала предстоящая встреча с иноземными денежными знаками в неизвестном по времени будущем!

А тогда пребывал в положении старухи, ошибившейся наборов цифирей в телефонном аппарате, попала не туда, куда мечтала, поняла, но всё же задаёт вопрос:

– Алё, кто ето? – вопрос был не выше телефонной старушки, но без ошибок в орфографии русского языка.

– Кто это? – задал вопрос не онемевшим языком (шаблон), как принято литературными героями в подобных ситуациях, но поинтересовался твёрдым голосом.

– Это? Я… – ответ пришёл немедленно.

– Кто «я»!? – язык оставался в покое. Чего спрашивал?

Никогда не был героем, и быть внесённым (посмертно) в списке таковых отсутствовала. Поймать за хвост время свершения героических деяний не смог, прошло мимо, впереди маячила скучная старость с полным комплектом прелестей отечественных пенсионеров. О каком героизме речь, какого сорта героизм может исходить от человека в звании без пяти минут пенсионер? Если в куске жизни размером в пятьдесят девять лет и девять месяцев не было места героизму – откуда, от какой сырости и с чего взяться героическим выходкам в финале? Первый пункт. Второй: как запишусь «героем», если с раннего детства купался во всех видах страха и не мог определить, какой высшего сорта, а какой страх достоин презрения? Если верил прибаутке «придёшь домой – там сидит домовой, лапти сушит, тебя задушит»?

– Не ври. Высшим страхом оставался авиационный налёт, а чей безразлично: вражеский – вначале, родной – потом.

– Соглашусь, но какой бывал дольше и жестче, а какой слабее, гуманнее определить не смогу. Отсутствие страха сорта «сердце в штаны упало» объясню так: от рождения в каждое двуногое создание заправлена порция здоровья и страха. Призыв «укрепляйте здоровье» глупейший из всех существующих призывов: здоровье следует беречь доступными способами, но не укреплять, если оно и без того крепкое. Всякие укрепления разрушают здоровье.

– Пример?

– Нынешние занятия спортом за деньги. Порция страха потерять здоровье закладывается в каждого от рождения, а как эта порция расходуется зависит от характера. Сколько особей прожили отпущенный срок не потратив и капли страха – таких подсчётов никто не делал, но наша пара пришла к следующему:

– Перерабатываемые страхи разрушают нервную систему индивида.

– Как понимать?

– Просто: когда бомбёжка шла – о чём думал?

– Какое «думал», кто и о чем думал в налёт? Одна мысль сидела: «пронесёт, или кровавые ошмётки останутся»?

– Вот! А задумайся хотя бы раз «ничего, бомбёжка не вечна, отбомбятся аспиды и улетят. Сколько можно издеваться»! – нервная система осталась нетронутой, цельной до единой клетки.

– Нейрона, то есть?

– Его самого. Главное в нервной системе – знать и помнить когда следует пускать на переработку заложенные Природой порции страха.

– И когда?

– Раньше – лучше: если свалить на взрослого и мальца одинаковые порции ужаса – девять взрослых выйдут из испытания обделавшимися, а из десяти несмышлёных – один.

– С чего такая бухгалтерия?

– С того: малый не осознаёт опасность, а потому и боится на десять процентов, не более. С мальца спрос меньший, возрастом прикрыт, а что спросить с дяденьки в ероплане?

Дополнительные, сверхплановые страхи, чужие, приходят после того, как кончаются собственные страхи, и, понятное дело, посторонние страхи слабее своих внутренних.

– Да, пожалуй, первые страхи появились не стараниями взрослых, но прилетели на крыльях Люфтваффе. Активная переработка страхов была вначале, а потом налёты перестали пугать:

– Сколько трястись? Надоело – о каком «героизме» вести речь, если подлая память с ухмылкой говорит: «вспомни, как плюхался на живот при звуках воя стабилизаторов вражеских бомб»? Нехорошими окажутся слова, но всё же дозволю им выйти:

– Брать в переработку чью-то порцию страхов неизвестной марки? Пуганый воем вражеских бомб вначале, а потом родных, не отличавшихся музыкальной программой от чужих? Кому выражать признание за тренировки: врагам, своим? Только по этой причине не стоило праздновать «день труса» от какого-то голоса в ушах. Паниковать не стоило по другой причине: лежал с закрытыми глазами на изношенном диване и под защитой поговорки отеческого изготовления:

– «Глаза не видят – душа не мрёт»! – верный диван в паре с крылатостью оказались верными друзьями в испытаний прочности духа. Причин вспомнить крылатые выражения больше на порядок, чем крылатостей.

После тычка в ребро вся мудрость со стороны (книжная), куда-то подевалась, забылась, а от полной потери рассудка спасало горизонтальное положение тела. Со времён войны заметил: если смесь страха и ужаса сваливалась на тело в горизонтальном положении – коктейль наполовину терял силу и мощь, а потом, с каждым прожитым днём войны и на две трети… Появилась разборчивость: если когда-то ужас проявлялся в полной силе – со временем прежний ужас превращался в слабую страшилку.

Выработанное бесстрашие прекрасно, но случись атака неизвестной сущности в ином месте, и пребывай объект нападения (я) в вертикальном положении, а не на испытанном, надёжном и преданном диване – предсказать последствия не взялся. Не просто так приято усаживать человека и разгружать колени перед ударом по сознанию ужасным известием.

– Я? Бес, так величают нас духовные пастыри ваши, мы не возражаем, но молча делаем своё.

– А, понятно! Он же «сатана», «дьявол», «нечистый»?

– «Владыка тёмного мира» пропустил.

– «Владыка» много, «владычить» не все могут.

– Тогда чёрт, коего мусульмане «шайтаном» поминают и камнями побивают вот уже более полуторы тысячи лет? Или дольше? И какой результат?

– Как видишь, жив шайтан, не побили до конца…

– Уклоняешься?

– Нет. Секрет нашего долголетия кроется в косорукости побивателей шайтана, абсолютно у всех побивателей шайтана мужского пола сбиты прицелы. Побивательницам Природа вообще отказала в прицелах, бесприцельные они. Видел, как женщины кидают предметы? С замахом через плечо и не туда, куда следует посылать убийственный предмет. Слеза жалости и сострадания наворачивается, дико хочется заорать, когда вижу такую косорукую:

– Кто так кидает, пизда!? Посмотри, как мужики кидают, потренируйся, а потом ввязывайся в процесс побиения шайтана! Мазилки херовы! – пять веков побивают шайтана с нулевым результатом, а шайтану их камешки как гусю вода. Дети. Чего стараются? И, представь муку: заорать голосом не могу, нет лёгких, горла и связок!

– А, случаем, ты не обычная информация, загруженная в моё сознание отцами-командирами за годы проживания в стране советов? Похоже. Было, что-то принимал, бывали и мелкие бунты, до серьёзных восстаний с последующим осуждением по пятьдесят восьмой статьи не доходило, внутренними недовольствами ограничивался.

– Нравится считать своей информацией – пожалуйста, не возражаю, считай.

– Персональное имя есть? Знакомо коронное слово наших блюстителей порядка на дорогах?

– У ваших дорожных стражей порядка много слов и все коронные. О каком слове речь?

– «Нарушаете»!

– Что?

– Покой уставшего человека – после глупого вопроса «кто это» хотелось реабилитироваться в глазах неизвестной сущности, но есть ли у визитёра глаза в человечьих пониманиях – об этом не подумал. Появился интерес к продолжению разговора.

– Утешь, пришелец, ответом: ты не результат употребления алкоголя родителем, я не «дитя весёлого ужина», а ты не результат моей страсти к пиву? Вроде не должно случиться бедствию от скромных объёмов, «белочка» от пива не приходит.

– Употреблял во зло?

– Вроде нет, а если да – не больше других…

– Всех потусторонних помянул, никого не забыл? Имя есть, но оно без надобности.

– Что, так и величать «бесом»?

– Величай. Безразлично, как станешь называть, не трогает абсолютно.

– Зачем в рёбра совать, иначе не мог представиться? Рук-ног нет, но тычешь ощутимо, совсем, как в поговорке: «седина в бороду – бес в ребро». Как делаешь, не имея ни рук, ни ног?

– Старички и рёбра не мой профиль, хотя контакт с вами всегда начинал тактильно, тычком в рёбра, то есть. Но только один раз, потом всё шло без рукоприкладства. Как тыкать не имея конечностей известно только нам, и он куда слабее, чем медицинские способы при остановке сердец. Открывать технику дистанционного тычка не могу, не разрешено свыше, область полтергейста, за разглашение секретов полтергейста строго карают, жестче, чем у вас за разглашение государственной тайны пятидесятилетней давности. И другие соображения не позволяют объяснять наши действия: выдай секрет поведения «громкого духа» – так вы тут же изобретёте оружие на основе дистанционного удара, Каким иным способом должен был дать знать о себе? Бесы всегда входили с вами в контакт таким способом, иных не применяем и традиций не нарушаем – не меняя голоса и тембра, собеседник ушёл от прямого ответа, демонстрируя спокойствие и уверенность.

– Хотелось бы знать причины несанкционированного» въезда под мою крышу. Вроде никого из вас не поминал, контактов не искал, не приглашал, и насколько знаю из литературы – бесы являются на нашу погибель. Об этом и церковь постоянно предупреждает пасомых. Или собрался сделать из меня «сатаниста»?

– Думай, прежде чем говорить! Основное и необходимое правило вашей жизни: думать. Учили думать? Хотя, что говорю: когда в обществе число думающих особей достигает критической массы – происходит взрыв и многое меняется. Во все времена и везде думающие представляли опасность власти, а посему вас и держат в дураках.

– Понимать так, что наша власть не думающая? Давай политику не трогать, а?

– Как хочешь понимаай, но появись желание сделать «сатаниста» особого труда не встретил: моими способностями навести порчу на твою думающую часть тела что тебе раз плюнуть!

– Предпочитаю новинку «как два пальца обоссать».

– Справку: ссание на пальцы есть первая стадия аденомы предстательной железы, когда содержащаяся в цисте моча истекает не ниагарским водопадом, но вытекает жалкой прерывистой струйкой на пальцы, а с пальце – на башмаки. – Смотрю, урологию знаешь?

– Немного, основы… За сатанистов не переживай, больные разумом создания, позиция «сатана», отсутствует.

– Как «отсутствует»!? А кем тысячу лет пугала церковь, а ныне и телевиденье подключилось к благому делу?

– Психически больных особей с дефектами в черепных коробках и талантливых в изобретении страхов хватает, а «сатана» отсутствует, нет сатаны. «Товарищ дьявол» необходим, чтобы вы искали защиту у тех, кого считаете способными защитить.

– То есть, не следует умирать от страхов собственного приготовления? Так?

– Так. Другая ясность: припомни, сколько раз за свои пятьдесят девять лет мог расстаться с жизнью без моей помощи? Было?

– Было, ох, было, много раз и очень даже было! В избытке было! Прав… – стало неудобно от бесовского, но верного, замечания. Интерес к беседе возрастал:

– И, всё же адресом не ошибся? По какой нужде вторгся и оккупировал?

– К мест помянул оккупацию, всякое вторжение объясняется намерением тебя жизни, но поскольку как всякий человек ты смертен – и без моих стараний отдашь концы. Логично?

– Логично. Логика железная, но бесовская…

– …бесовская, но железная. Ваши вечные и бессмертные сопоставления «герой – но дурак, дурак – но герой» – некуда деться от дуэта. В основе не ошибаемся в выборе «жилища», а если и случается – то редко. Ты мне нужен: мечтаю твоими руками написать книгу…

– Только-то? Ошибся адресом: не писатель, электрик цеха завода машин пищевой отрасли. Профессионал-электрик.

– Не ошибся, прибыл по адресу.

– Размеры моего образования знаешь? Чему когда-то учился – на сегодня основательно забыл. Чтобы писать, как минимум, нужен диплом учебного заведения хотя бы имени пролетарского писателя, не имею таковых. Вообще нет высоких и серьёзных документов, малограмотен адресат, ошибочка вышла. Какие основания делать на меня ставку, о каком писательстве речь вести?

– Что знаешь о художниках-примитивистах?

– Немного. Явление когда ни с того ни сего на бесталанную особь наваливается страстное, неугасимое желание что-нибудь изобразить красками. Желанием полна душа, разум и сердце, а талант напрочь отсутствует, нет ничего, пусто. Вот и выражается, как получится. Беда в ином: «художник» считает свои труды шедеврами, а всякий, не признающий его таланта – отсталой, тёмной личностью.

Творящие «шедевры» в тиши и неведенье часто милые и приятные люди, но совсем иная картина, когда примитивист вооружается баллонами с краской и превращает чистую поверхность большой квадратуры в метрах в «полотно».

Данных, что кто-то из стенных пачкунов перешёл в союз художников не имею.

Вопрос по художеству: положим, дар прорезался, написал картину, пометил инициалами, как принято у художников, краски на первом полотне не высохли, но непонятно отчего захотелось сделать копию первой работы, один в один и краска в краску? Какая подлинная, и что копия?

– Подлинные обе, «краска в краску» ни один мастер, будь какой угодно величины, не повторит, хотя бы и на одном квадратном миллиметре полотна гамма цветов будет иная.

– Получается, что копий великих мастеров живописи не существует, и подделывающие картины «разбойники кисти» не меньшие мастера?

– Похоже, что так и есть. Если художник повторяется своей картиной – какие претензии к себе? Вопрос пустой, но интересный… будем думать. К чему завёл тему копий?

– Не знаю, что-то непонятное сверкнуло не до слепоты, а, так, слегка осенило. Хоть ты и бес, но могу и обмануть: буду стучать по «клаве» и выкладывать твои соображения, а свои подлинники держать в памяти в тайне от тебя?

– Смысл?

– Не знаю. Считаешь мой словарный запас достаточным на изложение событий прошлого? Излагать великие события примитивно умышленно губить великое в зародыше. Затем влез, чтобы сделать похожим на слабоумного вьюношу с баллончиком краски? Из тех, кто портят стены? Старичка, стучащего по знакам клавиатуры одним пальцем? В конце жизни? Из всей процедуры принимаю только позицию превращения в юношу, а всё остальное – уволь! Интересно: о чём собрался писать моими руками?

– Только что определил стенных пачкунов «дефективными», а сейчас сам согласен стать одним из таких? Пусть глупая, но молодость!? Писать хочу о прошлом.

– О своём?

– О твоём. Моё прошлое не поддаётся описанию, а если начать описывать работа затянется на многие годы. Хочу, чтобы кое-что вспомнил из своей жизни.

– Что тебе-то в моей жизни? Написать книгу занятие серьёзное, а писать о прошлом серьёзнее на порядок. Тащить хвост из прошлого в настоящее пустая работа, дешёвая, никакого дохода не приносящая. Куда выгоднее заняться предсказанием будущего, а чтобы обойти многих провидцев – плату убавить на двадцать процентов от самой низкой у соперников.

Твоё прошлое – твоё, а моё может быть иным. Спорить не станешь? Прошлое помню, ныне оно как бетон…

– Бетон не теряет стойкость шестьдесят лет, потом решает, что стоял достаточно и начинает разрушаться.

– Совсем, как и пенсионеры…

– Верить? А как быть с вражеским бетоном? Шестьдесят лет прошло, а подвальные помещения, возведённые врагами в разных местах, что-то не рассыпаются.

– Поступим так: из твоих воспоминаний напишем картинку, у сверстника возьмём другую, моя забота, у третьего позаимствуем звуковое сопровождение, фонограмму, то есть, а в результате получиться живой, длинный фильм, в коем подпишемся под каждым кадром: «правда».