Текст книги "Офицерский корпус Русской Армии. Опыт самопознания"

Автор книги: Лев Толстой

Соавторы: Антон Деникин,Петр Краснов,Антон Керсновский,Анатолий Каменев,Александр Редигер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 49 страниц)

1) Энергия и сила духа, или продолжительность и сила положительных душевных эмоций, врожденная сила духа. Это важнейшее качество. Присутствие его – залог успеха во всяком деле и особенно в ответственном, требующем инициативы и предприимчивости. Качества эти уже включают в себя энергический дух.

2) Ум самостоятельный, энергичный, синтетический и смелый, умеющий в каждом деле сразу найти его гвоздь.

3) Воля как устойчивое стремление к поставленной цели. Сила, регулирующая деятельность.

Это, так сказать, общежитейские качества, годные во всяком деле. Затем качества, характеризующие военачальника:

1) Находчивость, т. е. быстрота соображения, зоркость мысли, способность мгновенной ориентировки. То, что Суворов называл глазомером, включая сюда и чувство местности (Клаузевиц), т. е. способность быстро понять значение данной местности в действиях данных войск.

2) Решительность, умение быстро, бесповоротно остановиться на одном решении.

3) Темперамент – холерический, т. е. с реакцией быстрой и сильной. Остальные виды темперамента: сангвинический, реагирующий быстро, но слабо, менее желательный, меланхолический и флегматический – не желательны совсем.

4) Смелость и храбрость, в общем, мужество. Умение побороть чувство самосохранения перед сознаваемой опасностью (Платон).

5) Умение повелевать и властвовать над массой.

6) Присутствие духа. т. е. способность свободно мыслить и желать при всяких обстоятельствах.

7) Честолюбие, славолюбие, самолюбие, гордость, патриотизм, чувство долга как главные стимулы энергической деятельности.

8) Оно же и первое – любовь к военному делу.

Вот главные черты, в сумме составляющие характер военачальника. Естественно, что ко всему этому необходимо физическое здоровье. Но возраст сам по себе играет последнюю роль и модное слово «омоложение армии» – тоже.

В форме аттестации они могут быть изложены и иначе, но, во всяком случае, на все эти вопросы должны быть ответы, положительные или отрицательные. <…>

В основание аттестационной системы должны быть положены следующие принципы:

1) Аттестация должна ясно определять характер человека как военнослужащего, т. е. совокупность всех духовных качеств с точки зрения военной службы.

2) Основание аттестации военнослужащего должно быть положено в течение первых 5-10 лет его службы, когда характер его высказывается во всей природной чистоте.

3) Эта основная аттестация должна постепенно развиваться и дополняться по мере того, как служащий при новых условиях службы проявляет новые черты характера.

4) Аттестация не может изменяться в сущности своего содержания, т. е. в определении основных черт характера служащего. Она может и должна изменяться лишь в определении того, как данный характер реагирует на явления жизни вообще и военной службы в особенности. Это последнее важно для того, чтобы знать, в каких условиях данный характер наиболее проявляет свою энергию.

5) Аттестации обер-офицеров должны быть коллегиальные. Дальнейшие аттестации военнослужащих, начиная со штаб-офицеров, могут быть единоличными, потому что, во-первых, число штаб-офицеров в каждой части невелико, их может и должен знать непосредственный начальник; во-вторых, на них уже будут составлены аттестации за их предыдущие службы и изменить их в основе будет невозможно.

6) Аттестации обер-офицерам до чина штабс-капитана (штабс-ротмистра) составляют постоянные комитеты под председательством одного из штаб-офицеров. <…>

7) Аттестации на командиров рот (эскадронов) и штабс-капитанов (штабс-ротмистров) рассматриваются и дополняются всеми наличными штаб-офицерами под председательством командира полка через каждые 2 года. <…>

Форма аттестаций до чина штабс-капитана (штабс-ротмистра) должна обрисовывать по преимуществу врожденные черты характера не как военачальника, а как человека вообще.

Вопросные пункты в ней могут быть, например, такие:

1) Темперамент (энергический, флегматический).

2) Ум (сильный, слабый, быстрый, обобщающий и проч.).

3) Воля (сильная, посредственная, слабая), умение владеть собой.

4) Находчивость (способность быстро найтись).

5) Решительность (способность быстро принимать решения).

6) Настойчивость (в достижении поставленных целей).

7) Смелость (замысла и дела).

8) Храбрость.

В чине штабс-капитана (штабс-ротмистра) офицеры чаще могут получать самостоятельные поручения (и к этому должны стремиться их непосредственные начальники), вследствие чего характер их, как будущих военачальников, сказывается рельефнее. Но и тут следует быть осторожным в оценке, потому что многие, получая самостоятельность или власть на непродолжительное время и без полной ответственности, не проявляют той энергии, которую могут проявить. Во всяком случае, в этот период аттестации могут быть дополнены следующими вопросами:

9) Способность исполнять самостоятельные и ответственные поручения.

10) Способность к командованию (умение поддержать свой престиж как начальника, умение повелевать).

11) Решительность не личная, а как начальника части.

Аттестации командиров рот, эскадронов и батарей могут быть дополнены следующим:

12) Умение самостоятельно распоряжаться частью в поле и дома.

13) Умение быстро найтись и принять решение в поле (на маневрах).

14) Быстрота и энергия при исполнении принятого решения.

15) Умение оценивать условия местности при решении тактических задач в поле своею частью.

16) Умение обучать и воспитывать подчиненных.

17) Практическое знание строевой службы.

На штаб-офицеров эти аттестации могут быть дополнены так:

18) Умение командовать отдельной частью в поле (полком).

19) Умение пользоваться способностями подчиненных начальников.

20) Энергия духовная и физическая (по сравнению с предыдущей деятельностью).

21) Способность брать ответственность на себя в решительные минуты.

На командиров полков:

22) Умение командовать отдельным отрядом из двух родов оружия (пехота или кавалерия с их артиллерией).

23) Умение оценивать военную обстановку тактически и стратегически.

24) Знание подчиненных военачальников.

25) Способности административные и хозяйственные. На генералов

26) Энергия духовная, умственная и физическая, по сравнению с предыдущими аттестациями.

27) Умение самостоятельно командовать большими отрядами всех родов оружия.

Ответы на все эти вопросы должны быть точны, но не стеснены определенными выражениями. <…>

Я только хотел указать на то, как следовало бы выработать эту систему, и прежде всего на то, что аттестация каждого военнослужащего не должна быть каким-то случайным экспромтом одного лица; она должна представлять краткую историю духовной и умственной жизни каждого и вполне обрисовывать его личность, его индивидуальный характер. Только тогда она может иметь ценность сама по себе и давать солидный материал для определения годности военнослужащего. <…>

Военный Сборник. – 1906. – № 10.

Э. Свидзинский. О развитии военных познаний и общих принципов в среде офицеров армии

Военное сословие разделяется на две части: одна – специально отдавшаяся военной службе по призванию, другая – переходящая масса, обязательно проходящая через ряды армии и периодически изменяющаяся в составе. Успех деятельности армии в достижении ею боевых качеств вполне зависит от первой половины – офицеров. Лица, специально отдавшиеся военному делу, во-первых, развивают и совершенствуют начала военного искусства и способы ведения боя, во-вторых, обучают и ведут в дело подчиненные массы. Как то, так и другое требует с их стороны много знаний и много труда. Труд этот увеличивается с развитием военного дела и в настоящее время должен быть направлен к развитию в массе нижних чинов сознательного отношения к военному делу и дисциплины, основанной не на чувстве страха, а на сознании долга и необходимости повиновения начальникам, «как основе силы и значения армии», и к изучению каждым из начальников детальной стороны боя.

Чтобы развить в массе нижних чинов необходимые им в современном бою качества, вселить в них понятие о долге, пробудить любовь к военному делу и сознание чести знамени, нужна кроме желания и труда со стороны офицеров общая их преданность военному делу. Надо, чтобы эта часть военного сословия была вполне проникнута любовью к избранному занятию, ценила военное звание выше других, встречающихся на жизненном, пути, стремилась к усовершенствованию военного дела и развитию общих начал, выработанных, практикой. «Для того, чтобы внушить сознание о необходимости повиновения, надо самому служить к тому наглядным примером, надо хорошо знать дело, которому посвящаешь свои лучшие силы». <…>

Теория военного дела основана на практике войны и дает только общие начала ведения боя, основываясь на которых офицер должен по возможности решить наибольшее число частных случаев, чтобы выработать в себе способность решаться в бою мгновенно, не теряя времени, так сказать, на квалификацию данной обстановки. Решения эти, отвечая каждой отдельной обстановке, в общем направлении должны согласоваться с теоретическими началами, которые в свою очередь изменяются на основании указаний практики войны. Каждая кампания вносит новые элементы в теорию военного дела; поэтому необходимо постоянно следить за изменениями и развитием теоретических воззрений, подкрепляя выводы науки собственными впечатлениями, основанными на изучении тактической стороны последних войн. Такое изучение даст возможность присмотреться к массе отдельных случаев, положений, обстановок и к применению к ним существующих теоретических воззрений. Пренебрежение к такого рода исследованиям может повести к рутинному отношению к делу, к педантической преданности уставным формам, к безжизненному формализму. Время уставных боевых порядков прошло, и в настоящем бое формы уставных построений имеют значение только при умении выбрать из них наиболее соответствующую в данном случае. Внешняя сторона устава теряется перед его внутренней стороной; в бою нужна не форма, а требуемый уставом порядок, даже в самой беспорядочной обстановке. Если офицеры привыкнут смотреть на устав с этой точки зрения, то сумеют, подобно пруссакам в 1866 году, вовремя отказаться от устаревших форм строя и, не нарушая основных принципов порядка, ввести новые необходимые формы.

Одно внешнее изучение военного дела не приведет к хорошим результатам, а заучивание боевых форм того или другого сражения бесполезно. Нужно помнить, что две совершенно тождественные обстановки на войне встретиться не могут и что каждое решение должно быть следствием размышления над свойствами данного случая и приложения к нему известных тактических соображений; прикладная тактика не даст ни одного готового решения, и изучение сражений должно быть направлено не к заучиванию отдельных задач, а к исследованию общих свойств ряда встречающихся обстановок и тактических решений.

Таким образом, как в отношении образования солдат, так и в отношении развития собственных военных познаний, офицеру необходимо постоянно трудиться и следить за прогрессивным движением военного дела. Вопросы, над которыми приходится останавливаться офицеру в своей педагогической деятельности, так же как и чисто боевые, не могут быть решаемы каждою личностью единственно на основании своего опыта; иначе попытки и неудачи одних не служили бы уроком для других, и каждый, начиная сначала и додумываясь, может быть, до верных, но уже известных истин, приносил бы весьма мало пользы общему делу. Понятно, что в этом случае необходимо обратиться к выводам, приобретенным исследованиями других – к литературе изучаемого вопроса. <…>

* * *

Стремление к самообразованию и усиленному труду для общего дела уже проявилось в среде офицеров нашей армии. Но для того чтобы армия преуспевала и достигала хороших результатов, недостаточно труда отдельных лиц, необходимо, чтобы все офицеры были заинтересованы развитием и процветанием военного дела, чтобы все относились к своей деятельности с любовью и преданностью и чтобы эта деятельность не ограничивалась пассивным исполнением требований службы, а чтобы каждый чувствовал себя активным деятелем в известной сфере. Для того чтобы армия стояла на высоте своего призвания, необходимо, чтобы вся масса офицеров деятельно занялась как в отношении подготовки нижних чинов, так и в отношении собственного самообразования, чтобы это усердие неразрывно было связано с понятием о долге и воинской чести, перешло от личности во все военное сословие и исходило из общих принципов военного сословия.

Честный человек всегда добросовестно исполнит принятые на себя обязательства. Если он ремесленник, он с усердием и аккуратностью выполнит заказ; если он учитель, он постарается принести действительную пользу своим ученикам; если он литератор, он тщательно обработает выбранную задачу… Словом, за какое бы дело он ни взялся, он выполнит его с полным вниманием, прикладывая к нему все свои познания и стараясь своевременно пополнить пробелы в своих познаниях. От всякой небрежности и неаккуратности в исполнении принятых на себя известным лицом обязательств всегда страдает другое лицо; но есть обязательства, небрежное исполнение которых может принести вред целому обществу. Такой характер имеют обязательства военного человека. Если военное сословие забудет свои обязанности, если, предавшись рутине, не будет обращать должного внимания на прогрессивное усовершенствование военного дела, то в результате окажется общая несостоятельность войска в деле защиты страны… Каждый военный должен помнить о той доблести, которая необходима во всех сферах государственной жизни и состоит в принесении в жертву своих личных интересов на пользу общего блага. Без этой доблести никакие учреждения не могут процветать. Личный эгоизм людей, призванных для общественной деятельности преступление. Нигде не может быть полного контроля за исполнением законов, и на всех ступенях общественной деятельности абсолютно многое доверяется исполнителям, от честности которых и сознания в них долга зависят интересы как отдельных лиц, так и целого общества.

В армии идея долга неразрывно связана с понятием о воинской чести. Честь издревле была самым дорогим сокровищем для военного, а понятие о ней всегда было неразрывно связано с источником действительной силы армии. В древности источник силы войска заключался в возможно большем развитии мускул; затем эта грубая сила заменилась искусством и ловкостью владения постепенно усовершенствующегося оружия, далее искусным маневрированием больших сомкнутых масс. В настоящее время источник силы находится в умственном развитии каждого военнослужащего, полном изучении каждым своих обязанностей, готовности исполнить их свято, независимо от внешних побудительных причин, а для начальников – во всестороннем изучении как теоретической, так и практической сторон военного дела. В стремлении к обладанию этой силой состоит честь как всякого военнослужащего лично, так и целого военного сословия.

Таким образом, честное отношение к службе указывает офицерам необходимость возможно полного изучения военного дела. Но изучение это не может быть предоставлено личным желаниям каждого военного; оно представляет слишком много интереса для армии и неизбежно должно перейти в обязанность.

Успех войны, главным образом, зависит от степени военного образования начальников. Стойкость, храбрость и знание своего дела солдатом не приведут к успеху, если в среде офицеров будут господствовать рутинные, формально-уставные воззрения на военное дело. Знание прикладной тактики, умение распорядиться, ясно и кратко формулировать свои решения, навык в устранении разных мелких затруднений, хладнокровие в обсуждении неожиданностей – вот качества, необходимые для начальника. Высокая степень военного образования прусских офицеров и пренебрежение к приобретению военных познаний со стороны французов – вот одна из причин результатов Франко-прусской войны. Победа есть результат долгого труда мирного времени; прямой путь к ней – внимательное изучение практической стороны военного дела.

Понятно, следовательно, почему наше военное министерство так усердно печется об образовании хорошего корпуса офицеров. Развитие военных познаний в среде офицеров нашей армии – насущная потребность, и заботы об этом, естественно, следуют тотчас же после ряда мер к пополнению комплекта офицеров в полках лицами с достаточной школьной подготовкой. Старания об улучшении быта офицеров, увеличение их содержания, устройство общих столовых, образование военных собраний и обеспечение будущности военнослужащих и их семейств не могут не влиять на привлечение в военную службу лиц с желаемым образованием. Меры эти, способствуя пополнению некомплекта офицеров, логически ведут за собою требование, чтобы служба их в мирное время состояла в практической подготовке к требованиям военного времени. Еще недавно у нас господствовал взгляд не только на офицеров, но даже на унтер-офицеров, состоящий в том, что это суть люди, уже закончившие свое образование и приобретшие необходимые военные познания, а потому требования, предъявляемые им в мирное время, должны ограничиваться лишь единственно обучением других.

Между тем военное дело, основанное преимущественно на практических началах, требует постоянных упражнений самих учителей. С теоретическими познаниями, приобретенными в школе, ничего не сделаешь, если вслед за этой теорией не последует навык в практическом ее применении. Даже самая легкая часть нашего дела, непосредственное применение уставных команд, требует многих практических упражнений, и часто случается видеть, как офицер отлично помнит все параграфы устава наизусть, а на учениях делает ошибки при самых легких построениях; что же говорить о переходе от теории к практике в более сложном деле приложения тактических истин, в деле отдачи разных предварительных распоряжений, оценки представляющейся обстановки и проч., и проч.

Практические упражнения в этом деле необходимы; они должны быть непрерывными во все время службы офицера для того, чтобы всякие мелочи, могущие встретиться на практике, не поражали его новизной. Нужно помнить, что от умения начальника распорядиться и правильно оценить случайности зависит успех его команды; без этих качеств не помогут самые обширные теоретические соображения.

Таким образом, постоянные занятия прикладной тактикой необходимы. Занятия эти должны быть для всех обязательны и составлять требование службы в мирное время.

Вкоренить в массе офицеров убеждение, что служба их в мирное время состоит главным образом в постоянном развитии в себе боевых качеств – дело первостепенной важности. А такое убеждение может быть вкоренено только тогда, когда требования самообразования, не ограничиваясь одними словами, перейдут в жизнь армии, когда успехи занятий офицеров будут поверяться начальником наравне с другими служебными занятиями, когда каждый офицер будет знать, что во всякое время его могут поставить в обстановку, весьма близкую к боевой, и заставить проделать все нужные распоряжения без предварительной подготовки, без репетиций, в известное, определенное время, когда, наконец, по результатам этой поверки будут заключать о способностях офицера. Такая постановка занятий офицеров дана приказом по военному ведомству от 28 января 1875 г. за № 27; остается провести ее в жизнь армии. Но для того чтобы требовать известных познаний, нужно дать средства приобрести их. Образование, получаемое офицерами, с каждым годом увеличивается; но наше школьное воспитание представляет столь мало залогов для самостоятельного труда, что надеяться на самостоятельное изучение военного дела со стороны молодых офицеров невозможно, и неизбежно приходится вести таковые занятия под руководством опытных и знающих лиц. Эта необходимость становится еще очевиднее, принимая во внимание чисто практический характер нашего дела. <…>

Занятия офицеров кроме своей прямой пользы принесут еще ту выгоду, что внесут в жизнь военного общества интерес к военному делу, сблизят их духовный мир, определят общие стремления и, наконец, нравственно свяжут военнослужащих между собой, так как дадут им возможность постоянно сходиться для разумного времяпрепровождения.

<…> Между тем сплочение общества, создание прочных общественных отношений и поддержание нравственной связи, основанной на взаимной солидарности в стремлении к общим целям, необходимо для процветания военного дела, а отсутствие таковых отношений порождает легкое отношение к военному званию и доморощенный либерализм. Только в тесно сплоченном обществе может явиться общая любовь и преданность к военному делу, выработаться общее понятие о чести и достоинстве военного звания и явиться солидарность между отдельными членами. Отдельные лица будут тогда помнить не только о своем личном достоинстве, но и о достоинстве всего военного общества, а достоинство это будет основано на серьезном и разумном отношении к званию военного. Только прочная корпорация может связать прибывающую молодежь со старослужащими; без существования корпоративного начала каждый из молодых офицеров, не видя перед собой определенных общих взглядов на личные отношения каждого военного ко всему военному обществу, вырабатывает свои собственные понятия о доблести военного звания и чести мундира и, руководствуясь только личными воззрениями, часто делает промахи.

Понятно, какую важность представляют для военного сословия такие учреждения, которые связали бы общество в одно целое, в которых были бы заинтересованы нее военные и которые дали бы возможность сгруппировать духовные интересы военнослужащих. Такими учреждениями, бесспорно, являются военные собрания и суды общества офицеров. <…>

Приведем здесь выдержку из «Предисловия к сборнику инструкций», данных войскам прусского гвардейского корпуса бывшим командиром его герцогом Карлом Макленбург-Стрелицким. Вот что говорится в главе «О чести в звании офицера»: «Честь не терпит и не выносит никакого пятна. Она требует серьезного, строгого и внимательного охранения как в индивидуальном отношении, так и в отношении товарищей по званию, чтобы она ни в каком случае и никем не была задета. Но забота об этом не должна доходить до раздражительного, мучительного состояния легкой обидчивости, порождающей ложный point d honneur, который затрудняет, портит и даже делает невыносимым всякое общение между собою и с другими сословиями, подозревает оскорбление там, где едва существует какое-либо недоразумение, вызывает без малейшего повода ссоры и дуэли и ведет к высокомерию и надменности. Истинная честь не допускает страстной торопливости в поступках; она взвешивает и обдумывает, прежде чем признать что-либо за оскорбление. Честь наша может претерпеть оскорбление не только извне, от других, но и от нас самих; поэтому каждый обязан более всего наблюдать за самим собой, чтобы не сделаться оскорбителем своей чести». «Грубость нрава и неприличность поступков суть самооскорбление рыцарской чести. Они не должны быть терпимы даже в тесном товарищеском кружке, а тем менее в обращении с другими сословиями или в обществе. Всеобщее уважение каждого звания, личная скромность и деликатное обращение с женщинами – вот всегдашние признаки рыцарского духа. Строжайшее и живейшее исполнение долга и служебных обязанностей есть дело чести каждой личности, и малейшей небрежностью в этом отношении человек причиняет оскорбление своей собственной чести. Всякое ослабление рвения есть ослабление чести, потому что она не допускает регресса. Она ведет человека вперед и возбуждает к подвигам, которые приобщают ее к славе. Не всегда представляется случай к подобным подвигам; но когда он наступает, честь сама становится славою, обнаруживаясь в безукоризненном исполнении долга».^[73]

* * *

Офицерские суды чести и офицерские собрания, без сомнения, весьма много способствуют развитию общего единого духа в среде военнослужащих. Принципы, вырабатываемые этими учреждениями, сводятся к вопросу о достоинстве и чести военного звания, а вопрос этот в свою очередь неразрывно связан с понятием о долге, «с добросовестным и усердным исполнением лежащих на офицере обязанностей». «Верность до последней капли крови, непоколебимое мужество, непреклонная решительность, повиновение, доведенное до самоотречения, безупречная правдивость, безусловное сохранение служебной тайны, полная готовность жертвовать собою для исполнения своего долга – вот доблести офицерского звания».^[74]

Стремление к распространению этих доблестей в массе офицеров составляет цель военного общества; это стремление должно отличаться настойчивостью, не зависеть от времени и лиц, а безусловно исходить из самого понятия о достоинстве военного. Армия составляет основу и мощь государства; она представляет живое тело, постоянно обновляющееся притоком живых народных элементов; она не представляет кастовой замкнутости, и интересы ее неразрывно связаны с интересами государства. Все сословия равно призваны нести бремя военной службы, всем же равно открыта дорога подвизаться на поприще этой службы в сфере ее специальности; но коль скоро кто-либо решился отдаться этой специальности и вступил в число ее членов, тот должен проникнуться духом военного общества и быть готовым на всевозможные жертвы для возвышения военного звания, олицетворяющего собой честь и славу народа.

Военное сословие не имеет ничего враждебного гражданскому обществу, и корпоративная связь военнослужащих не должна выражаться в пренебрежении к прочим сословиям. Напротив, офицер должен оказывать уважение всякому званию и вести себя с одинаковым достоинством со всеми классами общества, причем в отношении людей, стоящих ниже его по образованию, не должен опускаться до уровня их нравов, а напротив, стараться поднять их до собственной высоты. «Чувство чести требует, чтобы офицер во всех случаях умел поддержать достоинство своего звания на той высоте, на которой должно находиться достоинство этого класса общества, несущего на себе священную обязанность защищать престол и отечество. Офицер должен посещать только такие общества, в которых господствуют добрые нравы; он никогда не должен забывать, особенно в публичных местах, что он не только образованный человек, но что сверх того на нем лежит обязанность поддерживать достоинство своего звания. Поэтому он должен воздерживаться от всяких увлечений и вообще от всех действий, могущих набросить хотя малейшую тень даже не на него лично, а тем более на весь корпус офицеров; он не должен предаваться ни вину, ни азартным играм, ни принимать на себя никаких обязательств, могущих его скомпрометировать, как, например, не играть на бирже и не принимать участия в коммерческих предприятиях сомнительной честности. Вообще, в заботах об улучшении своего материального положения офицер должен прибегать лишь к таким средствам, законность которых не подлежит ни малейшему сомнению. Наконец, офицер не должен легко давать свое честное слово».^[75]

Слово офицера должно быть залогом правды, и потому ложь, хвастовство, неисполнение обязательства – пороки, подрывающие веру в правдивость офицера, вообще бесчестят офицерское звание и не могут быть терпимы. Офицер должен отличаться уважением к законам государства и к личным правам каждого гражданина; ему должны быть известны законные средства для ограждения этих прав, и он же, не вдаваясь в донкихотство, должен быть всегда готов помочь слабому. Малодушие и трусость должны быть чужды офицеру; при всех случайностях жизни он должен мужественно преодолевать встречающиеся препятствия и твердо держаться раз выработанных убеждений, чтобы всякий видел в нем человека, на которого можно положиться, которому можно довериться и на защиту которого можно рассчитывать. Повиновение законам и дисциплине должно доходить до самоотречения; в ком нет такого повиновения, тот не достоин не только звания офицера, но и вообще звания военного.

Свидзинский Э. Заметки о развитии военных познаний и общих принципов в среде офицеров армии // Военный Сборник. – 1875 – № 10.

М. Драгомиров. Что нужно офицеру в нравственном отношении, чтобы сформировать солдата?

Чтобы в том и другом достигнуть удовлетворительного успеха, выпускаемый из училища офицер должен:

I. Быть твердым в тех основах, на которых зиждется воспитание солдата.

Если припомнить, эти основы были: а) преданность Государю и Родине до самоотвержения, б) дисциплина; в) вера в нерушимость (святость) приказания; г) храбрость (решительность, неустрашимость); д) решимость безропотно переносить труды, холод, голод и все нужды солдатские, с) чувство взаимной выручки

Эти основы должны быть свойственны всем без исключения выпускаемым из училищ и производимым по экзамену офицерам. Лица, которые призваны сказать про предоставляемых к производству последнее слово: «достоин» или «не достоин» производства в первый офицерский чин, берут на себя большую нравственную ответственность за каждого произведенного в офицеры с заведомо неустойчивыми нравственными основами.

Вышеприведенные основы резко подразделяются на две группы.

Основы первой группы, каковы: преданность Государю и Родине, дисциплина, вера в нерушимость приказания – должны и могут окончательно утвердиться в выпускаемых из училищ; при малейшем колебании в одной из этих основ молодой человек вовсе не может быть допущен до офицерского звания; пребывание такого офицера в войсковой части с первых же дней может оказаться пагубным и для него самого, и для вверенных ему солдат; никаких добрых надежд в будущем нет основания возлагать на такого офицера.

Основы второй группы, каковы: храбрость, решимость переносить тягости службы, чувство взаимной выручки – не всегда могут развиться на школьной скамье; поэтому лучше, если их проявление уже наблюдается у выпускаемых из училищ, но и при отсутствии этого проявления молодой человек не погиб еще для военной службы, потому что работой над собою он может выработать эти качества впоследствии; да кроме того, боевая обстановка столь сильно разнится от мирной, что для предрешения – кто будет храбр в бою и кто не будет, кто окажется выносливым и кто нет, кто проявит чувство взаимной выручки и кто его не проявит – едва ли найдутся заранее достаточно убедительные основания. <…>

II. Обладать искреннею преданностью и любовью к военному делу.

Добросовестно исполнять его может только тот, у кого есть любовь к нему, кто посвятил себя этому делу и решился служить ему не только за страх, но и за совесть; если всего этого нет, то лучше бросьте это дело и снимите военный мундир.