Текст книги "Проводы на тот свет"

Автор книги: Лев Корнешов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Михалыч, жми! – рявкнул парень.

Но водителя не надо было подгонять, на бешеной скорости он повел машину по крайнему правому ряду и свернул на первую же попавшуюся боковую дорогу. Они пронеслись через Королев, вынырнули с другого его конца, снова выехали на главную дорогу к Москве, влились в негустой в это время поток машин и поехали спокойно, соблюдая правила движения.

– Суки вонючие, – пробормотал охранник.

Тая и Алексей выпрямились, сели удобнее, девушка боязливо жалась к Алексею, тихо приговаривала: "Боже мой, Боже мой!.." Алексей обнял её, и она положила головку ему на плечо.

Охранник достал мобильный телефон, набрал номер:

– Андрей Иванович? Это я...

Он кратко доложил о случившемся.

– Я заметил эту "Ладу" ещё на подъезде к кладбищу, они нас пасли... И все время ожидал от них какой-нибудь пакости. Нет, не знаю, кого они хотели замочить – Таисию Андреевну или её друга... Просто я увидел, как в окно один из этих придурков высовывает ствол и успел первым... Что от неё осталось? Да ничего – дым и пламя, въехала в "МАЗ" и взорвалась. А может, я влепил в бензобак...

Парень подробно доложил, где это произошло и где они находятся сейчас.

– Нет, за нами чисто... И не думаю, что нас засекли, там пост ГАИ впереди метрах в пятистах, а другие машины рванули оттуда на бешеных скоростях.

Андрей Иванович расспрашивал его о деталях, и парень отвечал со знанием дела. Наконец, он повернулся к Таисии и сказал:

– Андрей Иванович спрашивает, куда вы сейчас... Вообще-то он советует домой...

– Нет, – сказала Тая. – Поедем к Алексею Георгиевичу.

Охранник доложил Юрасю, что его дочь решила ехать к Алексею Георгиевичу.

Наконец, он отключился и сообщил Таисии:

– Приказано не мешать. Я вас доставлю и уеду, а когда вы решите уезжать, позвоните отцу, он пришлет за вами машину с охраной.

Они подъехали к дому, который Алексей теперь называл своим. Алексей сердечно и долго жал руку охраннику и водителю "Михалычу" – они спасли ему и Тае жизнь. Парень пожимал плечами: "Не я их, так они бы нас... Такая жизнь".

– Слушай, – сказал Алексей. – Таисия Андреевна вряд ли сообщила тебе, кем я был в прошлой жизни...

Он называл Таю по имени-отчеству, так как заметил, что в той среде, к которой принадлежал парень, очень уважительно относились не только к боссу, но и к его семье.

– ...Так вот, в прошлой своей жизни я был "важняком" в прокуратуре. И меня чисто профессионально интересует, как ты вычислил этих придурков?

– А что хитрого? – сыграл в простака парень. – "Спутник-Лада" самая бандитская машина. Дешевая, боссу не жалко её потерять. Скоростная, увертливая, не очень примеТная. Я их давно заметил – наглые, увязались за нами. Но на кладбище не решались стрелять: замкнутое пространство, высокая ограда, много мужиков у могил... Я правильно догадался, что они на обратном пути разродятся.

Алексей обнял его и с чувством изрек:

– Я бы взял тебя опером.

– А я бы не пошел, – ухмыльнулся парень.

Тая чмокнула охранника в щеку.

Кострову хотелось как-то отблагодарить его, и он достал из бумажника несколько "зеленых" сотенных купюр.

– Вы чего? – возмутился парень. – Я на службе у Андрея Ивановича, а не у вас.

Тая мягко попросила Алексея:

– Убери свою денежку, щедрая душа. Я попрошу папу, он вознаградит.

– Вот это дело! – обрадовался парень.

Подошел "сталинский орел" Александр Тимофеевич, подозрительно присмотрелся к охраннику Таисии.

– Свои, Тимофеевич, – успокоил его Алексей. – А это – Таисия Андреевна... подруга Ольги Тихоновны.

"Сталинский орел" одобрил:

– Правильно. Подруги жены надежнее других – некоторых.

Он отошел, и охранник с интересом спросил:

– Кто он?

– Бывший майор-кагэбешник. Из "наружки".

– Серьезный мужчина. Смори, как фотографирует.

Он сел в машину, махнул, прощаясь, рукой.

Алексей и Тая поднялись на лифте, он открыл квартиру, пригласил:

– Входи... подруга.

Тая вошла с каким-то благоговейным выражением на лице.

Спросила тихо:

– Значит, здесь она и жила?

– Да. Вначале с Тихоном Никандровичем, потом одна. Очень боялась этой большой квартиры, но не съезжала с нее, так как здесь несколько лет жила с отцом.

Тая достала из сумки еду, недопитую бутылку, поставила на стол.

– Пошарь в холодильнике и в баре, – сказал Алексей. – Там есть все необходимое.

– Сначала, с твоего разрешения, осмотрю квартиру.

Она прошла по всем комнатам, одобрила:

– Хорошая квартира, просторная и с умной планировкой.

Открыла платяные шкафы, увидела платья, шубки, пальто, курточки.

– Ольгины?

– Да. Я ничего не трогал из её вещей. Не представляю, что другая женщина может их носить. А выбросить – рука не поднимается.

– Я понимаю...

Она увидела на кухне накрахмаленный кокетливый передник. Спросила ревниво:

– Чей?

– Приходит ко мне одна женщина – убираться. Покупает продукты и вообще, что скажу.

– Домработница?

– Да нет, приезжая интеллигентная дама. Зарабатывает, чтобы содержать безработного мужа и двоих детей, которые остались в Архангельске, где голодно и холодно.

– Постель наличествует? – с легкой улыбочкой поинтересовалась Таисия.

– Не говори пошлостей, Тая, – прикрикнул на неё Алексей. – Займись столом, а потом вызывай машину.

Гостья промолчала, накрыла на стол, одобрив продукты, которые нашла в холодильнике. Она быстро освоилась, двигалась из кухни в комнату, к столу, легко и свободно. Алексей смотрел на неё с удовольствием: она была красивой женщиной, но в ней ещё кое-что оставалось от угловатого подростка.

"Обед" затянулся до позднего вечера. Они сидели за столом и разговаривали. Много вечеров и ночей Алексей провел здесь в угрюмом одиночестве, один на один с мыслями об Ольге, с шаткими планами по розыску её убийц. Он не решался пить в одиночку, потому что опасался превратиться в алкоголика. Но и видеть у себя никого, кроме Никиты, тоже не хотел: необходимость общаться, поддерживать разговор, играть роль гостеприимного хозяина приводили его в уныние.

И вот в его квартире появилась девушка, присутствие которой его не раздражало.

– Знаешь, Тая, сегодня возле могилки Ольги я подумал, что кладбище это то место, где живые встречаются с мертвыми. И я напишу статью о том, что государство и общество должно относиться к кладбищам, как к святыням.

Алексей расслабился, отпустил вожжи, тоска больше не давила ему на сердце. Тая следила, чтобы его рюмка не пустовала, просто по обычаю всех русских женщин заботилась, чтобы у её мужчины все было и он чувствовал себя хорошо.

Она вдруг сказала:

– Я позвоню папе.

Алексей забеспокоился: вот сейчас она позвонит, придет машина и её увезут. Ему не хотелось, чтобы Тая уехала и он снова погрузился в одиночество.

Тая набрала номер, сказала:

– Папа? Это я, Тая... Нет, нет, все в абсолютном порядке и даже хорошо. Страшновато было, и сейчас руки подрагивают, но ведь все обошлось... Твой пареНь молодец, устроил тем придуркам такой салют наций, что их, наверное, по кусочкам собирали... Но не убили же меня, так что успокойся, твоя любимая единственная дочь в целости... И даже хочет кое-что тебе сказать.

Таисия замолчала, засопела в трубку, наконец, решилась.

– Папочка, я останусь у Алексея Георгиевича... Что он? Он вот сейчас, как и ты, только что услышал эту новость. Как он? – Таисия звонко засмеялась. – Реагирует как нормальный, немного выпивший человек. Глаза таращит от удивления... Хорошо, сейчас дам ему трубку.

Она протянула трубку Алексею. Тот не знал, что сказать Андрею Ивановичу, по кличке Юрась, авторитету в своем мире и папочке этой барышни, которая, похоже, была в восторге от принятого ею решения и необычной ситуации.

– Добрый вечер, Андрей Иванович... Нет, услышал впервые... Да, ты прав – малость ошарашен. День какой-то странный выдался: были на кладбище, Тая поздоровалась с Ольгой, о чем-то с нею шепталась, прости, секретничала с её бюстом, потом это покушение и вот – объявила, что остается... Все смешалось.

Юрась со злостью сказал:

– Ты, следак хренов, как думаешь, кого пытались замочить: её или тебя?

– И гадать нечего – меня. Тая случайно влетела в заварушку, вряд ли они даже знали, что она дочь вашей криминальной светлости... Это тебе за следака хренова...

Юрась хохотнул:

– Хорош... А почему так считаешь?

– Несколько дней назад мой адвокат обратился в суд с иском на треть "Харона". И ещё одну треть я пытаюсь отсудить по поручению Алевтины Брагиной. Она выдала мне доверенность...

Андрей Иванович протянул:

– Тогда все понятно. Я подумаю, посоветуюсь кое с кем. Потом встретимся, обсудим... Что Тася делает?

Алексей глянул на Тасю. Девушка с улыбкой закусывала очередную рюмку.

– Веселится за столом, – ответил Андрею Ивановичу.

– Не знаю, что и сказать, – мялся Юрась. – У таких, как я, кого жизнь помытарила, родственные чувства они, знаешь, какие...

– Не забуду мать родную? – съязвил Алексей.

– И супругу, и дочку тоже, – вполне серьезно ответил Юрась.

– Ты не переживай, Андрей Иванович, я её сейчас отправлю в изолированную от меня спальню – пусть отсыпается.

Тая скорчила презрительную гримаску:

– И ты сможешь... изолировать меня? – спросила шепотом, чтобы не было слышно в трубку отцу.

Алексей попрощался с Юрасем, прошел в спальню, расстелил постель, возвратился к столу, сказал Тае, у которой уже слипались глаза:

– Пойдем спать, девочка... Ты помнишь, какой сегодня день? Поминовения усопших, когда грешить невозможно ни в мыслях, ни делом, ни телом.

– А завтра можно? – Тая встала и позволила увести себя в спальню, которую при жизни занимал Ставров, а после его смерти он, Алексей.

– До завтра ещё надо дожить, – ответил ей Алексей.

Благословение святой Ольги

И прошли этот странный день и странная ночь... Утром Тая вскочила с постели первой, и пока Алексей досматривал последний, самый сладкий сон, она перемыла посуду и приготовила завтрак. Тая экспроприировала кокетливый передник домоправительницы Алексея, повязала его прямо на трусики и выглядела потрясающе завлекательно, тем более, что с не очень умелым кокетством пыталась показать себя всю с самых выигрышных сторон.

– Прикройся, – хмуро попросил Алексей, покопался в одежном шкафу и протянул ей халатик в целлофановом пакете:

– Ольгин. Купила для дачи, но так и не успела одеть.

– Ты на работу пойдешь? – Поинтересовалась Таисия, совсем, как заботливая супруга.

– Нет. Считается, что я на редакционном задании, собираю материал для статьи.

– Очень даже хорошо. Можно пропустить по рюмочке коньяка.

Но сама пить не стала, только приподняла свою рюмку и поставила на стол.

Тая излучала доброжелательство и женское понимание того, что вот у её мужчины побаливает головка с похмелья и надо помочь ему снова войти в норму.

– У тебя машина внизу?

– Да. Даже две.

– Сейчас поедем ко мне на часик-два. Я за рулем, тебе не стоит слышны и видны следы борьбы с зеленым змием. – Настроение у неё было прекрасное, она уже все решила. И вдруг передумала на ходу:

– Алешенька, дай ключи от машины, я быстренько смотаюсь туда-сюда.

– Куда?

– Я же сказала: туда-сюда.

Алексей махнул рукой на причуды барышни, протянул ей ключи от вишневой "ауди", набрал номер мобильного телефона охранника Александра Тимофеевича:

– Сейчас выйдет к вам Таисия Андреевна. Пусть возьмет мою "ауди".

– Вот так – Таисия Андреевна.., – Тая крутнулась на одной ноге перед большим зеркалом в холле и показала себе язык.

– Без меня не пить, не выходить из квартиры и сидеть смирно, приказала она шутливым тоном Алексею и хлопнула входной дверью.

Но долго посидеть тихо и в одиночестве Алексею не довелось. Через какое-то время снизу позвонил дежурный охранник в подъезде и сообщил, что подъехал серьезный мужчина с телохранителем. Мужчина поинтересовался, дом али Алексей Георгиевич. Они вошли в подъезд... И тут же затрезвонил Александр Тимофеевич.

"Сталинский орел" своим наметанным глазом правильно определил, что собственной персоной явился папаша юной особы, заночевавшей у Алексея, и хотел его об этом предупредить.

Через минуту зашумел лифт, раздался звонок в дверь. Алексей открыл. Андрея Ивановича сопровождал коренастый, приземистый малый, торчавший за его спиной.

– Здорово, зятек! – хмуро сказал Юрась. – Извини, что без приглашения.

– Я тебе всегда рад, – вполне искренне сказал Алексей. – Проходи, пожалуйста.

Андрей Иванович сбросил свой очень модный светлый плащ, прошел в комнату. Его "шкаф"-охранник отправился на кухню

– Выпьешь? – спросил Алексей.

На столе стояли рюмки, фужеры, тарелки на двоих.

– Не откажусь. А где... супруга?

– Ты имеешь в виду Таисию Андреевну? Подскочила, собралась, взяла мою "ауди" и куда-то унеслась.

Андрей Иванович выпил, крякнул, закусил ломтиком ветчины.

– Так что вы с нею порешили? – Андрей Иванович смотрел на Алексея по-прежнему угрюмо и с каким-то скрытым в глазах вызовом. – Мать извелась.

Он вроде бы оправдывался за свое, не присущее сильным мужчинам, беспокойство. С угрозой выговорил:

– А мы люди простые, живем по понятиям...

Алексей пожал плечами:

– Да ничего мы не решали! Вчера Таисия примчалась, забрала меня на кладбище, ведь был День поминовения усопших, я так понимаю, дозволенная Богом встреча с ними.

Андрей Иванович кивнул, как и многие рисковые люди его круга с возрастом вера в Бога у него укреплялась.

– На кладбище Тая очень хорошо и мудро себя вела, я бы сказал, не по возрасту. Шепталась с Ольгой – её бюстом, о чем-то её просила, это я догадался, но что она такое говорила – не слышал. Потом этот взрыв на дороге... Твой парень, спасибо ему, настоящим профессионалом оказался, на секунды опередил киллеров.

– Уже вручил ему премию. Заслужил... Как думаешь, найдут "стрелков"?

Алексей искренне изумился:

– Да какой дурак будет искать? Обычная разборка. И как я понимаю, у тех, кто к небесам унесся, машина точно была ворованная, и документов при останках не обнаружили. Возбудят уголовное дело, оно повисит-повисит и сдохнет. А мы... твой Михалыч вильнул в первую же боковую дорогу и пошел плутать по Москве. Там, на месте происшествия, было с десяток машин в трех рядах – никто и не понял, что произошло, уж я-то знаю, несколько лет трубил в прокуратуре.

– Ты уверен? – с надеждой спросил Андрей Иванович.

– Более чем... У меня, признаюсь, в прокуратуре работает мой друг-товарищ... Если бы надо мной хоть ветерок подул, он бы уже здесь сидел. А он не звонил и даже самочувствием не интересовался...

– Что же, будем надеяться, – облегченно вздохнул Андрей Иванович. Приехали к тебе и что?

– Да ничего, – уже с некоторым раздражением ответил ему Алексей. Ужинали, потом Тая решила остаться, позвонила тебе, я отвел ей одну из двух спален, квартира у старика Ставрова просторная.

– И... – наседал Юрась.

– Да брось ты, Андрей Иванович! – наконец, разозлился Алексей. – Что ты меня допрашиваешь?

Юрась долго и внимательно рассматривал Алексея, потом изрек:

– Ты что, блаженный, Алексей? Или мою Таисию считаешь себе не парой, мол, бандитская дочка?

Алексей налил себе коньяк, смачно крякнул, как чуть раньше Андрей Иванович. И произнес повышенным тоном:

– Ты это прекрати, Андрей Иванович! Ну, какой ты бандит? Думаешь, я неё знаю, за что у тебя ходки в зону? Или считаешь, что я это не выяснил, когда твое "дело" расследовал? За валюту тебя хватали, вот за что! По нынешним временам те операции, которые ты проворачивал, были бы оценены как блестящие, умные, как дело доблести и геройства!

– Спасибо, Алексей! – растрогался Юрась.

Алексей, обозленный до предела странным обвинением в адрес его и Таи бандитская дочка – ещё повысил голос:

– Или я не знаю, за что короновали тебя в зоне? Сказать, да? Ты пришил отвратительного подонка, встал один против него и его шестерок! Даже лагерное начальство прикрывало тебя, как могло: я читал протоколы допросов и хохотал, замечая, как тебе подсказывали нужные ответы! Нет, Андрей Иванович, ты не бандит, а сильный, крепкий, волевой мужик!

Алексей засомневался в своих словах и вынужден был признать:

– Правда, сегодня ты ведешь свои дела на грани риска, но правильно говорят: кто не рискует, тот не есть хлеб с маслом!

Андрей Иванович искренне растрогался, встал, подошел к Алексею, обнял его:

– Спасибо, Алеха! Не ожидал от тебя таких слов! Очень ты правильный человек! Живешь по совести, даже удивительно!

Из кухни выглянул "шкаф", увидел, как они обнимаются, довольно проворчал: "А я уж думал..." Что он думал, так и не удалось узнать, потому что в это время раздался звонок в дверь. Алексей открыл, на пороге стояла Тая, за нею просматривался охранник со стоянки, Александр Тимофеевич с двумя большими чемоданами. Она увидела отца и завопила от восторга: "Вот так встреча века!" И повисла у него на шее, болтая ногами.

Она, наконец, отлипла от отца и сказала "сталинскому орлу":

– Александр Тимофеевич, спасибо вам, занесите чемоданы пока в мою спальню...

"В мою спальню!" – изумился Алексей, но вежливо предложил "орлу":

– По рюмочке, Александр Тимофеевич?

– Не откажусь.

Андрей Иванович посмотрел на "сталинского орла", поинтересовался:

– Это ты стоянку держишь? И Алеху от "подрывников" уберег, мне рассказывали, как ты их вычислил...

– Я, – с достоинством ответил Александр Тимофеевич. – А это вы господин Юрась?

– Откуда знаешь? – удивился Андрей Иванович.

– А "шестерки" местные по двору зашелестят, говорят сам Юрась прибыл.

– Слава, она обязывает, – ехидно заметил Алексей, наливая коньяк, и поинтересовался:

– Таисия Андреевна, ты позволишь тебе налить?

– Еще как позволю! – веселилась Тая. – В такой компании да не выпить!

– Тайка! – грозно прикрикнул Андрей Иванович.

– Уже замолчала!

– Ты пивбары на Шаболовке знаешь? – спросил впавший в сентиментальность Андрей Иванович "сталинского орла".

– А кто ж их не знает! – ответил Александр Тимофеевич, просветленный от рюмки коньяка и приятных воспоминаний. – Если настоящий мужик, так он их знает...

– Приходи в любое время, скажешь – от меня, и тебе будут наливать безразмерно и безвозмездно.

– Спасибо, не упущу такую возможность, – солидно пробасил Александр Тимофеевич и исчез за дверью.

Тая присела к столу, сообщила:

– Я, папочка, переехала к Алеше.

– А ты его спросилась? – спросил ошеломленный стремительным развитием событий Юрась.

– Конечно, нет! А то бы он не разрешил!

– Ох, Тайка! – вздохнул Андрей Иванович. – Доиграешься!

– А ты как на маме женился? – воскликнула Тая. – Думаешь, я не знаю? Мне мама рассказывала!

Она повернулась к Алексею:

– Папа был тогда молодым да удалым, сидел в зоне. К одному "сидельцу" приехала невеста, папа её увидел и втюрился на всю жизнь. Его дружки того зека попридержали, а папа пошел на свидание вместо него. Уж что он там говорил и как её убалтывал – не знаю, но девушка сдалась на милость нахала! И с тех пор они всю жизнь вместе, а потом появилась я! – закончила торжествующе Таисия.

– Да не невеста она ему была! – залился смехом Андрей Иванович. Сестра зека попросила свою подружку проведать брата. А такие свиданки разрешались только близким родственникам и невестам. Но Тая права: Марина Степановна ждала моего освобождения очень верно!

Неожиданно он нахмурился:

– Тая, вот ты говоришь – переехала... Допустим. А дальше что?

– Он, – она показала пальчиком на Алексея, – ко мне привыкнет и без меня жить не сможет.

Таисия стала очень серьезной:

– Вы думаете, я это так, с бухты-барахты, взбалмошная девица? А я вчера на кладбище с Олей советовалась, у нЕе просила разрешения... И она мне сказала: "Береги его, Тая!"

"Так вот о чем она шепталась с бюстом Оли! – подумал Алексей. Разговаривала с покойной, как с живой, просила у неё разрешения... Тайка совсем ещё девочка, но очень искренняя и честная".

Андрей Иванович смотрел на свою дочь с изумлением.

– А ты, дочка, уверена, что Ольга тебе что-то сказала?

– Да! – вызывающе ответила Тая. – Я ясно слышала её голосок.

Алексей знал это чисто психологическое явление: если человек очень долго в чем-то убеждает себя, он в конце концов увидит и услышит все, что хочет. В народе по этому поводу грубо, но верно ещё в старину говаривали: если кого-то долго убеждать, что он свинтус – в конце концов захрюкает.

Андрей Иванович доверительно сказал Алексею:

– Нет, её не переубедить... Если решила – будет стоять на своем до конца. Кремень, вся в меня.

– Пусть остается, Андрей Иванович, хотя мое "разрешение", судя по всему, нашей юной барышне и не требуется. Ее здесь не обидят. А мы с вами давайте выпьем, по-мужски и без затей.

– Спасибо, Алешенька, за милость, – почти пропела Таисия. Она все-таки обиделась.

– Алешенькой меня называла Ольга, – Алексей не понял, приятно ему было или нет, что его так же назвала и Таисия.

– И я так буду тебя именовать! – строптиво сказала Таисия. – Как Оля!

– Ладно, зови хоть горшком, только в печь не суй. – Алексей уже понял, что у девушки действительно крепенький характер.

Андрей Иванович сидел в кресле у стола очень устойчиво, хоть и выпил много. Он посматривал на Алексея из-под густых бровей доброжелательно, давая понять, что решение дочери для него неожиданность, хотя...

Юрась вдруг немного оживился:

– Ты, Алексей, напомнил про то, что я и сам уже стал забывать. Хотел бы я прочитать те протоколы допросов в лагере... Все-таки молодость! А дело было так. Доставили меня по этапу в лагерь. В бараке – больше сотни, условия страшные, беспредел полный. В первую же ночь привели меня на поклон к пахану барака и всей зоны. Сидит в углу, туша – во, морда – во! – Андрей Иванович широко развел руки, показывая, какими были морда и туша у пахана. – Перед ним бутылка водки – невиданная роскошь, вокруг шестерят приближенные. Поставили меня перед паханом, орут: "Руки за спину!", то есть изображают власть. Вижу, хочет он меня опустить, – Андрей Иванович скосил глаз в сторону Таи, я был парнем молодым и, говорят, красивым. И вдруг чувствую, кто-то мне в руки, которые за спиной, вложил заточку. Всем пахан этот до безумия надоел, так как был несправедлив и жесток. Я выждал момент и всадил ему заточку в жирное его брюхо... Весь барак встал на мою сторону, все дали показания, что пахан напился, обкурился, угрожал заточкой и сам на неё напоролся. "Шестерки" тут же скисли. Начальники радешеньки, так как было и им от него беспокойство. И правил я тем бараком пять лет – весь свой срок.

Воспоминания о "боевой" юности привели Андрея Ивановича в очень хорошее настроение, он чувствовал себя за столом у Алексея хорошо, так как – признался позже – всегда мечтал о сыне, но жена после Таи по каким-то своим женским причинам рожать больше не смогла.

Юрась к тому, что рассказал, буднично добавил:

– А вторая ходка прошла без приключений, так как слух по зонам впереди человека ползет.

Он сказал Тае:

– Дай телефон, позвонить надо.

Нажал на кнопки, набрал нужный номер:

– Яков Михайлович, ты? Я сейчас у зятя... Да, да, у него, у Алексея Георгиевича...

Таисия резво вскочила, подбежала к отцу, поцеловала его.

– ...Потом поздравишь, а сейчас делай, что скажу. На стоянке у его дома есть охранник, Александр Тимофеевич, стоящий человек, майор бывший, из твоего родного КГБ. В возрасте уже, ему помочь надо... Сговорись с ним, дай ему в помощь двух парней, на нашей зарплате, конечно. И ему пообещай баксов двести в месяц, чтобы взгляд был зорче. Понял? Да не сомневаюсь я, что полковник с майором завсегда сговорятся... Я скоро буду.

Алексей ошарашено пробормотал:

– Лишнее это, Андрей Иванович.

Юрась глянул на него так остро и твердо, что Алексей понял, почему известие о нем проникало в зоны раньше его прибытия.

– Я для чего тебе про свои приключения в лагере рассказал? Чтобы ты понял закон жизни: бить надо всегда первым. А на тебя уже трижды наезжали: пытались взорвать вместе с Ольгой. Ольгу в Турции достали, вчера вот желали тебя с Таей замочить... Два моих парня внизу не ахти какая сила, но первые минуты продержатся и подмогу вызовут. Потому как в четвертый раз могут и влепить тебе свинец в черепушку.

Юрась предупредил Таисию:

– Ты тоже, дочка, не особенно высовывайся, хотя на прицеле он, Алексей.

Андрей Иванович тяжело и надолго задумался и сказал неожиданное:

– Со свадьбой повременим. И расписываться пока погодите.

Заметив обиду и недоумение дочери, неспешно объяснил:

– Если распишетесь – ты станешь законной наследницей, и тебя тоже включат в списочек, напишут тебя сразу за Алексеем. Дайте мне время разобраться, что к чему, вы молодые, у вас вся жизнь впереди.

Алексей хотел подлить, "освежить" его рюмку, но Андрей Иванович накрыл её широкой ладонью:

– Все. Норма.

И спросил с недоумением:

– Скажи, Алексей, на кой ляд тебе эти похоронные дела, "Харон", кладбища? Столько возможностей сейчас, только мозгами шевели и вкалывай. Вот ты, Таська, к примеру, что ты желаешь делать, чем заняться после университета? Никогда тебя о том не спрашивал, давал время подрасти, но раз зятя мне нашла – значит, уже выросла.

Алексей с большим удивлением для себя узнал, что Таисия заканчивает этой весной четвертый курс филологического факультета МГУ, через несколько дней у неё экзамены, потом останется ещё год. Ее специальность французский язык и литература. Он упрекнул себя за то, что никогда не интересовался, кто она такая – Таисия Юрьева, считал, что одна из тех офисных барышень, которых много развелось в последние годы, и числится в какой-нибудь конторе своего отца.

– Мне ещё год учиться, – напомнила Тая. – А вообще я хотела бы открыть симпатичный парфюмерный магазинчик, иметь дело с недорогими французскими фирмами.

– В Париж желаешь: туда-сюда?

– И в Париж тоже, – не стала открещиваться Тая. – Но я часто думаю о том, что парфюмерный магазинчик с доступными по цене духами, туалетной водой, кремами и прочими штучками, без которых каждой нормальной женщине жизнь кажется черной – дело и выгодное, и, как бы это выразиться, респектабельное. "Диор", "Л'Ореаль", "Шанель" – все это недоступно большинству... Но у меня пока неясные мысли. Если ты, папочка, согласишься помочь, может, я и не буду ждать окончания университета. Конечно, я могу стать "пивной принцессой" в твоих барах, однако же...

– Угомонись, Тайка, – оборвал её монолог Андрей Иванович, – я ведь пока не возражаю.

"А она не дурочка", – подумал Алексей. Он никак не предполагал, что в этой красивой головке под модной, нарочито "растрепанной" стрижкой роятся такие серьезные мысли. Порывистая, с изящной фигуркой, с резкими перепадами настроения и непредсказуемыми поступками, Таисия на первый взгляд производила впечатление взбалмошной доченьки богатеньких родителей, привыкшей поступать так, как ей самой хочется. Чего стоило её решение остаться ночевать у него, Алексея! Но ведь не сиюминутная прихоть – на следующий день притащила свои чемоданы, словно провозгласила: "Я поселилась здесь всерьез и надолго!" И Андрей Иванович, которого жизнь научила маленьким и большим хитростям, своими вопросами помог Таисии приоткрыться, показать себя с выгодной стороны.

А сейчас, вдруг подумалось Алексею, происходит нечто вроде семейного совета, не хватает лишь Марины Степановны. И в этом совете главный голос принадлежит Андрею Ивановичу.

– Твоя идея с парфюмерным бутиком мне нравится, – сказал Андрей Иванович. – Достойное занятие. Помогу...

Для таких, как он, было важно, чтобы их дети ушли подальше от того, чем они сами занимались. Это для банкира завлекательно увидеть своего сына тоже банкиром, а Юрась будет из кожи вон лезть, чтобы его любимая дочь пивбары видела лишь издали. Но надо было ответить Юрасю, на кой ляд ему, Алексею, "Харон" и кладбища.

– Знаешь, Андрей Иванович, я и сам об этом много думал... И есть для меня в таком вопросе две стороны. Убиты Ставров и Брагин, которых я не знал, но по рассказам Ольги понял, что это были достойные люди. Убита Моя супруга Ольга, беззащитная, безгрешная юная женщина, которой бы жить и жить... Разве можно прощать такое? Я тебе никогда не говорил, из-за чего ушел из прокуратуры... Я доказал, что один из известных банкиров – мошенник и вор...

– Тоже, открыватель Америк, – пробормотал Юрась.

– ...Но его вывели из-под удара, зло осталось ненаказанным. Я швырнул им заявление об уходе, потому что не мог ни понять, ни простить такое.

– Хорош, – снова прокомментировал Андрей Иванович.

– А тем, не известным мне пока убийцам Ставрова, Брагина, Ольги я ничего не прощу. И заявление мне писать некому и не о чем. Разве что: "Прошу освободить от собственной совести".

Андрей Иванович согласно покивал головой:

– Возмездие – дело святое и серьезное. Обрати внимание, я сказал: не месть – это ведь мелочное чувство, а возмездие. Продолжай, зять дорогой...

– За эти месяцы я много узнал разного о погостах, кладбищах. На Руси их издавна берегли все: от властей до горожан, до последнего нищего, который кормился подаянием. Опекала церковь, московская городская Дума до революции, в которой были одни коммерсанты и банкиры и ни одного политика...

– В самом деле? – удивился Юрась.

– ...Точно. Так вот, та Дума отламывала щедрые куски от городского пирога на благоустройство кладбищ. А уж о криминале и речи быть не могло, наши предки в таких случаях были скоры на суд и расправу. А сейчас? Кладбища облепили, обсели обиралы, мошенники, нечистоплотные дельцы и просто бандиты. Расчет простой: убитые горем люди продадут последнее, лишь бы их покойному хорошо спалось вечным сном. А городским властям, у которых сотни тысяч бездомных, нищих, смертельно больных, не до мертвых...

Алексей замолчал и не удержался, выпил. Таисия смотрела на него восторженно, она впервые увидела, что её Алексей – муж, будущий муж? может выйти из состояния невозмутимости, сдержанности и заговорить горячо, гневно.

– Кладбища – это богоугодная земля, вроде бы под присмотром Господа и его ангелов. Но присосалась к ним всякая нечисть, а Богу нашему не до них, ему бы с резней в Чечне разобраться да народы от вымирания спасти...

– И ты хочешь сделать ту работу, до которой не дошли руки у Бога? удивился Юрась.

– Нет! Кто я? Даже не очень-то верующий человек, хотя Оленька и попросила меня носить крестик и подарила простенькое колечко со словами: "Господи, спаси и сохрани мя". Я – просто человек, который должен поступать по совести и оберегать, как и все, жизнь от разрушения.

На Андрея Ивановича длинный монолог Алексея произвел впечатление. Он признал, что Алексей во многом прав, но сделал неожиданный вывод:

– Теперь я понимаю, за что в тебя Таисия по-сумасшедшему втюрилась. Разгадала, рассмотрела тебя, увидела то, что от других скрыто. И я её одобряю... Но в одиночку тебе не справиться. Я лучше тебя знаю тот мир, против которого ты в поход собрался. И как человек православный обещаю тебе помочь. Обещай и ты мне пока одно: не рисковать. Изучай, ищи, смотри, но оглядывайся...