Текст книги "Зона риска"

Автор книги: Лев Корнешов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

ВЕЧЕР СО МНОГИМИ ОБЪЯСНЕНИЯМИ

Лина положила трубку рядом с телефоном, не сказала – фыркнула презрительно:

– Роман, тебя. Твоя кошечка...

Роман с недоумением глянул на сестру. Что это с ней творится снова, нервничает по пустякам, злится.

– Добрый вечер, – услышал он голос Инны, мягкий и действительно какой-то вкрадчивый. – Хотелось бы узнать, вы забыли меня навсегда или как?

– О чем вы говорите? – возмутился Роман. – Я вам звонил! Вы несли какой-то вздор по поводу ремонта квартиры...

– Вот это да! – рассыпала серебристые смешинки Инна. – Не подает признаков жизни, а потом меня же обвиняет! Вы, случайно, не злоупотребляете в одиночестве?

– Чем? – удивился Роман.

– Спиртным.

– Можете быть спокойны.

– Я так и думала. Вы примерный мальчик. А температура у вас нормальная?

Роман вконец обиделся.

– Инна, совсем неостроумно.

Инна помолчала, потом серьезно сказала:

– Вы, очевидно, ошиблись номером.

Роман упорствовал:

– Я попросил какого-то мужчину позвать Инну и слышал, как он крикнул: «Инна, тебя».

– Ну вот все и стало на свои места. К вашему сведению, я обитаю в одиночестве, а близкие знакомые зовут меня Инессой, не Инной. Вы уверены, что слышали именно мой голос?

– Не знаю, – вдруг засомневался Роман. – В самом деле, по телефону многие голоса схожи.

– Поэтому не дуйтесь, мне ни к чему вас обманывать. Скажите лучше, как у вас со временем? На улице чудесная погода.

– Инна, – обрадовался Роман, – через пятнадцать минут буду...

– Не торопитесь, – перебила Инна, и Роман вдруг ясно увидел, как хорошо она улыбается. – Чтобы подготовить себя к встрече с вами, мне потребуется минимум сорок минут. Значит, в восемь?

– В восемь!

Трубка заныла короткими гудками.

И хотя времени оставалось еще много, Роман начал торопливо собираться. Лина презрительно наблюдала, как он пытается найти шарф.

– Вот молодец! – проворковала она.

– Кто?

– Та самая Инесса, которая тебе звонила.

– Откуда ты знаешь, как ее зовут? – изумился Роман.

– Разведка доложила.

Лина гремела посудой в мойке – они только что поужинали, а Роман столбом стоял за ее спиной, и ему казалось, что вся гибкая фигурка сестры источает презрение.

– Я тебя серьезно спрашиваю!

– А я тебе вот что скажу. – Сестра швырнула тарелку, повернулась к Роману. – Дождись папу с мамой, тогда и романь с этой дамочкой.

В кухне стоял звон от посуды, которую Лина швыряла на стол.

– По вечерам дома не бывает, ребят сторонится, даже физику свою забросил...

Роман ласково обнял Лину за плечи:

– Не сердись, строгая сестрица. Ничего не забыл. И тебя люблю как прежде.

– Правда?

– Конечно. Только я ведь тоже человек, и мне иногда хочется пообщаться с себе подобными.

– А ты не боишься, что мне тоже захочется общаться, – на последнем слове Лина сделала ударение, – каждый вечер с каким-нибудь бойким Адиком?

– Почему именно с Адиком? – удивился Роман.

– Какая разница, как его будут звать? – И объяснила снисходительно: – Это девчонки в классе всех приставал зовут Адиками.

– Ой, Линочка, только не это, – взмолился Роман. Он на мгновение представил, как тогда закрутится-завертится их жизнь – эти девчонки в своем «опасном» возрасте на все способны.

– А чего? – не унималась Лина. – Начну курить, штукатуриться, буду ходить в бар «Вечерний».

Роман не понимал, в шутку или всерьез говорит Лина.

– У нас в классе некоторые девочки пробовали курить, говорят – горьковато, зато голова та-ак приятно кружится... А есть и такие, что в подъездах с мальчиками батарею греют, ну, знаешь, гитара, бутылка красного вина...

– Линка! – взмолился Роман. – Прекрати сию же минуту!

Хотя бы действительно отец и мама скорее приезжали!

– Не нравится?

– Ты не такая, ты не можешь...

– Еще как могу! – Лина решила быть безжалостной. – Такие ведь даже нравятся!

– Кому они могут нравиться, эти... – Роман не смог найти подходящее слово, такое, чтобы сестра не оскорбилась. Те словечки, что напрашивались, были не для девичьих ушей.

Лина наконец перестала швыряться посудой и нанесла неожиданный удар:

– Тебе, например.

– Мне? – изумился Роман. – Ты же знаешь, я их терпеть не могу – крашеных...

Сестра отбросила шутливый тон, заговорила серьезно:

– Ты думаешь, откуда я знаю про Инессу? Тебя с нею видели мои знакомые со стометровки и, конечно, доложили. Раньше она там часто болталась. И в баре «Вечернем» бывала. Потом вышла замуж, исчезла, а теперь снова время от времени появляется. В компании с Князем и его «фирмачами».

– Инна замужем? – не поверил Роман. – Этого не может быть!

Что-то сдвинулось в мире, завертелось вопреки всем законам любимой физики. Как же так? Она ему ни разу об этом не говорила, наоборот, в ее глазах Роман читал интерес к себе и даже недоумевал: чем он мог привлечь внимание такой интересной, красивой девушки? И все время опасался, что однажды Инна исчезнет из его жизни, как он тогда без нее? Да и что вообще он может для нее значить? Скромный пэтэушник, без двух дней слесарь, таких десятки тысяч в городе, а Инна – одна-единственная... У нее такие огромные, чистые глаза, она так азартно спорит... Да, она старше Романа, но что значат два-три года? Инна однажды мимоходом заметила, что рядом с молодыми людьми должны идти женщины, которые мудрее и опытнее, – тогда жизнь становится интереснее. Это, мол, женщине надо постоянно думать о возрасте, а какое дело до него мужчинам? Настоящие мужчины не стареют и не молодеют, они стоят ровно столько, сколько стоят... Роману не доводилось откровенно говорить с девушками, он на них как-то не обращал внимания. Ни в их группе в ПТУ, ни в спортивной секции – бокс – занятие сугубо мужское – девчонок не было. Инна была той, встречи с которой он в душе ждал все последнее время. Ждал напряженно, с непонятным волнением. И хорошо, что это оказалась именно Инна, только она могла вести себя так, будто знакомы они сто лет. Ведь он не набивался в друзья, она первая подошла к нему. Если она замужем, то почему она так радуется встречам с ним, Романом? Хотя, может быть, он тогда правильно набрал номер телефона и трубку взял ее муж?

Инна замужем? Значит, она кормит ужином, ходит с ним к знакомым, она ему принадлежит, этому мужу!

– Роман, – сказала Лина, – уже скоро восемь, ты опоздаешь.

Ей стало жаль брата – такой он большой и беспомощный.

– Да, да, – откликнулся Роман.

– Ты не особенно переживай. Хочешь, я тебя познакомлю с одной хорошей девочкой из нашего класса? Она такая удивительная, умнее всех нас. Даже по математике у нее пятерки, и еще кандидат в мастера по художественной гимнастике. Или помнишь Зойку, ну, еще она перепугалась на стометровке, когда к нам два нахала привязались? Так Зойка прохода мне не дает, все о тебе расспрашивает. А между прочим, наша классная говорит, что у нее в литературе большое будущее. Ведь лучше иметь подружку с будущим, чем с прошлым, я так понимаю?

– Не говори чепухи, сестренка, – попросил Роман. Он сделал вид, что не замечает булавочных уколов.

Инна ждала его там, где всегда, у начала бульвара, под единственным, непонятно как попавшим в компанию кленов каштаном. Каштан был огромным, раскидистым, скорее всего он уже рос здесь задолго до того, как разбили бульвар. Когда Роман в первый раз предложил встретиться под часами у подземного перехода через улицу, Инна поморщилась: «Все в городе встречаются под часами». А каштан ей понравился. Это показалось романтичным.

– Роман, вы изволили опоздать на целых три минуты. Не узнаю вас...

Роман промолчал. У Инны было хорошее настроение, она сразу же взяла Романа под руку, чуть прижалась к нему доверчиво и просто: «Ну поцелуйте же меня в щеку, Роман, это вас ни к чему не обязывает...»

И без всякого перехода совсем о другом:

– Что-то сегодня прохладно, а я оделась по-летнему.

На ней были легкая коричневая куртка из незнакомой Роману грубой на вид ткани, вязаная шапочка, и вся она напоминала школьницу, прибежавшую на первое в жизни свидание, так, чтобы папа с мамой не узнали. Они пошли по бульвару, к центру.

– Что вы можете предложить своей даме, Роман? – спросила Инна.

Это «предложить даме» прозвучало кокетливо и странно, словно из чужого языка. Что он мог ей предложить?

– В кинотеатре новый фильм, – сказал Роман, даже не пытаясь скрывать, какое у него препаршивое настроение. Надо бы вот спросить у нее, куда подевала мужа, чтобы прибежать на свидание...

– Да мы никак не в форме? – Инна наконец заметила и его угрюмый вид, и весьма прохладный тон. – Сколько переживаний из-за того, что перепутали номер телефона! Не думала, что вы так близко примете это к сердцу. Кстати, в кино мы были прошлый раз, с меня достаточно одного сеанса в неделю.

– Тогда просто погуляем.

– Я же вам сказала, что легко оделась, – начала сердиться Инна.

Она очень умело управляла своим красивым голосом, подбирая к каждой фразе нужный тон.

Роман искоса взглянул на нее. Брови нахмурила, вид недовольный и в то же время какой-то вызывающий. А что, если и в самом деле спросить: «Инна, почему вы до сих пор не познакомили меня с мужем?»

– Хорошо, я вам помогу. – Инна повернулась к Роману, ее лицо оказалось совсем рядом, он даже почувствовал мягкий, тонкий запах волос. – Мы могли бы зайти куда-нибудь посидеть, выпить кофе.

Роман молчал, и она спросила:

– Простите, может, у вас денег нет с собой?

Вопрос прозвучал совсем необидно.

Деньги у Романа были, он недавно получил стипендию.

– Если нет, не беда, – беззаботно сказала Инна. – У меня имеются презренные дензнаки.

– Деньги есть, – сказал Роман. – Просто я знаю, что в ресторан надо ходить прилично одетым.

– А вы что, никогда не были в ресторане?

Роман искоса глянул на девушку: конечно, улыбается.

Он секунду колебался, как ответить, потом решил, что лучше всего сказать правду, с какой стати он будет изворачиваться, подумаешь, не ходит по ресторанам...

– Нет.

– Ой как интересно! – воскликнула Инна. – Значит, я выступаю в роли соблазнительницы? Когда-нибудь, когда вы будете опытным и мудрым, вы вспомните и этот вечер, и девушку в голубой вязаной шапочке, это она вас увела с подростковой улицы в ресторанный мир взрослых. Вспомните меня, Роман?

Она подшучивала, и Роману это не было неприятно. А вдруг то, что сказала Лина, неправда? Ведь могли же подружки напутать? Роман решил спросить прямо об этом Инну, но снова не нашел нужных слов, а может, испугался: вдруг так и есть, Инна замужем... Но замужние женщины не бегают на свидания... А спросить надо, в отношениях между людьми должна быть ясность.

– Предлагайте же что-нибудь! – уже капризно сказала Инна.

– Мы могли бы зайти в бар «Вечерний», – предложил Роман. Он не видел существенной разницы между ресторанами и барами.

– Э, нет, – запротестовала Инна, – в эту забегаловку я не ходок.

– Но ведь раньше вы любили там бывать?

– Это было так давно, – почти пропела Инна. Она не интересовалась, откуда это Роману известно.

Значит, правда. Подружки Лины ничего не напутали.

– Если мы сядем на троллейбус, то быстро доедем до «Интуриста». Ресторан там классный. Когда начинают, следует выбирать лучшее, – чуть насмешливо сказала Инна. – С девушкой вам повезло – она на уровне мировых стандартов. – Инна иногда говорила о себе в третьем лице. – Об остальном девушка позаботится сама, лозунг времени: «Берегите мужчин». И пусть вас не волнует, как вы одеты, сейчас в моде свободный стиль.

– Хорошо.

Роману было все равно. «Интурист» так «Интурист».

Он потом долго вспоминал этот неожиданный вечер.

Возле шумных, ярких подъездов «Интуриста» он увидел Артема Князева с их Оборонной. Артем стоял в компании молодых людей. Они лениво перебрасывались словами. Но это был не совсем тот Артем, которого Роман частенько видел на Оборонке. На этом был костюм зарубежного происхождения с тусклыми металлическими пуговицами, пестрый шарф, повязанный вместо галстука. Под небрежно расстегнутым пиджаком виднелись – явно напоказ – подтяжки, в ту весну они вошли у молодежи в моду. Через плечо у него висела холщовая сумка с изображением американской звезды поп-музыки. Весь его облик, казалось, вещал: посмотрите, какой я иностранный! «Попугай», – пробормотал Роман. Инна промолчала, она как-то сжалась, даже шаг замедлила.

Под стать Артему были одеты и молодые люди, стоявшие рядом. Они образовали маленькую группку, островок в веселом многолюдье. И толпа, в которой было немало иностранных туристов, живущих в этой большой гостинице, обтекала их со всех сторон. Их нельзя было не заметить, и Роман видел, что Князь и его друзья привлекают внимание, иные из прохожих смотрят на них с интересом, во взглядах других ясно прочитывалось мимолетно мелькнувшее презрение.

Инна снова обрела уверенность, шла рядом с Романом гордо и независимо.

Сквозь стеклянную дверь-вертушку они вошли в большой, ярко освещенный вестибюль. Здесь было тоже шумно, туристские группы уезжали, приезжали, гиды на разных языках растолковывали программу на следующий день, объясняли, в котором часу ужин и когда завтрак. Большая, хорошо отлаженная машина гостеприимства работала на полную мощность. Как и положено, туристы были беспечно веселы, переводчики – деловиты и собранны, все в заботах о своих подопечных. Роман вспомнил зал отлета в аэропорте, там было так же шумно, многоязыко, лайнер вырулил на взлетную полосу, взревел турбинами, легко покинул землю, стал серебристой птицей, а потом и вовсе растворился в синеве. Стало грустно. Инна по-своему истолковала его настроение:

– Не надо пасовать, – тихо, ободряюще сказала она. – Все когда-нибудь случается в первый раз.

Роман хотел объяснить ей, что никакой робости перед этим пестрым, новым для него миром он не испытывает, но смолчал. Он решил не очень-то сегодня распространяться, пусть не думает, будто все это его ошеломило.

По ступенькам, устланным ковровой дорожкой – огромные розы на ней были слишком яркими, – они поднялись на второй этаж, в ресторан. Инна поздоровалась со швейцаром как со старым знакомым, и дверь перед ними распахнулась. «Когда будем уходить, – шепнула Роману, – дай швейцару рыжего». И увидев, что Роман не понимает, засмеялась, тихо объяснила: «Рыжий – это рубль».

Столик им достался в углу, на четверых. Роман передал Инне меню в толстом кожаном переплете с золотым тиснением. Во всех книжках он читал, что в ресторане заказ выбирают девушки. Инна сосредоточенно изучала перечень блюд, смешно морщила носик, советовалась с Романом:

– Возьмем ассорти рыбное и мясное, икру, масло, немного зелени... Уговор: расходы пополам.

– Полагаюсь на ваш вкус, – так тоже говорили в подобных ситуациях герои прочитанных Романом произведений. – Я вполне кредитоспособен...

– Возьмем жульен с грибами?

– Если нравится...

– Да расшевелитесь! – воскликнула Инна. – Мы пришли кутить и веселиться! Смотрите, как здесь хорошо, уютно: зеркала, свет... Можно даже забыть на время про то, что ты в жизни почти никто... Здесь останавливается обычное ее течение и начинается новый виток – вокруг тебя.

– Интересная философия... И часто вы здесь бываете?

– Только тогда, когда у меня бесшабашное настроение. В таких местах весело, вроде ты на международный перекресток попала. Вы что пьете? – спросила Инна.

– Обычно ничего. – Роман смущенно усмехнулся.

– Сегодня придется выпить, хотя мне нравятся трезвенники. Возьмем бутылку сухого красного вина. Второе, кофе и так далее закажем позже.

Подошел официант, и Роман, запомнив пожелания Инны, сделал заказ. Он прикинул, что денег у него должно хватить. А брешь в личном бюджете заделает с помощью сверхурочных.

– Одна просьба, шеф, – доверительно обратилась Инна к официанту. – Не подсаживайте за наш столик никого – хотим хорошо отдохнуть.

– Боюсь, ничего не выйдет, – покачал головой официант. – Вы видите, сколько у нас сегодня народу. И все идут и идут.

– Постарайтесь, пожалуйста. Мы не задолжаем.

– С удовольствием, но увы...

Инна хозяйничала за столом. Ресторанная суета оживила ее, она с видимым удовольствием осматривалась по сторонам, и взгляд у нее был цепким, изучающим. Роман тоже окинул зал: посетители удобно расположились за столиками, беседовали, поднимали рюмки. В основном в ресторане были люди среднего и выше среднего возраста. Молодежи такие места не по вкусу и не по карману. Роман обратил внимание на одну из немногих молодых парочек. У парня была помятая, чуть обрюзгшая физиономия и пухлые яркие губы. Он заметил Инну, небрежно поднял руку. Инна ответила ему кивком головы. Девица хлопнула ресницами и снова отрешенно уставилась в пространство.

– У вас здесь знакомые? – спросил Роман. Молчать дальше показалось неудобным.

– Дорогой мой, – откликнулась Инна. – Вам никто еще не говорил, что в вашем характере есть одно не очень хорошее качество – мнительность? То вам телефонные разговоры кажутся странными, то вы вдруг так глянете, что чувствуешь себя почти преступницей.

– Не замечал за собой ничего-такого.

– Ладно, ладно, не сердитесь, – улыбнулась Инна.

Она посмотрела рюмку с вином на свет, одобрила:

– Хорошее вино, чистое. Смотрите, гранатового цвета.

Роман в этом ровно ничего не понимал, но действительно вино красиво мерцало сквозь грани рюмки.

– Давайте, дорогой мой Роман, выпьем за то, чтобы наша дружба была такой же чистой, как хрусталь, и яркой, как это вино.

Роман чуть пригубил, поставил рюмку. Хотел продолжить тост: и еще за то, чтобы дружба была крепче хрусталя – он легко бьется, и тогда десятки колючих осколков разлетаются во все стороны, случается, больно ранят.

– Так не годится, – сказала Инна, – за такой тост, тем более первую рюмку, надо выпить до дна.

Роман не стал возражать, выпил и какое-то время ждал, как подействует вино. Но ничего не ощутил, кроме того, что вкус у вина был чуть терпким и приятным.

– Не бойтесь, – угадала его мысли Инна, – вино слабенькое. Мне совсем не хочется, чтобы вы опьянели, с пьяными столько забот... Кроме того, вам идет не пить.

Роман шутливо поднял руки:

– Вы все на свете знаете. Инночка, вы случайно не читаете чужие мысли?

– Да, – серьезно сказала Инна, – я знаю, о чем вы сейчас думаете.

– Может быть, поделитесь со мной своими догадками?

Роману стало легко, зал уже не был таким огромным, и люди за соседними столиками казались давними знакомыми. Сработал «эффект присутствия», способность быстро приспосабливаться к новой обстановке.

– Хорошо, я скажу, но, если угадаю, вы не будете отнекиваться?

– Конечно.

Им помешали. Официант подвел к столику молодую пару, вежливо отодвинул стулья, сказал почти заискивающе:

– Свободных мест у нас сегодня нет, но я надеюсь, что вам и здесь будет приятно. Тем более что молодые люди не возражают...

Инна бросила на него быстрый, раздраженный взгляд, но официант стоял с каменной физиономией. Ресторан действительно был переполнен.

Неожиданные соседи сделали скромный заказ, он говорил на очень плохом русском, она молчала. Когда официант ушел, он сказал своей спутнице по-французски:

– Какой огромный зал. В этой стране стремятся поразить даже размерами ресторанов.

В его словах слышалось вежливое раздражение.

– Не ворчи, Жан, – ответила она, – еще днем тебе все нравилось.

Спутница недовольного Жана улыбнулась Инне и Роману стандартно-приветливой улыбкой.

– Мне не по душе, что мы не одни за столиком. Все-таки эти русские в своем стремлении нестись вскачь впереди истории меньше всего думают об удобствах конкретного человека.

Неожиданно для себя Роман сказал:

– Не ругайте, пожалуйста, нашу страну. Право же, она заслуживает доброго отношения. Уже хотя бы потому, что, как вы верно заметили, стремится идти впереди истории.

Говорил он легко и свободно, слова находились сами по себе, и Роман еще подумал, как прав был отец, когда требовал, чтобы он каждый день, хотя бы полчаса, занимался языком.

– Вы говорите по-французски? – удивился сосед. – Какая приятная неожиданность!

Для Инны, судя по ее удивленному взгляду, это тоже было сюрпризом.

– Да, я владею вашим языком и хотел предупредить об этом. Мне ни к чему чужие тайны, – пошутил Роман.

Соседи оживились, они сразу же сообщили, что приехали в туристской группе, у Жана в Париже маленький магазин, Тереза его невеста, это что-то вроде свадебного путешествия, деньги на которое они копили несколько лет. Нет, нет, им в России многое нравится, хотя это и совсем другой мир, просто они немного тоскуют по маленьким парижским ресторанчикам. Они уже побывали в Ленинграде, несколько дней проведут в Москве, потом поедут в Киев. Программа, конечно, слишком плотная, но за свои деньги они хотят получить максимум впечатлений, ведь такое путешествие бывает раз в жизни. И все, что они видели, производит огромное впечатление. Такой размах, такая колоссальная энергия! Невозможно представить, пока сам не увидишь... А увидеть надо обязательно, потому что в газетах столько разного пишут о России – не поймешь, где правда, а где ложь.

– А кто вы, если это не тайна? – улыбаясь, спросил Жан.

– Я рабочий, а Инна служит в больнице, – ответил Роман. Он назвал свое имя, сказал, что заканчивает учебу в профессиональном училище и вскоре начнет работать на крупном заводе.

– Вас там ждут? – заинтересовался Жан.

– Конечно, – ответил Роман, – я даже знаю цех, в который приду.

Увидев, что его слова заинтересовали француза всерьез, он рассказал о том, что уже сейчас ему дали самостоятельное рабочее место.

Жан дотошно расспрашивал о системе профессиональной подготовки и распределении на работу. Роман объяснял, переводил разговор Инне. Французы совсем оживились, не отказались от вина, которое предложила Инна, похвалили его: «Совсем как наше».

Потом нашлись вопросы у Терезы к Инне: где что купить, какие наряды сейчас в моде в России? Инна проявила полное знание темы, и Роман,переводивший ее обстоятельные ответы, про себя удивился, как много значат, оказывается, для девушек расцветка ткани или то, каким должно быть платье – зауженным в талии или свободно падающим.

Заиграл оркестр, и Роман, извинившись перед соседями, пригласил Инну танцевать. Музыка была медленной, негромкой, и это нравилось Роману, он не очень любил современные оглушающие ритмы.

Инна танцевала, тесно прижавшись к Роману, он снова ощутил запах ее волос: тонкий, будто цвела ночная фиалка.

– Я вижу, – ехидно сказала Инна, – наши ПТУ достигли небывалой высоты – они дают свободное знание иностранного языка славному пополнению рабочего класса. Какие еще скрытые таланты у вас имеются, мой дорогой Роман?

– Зачем вы так, Инна? – поморщился Роман. – Мы учим в ПТУ иностранный язык, но я много занимаюсь дома. В современном мире знание языков необходимо. И если это понимаешь, то и выучить не так уж трудно. Были бы желание и настойчивость.

– Вы весь какой-то образцово-показательный, Роман, – вздохнула Инна. – С вами временами даже неинтересно, вы такой правильный, хоть на плакат. Ну зачем вам французский?

– Иностранный язык мне нужен для будущей работы.

– Чтобы привинтить три гайки на конвейере к чужому автомобилю?

– Не всегда же я буду гайки крутить...

Роману захотелось рассказать Инне, что и ПТУ и завод – это ступени к той любимой работе, к которой он готовится уже сейчас. Чтобы стать физиком, надо многое уметь, руки должны быть приучены к труду. Сперва он станет рабочим высокой квалификации, попробует заводской труд, что называется, на ощупь, на вкус и цвет. И сразу же вечерний институт, где он не намерен терять времени даром – есть студенческие научные общества, откроются возможности для занятий научной работой. Многие ребята на их заводе в последние два года институтской учебы отдают главное внимание заводу, практике. Он сделает наоборот: к концу учебы вообще перейдет на дневное отделение, чтобы создать прочную теоретическую базу. Он все продумал и твердо намерен к тридцати годам стать доктором наук. Его теоретические исследования будут основаны на практике, на опыте, который даст заводская работа.

Он все это хотел сказать Инне, но подумал, что будет похоже на хвастовство – размечтался мальчик. И спросил ее совсем о другом.

– Скажите, почему вы решили со мной познакомиться?

– Не буду придумывать, что вы произвели неотразимое впечатление. Просто мне было скучно в тот вечер. А потом, когда вас побили на ринге, у вас был такой грустный вид. И еще – очень чистые глаза. Знаете, Роман, в наше время чистые глаза редкость. Вокруг столько грязи...

Инна зябко передернула плечиками.

– Да что вы говорите? – изумился Роман. – Где вы ее видели? В жизни столько интересного, что прямо страшно: что-то не заметишь, иное пройдет мимо, и не поймешь, как это было важно для тебя. Раньше у меня каждая минута была расписана. Вы думаете, когда я выучил французский? Дома, когда строгал, пилил, паял. Включал проигрыватель с пластинками уроков французского языка, ловил по приемнику Париж – привыкал к звучанию чужой речи, к оттенкам произношения. Брал учебники в метро, троллейбусы... Все время занят, может, поэтому у меня так мало друзей, что, конечно, плохо, но, честное слово, это не от эгоизма, а от вечной спешки.

– Это раньше, а сейчас?

– Теперь появились вы, – вздохнул Роман.

– И весь строгий распорядок полетел вверх тормашками?

Музыка смолкла, Роман и Инна возвратились к столику. Французы еще немного поболтали о том о сем, стали прощаться, им завтра рано вставать, программа насыщена.

– Мы очень рады с вами познакомиться. – Тереза улыбнулась своей ослепительной улыбкой кинозвезды с обложки журнала. – Только вначале у нас было неважное настроение: у входа в отель какие-то молодые люди пытались что-то купить у Жана.

– В семье не без урода, – расстроился Роман, – В сожалению, есть еще и такие субъекты.

– Я их, как это по-русски... послал далеко. – Жан заулыбался. – Тереза преувеличивает – этот пустяк не может испортить настроение. Нам еще столько предстоит увидеть! Вокруг столько необычного! В Париже будет о чем рассказать друзьям. Масса впечатлений!

– Они иностранцы, – сказала Инна, когда попрощались с французами. – Путешествуют, вот им и кажется все экзотичным.

Роман уловил в ее тоне легкую, чуть приметную зависть. Это удивляло.

– Какие все-таки подонки, эти приставалы, – возмутился он, – без чести и совести, за тряпку душу готовы заложить.

Инна догадывалась, что это, наверное, Князь с компанией хотели разжиться «товаром». Она ничего не ответила Роману, будто и не заметила его негодования.

– Вы видели, как она одета? Попробовала бы я найти такую «скромненькую» джинсовую юбочку в наших магазинах.

– Чепуха какая, – вконец рассердился Роман. – Сегодня их еще нет у нас в магазинах, завтра будут. Да и в юбке ли счастье? – Он покраснел, почувствовав, что слова прозвучали двусмысленно. – Вы заметили, как удивился Жан, когда я говорил о профессиональной подготовке молодежи в нашей стране, о том, что везде требуются рабочие, специалисты? Помните, как он рассказывал о французских безработных? Я сам сколько раз слышал по радио из Парижа о забастовках, стачках, локаутах! Что это, от хорошей жизни?

Инна промолчала, а Роман видел, что не убедил ее. Конечно, будь на его месте отец, он бы нашел более весомые аргументы. А то увидела джинсовую юбочку и растаяла...

– Не будем ссориться, – сказала Инна. – Да и пора уже собираться. Выпьем кофе и пойдем, вас, наверное, родители заждались. Ведь вы не из тех, кто проводит вечера вдали от родного очага.

– Меня ждет только сестра. Конечно, волнуется, вы правы, надо закругляться.

– У вас нет родителей? – спросила Инна.

– Это длинная история, – уклончиво ответил Роман. – Кстати, вас тоже ждут...

– Вот в этом вы ошибаетесь, образцово-показательный Роман.

– А муж?

Все равно этот вопрос надо было задать рано или поздно. Сейчас самое время. Роману казалось, что он спросил небрежно, мимоходом, как о ничего не значащем. Но голос его предательски дрогнул, и глаза он отвел в сторону, чтобы не выдали, с каким напряжением ждет он простого и короткого: «Я не замужем». И все бы стало на свои места, снова было бы с Инной так же хорошо, как в предыдущие вечера.

– Идемте, Роман, – сказала Инна. – Неприлично уходить последними.

Действительно, в ресторане оставалось всего несколько посетителей и среди них паренек с мятой физиономией и его подруга в мини.

Инна перехватила взгляд Романа, спросила:

– Нравится телочка?

– Кто? – изумился Роман, не ожидавший от Инны такого вульгарного тона.

– Вот та, с Мариком? – Инна злилась, она уводила разговор в другое русло.

– Кому она может нравиться? – Роману вопрос показался даже странным.

– Конечно, не вам. – Инна снова хорошо владела собой. – У нее колени ниже юбки, но и привлекательность гораздо ниже ординара.

Роман засмеялся, Инна и в злости бывала хороша. Они рассчитались с официантом, и Инна проворковала:

– До следующий встречи, шеф.

– Заходите, – пригласил официант.

– Постараемся.

Романа удивляло умение Инны говорить со всеми легко и свободно. Даже со случайными знакомыми она разговаривала непринужденно, словно не раз встречалась раньше.

Инна предложила немного пройтись, и они пошли по улице, мимо телеграфа, магазинов с освещенными витринами. В этот поздний час толпы гуляющих значительно поредели, и все равно прохожих на этой улице было много, встречались оживленные группы молодежи, кто-то куда-то торопился, другие, как и они, неспешно прогуливались. На Центральном телеграфе стрелки часов приближались к двенадцати, и Роман подумал, что это свинство с его стороны – Лина беспокоится. Ресторан на него не произвел особого впечатления. «Посвящение» в мир взрослых развлечений прошло без должного эффекта.

– Молчите? – спросила Инна. – Вам ведь хочется все узнать, до деталей. Как, что и почему? Я заметила – вы такой дотошный. У меня в детстве был один знакомый мальчик, так он игрушками не играл, он их сразу же разбирал на части, чтобы докопаться, из чего сделаны. Смотрите, разломаете меня, будете жалеть: я игрушка красивая и дорогая.

Роман хотел возразить, что человек не игрушка и разбирать его на части опасно, но понимал, что Инна сейчас слышит только себя, иногда она становилась такой, будто одна во всей вселенной и мир вертится вокруг нее.

Он осторожно заметил:

– Я и права спрашивать вас не имею. Кто мы? Случайно встретились...

– ...И вскоре разойдемся? – подхватила Инна. – Вот, вот, все вы одинаковые.

– Кто «мы»?

– Мужчины, кто же еще?

Конечно, приятно, что умная, красивая Инна видит в нем не мальчишку из ПТУ, а настоящего мужчину. Он знал, что выглядит старше своих лет; и рост, и широкие плечи – спасибо боксу, – и та несуетливая уверенность, которая приобретается у станков в заводских цехах. На заводе его никто не считал мальчишкой, и опытный слесарь, передавая Роману на время отпуска свой станок, сказал: «Мне бы твои знания, парень, я бы из машины вдвое выжал». Роман «вдвое» не выжимал – для этого требовались опыт и сноровка, но мастер был доволен его работой.