355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лев Дворецкий » Безоружна и очень опасна » Текст книги (страница 4)
Безоружна и очень опасна
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 14:15

Текст книги "Безоружна и очень опасна"


Автор книги: Лев Дворецкий


Жанр:

   

Боевики


сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

На следующее утро в моем кабинете меня ждала телефонограмма: в 12 часов я должен быть в ЦК, указан был этаж и номер комнаты.

В назначенное время я был на месте, немного подождал в приемной. Затем вышел Сам и пригласил к себе, беседа прошла в товарищеской обстановке. Мой новый шеф в общих чертах очертил круг обязанностей, которые я должен буду выполнять, работая в ЦК КПСС. Главным образом они сводились к ревизии действующих и составлению новых законов.

– У вас будет приличный оклад, машина, дача и другие привилегии, которыми пользуются работники ЦК, – сказал в заключение беседы хозяин кабинета.

– Мне можно подумать? – спросил я.

– Ну, разумеется, – ответил он. – У вас почти полдня и вся ночь, думайте, решайте.

Выйдя из огромного серого здания на Старой площади, я вздохнул полной грудью и не спеша направился к себе в управление. Я уже знал, что буду делать завтра. Позвоню и скажу, что еще не созрел для такой должности, что меня вполне устраивает то место, которое занимаю в настоящее время. Я был уверен, что это уже окончательное решение и изменить его ничто и никто не сможет, но я ошибался. Последовавшие в этот вечер события заставили меня сильно усомниться, правильно ли я поступаю, отказываясь от весьма лестного предложения. Ведь, по сути дела, я не только получаю спокойную, почти без всякой ответственности, прекрасно оплачиваемую работу, но и наконец избавляю себя и своих близких от угроз и опасностей.

В управлении секретарь с перекошенным от испуга лицом сообщил мне «приятную» новость: «Из вашего кабинета унесли папки с уголовными делами!»

«Что за чушь, – подумал я. – Здание охраняется, вход и выход строго по пропускам. И потом, вынести документы можно только вместе с сейфом, который весит полтонны». И тем не менее документы пропали. Войдя в кабинет, я увидел, что дверцы сейфа открыты настежь и внутри пусто. Здесь уже трудились криминалисты. Собака тщательно меня обнюхала и устремилась в коридор, потянув за собой хозяина. Зазвонил телефон.

– Это вас, – протянул мне трубку милиционер в погонах майора.

Услышал взволнованный голос Ирины Васильевны, матери Татьяны.

– Беда, Андрей Петрович! Танечку увезли неизвестные люди и неизвестно куда. Немного погодя позвонили. Грубый голос предупредил: в пять часов вечера у телефона должен быть ваш будущий зять, иначе дочери вашей будет хана. Так и сказал: хана, – повторила Ирина Васильевна.

Тревожно забилось сердце. Татьяна стала мне очень дорога. В последнее время мы часто встречались, и мне казалось, что мы любим друг друга.

Я вызвал машину и уже через несколько минут поднимался в квартиру Татьяны.

Ирина Васильевна со слезами на глазах повторила мне все, что сказала по телефону.

Мой приход ее немного успокоил.

Я здесь частый гость. А может, уже и не гость, так как чувствую себя довольно свободно, могу без приглашения усесться в кресло, почитать газету, посмотреть телевизор и даже приготовить чай. Иногда, когда Татьяны нет дома, Ирина Васильевна просит меня похозяйничать. Вот и на этот раз я заварил чай, разлил в чашки и принес в комнату, где Ирина Васильевна сидела на диване и с ужасом глядела на телефон.

В милицию я пока ничего не сообщал, опасаясь повредить Татьяне. Надо прежде всего выяснить, чего от меня хотят.

Телефон зазвонил ровно в 17.00. Я поднял трубку. Голос басовитый, довольно вежливый:

– Андрей Петрович?

– Да, это я.

– Вам уже передали новость? Ваша Татьяна гостит у нас. С ней все в порядке, она может это подтвердить.

Я услышал Таню. Она говорила быстро, с придыханием:

– Андрей, выполни, пожалуйста, их требования, иначе будет плохо…

– Поняли, Андрей Петрович? – снова взял трубку мужчина. – «Иначе будет плохо» – это слова вашей невесты. И она не ошибается. – Он хохотнул: – Вспомните про свою дочь, как было…

– Что вам от меня надо? – резко прервал я его.

Немного, совсем немного. Мы о вас позаботились и избавили от лишних документов. Так что тужить не о чем. Соглашайтесь на свой перевод и уходите, остальное вас не касается. Вы говорите «да» – и уже через час Татьяна будет дома.

Я ни минуты не колебался. Сказал, что соглашусь, только пусть немедленно ее отпустят.

– Не сомневайтесь, только не вздумайте с нами шутить, – пригрозил напоследок бас.

Примерно через час Таня вернулась, дверь ей открыла Ирина Васильевна. Я дал им возможность нареветься. Потом заставил Татьяну умыться, привести себя в порядок и подробно расспросил, что же произошло. Она рассказала, что после института зашла в магазин, затем с покупками подошла к телефону-автомату, собиралась позвонить мне на работу. В это время появился какой-то молодой человек и сказал: «Андрей Петрович сидит в машине и просит вас подойти, так как чувствует себя неважно». В тот миг Таня не подумала, как я мог вдруг увидеть ее в телефонной будке из машины и тем более послать какого-то курьера за ней. Со всех ног кинулась она к стоящей неподалеку «Волге». Дверца автомобиля была открыта, и как только Таня приблизилась к ней, подскочивший сзади «курьер» втолкнул ее в кабину, и машина с места рванула вперед. Сидящие в салоне двое парней предупредили, что ничего с ней не случится, если она будет вести себя смирно. Единственная их цель – заставить меня поступить так, как они этого хотят. Пообещали максимум через пару часов ее отпустить. Остановили машину у какого-то дома, поднялись на лифте на восьмой этаж. Квартира двухкомнатная. Там находились женщина лет сорока пяти, полная, с сигаретой в зубах, и мужчина – высокий, худой, в коричневом свитере и джинсах. Голос низкий, будто простуженный, глядит в упор, как стреляет. Усадили на кухне, жди, сказали, все скоро решится. У Тани – душа в пятках, зуб на зуб от страха не попадал, но, слава Богу, все кончилось, и она дома.

– Скажи, Андрей, что все это значит? – спросила Татьяна, закончив свой рассказ.

– Это значит, что с завтрашнего дня я работаю в аппарате ЦК.

ИЯ

У отца, как всегда, на работе напряженка. К тому же с Татьяной у них дело идет к свадьбе, все свободное время он проводит с ней, так что я его почти не вижу. Живет Таня с матерью в четырехкомнатной квартире. Отец ее умер, брат – офицер, служит в Ленинграде. Нередко после работы отец направляется прямехонько к Татьяне и там остается на ночь. Вот такие отношения. Мне кажется, что я у него теперь на втором плане, но я не обижаюсь. Столько лет рядом с ним не было любимой женщины – дочь не в счет, тут совсем другое, пусть компенсирует нерастраченные чувства.

Теперь, получив коричневый пояс, я по настоянию Генриха отказалась от сверхурочных занятий. Тренировки только по расписанию, ни минуты больше, так что почти все вечера у меня свободны. Часто бываю у Ирки, или она у меня. Вместе ужинаем, смотрим телевизор, обе понимаем, что эти встречи скоро закончатся. Ира выходит замуж, ее Олежка возвращается из армии, отслужив свой срок, и они сразу же идут в ЗАГС, такая у них договоренность. Стараемся вдоволь наговориться, когда еще это произойдет снова.

С недавних пор житья у нас в доме не стало. Сидим рядом, а друг друга не слышим, приходится напрягать голосовые связки. Соседи над нами словно обезумели, такое впечатление, что специально хотят вывести из терпения. Стучат, бросают что-то тяжелое, топают, врубают оглушительную музыку, бегают в сапогах. Кажется, потолок вот-вот обрушится.

Раньше там жила тихая, спокойная семья, но потом они уехали за рубеж, теперь там поселилась какая-то пьянь. Жаловалась я в исполком, в милицию – как мертвому припарки. Отцу не говорю, не хочу втягивать его в житейские передряги. Он и так затыркан на своей работе, не хватало еще с соседями его столкнуть. Самой тоже не резон лезть в это дело: Генрих строго-настрого наказал мне избегать всяких конфликтных ситуаций.

И вот в один из вечеров, когда мы распивали у нас чаек, Ирка буквально загнала меня в угол вопросами – почему забросила университет и что делаю целыми днями в генриховской школе. Я хорошо изучила свою подружку. Любая полученная информация распирает ее, как проглоченный зонтик, и она при первом же случае расстанется с ней. Поэтому, чтобы достойно выйти из щекотливого положения, я задала один-единственный вопрос, который, как я надеялась, должен был ее отвлечь. Я лишь спросила, когда же приедет Олег и что она думает относительно свадьбы.

Мой расчет оправдался полностью. Ирка оседлала своего любимого конька, и я могла расслабиться, по крайней мере минут на тридцать. К сожалению, мне не повезло. Соседи так разбушевались, что ни одного слова не только я, но и сама Ира не могла услышать.

– Хватит! – Ирка хлопнула кулачком по столу. – Кажется, настала пора положить конец этому бардаку. Если ты можешь сносить безобразие, то чаша моего терпения уже переполнена. – Она решительно встала и направилась к двери.

– Ты что задумала, не связывайся, я сама найду на них управу.

Но надо знать мою подругу. Если она приняла решение, то отговаривать ее – занятие бесполезное. Я слышала, как Ира вышла на площадку и зашлепала вверх по лестнице. Потолок между тем, как ни странно, затих, и я задремала. В этот день я страшно устала. По просьбе Генриха после обычных занятий провела показательное выступление перед начальством МВД. Услышала в свой адрес массу комплиментов. Думала, приду домой – обязательно часик-другой посплю, но явилась Ира – и отдых пришлось отложить. Не удивительно, что меня неожиданно сморило.

Не знаю, сколько прошло времени, как вдруг меня будто кто-то толкнул. Открыла глаза – Иры нет. Куда же она запропастилась? Я забеспокоилась. Не могла же она уйти, не попрощавшись. А может, пришла, увидела, что сплю, и решила не будить?

Вышла на площадку. Навстречу мне Ира – вся в слезах, кофта разорвана, губы вспухли.

– Что случилось? – в ужасе воскликнула я.

Ира закрыла лицо руками, молча прошла мимо меня в комнату. Я за ней, только прикрыла дверь, Ира упала на диван, забилась в истерике. Кое-как привела ее в чувство.

– Говори, что произошло?

То, что я услышала, повергло меня в бешенство. Поднявшись этажом выше, Ира позвонила. Дверь открылась, она шагнула в прихожую. В комнате она увидела стол, заваленный бутылками и тарелками с остатками еды. На полу гири, штанга, еще какие-то железяки. Перед ней стоял здоровый мужик с рыжей бородой, в трусах и майке, руки с накачанными бицепсами были покрыты татуировкой. С Ирки, конечно, весь гонор слетел. Она до смерти перепугалась и стала пятиться к выходу, намереваясь выскочить из квартиры. Парень остановил ее широким приглашающим жестом. Видя, что Ира стоит в нерешительности, взял ее за руку и потянул в другую, почти пустую комнату. Ира стала говорить, что пришла попросить не шуметь, так как внизу маленькие дети не могут уснуть из-за сильного шума. Парень осклабился, сказал, что насчет детей ему неизвестно, а вот соседочку молодую он и его приятели, которые только что ушли, давно ждут в гости, и хорошо хоть ее подружка зашла. Он врубил радио на полную мощность, схватил Иру в охапку, бросил на кровать, сорвал с нее одежду и стал насиловать. Ирка орала, билась, кусалась, но что могла она поделать с таким боровом…

Как могла, я стала Иру успокаивать, повела ее в ванную.

– Мойся, никуда не уходи, останешься сегодня у меня. – Я говорила тоном, не терпящим возражений. Ира послушно пустила воду, разделась и залезла в ванну.

Я прикрыла дверь, быстро облачилась в спортивный костюм, надела кованые ботинки. Еще несколько минут потребовалось, чтобы подняться этажом выше и позвонить.

Несмотря на рыжую щетину, я узнала его сразу, как только он распахнул дверь. Это был один их тех, кто изгалялся надо мной в купе.

– Ха, старая знакомая! – Его губы растянулись до ушей, обнажив лошадиные зубы. – Ну, заходи, коли сама явилась. – Он отступил в сторону, и я прошла вперед.

– Хочешь, чтобы я тебя как подружку, или как в поезде? – без всяких предисловий спросил он, входя за мной в комнату.

Как в поезде, – ответила я и, развернувшись на 180 градусов, правой ногой, подкованным каблучком, врезала ему точно в физиономию. Благо комната была почти пуста; мебели никакой, кроме кровати. Тело в сто с лишним килограммов глухо шмякнулось об пол. «Интересно, какой резонанс там, внизу», – мелькнула вдруг непрошеная мысль. Я спокойно ждала, когда он очухается и начнет подниматься. Подобные варианты мы отрабатывали на тренировках до автоматизма и именно для таких вот случаев, когда противник особо опасный. Генрих придирчиво измерял силу удара, и если получалось слабее необходимого, сердился и заставлял упражняться до седьмого пота. Выполнение мною этого приема Генрих всегда ставил в пример другим. Поэтому я не удивилась, что и в реальной обстановке мне удалось провести его довольно удачно.

Верзила между тем засопел, задергался, поднял голову, сел, отер ладонью кровищу с бороды, начиная приходить в себя, и вдруг зарычал: «Убью!», хотел было подняться. Я снова крутанулась, чтобы было наверняка, и, как снарядом, влепила ногой по его чугунку. Теперь он свалился окончательно.

Я поволокла его по паркету. Открыла балконную дверь, поглядела с пятнадцатого этажа вниз. Кругом темнота, ни одной живой души. Собаке – собачья смерть. Ты был первым в купе, будешь первым и здесь. Тяжелый, паразит. Взвалила вначале себе на спину, потом перекинула через перила. Все. Закрыла за собой дверь.

Жестоко? Да. А как поступили со мной, с Ирой? Сколько же можно терпеть! Не случайно, паразиты, соседями оказались, опять задумали что-то мерзкое, так пусть пеняют на себя. Никому из них не будет пощады. Так я решила и своего добьюсь.

– Где ты была? – испуганно встретила меня Ира. Она уже искупалась, обмотала полотенцем мокрую голову и была похожа сейчас на половецкую княжну в чалме. Ирка все еще не могла прийти в себя, мелко дрожала и все повторяла: «Зачем я пошла, зачем пошла».

– Ну все, Ирочка, все. – Я присела к ней на диван и стала говорить: – Теперь главное для тебя и для меня тоже – забыть обо всем, что случилось. Понимаешь?

– Нет, ничего не понимаю. Нужно срочно сообщить в милицию, чтобы его арестовали, а ты – забыть! – Она снова заревела.

– Сообщать никуда не надо. Я его прикончила.

Икнув, Ира замолкла, вытаращив на меня глаза.

– Как это прикончила, ты что – шутишь?

– Очень просто, пятнадцатый этаж ведь – бац и все. Такими вещами не шутят. Так вот, – продолжала я, – кто бы тебя ни спрашивал, мы вместе провели здесь сегодняшний вечер, ужинали, смотрели телевизор. Наверху, как обычно, стучали, шумели, но ничего особенного мы не заметили. Надеюсь, на воспоминания тебя не потянет, даже с Олегом. Постарайся все забыть, как кошмарный сон.

Ира кивнула:

– Поняла, будь спокойна. Но как ты смогла, ведь такая силища… Невероятно.

– Как-нибудь потом объясню, – ушла я от ответа, – а теперь спать.

На следующий день мы быстренько оделись и умотали из дома: Ира в университет, я – в свою школу.

После занятий я созвонилась с отцом. Он обрадовался, сказал, что очень соскучился и предложил вместе пойти к Татьяне, там поужинать, а потом вернуться к себе. Я с радостью согласилась. Мы провели приятный вечер. Познакомилась с Таниной мамой, довольно интересная и симпатичная женщина. Вместе с Таней они быстро накрыли на стол, на десерт подали вкусный пирог. Чувствовалось, что папулю здесь любят.

Домой пришли уже за полночь. Только стали готовиться ко сну – звонок в дверь.

– Интересно, кто это в такое время, – недовольно пробурчал отец и пошел открывать.

На пороге стояли двое. Один в милицейской форме, другой – в штатском. У меня екнуло сердце.

– Извините, пожалуйста, – поднял руку к козырьку милиционер, – служба. Нам сегодня нужно опросить всех жильцов дома. Поскольку мы не могли застать вас днем, приходится беспокоить в такой поздний час.

– Заходите, – пригласил отец, – а что, собственно, случилось?

– Вчера сбросили с балкона мужчину, который проживал над вами, – объяснил тот, что был в штатском. Он отрекомендовался следователем, предъявил удостоверение и представил своего коллегу как участкового инспектора.

Я рассказала свою версию, мол, были весь вечер вдвоем с подружкой и так далее. Он все записал. Я расписалась в протоколе и они ушли. Я была спокойна. Даже обладая самой буйной фантазией, нельзя было представить, что две хрупкие девушки смогли одолеть огромного детину и отправить его на тот свет. Да и зачем?

Через какое-то время отец рассказал, что нашли всю компанию, которая гуляла в тот вечер в квартире над нами. Следователь считает, что именно они и угробили своего приятеля.

Известие не особенно меня обрадовало. Ведь я считала, что среди этой своры были и те, которых ожидал мой личный суд. Теперь же расчет с ними откладывался на неопределенный срок. Впрочем, не во всем можно быть уверенным…

ХРОМОЙ

Загадочное убийство Слона, то бишь Еремея, не дает покоя. Ребята, гулявшие с ним в тот вечер, божатся, что разошлись с миром. Правда, шумели сильно, как было задумано. По всем расчетам Ия должна была быть дома одна. Идти к ней было нежелательно – могли увидеть соседи. А Еремей на своем этаже один-одинешенек. Соседи рядом с ним находились в длительной командировке. Идеальное положение, хоть на голове ходи – никто не помешает. Полный хозяин всей лестничной клетки, благо дом кооперативный. Мы пошли на все, лишь бы именно эту хату заполучить, денег не пожалели. Председатель ЖСК и работники исполкома сразу клюнули на кругленькую сумму.

Мы давно искали возможность обосноваться где-то поблизости от следователя, чтобы держать его на мушке и соответственно принимать необходимые меры. А тут прямо-таки привалила удача. Хорошо, свой человек сидит в МИДе, он и просигналил: смотрите, мол, семья скоро слиняет в Германию, квартира – о чем мечтали, не прошляпьте. Колесо закрутилось, звонок в Моссовет нужным людям, оттуда в райисполком, ну а подмазать – дело техники. Прописали там Еремея и его бабу, которая, кстати, еще мотала срок в лагере, и стали пасти наш объект.

Девочка получила в поезде сполна, но скоро оклемалась, где-то учится – это нам неважно. Главное сейчас «дожать» ее, чтоб отец чувствовал за плечами наше дыхание и был готов сделать все, что нужно. Мы надеялись, что она в конце концов не выдержит постоянного грохота над головой, поднимется на этаж выяснять отношения и встретит старых знакомых. А им не составит труда припугнуть ее как следует и пообещать повторить сеанс, отработанный в поезде, если отец не будет послушным.

В то же время решено было взять в оборот пассию Филатова. Кстати, довольно симпатичная деваха, мужик знает в этом толк. Рассчитывали, что такое воздействие на близких ему женщин сделает его более покладистым. А заиметь в органах такого человека – просто мечта, тем более что решен вопрос о его переводе в ЦК. С нашей, естественно, подачи. Надо помочь ему согласиться занять новую должность.

Откровенно говоря, я не надеялся, что так просто удастся провернуть операцию с бабой Филатова. Он сразу сломался и готов был сделать все, чтобы только ее отпустили. Волжанина, который держал у себя деваху, я строго предупредил, чтобы ее не трогал, если Филатов не будет артачиться. Ну, а коли начнет воду мутить, разрешил делать с ней все, что захочет. Но все кончилось мирно, думаю, теперь он в наших руках и разговаривать с ним будет проще.

А вот с его дочкой вышла промашка. Еремея утром нашли мертвым на улице. Вначале была версия – упал по пьянке с балкона. Потом медицинская экспертиза установила, что смерть наступила раньше, до падения, после нанесенного сильнейшего удара в голову. И вывод: причина трагедии – драка.

С кем же дрался Еремей, наводивший в лагере страх даже на видавших виды урок и способный кулаком свалить быка? Доказано, что на тех троих, что были с ним в тот вечер, вины нет. Да если бы и не поладили, Еремей без особого труда мог уложить их всех. Словом, загадка. Может, и разгадаем когда-нибудь.

У меня лично есть своя версия случившегося, правда требующая домысливания и особенно подтверждения фактами. Ставлю себя на место дочки следователя. Приходит она вечером домой, а там ад кромешный – грохот такой, будто над тобой кони скачут и ржут, притом под железный рок. Ни отдохнуть, ни почитать, ни телевизор посмотреть. Никакие нервы не выдержат. Как тут быть? Самой идти – страшно. Утихомирить пьяную компанию может или милиция, или сила. В милицию уже обращалась: ни ответа ни привета. Значит, остается сила. Находит за деньги или другие посулы профессионалов, и те выполняют поставленную перед ними задачу, тем более что Еремей оказался один. Правдоподобно? Вполне. Остается проверить мою думку. Надо подключить еремеевских ребят, пусть попасут Ию. Гроши получают хорошие, а толку от них пока ноль целых ноль десятых. Правда, тогда в вагоне они постарались. В этом деле они профессора. А что-нибудь серьезное поручить – обязательно провалят. Нет людей, на которых можно по-настоящему положиться. Пахан икру мечет, грозится перекрыть кислород в смысле валютных поступлений, если в ближайшее время не найду надежного человека, которого можно подключить к каналу Сан-Франциско – Москва.

Ему там легко командовать, а здесь-то все сыплется. Главное – сохранить сейчас своих людей, уберечь от развала отлаженный механизм доставки и продажи товара. А для этого надо прежде всего блокировать Филатова, проявляющего непомерную резвость в раскрытии наших дел. Кое-что уже удалось сделать. Свистнули из сейфа документы, добились, кажется, его перевода на другую должность, но это пока мало что дает. Во-первых, все дела нетрудно при желании восстановить, особенно если есть дубликаты, а у такого педанта, как Филатов, наверняка они имеются; во-вторых, сам Филатов со своего Олимпа может влиять на дальнейшее расследование. Значит, его нужно полностью нейтрализовать, а еще лучше – заставить быть нам полезным. Вот почему работу с девочками надо продолжать, но прежде всего с Ией.

Пасти девчонку поручили Юрке-близорукому, из той же команды, что обрабатывала Ию в поезде. Она его знает, но это, может, и неплохо. Ежели она засечет его – не беда, ведь перепугается обязательно. Ей ничего не останется, кроме как пожаловаться отцу, а тот поймет, что мы не дремлем. Приказал Юрке, чтоб звонил мне каждый вечер и докладывал, где она была в течение дня, чем занималась, с кем встречалась.

Поручить-то поручил, но этот сукин сын пропал, целую неделю от него никакого сигнала. Я тоже хорош, дал ему задаток за труды, он, видно, и запил.

Только что позвонил приятель из милиции, сообщил, что в развалинах старого дома нашли тело Юрки. Очки целы, а башка проломлена. Отвезли в морг. По словам врача, травма как две капли воды схожа с той, что получил Слон.

И еще приятель сказал: «Бежал Жухов. Ему заменили вышку на максимум срока, и он при переезде из тюрьмы в лагерь попросился в туалет, выломил решетку окна в поезде и был таков. Теперь жди гостя». Прежде он знал, что дорожка ко мне заказана. Встречались мы с ним обычно в ресторане, в кафе, в парке или просто у магазина, на улице. У него была своя хата, где он ночевал, куда водил женщин и где устраивал иногда попойки с друзьями. Большую же часть времени Жухов находился в пути: встречал товар на железнодорожных вокзалах, в морских портах и аэропортах. Подчас подъезжал к самой границе и оттуда разными путями и всевозможным транспортом, бывало и на перекладных, поставлял товар в Москву, Киев, другие большие города. Но теперь, рванув из заключения, он обязательно причалит ко мне, больше деваться ему некуда. Я-то ведь пока вне подозрений, документы чистенькие, да и работа – комар носа не подточит. С Жуховым погорю сразу, он уже, наверное, находится в розыске. Стоит ему только выйти из квартиры, за ним тотчас прилепится хвост. Вот он и притащит его ко мне. Надо немедленно связываться с Паханом, пусть с ним решает. Хорошо бы Пахан забрал его к себе. Жухов, хоть блатной и выпить не дурак, зато любое поручение выполнит. Жаль, нельзя его снова подключить к транспортировке грузов. Вот ведь напасть, не знали раньше горя, работу он выполнял отлично, а теперь нельзя ничего поручить. Моментально вычислят и его и тех, кто с ним будет связан. Поэтому лучше всего предупредить появление Жухова и действовать так, как подскажет Пахан. Направлю ка я ему факс с описанием обстановки, пусть решает.

Что же получается? Двое из тех, кто участвовал в разработанной мной операции в поезде с дочерью Филатова, отправились к праотцам. Случайность это, простое совпадение или же кто-то намеренно по одному устраняет действующих лиц? Причем этот «кто-то» мстителен, беспощаден, работает по принципу «пленных не брать». Надо быть осторожным. Пошлю наблюдать за девчонкой Володьку-Громилу. Это еще один из четверых, кто поигрался с ней тогда в поезде. Главное его занятие – накачивать мышцы, он заклинился на этом, день и ночь торчит в подвале и резвится с «железками». Ехали с ним однажды в «Жигулях» и сползли на обочину: гололед. Так он один сначала передок сдвинул на дорогу, а потом и багажник. Сказали бы – не поверил. Все равно, хоть и силища у него неимоверная, предупрежу его, чтобы был осторожен. Вон, Слона тоже Бог силенкой не обидел, а как расправились с ним, будто молотом по кумполу, да вдобавок с балкона сдули. Кроме того, для страховки Громилы Мохнатого пошлю, чтобы издалека за ним поглядывал и, если понадобится, пришел бы на помощь. Мохнатый – это Арсен, в тюряге такое прозвище получил из-за густой черной шерсти, покрывающей его с головы до ног. Да и зверюга он, когда осерчает, и до баб страшно охоч: увидит юбку – все на свете забывает. Поэтому когда я предложил ему поучаствовать с дружками в обработке дочери следователя, он радостью согласился и, как рассказывали мне потом, так увлекся, что чуть было на тот свет девчонку не отправил, еле его оттащили. Но она видела только троих: Очкарика, Слона, Громилу. Мохнатый подключился уже после когда та вырубилась. Поэтому Арсену можно спокойно прогуливаться вокруг да около, не рискуя что она его узнает. И что бы ни произошло, он будет как сторонний наблюдатель. Его я строго-настрого предупредил: вмешиваться можно только в крайнем случае, на баб не заглядываться, иначе ни гроша не получит. А это для него самая страшная кара, он ничего делать не умеет, работать не хочет, только драться научен. Кого-нибудь припугнуть, поцарапать ножичком, трахнуть – это пожалуйста, готов в любую минуту. Кстати, за изнасилование и сидел, теперь, правда, стал осмотрительным, действует наверняка, как в том купе.

Словом, я раскидал всю свою команду, остается ждать, что получится.

ИЯ

Ирка готовилась к свадьбе. Приехал из армии Олег и сделал ей официальное предложение. Мне быть свидетелем в ЗАГСе, приятная процедура. Очень рада за подружку, после того злосчастного вечера она окончательно пришла в себя, старается забыть об этом, молодчина.

Но, оказывается, всего предвидеть невозможно. Неожиданное происшествие чуть было не сломало судьбы Иры и Олега.

Началось с того, что Олег пригласил Иру и меня в театр. После спектакля зашли ко мне поужинать и около полуночи стали прощаться. Я вызвалась проводить их до остановки автобуса: хотелось перед сном подышать свежим воздухом.

Только вышли, у Ирки идея – до метро идти пешком, всего-то около километра. Так и решили, полдороги шли вместе, болтали о том, о сем. Потом я развернулась и пошла домой, а они продолжили путь.

Только стала подходить к дому, догоняет меня Ирка, задыхается:

– Олег дерется, мне страшно, позови кого-нибудь на помощь.

Ни слова не говоря, я помчалась обратно, Ирка еле поспевала за мной. Возле стройки мы увидели Олега, он шел навстречу, пошатываясь и обеими руками зажимая живот. Мы еле успели его подхватить. Ирка заорала: «Помогите!» Прикрикнув на нее, я приказала ей бежать к автомату и вызвать «скорую». Мы усадили Олега на валявшееся рядом бревно, Ирка поспешила к телефону. Олег был в сознании. Морщась, он чуть слышно сказал: «Ножа не ожидал».

– Ну, как самочувствие? – Очкарик вырос словно из-под земли. – Сам виноват, полез на рожон. – Он шагнул ко мне. – Я ведь о тебе, лапуша, расспрашивал. Подумаешь, слегка по щечке его подружку погладил, чтоб не грубила, когда мужики разговаривают. Ну, а он, – Очкарик кивнул в сторону Олега, – неправильно себя повел – драться полез и получил свое…

Я не стала слушать дальше его объяснения. Он мог исчезнуть в любую минуту так же неожиданно, как появился. Поскольку я сидела перед Олегом на корточках, принять низкую стойку и потом «взорваться» не стоило большого труда. Вряд ли Очкарик ожидал, что я смогу с приседания взвиться вверх и нанести ему удар в грудь. Он среагировал скорее от испуга и немного уклонился. Поэтому удар мой пришелся по касательной. Очкарик упал, но тут же вскочил. В руках блеснула финка. Он пошел на меня, угрожающе взмахивая ножом. Мне не хотелось устраивать ему пытку с выламыванием костей, хотя подлец заслуживал суровой кары. От уличного фонаря было светло. Резкий прицельный взмах ноги – и финка отлетела в сторону. Он на мгновение оторопел, но тут же опомнился. Мы действовали почти одновременно, только я чуть-чуть опережала его. Когда он сунул руку в карман и выхватил пистолет, я была уже в прыжке, каблуком достала его лоб, и с ним было все кончено.

Я оглянулась. Оказывается, представление было при зрителях. Олег и Ира, которая, вызвав «скорую», уже вернулась, молча наблюдали, как я расправляюсь с Очкариком, не ведая, конечно, что у меня к нему свой особый счет.

– Ну ты и уделала его, Ийка! – восхищенно выпалила Ирка, впервые назвав меня уменьшительным именем.

– Ладно, ладно, – остановила я ее, – помоги лучше убрать эту тварь.

Вместе с Иркой мы оттащили убитого поближе к самой стройке, чтоб утром быстрее нашли. Удивительно, что очки оказались целыми и все еще сидели на носу. Они придавали бандиту вполне пристойный вид.

Рана у Олега оказалась не опасной. Врач «скорой помощи» прямо в машине наложил ему швы, перевязал и после долгих упрашиваний снизошел: Олега отвезли не в больницу, а домой.

Этот случай еще раз показал, что ко мне по-прежнему проявляют интерес и нагоняют страх, чтобы воздействовать на отца. Думаю, урок, который они получили, потеряв своих боевиков, заставит их призадуматься и переменить тактику. Надо предупредить отца, чтобы был осторожен. Вон и за Таню взялись, как бы не сломался мой папуля. Уже несколько месяцев он работает в ЦК, и, возможно, у преступников на него какие-то виды.

На следующий день я позвонила отцу и попросила его прийти вечером домой. На вопрос, что случилось, сказала: соскучилась и хочу кое-что сообщить. Отец пришел с Таней, это к лучшему, пусть и она проникнется моей тревогой за его жизнь.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю