Текст книги "Загадочный материк"

Автор книги: Лев Хват

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

По путям Беллинсгаузена и Лазарева

В то время как Борхгревинк и его спутники оборудовали лагерь Ригли на мысе Адэр, за много тысяч километров к востоку, в море Беллинсгаузена, тщетно старалась вырваться из ледяного плена экспедиция на судне «Бельжика» под командованием лейтенанта Адриена де Жерлаш. В этой экспедиции, покинувшей летом 1897 года Антверпен, были представлены многие национальности; кроме бельгийцев – инициаторов путешествия, в Антарктику отправились французы, поляки, норвежцы, шведы, американец, румын.

Первым штурманом на «Бельжике» шел 25-летний норвежец Руал Амундсен, целеустремленный, вдумчивый и решительный человек. Он впервые совершал полярное плавание, однако в трудные дни, когда решалась судьба экспедиции, молодой штурман в полной мере проявил те замечательные личные качества, которые впоследствии не раз приводили его к победе.

В январе 1898 года «Бельжика» подошла к северному побережью Земли Грейама. В море Беллинсгаузена исследователи обнаружили пролив, отделяющий её от архипелага Палмера и получивший позднее имя Жерлаша. Амундсен присоединился к отряду, занятому описанием вновь открытых берегов. Туманы и леденящие ветры преследовали путешественников, совершавших тяжелый поход по льдам.

Самоотверженно, со страстью подлинных исследователей трудились ученые. Поляки Генрих Арцтовский и Антон Добровольский наблюдали за полярными сияниями, вели океанографические и метеорологические исследования. Румын Эмиль Раковица собирал обильные научные материалы о животном мире высоких широт, создавал ценную коллекцию. Старший офицер, бельгиец Лекомт, занимался астрономией и магнитными наблюдениями.

Продвигаясь к югу, «Бельжика» пересекла Полярный круг. 16 февраля 1898 года Амундсен отметил в вахтенном журнале: «Показалась Земля Александра I». Путешественники пытались пробиться к ней, но примерно в 40 километрах от берега тяжелые ледяные поля преградили путь судну.

К концу месяца «Бельжика» проникла за 70-ю параллель. Штормовой ветер гнал белые поля, открывая дорогу судну. Экспедиция вступила в гущу пловучих льдов. На третьи сутки «Бельжика» оказалась в западне: вокруг простирались непроходимые льды, путь к отступлению был отрезан. Началась первая зимовка судна в Антарктике.

Это было полной неожиданностью для путешественников. Они не располагали достаточными запасами теплой одежды, а продовольствие состояло главным образом из консервов. Путешественники кое-как пошили себе зимнее обмундирование из одеял. Хуже обстояло с пищевым рационом. Питаться морским зверем и птицей было невозможно: испытывая отвращение к тюленине и пингвиньему мясу, Жерлаш категорически запретил участникам экспедиции пользоваться этими продуктами. Подкралась цынга, начались тяжелые заболевания. Умер лейтенант Данко. К концу полярной ночи на «Бельжике» не осталось ни одного здорового человека. Дольше всех держался Амундсен, но и он не избежал цынги – в первый и последний раз за всю свою жизнь.

В решающие дни молодой норвежский моряк фактически возглавил экспедицию. Прежде всего надо было преодолеть настроение безысходности, овладевшее людьми, и дать возможность больным восстановить силы. По настоянию Амундсена тюленье мясо пошло в пищу, и даже сам Жерлаш с удовольствием вкушал блюда, о которых прежде не мог даже думать без омерзения.

Прошел год. Льды цепко держали судно, экспедиции грозила вторая зимовка. Кто бы вынес её?! Обессиленные люди боролись за жизнь, прокладывая дорогу к соседней полынье, но льды вновь сомкнулись. Был уже конец марта, решалась судьба экспедиции. Огромные волны вздымали ледяные глыбы и швыряли их в судно. «Этот месяц был настоящим адом», – вспоминал позднее Руал Амундсен. Шторм принес желанную свободу: льды расступились, и «Бельжика» двинулась на север…

Походы «Южного Креста» и «Бельжики» завершили исследования Антарктики в XIX веке. В течение восьмидесяти лет к берегам шестого континента пробивались путешественники разных стран. После исторического похода русских моряков в высоких широтах побывали экспедиции из Англии, Франции, США, Норвегии, Бельгии. Каждая вносила свой вклад в общечеловеческое дело познания неведомого. Существование Антарктиды не вызывало никаких сомнений, но практически Южный материк оставался Terra incognita. «Нам совсем незнакомы его очертания, о его протяженности мы обладаем крайне неясными представлениями, – вот почему надо прежде всего заняться исследованием берегов материка», – писал польский ученый Генрих Арцтовский.

Часть четвертая
ЗА ГРАНЬЮ НЕВЕДОМОГО

Храбрость отдельных смельчаков поддерживается соперничеством наций. Не только за полюс борются они, но также и за флаг, которому суждено развеваться над новой землей; гордость рас взвинчивает самолюбие исследователей. К месту священных вожделений снаряжается поход наций Англия, властительница морей, хочет и здесь сохранить свое imperium mundi.

Стефан Цвейг

Пять экспедиций

Путешественники XIX века действовали обособленно, разрозненно. Первая попытка вести изучение высоких широт Южного полушария по общему плану была сделана на рубеже нового столетия: VII Международный географический конгресс в Берлине принял обширную программу исследований Антарктики.

В начале XX века в высокие широты Южного полушария почти одновременно ушли пять экспедиций: шведская, французская, шотландская, немецкая и английская. По-разному сложились их судьбы.

Шведские ученые использовали китоловное судно «Антарктик», с которого в 1895 году Карстен Борхгревинк впервые вступил на берег шестой части Света. Во главе экспедиции стоял доктор Отто Норденшельд, племянник известного арктического исследователя Адольфа Эрика Норденшельда.

В феврале 1902 года экспедиция подошла к берегам Антарктиды и начала гидрографические работы в районе Земли Луи-Филиппа. Отсюда капитан Ларсен повел судно в море Уэдделла, надеясь достигнуть берегов Земли Оскара II, открытой им в 1893 году. Шведы разделили участь многих путешественников, пытавшихся пробиться в эту область Антарктики: тяжелые льды заставили их повернуть на север.

Судно подошло к острову Сноу-Хилл (Снежный Холм), где исследователи обнаружили огромные завалы камня. Нордентлельд и пять его спутников высадились на берег, построили небольшую хижину и остались для длительных наблюдений. Другая группа ученых продолжала плавание, исследуя море в более северных широтах.

Зима выдалась суровая: бушевала пурга, держались сильные морозы. Весной Норденшельд совершил несколько санных путешествий на собаках. Проходили недели, месяцы, но «Антарктик» не появлялся. Где же экспедиция? Почему капитан Ларсен не возвратился к Сноу-Хилл? Давно уже наступил новый, 1903 год, но судна вс` не было. Шесть человек подготовились ко второй зимовке.

Пережив трудную полярную ночь, Норденшельд возобновил санные поездки. Обследуя как-то побережье острова, он заметил вдали три движущиеся фигуры. Тюлени?.. Нет, люди! Но откуда они появились? Значит, пришел какой-то корабль? Почему же его не видно?.. Быть может, это… африканцы? Невероятно! Как добрались они сюда, за тысячи километров от своего материка?..

Норденшельд быстро двинулся навстречу. Да-да, они темнолицые и, кажется, широкоскулые… Вот один поднял руку… О-о, какая радость! Доктор Андерсон!.. Лейтенант Дузе… Норвежец Грунден… Трое с «Антарктика»!..

Убедившись в невозможности пробиться к острову, они ещё в прошлом году оставили «Антарктик» и двинулись по ледяным полям. Полярная ночь застигла их в пути к лагерю, пришлось зимовать на берегу острова. О том, как они соорудили убежище из камней и долгие месяцы провели без запасов продовольствия и одежды, можно было бы написать книгу. «Нужда делает изобретательными», – говорил Амундсен об этих антарктических робинзонах.

Теперь в лагере Сноу-Хилл «Антарктика» ждали девять человек. Можно вообразить, как потрясло их внезапное появление на острове двух незнакомцев. Это были офицеры аргентинской канонерской лодки «Уругвай», посланной на поиски «Антарктика», о котором давно уже не было никаких вестей.

В ночь на 9 ноября одиннадцать обитателей лагеря были разбужены сильным стуком. Нордсншельд открыл дверь. У порога стояли Ларсен и пять матросов.

– Все живы – здоровы, доктор? – спросил капитан.

– Да-да! А где «Антарктик»?

Ларсен тяжело вздохнул.

– Наше доброе судно на дне морском. «Антарктик» не выдержал напора льдов…

– А люди?

– Мы добрались до соседнего острова и зазимовали в хижине, сложенной из камней. Густавсон умер. Остальные немало претерпели… Знаю, что огорчу вас, доктор, но лучше сказать всё сразу. Нам удалось спасти лишь часть научных материалов…

Корабль «Уругвай» доставил экспедицию в Буэнос-Айрес.

Далеко к востоку зимовало во льдах и немецкое экспедиционное судно «Гаусс». Начальник экспедиции Эрих фон Дригальский, профессор географии Мюнхенского университета, на пути к югу посетил в Индийском океане два острова – Кергелен, где была основана метеоролого-магнитная станция, и Хёрд.

В феврале 1902 года судно подошло к району, где Чарльз Уилкс «открыл» очередную землю, но никаких признаков её исследователи не обнаружили; глубина моря достигала здесь трех с половиной километров. Спустя неделю судно приблизилось к Полярному кругу у 88° в. д. Впереди лежала земля, покрытая снегом и льдами. Поднявшийся шторм взломал белые поля, ледяные обломки и айсберги обступили судно. Зимовка стала неизбежной.

Когда буря утихла, исследователи установили на ледяном поле небольшие павильоны для научных наблюдений. Отряд во главе с Дригальским пошел по льду к усмотренной с судна территории – Земле Вильгельма II. На четвертый день исследователи достигли берега – в 85 километрах от стоянки «Гаусса». У 89° в. д. они обнаружили оголенный потухший вулкан высотой 366 метров, названный тоже именем Карла Гаусса.

Поднявшись на вершину, Дригальский обнаружил, что льды покрывают всю видимую поверхность материка. Он окончательно убедился в этом, совершив несколько подъемов на аэростате. Во время воздушных разведок исследователи усмотрели к северо-востоку признаки «нагорной страны»; спустя десять лет австралийская экспедиция Дугласа Моусона выяснила, что это небольшой остров, и дала ему имя Дригальского.

Зимовка «Гаусса» в ледовой «гавани» протекала благополучно. Лишь в одном из санных походов Дригальскому пришлось испытать, что такое антарктическая пурга. Она застигла отряд в пути. Двое суток люди пролежали в палатке, а потом несколько часов выбирались из огромного сугроба, извлекали занесенное снегом снаряжение.

Лишь в феврале 1903 года «Гауссу» удалось выйти из ледового кольца. На протяжении ещё четырех месяцев экспедиция вела исследования в Индийском океане.

Дригальский вернулся в Германию с обильными научными материалами. Его экспедиция была одной из самых выдающихся среди посетивших Антарктику в первой четверти нашего столетия.

Как бы на смену немецким ученым к берегам шестого континента шла на пароходе «Скотия» экспедиция шотландского натуралиста Уильяма Брюса, уже побывавшего в высоких широтах десятью годами раньше на китоловном судне «Балена».

В начале 1903 года Брюс предпринял попытку пробиться в море Уэдделла возможно дальше на юг, но под широтой 70°25 «Скотию» остановили непроходимые льды: глубина моря достигала здесь 5000 метров, побережье материка простиралось где-то далеко. Надежда добраться до берега не оставляла исследователей. В течение нескольких зимних месяцев они вели научные наблюдения в гавани одного из Южно-Оркнейских островов, а затем снова направились в юго-восточную часть моря Уэдделла. Теперь «Скотия» прошла на 200 миль южнее. 6 марта 1904 года у 74-й параллели вдали показалась неизвестная горная страна с большими вершинами, названная путешественниками Землей Котса.

Четвертая экспедиция начала XX века – французская – в 1903 году отправилась в высокие широты на судне «Франсэ» для поисков Отто Норденшельда и его спутников. Узнав, что они доставлены в Аргентину, руководитель экспедиции Жан-Батист Шарко и группа ученых занялись исследованиями в море Беллинсгаузена. Французы нанесли на карту много новых деталей западного побережья Земли Грейама, архипелага Палмера и острова Биско.

Не обошлось без приключения. Покидая Огненную Землю, Шарко договорился с аргентинцами, что на островах Отчаяния или Винке, западнее Земли Грейама, он сложит гурий и оставит записку о положении своей экспедиции. Когда канонерка «Уругвай» прибыла в этот район, гурия нигде не обнаружили. Аргентинцы встревожились: что случилось с «Франсэ»? А французы в это время находились лишь за двадцать пять километров; судно не смогло подойти к условленным местам и вступило в бухточку маленького острова, где простояло девять месяцев. В конце 1904 года экспедиция двинулась на юго-запад – к Земле Александра I. Подступы к ней охраняла стража исполинских айсбергов. Дрейфуя, они вспарывали многолетние белые поля, как тонкую ткань, и прокладывали себе дорогу.

В 1908–1910 гг. Шарко вновь побывал в Антарктике. Судно с игривым названием «Пуркуа-па?» («Почему бы нет?») проникло в море Беллинсгаузена. Французы достигли северо-восточной части Земли Александра I, открыли к западу от неё остров Шарко и первыми после экспедиции «Востока» и «Мирного» подошли к острову Петра I. Точность определений, сделанных русскими военными моряками, вызвала восхищение французских ученых. «В тумане и мгле мы легко нашли остров Петра I, потому что он находился именно там, где был показан Беллинсгаузеном», – говорил в Петербурге Шарко, приглашенный Русским географическим обществом. Выражая уважение к открытиям русских в Антарктике, он назвал пролив у северо-восточной части Земли Александра I именем Ю.М. Шокальского, председателя Русского географического общества.

После второго плавания в Антарктике Жан Батист Шарко на протяжении 25 лет вел научные исследования в северных областях Атлантического океана и у побережья Гренландии. В 1936 году, собрав ценные научные материалы в Восточной Гренландии, Шарко отправился на своем испытанном судне «Пуркуа-па?» в Копенгаген, где датские ученые готовились торжественно отметить 70-летие исследователя полярных стран. У берегов Исландии судно было брошено волнами на скалы и разбито в щепы. Из 46 человек команды и научного состава уцелел лишь один – матрос Гудек.

Роберт Фалькон Скотт

Пятой экспедицией начала XX века в Антарктику была английская на судне «Дисковери» («Открытие») под командованием Роберта Фалькона Скотта.

Президент Британсксго королевского географического общества сэр Клементс Маркем, видный ученый и путешественник, горячо поддерживал план обширных исследований Антарктиды. Благодаря его настойчивости парламент предоставил средства на организацию экспедиции; немало удалось собрать среди частных жертвователей. Этих денег вполне хватило для снаряжения длительной экспедиции. Англичане отправились на юг в 1901 году. Их судно было специально приспособлено для плавания во льдах, имело лаборатории и лучшее для своего времени научное оборудование.

32 летний офицер Роберт Фалькон Скотт был лично известен Маркему. Страсть к познанию неведомого, личное мужество, умение руководить людьми, требовательность к себе не менее, чем к подчиненным, – все эти качества отличали молодого начальника экспедиции. Скотт ещё не достиг юношеского возраста, когда его родители предрешили, что он будет служить на флоте, как многие поколения мужчин этой старинной английской фамилии. С 18 лет он плавал мичманом на корабле «Бадиша», а спустя два года был произведен в младшие лейтенанты. В дальних походах формировался искусный моряк и зрелый командир.

Его помощниками на «Дисковери» были лейтенанты Чарльз Ройдс, Барни, Альберт Армитидж, а также Эрнст Генри Шеклтон, плававший ранее третьим помощником капитана на военном транспорте. В Антарктику отправилась группа ученых: доктор биологии Эдвард Уилсон, геолог Г.Т. Феррар, гидробиолог Т.В. Ходгсон, доктор геологии Реджинальд Кётлитц, новозеландец Луи Бериаччи, участник экспедиции Борхгревинка.

Куда же пойдет «Дисковери», к каким берегам Антарктиды? Вся страна эта – сплошная загадка, неведомы её пределы, очертания, человек увидел лишь отдельные участки побережья, а глубинные области – та же Terra incognita, что и сто лет назад. Поистине безграничное поле для исследований!

«Дисковери» идет в море Росса. Великий ледяной барьер такое своеобразное творение природы, что ради изучения его одного стоило бы послать экспедицию. А вулканы, горные хребты, животный мир! И не отсюда ли ведет кратчайший путь к Южному полюсу?!.

Судно одолело паковый пояс. 9 января 1902 года показался мыс Адэр. Исследователи вступают на берег, где недавно зимовал Борхгревинк. Спустя несколько часов экспедиция продолжает плавание.

С капитанского мостика «Дисковери», идущего от мыса Адэр вдоль побережья на юг, Роберт Скотт глядит на горные цепи Земли Виктории, покрытые мощным ледниковым щитом. Так вот она какая, Антарктида! С её беспощадно суровой природой предстоит померяться силами. Что может противопоставить человек слепой ярости стихии? Волю, смелость, расчет, предусмотрительность…

Развертывается панорама снеговых хребтов, величаво проплывают Сабин и Мельбурн. На горизонте возникла дымящаяся вершина Эребуса. Мыс Крозье! А за ним – повисшая над морем лента Великого барьера.

Почти неделю «Дисковери» медленно проходит вдоль ледяных отвесов. Стена то снижается до восьми-десяти метров, то вновь вырастает до 60–70. Глубина моря от 600 до 1000 метров. Ни с чем не сравнимое создание антарктической природы находится на плаву! Парусники Росса не рисковали приблизиться к страшной стене, но «Дисковери» под парами часто подходит к ней на 300–400 метров. Кажется, что она состоит из многочисленных пластов сильно спрессованного снега. Местами стену пронизали вертикальные трещины, волны пробили в ней пещеры и коридоры. Огромные глыбы, оторвавшиеся от Барьера, уносит течением на север.

Экспедиция достигла восточной окраины Барьера. Будто легкая вуаль заколыхалась на горизонте… Все яснее обрисовываются контуры… Горы! Горы неизвестной страны. Подступы к ней забиты льдами. Вероятно, плохая видимость не позволила Борхгревинку обнаружить эту землю – полуостров Эдуарда VII.

– Совсем необычное ощущение, капитан, глядеть на страну, не виданную ни одним человеком, – сказал четвертый помощник Эрнст Шеклтон. – Это настоящее открытие, не правда ли?

– Пожалуй, настоящее, – улыбнулся Скотт.

Возвращаясь на запад вдоль ледяной стены, он ведёт судно в бухту, смежную с той, где высаживался Борхгревинк, – у 164° з. д. Верхняя кромка Барьера возвышается здесь над морем на каких-нибудь семь-восемь метров. Судно остановилось у ледяной «пристани», под которой 600-метровая толща моря. К нему довольно покато спускается барьерный лёд.

Бухтой Воздушного шара назвал Скотт место, откуда он, а затем Шеклтон поднимались с ледяного поля на аэростате до 200 метров и сделали удачные фотоснимки. Но как выглядит поверхность шельфового ледника Росса? Нескончаемая ледяная пустыня, волнами уходящая вдаль. Кто знает, где её пределы? Быть может, у самого полюса… или ещё дальше?..

6 февраля. Почти месяц экспедиция исследует море, открытое Джемсом Россом. «Дисковери» снова подошло к мысу Крозье. По картам Росса вулканы Эребус и Террор расположены на восточном выступе Земли Виктории. Но нет ли прохода между побережьем материка и вулканами? Не ошибся ли славный мореплаватель? Тщательное исследование показало: пролив Мак-Мёрдо отделяет Землю Виктории от острова, где находятся Эребус и Террор. Отныне он будет называться островом Росса. К нему примыкает западная окраина Барьера. По этой ледяной равнине лежит путь в глубь континента, к самому сердцу его – Южному полюсу. Превосходное место для зимовки!

На берегу мыса Армитидж, в южной части острова Росса, появилась хижина – убежище на случай, если льды раздавят судно. Зимовка возникла в 700 километрах к югу от мыса Адэр – вот как далеко обосновалась экспедиция Роберта Скотта!..

Попытка

До зимы исследователи успели совершить несколько санных путешествий на собачьих упряжках. Солнце на четыре месяца ушло за северный горизонт. Хижина пустовала, люди предпочитали не расставаться с судном, скованным льдами. Белые поля озарялись электрическим светом, проникавшим сквозь стекла иллюминаторов; однако не раз ураганы ломали ветряную мельницу, которая приводила в действие динамо. Ученые занимались магнитными наблюдениями, извлекали из проруби пробы воды, следили за приливами и отливами. Круглосуточно велись метеорологические наблюдения.

Держась за канат, протянутый от судна к метеобудке, люди шли туда в назначенный срок, чтобы записать показания приборов. Бывало, что наблюдатель, выпустивший из рук канат, часами бродил в пурге, отыскивая судно. Вторую метеостанцию оборудовали на вершине Кратерного холма. Доктор Уилсон и штурман Шеклтон ежедневно карабкались по ледяным склонам на высоту 320 метров.

Как-то в конце июня Скотт пригласил их к себе в каюту.

– Весной предстоит большое путешествие на юг, оно должно увенчать все наши труды, – сказал начальник экспедиции. – Согласны ли вы разделить опасности и тяготы похода, быть моими спутниками?

Оба выразили полную готовность.

– Мы попытаемся пройти как можно дальше к югу, – продолжал Скотт. – Никто не знает, что ожидает нас на пути…

– Вряд ли дорога к полюсу усеяна розами, – сказал доктор Уилсон. – Но разве сама неизвестность не таит в себе очарования? Где ещё в наш век возможна подобная романтика!

Скотт просиял. Какой обаятельный человек! Умный, наблюдательный ученый, отличный врач, способный художник – в его акварелях сама жизнь!.. Шеклтон привлекает своей энергией, страстью к открытиям… Надо думать, что выбор удачен…

В начале августа ударили морозы. Термометр на судне отметил минус 52°, а на мысе Армитидж – минус 61°! Наконец, показалось солнце. Выбежав на лед, люди с радостным удивлением оглядывали розовые облака и дымную струю Эребуса, пронизанную алыми лучами.

2 ноября. Сборы закончены. Скотт, Уилсон и Шеклтон с тремя санями и девятнадцатью собаками уходят к югу, сопровождаемые вспомогательными партиями. Они поочередно возвращаются на «Дисковери», последнюю партию Скотт отсылает обратно ещё до 79-й параллели. Трое остаются в ледяной пустыне.

Скотт готовился к худшему, но он не представлял себе всех трудностей и препятствий на пути к полюсу. Нестерпимые морозы и валящие с ног ветры. Черные пропасти ледника. Сугробы рыхлого снега, в который на каждом шагу проваливаются люди и упряжки. Снежная слепота, делающая человека беспомощным. И многосуточная пурга… Перевозить весь груз за один прием невозможно, и часто, взяв лишь половину, отряд позднее возвращается за оставшимся. Как в кошмарном сне проходят они за день двадцать – двадцать пять километров, а к вечеру оказываются лишь в семи-восьми от последней ночной стоянки.

Часть побережья Антарктиды, исследованная экспедицией Джемса Росса

Гибнут одна за другой собаки. Ограниченный запас продовольствия заставляет отряд сократить пайки. А каждый пройденный на юг километр увеличивает расстояние, которое они должны одолеть в обратном путешествии по леднику…

До каких же пределов простирается в глубь страны шельфовый ледник Росса? Вот уже 80-я параллель осталась позади, а он всё тянется и тянется… Неужели тайны его останутся неразгаданными ещё долгие годы?..

Пораженный снежной слепотой, Шеклтон едва бредет, в глазах у него двоится. Продуктов осталось в обрез, а вокруг ни зверя, ни птицы, ничего живого. Приходится убавить и без того голодный паек. Уцелевшие собаки окончательно выбились из сил. Мороз лютует, температура упала до минус 32°. И это – в период антарктического лета…

27 ноября. Располагаясь на ночлег, Скотт с горечью говорит:

– Сегодня должны были пройти двенадцать миль, а не сделали и четырех!

– Зато каждый пройденный метр можно считать отвоеванной у природы территорией, – заметил Шеклтон.

– Добавьте – ледниковой, – сказал Уилсон. – Мы не знаем даже, какой толщины достигает этот панцырь, скрывающий земную кору…

Длительное недоедание и чрезмерная затрата сил истощили путешественников. Всё чаще они останавливались. Был день, когда отряд с неимоверными трудностями продвинулся к югу только на три километра.

Люди брели вдоль высокой горной цепи с вершинами, поднимающимися до 3000–3500 метров. Дорогу пересекали трещины, уходившие в темную глубину. Однажды в тумане отряд прошел через пропасть по «мосту» – насыпи уплотнившегося снега; позднее Скотт обнаружил, что это был единственный проход на всем видимом протяжении ледниковой бездны.

Нечего было и мечтать о достижении полюса. Но Скотт стремился проникнуть за 81-ю, ещё лучше – за 82-ю параллель.

В канун нового, 1903 года они установили палатку под широтой 82°15 . В пяти километрах высятся Западные горы, огромные красные утесы манят к себе. Скотт задумчиво глядит на широкую ледниковую долину.

– Вы не возражаете, Шеклтон, если этот ледник получит ваше имя? – говорит он, доставая карту.

– Сочту за честь.

Волнистые линии отмечают на карте горные цепи, а звездочки – самые выдающиеся вершины: Маркема и Лонгстэфф. Гора Маркема возвышается над уровнем моря на 4572 метра…

Скотт с волнением глядит на снежные хребты, могучие пики, хаотические нагромождения развороченного льда, подле которых человек кажется песчинкой. Но ни малейшего страха не испытывает он перед величием первозданной природы, – ведь люди пришли сюда с решимостью победить! Лишь внутренний трепет исследователя, проникшего в страну чудес, ощущает Роберт Скотт.

До полюса ещё очень далеко – около 900 километров, почти вдвое больше, чем прошли они от мыса Армитидж. Впрочем, не следует горевать: ведь они первые, кому удалось проникнуть в глубь материка, проложить тропу на пути к Южному полюсу. От них человечество узнает о горной стране величественных хребтов, тянущихся к югу на сотни километров, о гигантском леднике с его губительными трещинами… Но мечту о полюсе придется оставить. Со временем, быть может даже в ближайшие годы, удастся проникнуть в самое сердце Антарктиды… А сейчас только бы достигнуть Западных гор!..

Утром они сделали последнюю попытку пройти дальше к югу, где виднелись красные утесы. Спустились в глубокую ложбину. Почти вертикальная ледяная стена 25-метровой высоты остановила отряд.

– Мы сделали все возможное, найдем же в себе мужество отступить, – сказал доктор Уилсон. – Восемьдесят два градуса семнадцать минут – не так уж плохо для первой вылазки!

– Продуктов осталось ровно на две недели, – напомнил Шеклтон.

Скотт ответил не сразу, ему трудно было произнести простое слово – «назад»… Уилсон, конечно, прав: продолжать поход, не имея ни малейшего шанса на успех, безумно. Они должны повернуть! До ближайшего склада, где по пути сюда отряд оставил скромный запас продовольствия, – более полутораста километров. Надо проходить по одиннадцать километров в день, не менее! Иначе – смерть…

Он ещё раз обвел глазами южный горизонт, задержался на утесах Западных гор…

Отряд повернул на север.

Мучительны и опасны были пять недель обратного пути. Угроза гибели от холода и голодного истощения постоянно висела над исследователями. Жалкие собаки с ввалившимися боками едва тащились. Слабейших убивали, чтобы накормить остальных. Наконец, 14 января отряд добрел до склада. Но в каком состоянии! У всех трех обнаружились признаки цынги, а на Шеклтона вдобавок напал мучительный кашель, сопровождающийся кровотечением. Силы на исходе, но надо идти. Спасение – на севере, у острова Росса, где стоит «Дисковери»…

Гибнут последние собаки, и трое изнеможенных людей впрягаются в сани с остатками продовольствия и скарбом. Шеклтон спотыкается, падает: «Не могу!» Скотт и Уилсон влачатся, поддерживая его под руки. Остается пятьдесят миль. Сорок. Только двадцать!..

Третьего февраля Берначчи и Скилтон, прогуливаясь по льду близ судна, увидели среди бескрайных белых полей темные вертикальные полоски, они чуть шевелились. Южный отряд, шеф! Но их только двое?! Где третий?.. Зимовщики бросились навстречу. Берначчи не сразу опознал Скотта и Уилсона – обросших, грязных, изможденных. Пошатываясь, с трудом передвигая ноги, они волочили сани, на которых пластом лежал, смежив веки, Шеклтон с почерневшим бородатым лицом и опухшими ногами…

Трехмесячная глубокая разведка пути к Южному полюсу закончилась.

Скотта ждали новости. Отряд лейтенанта Армитиджа совершил длительное путешествие по высокогорному плато Земли Виктории и вернулся с ценными описаниями её рельефа. Вспомогательное судно «Морнинг» доставило продовольствие, топливо, запасное снаряжение. Взяв больных, в том числе и Эрнста Шеклтона, оно ушло на север.

«Дисковери» не смогло вырваться из ледовых тисков, и экспедиция осталась ещё на год. Во время второй зимовки Скотт двинулся с собачьими упряжками прямо на запад и проник в глубь Земли Виктории почти до 146° в. д. Другие отряды исследовали Великий ледяной барьер, засняли южную часть пролива Мак-Мёрдо, собрали многочисленные коллекции.

Экспедиция вернулась в Англию в 1904 году. Её труды в области физической географии, метеорологии, земного магнетизма, геологии составили двенадцать томов. Дополненные научными материалами остальных четырех экспедиций начала XX века, они явились крупнейшим вкладом в познание шестой части Света. «Эти экспедиции произвели переворот в географии антарктического материка и сыграли непосредственную роль в решении многих его проблем», – писал английский ученый Дж. Бейкер.

Но сколько оставалось нерешенного, неведомого! За исключением моря Росса и восточной части моря Беллинсгаузена, контуры побережья рисовались очень смутно. Местоположение магнитного полюса всё ещё не было определено. Не существовало почти никаких представлений о глубинных областях Антарктиды. Наука не могла точно сказать: единый это материк или два больших острова, разделенные проливом, как полагали некоторые ученые? Наконец, Южный полюс, подобно Северному, оставался желанной целью многих исследователей и путешественников.

Роберт Скотт хорошо понимал, что в исследовании шестой части Света сделаны лишь первые шаги и для её познания понадобятся десятилетия упорной борьбы, трудов, страданий. Он был готов отдать свои силы, пойти на лишения ради новых открытий, обогащающих науку. Всё свободное время Скотт отдавал разработке плана новой антарктической экспедиции. Достижение Южного полюса было одной из её главных задач. Только этим он мог удовлетворить национальное тщеславие общества, мало вникающего в сущность научных исследований и жаждущего, чтобы британский флаг развевался в сердце Антарктиды. Однако он считал, что и сам поход к полюсу должен быть подчинен интересам науки.