Текст книги "Загадочный материк"

Автор книги: Лев Хват

Восемь тысяч тонн

Как и многих его предшественников, Михаила Михайловича Сомова на пути к Южному полярному кругу беспокоила мысль: не позабыто ли что-нибудь существенное, какая-либо вещица, без которой застопорится работа? Он снова и снова проверял длиннейшие списки экспедиционного имущества, убеждался, что ничего не упустили, и всё же…

Пока «Лена» грузилась в Калининграде, можно было радировать капитану Ветрову, наконец, приобрести позабытый предмет в Кейптауне, теперь же единственная надежда на многомоторный самолет, но до первого воздушного рейса Москва – Мирный пройдут месяцы. Правда, у экспедиции есть механическая мастерская, а золотые руки «полярного Кулибина» не раз выручали…

14 декабря, точно в назначенный срок, «Лена» вышла из Калининграда. Одновременно двинулось в далекий антарктический рейс рефрижераторное судно, на которое погрузили свежемороженое мясо и птицу, сливочное масло, пельмени, фрукты, 80 тонн картофеля, капусту и другие овощи. В трюмах и на палубах экспедиционных судов уложено 8000 тонн груза, решительно всё – от сейсмоакустической аппаратуры, хрупких лабораторных приборов и медицинских инструментов до наперстков, лаврового листа, копировальной бумаги и удочек для рыбной ловли…

Поселок южнополярной обсерватории «Мирный» будет состоять из восемнадцати жилых и служебных домов, нескольких металлических зданий: электростанции мощностью 600 киловатт, гаража, механической мастерской, складов; одного только жидкого горючего для авиации, механизированного транспорта и бытовых нужд взято более 2000 тонн.

Трехкомнатный жилой дом, рассчитанный на восемь-девять зимовщиков, монтируется из деревянных щитов с древесно-волокнистой изоляцией, обеспечивающей герметичность; предусмотрено дублированное электроводяное отопление: если основная линия выходит из строя, автоматически включается резервная. Один дом предназначен для хранения картофеля, овощей и фруктов, другой – для кают-компании, столовой и кухни с электрическими плитами, духовыми шкафами, электроварочными котлами. Это хозяйство находится в ведении заслуженных арктических кулинаров: Ивана Александровича Истомина и Александра Михайловича Ефимова, работавших на СП-3, мысе Шмидта, острове Генриетты, в бухте Нордвик, Тикси…

Для глубинных станций «Восток» и «Советская» взяты 20 легких выносных домиков системы инженера Шапошникова. Такой домик, площадью 12,5 квадратных метра, весит лишь одну тонну; любую из его деталей легко поднимает один человек, сборка продолжается не более трех часов. Маленькие жилища изготовлены из новых материалов – бакелизированной фанеры, пенопласта и так называемой мипоры, один кубометр которой весит только 12 килограммов. Самолет или вертолет за один рейс доставит полные комплекты деталей для двух домов. Отапливаются они газом; в трюмах судов уложены ящики с усовершенствованными газовыми плитами для кухонь и большое количество баллонов с газом.

Нелегкая задача досталась людям, занятым комплектованием снаряжения и продовольственных запасов антарктической экспедиции; общий вид этих грузов превысил 500 тонн. «Штормовки» из особой ткани, пухо-ватииные костюмы, одежда из пыжика – шкуры молодого оленя, меховые чулки и рукавицы, спальные мешки из верблюжьей шерсти и гагачьего пуха надежно защищают зимовщиков от мороза и ветра. Взята разнообразная обувь – «на все случаи жизни», не забыты и сапоги с острыми шипами. У каждого зимовщика тридцать восемь предметов снаряжения и обмундирования.

Запасы продовольствия обеспечивают вкусный и питательный рацион. Консервная промышленность изготовила для КАЭ новые виды продукции – любительскую колбасу, телятину, сосиски, поросятину и даже вареники в сметане; сухую простоквашу, сметану и другие полезные концентраты. Московский мясокомбинат снабдил десятью тоннами колбасных изделий и копченостей.

За несколько дней до выхода «Лены» в дальний рейс сталинградский геофизик Александр Николаевич Карпов привез для экспедиции специальные научные приборы. Вручив их товарищам, ученый указал на небольшую коробку:

– А это от моих земляков. Здесь земля Сталинграда…

Надпись на коробке поясняла:

 
При встрече с антарктическими льдами,
Когда, друзья, сойдете с корабля,
Пусть в Антарктиде будет под ногами
Вот эта сталинградская земля.
Прославленная, добрая, родная, —
Как дорога она, земля, для всех!
Храните ж горсть земли родного края.
Который твердо верит в ваш успех!
 

Южнополярная обсерватория «Мирный»

От мыса Доброй Надежды «Обь» держала курс на юго-восток, пересекая Индийский океан. Тонкая линия маршрута вела к точке антарктического побережья, лежащей у Полярного круга близ 95-го восточного меридиана, где на карте обозначено: море Дейвиса… Земля королевы Мэри…

Сорок четыре года назад капитан Фрэнсис Дейвис привел к этим берегам «Аврору», судно австралийской экспедиции Дугласа Моусона. Восемь человек во главе с Фрэнком Уайлдом остались зимовать в хижине, построенной на окраине шельфового ледника Шеклтона. В походах с упряжками они обследовали окрестные районы, нанесли на карту береговую линию, острова, бухты, ледники, приметные нунатаки. Спустя год «Аврора» вновь подошла сюда, и зимовщики вернулись в Австралию. С тех пор ни один человек не вступал на территорию Земли королевы Мэри. Сведения о ней чрезвычайно скудны; не обладая никакими транспортными средствами, кроме собачьих упряжек, маленькая группа австралийцев вряд ли могла провести обширные исследования.

Сомов и капитан Ман неоднократно совещались. Где лучше подойти к материку? Удастся ли отыскать подходящее место для обсерватории? Не изменились ли ледовые условия в море Дейвиса?.. В 1912–1913 годах подходы к нему были доступны, но прошло почти полвека… Возможно, что здесь, как на подступах к морю Росса, обстановка резко меняется. Быстро ли справится «Обь» с паковым льдом?..

Спустились на десять градусов к югу от африканских берегов. Вот они – «ревущие сороковые параллели», самое бурное место на земном шаре, могила многих кораблей!.. Но на этот раз сороковые параллели не взревели, – лишь крупная океанская зыбь колыхала экспедиционное судно с борта на борт.

– А ублажили мы Нептуна, Иван Иванович, – сказал Черевичному корреспондент «Комсомольской правды» Барашев. – Я-то опасался, что укачает…

Летчик сделал страшные глаза.

– Молчок! Старик страсть не любит, когда его хвалят. Чего доброго разобидится и такой шторм поднимет – только держись!..

Новый год встретили почти в семнадцати тысячах километров от берегов Родины. Судовая радиостанция захлебывалась в потоке приветственных телеграмм. Маленькие ароматные елочки, заботливо припасенные путешественниками, напоминали о подмосковных лесах в снежном убранстве зимы. Здесь, на подступах к Антарктиде, был самый разгар лета, однако день ото дня холодало. Участникам экспедиции снова пришлось сменить обмундирование. Балтикой шли одетые по-осеннему. Тропики быстро убедили, что самый идеальный наряд – трусы и легкая тюбетейка либо белый поварской колпак. Теперь путешественники облачились в теплые бушлаты, надели шапки-ушанки.

Вечером 2 января диктор судового радиоузла торжественно возвестил:

– Справа по борту виден айсберг!

Наутро «Обь» оказалась в окружении бессчетных ледяных гор. Неся холодное дыхание Антарктиды, айсберги выплывали из тумана. Операторы включили радиолокационные установки, на экране возникали скрытые во мгле пловучие ледяные острова, и судно обходило грозных скитальцев. На ледяных обломках расположились стаи пингвинов, тюленьи стада, альбатросы.

Почти сутки мощное судно пробивалось через полосу паковых льдов. Вечером 4 января «Обь» вступила в море Дейвиса. Путь к побережью шестого континента был открыт.

Показался невысокий, с обрывистыми берегами остров Дригальского, покрытый ледником. Утром впервые за десять дней выглянуло солнце, озарило загадочный мир.

– Поистине эпическая картина! – воскликнул Евгений Сузюмов, ученый секретарь экспедиции. – Эти айсберги – словно великаны, охраняющие подступы к берегу…

Справа виднеются голубоватые отвесные стены ледника Хелен, слева уходит далеко на север мощный шельфовый ледник Шеклтона, за которым лежит не посещенный человеком Берег Нокса. Впереди в легкой дымке проглядывает побережье. Антарктида!

Капитан Ман повел судно к бухте Депо, скованной припайным льдом. «Обь» с хода врезалась в белое поле.

С кормы поднялся вертолет. За борт спустили ящики с частями самолета, начали сборку. Вдруг небо заволокло, ударила пурга, закружились буйные снежные вихри, лед взломало… Белый островок, на котором стоял ящик с плоскостями самолета, понесло. Капитан направил судно к гонимому ветром обломку. Аварийная команда и добровольцы самоотверженно бросились спасать ценный ящик. Корабельные стрелы подняли его на палубу.

Трое суток неистовствовал ураган. Как только утихло, Михаил Михайлович Сомов с пилотом Алексеем Кашем и штурманом Кирилловым полетел на запад – к горе Гаусса: быть может, там удастся основать научный городок?.. Все нетерпеливо ожидали результатов воздушной разведки. Наконец, на западе показалась краснокрылая машина.

– Подходы к берегу в районе горы Гаусса забиты мощными льдами и айсбергами, путь для судна недоступен, – сказал начальник экспедиции. – Но в районе острова Хасуэлл на материке имеются выходы коренных пород…

Маленькие участки земной коры, свободные от льда, подавали надежду. Надо было основательно разведать эту часть побережья.

13 января Сомов, Черевичный, Вялов, Гусев и Шумский поднялись в воздух. Алексей Каш вновь взял курс на запад. Исследователи прильнули к окнам кабины, наблюдая развертывающуюся панораму и сверяясь по карте, составленной австралийскими учеными в 1912–1913 годах. Какие огромные пространства обозревает воздушный наблюдатель! Сразу бросаются в глаза погрешности, невольно допущенные наземными исследователями.

– Придется внести на карту кое-какие уточнения, – заметил Александр Михайлович Гусев.

– Вспомянем добрым словом отряд Фрэнка Уайлда, а там, где австралийцы ошиблись, – исправим, дополним, – откликнулся Сомов.

Самолет пронесся над стадом тюленей, расположившихся у кромки белого поля. Ледник Хелен остался позади.

– Остров Хасуэлл! – указал штурман. – Смотрите, он оккупирован пингвинами…

Воздушные разведчики круто снижаются, описывают круги над бесчисленными гнездовьями. Пингвины, вероятно, обеспокоены: «Откуда взялась эта огромная ревущая птица?» К сожалению, невозможно объяснить, что никакая опасность не грозит ни пингвинам, ни тюленям, ничему живому; начальник экспедиции решил: район южнополярной обсерватории «Мирный» будет заповедником.

Внимание исследователей привлечено темными пятнами на берегу, обнаруженными в прошлом полете. Вот они – выходы коренных пород! Алексей Каш закладывает вираж, раз за разом проносится на бреющем полете.

– Сядем? – спросил пилот.

Начальник экспедиции утвердительно кивнул.

Через минуту-другую исследователи стоят на безыменной территории Антарктиды между Землей королевы Мэри и Землей Вильгельма II, примерно в 130 километрах к западу от бывшей зимовки австралийцев.

Установили круглую черную палатку. Сюда, на маленькую каменистую площадку среди бескрайных ледяных просторов, самолет доставил ещё одну группу ученых и моряков. Они обследовали возможность подхода судов к побережью. Сомнений нет: «Здесь будет город заложен!» Определили координаты: 66°33 ю. ш. и 93° в. д. Это почти меридиан Красноярска, но на четырнадцать тысяч километров южнее…

«Обь» покинула бухту Депо, обогнула ледник Хелен и, взламывая белые поля, подошла на 150 метров к территории, избранной для основания научного городка. 20 января прибыла «Лена». Третье экспедиционное судно – рефрижератор № 7 – находилось в пути.

День и ночь гудели вездеходы и тракторы, перевозя многочисленные грузы на Берег Правды, как назвали это место исследователи. Строилась советская южнополярная обсерватория «Мирный».

Антарктида неласково встретила экспедицию. С 5 января до конца месяца метеорологи отметили только четырнадцать дней без штормовых ветров. Сколько раз ураган взламывал лед, по которому пролегли пути вездеходов и тракторов! Суда отступали, моряки отыскивали новое место для разгрузки. Скорость ветра достигала 30 метров в секунду. Потоки снежной пыли мчались из глубинных областей материка. На строительной площадке поднимались сугробы. Бывало, что ветер подхватывал ящики с грузом, щиты сборных домов, строительные материалы и гнал их к морю.

Борьба со стихией потребовала от строителей, ученых, моряков и летчиков величайшего напряжения моральных и физических сил. Много неприятностей доставляли значительные колебания температуры. В течение одного-двух дней она поднималась с 7–8 градусов мороза до 7–8 градусов тепла, а потом снова резко падала. Хотя в январе было несколько теплых дней, среднемесячная температура оказалась всё же ниже нуля.

Трудности встречались на каждом шагу. Евгений Сузюмов в своей корреспонденции для «Литературной газеты» рассказывал: «В ясную погоду солнце подтачивает в разрушает лед, на пути к берегу образуются трещины и провалы. Неожиданно взламываются большие поля, от высокого ледникового барьера обрываются огромные массы – айсберги. Море вскипает, вокруг создается водоворот, «Обь» начинает качать на волнах, стальные тросы натягиваются как струны. Там, где вчера была ровная дорога, сегодня надо строить деревянные мосты. А лед продолжает ползти, разрушаться. Рвутся стальные тросы и железные скобы, связывающие бревна, край моста нависает над зияющей расщелиной. Строители снова восстанавливают мосты… Используются все способы доставки грузов на площадку. Они перебрасываются даже по канатной дороге, протянутой от «Оби» на берег. В упорном труде сменяются сутки. Нет грани между днем и ночью… На наших глазах вырастает поселок советских исследователей…»

Участники экспедиции с честью выдержали испытания. 13 февраля 1956 года, накануне открытия в Москве XX съезда Коммунистической партии Советского Союза, над обсерваторией «Мирный» торжественно подняли государственный флаг СССР.

Исследователи покидали каюты судов и переселялись в научный городок. Там появилась улица Ленина: жилые дома, лаборатории, склады, освещенные электричеством, связанные телефоном. В определенные часы суток радиостанция работала непосредственно с Москвой. С небольшого аэродрома, оборудованного в нескольких десятках метров от научного городка, пилоты и ученые вылетали в исследовательские рейсы.

22 января группа ученых отправилась на двух самолетах и вертолете к востоку, чтобы обследовать оазис, обнаруженный в 1948 году американскими летчиками. В 370 километрах от Мирного исследователям открылась необычайная для Антарктиды панорама…

Среди ледникового океана простирается гряда невысоких скалистых сопок с бесчисленными озерами. Длина оазиса достигает 45–50 километров, ширина – 12–15 километров. Почти вся эта территория свободна от льда и снега.

Подходящей площадки для самолетов здесь не нашлось, и авиационный отряд опустился за пределами оазиса. Вертолет доставил ученых, приборы и снаряжение на место исследований. Доктор физико-математических наук А.М. Гусев рассказал об этом путешествии: «Вершины темнобурых сопок, поднимающихся до 100–200 метров, были затянуты дымкой. Над ними стояли кучевые облака, какие обычно возникают над степями Украины в середине солнечного летнего дня. Казалось, вот-вот пойдет дождь… Оазис жил своей климатически особенной жизнью… Вертолет лавировал среди сопок. Зрелище было фантастическое. Оно напоминало одновременно и северные фьорды, и высокогорные районы со снежными пиками и озерами, а когда мы летели над холмами, лишенными снега, воды, растительности, – даже воображаемые лунные пейзажи…»

С окрестных ледников в озера стекали настоящие реки. Виднелись многочисленные рукава, заливы, водоемы – синего, синезеленого, голубоватого оттенков. Самое крупное озеро, длиной более пяти километров, окружили нагромождения скал. Бурые скалы, белые и зеленоватые пятна ледников, синие, зеленые, голубые озера создавали красочную панораму.

В течение шести дней ученые вели обширные наблюдения и пришли к выводу, что некогда территория оазиса была полностью погребена под льдом; склоны сопок усеяны камнями, принесенными ледниками. Предположения, что оазис возник в результате подземного горения угля или вулканической деятельности, не подтвердились. По мнению ученых, он появился в связи с наступившим здесь некогда потеплением. Этому способствовал рельеф местности: стекающие из глубинных областей ледники встречают в этом районе высокие холмы и «обходят» оазис. В летние месяцы (декабре – феврале) темная поверхность скал поглощает много солнечного тепла, они нагреваются до 25 градусов. Над скалами струится теплый воздух. Часть тепла распространяется на окрестные ледники и вызывает интенсивное таяние.

За время пребывания советских ученых среднесуточная температура в оазисе оказалась плюс 2, а за его пределами она равнялась минус 2 градусам.

Вода в некоторых озерах соленая, в других – пресная. Температура её колебалась между 4 и 9 градусами. Ученые нашли глубины до 26 метров. В озерах были обнаружены пресноводные красные рачки-циклопы, мелкие животные организмы, водоросли, а в большом водоеме, граничащем с ледником Шеклтона, оказались рыбы и тюлени; несомненно, что водоем соединяется с морем. На скалах ученые нашли снежных буревестников, гнездящихся в расщелинах, поморников и небольшую птичку – качурку.

Воздушная экспедиция в оазис, предпринятая вскоре после высадки на материке, положила начало широким исследованиям смежных с Мирным областей. Группа ученых обследовала район к западу от обсерватории и поднялась на гору Гаусс. Более сорока лет прошло с тех пор, как здесь побывала западная партия австралийской экспедиции Дугласа Моусона. На вершине советские исследователи нашли записку, оставленную в 1912 году отрядом Фрэнка Уайлда; в ней австралийские ученые коротко сообщали о своем походе.

Геологи Мирного обследовали скалистые вершины, обнаруженные советскими пилотами на Береге Нокса. У подножья этих скал оказались небольшие озерки, пополняемые талой водой. Возникло предположение: не создается ли в этом районе ещё один оазис?..

Пилоты и ученые готовились к организации научных станций «Восток» и «Советская». Надо было уже сейчас исследовать глубинные области, куда предстояло через несколько месяцев доставить отряды ученых, завезти снаряжение и продовольствие. 24 февраля самолет ИЛ-12, пилотируемый Черевичным и Сорокиным, стартовал на юго-восток – в район геомагнитного полюса. На борту самолета находились Сомов, штурман Морозов, радист Патарушин и бортмеханик Мохов. Радиостанция Мирного поддерживала непрерывную связь с ИЛ-12. К исходу второго часа полета самолетная радиостанция внезапно замолкла, Патарушин перестал отвечать на вызовы, повторяемые ежеминутно. Более шести часов длилось тревожноеожидание. Наконец, в эфире вновь послышались сигналы ИЛ-12, а ещё через два часа самолет опустился на аэродроме Мирного. Весь рейс занял около 10 часов. Участники полета проникли на 1250 километров в глубь Антарктиды. Все с увлечением слушали рассказ о далекой воздушной разведке…

Самолет шёл над ровной ледяной поверхностью, на пути не встретилось ни одного нунатака. Белое плато постепенно поднималось, заставляя пилотов набирать высоту. На подходе к геомагнитному полюсу альтиметры показали высоту более трех километров над уровнем моря, а ледяное плато простиралось лишь в 150–200 метрах от плоскостей ИЛ-12. Выяснилось, что в районе геомагнитного полюса высота плато достигает 3500 метров. В этой безжизненной ледяной пустыне было значительно холоднее, чем в Мирном, – минус 33°.

Перерыв радиосвязи был вызван непрохождением волн; это явление, отмеченное несколькими радиостанциями в Антарктике, исследуется советскими учеными.

– Мы убедились, что организовать станцию «Восток» нелегко, но это будет сделано, – сказал Сомов.

Авиационный отряд экспедиции не упускал ни одного погожего дня. Пилот Поляков совершил ряд полетов на ЛИ-2 для воздушной фотосъемки. Профессор Вялов с пилотом Кашем пролетел по сложному маршруту вдоль побережья Земли королевы Мэри. Ряд рейсов полярные лётчики совершили в глубь материка, чтобы выяснить условия посадки и взлета с ледяного плато на высоте более 2000 метров.

В начале марта группа ученых полетела в глубь континента. Пилот Каш посадил машину на леднике в 3000 метрах над уровнем моря. Доктор физико-математических наук Гусев сообщил по радио: «Изучаем климат. Очень интересно. Температура воздуха достигает минус 46°». Исследователи вернулись на базу с ценными наблюдениями.

Из трех экспедиционных судов к середине марта в море Дейвиса оставалась только «Лена». Рефрижератор № 7 после разгрузки ушел на север. Морской отряд КАЭ во главе с профессором В.Г. Кортом, завершив обследование моря Дейвиса, двинулся на «Оби» в большой антарктический рейс. Обогнув ледник Шеклтона, ученые направились дальше на восток – в район Берега Нокса – и 7 марта обнаружили архипелаг из трех островов, не обозначенный на картах. Сообщив о своем открытии, исследователи просили присвоить архипелагу название Островов 8 марта – в честь Международного женского дня.

Борясь с жестокими штормами и обходя гигантские айсберги, «Обь» шла на восток вдоль побережья западной части Земли Уилкса. За всю историю антарктических плаваний ни одному судну не удавалось пробиться к отвесным ледниковым барьерам этой области. Теперь в течение нескольких недель здесь побывали три корабля: судно австралийской экспедиции «Киста Дан», державшее курс на запад, советский дизельэлектроход «Обь» и разминувшийся с ним в штормовую ночь «Глетчер» – новый ледокол военно-морского флота США. Советские исследователи трижды подходили на близкое расстояние к побережью Земли Уилкса и установили, что эта область очень неточно отображена на картах; в нескольких местах, показанных на карте как часть материка, встретились глубины от 100 до 350 метров.

На всем пути от Берега Правды ученые измеряли морские глубины, нанесли на карту около 200 километров береговой линии. Судно девять раз пересекало пояс пакового льда. «Полюс ветров» встретил советских исследователей ураганом; на подступах к Земле Адели особенно ощущалось приближение антарктической зимы. Ученые занялись в судовых лабораториях обработкой собранных материалов, образцов, проб.

В конце марта «Обь» вступила в тяжелые льды, сплотившиеся на подходах к Берегу Георга V и Берегу Отса. Ширина пакового пояса возрастала день ото дня, его северная кромка достигла уже 63-й параллели. Не без труда удалось приблизиться к западному берегу острова Янг – одного из группы островов Баллени. Судно легло в дрейф, начались комплексные океанографические наблюдения. Ветер ослаб, поднялась полная луна. «Нашим взорам открылась величественная картина безжизненного, неприступного острова, – писал в корреспонденции для «Правды» капитан Ман. – Мы увидели отвесные скалы высотой в несколько сот метров, нависшие над ними ледники, ущелья, заполненные льдом, сползающим в океан гигантскими языками… По совести говоря, мы чувствовали себя не особенно уютно. Однако все намеченные наблюдения были проведены».

Судно снова двинулось на юг, к Берегу Отса, и ещё раз пересекло Полярный круг. Морской группе КАЭ предстояли долгие недели научных исследований в водах Антарктики и в «гремящих сороковых параллелях». В середине 1956 года «Обь» должна была вернуться на родину, а спустя четыре-пять месяцев вновь пойти к обсерватории «Мирный» и сменить часть зимовщиков. В течение Международного геофизического года судно совершит несколько рейсов в Антарктику.

17 марта зимовщики Мирного проводили последнее экспедиционное судно – «Лену». Девяносто два советских исследователя, оставшиеся на материке Антарктиды, взволнованно прощались с товарищами, разделявшими все их тяготы в дни строительства научного городка. Во время прощального митинга начальник береговой базы X. Греку принес коробку со сталинградской землей и обратился к собравшимся:

– Разрешите мне землю мужества и героизма, землю мира соединить с пока ещё бесплодной и холодной землей Мирного…

Он высыпал содержимое коробки и смешал с бурым песчаником шестого континента…

«Лена» двинулась на северо-восток, к берегам Австралии, и 28 марта прибыла в порт Аделаида. Участников экспедиции посетил знаменитый австралийский исследователь Антарктики – 70-летний профессор Дуглас Моусон. Заслуженный ученый поделился воспоминаниями о своих исследованиях шестого континента и высоко оценил деятельность КАЭ.

– Это первоклассная экспедиция, – сказал Дуглас Моусон. – За короткое время она уже много сделала и внесла крупный вклад в науку…

В Мирном продолжалась деятельная трудовая жизнь. Полярный день кончился. Вечерами в научном городке и на аэродроме загорались огни. Похолодало, температура упала до минус 36°. Ученые вели систематические наблюдения по программе Международного геофизического года.

Вскоре после полета к геомагнитному полюсу М.М. Сомов вылетел с И.И. Черевичным на юго-запад, в район Полюса относительной недоступности, за 1900 километров от Мирного. Пролетев более 1000 километров, исследователи повернули на базу.

Для исследования внутренних областей континента в начале апреля из Мирного отправился на юг саннотранспортный отряд. Ученые пересекли огромные районы, не виденные ни одним человеком. Ледяное плато поднималось всё выше. Отряд находился на высоте более 2000 метров, когда разразилась пурга; при температуре минус 41° ветер мчался со скоростью около 20 метров в секунду.

Почти месяц длился этот поход. 4 мая исследователи поднялись на высоту 2700 метров над уровнем моря. Здесь, почти у 70-й параллели, за 375 километров от моря Дейвиса, возникла постоянно действующая внутриматериковая научная станция Пионерская, во главе её встал А.М. Гусев. Исследователи установили регулярную радиосвязь с Мирным, передают результаты научных наблюдений. В районе Пионерской неоднократно отмечалась температура ниже 60°.

О трудовых буднях Мирного и станции Пионерская, самоотверженной работе советских исследователей в высоких широтах на Родине узнавали из коротких радиограмм путешественников и сообщений специальных корреспондентов, оставшихся зимовать в Антарктиде.

Пройдут месяцы, из мира ледников и ураганов вернутся участники экспедиции. Они создадут увлекательные и волнующие книги о виденном и пережитом, расскажут о героической борьбе, невзгодах, трудностях и победах на побережье и в глубинных областях загадочного материка.