Текст книги "Загадочный материк"

Автор книги: Лев Хват

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Скотта, надо полагать, весьма удивило внезапное появление претендента на завоевание Южного полюса. Им оказался старый знакомый, бывший штурман «Дисковери», ведавший хозяйством экспедиции, – Эрнст Генри Шеклтон.

Часть пятая
БОРЬБА ЗА ПОЛЮС

Человек способен жить и

терпеть ради будущего

Роберт Фалькон Скотт

Север и юг

Юный, энергичный, нетерпеливый XX век мчался на автомобиле, готовясь завоевать воздушные пространства и связать самые отдаленные части мира беспроволочным телеграфом.

Какими географическими открытиями можно его удивить, если давным-давно достигнут последний – шестой, – континент, вся наша планета отображена на карте!.. Вся? Нет, почти вся! Огромные области земного шара, миллионы квадратных километров ещё не изведаны человеком. Центральная Арктика и Центральная Антарктика лежат вне пределов познанного. Никто не скажет, что там: суша, льды, открытые моря?

Совсем недавно, во второй половине XIX века, среди географов было довольно распространено мнение, что в Центральной Арктике находится материк, не уступающий по размерам Европе. Американский исследователь А. Грили в 1893 году писал: «В области Северного полюса есть обширная земля; о существовании этой земли мы знаем почти так же верно, как если бы мы её видели». А профессор географии Афинского университета утверждал, будто «за льдами Северного полюса находится прекрасная, плодородная страна».

Для познания природы Центральной Арктики норвежец Фритьоф Нансен совершил в конце XIX века знаменитый дрейф на «Фраме». Великий полярный исследователь обнаружил в высоких широтах не землю, а морские глубины. Однако обширные пространства вокруг Северного полюса остались неизведанными.

А в Антарктиде? Три человека – Скотт, Уилсон и Шеклтон – проникли по шельфовому леднику Росса лишь за 82-ю параллель. Колоссальные области, окружающие Южный полюс, также представляют географическую загадку. Быть может, в глубине материка существует море либо широкий пролив, а в Центральной Арктике суша? Или наоборот?.. Бессмертная слава ожидает того, кто раскроет тайны самых высоких широт обоих полушарий!..

Два полюса… Две противоположные, крайние точки воображаемой оси, вокруг которой вращается земной шар. Ни увидеть, ни осязать их невозможно. Издавна они волнуют ученых и путешественников многих стран. Сколько человеческих усилий и жизней было положено ради завоевания северной «вершины мира»! Какие невзгоды и страдания выпали смельчакам, дерзнувшим проникнуть в центр Арктики… Целые экспедиции бесследно исчезли на пути к недоступной твердыне…

Очередные попытки достижения заветной точки встречались с недоверием и подозрительностью: когда-нибудь это, пожалуй, и совершится, но очень нескоро.

Газеты время от времени сообщали об американце Роберте Пири. Почти двадцать лет он тренируется в Гренландии к походу на Северный полюс. Пешком! По пловучим льдам? Тысяча восемьсот километров в оба конца?! Авантюра!.. Даже самому Нансену не удалось проникнуть в центр Арктики. Роберт Скотт пытался добраться к Южному полюсу по материковому льду, а сколько прошел? Чуть побольше трети пути. Теперь туда собирается новый претендент – некто Шеклтон, морской офицер, лейтенант запаса… Не тот ли Шеклтон, который уже побывал в Антарктиде? Да ведь без помощи Скотта он навеки остался бы в ледяной пустыне! А теперь хочет «обскакать» своего недавнего начальника, спасителя, друга?!

«Опередить!»

Вернувшись в Англию первым, на год раньше Роберта Скотта, Эрнст Генри Шеклтон превосходно использовал выгодную ситуацию. Оправившийся от болезни и окрепший ещё по пути домой, он давал корреспондентам пространные интервью об открытиях экспедиции, предоставлял прессе редкостные фотографии Великого ледяного барьера, заснятые с борта судна и из корзины воздушного шара, читал доклады и лекции о походе в глубь Антарктиды. Он охотно взвалил на свои плечи бремя славы, предназначенной Роберту Скотту.

Энергичный и предприимчивый, Шеклтон изыскал пути в высшее общество Великобритании, в военные и научные круги, завязал полезные знакомства. Страсть к открытиям у Шеклтона превосходно уживалась с честолюбием и практическим расчетом. Морской лейтенант запаса, штурман «Дисковери» вырос до полярного исследователя, занимающего пост секретаря Королевского географического общества Шотландии и мечтающего о политической карьере.

Роберт Скотт, вероятно, был поражен, узнав, что его недавний помощник выставил свою кандидатуру в члены парламента. Сорвалось! Шеклтона забаллотировали. Он тотчас изменил свои планы…

Путь на полюс мучительно тяжек, длителен, опасен. Но он сулит славу, богатство, власть. Ученый мир воздает должное трудам экспедиции «Дисковери», но общество больше интересует другое: британский флаг должен быть водружен на Южном полюсе! И пока Скотт разрабатывает проект нового путешествия, это сделает он, Эрнст Генри Шеклтон! Самостоятельная экспедиция в Антарктиду. Восхождение на Эребус. Поход к магнитному полюсу. Исследование восточного побережья моря Росса. А главное и решающее, венец всего – завоевание Южного полюса!

Крупный финансист Уильям Бирдмор, друг и покровитель Шеклтона, предоставляет ему солидную сумму. Удается получить субсидию от австралийского и новозеландского правительств. Недостающие деньги Шеклтон берет взаймы. Экспедиция снаряжена отлично.

В начале 1908 года судно «Нимрод» вступило в море Росса. С Шеклтоном идут четырнадцать исследователей: геологи профессор Т. Эджворт Дейвид и Р. Пристли, австралийский физик Дуглас Моусон, метеоролог Дж. Б. Адамс, биолог Д. Мёррей, Эдвард Маршалл, совмещающий работу врача и топографа…

Для достижения заветной цели Шеклтон избрал невиданное в полярных странах транспортное средство – маньчжурских лошадей. Он был убежден, что маленькие сильные лошадки способны протащить тяжело нагруженные сани по льдам и снегам. Упряжных собак Шеклтон взял лишь в качестве резерва и по принятой у полярников традиции. Опыт похода за 82-ю параллель привел его к выводу, что упряжки совершенно непригодны для передвижения по шельфовому леднику Росса. На «Дисковери» было только двадцать собак, и мы ничего не имели от них, кроме неприятностей», – говорил он.

Другим резервным средством был автомобиль. «Механический транспорт в Антарктике! Пятнадцатисильный автомобиль «Арроу-Джонстон» среди ледников!» – надрывались лондонские газетчики. Отголоски этой сенсации, носившей рекламный характер, достигли России. Вера в универсальность нового вида транспорта была так велика, что автор книги, изданной в Петербурге незадолго до выхода «Нимрода» в плавание, с полной серьезностью писал: «Шеклтон поедет по направлению к полюсу на автомобиле». Наивный оптимизм! Правда, по ровному льду «Арроу-Джонстон» проходил неплохо, но на снегу он оказался беспомощным: колеса машины проваливались и буксовали.

«Нимрод» шел вдоль Ледяного барьера на восток, приближаясь к бухте Воздушного шара. Шеклтон не покидал капитанского мостика. Если бы удалось создать зимовку на поверхности Барьера! Отсюда на 60–70 миль ближе к полюсу, чем от острова Росса… Но за шесть лет произошли большие перемены: откололись огромные части ледника, и бухта Воздушного шара соединилась с соседней, где высаживался Борхгревинк. Здесь было много китов и тюленей. Шеклтон назвал эту большую бухту Китовой.

Ему показалось, что в этом месте Ледяной барьер находится на плаву. Ясно, здесь ненадежное пристанище для зимовки! Экспедиция повернула к острову Росса.

Высадив пятнадцать зимовщиков у подножья Эребуса, «Нимрод» в феврале 1908 года ушел в Новую Зеландию. Люди обосновались в доме, выстроенном на побережье мыса Ройдса, под широтой 77°30 .

На вершине Эребуса и у магнитного полюса

Профессор Дейвид, Дуглас Моусон и хирург Макей, захватив десятидневный запас продовольствия, ушли на вершину Эребуса. Их сопровождала вспомогательная партия: Адамс, Маршалл и фотограф Броклегерст. Первую ночь исследователи провели в десяти километрах от зимовки, уже на высоте 700 метров. Весь следующий день они карабкались по склонам, вязли в снежных сугробах. Завывала пурга.

– Сегодня поднялись ещё на семьсот метров, итого – тысяча четыреста, осталось две шестьсот, – сказал Моусон, укладывая часть продуктов в ледяной пещере; они понадобятся на обратном пути.

Взяв пятисуточный паек, отряд продолжает восхождение. Вьюга неистовствует, мчит тучи снега, все стихии ополчились против людей. Насилу добираются они до скалистого выступа, под которым проводят третью ночь, согревая друг друга в «трехспальных» меховых мешках. Шум урагана разбудил их.

– Что-то невероятное! – воскликнул Макей, выглянув из палатки. – Куда девались наши спутники?!

Снежная завеса скрыла палатку вспомогательной партии, расположившейся в каких-нибудь пяти-шести шагах. Мириады колючих сухих снежинок сделали невидимым весь окружающий мир. Голос Моусона, окликавшего товарищей, едва звучал в бешеном вое ветра. К вечеру утихло. Соседний сугроб зашевелился, оттуда вылез фотограф:

– Всё в порядке! Посмотрю, можно ли двинуться в путь…

Ветер сорвал перчатку с руки фотографа и отбросил в сторону Он побежал за ней. Упал! Его понесло по откосу. Адамс бросился на помощь, но очередной шквал свалил его наземь. Маршалл, оставшийся один в мешке, делал отчаянные усилия, чтобы удержаться на месте: «Сейчас и меня унесет в преисподнюю…» Лишь через полчаса приползли его товарищи – избитые, окоченевшие, жаждущие тепла.

К концу пятого дня вся группа добралась до края старого кратера. За широкой пропастью возвышается дымящийся конус Эребуса.

– Завтра мы поднимемся туда!

В узенькой долине они ставят палатку, зажигают керосиновую лампу-печь. Фотограф обморозил пальцы ног, он остается на биваке.

Пятеро медленно взбираются по обледенелому снегу, смешанному с вулканической золой и шлаком. Вот и вершина! Осторожно нащупывая дорогу, шаг за шагом люди приближаются к самому кратеру диаметром около километра. Перед ними открывается бездна, наполненная клубящимися облаками. Прерывистое шипение, клокотание и свист доносятся из глубины. Внезапно с глухим гулом вздымается огромная шарообразная масса, распространяя запах горящей серы.

– Так в древнейшие времена возникла легенда об аде, – заметил доктор Маршалл. – Вид действующего вулкана вызывал ужас перед непонятными «сверхъестественными» силами.

– Пожалуй, для полноты картины здесь нехватает только грешников…

Ветер развеял облака, колыхавшиеся в кратере. На глубине 250–300 метров показалось дно с тремя отверстиями. Оттуда непрестанно струился нар, иногда с гулом вылетали белые клубы. По другую сторону кратера медленно сползали снежные пласты, превращаясь в пар…

– Запишите в актив, мистер Шеклтон: исследован кратер Эребуса, сделана серия снимков, пострадавших нет, – сказал профессор Дейвид, вернувшись с отрядом на восьмой день.

Ранней весной, в сентябре, Шеклтон с шестью спутниками отправился за 230 километров к югу, чтобы оставить 80 килограммов фуража для лошадей в «Депо № 1». Этот сравнительно небольшой поход ещё раз показал, какие опасности таятся на пути к полюсу. Застигнутые пургой люди семь суток оставались в палатке. Свирепый мороз превращал керосин в твердый ком, и путешественники радовались, когда можно было довести его до густоты сметаны и залить в лампы-печи.

Вернувшись на зимовку в середине октября, Шеклтон не застал Дейвида, Моусона и Макея. они ушли на запад, в глубь материка, чтобы точно определить местоположение магнитного полюса.

Ни маньчжурских лошадок, ни упряжных собак не было у этого маленького отряда. Три человека сами тащили сани с 500-килограммовым грузом – продовольствием, снаряжением, научными приборами. Шли по морским льдам, постоянно рискуя, что буря расколет белые поля и унесет отряд в открытое море. Одолевали горные хребты, разверзшиеся трещины, огромные сугробы, лабиринты ледяных глыб. Ледник Дригальского шириной менее 40 километров потребовал двухнедельной борьбы. Напрасны были попытки перебраться через ледники Беллинсгаузена и Нансена, где встретились зияющие черные пропасти, завалы рыхлого снега. На плоскогорье отряд ожидали новые испытания. Большая высота стесняла дыхание, пронизывающий ветер не раз достигал ураганной силы. Путешественники жестоко страдали от холода. Сказывалось и систематическое недоедание.

На горном плато Земли Виктории они произвели многочисленные наблюдения и определили точку Южного магнитного полюса: 72°25 ю. ш. и 155°16 в. д. Четырехмесячный поход Дейвида, Моусона и Макея на расстояние более 2300 километров был не менее смелым предприятием, чем путешествие Эрнста Шеклтона к центру Антарктиды.

В 179 километрах от заветной точки

Шеклтон вызвал метеоролога Адамса, врача Маршалла и Фрэнка Уайлда, ведавшего транспортом экспедиции, и кратко изложил окончательный план:

– Мы возьмем минимальное количество грузов, ни одного лишнего фунта! У каждого – свой спальный мешок и единственная пара белья, несменяемая. В сильный мороз будем надевать поверх неё вторую пару. Инструменты, приборы, запас блокнотов и карандашей, сложенные в особом ящике, весят пятнадцать килограммов. Это поручается Адамсу… Всё должно быть тщательно проверено – палатки, лыжи, счетчики на санях… Доктор Маршалл, ещё раз просмотрите запасы продуктов!.. Как наши пони, Уайлд?

– Готовы в путь.

– Не думал я, что к походу у нас уцелеют только четыре лошадки… Итак, мы двинемся двадцать девятого октября….

Всё проверено, сложено, упаковано. Трехмесячный запас продуктов состоит из сыра, сахара, овсянки, шоколада, чая, какао, питательного печенья, соли, перца; взят пеммикан – комбинация обезвоженного мяса, жиров и яиц. Суточный рацион человека превышает один килограмм. Когда пони не смогут двигаться, они будут убиты, – мясо подкрепит силы четырех путешественников.

В путь! В неизведанное!.. 1400 километров туда и столько же обратно…

Уже на первом привале, у мыса Армитидж, где была зимовка Скотта, пурга шесть суток не давала отряду двинуться к югу. А дальше – невзгоды лишения, тревоги. Десять-двенадцать километров за полный день напряженного, изнурительного труда…

На каждом шагу подстерегает опасность. Казалось бы, чего тревожиться в пути по снежному ковру шельфового ледника? Но под белым покровом скрыты бездонные трещины. В пургу не распознаешь снежного моста, перекинутого над пропастью, а то мгновение, когда человек или пони с санями вступят на него, может сказаться роковым. Так было с маньчжуркой «Гризи»: снег под ней внезапно стал оседать, увлекая метеоролога Адамса, лошадь и сани, где лежала добрая половина продуктов. Уайлд успел бросить Адамсу спасительную веревку.

За 81-й параллелью отряд оборудовал «депо № 2». Место, где оставили часть продовольствия и тушу убитой «Гризи», отметили высоким бамбуковым шестом с темным флагом.

На 25-й день впереди показалась волнистая линия гор. Окуляры бинокля приблизили острые снежные пики, крутые склоны гор. Через трое суток исследователи прошли за пределы, достигнутые Скоттом. Здесь была убита вторая лошадь и устроен очередной склад. «Аякс» пережил её лишь на пять дней: за 83-й параллелью появилось «депо № 4». «Стокс», последний из пони и самый выносливый, старательно тащил сани, на которые сложили большую часть грузов. В другие сани впряглись люди.

Под широтой 83°20 путь по шельфовому леднику Росса кончился. Теперь исследователи знали, что к западу ледяной гигант смыкается с горами Земли Виктории; восточнее он простирался в глубь материка за пределы видимости.

Недолго шли они по твердой почве, устланной плотным снежным покровом. Отряд вступил на новый, ещё неведомый миру ледник Бирдмора, и он оказался куда опаснее. Бесчисленные вертикальные трещины разверзли свои темные пасти. «Когда мы смотрели в сине-черную глубь их, даже признаков дна не было видно; не отдавался звук кинутого в бездну куска льда, – писал в дневнике Шеклтон. – Все свои силы и внимание мы вкладывали, чтобы добраться до берега этой ужасной ледяной реки».

В тот день отряд продвинулся лишь на полкилометра, а утром нагрянула беда. Шеклтон, Адамс и Маршалл тащили сани с 200 килограммов груза. Позади Уайлд вёл «Стокса», запряженного в сани, где лежали 250 килограммов важнейшего снаряжения и припасов. Несчастный пони изнемогал, проваливаясь по самое брюхо в снег.

– Помогите! – послышался отчаянный крик Уайлда, сопровождаемый треском и глухим шумом.

На снежной равнине зияло отверстие бездны, над которой повис Уайлд, уцепившийся за край льда. Из провала торчал задок саней, каким-то чудом не свалившийся вместе с пони. Но «Стокс» исчез бесследно. Снежный мост выдержал, когда по нему проходили трое людей с санями, но под тяжестью лошади и груза рухнул, и «Стокс» свалился в ледяную пропасть, оторвав с постромками часть передка саней. Путешественники подползли к самому краю трещины. Ни звука, ни следа в черной бездне, поглотившей верного «Стокса». Какая здесь глубина? Триста метров? Пятьсот? Километр?

Лошадей нет! Приходится самим тащить двое саней, около 500 килограммов груза, а силы уже не те, что были в начале похода. Быть может, отступить? Никто не произносит этого слова. Безмолвно накидывают они лямки и, обходя снежные сугробы, пробираясь между гибельными пропастями, поднимаются по леднику Бирдмора в таинственный и коварный белый мир.

Отряд взбирается по обледенелым склонам, с одного уступа на другой. Нескончаемая гигантская лестница! Крутые подъемы чередуются со спусками в ущелья, заполненные сотнями и тысячами остроконечных льдин. Четыре-пять километров за десять часов сверхчеловеческих усилий!.. А до полюса ещё более 500 километров… Скоро ли кончится восхождение?..

Они закладывают последнее, пятое депо. Оставляют излишнюю одежду, запас керосина, палатку, поврежденные сани, часть продуктов. С собой берут лишь жизненно необходимое – в обрез.

Уайлд, отправившийся на высокий холм для разведки местности, принес несколько кусков каменного угля. Удивительная находка! Все четверо поднимаются на холм. Шесть черных пластов, толщиной до двух с половиной метров, выходят на поверхность свободного от льда холма… Важное открытие! С каким интересом встретит ученый мир эту весть!..

Находка отряда Шеклтона и исследования других экспедиций приведут ученых к мысли, что в отдаленные геологические эпохи Антарктида являлась «мостом», соединявшим Южную Америку и Австралию. На месте нынешней пустыни существовал животный мир, обильная растительность. Великое оледенение погубило их…

– Недурной подарок для геологов, – говорит доктор Маршалл, убирая образцы в мешок.

– В дорогу! – торопит Шеклгон.

Новое препятствие встает перед путешественниками: почти отвесная ледяная гряда. Им хочется верить, что это последний перевал, за которым откроется мало-мальски сносный путь. С ожесточением, почти с яростью они карабкаются по ледяному склону, таща на канате сани. Скользят, срываются, падают и снова ползут, чтобы увидеть очередной уступ, а за ним ещё и ещё – без конца! Каждая сотня метров на этих кручах отнимает не только физические силы, но и частицу надежды достигнуть цели.

Вечер застает путешественников за 85-й параллелью на высоте 2600 метров. К востоку и западу тянутся горные цепи со снежными куполами и пиками, вознесшимися до 4500 метров. Выбрано место для ночлега под защитой скалы. Уайлд устанавливает палатку, Адамс разжигает лампу-печь. После тяжкого подъема в лютый мороз и ветер люди тянутся к теплу. Теперь бы поесть вволю! Весь день они мечтали об этом счастливом часе. Напрасно! Подсчитав запасы, Шеклтон почти вдвое сокращает паек. Даже остатки конского фуража они делят с жадностью скупцов. В пути их мысли только о пище, а по утрам люди пробуждаются с острым чувством голода.

86-я параллель встречает путников 45-градусным морозом и шквальным ветром. Он сбивает с ног, залепляет глаза снегом. Но как будто подъем кончился?! Люди не верят своему счастью: сколько раз, одолев дикую кручу, которую считали последней, они встречали новую, а там опять и опять…

Теперь к югу простирается снежная равнина, и они бредут по ней, движимые надеждой, что это величественное плоскогорье на высоте 3000 метров приведет их к полюсу. За следующие двенадцать дней отряд приблизился к цели еще на двести с лишним километров. Позади осталась 88-я параллель. Вдобавок к 60-градусному морозу поднялся буран небывалой силы. Почти три дня они пролежали в заваленной снегом палатке, растирая друг другу окоченевшие ноги и с ужасом думая, что пурга занесет их продовольственные депо.

9 января они совершили последний переход к югу. Шеклтон ещё раз проверил запас продовольствия. Ясно, что с этими ничтожными ресурсами до полюса не дойти. Надо немедленно повернуть на север, к острову Росса. Это единственный шанс сохранить жизнь и сообщить миру о своих открытиях. Тяжело отступать, достигнув широты 88°23 , когда до полюса остается только 179 километров! Но другого выхода нет. Надо удовлетвориться тем, что отряд прошел почти на 700 километров южнее, чем удалось Скотту. Теперь они могут уверенно сказать, что Южный полюс находится на высокогорном плато, примерно в 3000 метров над уровнем моря.

В обратный путь! До зимовки более 1200 километров. Только бы отыскать свои склады!..

26 января они доели последние сухари. Не осталось ничего, кроме чая, соли и перца; из такого ассортимента лучший в мире кулинар ничего не смастерит… Двое суток прошло, пока вконец ослабевшие люди дотащились к депо, где лежала туша «Аякса» и сухари. Адамс ничком упал в снег…

Впервые за много недель они наелись досыта, выспались и пошли дальше, не подозревая, какие напасти ожидают их на шельфовом леднике Росса. Один за другим все четверо заболели острой дизентерией; вероятно, лошадь, мясом которой они пользовались, была нездорова.

Шеклтон едва находил силы для коротких записей в дневнике: «4 февраля. Ужасно топкий снег… Уайлду особенно плохо… 5 февраля. Едва брели… Валимся с ног… Не могу больше писать… Ужасный день… 7 февраля. Не то ползли, не то брели, словно в полусне. Жестокая буря с метелью… Досмерти устали… Слабы…»

Они не помнили, когда и как доплелись к «депо № 2», где лежала ещё одна конская туша. Сдерживая себя, начали с маленьких порций вареной печени, крепко сдобренной солью и перцем. Казалось, никогда в жизни не едали они такого вкусного блюда…

19 февраля на горизонте показался конус Эребуса, а спустя три дня отряд наткнулся на следы людей и упряжек: здесь побывала недавно вспомогательная партия. Валялись пустые консервные банки с незнакомыми этикетками. «Нимрод» пришел!.. Они рылись в снегу, надеясь отыскать что-нибудь вкусное. Три кусочка шоколада и огрызок сухаря были наградой за их труд. Жалкую добычу разыграли по жребию. Шеклтон едва не заплакал от разочарования: ему так хотелось шоколада, а достался сухарик… Зато наутро их ждало пиршество: на складе подле утеса Минны оказались жареная баранина, кекс, яйца, засахаренные фрукты, пряники, чернослив и даже традиционный английский пудинг. Конец голодовке!

Меньше 50 километров оставалось до зимовки, но Маршалл не мог дойти: у него возобновились приступы дизентерии. Оставив больного на попечение Адамса, Шеклтон и Уайлд ушли к мысу Ройдса. Двигающиеся пятнышки появились далеко впереди. Зимовщики?! Нет, это пингвины шествуют цепочкой по краю ледяного поля… Вот и хижина… Она пуста! Шеклтон схватил со стола письмо: «Нимрод» будет ждать до 25–26 февраля. Опоздали! Судно ушло!.. Но, быть может, оно ещё недалеко?.. Надо подать сигнал! Шеклтон зажег павильон, где велись магнитные наблюдения, и поднял флаг… Вдруг из-за мыса выплыл «Нимрод».

Через два дня все были в сборе.