Текст книги "Американец"

Автор книги: Лесли Уоллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

Глава 47

Венеция отпадает! Они уже наверняка добрались до Клауса и все разузнали. Либо силой, либо при помощи денег. И теперь в аэропорту Местр их ждала засада, в этом можно было уже не сомневаться. Палмер ткнул пальцем в карту, которую дал ему тот ворчливый старикашка из «Херца».

– Отвлекающий маневр, – прокричал он, преодолевая шум ветра. – Нам нужен отвлекающий маневр! Найди тут следующий поворот на Венецию. На карте нет номера дороги, но мне достаточно будет названия города.

Элеонора перегнулась через свою дочку, которая сидела у нее на коленях, раскрыла карту, насколько это было возможно при сильном ветре, и попыталась сориентироваться.

– Вот, Поссано, – сказала она наконец.

– Там мы должны будем свернуть в сторону от Венеции, так как они будут ожидать, что мы поедем в сторону Венеции. Это значит, что надо будет свернуть налево?

– Да, налево к Бассано-дель-Граппа.

Согласно кивнув, Палмер бросил взгляд на приборную доску. Его крошечный «фиат» был явно перегружен. Если бы в нем находился один только он, то машина могла выдержать и эти дороги, и такую скорость. Но теперь, когда их уже трое, то… Он осторожно попробовал увеличить скорость до семидесяти двух миль в час, и выносливый «фиат», похоже, не очень-то возражал против этого. Во всяком случае, пока.

Элеонора, насколько смогла, повернулась, чтобы посмотреть на дорогу за ними.

– Кто нас может преследовать?

– «Фольксваген» мышиного цвета.

– Нет-нет, там вдалеке виднеется какая-то белая машина.

– Вон оно как! Значит, это может быть тот самый «мустанг».

Вудс вдавил педаль газа до самого пола, внимательно проследил, как стрелка спидометра прыгнула за сто двадцать. Теперь они делали около восьмидесяти миль в час – скорость, которую «мустанг» при желании мог перекрыть в любой момент и по меньшей мере раза в два.

Впереди показался дорожный знак, указывающий поворот на Поссано. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Палмер заметил, что довольно крутой поворот полностью скрывал его от той белой машины. Он перешел на более низкую передачу, затем затормозил, надеясь, что дополнительный вес в «фиате» поможет ему справиться с поворотом, не особенно снижая скорость. Как ни странно, но все удалось как нельзя лучше. Затем Палмер медленно проехал по симпатичной аллее между двумя древнего вида кирпичными зданиями, нашел там укромное местечко, где его машину нельзя было заметить с дороги, и остановился.

– Оставайтесь здесь, – сказал он, перелезая через дверцу открытой машины. Затем пробежал по аллее, нашел укромное местечко в подъезде одного из этих зданий, откуда можно было отчетливо видеть Т-образный перекресток автострады.

Скоро на дороге появился белый «мустанг» и с пронзительным визгом тормозов остановился. Практически прямо напротив того места, откуда за ними наблюдал Палмер. Водитель сидел прямо, тупо уставившись вперед и не проявляя никаких признаков жизни – совсем как манекен в стеклянной витрине магазина. Другой, сидевший рядом, наоборот, вертел головой во все стороны, явно пытаясь что-то увидеть. Вот он взял карту, внимательно сверился с ней и указал рукой вправо. Двигатель «мустанга» взвыл, и машина понеслась вперед. Как заметил Палмер, к ближайшему повороту на Венецию.

Когда он вернулся к своему «фиату», Элеонора первым делом спросила:

– Ради всего святого, ты можешь сказать мне, что происходит? – При этом она всячески старалась говорить спокойно, без эмоций, чтобы не расстроить и не испугать ребенка.

Палмер медленно кивнул и ласково улыбнулся Тане.

– Мы ведь хотели прокатиться на очень быстрой машине, разве нет?

Девочка улыбнулась ему в ответ, и Вудс обратил внимание, что у нее не хватает одного переднего зуба.

– Да, только на очень, очень быстрой машине, – охотно согласилась она.

Он завел мотор и по той же аллее выехал снова на автостраду. Когда они свернули влево в направлении предгорья Доломитов, дорога с каждым километром становилась все более и более извилистой.

– Мы въедем в Венецию из следующего городка, – сказал он Элеоноре. – Подскажи мне, пожалуйста, маршрут.

– Сорок седьмая трасса… Ну, ты долго собираешься держать меня в неизвестности? Что все-таки происходит?

– Что происходит? Так вот, есть две команды. Всегда были. Одна из них – это тот самый белый «мустанг». Двое безликих мужчин, не снимающих с себя темных очков. Другая находится в машине человека, которого я считал своим другом. Теперь-то мне ясно. Он никогда и не был мне другом. Только ловко прикидывался и ждал. Ждал, когда настанет подходящее время, чтобы меня предать!

Глаза Элеоноры расширились так, что можно было видеть даже белки вокруг радужной оболочки ее глаз.

– Ты с ним встречалась. Это Джек Рафферти, – не без сожаления протянул он.

– Нет, этого не может быть. – Она покачала головой. – Джек твой друг! С чего это ты взял, что он враг?

– «Фольксваген» мышиного цвета принадлежит ему. А за его рулем сидит Фореллен! Уж не знаю, как ему удалось добраться сюда так быстро, но машина его, это точно.

Она хотела было что-то возразить, но вдруг замолчала и погладила девочку по плечу.

– Ты же любишь быструю езду, Liebchen, так ведь?

Таня согласно кивнула.

– Только не быструю, а очень быструю.

По мере того, как они приближались к Бассано-дель-Граппа, дорога постепенно выравнивалась. Сам городишко раскинулся вдоль берега реки, через которую перекинулся на редкость живописный деревянный мост. Весьма старинной конструкции. Они остановили «фиат» и какое-то время посидели в полном молчании.

– Какое красивое место, – задумчиво произнесла Элеонора. – А знаешь, раньше здесь делали очень красивую керамику. Жаль, что у нас сейчас нет времени.

Палмер достал карту.

– Итак, они ожидали, что мы направимся прямо в Венецию. Но теперь, потеряв нас, наверное, думают, что мы изменили свои планы. Как только это подтвердится, им придется искать нас где угодно, только не в Венеции.

– Значит, мы возвращаемся в Венецию?

Он посмотрел на нее и широко улыбнулся.

– Вот именно!

– Тогда мы можем проехать по Сорок седьмой до Падовы, а оттуда по автостраде прямо до Венеции.

Вудс слегка нахмурился.

– А на автостраде много полиции? КПП, пунктов оплаты?

– Да, достаточно.

– Тогда нам надо найти какой-нибудь другой маршрут. Скажем, Одиннадцатый.

– Нет-нет, подожди, я, кажется, чего-то не понимаю, – возразила она. – Разве не в наших интересах, чтобы там было побольше полиции?

– Нет.

– Но ведь если там будут полицейские, то тогда…

– То тогда там будут не наши друзья, а друзья тех, кто нас преследует. По крайней мере, друзья Фореллена. Насчет тех двоих в «мустанге» я пока не очень уверен. – Он бросил взгляд на часы. – Кстати, вы с девочкой уже успели позавтракать?

– Меня зовут Таня, – решительно возразила девочка.

– Таня? Хорошо. Ты голодна, Таня?

– Нет. А ты?

– Нет, не очень.

– Ты немножко похож на моего отца.

– Да, я знаю, – сказал Вудс, бросив взгляд поверх ее головы на Элеонору. Затем включил первую передачу и медленно поехал по дороге, стараясь не пропустить указателя поворота на Сорок седьмое шоссе. На следующем повороте мимо их машины в противоположном направлении пронесся «фольксваген» мышиного цвета. При виде его Палмер немедленно резко увеличил скорость. У Фореллена уйдет всего несколько секунд, чтобы развернуться, а уж догнать их на своей машине с двигателем «порше» – и того меньше. Столь неожиданное появление Фореллена в Бассано-дель-Граппа можно было объяснить только наличием у них чего-то вроде радиотелефонной или другой мобильной связи, не исключая даже наблюдение с воздуха.

Все это молнией пронеслось в голове Палмера, когда он торопливо вел свой «фиат» по длинной узкой улочке, постепенно переходящей в каменную мостовую, извивающуюся по довольно крутому холму. Достигнув самой верхней точки, он обернулся, увидел, что Фореллен еще не добрался даже до начала той улицы, наугад свернул сначала налево, затем направо и, похоже, почти выехал из города.

Так, еще один поворот направо – и перед ними дорога назад, на Поссано. Они доехали до развилки, сделали левый поворот в сторону Монте-Граппа и снова оказались на склонах извилистого предгорья, где набрать скорость либо очень трудно, либо вообще невозможно.

– Можешь свериться с картой? – прокричал он Элеоноре.

Она ее развернула, внимательно просмотрела этот участок.

– Так, после Монте-Граппа будет Фелтр. Но ведь мы оказываемся все дальше и дальше от Венеции.

– Ничего не поделаешь. – Он снова глянул в зеркало заднего вида. Мышиного цвета «фольксвагена» там не было видно. Палмер недоуменно пожал плечами. – Но почему же он нас не догоняет? Это с его-то «порше»! Нет, не понимаю.

Тот факт, что Фореллена нигде не было видно, мог означать, что у него не было особенной необходимости «сидеть у них на хвосте». Его вполне мог вести специальный патрульный самолет.

Палмер бросил взгляд на небо, но тут же снова опустил глаза на дорогу и, тыкая пальцем вверх, громко прокричал своей спутнице:

– Слушай, ты случайно не видишь там какого-нибудь самолета? Или хотя бы вертолета?

Какое-то время и маленькая девочка, и ее мама внимательно всматривались в яркое, ослепительное небо.

– Нет, там ничего не видно, – пожав плечами, сказала Элеонора.

– Тогда почему же Фореллен не… – Он не закончил вопроса, потому что как раз в это время они въезжали в Монте-Граппа. – Кстати, ты случайно не знаешь, что за фрукт эта «граппа», именем которой они так любят называть маленькие городки? Какое-нибудь суперпопулярное бренди?

– Нет, намного хуже.

– Не то же, что «Сев-Фурнье»?

– J’aime beaucoup le «Seve-Fournier», [96]96
  Мне нравится «Сев-Фурнье» (фр.).


[Закрыть]– с важным видом заметила Таня.

Вот наконец-то позади остался знак «Конец городской зоны», дорога постепенно выровнялась. Он остановил машину и съехал на обочину на самом верху у одного из мест, где нередко останавливались другие водители, выходили, чтобы размять ноги и через бинокли осмотреть открывавшуюся перед ними великолепную панораму.

– Что на них там написано? – поинтересовался Палмер, указывая на каменные памятники внизу.

– Что эту «высоту», – ответила Элеонора, слегка сощурив глаза от слепящих лучей полуденного солнца, – итальянцы героически защищали во время наступления австрийцев на Капоретто. Вон там, – она указала рукой куда-то в левую сторону, – находится склеп, где хранятся останки двадцати пяти тысяч итальянских и австрийских солдат. Requiescaen in pacem. [97]97
  Покойтесь с миром (лат.).


[Закрыть]

– Так много убитых? – Палмер бросил взгляд на дорогу, но никаких признаков «фольксвагена» мышиного цвета вроде бы не было видно.

– Да, но намного больше до этого, при Наполеоне.

– И, наверное, не меньше при Муссолини.

Ее глаза заметно сузились.

– Вряд ли. После Капоретто с боевым духом итальянцев произошло что-то неладное.

– Вот-вот, точно так же считает и Хемингуэй.

Элеонора бросила на него удивленный взгляд.

– Ты был лично знаком с Хемингуэем?

– Нет, только с его книгой.

Ее взгляд неожиданно стал вдумчивым и холодным.

– Это вы, американцы, придумали философию войны.

– Вы, американцы?

Она отвернулась и, как бы защищаясь, снова прижала к себе маленькую дочку.

– Итальянцы отказались от войны, а американцы приняли ее к себе в объятья.

– В Капоретто итальянцы от нее отнюдь не отказались. Спроси, например, у любого эфиопа.

– А с тех пор?

– Кто знает, кто знает? Может, настанет тот самый день, когда и американцы поймут это.

– Вряд ли. – Ее затуманенный взгляд перенесся на людей, толпящихся около монумента. – Скорее всего, вы станете нацистами двадцать первого века. Источником заразы!

– Что ж, спасибо и на этом. – Палмер включил передачу и выехал на дорогу, уже́ ведущую вниз. После серии крутых виражей и поворотов, от которых захватывало дух, дорога заметно расширилась, приобрела более современные очертания, и скоро их «фиат» наконец-то оказался в пригороде Фелтра. После Монте-Граппы никто из них не произнес ни слова. Тем более что маленькая девочка крепко уснула на руках своей мамы. Первой молчание нарушила Элеонора.

– Ты очень хорошо водишь.

– Спасибо. Пришлось научиться, управляя военным джипом.

Она криво усмехнулась.

– Прости. Только, пожалуйста, не надо меня подкалывать, ладно?

– Извини, просто не смог удержаться.

– Вудс, – чуть помолчав, попросила она. – Давай остановимся на отдых. Уже второй час, и Таня…

– Ей нужен полуденный сон?

– Да… Когда это возможно. Послушай, Вуди… – Она вдруг замолчала.

– Да?

– Прости меня за то, как я вела себя, когда ты нас нашел. Я была просто в шоке и мало что понимала.

– Да, я догадался.

– Мне ведь на самом деле совсем не хотелось тебя видеть. – Она обеспокоенно посмотрела на свою дочь. – Более того, я была уверена, что и ты больше никогда не захочешь видеть меня. Мне это было ясно еще до того, как ты улетел в Нью-Йорк. Я не сомневалась, что как только ты вернешься, то все узнаешь и… возненавидишь меня.

– Слушай, давай обсудим все это позже. Так сказать, в более спокойной обстановке, – медленно произнес Палмер.

– Но она крепко спит.

– Нет-нет, дело совсем не в этом.

– Тогда в чем?

– В том, что есть много того, чего ты не знаешь.

– Плохого?

Он кивнул.

– Но все это может подождать, пока я не решу эти вопросы. Раз и навсегда! К тому же вряд ли это будет таким уж трудным. Нам же удалось избавиться от белого «мустанга». Думаю, разберемся и с Форелленом. Хотя, честно говоря, пока не знаю, как… Кстати, какой сейчас при тебе паспорт? Французский?

– Нет, голландский. Туда вписана и Таня.

– Тогда, думаю, нам лучше двигаться в сторону австрийской границы. Нам нужен достаточно большой город с аэропортом, который осуществляет регулярные авиарейсы. Типа «Люфтганзы».

– Нет, там нет ничего подобного. Разве что только Инсбрук… Впрочем, если мы готовы проехать такое расстояние, то, может, нам лучше всего направиться в Мюнхен.

Она снова открыла карту.

– Это по Пятидесятому шоссе. Выглядит, как совсем неплохая автострада. Не хуже чем здесь. Идет вдоль реки Пиаво, затем по Пятьдесят пятому проезжаем через Кортина д’Ампеццо и скоро окажемся рядом с границей. Там сразу же достанем австрийские карты.

Палмер неопределенно пожал плечами.

– Неужели наша машина выдержит переезд через эти горы?

– Посмотрим. Кортина выше, чем Монте-Граппа, особенно на подъезде к границе.

Они проехали Фелтр, продолжая обсуждать свой возможный маршрут, и вскоре Палмер увидел, что едет уже по Пятидесятому в направлении какого-то незнакомого города со странным названием Буше.

– Звучит не очень-то по-итальянски, заметил он.

– Здесь уже почти все по-австрийски, – слегка усмехнувшись, объяснила ему Элеонора. – Итальянцы победили у Капоретто, но проиграли войну. Поэтому им пришлось примириться и с этим. Вот, обрати внимание на некоторые названия. – Она начала водить пальцем по карте. – Имер, Планхольц, Шевнин… Ну а как тебе эти смешные сокращения: Вас, Мас, Кол, Мел, Мис.

– Мис и Мас, – поправила ее Таня. – Мис и Мас, мама.

– Schlaf, Liebchen, schlaf fest. [98]98
  Спи, милая, спи крепко (нем.).


[Закрыть]– Элеонора выразительно погрозила ей указательным пальцем и снова погрузилась в изучение карты. – Вообще-то мы должны были бы сделать остановку в Фелтре. Чтобы перекусить, ну и тому подобное… Значит, теперь это придется сделать в… ага, вот здесь, в Санта-Густине. Ну как, принимается?

Но тут Палмер не увидел, а услышал звук летящего самолета. Где-то прямо над ними. Он, прищурившись, посмотрел вверх, внимательно прислушался… нет, самолет в любом случае не патрульный, у него работало два двигателя, решил он, и, широко зевнув, подумал: как бы хорошо было, если бы в Санта-Густине нашлось бы местечко, где можно выпить чашечку-другую крепкого кофе.

Его самочувствие заметно улучшилось. Элеонора, похоже, уже отошла и от своих утренних переживаний, и от ранящих душу воспоминаний, которые она испытала там, у памятника войны. Наконец-то у него появилась уверенность в том, что скоро, как только он сможет избавиться от преследователей и тем самым вытащить их всех из этой мерзкой ямы, у них все будет, как раньше, все будет хорошо. Более того, ему вдруг сильно захотелось есть, и внезапное возвращение былого аппетита еще больше улучшило его настроение.

В Санта-Густине они, словно одна дружная семья, сели за круглый столик на открытой террасе небольшого кафе. Вокруг, со всех сторон на них с философской невозмутимостью взирали величавые скалистые горы, полуденное солнце мягко грело лицо и руки Палмера, когда он неторопливо поедал обычный сандвич из тонкого сухого ломтика ветчины, заложенного между двух тоже тонких и не менее сухих кусков белого хлеба. А вот черный эспрессо ему настолько понравился, что он попросил официанта принести ему еще чашечку. Кроме того, кофеин, похоже, уже начал оказывать на него свое положительное воздействие.

Вудс бросил взгляд на заправочную станцию, где они оставили свой «фиат» – заправить бензином, долить воды в радиатор, проверить уровень масла и, если потребуется, подкачать воздух в шины. Отсюда их машина выглядела такой маленькой, что невольно вызывало большое сомнение, сможет ли она перевезти двух взрослых и одну девочку через горы и доставить их целыми и невредимыми в Мюнхен.

Интересно, сработает их тактика или нет? Ему очень хотелось как можно скорее добраться до Парижа прежде всего потому, что, во-первых, там есть тот, на кого можно положиться – Добер, и, во-вторых, в Париже его ЮБТК кое-что значит, имеет хорошие связи не только в финансовых, но и в самых высоких политических сферах… Конечно же, он мог попытаться проделать то же самое и в Риме, с помощью главного менеджера итальянского отделения ЮБТК, но Добер был надежнее, на него, как минимум, можно было смело положиться. Буквально во всем!

Его приятные мысли прервал белый «мустанг», с ревом промчавшийся мимо них, и в нем сидели те самые двое мужчин в темных очках, внимательно вглядывавшихся вперед на дорогу. Вряд ли они могли заметить их «фиат», с надеждой подумал Палмер, торопливо допил свой эспрессо и со всех ног побежал к заправочной станции на противоположной стороне дороги. Быстро сунув заправщику несколько сот лир, он запрыгнул в свой «фиат» и подъехал к кафе, где Элеонора и ее маленькая дочь уже ждали его.

– Я все видела, – сказала она ему. – Наверное, нам придется менять свои планы.

– Да, но лучше всего, думаю, было бы вернуться к нашему первому плану, – согласился он. – Они знают, что мы где-то здесь. Значит, надо немедленно возвращаться в Венецию. Súbito!

Элеонора внимательно посмотрела на уже раскрытую карту.

– Тут впереди имеется вроде бы удобный объездной путь, но он мне почему-то не очень нравится. На карте он вычерчен зеленым цветом.

– И что это может означать?

– Только то, что дорога считается strada panoramica, [99]99
  Обзорное шоссе (итал.).


[Закрыть]то есть на редкость живописной.

– Но это лучшее, что у нас есть, разве нет?

– Да, похоже.

– Значит, выбираем этот маршрут.

– Вудс, я… – Ее голос вдруг задрожал.

Палмер свернул вправо, и их «фиат» медленно поехал по узенькому мосту через реку Пиаве.

– Впрочем, есть вещи и похуже, – мрачно произнес он несколько минут спустя. – Вон, посмотри-ка.

И выразительно ткнул большим пальцем назад.

Она обернулась – сзади них по узенькому мосту их с беспощадной неотвратимостью догонял «фольксваген» мышиного цвета. «Фиат» тут же резко рванул вперед, и в тот же момент дорога перешла в две узкие полосы без обочин.

У Палмера появилось гнетущее ощущение загнанного зверя, вокруг которого вот-вот навсегда сомкнутся высокие каменные стены. Фореллен, похоже, просто играл с ними. Ведь с его двигателем «порше» ему ничего не стоило в любой момент догнать их и перехватить…

Глава 48

Маршрут strada panoramica проходил через небольшую деревушку Тричиано. К этому времени поведение «фольксвагена» начало уже всерьез беспокоить Палмера. Эта чертова машина не только упорно оставалась позади, но и продолжала это делать, даже когда, чтобы быть на виду, Фореллену приходилось предпринимать поистине «героические» усилия.

– Но это же просто нелепо! – стукнув ладонью по рулевому колесу, в сердцах воскликнул Вудс. – Нет, так продолжаться больше не может. – Поскольку относительно плавный ландшафт плато постепенно уже начал переходить в крутые петли поворотов, сразу же за деревушкой «фиат» резко свернул на обочину и остановился. Палмер, не глуша мотора, поставил машину на ручной тормоз и открыл свою дверь. На этот раз мышиного цвета «фольксваген» не заставил себя ждать – резко затормозив, поднял в воздух клубы пыли и встал рядом. Фореллен вышел и медленно направился к ним. Он выглядел смертельно усталым, а его угревая сыпь на подбородке и вокруг шеи даже на расстоянии казалась гноящейся и воспаленной. На нем были темные очки в золотой оправе, которые он снял и аккуратно положил во внутренний карман обычного делового пиджака.

– Какого черта тебе здесь надо, Стэнли? – сердито спросил его Палмер, не подумав даже поздороваться.

Фореллен остановился в метре или полутора от него. И, казалось, напряженно обдумывал свой ответ. Судя по его виду, он, скорее всего, был очень голоден, умирал от жажды и… смертельно хотел спать.

– Ты выглядишь хуже самой смерти, Фореллен, – заметил Вудс. Он сел на поваленное дерево, слегка похлопал ладонью по стволу рядом с собой. – Присаживайся. Передохни немного.

Фореллен молча сел и прежде всего снял левый туфель, из которого вытащил маленький камешек.

– Вот черт! – Он снова надел туфель и уже заметно увереннее посмотрел на Палмера. – У тебя большие проблемы, Вудс. Мне удалось проследить весь твой путь от люксембургского аэропорта. И не только мне, но и кое-кому еще.

Палмер бросил взгляд мимо Фореллена на свой «фиат». Элеонора тоже вышла из машины и теперь внимательно наблюдала за мужчинами, но Фореллен не видел этого, так как сидел к ней спиной.

– Слушай, Стэнли, мои, как ты заметил, проблемы это детские игрушки по сравнению с твоими, – пожав плечами, сказал Вудс. И, не дожидаясь вопросов или возражений, продолжил: – Если бы у меня была с собой ручка и листок чистой бумаги, я мог бы, не сходя с места, составить список твоих деяний, за которые твою тощую задницу поджарили бы, как в аду.

Фореллен, криво усмехнувшись, покачал головой.

– Увы, Вудс, боюсь, этот номер не пройдет. – Звуки его голоса были похожи больше на хриплое карканье, чем на… Он снова дважды сглотнул. – Поджарить меня, думаю, вам вряд ли удастся. Вы совсем не в том положении.

– Что, все настолько плохо?

– Когда я доставлю тебя по адресу, там тебе все объяснят, и ты сам поймешь, насколько плохо.

– Доставят куда? Во Франкфурт?

– Это уже мои заботы.

Палмер ухмыльнулся.

– Выходит, что я твой пленник?

– Считай, что угадал. Попал в самую точку.

– У тебя, наверное, поехала крыша, Стэнли!

Он снова покачал головой. С ослиным упрямством, подумал Палмер и заметил, как Фореллен расстегнул пуговицы пиджака и сунул руку внутрь. Очевидно, чтобы почесать себе грудь. Увы, этот жест оказался обманчивым. Под специально расстегнутым пиджаком показалась наплечная кобура с торчащим из нее «магнумом» 38 калибра. Он медленно вынул его и направил на Вудса.

– У тебя точно крыша поехала, Стэнли, – повторил Палмер. – Ведь этой штуковиной можно разорвать лошадь на тысячу маленьких жеребят.

– Тогда прекратим этот бесполезный разговор и поехали.

Тут Палмер увидел, как Элеонора – за спиной Фореллена – сняла свои туфли и беззвучно подошла к нему сзади.

– Думаю, твои хозяева такие же олухи, как и ты сам, если позволяют тебе расхаживать с оружием и тыкать им в людей, – отведя глаза в сторону, произнес Палмер. – У тебя ведь слишком мало мозгов даже для того, чтобы иметь при себе рогатку, не говоря уж о том, чтобы держать в руке шестизарядный «магнум»…

– А тебя сейчас никто и не спрашивает, – сердито прищурившись, заявил Фореллен. – Давай, забирай своих спутниц и поехали.

– Слушай, придурок, у тебя есть хотя бы грамм серого вещества? – не скрывая издевки, сказал ему Палмер. Ему сейчас было все равно, что говорить, лишь бы отвлечь его внимание, не дать ему обернуться. – На конкурсе дураков ты наверняка занял бы второе место. Потому что первое, без сомнения, займет полковник Джек Рафферти.

Глаза Фореллена удивленно расширились.

– Джек кто?

Элеонора с силой ударила острым каблуком своей туфли прямо по центру его затылка. Он заморгал глазами, вскинул руки вверх… Она с неменьшей силой снова ударила его по тому же месту. Когда Фореллен безжизненно рухнул на землю, Палмер пощупал его пульс, вынул из руки «магнум», тщательно вытер рукоятку мощного пистолета и осторожно вложил его назад в наплечную кобуру Фореллена.

– Оставь его себе, оружие все-таки, – посоветовала ему Элеонора.

– Нет, мне он не нужен. Во всяком случае, до тех пор, пока ты носишь туфли на высоком каблуке. – Палмер медленно поднялся с дерева и пошел к их «фиату». – Таня, пересаживайся в другую машину. Только, пожалуйста, schnell, – прокричал он, открывая багажник машины и вынимая оттуда дорожную сумку Элеоноры. К тому времени, как он переложил ее в «фольксваген», и Элеонора, и девочка уже были внутри.

– Мы быстро поедем, мамочка? – капризно спросила Таня, колотя пятками в спинку сиденья.

– Очень быстро, доченька, – успокоила ее Элеонора и повернулась к Палмеру. – С ним все будет в порядке?

– А что с ним может случиться? С такой-то деревянной башкой. Придет в себя через минуту-другую. Ну а пока… – Он завел двигатель, включил передачу и вывел машину на полотно strada panoramica.

Скоро, как и подсказывала им карта, они достигли дорожного указателя «Пассо-ди-Сан-Бальдо», поставленного в самом начале весьма крутого, петляющего между скалами спуска. Длиной приблизительно в милю или что-то около того.

Палмер на несколько секунд задержался у самого бордюра, чтобы повнимательней осмотреть спуск. Там на каждом повороте дорога буквально «ныряла в гору», где каждый разворот был прорублен в скалах в виде своеобразного туннеля, который заканчивался на более низком уровне. Затем сотню-другую ярдов дорога шла относительно прямо и снова «ныряла» в следующий туннель, «выныривая» из другой горы еще ниже и уже в противоположном направлении.

– Тебе приходилось видеть что-нибудь подобное? – трогаясь, спросил он Элеонору.

– Да, я знаю этот проезд. Туннели здесь сырые и темные. Лучше включи свет заранее.

Палмер нащупал кнопку освещения, нажал ее и въехал в первый туннель. На скорости тридцать километров шины «держали» дорогу довольно хорошо. Кроме того, более надежному сцеплению помогали мелкие камушки, покрывавшие чуть ли не всю поверхность дороги. Второй разворот они преодолели уже на скорости сорок километров, что придало Палмеру определенную уверенность в успехе.

Вудс повернул голову к своим спутницам.

– Пристегните ремни!

– Да, но здесь нет ремней!

– Нет ремней? Тогда пусть Таня ляжет на пол, – прокричал он. – На пол, на пол! Таня, ложись на пол!

– D’accord. [100]100
  Ладно (фр.).


[Закрыть]

Третий туннель он преодолел на скорости пятьдесят километров, и на этот раз во время резкого поворота задел задним бампером за влажные камни правой стены. Пришлось снизить скорость до сорок километров и еще внимательней следить за дорогой.

У самого конца спуска их «фольксваген» выбрался на длинный ровный участок, ведущий к заманчиво зеленевшей внизу долине. Палмер остановился, облегченно вздохнул.

– Невероятно, – пробормотал он.

– Потрясающе! – улыбнувшись во весь рот, поддержала его довольная Таня. – Мама, а мы можем скатиться оттуда еще разок?

– Ruhig, du Zwiebelkopf, [101]101
  Спокойно, глупышка (нем.).


[Закрыть]– сказала ее мама. – Так быстро я по этим туннелям еще никогда не спускалась. – Элеонора посмотрела вверх, туда, где начинались туннели. – Да, но смотри, смотри! – воскликнула вдруг она, показывая рукой куда-то наверх.

Тоже подняв голову, Палмер увидел, как букашка «фиат» уже въезжал в первый туннель. Несмотря на довольно большое расстояние, до их слуха все-таки донеслись звуки ужасного скрежета металла о камни стен, но машина, тем не менее, выехала на открытый участок, хотя ее задний бампер выглядел заметно покореженным – казалось, еще немного, и он оторвется. Палмер резко включил передачу и был готов сорваться с места, полностью используя всю мощь «порше», когда на самой верхней площадке неожиданно для всех появился белый «мустанг». Он с пронзительным визгом тормозов остановился, из него выскочил один из тех самых безликих мужчин в огромных темных очках, подбежал к оградительному барьеру, у которого совсем недавно останавливался Палмер, чтобы поближе ознакомиться с опасным спуском.

В руках у мужчины была винтовка с толстым глушителем на конце ее необычно длинного ствола. Он быстро приложил винтовку к плечу, тщательно прицелился и нажал на курок. Звука выстрела не последовало, но в ветровом стекле «фиата» вдруг образовалась здоровенная дырка размером по меньшей мере с человеческую голову, и прямо в лицо Фореллену посыпался дождь острых осколков. Тем не менее, он сумел проехать через второй туннель и даже ускориться на следующем прямом отрезке.

Мужчина в темных очках быстро запрыгнул в «мустанг», который с диким воем мотора тут же «прыгнул» вперед и скрылся в первом туннеле. Угловатая форма американской машины вынуждала ее заметно снижать скорость на поворотах, и хотя на прямых отрезках ей удавалось несколько сократить расстояние, это преимущество, мягко говоря, на глазах таяло уже в следующем туннеле.

Палмер хотел было тронуться, когда вдруг обратил внимание на то, что «фиата» больше нигде не видно. После четвертого туннеля их бывшая машинка полностью исчезла из поля зрения. Ну и где ее теперь искать? Да и надо ли?

Не выключая двигателя, он поставил «фольксваген» на ручной тормоз и, слегка прищурившись, внимательно осмотрел трассу спуска. И тут его взору вдруг предстал сам Фореллен, пешком осторожно выходящий из туннеля под прикрытием огромных нависающих валунов. В его руке был тот самый мощный «магнум-38», который он держал в правой руке, а левой, в стиле крайне популярного тогда актера Дика Трейси, крепко держа ее за кисть.

«Мустанг» с диким скрежетом тормозов выскочил из туннеля почти над самой головой Фореллена. Тот, практически не целясь, два раза подряд выстрелил, левая покрышка машины с оглушительным грохотом лопнула, и буквально через несколько секунд «мустанг» на скорости миль сорока в час врезался в ограждение и по широкой дуге полетел в пропасть.

Вудс видел, как сидевшие в машине двое мужчин в темных очках буквально застыли в своих сиденьях: один продолжая бессмысленно крутить рулевое колесо, а другой растерянно стараясь направить свою мощную винтовку с глушителем на какую-то уже несуществующую цель. Машина начала медленно переворачиваться в воздухе – словно красивая, парящая в небе птица. Палмер уже отъезжал, когда она, сделав полный оборот, со страшным грохотом рухнула на дно каньона. Затем последовал еще более мощный взрыв, и в небо поднялись клубы густого черного дыма…