Текст книги "За кулисами диверсий"

Автор книги: Леонид Колосов

Соавторы: Михаил Михайлов,Вадим Кассис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 35 страниц)

Член исполкома совета организации гавайцев Г. Кеалоа был более осторожен в суждениях. Он говорил:

– Струнный ансамбль «Сыновья Гавайев» да и некоторые другие музыкальные коллективы не. считают себя какими–то выдающимися борцами. Да и не стоит утверждать, что все мы настроены воинственно. Ведь кто–нибудь еще вспомнит историю и скажет, что мы собираемся выходить на улицы с дротиками, чтобы убить еще одного Кука… Я считаю, что основа нашего движения заключается в благородном проявлении этнического самосознания…

Давайте вспомним, что же этнически представляют собою гавайцы. Археологические раскопки свидетельствуют, что первые поселенцы острова Оаху были выходцами с Маркизских островов, а затем судьба забросила на Гавайи мореплавателей – уроженцев Таити, Других осколков суши, разбросанных в безбрежных просторах Тихого океана. Волны многочисленных миграций относятся к временам тысячелетней давности и до сих пор таят в себе еще немало загадок.

В наши дни юридически гавайцем может называться тот человек, чьи полинезийские предки обитали на островах до первой высадки экипажа Кука в 1778 году. Таких людей на Гавайях осталось менее 150 тысяч из общего числа жителей 50‑го штата 886 600 человек.

Побывав на Гавайях, убеждаешься в том, что подавляющее большинство гавайцев находится в наши дни, по выражению американского журналиста У. Эндикотта, «на дне экономической жизни Гавайев». Они «разочарованы и озлоблены тем, что в школах учителя игнорируют их индивидуальность, традиции и историю», они весьма часто говорят «об утрате гордости, о горечи, вызванной утратой земель и родины предков».

Самый большой остров, который дал название всей цепочке – Гавайи, – в русском переводе означает «остров Орхидеи», а один из самых незначительных, Кахулави, означает «остров Смерти».

Кахулави – это 186 квадратных километров голых, не приспособленных для жизни человека скальных пластов. Однако гавайцы считают этот остров священным. По старинному поверью, именно здесь когда–то появилось мифическое существо Лоно – бог плодородия. Он принес людям пищу и покой. С той поры гавайцы ежегодно отмечают праздник окончания всех полевых работ «Макахики», прославляя в песнях и сказаниях остров Кахулави.

И вот в 1941 году специальным приказом ВМФ США Кахулави был превращен в мишень для тренировочного бомбометания. Бесцеремонность янки возмутила гавайцев, Был создан комитет, а затем и организация «В защиту Кахулави». И, несмотря на то, что 'вашингтонская администрация продолжает утверждать, что остров непригоден для экономического использования и лишь может служить нуждам ВМФ США, гавайцы продолжают вести борьбу за его спасение.

Не так давно члены организации «В защиту Кахулави» высадились на острове, пытаясь тем самым вынудить ВМФ покончить с бомбардировками этого клочка земли. Власти арестовали двоих участников этого похода, а двое, в том числе и очень популярный народный певец Джорджи Хелм, утонули, когда пытались перебраться вплавь через восьмимильный пролив к ближайшему острову Мауи.

Осужденный на три года за этот демарш тридцатилетний Ч. Уоррингтон рассказывает:

– Мы все больше и больше осознаем, что происходит с Гавайями. На примере Кахулави мы хотели показать всем, сколь неправильно используется наша исконная земля. Наши деды учили нас заботиться о земле, любить ее. Но это все позабыли наши родители. Мы последнее поколение, способное вернуть хотя бы часть утраченной культуры. У нас остался последний шанс сохранить немногое из того, что у нас осталось. Мы должны противостоять охранке ФБР, другим спецслужбам США. Мы должны бороться за свои человеческие права, беспощадно подавляемые вашингтонскими лицемерами, которые жонглируют словами о «защите прав человека», а на деле бесстыдно их попирают.

В движении за остров Кахулави проявилась еще и другая тенденция гавайцев. Вслед за аборигенами Аляски, которые добились в ходе многолетней борьбы от конгресса США компенсации, гавайцы также стали добиваться ее от федерального правительства за земли, которые были отняты у жителей в 1898 году.

Недавно в сенат и палату представителей конгресса США направлены две резолюции, которые требуют удовлетворить политические, экономические и культурные претензии гавайцев, а для начала создать комиссию по изучению проблемы репараций. Эти резолюции утверждают, что обширные земельные владения, захваченные Соединенными Штатами в 1898 ГОДУ «были общей собственностью туземных гавайцев до свержения их местного правительства».

Старожилы вспоминают, что в 1920 году конгресс «из милости» выделил 189 акров земли для сдачи в аренду лицам хотя бы наполовину гавайского происхождения. Учредили земельную комиссию, чтобы наблюдать за строгим выполнением этой программы. Предусматривалось сдавать в аренду по 40 акров сроком на 99 лет, с символической оплатой в 1 доллар ежегодно. Но на деле вплоть до самых последних лет в комиссии преобладали негавайцы, которые санкционировали откровенные махинации, в результате чего землю сплошь и рядом отдавали «своим людям».

Г. Кеалоа считает, что, хотя туземные гавайцы в своей борьбе и придерживаются разных взглядов на некоторые проблемы, движение их монолитно, у них есть общие интересы, особенно любовь к земле.

Его мысли разделяет Полин Джоуергер, которая преподает историю в Гавайском университете.

– Я убеждена, – рассказывает она, – что возобновившийся поход за культурное самосознание является весьма долгосрочным аспектом движения гавайцев.

Чем живут островитяне?

Однозначный ответ на этот вопрос дать не просто. Если говорить о столице – Гонолулу, то этот город целиком находится во власти туристов. Его центр, набережная, прилегающие улицы давно отстроились, он насыщен современными гостиницами, наводнен фирмами по туризму, банками, конторами авиакомпаний, ресторанчиками, кафеюшками, лавками сувениров. Кораллами, изделиями резчиков по дереву, бусами из жемчуга и нежно–розовых ракушек торгуют с тротуаров и прилавков, на пляжах и в отелях, винных лавочках и на базарах. Гавайи посещают до четырех миллионов туристов ежегодно. Было время, когда Гонолулу и его окрестности напоминали сплошную строительную площадку. Сооружались военные казармы, полигоны и гостиницы. Сейчас строительный бум закончился, и появились лишние руки: в сельском хозяйстве – 5500 человек, а в других отраслях островной промышленности насчитывается, по данным департамента труда, 31 700 безработных.

Военные теперь обходятся на перестройке или ремонте своих объектов собственными силами, а пристанищ для приезжих оказалось даже больше чем достаточно. Профессия строителей в загоне. А промышленность? Она главным образом обрабатывающая и ограничивается сахарными и ананасно–консервными предприятиями.

Стоит отъехать от Гонолулу десяток километров, и попадешь в царство сахарного тростника. Лента шоссе, стиснутая с двух сторон сплошной зеленой стеной, бежит на северо–запад. Но вот где–то в глубине плантации прозвучал одинокий гудок паровоза. Минута–другая, и мы у железнодорожного вокзальчика. Игрушечный паровозик тянет за собой два ярко–красных вагончика. Возле незастекленных окошек – пассажиры. Гид в униформе железнодорожного проводника рассказывает туристам о положении дела в сельском хозяйстве Гавайев. Репродукторы на привокзальной площади разносят обрывки фраз: «На наших островах собирают 19466000 тонн сахарного тростника и 458 тысяч тонн ананасов. С 1800 года здесь выращивают также папайю. Паровозик, который помогает нам с вами совершить сегодня эту экскурсию, когда–то доставлял платформы с собранным сахарным тростником на завод по его переработке. В двадцатые годы на Гавайях было 380 километров железных дорог. К настоящему времени их почти целиком вытеснили шоссейные магистрали. Мы сохранили только эту ветку специально для развлечения туристов. Наше путешествие займет всего лишь 25 минут…»

И снова зеленый лес из стеблей сахарного тростника в два человеческих роста. Километров через десять плантация переходит в уходящие к горизонту поля, на которых выращивают ананасы. Плоды почти все собраны и свезены на заводики по производству консервов. Все плантации и консервные предприятия принадлежат нескольким крупным компаниям. Одна из них, «Гонолулу Доул К°», была основана крупным американским бизнесменом, «ананасным королем» Доудом. Мы побывали на консервном заводе этой компании. На его конвейерах в основном заняты женщины. Труд практически на всех операциях ручной. Производительность низкая, а заработная плата работниц, по их словам, «оставляет желать лучшего».

Миновали несколько полей для игры в гольф, и бейсбол, где развлекались гости Гавайских островов, многоступенчатую террасу с фонтанчиком и бассейнами, ведущую к храму мормонов, и вот наконец показались соломенные крыши–шатры так называемого Полинезийского культурного центра. Центр – это музей под открытым небом, где на площади в несколько десятков гектаров сосредоточены типичные постройки в натуральную величину таких государств и островных территорий, как Фиджи, Новая Зеландия, Самоа, Таити, Тонга, Маркизские острова и, наконец, Гавайи.

На территории центра посетители могут отведать национальные блюда полинезийцев, послушать их песни, посмотреть танцы, познакомиться с ремеслами, народным творчеством. Мы провели здесь несколько часов. Усыпанные желтым песком тропинки ведут от хижины к хижине, оставляя за собой зеленые лужайки, поросшие кокосовыми пальмами, которые жмутся к извилистой искусственной речушке. Невольно подумалось, что в жизни народов, населяющих островные территории бассейна Тихого океана, в последние годы произошли важные изменения. На политической карте этого района появились названия новых независимых государств – Западное Самоа, Тонга, Фиджи… Навсегда избавившись от опеки колонизаторов, эти суверенные страны развивают свою национальную экономику, решают накопившиеся за века социальные проблемы.

К сожалению, о Гавайях – 50‑м штате США – этого не скажешь. Это штат, в котором права местного населения подавляются особенно цинично.

Став в свое время опорным пунктом для осуществления захватнических планов Пентагона, Гавайи по сей день не избавились от присутствия военщины. На дорогах штата мы не раз встречали колонны военный грузовиков; наблюдали, как на плацах перед казармами маршируют солдаты, а на рейде Гонолулу маячат силуэты боевых кораблей. Раскрывая туристическую карту, приезжий в первую очередь обращает внимание на аршинными буквами напечатанное предупреждение: «Проезд вокруг мыса Каена строго запрещен!»

Нам не удалось побывать и в печальной Памяти Пирл—Харборе, лежащем всего в тридцати минутах езды на машине от Гонолулу. Правда, мы получили благосклонное разрешение гида сфотографировать едва видную цепочку строений этого разрушенного японскими бомбами 7 декабря 1941 года города на расстоянии полутора километров. Позже мы узнали, что представителей других стран местная администрация почему–то пускает в город Пирл—Харбор, где находится музей «Аризона мемориал». Но спорить и требовать своего не было резона. В США особенно.

Помимо военно–морской базы Пирл—Харбор, столичный остров Оаху и по сей день является средоточием прочих военных баз. Вот они: Хикэмская база ВВС, Канеохская военно–воздушная база корпуса морской пехоты, Шофилд Бэрэкс и другие. Известно, например, что еще до начала основных боевых действий во Вьетнаме в Шофилд Бэрэкс была расквартирована 25‑я пехотная дивизия, а морские пехотинцы 1‑й бригады на Канеохе отрабатывали приемы борьбы с партизанами в джунглях.

Вьетнамская авантюра… Да, ее отголоски прослеживаются не только в насильственно вывезенных на Гавайи «беженцах». Следы былого разгула приезжавших «на отдых» из джунглей Вьетнама американских солдат не исчезли с улочек пригорода Гонолулу по сей день, Там до сих пор можно встретить переодетых в гражданское платье, стриженных под бобрик, подвыпивших сержантов с американских баз и кораблей. Здесь процветают все пороки припортовых задворок капиталистического города: проституция, наркомания, грабежи, убийства, насилие.

В тот день, когда мы с помощью обычного плана–схемы и собственных ног знакомились с извилистыми стритами «даунтаун-а» и жалкими хижинами китайского квартала, в очередном выпуске местной газеты «Стар бюллетень» было опубликовано сразу несколько сообщений под рубрикой «Полицейская хроника». Одно из них гласило: «20-летний преступник проник ранним утром в полицейский участок и унес несколько коробок с марихуаной, которые были конфискованы накануне на пришедшем в порт корабле». Зайдя в этот полицейский участок, мы решили поинтересоваться у младшего чина, который составлял какой–то протокол, кое–какими подробностями, а заодно узнать, почему в этой информации не указано имя преступника.

– А вам–то от этого легче станет?

– Да нет, просто нам непонятно, по какой такой причине имена других уголовников стали известны общественности, а вот один остался анонимом.

Он посмотрел в окно, докурил в две жадные затяжки сигарету, пуская через рыжие тараканьи усы клубы дыма, бросил:

– Военный моряк с эсминца. Нам запрещено называть в газетах их имена. Еще вопросы есть?

Вопросы были. Но только уже не для младшего полицейского чина…

Испанцы говорят «нет»

Пригород Барселоны – Матаро. Большой спортивный зал. На импровизированных подмостках – молодой парень в свободном шерстяном свитере цвета вишни. В руках – гитара. Рамон – поэт и певец, родом из Валенсии, последнее время живет в Барселоне. Перебирая струны гитары, он с болью в сердце поет о мраке насилия, о полицейских, которые на рассвете врывались в незащищенные дома и увозили в тюрьму Карабанчель ни в чем не повинных людей. «Мы заявляем твердое «нет» страху, – говорится в песне, – который недавно был здесь самым страшным законом». Он поет о прошлом Испании и о ее будущем… «Они не пройдут!» Этот лозунг все громче звучит на митингах заводских рабочих, на сходках докеров, он начертан на фасадах жилых домов и фабричных стенах.

Мы не случайно начали заметки об Испании с памятной встречи в Барселоне с рабочим поэтом и певцом Рамоном, хотя географически этот город был последним на пути в четыре тысячи километров. Барселона – портовый город, цитадель испанского пролетариата, столица Каталонии. В эту область входят четыре провинции, обеспечивающие не менее 25 процентов национального дохода страны. Здесь сосредоточено более тридцати пяти тысяч промышленных предприятий, половина из которых находится в Барселоне и ее пригородах. В Каталонии наиболее полно ощущается политическая атмосфера этого государства за Пиренеями.

В Испании впервые после сорокалетнего франкистского режима выпущены из тюрем многие политические заключенные. Всюду проходят митинги и демонстрации, забастовки и стачки. В конце прошлого года состоялась грандиозная общенациональная забастовка, в которой приняли участие свыше двух миллионов рабочих и служащих. Трудящиеся требуют демократических преобразований и свобод, ведут борьбу за социальные права. Оппозиционные партии Испании, их руководящие штабы с каждым днем расширяют свою деятельность, активисты идут в массы и поднимают народ на отпор всем проискам фашиствующих молодчиков, сторонников бывшего режима Франко.

Мы встречались в Испании с газетчиками и сотрудниками радиостанций, с руководителями коммунистической и социалистической партий, с товарищами из Рабочих комиссий–боевых профсоюзных организаций испанских трудящихся.

В стране одновременно активизируются правые и ультраправые силы. Поднимает голову ассоциация бывших фронтовиков–фалангистов. В нее входят около пятисот тысяч человек. Это они решили помпезно отметить первую годовщину смерти Франко, выдвинув лозунг: «Мы должны защитить наследие Франко, которое стало объектом предательства». А на стенах домов нам приходилось даже видеть лозунг: «При Франко мы жили лучше». Но интересно, слово «мы» было перечеркнуто ярким суриком и вместо него выведено другое: «кое–кто».

Широкий резонанс в кругах общественности вызвал арест издателя испанского еженедельника «Сабадо графико». Его отдали под суд военного трибунала за публикацию списка одиннадцати официальных лиц, замешанных в грязных махинациях американской авиакорпорации «Локхид».

В то время в печати и по радио часто сообщалось о многочисленных случаях подкупа официальных лиЦ этой страны администрацией «Локхид» с целью размещения в Испании выгодных заказов. Называлась общая сумма взяток: один миллион триста тысяч долларов. Оказалось, что «Локхиду» удалось сбыть Испании са–полетов на двадцать семь миллионов пятьсот тысяч долларов. В этой связи в кортесах (парламенте) была создана специальная комиссия, которой и поручили расследовать обстоятельства этих махинаций. Тогда же сообщили, что министр иностранных дел Испании Марселино Ореха Агирре, побывавший с официальным визитом в США, привез якобы оттуда документы, касающиеся этого дела. По данным министерства иностранных дел, эта папка включает более тысячи страниц копий, снятых с подлинных документов. Официальные лица министерства в интервью агентству «Логос» заявили, что вся документация с посыльным была направлена в верховный суд в распоряжение прокурора Антонио Осе Гарсиа Родригеса. Факт направления документации в верховный суд подтвердил и официальный представитель министерства информации и туризма. Однако, как затем сообщил прокурор, документов он не получал. Исчез и посыльный. По мнению журналистов, документы были похищены лицами, которые отнюдь не заинтересованы в их публикации. Но вскоре пресса и радио сообщили сенсационную новость: верховный суд наконец назвал имена генерал–майора Луиса Рея Родригеса и полковника Карлоса Грандаля Сегаде, которые получили от «Локхида» взятки по 298 507 долларов каждый. Они сняты со своих постов. В сообщении также говорилось, что деньги «Локхид», предназначенные для этих лиц, переводились не в Испанию, а помещались в швейцарский банк на различные зашифрованные счета.

Член исполкома ЦК КПИ Санчес Монтеро рассказал нам, что история со взятками «Локхид» отражает общую картину коррупции в испанских «коридорах власти».

«Показательно, – заявил Монтеро, – что реакционные элементы, составлявшие социальную базу франкизма и пользовавшиеся его привилегиями, продолжают и сейчас активную деятельность на политической арене страны. Они занимают важные посты в репрессивном аппарате. Судите сами: мой последний арест и приговор к штрафу в один миллион песет был «обоснован» лишь тем, что я выступил в Мадридском университете на официально разрешенном собрании!»

Встречаясь с журналистами, мы не раз слышали, сотрудники редакций газет, радиостанций постоян но подвергаются угрозам и запугиваниям. Фашиствующие молодчики громят книжные магазины, поджигают газетные киоски, которые занимаются распространением прогрессивных изданий. Экстремистская организация, назвавшая себя «шестой командой Гитлера», систематически угрожает прогрессивным журналистам расправой.

По давней народной традиции в Испании в первые дни января проводится детский праздник «Трех волшебных лодок». Ему предшествует веселая и увлекательная кампания по отыскиванию самых интересных подарков для детей – этим занимаются взрослые, а дети – дети сочиняют и посылают волшебникам письма с изложением собственных просьб.

Нередко испанская печать, пользуясь этим праздником, проводит опросы общественного мнения, рассылает анкеты с вопросами, чего бы желали люди в наступающем году. Ответы можно свести к следующим: покончить с экономическими неурядицами, положить конец террористическим акциям экстремистов, накинуть узду на репрессивные органы и избавиться наконец от вмешательства ЦРУ во внутренние дела страны.

Основной этап в общественной жизни Испании ныне характеризуется тем, что завершается сложный переход от франкистского режима диктатуры к буржуазно–демократическому. И вполне понятно, что страну лихорадит, на разных полюсах накаляются страсти, возникают острейшие конфликты и столкновения. Происходит как раз то, чем особенно любят пользоваться западные спецслужбы – и в первую очередь ЦРУ – для своих подрывных акций.

Вмешательство ЦРУ во внутренние дела страны идет по многим каналам. В конце 1978 года стало, например, известно о подслушивании телефонных переговоров министра внутренних дел Мартина Вильи, а также о том, что электронный шпионаж осуществляется за многими политическими, профсоюзными, общественными деятелями. Стараясь сгладить возникший конфликт, сам министр внутренних дел Мартин Вилья на пресс–конференции указал, что отдал распоряжение о расследовании фактов подслушивания. Он не отрицал, что «отдельные преступные элементы в полиции могли воспользоваться своим положением и организовать подслушивание». Об этом сообщили газеты «Диарио-16» и «Информасьонес». Член исполкома Испанской социалистической рабочей партии Энрике Мухика указывает, что в полиции имеется прослойка, которая тесно связана с франкизмом и стремится использовать все средства, чтобы повредить проходящему в стране процессу. Он считает, что эта прослойка представляет собой небольшую, но весьма опасную группу. А кто напрямую работает с ней? Оказывается, ЦРУ!

Однако все по порядку.

В старой части Мадрида, где на балконах почерневших от возраста домов сушится белье, где в «мертвые» часы сиесты окна наглухо закрыты плотными жалюзи, а островерхие шпили храмов легко взмывают к облакам, приютилась самая популярная в Испании площадь – Пуэрта дель Соль – «Ворота Солнца». Ее известность объясняется тем, что именно здесь расположен географический центр страны, зримым выражением которого служит каменный «верстовой» столб с нулевой отметкой. От него в разные стороны разбегаются первые километры испанских дорог, от него жители государства за Пиренеями измеряют длину своих магистралей. Автострад в Испании много; сработаны они добротно. В стране развит туризм.

Однако не каждый приезжий знает, что треугольная площадь Пуэрта дель Соль несет на себе печать другой «славы», приводящей в трепет любого испанца. На площадь своим фасадом выходит здание, построенное в стиле ренессанс. В нем свили свои гнезда различные репрессивные службы министерства внутренних дел, включая управление государственной безопасности и политическую полицию. Не случайно испанцы с горькой иронией замечают, что, хотя у «Ворот Солнца» географически и начинаются все пути–дороги, именно здесь они очень часто заканчивались трагедией для многих патриотов. Без суда и следствия. Министр внутренних дел, он же главнокомандующий всеми полицейскими подразделениями Испании, имел, по мнению людей, с которыми мы встречались в Мадриде, самые неограниченные возможности и власть. Конечно, министр поддерживал устойчивую связь с дворцом Пардо, где обитал окруженный верными телохранителями каудильо. Французский журнал «Монд дипломатик» отмечал; «После прихода к власти Франко репрессии всегда были и остаются непременной принадлежностью испанской политической жизни, а репрессивный аппарат, существующий сейчас, – это результат реорганизации, проведенной в 50‑х годах в тесном сотрудничестве с американскими разведывательными службами».

Журнал подчеркивает, что после провозглашения печальной памяти «доктрины Трумэна» определенные круги в США и Англии год за годом стали проявлять все больший интерес к Испании, делая ставку на союз с испанскими ультра. В 1951 году посол США в Мадриде Дж. Хейсс как–то заявил: «Нашему миру угрожает не франкистская Испания, а скорее Россия…» И вот, чтобы обеспечить этот самый свой «мир», американские спецслужбы стали активно создавать в Испании, по выражению «Монд дипломатик», «самый кровавый репрессивный аппарат, какой только существовал в Западной Европе после второй мировой войны».

Значительный вклад в установление контактов между ЦРУ и специальными службами испанской диктатуры внес приближенный к Франко генерал Барросо. До своего назначения в 1957 году военным министром Барросо занимал пост военного атташе во Франции, где он сверх меры интересовался организацией французской информационной службы. Затем он был начальником личного штаба каудильо.

В период с 1957 по 1962 год, когда Барросо был военным министром, начались первые официальные контакты на уровне информационных служб Испании и Соединенных Штатов. Испания превращалась в важный бастион Запада, направленный против Советского Союза.

Пришедший к кормилу франкистской власти адмирал Карреро Бланко почувствовал необходимость создания информационной службы, прямо связанной с ЦРУ. Такой службой стала Информационная служба безопасности при канцелярии премьер–министра. Ею руководил полковник Хосе Сан—Мартин, который вместе с полковниками Эдуардо Бланко, Федерико Кинтеро и Касинельо Пересом входил в группу экспертов, связанных со своими американскими коллегами.

Все они – Сан—Мартин, Бланко, Кинтеро и Касинельо – прошли курс обучения в американских разведывательных школах, в основном в Форт—Брагге.

Здесь надо сказать, что руководство испанских служб информации всегда поддерживало близкие отношения с ЦРУ.

Говоря об агентурной стороне деятельности ЦРУ в разных странах мира, необходимо указать на деятельность в отношении Испании других организаций, находящихся в Лондоне. Эти организации тесно сотрудничали с министерством информации и туризма. Компания «Форум уорд фичурс» со времени своего основания в 1958 году до прекращения деятельности в 1975 году служила каналом помощи, оказываемой ЦРУ определенным крайне правым журналам, таким, как «Фуэрса нуэва». Английский журналист Брайан Крозьер, биограф Франко и «свой» человек во франкистских литературных кругах, был одним из руководителей «Форума». Имеются доказательства, что он подписал с ЦРУ контракт. Другой известный английский приверженец франкизма – Роберт Мосс, теоретик дестабилизации, был в числе связанных с ЦРУ людей, которые часто входили в контакт с испанскими политическими руководителями.

Под видом докладов Института по изучению конфликта Роберт Мосс несколько раз передавал испанскому режиму указания ЦРУ. По указке ЦРУ в Испании осуществлялись политические назначения. Об этом подробно рассказывается в статье, помещенной в тесно связанном с ЦРУ журнале «Висьон», выходящем для Латинской Америки.

Как–то в редакции журнала «Камбио‑16» мы разговорились о деятельности западных спецслужб в Испании, о том вреде, который они приносят стране в целом. Нашим коллегам осведомленности занимать было не надо. Для нас же, пожалуй, был откровением тот факт, что журналисты встречались не так давно с бывшим сотрудником ЦРУ Филиппом Эйджи, который написал книгу «Грязная работа: ЦРУ в Западной Европе». Эйджи довольно точно сформулировал свою мысль: Мадрид был и остается по сей день одним из основных плацдармов ЦРУ.

По вполне понятным причинам американская разведка работает в Испании вне поля зрения властей, а когда чувствует, что ей «наступают на пятки», она находит тысячи запасных позиций, на которых легко продержаться какое–то время перед началом новых Раундов. Следует также отметить, что за последнее время, уже после того как между СССР и Испанией были установлены дипломатические отношения, Цру активизировало свою деятельность в плане создания разного рода рогаток на пути упрочения советско–испанских политических, экономических и культурных связей. «Поскольку Испания, – считает Филипп Эйджи, – весьма ценна для НАТО, присутствие ЦРу в этой стране приняло широкие масштабы. Американская разведка использует самые различные методы прежде всего для «устранения возможных угроз» Западу. Но, помимо этого, она стремится теми же методами воздействовать на внешнюю политику Испании».

Обращает на себя внимание, что нередко среди бизнесменов, коммерсантов, от которых зависят та или иная сделка, контракт, встречаются люди, весьма далекие от настоящего мира бизнеса. ЦРУ ловко подставляет на широком поле экономических отношений подкупленные фигуры. Цель таких манипуляций понятна: прибрать к рукам торгово–экономические связи между Советским Союзом и Испанией.

Практически весь 1978 год на улицах многих городов страны вспыхивали перестрелки, чинились насилия, совершались террористические акты, лилась кровь. Вспоминаются и некоторые события прежних лет – например, нашумевшее дело об убийстве члена совета королевства, председателя фракции в кортесах от баскской провинции Гипускоа Аралусе–и–Вильяра, его шофера и трех полицейских в городе Сан—Себастьяне. Испанское правительство наделило все службы безопасности безгранично широкими полномочиями «с целью задержания террористов». Демократические партии и организации Испании, международная общественность осудили акт терроризма. Выстрелы в Сан—Себастьяне вызвали напряженность, породили атмосферу недоверчивости. Особенно это ощущалось в стране басков. Этот суровый по осени край, лежащий далеко от проторенных туристических маршрутов, исторически пережил много невзгод и мрачных дней. Более сорока лет тому назад авиабомбы немецко–фашистского легиона «Кондор» обрушили смерть, смели с лица земли деревню Гернику, а танки и минометы итальянских и марокканских наемников в Бильбао и Сэнтэндере утюжили улицы гусеницами, поливали свинцом отряды бойцов республиканских войск. Ныне на месте страшных пепелищ отстроилась, выросла новая Герника. В условиях новой Испании налаживается жизнь и в Бильбао, Сэнтэндере.

Но люди, одетые в мундиры с блестящими пуговицами, вооруженные до зубов, по–прежнему мелькают на дорогах страны. Если бы еще полицейские и прочие силы «поддержания общественного порядка» занимались только поисками террористов, карали подлинных врагов народа, политический климат в Испании быстрее приобрел бы совсем иную окраску. В Мадриде один из руководителей рабочих, Хулиан Ариса, рассказывал, как жандармы застрелили 19-летнего антифашиста лишь за то, что он написал на стене понятные и близкие каждому рядовому испанцу слова: «Работы!», «Свободы!», «Хлеба!». Хоронить Франсиско Хавьера вышел весь курортный город Альмерия. Народ выразил солидарность с молодым патриотом и грозное «нет!» аппарату репрессий и насилия. Но в Испании производятся аресты прогрессивных деятелей, устраиваются облавы, налеты, слежки. Промышленность продолжает клепать стальные наручники и дюралевые параши для главной тюремной цитадели Карабанчель.

В середине июля 1978 года почти неделю в Памплоне, Сан—Себастьяне, Бильбао, Витории не прекращались волнения, которые вновь привели к созданию в баскских провинциях напряженной обстановки. Была парализована практически вся жизнь в этом районе. Волнения вспыхнули после расправы полиции над участниками мирной демонстрации в Памплоне, которые выступили с требованием о всеобщей амнистии и освобождении заключенных. При разгоне демонстрантов один человек был убит и более 150 ранены. В знак протеста против произвола полиции в различных городах страны басков состоялись митинги, прошли массовые манифестации.