Текст книги "История православия"

Автор книги: Леонид Кукушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 70 страниц) [доступный отрывок для чтения: 25 страниц]

От мужей апостольских до Миланского эдикта: 130–313 гг. Итоги первого периода

1. Период, составляющий предмет рассмотрения настоящего раздела, был одним из труднейших в истории христианства: извне Церковь подвергалась гонениям, принявшим систематический и жестокий характер, а изнутри ее ослабляли и разлагали многочисленные секты и ереси. Начало этого временного интервала приходится на последние годы правления императора Адриана. Это был человек просвещенный и весьма ответственно относившийся к своим государственным обязанностям. Он побывал во всех провинциях своей огромной империи и хорошо знал, что распространившиеся в народе слухи о склонности христиан к каннибализму (фиестовские пиршества) и кровосмешению (эдипов грех) – клевета, которая использовалась организаторами погромов, участившихся в то время, для оправдания грабежей и насилия. Поэтому в письме к малоазийскому проконсулу он указал, в каких границах допустимо преследование христиан: «Если жители провинций желают открыто вести дело против христиан и в состоянии будут на суде уличить их, то я им этого не запрещаю; только крики и вопли не дозволяются. Если кто обвинит вышеупомянутых людей и докажет, что они делают что-нибудь противозаконное, то ты должен наложить наказание, соответствующее характеру преступления. Но если кто окажется клеветником, ты должен наказать его за такое негодное дело». Продолжая дело Траяна, чьим приемным сыном он был, Адриан стремился рассмотрение обвинений в адрес христиан поместить в строгие рамки закона, решительно запретив «крики и вопли», т. е. разгул эмоций, провоцирующих незаконные действия. К концу правления Адриана относятся военные операции в Палестине против восставших евреев. Поскольку это событие имеет непосредственное отношение к истории христианства, на нем и на предшествующем ему положении дел в регионе следует остановиться подробнее.

После иудейской войны 66–70 гг., результатом которой стало разрушение Храма, множество жертв и насильственное рассеяние, положение евреев в Римской империи резко ухудшилось. Жить в Иерусалиме и некоторых других городах им было запрещено, а наиболее плодородные земли в Палестине были проданы чужеземцам или отданы пожелавшим поселиться там римским солдатам. В качестве наместника Палестины Траян выбрал свирепого Квиета, который нещадно грабил народ и убивал непокорных. Однако иудаизм по-прежнему оставался официально разрешенной религией, что для большинства евреев служило главным источником надежды, и они молили Яхве о скорейшем приходе Мессии-избавителя, который рисовался им в виде непобедимого воина и царя, способного уничтожить врагов богоизбранного народа. Первые годы правления Адриана несколько успокоил евреев – император отозвал Квиета и даже обещал восстановить Храм. Правда, вскоре выяснилось, что обещанный храм должен был находиться вне пределов Иерусалима, а на месте Храма Соломона Адриан вознамерился построить грандиозное сооружение в честь Юпитера Капитолийского. Это известие вызвало в народе сильные волнения, а их инициатором и вдохновителем стал великий законоучитель, один из основных составителей Мишны, главной части Талмуда, рабби Акива бен-Иосиф. В Вавилонском Талмуде (закончен около V в.) приведена замечательная легенда, в которой упоминается рабби Акива и которая по духу и смыслу утверждений вполне может быть принята христианством. Согласно этой легенде, задача восхождения Моисея на Синай не ограничивалась получением законов. Оттуда Моисей был поднят на небо, где увидел Бога, пририсовывающего какие-то закорючки (буквально «маленькие короны») к буквам Торы. Удивленному этим занятием пророку Яхве объяснил, что через полтора тысячелетия придет человек по имени Акива, который «на каждый сучок Священного Писания нагромоздит груду законов». Моисей пожелал увидеть этого человека и чудесным образом оказался в школе, где рабби Акива с учениками занимался толкованием Торы. Как ни пытался Моисей понять смысл их разговоров, ничего из этого не вышло, и он спросил Бога: «Властитель Вселенной, если у Тебя есть человек, который может столь глубоко толковать Тору, то почему Ты дал ее мне?». «Молчи, – ответил Бог, – Я так решил». В этом всевластном «Я так решил», в частности, содержится объяснение причины многих недоразумений, неизбежных для людей, пытающихся приписать Богу свой мелкий обывательский взгляд на мир, так называемый здравый смысл. Нелепо жаловаться на Всевышнего и делать из Него для себя, своих близких и своего народа, наконец для всего человечества в целом ограду от неприятностей и даже от тяжких испытаний и страданий. Как писал поэт Б. Чичибабин: «Бог не повинен ни в жизни, ни в смерти,/ Мук не приявший вовек не спасется». О смысле страданий, как его понимает христианство, поговорим позже, а теперь пора вернуться в 132 г., когда началось восстание евреев против римского господства. Руководителем восстания стал с помощью рабби Акивы молодой богатырь и талантливый полководец Симон бар-Козиба. Увидев его впервые, Акива вспомнил библейское прорицание: «Взойдет звезда из рода Якова» – и дал ему новое имя Бар-Кохба (Кохба на иврите означает «звезда»), под которым он вошел в историю. Не вняв предостережениям Акивы, Бар-Кохба провозгласил себя Мессией. Христиане осудили подобное самозванство, указав ему на слова Спасителя: «Многие придут под именем Моим, и будут говорить, что это Я, и многих прельстят» (Мк 13:6), за что Бар-Кохба возненавидел христиан и, получив власть, жестоко их преследовал. Однако многие евреи, поверив в божественное предназначение Бар-Кохбы, примкнули в его войску. В 135 г., через три года после начала военных действий, Адриан послал в Палестину знаменитого полководца Юлия Севера. Вскоре после взятия города Бетар, во время которого Бар-Кохба был убит, восстание было подавлено, а Иерусалим по приказу Адриана разрушен до основания. Центр Иерусалима вспахали, что должно было символизировать окончательное забвение всего, существовавшего здесь ранее, а на его месте возвели новый город, давно задуманный Адрианом, – Элия Капитолина (Элий – одно из имен Адриана). Евреям под страхом смерти было запрещено появляться в черте этого города. Здесь римляне поставили статуи Адриана и других императоров, а на месте Храма Соломона воздвигли языческий храм. Для евреев самым чувствительным актом Адриана был строгий запрет на исповедание иудейской веры: суровые наказания ожидали уличенных в исполнении религиозных обрядов, а обучение молодых людей основам иудаизма каралось смертью. Тем не менее рабби Акива свою педагогическую деятельность не прекратил и однажды по доносу был схвачен. Суд приговорил его к мучительной смерти – на эшафоте с него щипцами срывали кожу. Рабби испустил дух со словами: «Бог един», завершающими знаменитую молитву из Второзакония «Шема, Израэль!» – «Слушай, Израиль!» Вместе с Акивой был казнен его ученик и друг Ханина бен-Терадион и еще восемь законоучителей. Таким образом, в последние годы правления Адриана (135–138 гг.) положение иудеев, а отчасти и христиан, стало тяжелее, однако при его преемнике Антонине Пие (138–161 гг.), человеке образованном и милосердном, насколько это мог себе позволить римский император, жизнь христианских общин была сравнительно спокойной. Правда, участились погромы со стороны возбужденной толпы, особенно во времена происходивших тогда стихийных бедствий – землетрясений, катастрофических разливов Тибра, моровой язвы и голода. Сам же император, подтверждая неизменность упоминавшегося рескрипта Адриана, лично дал соответствующие указания правителям ряда городов, дабы умерить их пыл в деле преследования христиан.

Алтарная часть храма. IV в. Монастырь Антония Великого.

Пия на римском троне сменил его сын, знаменитый император-философ, один из образованнейших людей своего времени Марк Аврелий (161–180 гг.). При нем положение христиан в империи заметно ухудшилось. Как свидетельствует историк Евсевий, при Марке Аврелии «с большою силою возгорелось в некоторых странах земли гонение на нас, от восстания черни по городам». Сам император также способствовал преследованиям христиан своим эдиктом, в котором, в частности, говорилось: «Божественный Марк приказал ссылать на острова всякого, кто через суеверные обычаи будет приводить в смятение слабые души людей». Этот указ, возможно, не был предназначен специально для усиления гонений на христиан, но власти некоторых областей, зная о враждебном отношении императора к этой религии, именно так его поняли. В результате от применения эдикта весьма пострадали такие церкви, как Лионская, Вьенская и ряд других. Рассчитывая на ум и образованность императора, один из апологетов христианства Мелитон в своем «Слове», обращенном к Марку Аврелию, писал: «Наша философия, хотя и родилась среди чужого народа, принесла твоему государству счастливое благословение. С тех пор росли величие и блеск Римской империи, желанным владыкой ты пребываешь и будешь пребывать вместе с твоим сыном, если пожелаешь охранять эту зародившуюся во время правления Августа и вместе с государством выросшую философию». Однако Марк Аврелий не внял мудрому совету; более того, подобные слова свидетельствовали об укреплении новой религии, враждебной язычеству, чего император – убежденный язычник и философ-стоик – решительно не хотел. Этот совет лишь через полтора столетия осуществил, хотя никогда его не слышал, талантливый политик равноапостольный Константин Великий. Держаться за дряхлеющую и стремительно терявшую популярность религию было неразумно, в то время как христианство в качестве мировой религии, несомненно, уже тогда могло духовно объединить народы, различные по религиозным традициям и культуре. Марк Аврелий, будучи недальновидным политиком, напротив, стал жестоко преследовать христиан, особенно в конце своего правления. Его сын Коммод, последний император из династии Антонинов, был известен распутством и полным безразличием к делам государства; его главной страстью были гладиаторские бои, в которых он сам, по словам историков, участвовал более семисот раз. При нем христианам жилось сравнительно спокойно, поскольку императору было не до религиозных проблем. После убийства Коммода армия провозгласила императором полководца Септимия Севера (193–211 гг.), который в первые годы правления сделал для христиан много добрых дел, но в 203 г. внезапно изменил религиозную политику государства, запретив подданным креститься и подтвердив в категорической форме прежний запрет на принятие иудаизма. Жертвами соответствующего указа стали христиане таких общин, как Римская, Александрийская, Карфагенская, пострадали также общины Малой Азии и некоторые другие.

С 235 г., когда германскими легионерами был убит Александр Север, последний император из династии Северов, и императором был провозглашен их командующий Максимин Фракиец, начался период калейдоскопических смен правителей, длившийся более полувека. Со слов историка, «после гибели Александра Севера власть захватывали многие императоры, вырывая ее друг у друга; одни из них правили по полгода, другие – по году, самое большее три года». За один 238 г. власть менялась пять раз, и эти императоры-однодневки, естественно, были озабочены лишь тем, как сохранить свою жизнь и подольше удержаться на троне. Их мало интересовали вопросы религии, поэтому преследований христиан со стороны властей в тот период было немного. Правда, в середине III в., сразу же после пышных торжеств 248 г. по случаю тысячелетия Рима (Roma aeterna – вечного Рима, как с тех пор его стали называть), довольно часто стали возникать народные движения против христиан, вызванные кратковременным подъемом языческого духа и сопровождавшиеся кровавыми погромами и разрушениями христианских храмов. Однако и среди императоров этого времени, которым удавалось дольше других удержаться у власти, были жестокие гонители христиан. Так, Максимин Фракиец (235–238 гг.) повелел истребить всех иерархов Церкви как главных распространителей «заразы христианства».

Новый поворот в политике властей по отношению к христианам, знаменовавший их стремлений вовсе искоренить христианство как религию, был начат в правление Декия (249–251 гг.). Он издал эдикт, согласно которому по всей империи создавалось множество комиссий, состоявших из пяти человек и призванных находить христиан и беспощадно уничтожать их пастырей. Св. Киприан назвал поэтому Декия «врагом священников Божиих». Привлеченным к ответу, но исполнявшим ритуальные церемонии перед языческими богами, выдавались удостоверения, «Libelli». Вот текст одного из них: «В первый год самодержца Кесаря Гая Квинта Траяна Декия, благочестивого, почитаемого, некий Аврелий Диоген вкушал вместе с нами, что и удостоверяем». Такие удостоверения получали не только изменившие вере христиане, но и язычники, подозреваемые в причастности к христианству. Эти два года правления Декия принесли мученическую смерть многим верующим, в том числе значительной части епископов. Следующая попытка уничтожить христианство как религию была предпринята при императоре Валериане (253–259 гг.), который в 257 г. издал указ, строжайшим образом запрещающий любые богослужебные собрания и требующий для представителей церковного клира мучительных пыток и смерти: «Епископов, пресвитеров и диаконов забирать под стражу и казнить мечом; сенаторов, высокопоставленных лиц и всадников римских лишать достоинств и отбирать у них имущество, а если они и после этого останутся твердыми в христианстве, то отсекать им головы». Существенные послабления для христиан были предприняты при сыне Валериана императоре Галлиене. Он возвратил им места для совершения богослужений и издал эдикт, предоставляющий христианам ряд привилегий – этот эдикт во многом предвосхитил Миланский эдикт Константина Великого. Галлиен был дружен с создателем неоплатонической философии Плотином, сам писал стихи и обладал ораторским даром. Однако императором он был плохим – в последние годы правления, как утверждают историки, «его сердце зачерствело от наслаждений… Галлиен растрачивал дни и ночи на пьянство и разврат, а в это время почти тридцать тиранов при его попустительстве опустошали империю. Он устраивал спальни из роз, строил укрепления из фруктов и покрывал золотыми скатертями столы». Галлиен был убит в результате заговора в 268 г.; следовавшие за ним императоры относились к христианству достаточно терпимо, вернее равнодушно, пока в 284 г. к власти не пришел далматинец Диокл, назвавший себя на римский лад Диоклетианом.

Христос Вседержитель. Фреска IV в. Монастырь Антония Великого

Сперва Диоклетиан относился к христианству терпимо, но внезапно, в самые последние годы своего правления, организовал такие кровавые и систематические гонения, каких еще не знала история христианства. Будто сам дьявол, предчувствуя близкую победу христианской веры, напряг все силы в тщетной надежде помешать этому и вернуть мир в гибельную стихию язычества. Диоклетиан был умен, энергичен и жесток; со всей присущей ему четкостью и склонностью к систематизации действий он с помощью реформ, проводимых обычно насильственно, неуклонно пытался восстановить прежний блеск империи. Для конца III в., когда мир варваров, как называли римляне тех, кто не был приобщен к греко-римской культуре, пришел в движение и стал активно угрожать целостности государства, а во власти почти все предыдущее столетие царил хаос, замыслы Диоклетиана, несомненно, представляли собой утопию. В качестве единой объединяющей империю религии Диоклетиан выбрал язычество, взяв себе новое имя Иовий (от Юпитера), а мешавшее ему в этом молодое и успешно распространявшееся христианство он решил вовсе стереть с лица земли. С Диоклетиана начался новый период в истории Римской империи, который принято называть временем домината (от латинского dominus – господин), для чего была практически полностью упразднен республиканский внешний вид государственной власти. Историки полагают, что уничтожение христианства было задумано Диоклетианом еще в начале его правления в качестве заключительного акта грандиозной политической программы.

Богоматерь с Младенцем. Фреска IV в. Монастырь Антония Великого

Выбрав соправителем Максимиана и присвоив ему титул цезаря, а затем августа, Диоклетиан разделил империю на две части, взяв себе восточную, а Максимиану отдав западную. В 293 г. появились еще два августа – Констанций Хлор и Галерий с резиденциями в городах Треверов (ныне г. Трир в Западной Германии) и Сирмий на территории современной Сербии. Гонение на христиан началось с разрушения великолепной церкви в Никомидии, находившейся невдалеке от резиденции императора. Церковное имущество христиан согласно эдикту подлежало конфискации, а богослужебные книги – сожжению. Девизом действий Диоклетиана в последние годы его правления стали слова «Nomen christianorum deleto» – «Да погибнет имя христианское». Небывалое дотоле по жестокости преследование христиан было связано, прежде всего, с тем, что христианство, широко распространившись и укрепив свои позиции, стало чем-то вроде невидимого второго государства в государстве, а это для Диоклетиана было почти равносильно объявлению ему войны со всеми вытекающими отсюда последствиями. Правда, на Западе власти вели себя гораздо мягче, что обычно принято приписывать христианским симпатиям Констанция Хлора, отца Константина Великого. 1 мая 305 г. Диоклетиан и Максимиан сложили с себя власть, а ставший императором Галерий в первые годы своего правления продолжал жесточайшие гонения. В 311 г. Галерия поразила тяжелая болезнь, которую некоторые из его советников приписали гневу христианского Бога. Он также видел, что кровь христианских мучеников, безропотно идущих на смерть за веру, является теми зернами, из которых появляются обильные всходы новообращенных. По этой же причине во второй половине III в. отношение населения империи к христианам и их вере изменилось: практически прекратились волнения и погромы, направленные против христиан, а позиции язычества заметно пошатнулись. Как неплохой политик Галерий решил издать эдикт, который стал предвестником новой эпохи в истории христианства, начавшейся через несколько лет уже при Константине. Вот выдержки из этого важнейшего документа: «Желая все направить согласно древним законам и общественному строю римлян, мы раньше сего были озабочены тем, чтобы христиан возвратить к благим мыслям, ибо этими христианами почему-то овладело такое настроение, их поработило такое безумие, что они не следовали древним установлениям, какие учредили их предки. Между тем, когда было издано нами повеление, чтобы они возвратились к древним установлениям, многие подверглись опасности, а многие были погублены. Но так как большая часть их осталась при своем настроении, и мы увидели, что они ни богам должного поклонения и служения не воздают, ни христианского бога не почитают, то решили простерть к ним всегдашнюю нашу снисходительность, так что пусть снова будут христиане – et denuo sint christiani – и пусть составляют свои собрания, с тем, однако, чтобы ничего не предпринимать против общественного порядка… За нашу милость христиане должны молить своего бога о нашем здравии и благосостоянии общественном и своем собственном, чтобы и государство во всех отношениях благоденствовало и сами они спокойно обитали в своих жилищах».

Эдикт был подписан Галерием в апреле 311 г., а через месяц он умер. Соправители Галерия Максенций и Максимин осенью того же года возобновили в своих провинциях недолгое, но кровавое гонение на христиан. В 312 г. погиб Максенций, а летом 313 г. – Максимин, после чего восточными провинциями стал править Лициний, а все западные перешли под власть Константина. Отношение новых правителей к христианам было весьма благосклонным; еще в 312 г. ими был подготовлен проект о признании христианства не просто официально разрешенной религией, а привилегированной, так что местные власти обязывались всячески содействовать христианам в постройке храмов и ограждать их от агрессивных посягательств язычников. Максимин отказался подписать такой документ, и эдикт был утвержден Константином и Лицинием в начале 313 г. в Медиолане (современном Милане). Подписание Миланского эдикта стало поворотным моментом в истории христианской Церкви, коренным образом изменившим ее положение в государстве, и несомненно, важнейшим этапом всемирной истории. Некоторые положения этого документа звучат так: «Еще ранее полагая, что свободы в религии стеснять не должно, что, напротив, нужно предоставить право заботиться о предметах божественных уму и воли каждого, по собственному его произволению, повелели мы и христианам соблюдать веру согласно избранной ими религии. Но так как в том указе, которым им такое право предоставлялось, были поставлены различные условия, то некоторые из них вскоре встретили препятствия такому соблюдению. Когда мы прибыли в Медиолан, я – Константин-Август и Лициний-Август, то признали мы нужным сделать постановление, направленное к поддержанию страха и благоговения к божеству, именно, даровать христианам и всем свободу следовать той религии, какой каждый желает, дабы находящееся на небе божество могло быть милостиво и благосклонно к нам и ко всем, находящимся под нашей властью. Посему нам угодно, чтобы по устранении всех ограничений, которые содержались в ранее посланном нашем указе, каждый из желающих содержать религию христиан мог делать это свободно и беспрепятственно, без всякого для себя стеснения и затруднения. Кроме сего, относительно христиан мы постановляем, чтобы те места, в которых они прежде имели собрания, были бы немедленно и безденежно возвращены христианам. И так как известно, что христиане имели во владении не только места, где они обычно собирались, но и другие, составлявшие собственность не отдельных лиц, но общества их, надлежит отдать христианам без колебания и прекословия. Во всем этом следует оказать вышеназванному обществу христиан все возможное содействие, чтобы повеление наше выполнено было в самом скором времени».

Миланский эдикт коренным образом отличается от Никомедийского эдикта 311 г. Если последний был буквально вырван у Галерия необходимостью и его положения, касающиеся христиан, произнесены «сквозь зубы» и содержат ряд серьезных условий, мешающих свободному исповеданию ими своей религии, то Миланский эдикт дает возможность служить Богу беспрепятственно, не опасаясь властей, которым надлежит содействовать им в этом, если понадобится. Однако мнение ряда церковных историков, что Миланский эдикт своим появлением сразу же поставил христианство над другими религиями, является преувеличением. Ведь сам Константин Великий крестился, согласно большинству свидетельств, лишь на смертном одре.

2. Несмотря на жестокие гонения со стороны властей и языческого населения, а чаще всего вопреки им, христианская Церковь в течение двух веков, до Миланского эдикта, из разрозненных общин-островков превратилась в сильную, разветвленную и хорошо организованную структуру, в некое подобие самостоятельного государства внутри Римской империи, а во второй половине III в. начала интенсивно распространяться и за ее пределы. Географический аспект этого процесса эволюции христианства как мировой религии за рассматриваемый здесь период схематически выглядит следующим образом. В течение первого столетия своего существования христианство распространилось почти исключительно в грекоязычной среде, хотя в самой Греции, где язычество было укоренено очень глубоко и осознанно, христиан в первой половине II в. было немного. К началу нашего периода наибольшее число христианских общин приходилось на западные, прибрежные области Малой Азии. Еще Иоанн Богослов на рубеже I и II вв. в Откровении (Откр 1:11) говорит о семи церквях в Асии (или Азии, как тогда этот район называли): в Эфесе, в Смирне, в Пергаме, в Фиатре, в Сардисе, в Филадельфии и в Лаодикии. Самые многочисленные общины находились тогда в Риме, Александрии и Антиохии. Антиохия, которая наряду с Иерусалимом была колыбелью христианства, стала митрополией, т. е. центром большого района, содержащего целый ряд общин. Что касается Иерусалима, где жили в основном иудео-христиане, все уцелевшие евреи были выселены из города в 135 г. после поражения восстания Бар-Кохбы. Общины иудео-христиан к тому времени быстро хирели повсюду: всегда ненавидимые ортодоксальными иудеями, они по ряду причин стали вызывать неприязнь также у христиан, вышедших из языческой среды. Так, например, в некоторых системах лжеименного гнозиса, относящихся к середине II в., Яхве фигурирует лишь как жестокий и мстительный бог-демиург, создавший этот мир из злой материи, а истинный Бог, Бог-Любовь и Бог-Благо, воплотился в Иисусе Христе.

Одна из самых крупных христианских общин находилась в Александрии, где большинство населения составляли греки и евреи. В Малой Азии общины, кроме уже названных, были в Каппадокии, Тарсе, на Кипре и в Эдессе (ныне г. Урфа) – центре небольшого княжества Осроэн на севере Месопотамии, знаменитого тем, что в III в. его князь принял христианство, впервые в мире сделав его государственной религией. В Греции общины были в Фессалониках, Коринфе, Афинах, Македонии и на Крите. В Италии, кроме Рима, – в Путеолах и вдоль южного побережья. В Северной Африке, не считая уже упомянутой Александрии, христиане жили в Фивах, Карфагене и Гиппоне. Наконец, отдельные общины проникли на восток до Армении, на юг – до Аравии, а на запад – вдоль Роны до Лиона и на южное побережье Испании.

Дальнейшее распространение христианства на протяжении рассматриваемого периода сопровождалось неуклонным ростом количества общин и числа верующих в них. Чтобы наглядно представить себе характер этого процесса, можно воспользоваться известной из физики картиной распределения внутри некоторой среды посторонних частиц, концентрация которых изменяется. Сперва, при малом числе частиц, они поодиночке распределены по среде, но с ростом их концентрации возникают коллективные образования – кластеры, сперва разъединенные, однако при дальнейшем росте числа частиц эти кластеры могут соприкасаться, сливаться, и при некоторой достаточно высокой концентрации образуют устойчивую связную сеть, для разрушения которой требуются большие усилия. Нечто подобное происходило в течение примерно двух столетий до подписания Миланского эдикта, и Константин Великий был велик, прежде всего, потому, что сумел предугадать роль христианства в дальнейшей жизни империи и не пытался, подобно своим предшественникам на троне, повернуть историю вспять, насильно насаждая ослабевшее и ветхое язычество. Конечно, были также знамения, подтолкнувшие его к этому историческому шагу, была мать-христианка, направлявшая некоторые его действия, но основополагающей здесь, несомненно, была собственная политическая дальновидность Константина.

Гробница преподобного Антония Великого.

Начало IV в.

К концу рассматриваемого периода значительно выросло число общин в Греции и Италии; христианство проникло внутрь нынешних территорий Испании, Франции, Западной Германии и Бельгии. В III в. первые христианские мученики появились в Британии, самым известным из них был св. Альбан Веруламский, пострадавший, вероятно, при Декии, хотя некоторые историки относят его смерть ко времени Диоклетиана. На месте казни Альбана в VIII в. было построено древнейшее в Англии бенедектинское аббатство Сент-Олбана.

На Востоке христианство проникло в греческие и римские колонии на берегах Черного моря; на Балканском полуострове и в придунайских провинциях к концу III в. язычники составляли подавляющее большинство и оказывали ожесточенное сопротивление враждебной им новой религии. Значительно увеличилось число христиан в Сирии, Месопотамии и особенно в Армении, где в результате трудов равноапостольного св. Григория Просветителя христианство принял царь Тиридат III Великий, провозгласивший в 301 г. христианство государственной религией. Если не принимать во внимание упоминавшееся выше маленькое княжество Осроэн, то первой страной, где христианство стало официально признанной властями государственной религией, была Армения. Центр христианства в Палестине переместился из Иерусалима в Кесарию, но община там была немногочисленной, как и другие палестинские общины. К концу III в. резко выросло количество общин в Северной Африке, где они распространились от Египта до побережья Атлантики. В Египте к Александрии и Фивам, где проживало более миллиона христиан, огромная по тем временам цифра, присоединились пустынные земли вверх по течению Нила и на Синайском полуострове. Там возникли новые формы христианской жизни, главной из которых стало пустынножительство: монахи-пустынники селились либо как отшельники в отдельных пещерах-кельях, либо небольшими коллективами в специально отстроенных монастырях. Павел Фивейский, родившийся в 228 г., прожил в египетской пустыне 90 лет, используя для питания и одежды преимущественно дары пальмы. Там нашел его св. Антоний, который считается основателем монашества. В Египте впервые появились столпники, совершавшие многолетние подвиги «стояния на столбе», и юродивые «Бога ради» в соответствии со словами апостола: «Мы безумны Христа ради» (1 Кор 4:10). Первой из известных по времени юродивых была св. Исидора, жизнь которой описал св. Ефрем Сирин. Это явление спустя тысячелетие приобрело значительный масштаб и силу в России, так что подробно о юродстве будет рассказано во второй книге.

3. Окончание эпохи апостолов и их непосредственных учеников, мужей апостольских, которое по времени совпадает с началом нашего периода, послужило поводом для серьезных перемен в характере и организационной структуре христианской церкви, а также в направленности ее действий.

Осуществлять единство Церкви «в духе и вере» апостолам и мужам апостольским удавалось с помощью посланий общинам, проповеднических путешествий и других трудов в сочетании с неисчерпаемым запасом стяженной благодати. Этому способствовал также единодушный порыв верующих, ожидавших скорого пришествия Спасителя. Однако уже в начале II в. стало ясно, что Второе Пришествие откладывается на неопределенные сроки; ушли в мир иной истинные апостолы (как говорилось выше, с некоторых пор апостолами стали называть также проповедников, переходивших от одной общины к другой), поэтому Церковь оказалась перед реальной угрозой губительного распада. Чтобы избежать распада и гибели, ей пришлось изменить свою тактику по отношению к миру: если до этого времени она всячески старалась уйти от мира и скрыться от чужих глаз, то теперь Церковь повернулась к миру лицом, и язычники, во всяком случае наиболее проницательные из них, смогли увидеть привлекательность христианства как религии и нравственные качества людей, эту религию исповедующих. Невиданная доселе стойкость христиан в утверждении своей веры и их готовность идти за нее на муки и смерть привлекала и подкупала многих, убеждая язычников в искренности христиан и в истинности христианства, так что Церковь постоянно пополнялась новообращенными. Правда, «хвост» сплетен о якобы имевших место ритуальных каннибалистских трапезах и кровосмесительных оргиях во время общинных собраний тянулся еще очень долго и служил оправданием народных волнений против христиан и кровавых погромов.