Текст книги "Другой Олимп. И не только (СИ)"

Автор книги: Леонид Январёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Пелоп с войском выступил против Фив, но близкие Лая уже сами заключили его в тюрьму. Убивица покончила с собой. Пелоп простил Лая, признав, что только безумная страсть, хорошо знакомая и ему, могла заставить нарушить законы гостеприимства.

Раз повествование завело нас в Фивы, то следует отвлечься от истории Лая и рассказать об одной традиции, которая там сложилась. Я уже упоминал, что на боеспособность армии благотворно влияют любовные отношения между воинами. Это ни у кого не вызывает сомнений. Перед битвой спартанцы приносили жертвы Эроту потому, что были убеждены: «любовь сражающейся плечом к плечу дружеской пары несёт спасение и победу».

Фиванцы люди практические, они логически завершили военную реформу исходя из своих представлений об укреплении боевого духа в армии: создали «Священный отряд», полностью состоящий из 300 юношей и их возлюбленных (150 пар), принёсших взаимные клятвы любви и дружбы. «... строй, сплочённый взаимной любовью, нерасторжим и несокрушим, поскольку любящие, стыдясь обнаружить свою трусость, в случае опасности неизменно остаются друг подле друга. И это не удивительно, если вспомнить, что такие люди даже перед отсутствующим любимым страшатся опозориться в большей мере, нежели перед чужим человеком, находящимся рядом, – как, например, тот раненый воин, который, видя, что враг готов его добить, молил: „Рази в грудь, чтобы моему возлюбленному не пришлось краснеть, видя меня убитым ударом в спину...“» (из Платона).

Легенда гласит, что все воины «Священного отряда» как один погибли в битве, не уступив врагу, не оставив друг друга в бою. «Горе тем, что подумают плохо о таких мужах!». Влюблённого воодушевляют и придают ему сил два бога ‒ Эрот и Арес. Сохранился рассказ о том, что македонский царь Филип (отец Александра Великого) расплакался на поле брани, увидев тела погибших как один, не отступивших воинов.

В другое время, в других краях, там, где ничего не слышали о древних Фивах, великий Цезарь столкнулся с аналогом «священного отряда»: «...галлы называют их „солдуриями“. Их положение таково: они обыкновенно пользуются благами жизни сообща с теми, чьей дружбе они себя посвятили; если этих последних постигнет насильственная смерть, то солдурии разделяют их участь или же сами лишают себя жизни; и до сих пор на памяти истории не оказалось ни одного такого солдурия, который отказался бы умереть в случае умерщвления того, кому он обрёк себя в друзья». «Отряды друзей» ‒ не редкость в армиях разных народов.

Нет оснований не верить Цезарю. Галлы (т.е. древние французы) повсеместно с великой охотой предавались радостям мужеложства. Разные историки считали это их отличительной особенностью. А о кельтах, самом воинственном из народов в Древней Европе, ещё в V веке до Р.X. Диодор Сицилийский писал: «Мужчины гораздо более страстно желают представителей своего собственного пола; они ложатся на звериные шкуры и предаются сладострастию с любовниками, расположившимися по обе стороны. Самое удивительное то, что у этих людей нет ни малейшего понятия о своём личном достоинстве или самоуважении; они предлагают себя другим мужчинам без каких бы то ни было угрызений совести. И никто не видит в этом ничего позорного или презренного...»

Иные фантазёры на этих примерах рассуждают за чашей вина, что хорошо бы образовать из влюблённых и их возлюбленных государство, оно бы управлялось лучшим образом. Какая наивность! Политика превращает в грязь все, что попадает в её сферу. Но спорить за дружеским столом ‒ это неприлично. Прилично ‒ порассуждать, высказать своё мнение на интересующую всех тему. Именно такой способ подачи философских идей был принят у греков.

Предложение о государстве влюблённых и их возлюбленных вышло из-под пера величайшего мыслителя античности ‒ Платона. «И если бы возможно было образовать из влюблённых и их возлюбленных государство или, например, войско, они управляли бы им наилучшим образом, избегая всего постыдного, и соревнуясь друг с другом; а сражаясь вместе, такие люди даже и в малом числе побеждали бы, как говорится, любого противника: ведь покинуть строй или бросить оружие влюблённому легче при ком угодно, чем при любимом, и нередко он предпочитает смерть такому позору; а уж бросить возлюбленного на произвол судьбы или не помочь ему, когда он в опасности, – да разве найдётся на свете такой трус, в которого сам Эрот не вдохнул бы доблесть, уподобив его прирождённому храбрецу?» (из Пира).

Но у Платона есть и другой взгляд на этот вопрос. Он последовательно отстаивал ценность общественного неравенства и примат «общего блага» над личными интересами членов общества, то есть в грош не ставил права человека и прочие иллюзорности демократии. Это даёт повод иным нашим современникам считать его отцом тоталитарных идеологий.

На склоне жизни, отрешившись от страстей молодости, Платон написал труды «Законы», «Республика», «Государство». Среди прочего философ изложил свои изменившиеся взгляды на однополую любовь, объявив её неприемлемой в устройстве идеального государства. На эту тему основательно рассуждает участник диалога некий Афинянин. На его взгляд, однополая любовь низменна, и государство не только вправе, но и обязано с этим бороться, поскольку отсутствие дисциплины опасно для государства. С этой целью в неком утопическом государстве Магнезия, законодатели принимают закон, «который разрешает половой акт только для его естественной цели ‒ произведения потомства» и запрещает однополую любовь, мастурбацию и иные излишества на том основании, что в них «преднамеренно уничтожается человеческая раса».

Платону очень хорошо известно, что запрещать любовную страсть законами ‒ занятие бесполезное. Его Афинянин предлагает убедить людей в том, что, как и инцест, однополые связи являются абсолютной мерзостью в глазах богов и наиболее отвратительными из пороков. Для этого закону следует придать достаточное религиозное подкрепление и обоснование, тогда он (закон) войдёт в каждую душу и запугает её до повиновения. Это написано в IV в. до н. э., а звучит, словно цитата из выступления современного гомофоба. Всё так знакомо! Призрак насильственной добродетели проклятием витает над человечеством.

Всё же не следует винить Платона в гонениях на секс. В его сочинениях замечательно представлены и другие точки зрения, в том числе противоположные гомофобности. Из текста так же следует, что в Греции нет, и не было гомофобных законов, хотя есть историки, которые утверждают обратное. Противники однополой любви всегда были и будут, но большинство греков их взгляды не разделяло. Обилие античных источников, это подтверждающее, говорит само за себя. Вероятно, кто-то посчитает это пропагандой гомосексуализма. Что ж, на каждый платок не накинешь платок! В отличие от современных гомофобов, греки не пытались забить кляп в глотку, несогласным с их мнением.

Вернёмся к Лаю, который стал править Фивами. Он женился на Иокасте, но детей у них не было. Лай тайно обратился к Дельфийскому оракулу и получил ответ, что несчастья порой только кажутся несчастьями, а на самом деле являются благом: ребёнок, рождённый Иокастой, станет его убийцей. Что сказано, то сделано: неведение разрушено, и сын родиться. Рок ‒ это то, что изречено.

Получив оракул, Лай стал избегать близости с женой. Раздосадованная женщина не могла с этим смириться. Однажды она напоила мужа допьяна и добилась своего. Когда родился сын, Лай проткнул ему гвоздём лодыжки, крепко его связал и оставил в безлюдном месте. Но богини судьбы распорядились по-своему. Младенца нашёл пастух, назвал его Эдипом и отнёс в Коринф, где тогда правила бездетная семья. Приёмные родители воспитали найдёныша как собственного сына, но над юношей смеялись друзья, говоря, что он ни в мать, ни в отца, а в лихого молодца. Дразнили ‒ полбеды. Смутные предчувствия не давали ему покоя. Эдип отправился к Дельфийскому оракулу в надежде, что это поможет ему разобраться в себе. «Прочь из святилища, несчастный! ‒ вскричала Пифия, ‒ ибо ты убьёшь своего отца и женишься на матери!». Не желая зла своим родителям, Эдип решил больше не возвращаться домой. Пока наш герой находится в глубоком раздумье о своём будущем, я заполню повествовательную паузу небольшим, несущественным для дальнейшей фабулы, отступлением.

Эдип вырос в Коринфе. По тем временам, это товарный склад всей торговли Востока. Как говорится, «все флаги будут в гости к нам». Но знаменит Каринф не столько этим, сколько культом проституции. Не будет преувеличением сказать, что весь город – это бордель, а все дома в нём – в разной степени, публичные в известном смысле. Издревле не секрет, что деловые поездки, по-нашему, командировки, как и путешествия вообще, обостряют похотливость визитёров. Вырваться из дому и не поразвратничать – это всё равно, что не оставить отметку о своём пребывании надписью типа, здесь был Вася, Петя, Коля... «В общественном парижском туалете // Есть надписи на русском языке!» ‒ констатирует поэт. Это справедливо не только для Парижа, но и для мест, где поначалу, кажется, что нога человека здесь не ступала.

По продажности, искусной изощрённости коринфским проституткам не было равных во всей Греции. Молва об этом – лучшая реклама. А спрос диктует цены. Гораций в одном из стихов грустно сообщает: «Не всем смертным можно отправляться в Коринф». Не было такого тугого кошелька, который бы существенно не облегчился после посещения царства проституции.

Коринф считался высшей школой разврата, можно сказать наиболее престижной школой профессиональной подготовки жриц продажной любви. И заслуженно. Девушек с младых ногтей обучали науке обольщения, правилам манипулирования страстью, трюкам, возбуждающим желание и чувственность. Это можно назвать искусством, цель которого ‒ максимальная монетизация человеческих пороков во всём их бесконечном многообразии. Обязательно нужно учесть специфику Греции: если женщина думает, что стоит ей только раздвинуть ноги, и мужчины выстроятся к ней в очередь – то она дура. Мальчики для греков более изысканное удовольствие, чем вагина ненасытная и пошлая. Выдерживать конкуренцию нелегко, но коринфские проститутки успешно с этим справлялись.

Распрощавшись с воспоминаниями о родном городе, Эдип брёл по узкой дороге в мучительную неизвестность навстречу собственной судьбе, и она не замедлила проявиться. Впереди показалась колесница Лая.

Правитель Фив направлялся к Дельфийскому оракулу, чтобы узнать, как освободить свой город от напасти. А все дело в том, что Гера не простила Лаю любви к юному Хрисиппу и смерти мальчика, кроме того, была раздражена присутствием на Олимпе любовника Зевса, красавца Ганимеда. Её оскорбляло и поведение фиванцев не только не осудивших порочную страсть к мальчикам, но и всячески поощрявших подобные отношения. В наказание Гера наслала на город чудовище Сфинкс из глубин Эфиопии.

У Сфинкс была голова женщины, тело льва, хвост змея, крылья орла. Обосновавшись неподалёку от Фив, чудовище задавало каждому проходящему загадку, которую услышало от муз: «Кто из живых существ утром ходит на четырёх ногах, днём на двух, а вечером на трёх?» Не сумевшего ответить, Сфинкс сладострастно удушала в своих объятиях и пожирала. Она могла бы убивать без лишних расспросов, но, имея чувственную, нежную душу, не хотела выглядеть беспричинно кровожадной и чудовищной. Кокетка!

Пристрастие Сфинкс к загадкам было поводом для насмешек среди олимпийцев. Однажды сатир Силен спрятал в руках птичку, которой мог в одно мгновение свернуть шею и спросил эфиопское чудище: «Что находится у меня в руке ‒ живое или мёртвое?» Сфинкс не имела никаких шансов угадать и признала своё поражение.

У страха глаза велики. Молва разнесла по свету жуткие подробности о Сфинкс. Город оцепенел от страха. Храбрецы, отважившиеся на бой с чудищем, погибли. Подданные ждали решения царя.

Лай ехал по ухабистой узкой дороге в мрачной задумчивости. Он даже не сразу понял, что произошло, когда колесница остановилась. Эдип невольно перегородил путь. Лай грубо потребовал пропустить колесницу, ибо в ней тот, кому Эдип должен поклоняться. «Я поклоняюсь только богам и родителям» ‒ гордо ответил Эдип. Лай приказал своему возничему трогать, не обращая внимания на препятствие. Колесо задело ногу Эдипа, и он в ярости пронзил возничего копьём. Напуганные лошади понесли, сбросив наземь запутавшегося в упряжи Лая, и царь погиб. Сбылась первая часть оракула ‒ Эдип убил своего отца.

Направившись по дороге дальше, Эдип был остановлен Сфинкс. Он дал ответ на вопрос чудовища: «Человек в младенчестве ползает на четвереньках, в молодости стоит на двух ногах, в старости опирается на посох». В отчаянии Сфинкс бросилась с горы и разбилась насмерть. А что ей оставалось? Без своей загадки она всего лишь кровожадное чудовище, которое никто и никогда не полюбит. Ах!

В благодарность за избавление от напасти фиванцы провозгласили Эдипа своим царём, так как подоспела горестная весть о смерти Лая от руки неизвестного по дороге в Дельфы. Иокаста стала женой нового царя. В то время часто единственный законный путь к трону лежал через брак с царицей. По обычаю после смерти своей жены царь должен был отказаться от власти, которая досталась ему только благодаря женитьбе. Иногда из династических соображений отец брал в жёны собственную дочь, чтобы сохранить титул, приобретённый им благодаря её матери. Таков был порядок вещей. Только в наше время в голову основателю психоанализа могла прийти странная мысль о подсознательном стремлении сына вытеснить отца из постели матери. Увы, к разочарованию тех, кто что-то об этом слышал, к «эдипову комплексу» случившееся с Эдипом не имеет отношения.

Нет и ещё раз нет! Миф и написанная Софоклом трагедия ‒ это о роковой судьбе и проклятии, о том, что расплата неизбежна, судьбу не обманешь. Подспудное стремлении Эдипа убить своего папу, чтобы переспать со своей мамой? Греков бы это позабавило! Миф ‒ о внешних обстоятельствах жизни, а не о проблемной психике. Но это полбеды. По Фрейду все мы неосознанно желаем войти в свою мать, но смертельно боимся, что отец нас за это кастрирует. Вот это беда! Не наша беда. Беда Фрейда.

В письме своему коллеге, отец психоанализа написал: «Я обнаружил, и в себе тоже, любовь к матери и ревность к отцу, и теперь считаю это общим для раннего детства явлением... Если это действительно так, то захватывающая история о царе Эдипе становится вполне понятной... Когда-то все, в своих фантазиях, были в чем-то подобны Эдипу».

Ладно, говорил бы за себя, ан нет! «Все»! Психоанализ устроен так, что если вы захотите отряхнуть с себя этот кокаиный бред, то в ответ получите: «„Нет“, которое слышишь от пациента, после того как его вниманию предлагаешь вытесненные им ранее мысли, – оно констатирует лишь это вытеснение, а его решительность в этом, одновременно, измеряет его силу. /.../ „нет“ в таком случае означает желаемое „да“». Попасть в болото психоанализа просто, но выбраться из него трудно. Как говорится, увяз коготок и птичке «писец»! Чем настойчивее ты отпираешься, тем вернее выдаёшь свою неосознаваемую сущность!

Любой современный психолог средней руки камня на камне не оставит от безапелляционности дедушки Фрейда, но и пороха не изобретёт. Мифы податливый и удобный материал для интерпретаций. Культурологи, психологи, фантасты, да мало ли кто черпает из них по своему усмотрению. Фрейд запустил руку в мифологию, пожалуй, глубже, всех. Эдипа, Медузу, катарсис и ряд других древнегреческих понятий и образов он внедрил в своё учение, придав им исключительно фаллическое значение. Олимпийские боги обрели фрейдистские пенисы!

Американский историк и теоретик культуры Гарольд Блум, назвал Фрейда «самым влиятельным мифотворцем» двадцатого века и поставил его четвёртым в одном ряду с Платоном, Монтенем и Шекспиром. А за великолепное владение слогом (правда, в переводах это не чувствуется) некий критик сравнил литературный стиль Фрейда со стилем Набокова. Соглашаться с этим или не соглашаться ‒ вопрос личных пристрастий, в том числе и к кокаину. Но, увы, то, что сделал Зигмунд Фрейд из истории Эдипа ‒ это гениально.

Пенис ‒ главный герой психоаналитической драмы. Фрейд «нарушил сон мира», сорвал фиговый листок с христианского тела. Не удивительно, что современники восприняли это как акт сатанизма. «Психоанализ возвещает наступление Царства Сатаны», – писал в 1933 году Отто Фридель. По его словам, Фрейд, «как истый знаток чёрной мессы, воздаёт должное фаллосу как верховной святыне».

Фрейд видел причину душевных болезней в пенисе. Пенис больше, чем просто часть тела! Пенис ‒ это символ символов, на который мы все неосознанно реагируем. Каждый из нас испытывает страх кастрации. Все мы помешаны на сексе. Все мы, и мужчины, и женщины, проходим через фаллическую стадию развития. Все испытываем инцестные эротические желания. Упор на слово «все». История человечества ‒ это история пениса!

Множество вещей могут символизировать пенис. Фрейд был заядлым курильщиком. Он выкуривал до двадцати сигар в день. Фрейд признавал, что его дурная привычка подразумевает гомосексуальную фелляцию – замещение основополагающей человеческой привычки мастурбировать. Однажды на вопрос с намёком он ответил, что «иногда сигара – всего лишь сигара!». Иногда ‒ да, но не в большинстве случаев.

К 1923 году, в результате неуёмного курения, все нёбо Фрейда было покрыто раковыми новообразованиями. Ему сделали около тридцати операций, удалили у него почти все нёбо. Фрейд вынужден был носить специальный нёбный протез, который мешал ему нормально говорить. «Рука хирурга не вылетает у меня изо рта», – мрачно шутил Фрейд. Нёбный протез, который он называл «протомонстром», причинял ему постоянную боль. В 1922 году врачи отпускали Фрейду не больше пяти лет жизни, но он прожил ещё шестнадцать. В конце жизни от Фрейда так пахло разложением, что его собака перестала к нему подходить.

О сексуальной жизни Фрейда ходило много разных слухов. Газеты обвиняли его в распутстве и сексуальном авантюризме. По этому поводу, в письме своему другу в 1915 году Фрейд написал: « ... я выступаю за бесконечно более свободную сексуальную жизнь, однако сам я очень мало пользуюсь такой свободой». Официальный биограф Фрейда считал, что до женитьбы в тридцатилетнем возрасте Фред был девственником. Злые языки утверждали, что его теория либидо родилась под действием кокаина при неустанной мастурбации.

Свою супружескую жизнь Фрейд считал неудовлетворительной, хотя за девять лет у него родилось шесть детей. Но это не связано с либидо. Фрейд с отвращением относился к презервативам. В тридцать семь лет Фрейд сообщил своему другу, что они с женой «живут в воздержании», чтобы избежать беременности и необходимости пользоваться противозачаточными средствами. Ещё через четыре года Фрейд ему же сказал, что «сексуальное возбуждение для такого человека, как я, уже совсем бесполезно». Позже Фрейд как-то намекнул, что его супружеское воздержание было связано со страхом умереть по вине своего члена. Да, он боялся секса как смерти!

Я несколько отступил от основной темы, но это неизбежно. Миф об Эдипе ‒ основной ключик к пониманию Фрейда, и визитная карточка психоанализа. Вернёмся в древность, которая так странно отразилась в будущем.

Сбылась вторая часть оракула ‒ Эдип женился на своей матери. Но и при новом царе несчастья Фив не закончились. На город обрушилась моровая язва. Дельфийский оракул ответил, обратившимся к нему фиванцам: «Прогоните убийцу Лая!» Эдип, не ведая о своей роли, заочно проклял убийцу Лая и приговорил его к изгнанию.

Слух о событиях в Фивах дошёл до слепого предсказателя Тиресия, который известен во всей Греции не только как предсказатель. Он был совсем юным, когда в горах нечаянно натолкнулся на двух спаривающихся змей. Они набросились на него. Отбиваясь, Тиресий убил самку, в результате ‒ превратился в женщину. Тересий об утрате мужеского полу не горевал и не терял времени даром. Он стал знаменитой гетерой. Ровно через семь лет на том же месте Тиресий снова застал спаривающихся змей. На этот раз он убил самца и опять стал мужчиной. Тересий никому не рассказывает, где это удивительное место с волшебными змеями. Траву вытопчут. Кто хотя бы однажды не мечтал о столь чудесных метаморфозах, пусть кинет в меня камень. Шутка! Впрочем, гетеросексуальным мужчинам, следует знать об одном древнем поверии и проявлять осторожность: неважно в каком месте вы увидели спаривающихся змей, в результате ‒ неодолимое влечение к своему полу обеспеченно. А потом уже смотри, не смотри ‒ обратного пути нет.

Думаю, рассказ Терессия о повторном превращении в мужчину ‒ это уловка. Внешне он стал мужчиной, но в душе... Чудес не бывает! В царстве мёртвых земные соблазны уже не одолевают и можно с изрядной долей объективности взглянуть на минувшее. Когда в свой черед это случилось с Терессием, он, поселившись в Аиде, без лукавства отвечал на расспросы новых друзей о своих превращениях и говорил, что лучшая часть его жизни прошла в женском облике. А как же тяжёлая, бесправная женская участь? Да разве о том речь? Какие мужчины его любили!

Ослеп Тиресий после того, как нечаянно увидел купающуюся Афину. Так заведено, что простой смертный теряет зрение, а то и жизнь, увидев обнажённых богинь. Известны исключения из этого правила, но Тересий не в том числе. Издревле поэты представляли истину в образе обнажённой женщины. От вида наготы, пусть и божественной, сам по себе ещё никто не умер, но как жить, увидев истину?

Узнав о нерядовой судьбе Тересия, и учитывая отсутствие грязных помыслов, Афина по-своему сжалилась. Она приказала мудрому змею вылизать слепому уши, чтобы тот мог понимать язык вещих птиц.

Так что же увидел Тересий? По умолчанию кажется, что женская нагота и нагота богинь ‒ это нечто возвышенное. Как обычно, мы переносим современные представления на далёкое прошлое. По умолчанию же представление о красоте и прекрасном связаны с совершенством женского тела. А кто это вам сказал? Вы уверенны, что так было всегда? Вас убеждает история культуры, картины, поэзия? Действительно, живописная традиция изобилует толпами полуобнажённых и обнажённых красавиц. Голых мужчин, если этого неизбежно требовала художественная правда, за редким исключением принято было изображать либо задницей к зрителю, либо с прикрытым причинным местом. И в наше время общественную нравственность оскорбляет поза, которую острословы назвали ‒ жопа, вид спереди! Сейчас это не однозначно, как век-полтора назад, но все же... Социально-эстетически женская нагота считается более приемлемой, если, конечно, не брать в расчёт культуры, где любая нагота неприемлема.

Если вы когда-нибудь обратите внимание на предметы искусства, по преданию выкопанные в местах, где бывали олимпийские боги, то обнаружите, что древние скульпторы отдавали предпочтение мужской красоте, причём в целом, а не только филейным частям. В эпоху Зевса она была истинной, а женская привлекательность ‒ была объектом потребления, как изысканная пища для одних, и наоборот ‒ слишком грубая для других. Совершенное всегда прекрасно, а красота ‒ не обязательно совершенство, скорее вопрос вкуса и привычек. Женщина могла быть и красивой, и прекрасной, не более того. Заметим, что древнегреческий писатель Лукиан, описывая прелесть женских ягодиц, называет их «юношескими частями». Это высшая оценка! Как результат, открытость и естественность, в то же время, божественность мужских образов ‒ с одной стороны; с другой ‒ «неземная», мёртвая красивость нереальных женщин. У вас есть подруги с бюстами греческих изваяний?

Обожествление мужской красоты выразилось в тысячах статуй обнажённых юношей, которые высились по всему эллинскому миру. Кроме того, на просторах Греции были повсюду расставлены гермы – каменные или деревянные столпы, увенчанные сверху головой бога Гермеса, а в средней части – эрегированным членом. Вагина такой чести не удостаивалась.

Существование богинь на Олимпе ‒ дань условности. По своему полу они женщины, по статусу ‒ мужчины. Поэтому, когда смертный видит обнажённую богиню, он видит несовершенство, несоответствие статусу, он действительно видит истину. Это умаляет небожительницу. Отсюда и раздражение, которое выплёскивается карой.

Есть и другой рассказ о слепоте Тиресия. Однажды Гера пуще обычного поносила Зевса за его супружескую неверность. Властитель Олимпа ответил ей, что женщины от секса получают неизмеримо большее удовольствие, чем мужчины, потому, даже не часто деля с ней ложе, он вполне исполняет свой супружеский долг. Гера имела в виду не супружеское ложе ‒ пусть оно хоть травой порастёт! ‒ а сластолюбие мужчин, которым без разницы в кого и куда совать. Нет и нет! Больше удовольствия получают мужчины ‒ в этом причина их похотливости.

Для Геры спор был принципиальным, Зевсу отшутиться не удалось. Чтобы рассудить, кто прав, призвали Тересия, который в свой жизни успел побыть и мужчиной, и женщиной. Оценив в целом любовное наслаждение в десять баллов, он посчитал, что из них на долю женщины приходится трижды на три, а на долю мужчины лишь одна часть. Уж ему-то об этом не знать! Другое дело, что женщины подчас не ценят мужские прелести и не способны дарить ласки, которые возвращаются утроенным наслаждением. Зевс был доволен ответом, а Гера в бешенстве ослепила Тересия. Она как раз из тех женщин, которые забывают снять корону, ложась в постель. Когда правда колет глаза богам, то слепнут смертные. Но Зевс восполнил урон Терессия, наделив его особым зрением, которое позволяет видеть будущее, и продлил его жизнь до семи поколений.

Слепота сама по себе не признак пророческого дара, но сопутствие. Рассказывают, что философ Демокрит, которому приписывают изобретение атомов, ослеп, глядя на медный щит против заходящего солнца. Он сам лишил себя примитивного зрения в надежде, что откроются очи разума. Что же тогда безумие, если это мудрость?

Слепцов считали особенными людьми, а их внутреннее зрение ‒ более совершенным, чем обычное. Оно позволяет видеть тонкий мир, недоступный простому смертному. Так боги компенсируют уродство, до которого сами же и довели. Как страшно жить, клянусь собакой! Но хотя бы так.... Худо без добра ‒ совсем худо. Что касается Демокрита, то он стал жертвой собственной теории о том, что знание, полученное с помощью органов чувств, в том числе и зрения, не истинное, а тёмное. Вольному воля. Удивительно другое. Демокрит говорил о бесконечном множестве миров и устройстве Вселенной примерно так же, как и мы сейчас, но по секрету мог сообщить, что земля плоская и неподвижная. Платон, должно быть от зависти, хотел сжечь его книги, да что толку, если они останутся у других? Что-то пророческое в Демокрите было.

Среди прочих людей прорицателя выделяет способность понимать язык птиц и животных, способность отличать божье знамение от людской глупости. Прорицателей чтут, их приглашают на важнейшие в жизни события, им дают пищу и кров, а к их советам прислушиваются. Прорицателям покровительствуют Зевс и Аполлон, но это не означает, что их избранники избавлены от превратностей судьбы.

Кипрский прорицатель Фрасий волей обстоятельств оказался в Египте как раз в то время, когда там разразилась страшная засуха. Верный своему профессиональному долгу он предсказал, что бедствие прекратится, если царь Египта будет ежегодно приносить в жертву Зевсу одного чужеземца. Как вы думаете, кто оказался этим первым чужеземцем? Правильно! Сам прорицатель.

В отличие от мужчин, женщины прорицательницы предсказывают обычно бедствия. Их называют сибиллами по имени знаменитой предсказательницы Сибиллы. Как утверждают, они видят на тысячу лет вперёд. По своим повадкам предсказательницы более ведьмы, чем жрицы. Их экстаз-пророчества обычно не связаны с магической силой оракулов и святых мест. В христианском аду предсказатели и гадалки посмертно поражены немотой. Почему немотой? А почему в аду? Христианский бог не жалует людей, которые подглядывают в будущее.

Печально знаменита предсказательница Кассандра. В детстве её и брата близнеца родители забыли в храме, а когда мать вернулась за ними, увидела, что священные змеи лижут уши её детей. С тех пор Кассандра и её брат Гелен стали обладать даром пророчества. Но рассказывают так же и по-другому. Кассандра уснула в храме, и ей явился Аполлон. Златокудрый не стал лицемерить: если она разделит с ним ложе, то он наградит её даром предсказательницы. Кассандра оказалась недоверчивой девочкой: сначала он её наградит, а потом остальное... Аполлону не могло прийти в голову, что его обманут. Единственный, кто на это способен ‒ Гермес. Но Кассандра обманула: дар приняла, а взамен не уступила... Тогда Аполлон уговорил её всего лишь на один поцелуй. Во время поцелуя он плюнул обманщице в рот. С тех пор пророчества Кассандры всегда точны и сбываются, но она потеряла дар убеждения: ей никто не верит. Хотя и царская дочь, а городская сумасшедшая! Кто знает, может быть с того времени и пошло ‒ выслушай женщину и сделай наоборот.

Много раз Кассандра пыталась предупредить защитников Трои о грядущих бедах. Её слышали, но не услышали. После падения Трои греки изнасиловали Кассандру в храме Аполлона (по другим сведениям ‒ на алтаре Афины), где она пыталась укрыться. Злосчастная предсказательница стала боевым трофеем победителей. Есть люди, которых поцеловал бог, а есть люди, на которых бог плюнул. Судьба пленницы приведёт Кассандру в Микены, где её зарежет Клитемнестра за компанию со своим законным мужем Агамемноном, который, возвратившись из Трои домой, оказался лишним. Пока он доблестно воевал, его супруга вышла замуж! Примечательно, что у микенцев это не вызвало ни протеста, ни даже удивления. Злодейку-изменщицу и одновременно свою мать вместе с её избранником убьёт Орест. Такая вот незамысловатая мифологическая сюжетность.

В отличие о Кассандры, к Тересию боги относились благосклонно и сделали его, слепца, проводником людей. Умудрённый опытом, старец, опираясь на посох, подаренный ему Афиной, явился во дворец Эдипа, в то время, когда в городе свирепствовала моровая язва, и объявил волю богов: мор прекратиться, если кто-нибудь из поколения «посеянных» людей пожертвует своей жизнью, ради спасения остальных.

В Фивах все знали, кто такие «посеянные» люди. Когда основатель города Кадм готовился к жертвоприношению Афине, он послал своих воинов за водой к источнику бога Ареса, но не знал, что источник охраняется. Стаж источника, Дракон, уничтожил большинство спутников Кадма. За это Кадм раскроил ему голову камнем, но друзей и сподвижников это не могло вернуть. Афина приказала посеять зубы Дракона, что и было сделано. Моментально из земли выросли вооружённые солдаты, или «посеянные» люди. Они гремели оружием и были агрессивны. Кадм швырнул в их ряды камень, который вызвал ссору: каждый обвинял другого. Завязалась яростная битва. В живых осталось только пять человек. Они и присягнули на верность Кадму.