Текст книги "Другой Олимп. И не только (СИ)"

Автор книги: Леонид Январёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Зоофилия была обычной формой развлечения на древнеримских аренах. В этом, как и во многих других пристрастиях, римляне оказались впереди планеты всей. Массовое скотоложство, как публичное представление, больше нигде не встречается. Для зрелищности зверей специально обучали совокупляться с женщинами, как через влагалище, так и через задний проход. В качестве активных артистов выступали быки, жирафы, леопарды, гепарды, дикие кабаны, зебры, жеребцы, ослы, огромные псы, обезьяны и т.д. Во многих древних храмах самых различных животных дрессировали для совокупления с женщинами и сношений с мужчинами анально. Ещё не так уж и давно, в наше время, в разных странах завсегдатаям публичных домов предлагались гуси и индейки. И по сей день при большом желании вы можете стать зрителем эротического шоу с женщинами и зверями. В «ленивом» случае можно ограничиться поиском соответствующих видеороликов в интернете. Удивлюсь, если не найдёте!

Никакие века никогда и нигде не отличались хотя бы каким-нибудь целомудрием и нравственностью. Католический инквизитор Мартин дель Рио, утверждал, что свидетели видели, как одна женщина родила свирепую крысу, а другая – похожее на медведя чудовище. Основатель испанской инквизиции Томас де Торквемада полагал, что родившиеся монстры – это наказания за богомерзкое зоофилическое распутство. Из других источников известно, что некая Альципа родила слонёнка. В 1278 году в Швейцарии женщина принесла львёнка. В 1471 году в Павии женщина родила щенка. И, наконец, в 1531 году одна женщина родила «единоутробных близнецов»: сначала мужскую голову в оболочке, за нею – змею с двумя ногами, и напоследок – целую свинью.

Представляю, как будут возмущены верующие христиане, но согласно некоторым талмудистским толкованиям Ветхого завета, Адам имел половые связи со всеми обитателями Райского сада. Богу это надоело и он, дабы остепенить человеческого первенца, создал для него Еву.

В таком мире вряд ли стоит осуждать Афродиту за банальный среди богов инцест. Она стала приёмной дочерью Зевса и сблизилась с наречённым отцом настолько, что родила от него двуполого Эрота ‒ своенравного мальчика-девочку с золотыми крыльями. Он своими стрелами воспламеняет в сердцах богов и смертных любовную страсть, часто без разбора, потехи ради, стреляя по кому, и куда придётся. Поначалу Афродита списывала это на детские шалости, надеясь, что с возрастом её сын остепениться. Ничуть не бывало! Чтобы избавиться от докучного внимания матери, Эрот зажёг в ней страсть к богу войны Аресу, хотя в то время Гера как раз хлопотала перед Зевсом о браке Гефеста и Афродиты. Коварный ребёнок! «Сладкоистомный – у всех он богов и людей земнородных \ Душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает» (из Гесиода).

Пострадавшие от козней Эрота рисовали его в виде крылатой Злобы. Говорят, что Эрот был всегда, что он старше даже Урана, деда Зевса. Вполне может быть! Но при новом царствовании он принял образ, более соответствующий свободе нравов, и являлся в облике шаловливого мальчика, не без основания считая свой внешний вид очень эротичным. У сына и матери непростые отношения: они далеко не во всём и не всегда согласны друг с другом. Например, Эрот покровитель прекрасных юношей, а также их любви между собой, Афродита ‒ не признает подобные отношения между мужчинами истинными, хотя и вынуждена с этим считаться: что есть, то есть! Мать и сын постоянно спорят о том, кто главнее. Но мы-то знаем, что без Эрота нет Афродиты!

Отличие Века Зевса от прежних в том, что люди ‒ дети богов и смертных женщин. Божественное любовное наслаждение и адовы муки страсти, смертные и бессмертные испытывают одинаково. Доброта, Благородство, Ум ‒ среди людей этого поколения не редкость, но и не правило. Иногда ими овладевают низменные, животные инстинкты. Зевса это огорчает. Однажды в гневе он чуть не стер с лица земли потопом всё человеческое племя.

Поколению Зевса предшествовали люди Медного века. Они постоянно ссорились между собой, воевали и довоевались: с отменной жестокостью перебили друг друга. Некоторые считают богов главными зачинщиками человеческих распрей. Это вряд ли так.

Ещё раньше жили люди Серебряного века. Их уничтожил Зевс ‒ за дикость, невежество, за не почитание богов. Единственное достоинство никчёмного поколения ‒ миролюбие, но зато женщины не ставили мужчин ни в грош. Поначалу Зевс заботился о пропитании людей Серебряного века, но это была его ошибка. Халява развращает. Новые поколения в трудах добывают себе хлеб насущный.

Самыми первыми были люди Золотого века. Они поклонялись Крону. С некоторыми из них Зевс дружил в молодости. Они ели одну пищу с богами, были мудры, не замышляли друг против друга и, уж тем более, не убивали себе подобных, не знали старческой дряхлости, не испытывали страха перед смертью: в отведённый срок просто засыпали навеки.

После свержения Крона поколение людей Золотого века угасло, не оставив ни потомства, ни следа. Их душ нет в царстве мёртвых. Может быть, подданных Крона забрал изначальный Уран, незримое присутствие, которого Зевс иногда чувствовал? Кто-то говорит, что они стали, невидимыми даже для богов, благостными, человеколюбивыми созданиями ‒ даймонами, которых ещё называют демонами, хотя это слово в наше время приобрело эмоционально негативную окраску и вряд ли подходит для ангелов-хранителей. Иногда они проявляются в сознании людей как наитье или глас разума, но их не стоит путать с гласом божьим и прочими голосами, которые, вероятнее всего, проявления шизофрении.

По христианскому разумению, демоны ‒ это порочное потомство дурных ангелов, то есть ангелов, которые «отпали от Бога и неба из-за вожделения к женщинам». Очевидная мужская природа ангела делает загадочным, если не двусмысленным современное обращение к красавице ‒ ангел мой! Впрочем, как не называй, ни в демонов, ни в привидения, а уж тем более в женщин-ангелов Зевс не верит. Он материалист.

Вместе с людьми Золотого века землю навсегда покинула богиня Астерея ‒ Дева Справедливость. Тем, кто её всё же ищет, советую почаще смотреть на звёздное небо ‒ она где-то там. Теперь это созвездие Девы, хотя не все согласны, что именно оно. Иные в отчаянии полагаются на Фемиду ‒ богиню правосудия и законности с повязкой на глазах и весами в руках, как символами беспристрастия. Увы, к Справедливости она отношения не имеет. А уж как пристрастна, избирательна и цинична!

Не следует думать, что люди разных веков находились в родстве, пусть даже очень отдалённом Нет. Это очень разные создания. Общие у них только недостатки. Прогресс от лучшего к худшему ‒ единственно непрерывный процесс, связывающий циклы истории человечества. Разве не так? Разве не из этих соображений мы исходим, когда идеализируем прошлое? Представление об утраченном рае один из самых стойких архетипов человеческого сознания. О времена! О нравы!

Современное поколение людей, к которому принадлежим мы ‒ пятое. Неизвестно откуда мы народились, как сорная трава. За нас никто не в ответе. Во тьме будущего божественная искра угасла. Уверенно можно сказать, что мы вполне достойны утверждения некоторых учёных о происхождении человека от обезьяны. Зевсу до нас дела нет. Поэт древности Гесиод ещё на заре нашей эпохи в сердцах воскликнул: «Если бы мог я не жить с поколением пятого века! Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться».

Время ‒ как узелки на память, и расстояние между ними зависит лишь от восприятия событий. Богам некуда торопиться. Им неведома хронологическая последовательность и причинно-следственная предопределённость ‒ эта незримая цепь, которую люди ошибочно принимают за судьбу. В теле человека течёт простая смертная кровь, а не вечная кровь богов ‒ ихор, поэтому люди всегда спешат, пытаясь взять от жизни всё и сразу, а в итоге их единственным богатством оказываются грехи, которые они и уносят с собой в Аид.

Чтобы хоть как-то согласовать свой неспешный ритм жизни с земным, Зевс сделал так, что год тогда ровнялся восьми нынешним. Дотошный и при том образованный читатель возразит мне, что дело тут вовсе не в божественной воле. Так был устроен древний календарь. Люди всегда пытались согласовать солнечный год с лунным: только раз в восемь лет полнолуние совпадает с самым коротким или самым длинным днём в году. Великие светила завершают старый астрономический цикл и начинают новый. В такие знаменательные ночи решались судьбы царей, срок правления которых часто был ограничен восьмью годами.

Сейчас трудно судить о том, что имел в виду Зевс, устанавливая именно такой порядок движения светил. Все остальные порядки завели люди, как всегда исказив божественные замысел до неузнаваемости.

II. ВЗГЛЯД С ОЛИМПА: ЧТО ВНИЗУ, ТО И НАВЕРХУ!

Из обезьян прекраснейшая безобразна, если сравнить её с человеческим родом. Из людей мудрейший по сравнению с богом покажется обезьяной, и по мудрости, и по красоте, и по всему остальному. Я не беру в кавычки слова мудреца Гераклита, потому что мы знаем их по пересказу других авторов. Разница между бессмертным и смертным ощущалась как непреодолимая, но лишь в пределах доводов разума. В чувственной сфере всё обстояло иначе. То ли боги снисходили до человека, то ли человек поднимался до божественной высоты ‒ как посмотреть. Бесспорно одно ‒ взаимовлияние. Страсти правят равно на небе и на земле. В эпоху Зевса люди и боги жили, словно по соседству в коммунальной квартире. «Боги! Боги повсюду!» ‒ восклицал поэт. А путь на Олимп для смертных был куда короче, чем дорога из Афин в Дельфы. Покорение небес стало возможным благодаря не хитрому способу передвижения, который с тех пор используется без каких-либо усовершенствований ‒ через постель. Зевс пожинал плоды всеобщего любвиобилия. Эх, говорила мама...

В неутомимом поиске новых наслаждений люди опередили богов, того и гляди, начнут диктовать свою моду на Олимпе! Зевса это настораживало. Особенно он задумался, когда его сын Аполлон увлёкся смертным юношей. Такая любовь бытовала у людей и вот теперь перекочевала на Олимп.

‒ Не думаю, что у женщин есть преимущество в любви. ‒ ответил на прямой вопрос Аполлон.

‒ Афродита считает иначе. ‒ возразил Зевс.

‒ Она дурочка. Пусть морочит голову своим товаркам. ‒ Аполлон без пиетета относился к богине любви.

‒ Но они прелестны, не спорь! ‒ не сдавался Зевс.

‒ Одно другому не мешает! ‒ мудро обобщил Аполлон.

Зевс усмехнулся и не стал возражать.

Рассказывают, что, когда поэта Анакреонта спросили, почему он слагает гимны не богам, а мальчикам, он ответил: «Потому что они – мои боги».

Философ на вопрос «почему любят красивых мальчиков?», ответил, что это вопрос слепого.

Этот философ ‒ Аристотель. Ему приписываются множество трудов по философии. Некоторые из них до сих пор не утратили актуальность, но большинство ‒ не более, чем иллюстрация к развитию научной мысли в рамках западной цивилизации. Для античности Аристотель крупнейший авторитет не только в философии, но и в вопросах полового просвещения.

Солнечный бог, златокудрый, чтобы не сказать, рыжий, Аполлон ‒ предсказатель, врачеватель, покровитель искусств ‒ первым из олимпийцев вкусил радости однополой любви. Не удивительно, он частенько лез наперёд батьки в пекло!

Сын Зевса и Лето, Аполлон родился семимесячным, но, как и все боги, питаясь нектаром и амброзией, быстро рос. В юности Аполлон был непослушным и своевольным, перечил даже своему всемогущему отцу.

Впрочем, Зевсу угодить трудно. Его высокомерие и капризность безграничны. Или чаша терпения олимпийцев неглубока? Вероятно, всё вместе. Неудивительно, что недовольство близких вылилось в заговор. Во главе с Герой, Посейдоном и Аполлоном боги сговорились совершить дворцовый переворот. Они окружили спящего Зевса и связали его сыромятными ремнями. Громовержец не мог пошевелиться, а то убил бы заговорщиков молниями.

Нереида Фетида, предвидя междоусобицу на Олимпе, и понимая, что любой новый властитель будет ничем не лучше, привела сторукого гиганта Бриарея, который в считаные мгновения, действуя всеми руками сразу, освободил своего господина от пут. Жену, как вдохновительницу бунта, Зевс подвесил за запястья на золотых браслетах к небу, а к ногам привязал наковальни. Жалобные вопли Геры слышали все олимпийцы, но не смели прийти ей на помощь, ожидая своей участи. Богам пришлось принести клятву, что они больше никогда не будут бунтовать против Зевса, лишь тогда он помиловал свою супругу. Это была первая присяга, раньше присягать было не принято. Посейдона и Аполлона Зевс низвёл до рабов и отправил на строительство Трои, тогда ещё захолустного городка. Очень скоро по олимпийскому времяисчислению Троя станет центром многолетней кровавой войны, вдохновенно воспетой Гомером.

Ещё одна ссора с отцом чуть не закончилась для Аполлона свержением в Тартар. Гадес пожаловался Зевсу, на сына Аполлона врачевателя Асклепия (латиняне называют его Эскулапом), который посмел оживить мёртвого, тем самым, лишив Аид нового подданного. Действительно, Асклепий с помощью волшебной травы и заклинаний оживил, как иные полагают, своего возлюбленного Ипполита, погубленного мачехой. Сгорая от страсти к пасынку, Фёдра безосновательно обвинила его в домогательстве.

Громовержец не стал разбираться в хитросплетении любовного многоугольника. Вмешательство в божественный промысел ‒ это неслыханно! Зевс поразил Асклепия молнией. В отместку Аполлон убил киклопов ‒ оружейников Зевса. К слову сказать, те циклопы, с которыми позднее столкнётся во время своих странствий Одиссей, никак не связаны с киклопами Зевса. Человекоподобные существа и чудовища, как правило, смертны, хотя в благоприятных условиях могут жить необозримо долго.

За Аполлона вступилась мать. Зевс смягчил наказание: он заменил свержение Аполлона в Тартар на ссылку ‒ отправил своего строптивого сына на год работать пастухом к греческому царю по имени Адмет. Аполлон быстро сдружился со своим невольным хозяином и сделал для него много полезного. Однажды даже спас его от смерти, напоив вином богинь судьбы Мойр так, что они перепутали, кому жить, кому умирать. Эти три неразлучные дамы всегда одеты в белое: Клото ‒ прядёт нить жизни, Лахесис ‒ определяет течение жизни, Антропос ‒ самая страшная ‒ перерезает нить жизни. О решениях относительно человеческих судеб им сообщает сам Зевс. Мойры знали, что молодые боги над ними подсмеиваются, но что тут поделаешь! Молодо зелено!

Прошло много времени, прежде чем Аполлон остепенился, стал проповедовать умеренность, исполнять только пристойные танцы и призывать: «Ничего сверх меры!». «Да, да»... ‒ вторили насмешники: «Чем реже удовольствия, тем они приятнее». Так что об аскетизме речь не идёт. У всякого своя мера! В удовольствиях Аполлон никогда себе не отказывал, выбирая из них самые изысканные. Особо ревниво он относился к своей славе первого музыканта и покровителя искусств. Для смертных спор с Аполлоном не сулил ничего хорошего.

Музыкант Марсий нашёл флейту, выброшенную и проклятую Афиной за то, что во время игры на ней, лицо богини с раздутыми щеками становилось смешным. Он только поднёс к губам инструмент, а флейта сама заиграла мелодии Афины, чем привёл в восторг слушателей, которые считали, что это играет Марсий. Наивный музыкант из тщеславия не стал возражать, когда его похвалили, мол, и Аполлон бы не смог сыграть лучше. Это разгневало бога, он вызвал Марсия на состязание и победил. Судьба музыканта была решена: Марсий умер страшной смертью: утончённо-изысканный Аполлон содрал с него живьём кожу и прибил её к сосне. О такой инсталляции современным постмодернистам остаётся только мечтать! Это вам не мошонку к мостовой прибивать.

В любовных похождениях Аполлон не отставал от своего отца и других богов, традиционно отдавая дань женским прелестям. Но однажды он стал свидетелем любви двух юношей. Один из них, Гиакинф, был спартанским принцем, хотя некоторые считают его сыном музы Клио. Другой ‒ певец Фамирид, или, по иной версии, кифаред Тамирис. Юноши были прекрасны. Предметом страсти Аполлона стал Гиакинф. Фамирида он не считал серьёзным препятствием, но прямое употребление власти, пусть и божественной, в сердечных делах – не лучший путь к цели. Аполлон прибегнул к хитрости, в итоге погубившей соперника. Услышав хвастовство юного музыканта, что в песнопении тот может превзойти Муз, Аполлон передал его слова Музам. Юноша самонадеянно отважился на состязание, поставив наглое условие: если он победит, то сойдётся с каждой.

Плохо, когда не знал, да ещё забыл. Я всегда был уверен, что муз семь. А их, оказалось, девять. Они дочери титаниды Мнемосины и Зевса. Напомню: Каллиопа ‒ Муза эпической поэзии; Эвтерпа ‒ покровительница музыки; Мельпомена ‒ Муза пения и трагической поэзии; Терпсихора ‒ Муза хорового танца и лирической поэзии; Эрато ‒ Муза эротической поэзии и свадебных песен; Полимния ‒ Муза гимнов в честь богов и героев; Урания ‒ Муза астрономии и математики; Талия ‒ Муза комической поэзии; Клио ‒ Муза истории.

Юный музыкант явно переоценил свои силы и возможности. Музы победили и в наказание лишили юношу зрения, отняли дар игры на кифаре и дар пения.

Так Гиакинф достался Аполлону. Но их любовь закончилась трагически. Зависть богов губительна для смертных. Наблюдая за играми любовников, западный ветер Зефир воспылал неодолимой страстью к Гиакинфу, и его обуяла ревность. Рядовому богу тягаться с Аполлоном опаснее, чем смертному. Наказание человека коротко ‒ не дольше его скоропостижной жизни. Наказание бессмертного длится вечность. Зефир подстроил случай из тех, которые считают несчастливыми. Он улучил момент, когда Аполлон обучал любовника метанию диска, и слетел с вершины священной горы: внезапный порыв ветра изменил полет диска. Это Зефир направил спортивный снаряд в цель ‒ в Гиакинфа. Удар пришёлся по голове. Юноша упал замертво. Зефир искренне скорбел вместе с Аполлоном. Человеческая жизнь так нечаянно хрупка! В память о возлюбленном Аполлон создал из крови Гиакинфа пурпурный цветок. Вряд ли это современный гиацинт, как думают некоторые, но никому не возбраняется, глядя на красивый, печальный цветок, вспомнить о судьбе Гиакинфа. Как сказал поэт, правда, по другому поводу ‒ «И каждый гиацинт, в саду растущий, \Следы умершей прелести хранит».

В Спарте Гиакинф бог. В честь него и Аполлона в Лаконии ежегодно справляются трёхдневные празднества Гиакинфии.

Не оправдывая тем Зефира, нужно сказать, что он страдал от перепадов настроения. Обычно добрый и ласковый под напором эмоций Зефир вдруг становился злым и раздражительным. Истоки психической неуравновешенности последователи Фрейда ищут в детских и семейных переживаниях. Они, вообще, всё там ищут, и всё находят. Почему бы не поискать? Мысль о том, что у детей есть сексуальные переживания на различных психологических и физических уровнях, была впервые подробно изложена Зигмундом Фрейдом. Его три очерка по теории сексуальности (1905) современники назвали «революционными».

Когда Фрейд впервые озвучил свои эпохальные догадки перед своими коллегами, зал встретил его доклад, без преувеличения, гробовым молчанием. Вероятно, слушатели примеряли на себя скандальную теорию, из которой следовало, что каждый из них был в детстве подвергнут сексуальному насилию и, в свою очередь, обзаведясь семьёй, подвергает насилию собственных детей. Лишь незначительное упрощение извергнутых докладчиком малонаучных помоев, позволяло сделать такой нелицеприятный вывод. В последствие Фрейд смягчил свой приговор, поняв, что хватил лишку. Так были распахнуты ворота в мир детских сексуальных переживаний и больше они не закрывались.

Что ж, приглядимся к семье Зефира.

Мать Зефира ‒ титанида Эос, сестра благородного Гелиоса. Древний род, приличная, достойная семья. Но это только на первый взгляд. Мамаша путалась со всеми подряд. Однажды, её застукала Афродита в объятиях своего любовника, бога войны Ареса. Нет бы остепениться после такого скандала! Ничуть! С мамочкой случился приступ педофилии: она стала трахаться с мальчиками, полагая, что это её тайна никому неизвестна. Но Зефир с юности любил подглядывать, а однажды подсмотрел, как мама Эос ублажает юного, но уже ослепительно красивого Ориона и возбудился так, что потерял ориентацию: стал дуть не с запада, а с востока, чем изумил своего брата Восточного ветра. С тех пор и пошло: увидит красивого юношу и теряет голову.

Если название цветка гиацинт лишь созвучно имени юноши, то название дерева Кипарис ‒ определённо напоминание о романтическом увлечении Аполлона. Очередного любимца так и звали ‒ Кипарис.

На острове Кеос, где эта история произошла, жил олень, посвящённый нимфам. Животное было ручным, совсем не боялось людей и все его очень любили, но особенно ‒ Кипарис. Однажды во время охоты в чаще из-за густых ветвей юноша не узнал своего друга и острым копьём поразил его насмерть.

Горе Кипариса было так велико, что он готов был умереть в искупление нечаянной вины. Даже Аполлон не мог его утешить. Юноша поклялся, что будет грустить вечно. Аполлон, со словами: «Я тоже буду о тебе скорбеть, и ты всегда будешь там, где скорбят» ‒ превратил своего возлюбленного в стройное, как стрела уходящее в высь дерево ‒ кипарис. С тех пор хвоей кипариса украшают погребальные костры, у дверей дома в знак траура вешают веточку кипариса.

Но завистники рассказывает по-другому, мол, не все коту масленица. Юный Кипарис отверг Аполлона, и злопамятный бог превратил юношу в дерево. Зная характер златокудрого, я бы не стал отвергать эту версию. Кипарис так же считается священным деревом богини юности, дочери Зевса Гебы, которая прислуживала на Олимпе, пока её не сменил любовник отца Ганимед, получивший при этом почётное звание ‒ виночерпий богов.

Сплетничают ещё об одном возлюбленном Аполлона. Это сын Гермеса, основатель буколической (пастушьей) поэзии Дафнис.

Юноша ухаживал за многочисленными стадами в Сицилии. Пан научил его играть на свирели, и первый преподал прочие уроки. Затем Аполлон нежно и страстно опекал Дафниса. В прекрасного пастуха влюбилась нимфа Номия и взяла с него страшную клятву из тех, которые можно дать только в бесшабашной юности ‒ клятву вечной верности.

Но жизнь берет своё. Как-то, крепко выпив, Дафнис изменил возлюбленной с Химерой. Трудно даже представить, сколько нужно выпить, чтобы польститься на женщину-чудовище с львиной головой, козьим туловищем и змеиным хвостом. Злопыхатели не считают это удивительным: пастухи обычно пользовали свои стада для плотских утех, о чём мы уже говорили. Кроме того, не нужно забывать, что первый наставник Дафниса ‒ козлоногий Пан. Как бы там не было на самом деле, говорят, что причиной размолвки всё же стала Химера, хотя измена с козой, овечкой, или барашком выглядела бы более естественно.

Залив глаза, в смысле, по пьянке, Дафнис, польстился на бог весть что, и лишился зрения в прямом смысле: ревнивая нимфа собственноручно выколола ему глаза за нарушение клятвы. Хирургическая жестокость наказания вполне соответствовала накалу страстей, обычному для того времени. Ослепший Дафнис то ли сам бросился со скалы в море, то ли превратился в камень, у которого теперь собираются его поклонники, и поют грустные песни.

Увлечение Аполлона юношами не осталось без внимания на Олимпе, но в вечной кутерьме жизни богов, это не выглядело чем-то особенным. А в Афинах жрецы, для умилостивления Аполлона, вместе с плодами нового урожая символически передавали ему в дар девушек и двух юношей в женской одежде. Культ юношеской красоты нашёл отражения в различных праздниках по всей Греции. В дни почитания Эрота вручался приз за лучшую песню о любви к мальчикам. В Мегарах, во время весеннего праздника, устраивались состязания мальчиков и юношей в поцелуях. В Спарте был праздник обнажённых юношей.

Молва числит за Аполлоном много любовников. Нет нужды оглашать весь список. На этом поприще златокудрый преуспел, может быть, более других олимпийцев. Но теперь уже не разобрать, где правда, а где приписки. Аполлон так часто опекал прекрасных отроков, что отличать просто симпатию от большего, стало для олимпийцев затруднительно, да и ни к чему. Хватает других забот.

Слова «Лира» и «Аполлон» ‒ почти синонимы. И это справедливо, но уже мало кто помнит, что создатель этого музыкального инструмента Гермес. На протяжении моего рассказа, вы не раз услышите его имя. А точнее ‒ одно из имён. Учёные насчитали у Гермеса 171-но имя. Алфавит, астрономия, музыка, кулачный бой, гимнастика, меры и веса ‒ ко всему этому он приложил руку.

Полный перечень тем, связанных с образом Гермеса, уведёт нас в такие области человеческого духа, где слова лишь обнажают тщетность интеллекта перед загадкой бытия и уже бесполезны: когда вопросы ещё задавать можно, но получить ответы уже нельзя. С другой стороны, Гермес очень земной и конкретный, например, фаллический бог ‒ это для тех, кто понимает.

Среди прочего, есть одна ипостась многомудрого, которая доступна даже людям с начальными проблесками сознания. Иные считают Гермеса жуликом и пройдохой. Не без того. Во все века магия, оккультизм и прочая потусторонность не обходились без уловок. И в наше время то же. Мошенничество без магии ‒ сколько угодно! Магия без мошенничества ‒ никогда! Путь из мошенников в маги значительно короче, чем тернистая дорога тайного знания, ведущая к очевидной мысли о неисчерпаемости человеческой глупости.

Гермес ‒ внук титана Атланта, сын титаниды Майи и Зевса. Появившись на свет, он невероятно быстро рос. По человеческим меркам ещё в младенчестве Гермес украл у своего брата Аполлона стадо коров. Сделал это искусно, не оставив на месте преступления никаких следов: он привязал к копытам коров кору дуба. Даже провидческие способности не помогли Аполлону, как он ни напрягался, найти стадо. Пришлось объявить, о награде тому, кто найдёт вора. Жадные до дармовщины сатиры, которых художники обычно изображают неопрятными существами с большими толстыми, торчащими между ног, пенисами, взялись за дело – всё равно рыскают в поисках халявы.

А тем временем Гермес уже съел двух коров и для забавы смастерил музыкальную игрушку: натянул на пустой панцирь черепахи струны из коровьих кишок. Это и была первая лира.

Широкомасштабные розыскные мероприятия вывели Аполлона на след преступника. Когда он ворвался в его пещеру, Гермес спрятался в люльку, закутался в пелёнки и притворился спящим, а на обвинения и проклятия в свой адрес отвечал сладким сопеньем. Аполлон сгрёб в охапку младшего братца и отправился прямо к Зевсу.

Громовержец не мог поверить своим ушам, слушая Аполлона и, в то же время, глядя в чистые, ещё не затуманенные прозой и пакостью жизни глаза младенца. Ему не хотелось, чтобы его чудный сын оказался вором. Зевс даже намекнул, что не ждёт от Гермеса никаких признаний. Только отсутствием серьёзного жизненного опыта можно объяснить тот факт, что Гермес во всём сознался. В дальнейшем с ним больше такого никогда не случалось.

Гермес согласился вернуть коров, кроме съеденных, разумеется. Первый испуг уже прошёл, врождённая сообразительность подсказала, что неплохо было бы извлечь из своего поражения какую-нибудь выгоду. И Гермес, не моргнув глазом, соврал. Он сказал, что разрубил двух коров на двенадцать кусков и принёс мясо в жертву двенадцати главным олимпийским богам. В то время таковых было всего одиннадцать. Аполлон решил, что у малютки плохо с арифметикой и поинтересовался, кто же двенадцатый? Скромно потупив глаза, Гермес признался, что двенадцатый ‒ он сам. Так впервые в жертву богам было принесено мясо животных, а на Олимпе появился двенадцатый бог ‒ Гермес.

Во время возврата собственности на глаза Аполлону попалась странная вещица из черепашьего панциря. Гермес показал, как ей надо пользоваться, исполнив гимн в честь златокудрого. Аполлон был растроган, но пуще того ему понравилась лира. Взыграла артистическая натура. Торговались недолго. Аполлон обменял своё стадо коров на лиру. Отличный пример бартерной сделки!

Но сюрпризы на этом не закончились. Пробив брешь в обороне противника, Гермес развил наступление. Он продемонстрировал Аполлону свирель, как ещё одно своё изобретение. На самом деле её придумал козлоногий Пан. Однажды он пытался овладеть целомудренной нимфой, но она убежала от него и превратилась в тростник. Расстроенный неудачей Пан сорвал несколько тростинок и сделал из них свирель, но потом, по своей обычной безалаберности, её потерял.

Ставка на азарт оправдалась: Аполлон предложил за свирель один из своих многочисленных титулов ‒ бога всех скотоводов и пастухов. Пастухи! Не бог весть что! Но с чего-то надо начинать? Гермес не подал виду, что согласен. Тогда Аполлон, основательно разгорячившись, пообещал в придачу научить юного бога гаданию. Это говорят ‒ научить гаданию. Научить нельзя. Это дар, который можно только передать из рук в руки, из уст в уста... По-разному. Не знаю, что пришло на ум вам, но, на всякий случай ‒ это не обязательно секс. Искусству гадания Аполлона научил не кто иной, как козлоногий Пан. Бедняжка, он и не подозревает о своей роли в этой сделке! Впору потребовать долю. Но Пан ничего не понимает в торговле.

С практической точки зрения «придача» была весомей негромкого титула бога всех скотоводов и пастухов. Дар прорицания высоко ценился на божественной ярмарке тщеславия. Как тут откажешься? Ударили по рукам! После этих блестящих сделок лучшего кандидата на роль бога торговли, чем Гермес, нельзя было и представить.

В дальнейшем у Гермеса появилось много официальных обязанностей на Олимпе и ещё больше громких титулов. Он стал глашатаем Зевса и, чуть было, не поклялся всегда говорить правду и только правду, но одумался: дал слово, не лгать. Как говорят, что так говорили в Одессе ‒ это две большие разницы. С тех пор никому не удалось уличить Гермеса во лжи, при том, он слывёт искусным интриганом и шпионом. Врождённый лучезарный блеск честности в глазах дорогого стоит. Зевс без опаски доверяет ему самые деликатные поручения. Олимпийцы возложили на Гермеса ответственность за сохранность всей своей собственности. Благостный пример тому, что о боге не всегда должно судить по грехам молодости. Когда вы увидите летящего журавля, то пусть вам на память придёт мой рассказ о разносторонне талантливом олимпийце. Эта птица посвящена Гермесу.

Свою интимную жизнь Гермес не выставлял напоказ, в отличие от некоторых своих братьев и сестёр, хотя ни в чём от них не отставал. Есть ли у него любовники? Это странный вопрос. Гомофобией на Олимпе страдает только женская половина. Правильно спросить: кто его любовники? Персей, Кадм, Хрис, Ферс и Одрис. Неискушённому в олимпийской светской жизни читателю, эти имена ничего не говорят. Но, может быть, по ходу повествования вы их ещё услышите. Среди множества сыновей Гермеса уже известный нам несчастный Дафнис и ещё не известный нам, но знаменитый в древности разбойник Автолик.