Текст книги "Сердце Черного Льда [С иллюстрациями]"

Автор книги: Леонид Алехин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Глава II Песня небес

июнь 400 года от Коронации

ЯКОШ БЕЛИН, ЛОРД-ЗАЩИТНИК СЕРЕДИННЫХ ЗЕМЕЛЬ

1

Проснувшись, барон не сразу понял, где находится. В полумраке терялись очертания незнакомой комнаты с высоким потолком. За стрельчатым окном рыдала хмурая туча, поранившись об острый горный пик.

Гнездо Восхода. Дождь выстукивает быструю дробь по стеклу.

Нет, это барабанят в дверь.

– Милорд, – голос хозяина, Таиза Фалина. – Милорд, просыпайтесь! Нам пора в путь!

Застегивая на ходу кирасу и оправляя мундир, барон Белин спешил за хозяином Гнезда. Успеть за лордом Фалином было непросто, он не шел, летел. Рыцарский атвар черным крылом реял за спиной.

Якош Белин с ходу угадал, куда следует князь. В скале под замком Фалинов была высечена огромная каверна, служившая хранилищем и посадочной площадкой авионов. Средоточие силы Гнезда Восхода.

Их путь лежал туда. Коридоры, переходы, лестницы. Из бокового прохода вышел Анже Савина, ухмыльнулся, отдал честь вскинутой рукой. За его плечом алой тенью маячил дворецкий-островитянин.

– Доброе утро, Таиз, Якош. Как спалось, барон?

– Прекрасно, благодарю. К чему такая спешка?

Каблуки Савина звонко цокали по древним камням.

– Таиз разве не объяснил? Мы должны успеть на место до восхода солнца. Иначе затею придется отложить на день. В нашем положении даже один день – это слишком много.

Барон несколько раз ущипнул себя за кончик уса.

– Все же я был бы благодарен за более подробное объяснение, – сказал он.

– Барон, барон, – Анже Савина легонько похлопал его по спине. – Прояви терпение. Разве оно не относится к твоим фамильным добродетелям?

Якош Белин тихо вздохнул и промолчал.

2

Утомительно долгая винтовая лестница. Через каждые двадцать пять ступеней квадратная площадка. На площадке страж в кольчуге, шлеме с клювастым забралом-полумаской, с круглым щитом и ятаганом. Князь Фалин на ходу обменивается со стражами молчаливыми кивками.

Десять стражей. Двести пятьдесят ступеней. Длинный узкий коридор, берущий начало от подножия лестницы. В конце два стража, уже не с ятаганами, с пищалями наперевес. При виде приближающихся лордов берут на караул.

Навстречу Таизу, Анже и Якошу распахиваются обитые железными полосами двери. Они шагают вперед в пещеру под замком Восхода.

Эроны, хозяева небес, любили простор. Наследовавшие им Лорды Сапфира не уступали эронам в стремлении раздвинуть стены своих обителей как можно дальше. Князьями гор руководила не только привычка, но и необходимость.

Грозные авионы, машины, на которых Рыцари Небес покоряют ветра, требуют немало места для взлета и посадки. Одна только флаг-машина лорда Фалина занимала места, как дюжина рыцарских баталий, построенных боевым порядком. А кроме нее в пещере гнездились десятки авионов, иные лишь немногим меньше.

Барон Белин смотрит вверх, силясь определить расстояние до потолка. Вертит головой по сторонам. Не будь за его спиной трех Огранок, он был бы подавлен своим ничтожеством. Крохотное насекомое в обители железных птиц.

– Друзья, – Таиз Фалин обернулся к ним. – Идите все время за мной, держитесь белой линии, нарисованной на полу.

– Не беспокойся, брат, – сказал Савина. – Я присмотрю за бароном.

– Вперед, милорды!

Теперь они почти бежали. Суетившиеся вокруг авионов люди провожали их любопытными взглядами. Кто-то пытался окликнуть князя, но тот нетерпеливо отмахивался рукой: потом, потом.

Против ожиданий Белина они направлялись не к флаг-авиону. Одно из ответвлений белой линии увело их в сторону, к малым машинам. Впереди показалась плотная группа воинов в незнакомых барону доспехах.

Высокие круглые шлемы с частой решеткой, закрывающей лицо. Массивные цельнокованые панцири, украшенные узором. Наплечники, налокотники и поножи в виде птичьих крыльев. Мечи с очень толстым, ребристым по краям лезвием. Вдоль лезвия узоры, повторяющие вязь на панцирях.

Узоры на мечах и доспехах светились дрожащим голубым светом. Воздух вокруг воинов потрескивал и пах грозой.

Среди них один выделялся громадным ростом и богатой отделкой доспеха. Его нагрудник и шлем были усыпаны крупными сапфирами, рукоять меча сверкала золотом. На плечах лежал крылатый атвар, такой же, как у князя Фалина.

При виде князя высокий воин снял шлем, утвердив его на сгибе руки. Он был брит наголо, лицо его, напротив, заросло буйной черной бородой. Под левым глазом залегал глубокий шрам. Острые звериные уши жались к черепу.

Бородач улыбнулся, открывая ровные белые зубы. Они обнялись с князем.

– Милорды, позвольте представить: Ренад Гаири, старший сын князя Баро Гаири из Гнезда Грозы. Ренад, это мой брат Анже Савина, лорд Оправы Рубина. С ним наш друг и союзник барон Якош Белин из Оправы Алмаза.

– Рад знакомству, – Ренад пожал руки Анже и Якошу.

Голос у него оказался приятный и мелодичный, с хрипотцой. В рукопожатии чувствовалась буйная сила. Барон Белин заподозрил, что среди предков Ренада, как и у Таиза Фалина, нашлось место северным горцам. Уж очень разбойный вид был у наследника Гнезда Грозы.

– Ренад и его воины прибыли, чтобы сопровождать нас. Он один из немногих, кому мы можем всецело доверять.

– Я скала, – лорд Гаири усмехнулся, чиркнул ладонью по горлу. – Могила.

Таиз похлопал Ренада по нагруднику.

– А теперь разрешите познакомить вас с нашим пилотом, – сказал он.

3

Черное узкое платье, перепоясанное кушаком. Акмали, традиционный головной убор женщин Оправы Сапфира, – платок, покрывающий волосы, и прозрачная вуаль, удерживаемые тонким кольцом. Сапоги из мягкой кожи.

Лорд Белин никогда не узнал бы ее, если бы не походка. Невесомый шаг ночной танцовщицы, избравшей для своих упражнений гребень стены. Она касалась земли легче, чем крыло бабочки касается цветка. Ее небольшое крепкое тело жило в поразительном согласии с миром, двигаясь в неслышном прочим ритме небесной музыки.

Сердце лорда Алмаза, много лет сохранявшее неизменный пульс, подпрыгнуло и зачастило. По мере того как его ночной сон обретал плоть и кровь, приближаясь к нему и его спутникам, Якош Белин все слабее чувствовал связь с Камнем, вросшим в его грудину. Он был просто человеком из горячей плоти и крови. Здесь и сейчас, перед лицом женщины, рожденной из первой росы, выпавшей на склоны вечных гор.

– Гуинре – барон Якош Белин, лорд Оправы Алмаза, наш гость. Лорд Белин – княгиня Гуинре Свед из Гнезда Дождя. Моя невеста.

– Княгиня… – барон осекся, начал заново: – Княгиня, это честь для меня.

Путешествуя по Акмеону, можно увидеть немало способов, какими мужчины и женщины высоких сословий приветствуют друг друга.

Мужчины и женщины Оправ обмениваются поклонами. Схожим образом принято поступать в Белостенном Самане. В последнее время там, согласно моде, мужчины добавляют взмах широкополой шляпой, а женщины делают книксен, подбирая широкие юбки.

В церемонном Валите Звенящем женщина протягивает руку для поцелуя. Для этой цели на ее перчатке предусмотрен особый вырез.

В столице, Озерном Хамоне, цветет легкость нравов. Нередко можно увидеть высокородных сударей и сударынь, обменивающихся двукратным поцелуем в щеку.

Якош Белин не особо одобрял манеры, принятые в подражание Россыпи. Сдержанность родной Оправы была ему по нраву.

Он не был готов к тому, что произошло.

Княгиня Гуинре не стала кланяться ему или приседать, как кружевные дивы Самана. Она протянула барону руку, но не для поцелуя.

Для рукопожатия.

Тонкие пальцы Неукротимой княгини были сильны. Ладонь тверда.

– Честь и для меня, барон, – сказала Гуинре. – Слава и блеск вашей Оправы достигли и наших гор. Мы все испытываем радость от того, что вы присоединились к нашему союзу.

– Радость, да, – барон откашлялся. – Радость я разделяю всецело.

Их ладони расстались. Якош Белин вздрогнул, ему показалось, что его ужалила синяя искра. Верно, давала знать близость воинов Грозы с их гудящими мечами.

– Не будем более мешкать, – сказала Гуинре. – На дорогу у нас осталось меньше часа времени.

– По машинам! – крикнул князь Фалин. – Торопитесь!

4

Авион княгини Гуинре звался «Стрела». Он и был похож на стрелу – длинный тонкий корпус с железным хвостовым оперением и пара коротких треугольных крыльев, вырастающих из кабины. Два винта, приводившие авион в движение, расположились в широких бондах по сторонам хвоста.

Сама кабина-наконечник, к радости пребывавшего в ней Белина, была остеклена сверху и снизу, что позволяло любоваться дивными картинами Хребта. К великой же печали Якоша строители авиона не рассчитывали, что кроме пилота и штурмана в кабине столпятся еще трое Рослых мужчин: сам барон, Анже Савина и Таиз Фалин.

Перед посадкой на «Стрелу» Таиз предупредил, что в кабине следует вести себя как можно незаметней. Любой пилот не терпит, когда его отвлекают в небе. Гуинре же славилась тем, что могла и штурмана ссадить на землю за лишнее слово.

Может, поэтому за все время полета штурман – хрупкая девушка со строгим лицом – не издала ни звука. Она общалась с Гуинре на языке рычагов с набалдашниками в виде голов птиц и зверей.

Сама княгиня сказала ровно две фразы с момента, как села в кресло пилота.

«Взлетаем, держитесь». И «Заняли высоту», когда под «Стрелой» развернулась величественная панорама Хребта и окрестностей.

Якош Белин заставил себя отвести взгляд от тонкой с выступающими позвонками шеи Гуинре и сосредоточиться на том, что говорил князь Фалин.

ТАИЗ ФАЛИН, ЛОРД САПФИРОВОЙ ОПРАВЫ

– Мы приближаемся к Матери Ветров, – негромко сказал князь.

– Согласно «Запискам» Руста, а также Кадастру Хамона – высочайшей вершине континента, – добавил Савина. – Более чем в три раза выше Пика Вериди, в два с половиной раза выше Отца-Древа.

– Длительное общение моего дорогого брата с саманцами оставило на нем неизгладимый след, – улыбнулся Таиз. – В своей любви к точным цифрам он напоминает мне убеленного сединами Мастера. Мы же, скромные поэты, в таких случаях прибегаем к сочинениям славных предков. Вот что говорил о Матери Ветров Лако Пашихи из Гнезда Радуги.

Закрыв глаза, Таиз Фалин стал декламировать наизусть. Перед ними же из предрассветной дымки выплывала гора гор.

Рядом с ней прочие вершины Хребта казались не более чем кротовыми холмиками. Любые мысли о вечности становились легковесными и сиюминутными. Ее голубые склоны помнили времена сотворения мира и первозданного буйства стихий.

Мать Ветров. Первое пристанище эронов в нашем мире.

«Когда крылатые эроны и их ночные братья, флогероны, бежали из своего древнего узилища – Иридана, Небесного Города, они ступили на вершину Матери Ветров. Туда, где среди вечных льдов берет свое начало река Этаири – Суровая Дочь».

«Девять уступов на склонах Матери зовутся Ступенями Первых. Этаири спадает со Ступени на Ступень грохочущим водопадом. Дробит гранит в пыль, расширяя и углубляя свое русло. Так она достигает подножия горы и устремляется на север бурлящим потоком, который не доводилось пересекать ни человеку, ни зверю».

«Ее путь пролегает через Ущелье Ропота, меж двух Привратников, остроконечных скал, по которым с древних времен проходит граница владений Князей Хребта. Ни на лодке, ни любым другим способом нельзя подняться по бурному течению Этаири и миновать сторожевые скалы. Лишь хозяева гор на своих летающих машинах могут вознести гостя к поднебесным дворцам. Только им дано взирать свысока на неистовство Суровой Дочери».

«Только Людям Сапфира принадлежат горы, завещанные эронами. Только им ведомы тайны Ушедшего Народа».

– Если вы посмотрите под ноги, – сказал Таиз, – вы увидите воды Суровой Дочери. Мы заходим к горе с северной стороны и пролетаем над Ущельем Ропота.

Белин и Савина опустили головы. Далеко внизу под застекленным полом кабины бурлила, кидалась на скалы Этаири. Лохматые буруны отмечали многочисленные пороги. Хрупкая тень «Стрелы» неслась наперекор бешеному течению, следом спешил темный треугольник – авион Ренада.

– Сладкоречивый Лако Пашихи говорил правду. За всю историю Хребта ни друг, ни враг не одолел, не взнуздал Суровую Дочь. Столетиями она надежно хранила тайну Хрустальной Розы.

Барон Белин поднял взгляд. Мать Небес нависала над авионом. Прямо по курсу водопад рушился на исполинский уступ и, пенясь, соскальзывал с него на следующую Ступень.

– Если мы не отвернем сейчас, – сказал барон, – то врежемся в гору.

– Спокойствие, милорд. Положитесь на нашего пилота.

Взгляд Гуинре был прикован к двум приборам. «Живой карте» – прозрачной полусфере, внутри которой колдовская игра света создавала точную копию местности с высоты птичьего полета вместе с движущейся фигуркой авиона. И высотомеру – длинной стеклянной трубке, внутри которой поднималась и опускалась голубая жидкость.

Княгиня толкнула от себя рычаги, и нос «Стрелы» опустился вниз. Уровень жидкости в трубке начал понижаться. Гуинре обменялась коротким взглядом со штурманом, та ответила ей кивком.

Не отрывая взгляда от высотомера, княгиня Свед прибавила скорость. Потянула рычаги на себя, выравнивая машину. Сколько хватал глаз, перед авионом теперь простиралась стена воды.

«Стрела» направлялась прямо в водопад.

Таиз Фалин, молчаливый и серьезный, подошел к княгине и стал с ней рядом. Гуинре сняла перчатку и, не оборачиваясь, подала ему левую руку. Их пальцы встретились, переплелись.

Правую руку Гуинре положила на рычаг в центре панели. Дернула его вниз.

Гулко вздохнув напоследок, моторы «Стрелы» остановились. Стих шум хвостовых винтов. Единственным звуком в кабине стало взволнованное дыхание людей. Мгновение спустя оно утонуло в реве и грохоте приближающегося водопада.

Князь Фалин и княгиня Свед закрыли глаза.

Когда до удара оставались считаные мгновения и брызги воды растянулись в линии по стеклам, их тела окутались голубым сиянием. Оно стало ярче, заполнило кабину.

Анже Савина и барон Белин почувствовали, как их ноги отрываются от пола. Жидкость в трубке высотомера превратилась в пузырь и поплыла вверх.

Сияние, исходящее от Небесных Князей, пульсировало вровень с биением их сердец.

Неподвластная более тяжести и гнету «Стрела» вошла в водопад.

И пронзила его насквозь.

ЯКОШ БЕЛИН, ЛОРД-ЗАЩИТНИК СЕРЕДИННЫХ ЗЕМЕЛЬ

5

Они оказались в тайном месте, заповедной части Ущелья Ропота. Ни на одной из известных лорду Белину карт не была обозначена долина, укрывшаяся за водопадом.

Рев Суровой Дочери, давший имя ущелью, здесь стихал, терялся между островерхих скал. Когда моторы авионов остановились, барону показалось на секунду, что он оглох.

Ни зверь, ни птица, ни человек не смели нарушить тишину тайной долины.

Тишину, исполненную благоговения перед величием былых хозяев гор.

Якош Белин запрокинул голову. Левой рукой он бездумно теребил свой ус.

Он был поражен. Сметен. Раздавлен.

Ничего подобного ему не доводилось видеть за сорок с лишним лет жизни.

Если на взлетной площадке Гнезда Восхода он ощутил себя муравьем, то сейчас он превратился в песчинку.

– Первый раз я оказался здесь еще ребенком, – сказал Таиз Фалин. – Можете себе представить мои чувства.

– Что это? – спросил Лорд Алмаза.

– Небесный Страж Акмеона, мой лорд. Наша надежда в грядущей войне с Врагом.

Его тело, крылатое тело воина-эрона, достигавшее не меньше тысячи локтей в высоту, было отлито из сверкающего металла. Если бы солнце к тому моменту взошло над вершинами гор, блеск зеркальной брони мог бы выжечь глаза.

Но даже теперь долгий взгляд на Стража причинял боль.

Он был облачен по образцу эронов с фрески Рамока в пластинчатую юбку, нагрудник и шлем-маску. Клюв был сомкнут, глаза в прорезях маски смотрели в вечность. Крылья сложены за спиной.

Правая рука Стража лежала на рукояти ятагана, подвешенного к поясу. Левая была вытянута вперед и развернута ладонью вверх.

На этой ладони размером с гостиную замка Савина лежал матовый хрустальный шар.

– Я знаю, – сказал князь Фалин. – Штука на ладони Стража не похожа на розу. Но я думаю, мы простим нашим предкам склонность к поэтическим преувеличениям. Тем более, как настоящая роза, этот шар раскроется с восходом солнца.

– Поразительно.

– О, сущая мелочь по сравнению с тем, что случится после. Однако чтобы насладиться зрелищем, нам придется за несколько минут подняться к Хрустальной Розе.

– Боюсь, – сказал лорд Белин, – такой подъем по силам разве что вашим авионам. Но я сомневаюсь, что даже на столь гигантской ладони найдется место для посадки.

– О, вы почти угадали, барон. Почти. Не будем терять времени. Ренад!

Люди Ренада Гаири не теряли времени и без оклика князя. Из своего авиона они выгрузили и разложили на камнях конструкции из черной блестящей ткани и металлических трубок. Под присмотром молчаливого штурмана Гуинре они собирали разрозненные части в единое целое.

За спиной барона раздался скрежет. Повернувшись, он увидел, что задние опоры «Стрелы» раздвигаются, задирая хвост авиона вверх. Из корпуса на равном друг от друга расстоянии выдвинулись в обе стороны металлические дуги числом шесть штук – по три с каждой стороны. Одновременно листы обшивки разъехались в стороны по всей длине «древка» «Стрелы».

Внутри оказался желоб в две трети корпуса длиной. В конце желоба, возле хвоста, стояли вроде как салазки – металлическая рама в человеческий рост на полозьях. Через весь желоб к салазкам тянулся основательной толщины трос, намотанный с другой стороны на железную лебедку.

Пока барон силился понять назначение мудреной конструкции, из кабины «Стрелы» выпрыгнула Гуинре. Махнула рукой людям Ренада.

Двое воинов, по случаю снявших грозовые доспехи, полезли с двух сторон на корпус «Стрелы». Они цепляли к концам выдвижных дуг тросы, пропуская их через блоки на концах дуг. Трос оказывался натянут на дугу, как тетива на лук, а вся конструкция с надетыми тросами стала походить на гигантскую баллисту.

Якош Белин не успел пуститься в догадки, чем «баллиста» будет стрелять. Ответ появился у него на глазах.

Люди Ренада под руководством штурмана закончили сборку. То, что у них получилось, напоминало два княжеских атвара. Каркасы в рост человека из переплетенных металлических трубочек, обтянутые гладкой тканью.

К одному «атвару» подошла Гуинре, ко второму князь Фалин. Одновременно они принялись с помощью воинов Грозы надевать их на себя. Металлические трубки пристегивались ремнями к локтям и предплечьям.

– Барон, – сказал Таиз Фалин. – Я прошу вас довериться мне и снять вашу кирасу и пояс. Даже с поддержкой Камня подъемная сила «крыла» не беспредельна. А Гуинре предстоит вместе с вами совершить очень точную посадку.

«Гуинре?»

Оказывается, даже Лорд Алмаза может не совладать со своим лицом.

– Да, княгиня Свед понесет вас. Анже весит меньше, да и у Гуинре гораздо больше опыта с «крылом». Это компенсирует то, что вам не приходилось еще подниматься в воздух.

– Надеюсь, у вас нет возражений, барон? – спросила Гуинре.

– Нет, что вы, – сердце барона все никак не хотело биться в лад с его родовым Алмазом. – Почту за честь.

Люди Ренада завели тросы-тетивы за салазки, закрепили на особом крюке. С помощью лебедки оттянули салазки к началу желоба, натянув все три тетивы. Вставили костыль, не дающий салазкам свободу.

Все было готово к пуску.

Княгиня Свед стала за спиной барона. Их скрепили ремнями.

Спиной Якош Белин чувствовал тепло тела Гуинре.

– Доверьтесь мне, барон, – тихо сказала княгиня.

«Умоляю, зовите меня Якош», – хотел сказать лорд Белин, но спохватился. Они знакомы всего час. Княгиня может счесть его бесцеремонным степным чурбаном.

– Вверяю вам всего себя, – сказал он.

Им помогли лечь на железные салазки. С гортанным вскриком сам Ренад Гаири выбил костыль. Распрямившиеся дуги рванули тетивы, посылая салазки к стопору в конце желоба.

Удивительный человеко-снаряд – княгиня Свед и барон Белин – отправился в полет к ладони Небесного Стража.

Первые лучи восходящего солнца осыпали вершины Хребта золотой пылью.

6

Сам полет оказался на удивление краток. Запомнилось ощущение близости Гуинре, блаженный миг невесомого скольжения, когда княгиня распахнула трубчатые крылья. Коловращение земли и небес перед самой посадкой на ладонь гиганта.

Озаренные голубым сиянием Камня Гуинре, они опустились возле хрустального шара. Хрустальной Розы, как звал его Таиз.

– Сначала отстегнитесь сами, барон. Потом поможете мне, – мягко командовала Гуинре. – Торопитесь, умоляю вас.

Путаясь в ремнях и пряжках, Якош Белин спешил, как мог. В голову лезли непристойные и неуместные воспоминания о пережитых в юности приключениях. Возня на сеновале с пухлой селянкой и суровый наставник, рыскающий по окрестностям с колотушкой. Узлы и шнурки на неподатливом лифе, проворные пальцы молодухи, берущие приступом застежки ременной перевязи.

Видно, вконец переполненный новыми впечатлениями разум искал спасения в простых и привычных картинах. Ласкающие глаз квадраты табачных полей, степенный мерин по прозвищу Крепыш, башни родного замка на горизонте. Где это все теперь?

Полет с крылатой княгиней. Железная ладонь Небесного Стража. Неведомая пока, но заранее пугающая правда о Песне Небес, скрытая внутри хрустального шара.

– Чует сердце, лучше я бы дал себя прирезать тому юнцу с байонетом, – пробормотал под нос Якош Белин.

– Простите, барон?

– Я говорю, княгиня, что остался последний ремешок. И мы с вами на свободе.

Едва отстегнутое «крыло» Гуинре было сброшено, как со стремительно голубеющих небес опустились князь Фалин с герцогом Савина.

– Вовремя, – сказал князь, отстегивая крепления «крыла».

И точно – вовремя. Солнце поднялось над вершинами гор, и Хрустальная Роза запела.

Матовый хрусталь издавал тончайший звук, какой можно услышать, обводя влажным пальцем край бокала. Только во много раз сильнее. Чем выше восходило солнце, наполняя шар эронов своим блеском, тем громче звучала песня Розы.

Якош Белин почувствовал, как болью прихватывает зубы. Анже Савина наморщился, но показал знаками: все, дескать, в порядке.

На поверхности шара появились тончайшие темные линии. Минуло мгновение, и шар раскрылся вдоль линий, сам себе огромный бутон.

«Вот откуда название – Хрустальная Роза», – подумал лорд Белин.

«Лепестки» Розы расходились все шире, открывая внутренности шара. Одновременно стихал звон.

Герцог Савина подошел к Белину.

– Сейчас начнется представление, – тихо сказал он.

Таиз Фалин взял за руку Гуинре, свободной рукой поманил Белина и Савина внутрь шара.

– Пойдемте, милорды. Роза открывается ненадолго.

7

Раскрывшиеся лепестки обрамляли круглую площадку, на которой они с трудом поместились вчетвером. Лорд Белин обнаружил себя стоящим впереди, его спутники столпились у него за спиной.

Перед ним из хрустального пола вздымалась дымчатая друза высотой приблизительно барону по грудь и толщиной в два обхвата. Верхняя часть друзы была гладко срезана под наклоном. В центре среза расположилось овальное углубление размером немногим больше человеческой головы. Прямо под углублением помещалась узкая щель длиной в ладонь.

– Каждый лорд Сапфира хотя бы раз в жизни входил в Хрустальную Розу, – сказал Таиз Фалин.

Якош обернулся к нему. Таиз расстегивал черный с серебряным шитьем мундир. Показались выпирающие ключицы, широкая костистая грудь, покрытая черными густыми волосами. Засиял вросший в плоть князя Сердечный Камень – сапфир размером с кулак.

– Кроме князей Хребта чести узнать древнюю тайну удостоились немногие люди. Среди них герцог Савина. И вы, барон.

Барон наклонил голову, щелкнул каблуками. Таиз расстегнул пуговицы до середины груди, снял через голову серебряную цепочку, на которой висела тонкая прямоугольная пластинка с прорезями. Протянул цепочку Белину.

Принимая цепочку, барон обратил внимание на другое необычное украшение, носимое князем. Кожаный шнурок, продетый через отверстие в круглом камне. Вокруг отверстия насечка, изображающая веки и ресницы.

Таиз Фалин поймал взгляд князя, быстро запахнул мундир.

– Подарок матери, – сказал он в смущении.

– Не будем отвлекаться, – вмешалась Гуинре. – Вещь, подобную той, что вы держите в руках, барон, хранит в своем Гнезде каждый благородный род Хребта.

Якош опустил взгляд на пластинку. Металл, из которого она была сделана, сразу напомнил ему изделия эронов – тонкие, легкие, необычайно прочные. Пластинка была прорезана насквозь угловатыми знаками, складывающимися в неведомые письмена.

– Это Ключ, барон, – сказала Неукротимая княгиня. – Ключ к Песне Небес.

Якош Белин обернулся к хрустальной друзе. Посмотрел на пластинку у себя в руках. Перевел взгляд на щель под углублением в срезанной верхушке друзы.

– Вы правы, милорд, – снова подал голос Таиз. – Перед вами скважина для Ключа. Действуйте.

Осторожно сжав пластинку двумя руками, барон Алмазной Оправы погрузил Ключ в отверстие на друзе. Пластинка вошла на всю длину и со щелчком остановилась.

Без единого звука хрустальные лепестки Розы поднялись и сошлись над головой барона, не оставив ни малейшей щели.

Наступила невозможная, совершенная тишина, какая бывает, должно быть, в сердце самого яростного из ураганов.

Потом была вспышка ярче тысячи солнц.

Потом пустота.

8

В серой пустоте и безмолвии раздался голос. Он был тих, в нем слышалась усталость и даже покорность судьбе. Но вместе с тем в нем звенели нотки силы и власти. То был голос, который слушают, которым взывают. Он мог журчать горным ручьем, мог рычать снежным барсом.

Он мог рассказать историю, которая запомнится навсегда.

–  Меня зовут Серо Фалин. Я был воином и поэтом. Ныне мой дух странствует вместе с ветрами, а мое окаменевшее тело стоит на вершине Гнезда Восхода. Я обращаюсь к тебе из глубины веков, потому что верю – ты тот, кто может понять меня. Ты сможешь закончить дело, начатое задолго до твоего рождения.

Из серой пустоты проступили очертания внутренностей Хрустальной Розы. Но барон не видел ни своих спутников, ни своего собственного тела. Незримый, бесплотный, он будто бы грезил наяву.

На площадке перед друзой стоял высокий худощавый человек, одетый в доспехи. Они походили на броню эронов и сделаны были из голубого небесного металла. На плечах незнакомца лежал черный атвар, местами обожженный давним огнем. Его грудь украшал золотой грифон, закогтивший гору.

Крылатый шлем Небесного Всадника человек держал в левой руке. Он был немолод, черные волосы и борода серебрились сединой. Горбатый нос и сверкающие голубые глаза напоминали Таиза Фалина.

Точнее, князь напоминал незнакомца, явленного видением Хрустальной Розы. Незнакомца, в котором Якош Белин был готов признать легендарного Серо, основателя рода Фалинов.

Правая рука незнакомца лежала на рукояти меча с огромным сапфиром в навершии. Меч по самую крестовину уходил в хрустальную друзу, в щель, предназначенную для Ключа.

Друза светилась глубоким синим светом, отражавшимся в стенах шара. Незнакомец смотрел прямо на лорда Белина, словно видел его через пропасть столетий.

Он говорил с ним, а на его орлином лице усталость боролась с надеждой.

КНЯЗЬ СЕРО ФАЛИН, ЛОРД ГНЕЗДА ВОСХОДА, ПОБЕДИТЕЛЬ ЭРВИДОРОВ

9

– История, которую я хочу тебе поведать, начинается задолго до твоего и даже моего рождения, – сказал Серо Фалин.

Он снял руку с меча и повел ею перед собой. Стены шара просветлели, обрели прозрачность.

Удивительно, за ними не было гор Хребта и сверкающего Стража. Хрустальный шар висел высоко над водами океана.

Не просто висел – стремительно мчался на закат. Под ногами Серо Фалина проносились безжизненные клочки суши.

– Мы оставили Акмеон и направляемся на запад. В твое и мое время здесь лежат сотни островов-феймов, известных как Осколки. Но триста лет назад дела обстояли иначе.

Стены шара вспыхнули, стали матовыми на мгновение и вновь дали свободу взору.

Вместо свинцового океана и скалистых островов под Хрустальной Розой раскинулся неведомый материк.

– Местные жители звали эту землю Тарт, – сказал Серо Фалин.

Хрустальный шар стремительно снижался. Якош Белин мог разглядеть побережье, вдоль которого были выстроены удивительные здания из стекла и металла. Огромным колесом, приводимым в движение волнами, они напоминали мельницы, но вряд ли их назначением было молоть зерно. Крыши зданий топорщились шеренгами длинных кристаллов, налитых голубым светом. Между кристаллами змеились молнии.

Еще он видел гигантские волнорезы, уходящие далеко в океан. К ним были пришвартованы десятки кораблей, похожих на ткацкие веретена.

Шар опустился совсем низко к волнорезу, и Белин увидел, что металлические борта кораблей поросли мхом и ракушками, а на палубах нет ни единой живой души. Не один год простояли они здесь, покачиваясь на волнах.

– Себя они называли Тарту.

Шар метнулся вдоль берега, промчался над дорогой – чужой, непонятной, мощенной не камнем, но будто залитой янтарем – и оказался в городе.

Город, как и все здесь, ничуть не походил на города Акмеона. Редкие стеклянные здания возносились высоко над землей на тонких опорах. Между ними неторопливо плыли тонкие металлические диски, на которых по одному, двое, трое перемещались местные жители.

Тарту.

– Это был древний, мудрый народ. Преуспевший в познании мира и собственной природы. Проникший разумом во многие загадки мироздания. И очень, очень усталый.

Хрустальная Роза теперь плыла вплотную с одним из дисков. Лорд Белин мог разглядеть загадочных Тарту.

Ему доводилось слышать это имя из древних сказок и легенд. Тарту. Безликие.

Их движения были исполнены плавной медлительности. Они носили одежды мягких цветов. Преобладал белый. Их лица, если у них были лица, скрывались за огромными масками из драгоценных металлов, с глазами из хрусталя. Черты, изображенные на масках, были близки человеческим и в то же время отличались.

Слишком большие глаза. Слишком маленький нос. Необычный разрез рта. Выражение «лиц» на всех масках было одинаковым.

Отрешенность. Покой. Пустота в стеклянных зрачках.

– Как говорит пословица Тарту, «во многих знаниях многие печали». Тарту узнали так много, что сама жизнь потеряла для них значение. С помощью магии и науки они победили болезни и отодвинули старость, но радость бытия от них ускользнула. Для большинства жителей Тарта только новые знания представляли интерес. Остальные лишь обслуживали ветшающие машины и слушали голос океана.

Машины кормили и согревали их, машины рожали и выращивали детей. Однажды машинам суждено было остановиться, и никто не нашел бы в себе сил и желания запустить их вновь. Однажды когда-то могучий народ должен был исчезнуть с лица выносившей его земли.

Так бы и случилось, если бы не Мертвая Звезда.

10

Стеклянный шар уносился в глубь континента. Небо над ним темнело, в нем вспыхивали зарницы.

– Мертвая Звезда приближалась к нашему миру из немыслимых далей. Немногие знали о ее приходе. Правитель древнего народа – Автократор Тарту – знал.