Текст книги "Игры с шейхом. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Леона Хард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
32. Падшие
POV Лиля
На следующее утро я собрала вещи, в том числе осторожно забрала с собой медальон защитников. Артура больше не видела, он остался там во вчерашнем дне. Меня отвели сначала в казематы. Я не сразу поняла, что со мной делают, а потом была просто не в состоянии реагировать, замерла и смотрела в одну точку перед собой. На мужчину, который иглой накалывал мне в центре лба вечную татуировку золотистым цветом – капля или по-другому слеза раба. При обычном свете ее не разглядеть, а когда выходишь на солнце, та начинает ярко сиять и демонстрировать твое положение. У нас давно нет рабов уже несколько веков, как минимум. И такими живодерскими клеймами давно никто не пользуется.
Насколько удалось узнать, по словам мужчины, который набивал татуировку, компания ребят-нарушителей правопорядка сидела в казематах, но вскоре отпустят, посидят несколько ночей в холодной камере и разучатся нарушать приказы, запрещающие жителям деревни пересекать закрытую границу оазиса. Среди пленников я не видела Рафаэля, что означало либо его убили, либо отпустили. После этого совесть долго мучила, ковыряла во мне рану, но ответа на этот вопрос я долго не знала.
Артур поселил меня далеко от дворца за несколько десятков километров возле стены, защищавшей оазис от пустыни. В глухом месте, среди маленьких деревянных домиков, где росли мандариновые рощи. На этой улице жили исключительно женщины, а над ними заправляла одна тучная женщины. И не сразу, а только по реакции людей я поняла, кто эти женщины. На нашей земле такого позора не было. Этих женщин и меня в том числе заставляли ходить в черной одежде с ног до головы, ни одного сантиметра кожи не должно быть видно, даже руки прятали в перчатках. Может быть виден только разрез глаз. А объединяло нас одно – мы «грязные» женщины. Порченные. Не чистые. Те, кто посмел лишиться невинности до свадьбы. Мы сами виноваты в своей похоти. Надо ли говорить, что выходить из этого места куда-то на людную улицу страшно? Маленькие мальчики и женщины любили бросаться в нас гнилыми фруктами.
Я точно не знала, что чувствовала в те ужасные дни. Наверное, одиночество. Я постоянно молчала, говорить с девушками не видела смысла. Ведь тебя никто не слышит? В последний раз я много говорила с Артуром, но он не слышал.
Мое тело все болит, едва вспоминаю о том, что происходило в последние месяцы. По ночам приходили кошмары и лишали рассудка. Одновременно я пыталась продумать, как жить дальше и где? Жить среди падших я не буду. Артур не дождется.
С клеймом раба на лбу меня везде найдут, поэтому я пока выжидала и пыталась разнюхать обстановку в оазисе. Часто подслушивала женщин, таких же, как я, которые работали на мандариновой роще и в один день за две недели до великого праздника услышала весть:
– Скоро свадьба…да… быстро. В день Бонифациев.
– А почему так быстро? Это же великое торжество. Каждый на нашей земле хотел бы поздравить принца? – удивилась наиболее взрослая женщина. А у меня появилось плохое предчувствие. Крайне плохое, от которой стало вдруг душно и потливо в черном мерзком платье падшей женщины. В миг подурнело от жары, когда услышала пояснение.
– Она беременна. Это счастье для всей семьи Бонифациев. Столько лет наложница Тиль оставалась его фавориткой и наконец-то у них это получилось.
Еще одна женщина влезла в разговор, а я продолжала слушать, обмахивая ладонью покрасневшее от жары лицо:
– А вы слышали? Ради благополучия и хорошего настроения Тиль шейх распустил гарем. Это подвиг! Так по-мужски! Принц – настоящий мужчина! Сильный и ответственный! Не то, что наши «недомужчины» с соседней улицы. Слышала? В доме гончара вновь беда. Гончар напился и избил ребенка с женой. У нее перелом ноги…ох, беда-беда…
Я больше не подслушивала разговор, а делала вид, что нюхала листья мандариного дерева, имеющего своеобразный запах – слабый аромат фрукта.
Может Артур и настоящий мужчина. Может сложилось бы и по-другому, если бы я не родилась на другой земле, которую он полностью истребил. Во дворце много раз слышала об их проблеме бесплодия в роду. Но несмотря на нашу с ним вражду желаю здоровья его ребенку.
33. Преследователь
POV Лиля
Будто у меня было мало забот до того дня!? Раньше я пыталась просто выжить среди падших и придумать дальнейший план действий, но теперь к этому прибавился еще страх или скорее опасение. Появилось странное ощущение, словно меня невидимо трогали без моего желания. Мерзкие руки даже с большого расстояния лапали меня, прикасались к коже и ощупывали тело, проверяя достаточно ли оно интересное и женственное.
Назойливый взгляд неизвестного впервые возник в людном месте, едва падшие под присмотром нянечки вышли на рынок за едой. С того дня плохое предчувствие возникало даже на работе – среди мандариновых деревьев и появлялось несколько раз, едва выходила из дома.
Мы находились на самом отшибе, как черное пятно в оазисе, куда не ступала нога нормального человека, не желавшего прослыть отрепьем, что означало я не защищена и под ударом чьего-то меча.
Кто следил за мной? Он или она? Мятежники пытались убрать меня, ведь я знала о их планах убить Артура? Тиль – до сих пор ревновала и пыталась совсем устранить меня? Клара каким-то образом подсуетилась? Голова разрывалась от тысячи предположений, но вывод все же удалось сделать.
Однозначно следивший незнакомец – это он, потому что женщины не способны настолько хорошо скрываться. И это человек, умеющий маскироваться, и предположительно хоть немного, но опытный в военном ремесле.
Обладал такой же уверенностью и непоколебимостью разве что Артур, но он не стал бы украдкой подглядывать…
Прочь мысли о нем. Его нет для меня.
Со временем, каждодневно ощущая настырный взгляд, у меня родилась странная мысль – казалось, что незнакомец не скрывался, а намеренно давал понять о слежке. Своеобразная игра взглядов? Азарт. Игра от незнакомца мало похожа, на то, что в конце концов меня желали убить. Но зачем я ему или ей?
Чем ближе становился день Бонифациев, тем сильнее оживали улицы, в воздухе витал аромат цветов и веселья. Дети прыгали по улицам в бусах из живых цветов, лепестки от которых падали на земли или песок и образовывали красивый ковер. Жители деревни, оазиса и гости из других земель гуляли по нему с неприкрытым восторгом. Разглядывали улицы и дома, украшенные по многим причинам. Не только в честь годовщины семьи, но для свадьбы старшего принца, а также пронеслась чудесная весть – шейх очнулся от глубоко сна.
Девятнадцатая земля, обрадованная новостями и праздниками, уже за неделю до великой даты гудела по утрам и ночам. Настало наконец-то спокойное время для жителей, которые были просто счастливы. Это счастье нарисовано на их лицах и люди его не скрывали в себе, а наоборот демонстрировали – заражали таким же настроением остальных путников. Пили, ели, обнимали друг друга и поздравляли. Целовали незнакомцев и незнакомок, держались за руки и улыбались.
Даже на падших девушек жители временно не обращали внимания, просто представляли, что мы – пустое место и здесь никого нет. Во всяком случае, больше не кидались гнилыми фруктами.
***
Вернулась я тем вечером умиротворенная, счастье людей заразно и даже мне немного передалось.
Три соседки по дому поднялись наверх готовиться ко сну, а я заняла место за деревянным столом, освещенным одной горящей свечой. Решила порисовать на ночь. Положила лист на стол, а рядом открытые краски. По очереди окунала пальцы правой руки в баночки и пачкала их краской, а после – на белом листе изображала нечто из головы. Нечто не определенное. Оно не имело смысла или фигуры. Оно бездушное – воплощение моих тайных кошмаров. Обычные линии, полосы, но какие-то ужасные, страшные.
Вдруг ветер подул в ставни, резко выбив окна и создав жуткий грохот, отчего я встрепенулась и опустила пальцы в краске на лист. Несколько секунд приходила в себя от страха и удивлялась внезапной ярости стихии. Едва все стихло, и я прикрыла окна, после чего вновь вернулась за стол, как тут же раздался новый грохот. Дверь вышибло, несмотря на засов, сдерживающий ее. Словно кто-то с ноги выбил. Я не сдвинулась с места, крепко вцепившись в блюдце с горящей свечой, и искоса посмотрела на вошедших несколько мужчин в форме воинов.
Я старалась не нервничать, но моя жила на шее очень сильно пульсировала и подсказывала вошедшим насколько сильно я напугана.
– Господа, что-то случилось? Я могу вам помочь? – спросила вежливо, пытаясь отвлечь, задурить головы и заодно разведать обстановку.
Что могло случиться в доме падшей ближе к ночи, после того как дверь насильственно выбили с ноги? «Подружиться» явно пришли.
Только бы не воспользовались! Именно эта догадка больше всего испугала, я ведь падшая, следовательно, со мной можно не церемониться.
Пересчитала наличие гостей. Трое, четверо, пять. Они разбрелись по комнате, один встал возле лестницы, ведущей наверх в комнаты, охраняя проход. У меня – блюдце со свечой, а у них – мечи на поясе. Силы не равны.
Изобразив милую улыбку, я стянула со стола маленький нож и спрятала его в резинке штанов, понадеявшись, что не упаду и не поранюсь.
После долго молчания один из гостей встал рядом со мной, нависнув сверху, и решил ответить на мой глупый вопрос:
– Помочь? – насмешливо поинтересовался один и улыбнулся, показав желтые зубы и один черный, гнилой. – Женщины обязаны помогать мужчинам. Я бы с радостью воспользовался твоей помощью, но…
Эта фраза дала понять с какой целью явились мужчины и о чем откровенно намекали. От их мерзких ухмылок мурашки по коже, от сальных взглядов чувство будто меня облизал червяк. Мерзко! Тошно! Этот же мужчина, который стоял рядом, положил ладонь мне на плечо и от омерзения я передернулась.
Я схватилась за свечу и прижгла глаз гостю, слыша, как тот зашипел и схватился за пострадавшее место. Он завопил, точно я убила его. Своим криком привлек внимание остальных друзей и заодно отвлекал их от меня. Я воспользовалась этой запинкой и опрокинула стул на голову парню, загораживающему выход из дома. Тот безвольной кучей рухнул мне под ноги, а я, переступив через него, толкнула ладонями деревянную дверь и спрыгнула с крыльца.
Никого не оказалось на улице. Мертвая тишина. В место, где обитали падшие, люди обычно не забредали.
Я бежала столько, сколько позволяли силы, цеплялась штанами и кофтой за ветви деревьев. Хотела спрятаться в роще, где хорошо ориентировалась в отличие от путников, но не получалось. Меня преследовали, загоняли точно скот, я слышала хриплое дыхание за спиной. Потеряла тапок, разорвала о ветки кофту, с волос слетел капюшон, из-за чего рыжие волосы стали хорошо заметны в темноте. Вскоре меня догнали, сбили с ног, и я упала лицом в землю. И боялась одного – лишь бы не случилось того, что опасалась. Только бы не воспользовались мной. Лучше уж умереть. Но мои страхи исчезли и сознание отключилось после того, как на шее в районе позвонка почувствовала жесткое нажатие.
***
Очнулась я на мягком одеяле. Сразу подняла спину и села, вспомнив последнее событие – одна в окружении множества мужчин. Рывком поднялась на затекших ногах, к которым резко прилила кровь и оглядела темное место без какого-либо освещения, в котором находилась. Палатка.
Где я? Что? Зачем? И как? Стандартный набор вопросов, который пришел первым делом при пробуждении, и я попыталась ответить на часть из них.
Одежда, порванная ветками, до сих пор на мне и даже нож сохранен, я его ощущала кожей живота. От мысли, что меня физически пока что не тронули, а просто привели в неизвестную палатку, я облегченно выдохнула.
Не совсем проснувшись, плохо соображая после сна, я метнулась к пологу палатки и выбежала на улицу, но я не ожидала оказаться по середине пустыни. Я ведь была в оазисе!? Откуда убийственный песок?
Даже не успела ничего увидеть, кроме яркого красного цвета. Глаза полыхнуло излучением песка. Меня ослепило. От сильной рези я зажмурилась и начала тереть обожженные веки. Всего пара секунд и излучение покалечило, заставило языки пламени плясать перед глазами, едва приоткрывала их.
Как можно быстрее я вернулась в палатку, при этом слепо выставила руки, боясь на что-то наткнуться и упасть. Глаза насильно сжала, а из них текли слезы, скатываясь по щекам.
– О, красные пески, милая Роза, что ты учудила?
Этот голос. Я помнила его. Дьявол, но как же глаза жгло. Их словно сдирали ножом. Я терла и терла кулаками веки, прогоняя жжение, но бесполезно.
От внезапного появления гостя я резко развернулась и попятилась назад, но запуталась в одеяле, после чего с легким криком свалилась спиной на ложе.
Открыла веки и попыталась вновь увидеть хоть что-то кроме красных вспышек-линий, но зрение потерялось, и я очень понадеялась, что вскоре вернется.
Голос молодого человека знаком, но в голове не укладывалось, как это могло произойти. Как я оказалась в пустыне и в неизвестной палатке? Мужчина присел рядом, я поняла это по дуновению ветра от его движений. После – на щеке почувствовала осторожное прикосновение шершавой ладони.
– Я вызову лекаря, не волнуйся, это временное явление. За несколько секунд ты не могла сжечь сетчатку.
Судя по шагам и шороху одежды, он действительно вышел на некоторое время, но вскоре вернулся, не дав прийти в себя, и осознать, что парень меня выкрал из оазиса Артура.
– Ты следил за мной? – едва кто-то зашел в палатку, как сразу перешла в наступление, одновременно взяла одеяло и закуталась в него, скрывая тело, которое слишком обнаженно из-за порванной одежды. – Твои головорезы приходили за мной? Вообще, кто ты такой? – взвилась на него.
Что-то здесь было не так и не сходилось, не похож он на деревенского жителя. А как ловко дураком претворялся!?
– Рафаэль Вацлав! Рад знакомству, милая Роза. У нас в садах дворцах есть прекрасные оранжевые розы, которые после нашего расставания напоминали о тебе. – спокойно поведал не тем голосом мальчишки, что поднимал мне настроение глупыми приставаниями и корчил гримасы, а голосом взрослого мужчины, уверенного в своих силах и статусе.
Вацлавы – семья шейхов из соседней дружественной земли с Артуром, именно они были недавно в гостях, а сейчас вероятно вновь прибыли на праздник и свадьбу Артура.
Как же так не везет! Почему я попадаю в такие странные ситуации? Одного принца мне было мало!? Судьба решила меня раздавить о двух титанов.
Парень тем временем не дал до конца оформиться мыслям и начал объяснять:
– Я не люблю посещать важные пирушки отца, предпочитаю по-тихому развлекаться. По ночам вместо важных встреч с вашим шейхом гулял по лесу и однажды познакомился с группой деревенской молодежи. Как понимаешь, я не очень люблю рассказывать первым встречным о своем положении и постоянно скрывался. Потом встретил тебя, плачущей у водопада, это ведь ваш шейх тебя обидел? – я отрицательно мотнула головой и Рафаэль, не поверив моему ответу, продолжил рассказывать. – Я в глаза не видел вашего шейха и даже предположить не мог, что ты его наложница. Я был не осторожен и тебя подставил. Сожалею о своей халатности, – коротко бросил и слышно, как голос изменился, будто ему неудобно извиняться или неловко. А возможно просто не привычно просить прощение у людей.
– Это я виновата. Тебе не за что извиняться, – отмахнулась от извинений, а он не слышал, продолжал свое гнуть и в голосе проявились какие-то мягкие нотки, воодушевленные:
– Меня никогда в жизни не защищали женщины. Я искренне поражен!
После объяснений он ко мне вновь прикоснулся, будто имел право это делать. По-хозяйски дотронулся до волос и пальцем намеренно задел мочку уха. Почти сразу я отогнула шею в бок, чтобы не дотянулся и решила вновь изобразить глупышку, потому что обстановка немного… не такая. И слишком быстрая.
– Не стоит благодарности, – я сделала маленькую попытку отстраниться, крепко держа концы одеяла, отсела назад. – В конце концов, ты из-за меня пострадал. Как нога? Все зажило? Поверить не могу, как ты все ловко провернул! Это просто невероятно!
Понадеялась, что лести не слишком много для принца, но подозреваю – Рафаэль не слышал моих слов и не собирался отвечать на них. Вместо этого под одеялом я почувствовала, как кончиков пальцев на ногах дотронулись теплые руки и погладили мою щиколотку. Пришлось толкнуть стопой по его руке, но пока тратила на это время, лишилась одеяла.
Больше защиты я не чувствовала.
– Успокойся! Я не обижу тебя! И прошу прощения за неумех-головорезов, которые должны были просто привести тебя ко мне, а вместо этого запугали.
Рафаэль мягко взял за плечи и аккуратно опрокинул на лопатки, а сам лег рядом. Я чувствовала его дыхание на щеке, а один палец проводил линию по моей шее. И от нервного ощущения я постоянно сглатывала вязкую слюну.
– Больше тебя никто не обидит. Ты спасла мне жизнь и будешь под моей защитой.
Дьявол, как же плохо быть слепой. Я могла только чувствовать и слышать. Точно ребенок, даже не могла попытаться сбежать. Безусловно, это лучший вариант для меня. Я спасена от тирании Артура окончательно и бесповоротно, я даже смогла покинуть его оазис. Также во власти Рафаэля увезти меня в соседнюю землю, где смогу забыть о кровавой войне.
– Я –рабыня, видишь клеймо на лбу? Кем я буду у тебя? – поинтересовалась, указав пальцем на лоб. Я не могла пока что принять решения, поскольку всё это слишком быстро и неожиданно.
– Женщиной, которую уважают. Твое клеймо легко скрыть. Наши женщины любят украшать лоб серьгами. Очень красивый обычай, – Рафаэль провел по моему лбу, очерчивая линии золотистой татуировки. – Ты была наказана Зверем красных песков из-за меня…
– Не говори о нем, пожалуйста. Его больше нет, – резко перебила его замечание об Артуре.
Не хочу о нем говорить. Слышать. Видеть. Знать.
Мы оба замолчали. Я прикрыла веки. Зачем их держать открытыми, если все равно не видела Рафаэля? А он нежно гладил по лицу и шее, затем укладывал мои растрепанные волосы аккуратно мне на плечи и грудь, делая вид, что нечаянно прикасался к ней. Задевал по неосторожности.
А потом последовал поцелуй. Милый и осторожный, но который постепенно становился все увереннее, решительнее.
34. Подарок
POV Артур
Время ускорилось, превратилось в одну длинную, бесконечную линию, которой я следовал и исполнял важные дела. Подготовка к торжеству, бесконечные приказы, переговоры, суды. Во время болезни отца все вопросы земли и ее процветания легли камнем на мои плечи и не то, чтобы отдохнуть, не хватало времени просто спокойно вздохнуть. Я поражен, как отец все это столько лет тащил на своих старческих плечах.
– Ммм, мой господин, – Тиль перекинула ногу через меня и, покачиваясь, рисуя тазом восьмерку, села мне на бедра, ровно на член. Кофту успела давно снять и обнажить изгиб ключиц. Красивым движением отбросила темные кудри себе за спину, чтобы не скрывали полную налитую грудь. Лаская обхватила обе груди в ладони и протерла большим и указательным пальцем соски, заставив их сжаться. Порочная улыбка будущей жены обещала самые искушенные и развратные сексуальные игры, что вызвало у меня лишь желание отвернуться к окну.
– Хочешь массаж? – с предвкушающей улыбкой Тиль нависла надо мной, предлагая поближе рассмотреть свою грудь, которая висела надо мной, словно спелые фрукты, которыми можно полакомиться.
– Нет. Не хочу. Устал, – скучающе ответил, глядя на соски перед лицом.
Не хочу массаж. Меня не возбуждает ее большая грудь и крутые бедра. Мне не нравится выражение ее лица. Мне нравятся зеленые ведьмовские глаза, которые пышут ненавистью. Почему я должен размениваться на это тело? Мне нравится молодое, девственно-чистое белое, почти прозрачное тело зверька с голубыми прожилками-венами. Нравятся ее длинные ноги, которые удобно раздвигать, нравятся ее небольшая грудь с розовыми маленькими сосками, а не с коричневыми крупными ореолами, как у Тиль. Меня даже раздражает запах тела Тиль, ее женский запах, вкус кожи. Вместо возбуждения передергивает, когда ощущаю на языке вкус ее слюны.
Тиль взяла мою ладонь и положила к себе на живот – совершенно плоский, но внутри ребенок сроком около двух с половиной месяцев.
– Ты на что-то злишься? И больше не хочешь меня? Теперь, когда беременна, я больше тебя не возбуждаю?
На меня не действовали эти наигранные, слезливые вопросы, поэтому я со скукой подставил руку за голову и смотрел на начинавшуюся истерику. Успокаивал себя одной мысль – гормоны. Все из-за моего ребенка в ее чреве, только по этой причине спокойно наблюдал за ее слезами, которые уже начали появляться.
– Ну почему так происходит? – Тиль слезла с моих ног и присела поблизости, но при этом отвернулась к стене, спиной ко мне, прячась за густыми волосами и, одновременно смахивая проступающие слезы. – Мы ведь любили друг друга, почему ты меня больше не хочешь?
– Мы трахались, а не любили друг друга. Нам было по шестнадцать лет, и мы – любопытные подростки познавали секс. Нам удобно было трахаться, вот поэтому до сих пор с тобой. Я не знаю, где ты увидела так называемую «любовь».
– ДА? – повернулась резко и всем видом показала, как она обиженно и что по ее щекам текут бесконечные слезы обиды и унижения. – Почему-то до появления это рыжей стервы у тебя всегда на меня стоял? В любое время суток, как бы ты не устал…
– Пошла вон, – тихо приказал, не имея желания видеть ее лицо. И слышать ее бредни в беременном состоянии. – Я не желаю слышать о ней. Я приказывал не говорить о ней при мне. Надеюсь, теперь она живет так, как хотела. Без моей поддержки в бедности и грязи. И надеюсь помрет от сожаления, что отказала мне и будет вечно проклинать свою глупость и неблагоразумие. А ты…неделю не выходи из комнаты. Благодари пески за то, что находишься в положении, поэтому не применяю к тебе физического наказания.
Мелкое, поганое отродье до сих пор выводило из равновесия и не оставляло мои мысли в покое, бессердечно вгрызлось зубами в мою голову.
– Нет. Нет. Артур, подожди…я не хотела. Стой. Извини, сорвалось с языка, – только успел встать, а она обхватила мои ноги, не давая сдвинуться с места и продолжить путь на выход. У меня не было желания находиться с ней в одной комнате и слушать женский бесконечный треп и нытье.
– Артур, пожалуйста, прости! – потерлась щекой о мои колени, доверчиво как верная зверушка. Я же задрал голову к потолку и прикрыл устало глаза, ощущая, как женские слезы попадали на ноги. А ее тело конвульсивно дергалось от плача и вибрация отдавалась по моему телу. Одно меня обрадовало, рыдала Тиль тихо и не раздражала.
Не могу ничего с собой поделать. Слезы бесят! Не я ведь начинал этот глупый разговора и она знала, чем он закончится. Очередными соплями.
Она станет моей женой, потому что у меня нет времени и желания искать другую женщину на роль жены, к тому же, беременность повлияла на окончательное принятие решения. И Тиль, пожалуй, единственная женщина, которая встанет на мою сторону и не посмеет предать. В ней я уверен, как в себе.
– Не зли меня. Я не давал разрешения повышать на меня голос! – произнес только, когда ее плечи перестали подрагивать и когда она отпустила мою ногу.
Я устал от глупых разговоров ни о чем, поэтому женщину оставил успокаиваться в своей комнате. Уже уходя расслышал плач более сильный в полный голос. Едва ушел, как Тиль перестала сдерживать слезы, но я ведь не глухой.
На глупый плач, раздававшийся за спиной, я недовольно вновь посмотрел вперед на двери, ведущие на выход к лестнице, и отсчитал желанные метры до свободы и того момента, как настанет тишина и спокойствие.
Дворец, уставший от тяжелых трудовых будней, уже погрузился в крепкий сон, вновь готовый завтра по утру с восходом солнца начать подготовку к празднику. Тиль от слез не отвлекали даже приготовления к свадьбе, пошив свадебного платья и командование праздником. Ей жизненно необходимо поплакать о том, что ее не любят, а только ребенка в ней.
Довела меня до того, что я вышел среди ночи во двор, под удивленным взглядом стражника. Мужчина до моего появления уже пытался заснуть на посту, но увидев меня резко встал по стойке и поклонился.
Мне не спится. Тиль испоганила всё настроение. Из-за нее я вспомнил о Розе.
Надеюсь, она подыхает без меня в нищете и нужде. И не то, чтобы мне нравились ее страдания, но я хотел бы, чтобы она осознала КОГО отвергла и приползла «зализывать» прощение. Думаю, жизнь без меня все-таки ужасна. Я мог ей все дать, о чем мечтает любая женщина, она же предпочла какого-то простолюдина…жалкого мальчика... Мне никогда не понять женщин.
– Эй, ты! – позвал нашего главного стражника того же, который уже не смел прикрывать веки на посту.
– Да, ваше высочество!
Это всё Тиль разбудила мои воспоминания, и я проявил слабость, не присущую мне, и вновь начал думать не головой.
– Как поживает моя бывшая наложница? – поинтересовался.
Дьявол! Я сорвался впервые за месяц и спросил о ней. Определенной группе людей я дал задание позаботиться о Розе, в том числе о ее татуировке, о ее новом месте жительства, а также наказал следить за ней. Если женщина отказывает мне, то она не будет больше ни с кем и никогда. Я ее хотел, и должен был получить. И пока я жив, единственный кто к ней сможет прикоснуться то только я и никто другой.
Я успел о многом подумать, а ответа от стражника до сих пор не получил, тот вжался спиной в стену каменного дворца и мямлил:
– Господин…понимаете, мы не хотели вас беспокоить. К тому же, минул месяц с тех пор и вы не вспоминали о наложницах, мы посчитали, что это не столь важно…
– Чтоооо? – подошел ближе к стражнику и стене, нависая над ним и подавляя ростом и массой, а тот еще сильнее начал заикаться. Если он скажет что-то что мне не понравится, он не только заикаться будет всю оставшуюся жизнь, но больше в жизни не произнесет ни слова. Потому что отрежу язык!
– Ее нет. Похищена. Украдена. Не знаю. Мы не расследовали. Скорее всего добровольно ушла с мужчинами. Ее видели на границе оазиса с неизвестным парнем в объятиях. Она спала у него на руках. Стражник заметил рыжий локон, хоть лица девушки не было видно, но ваша наложница пропала именно в тот день. Думаем она ушла из оазиса…
– Какого Дьявола!?
В последнее время я чувствовал себя душевнобольным, не способным проконтролировать реакцию тела или тон голоса. Мои эмоции в бешенстве. И я не убил главу стражи только потому что этот человечишка должен найти, из-под земли достать мою Розу!!!
Это существо принадлежит мне. Каждый волос, родинка или палец, или голова. Я дал ей жизни для себя. Для себя я храню ее жизнь, чтобы иметь ее в своем распоряжении.
Кто посмел? Кто посмел тронуть мое?
– Ты жив только по той причине, что мне некогда искать нового исполнителя, – взял за шкирку кусок дерьма и шарахнул об стену. – И для тебя огромный стимул. Молись красным пескам, чтобы это была очередная попытка Розы меня немного подразнить своим глупым бегством из моего оазиса, хотя этого не стоит делать, ведь я итак раздражен до невозможности. Молись всем и всему, потому что, если что-то не так и до ее ногтя кто-то дотронулся, я возьму твой палец! – я действительно взял его указательный палец, а остальные согнул в кулак. После чего пальцем ткнул в его крепко сжатые и подрагивающие от страха губы. – Я заставлю тебя сожрать свой собственный палец, а потом руку целиком. Так что молись и ищи Розу, потому что…потому что, – меня физически передернуло, по телу прошла дрожь при одном только представлении, при одной картине, что кто-то…как-то имел неосторожность дотронуться до ее кожи. И даже не собираюсь представлять, что какая-то тварь могла не просто пальцем прикоснуться к ней, а, например, губами или языком…
– В общем, я тебя похороню под слоем красного песка, если в мою брачную ночь Роза не будет рядом! – подвел итог и для убедительности шарахнул стражника спиной о стену.
***
POV Лиля
Рафаэль был очень заботлив, хотя такое поведение не пристало принцу. Со временем я узнала по какой причине юноша вел себя настолько «просто» с остальными людьми, как с равными по положению. Он всего лишь двадцатый сын и вряд ли ему когда-либо представится возможность властвовать на своей земли, если только неожиданно все старшие братья не скончаются. Из-за этого на принца мало обращали внимания. Рядом с ним не было сотни нянек и учителей. Рафаэль был воспитан просто и без соответствующего почтения и трепета, коим удостоились три старших брата.
Тем не менее обязанности никто не отменял. Рафаэлю необходимо присутствовать на свадьбе Артура. Его отец в последний раз был крайне разгневан поведением сына и в особенности огорчен травмой бедра, после которой юноша начал немного прихрамывать. Рафаэль умолчал о внезапной стычке с шейхом чужой земли, ведь отцу бы это не понравилось, поскольку тот хотел мира для двух земель.
Я не хотела возвращаться за ворота оазиса, более того просила оставить меня в палатке в пределах пустыни, но Рафаэль отказался. Не мог оставить здесь одну, поскольку все гости из соседней земли приглашены именно ко дворцу и меня не с кем оставить. Наиболее защищена я рядом с принцем, поэтому пришлось согласиться и вернуться в логово Артура.
Едва зашла за руку с Рафаэлем в ворота оазиса, как невидимый мороз пробрал до костей. Самой смертью запахло. И от этого мерзкого ощущения я сильнее сжала пальцы принца. С тех пор я была слепа и держалась все время за руку Рафаэля. Он меня одевал, кормил и даже расчесывал волосы. Играл как с забавной живой куклой. Сегодня тоже принц приводил меня в порядок.
Одежда на мне, как он сказал из синего дорого шелка, видна только голая полоска живота между рубахой и штанами, глаза закрыты синей повязкой, капюшон скрывал волосы и лоб. По ощущениям рубаха казалась довольно откровенной, приоткрывала плечи и верх груди. Но вряд ли меня родной отец узнал бы в таком виде, не то, что Артур.
За два дня до свадьбы старшего принца Бонифация Рафаэль потащил меня ночью гулять, далеко-далеко в лес, где мало гостей. Добирались мы долго до тайного места. Оказалось, озеро, наподобие того, в котором я купалась в нашем оазисе, но его красоту не смогла оценить.
Среди песков особенно негде помыться, лишь проводились легкие омовения перед сном, протирания платочком и мылом, а здесь можно поплавать и насладиться ощущением чистоты и прохлады. Рафаэль какой-то ненормальный, постоянно пытался ко мне прикоснуться. Он же меня мыл, хоть я и сопротивлялась, и бесилась, и шипела на него, и даже бросалась камнями, которые нащупывала на земле и на ощупь кидала в него. Но Рафаэль лишь смеялся над слепой и обходил с другого бока. Обращался со мной, как с неодушевленной куклой. Может принцу было слишком скучно во дворце, и он хотел развлечься со мной. Потрогать за необычные рыжие волосы, одеть, помыть грудь или между ног. Это было особенно унизительно.
