Текст книги "Игры с шейхом. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Леона Хард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

– Я немедля отрежу ей язык за клевету! – взбесился охранник.

Раздался звон скрестившихся мечей. Мужчина от паники решил прибегнуть к крайним мерам, но кто-то его остановил. Не дал меня убить и позволил говорить дальше:

– Обыщите его вещи, пожалуйста. Либо набедренную сумку, либо карманы…

– Что вы делаете? Я здесь охранник, и я отдаю приказы! – наивно попытался воспротивиться чужим действиям, но Артур коротко повторил мою просьбу:

– Раздеть его, если понадобится!

После этого я смогла продолжить объяснения:

– Охранники нашей земли имеют знаки отличия. При себе носят медальоны, символизирующие наличие безграничной власти и соответствующего долга перед землей. В центре медальона изображен круг и перекрещенные мечи. У него должен быть такой медальон.

– Это ложь! Я не защитник! У меня нет такой власти. Это она! Это она – защитница. Ей передали по наследству! Это не мое! – чем больше мужчина паниковал, тем больше наивно рассказывал информации. – Она меня оклеветала. Подсунула медальон.

– Я – слепая, как бы по-твоему это сделала? – задала логичный вопрос, но мужчина начал только кричать и доказывать нервно свою невиновность:

– Лжет! Это она отравила бывшего шейха и господина Ярина. Предательница врала всем…– его голос стих. Только раздался свист ветра, будто воздух разрезали мечом. Затем прозвучал испуганный выдох толпы, ужаснувшейся произошедшей сценой, и следом мертвая тишина, больше не нарушаемая лживыми, паническими словами охранника.

– А вот это ложь! Она не травила Ярина, а предупредила о возможном отравлении.

Он отрубил ему голову? В голове возник сразу предполагаемый кадр убийства, но картина исчезла, как только услышала новый голос, которого не было с нами.

– Я знал, во мне живет великий талант. У меня ресницы не моргали, когда я умер? Скажи, ведь как настоящий мертвец? Я даже не дышал долгое время. Как это, оказывается, сложно строить из себя мертвеца. Конечно, это твой великолепный план, но согласись, я был очень убедителен? Просто великолепен.

Мне ведь не послышался голос Ярина? Как всегда веселый и беззаботный юношеский голос. Я не могла перепутать.

Оказывается, Артур всего лишь пытался найти мятежника в своем дворце, а заодно запугал меня до смерти ради какой-то цены, которую я должна была заплатить, но не успела из-за вмешательства Клары.

От осознания, что все это было подстроено, меня прошиб озноб. Настолько мощный, что зубы громко застучали друг об друга.

На этот звук отреагировал Артур. Поднял меня за руку, чтобы не сидела на коленях, и неожиданно приобнял. Но тепло его мощного тела отнюдь не помогло, меня по-прежнему продолжало колотить от адреналина. Только недавно я была готова к последнему вздоху, а сейчас вдруг посчастливилось?

– А может зря сразу убил охранника? – спросил Ярин. – Надо было сначала допросить и узнать, кто еще повязан в мятеже?

– Мне нужна была только крыса во дворце. Других крыс я знаю, не правда ли, Вацлав? Твой папаша уже трусливо сбежал, а тебя оставил разбираться с проблемами? Истинные Вацлавы… – после этого Артур взял меня за руку и поинтересовался:

– Это он повинен в твоей слепоте? Как долго длился зрительный контакт с песком?

Чудовище заботится о моем здоровье!? Да убейте меня, не поверю. Никогда не поверю, что ему небезразлична моя судьба.

Не успела ответить, как маска исчезла с лица, и я открыла глаза с целью проверить наличие зрения. Пусто и темно, но под пальцами хорошо ощущалась грудь Артура и его рубаха. С сомнительной целью пощупала его подбородок, ощутила почти нежное лицо. Никакой бороды или жесткой щетины, видно, постарался для женитьбы. Только сейчас я вспомнила о наличии Тиль и небольшого количества оставшихся свидетелей.

Я не успела ответить по поводу своей слепоты, поскольку неожиданно нас прервал Раф:

– Очень красивая картина, – с некоторой долей сарказма заявил о себе юноша. – Всё это безумно здорово, что нас оправдали, милая Лилия…

При упоминании моего настоящего имени пальцы Артура твердо сжали мою талию. Он не заметил, но сжал очень болезненно, на что я немного развернулась, сбавляя давление на кожу.

– Яяя… – я не знала, что сказать, поэтому замолчала, но неожиданно вновь заговорил Рафаэль, чем помог ослабить внимание к моему имени.

– Может вернемся к нашему первоначальному плану, который с первого раза не удался? – Рафаэль говорил явно загадками для Артура и Ярина, но для меня понятно. Он говорил про пленников. Именно после освобождения пленных должен был начаться штурм дворца.

С каждым словом Рафаэля пальцы Артура становились все жестче на моей талии.

– Больше быть двойным шпионом не получится. Пора принимать чью-то сторону. На чьей ты стороне? На стороне зверя, который выкрал тебя с родной земли и залил кровью каждый куст в твоем доме? На стороне того, который тебя принуждал к жизни в шкуре рабыни и скота? Который драл тебя кнутом, а потом не только кнутом… и подмял тебя под себя?

После этих слов вполне у меня хватило силы сжать руку Артура на моей талии и отодрать ее от себя, превозмогая огромную силу сопротивления мужчины. Всё правильно. Что я сейчас делала? Зачем гладила Артура по лицу? Какие глупости пришли мне в голову после испытанного адреналина.

А Рафаэль, наверное, увидев, как я медленно вновь начала восстанавливать дистанцию между собой и Артуром, отходя назад, продолжил бить словами:

– И пока руки твоего врага ласкали тебя, через час он уже шел в казематы и этими же руками, которыми час назад трогал тебя, пытал твоего отца.

– Ложь!!! Ты – лжец! – Выкрикнула в пустоту, оборачиваясь в ту сторону, откуда доносился голос. – Он давно умер. Его убили в собственной комнате, когда зверь пришел за нами.

– Наивная. Это была умелая инсценировка смерти, чтобы не лишиться головы! Твой отец подстроил свою смерть, чтобы спастись от зверя. Первым делом зверю надо было уничтожить семью шейха, а следом главу охраны. Твой отец подкинул похожий на себя труп в собственную спальню, а ты в темноте не заметила отличий, поскольку загорелась жаждой убить Зверя и его воинов. Все думали, что он умер, пока зверь не покинул землю, тогда же твой отец начал вновь объединять тринадцатую землю. Но, к сожалению, младший брат Зверя разбил его малочисленное войско и пленил. Нашей целью было освободить твоего отца. Именно он передал тебе свой медальон, о котором ты мечтала в детстве.

Слишком много событий притупили мои эмоции. Я отказывалась верить словам принца, ведь я давно похоронила его. Все это я делала для папы. И шпионить стала только ради него.

Я впилась в корни волос всеми пальцами и крепко сжала ладонями голову, в которой не помещалась полученная информация. Кто-то сыграл со мной злую шутку, посмеялся надо мной. На все слова Рафаэля я лишь мотала головой из стороны в сторону, как маленькая девочка, отказываясь верить.

– Это правда, – наверное, после этой четкой спокойной фразы, сказанной Артуром, я восприняла правду. Прекратила крутить головой и отказываться от объяснений, теперь уже, оказывается, со стороны Артура.

– Я сразу понял, что твой отец инсценировал смерть, а мне требовалось полностью подавить дух вашей земли. Для этого требовалось убить семью шейха и его начальника охраны, потому что в случае смерти главной семьи, временную власть представляет глава охраны. А для того, чтобы выманить его, мне пришлось взять его сына. Мне утверждали, что ты – мальчик, и зовут тебя Лиль. У меня в голове не укладывалось, как сын охранника оказался моей Розой? Мои инстинкты вопили о том, что ты женщина, но глупый информатор меня ввел в заблуждение, и поэтому я наивно не верил своим ощущениям.

Чем больше звучало объяснений Артура и Рафаэля, тем легче рисовалась картина. Она приобретала новые краски и красивые завитки. Каждый человек внес свой неоценимый вклад в эту шедевральную картину нашего уродливого мира. Всё стало так ярко, понятно. Не было больше домыслов, вопросов. Всё наконец встало на свои места. Я больше не спрашивала ни у кого и ни о чем. Мне всё стало ясно.

Я старалась ничего не чувствовать, но в груди жгло, съедало убийственное пламя боли. Вместо того, чтобы показать свои эмоции, я спокойно попросила увидеть отца. Артур разрешил спуститься в казематы, где за решеткой уже много дней сидел мой плененный отец. Может хотел окончательно добить меня и наглядно показать все ужасы, которые творил за моей спиной.

Возле одной из камер я взялась за черные железные жерди, после чего кто-то с той стороны обхватил меня за локти. Руки человека сильно тряслись, как у немощного старика, и от него тошнотворно пахло кровью и потом. Наощупь определила, что у отца отросла длинная борода. Его руки стали худые и тонкие. И если бы не его голос, произнесший:

–Дочка! – я бы не узнала родного отца.

Лицо его потрогала, воскрешая в памяти его внешность, но с трудом перед глазами вспоминался образ сильного воина. Сейчас это лишь слабая тень того крепкого, статного мужчины.

Злость или обида спряталась глубоко внутри, и осталась только боль в груди.

– Прости, – тихо прошептала, но что-то внутри мешало нормально говорить. Просьбы о прощении раздавались тихо, вяло, словно не мои.

Вдруг меня кто-то обнял и постарался дать утешение. Почти сразу почуяла запах мужчины и не стала сопротивляться Рафаэлю. Он насильно отдирал меня от клетки:

– Прости, я не хотел таким образом сообщать. Думал, этот день закончится приятным воссоединением отца и дочери, а не твоими слеза…

Но Артур даже сейчас не дал другому ко мне прикоснуться, не говоря о том, чтобы утешить. По привычке продолжал играть влюбленного? Смешно ведь? Пора заканчивать мои игры с будущим шейхом. Но мужчина и не думал прекращать играть. Под угрозой рассечь мечом плоть заставил Рафаэля отойти от меня на безопасное расстояние.

– Не подходи к моей женщине, – это было произнесено спокойно, но достаточно агрессивно, чтобы дать понять каждому держаться от меня подальше.

Моя женщина!? Моя женщина!?

– Какая я твоя женщина!? –не смотря на слезы и на то, что физически мне трудно говорить, но я смогла произнести это громко и отчетливо. – Я никогда не стану твоей женщиной. Это невозможно. Ты – враг! Враг!

После сказанного я опустила лицо вниз на свои ладони, представляя свои ухоженные пальцы с красивыми ногтями, осознавая, как мне хорошо жилось по сравнению с остальными жителями моей земли.

Оказалось, что я – чудовище. Млеть от ласк врага и того, кто этими самыми руками только что пытал твоего отца? Мне нет оправдания. Я попаду к дьяволу под слой красного песка и проведу жизнь после смерти, мучаясь из-за собственных грехов.

Меня резко затошнило, рвотный спазм сжал горло, и я инстинктивно открыла рот, но еды не было, поэтому я восстановила дыхание, и когда очередной спазм слез и удушения прошел, я аккуратно присела на колени, ощущая бетонный ледяной пол, от которого пробирали мурашки. Под взглядами Ярина, Рафаэля и Артура тихо попросила:

– Я знаю, что не имею права просить тебя, но, пожалуйста, отдай папу. Верни. Верни…верни. Освободи его, – я обняла себя за голые руки и начала царапать кожу ногтями. Сильно корябала, чтобы причинить себе боль, наказать себя за все, что сделала. За те дни, которые провела в тепле, на мягких подушках. За те минуты или часы, которые лежала под массивным телом Артура, и чего скрывать, несколько раз содрогалась от оргазмов.

Я понимала глупость собственной просьбы, но не совладала с эмоциями, ведь не могла я оставить отца гнить в казематах, в холодных стенах тюрьмы, а сама уйти? Прекрасно осознавая, что надо быть глупцом, чтобы освободить врага, а Артур таким не был… Да, был иногда со мной вспыльчивым, а иногда оказывается жутко расчетливым.

Решение Артура сопровождалось тишиной, а потом прозвучал ответ. Почти без колебаний. Четкий:

– Допустим, я могу его освободить, но только при одном условии…

Не веря тому, что слышу, слезы сами прекратились, одиночные еще капали, но я их стирала ладонью, не давая попадать на губы и уж тем более оседать на языке горечью. И царапать свои руки я прекратила, подняв взгляд, где предположительно стоял принц.

– Артур!? – Ярин вмешался в разговор и не дал ему договорить, поскольку не счел слова брата правильными. По одному голосу слышна неуверенность. – Я…ты же знаешь. Ведь я прежде никогда не вмешивался в твое управление, полностью доверял твоей интуиции и беспрекословно подчинялся твоим самым безумным затеям. Но ты сейчас не тем местом думаешь! Ты меня слышишь!? Головой думай, а не другим местом! Это мятежник, которого с огромным трудом удалось захватить. Это он устраивал набеги на наши деревни на границе с тринадцатой землей! Это он, если представится случай, тебя не пожалеет, а всадит меч в спину. Ты не бессмертен!

– Ярин, замолчи! Я способен оценить возможные убытки или угрозу, исходящую от немощного старика. Семья Вацлавов уже до начала разбирательства оседлала коней и верхом сбежала…

Прежде чем Артур передумал, я нащупала его ногу, предположительно колено, и впилась в него со всей силы, привлекая внимание к себе, стоявшей на коленях.

– Что? Что ты хочешь? – я зацепилась за жалкий шанс, не веря в свою удачу. Не до конца веря словам Артурам. Могла ли здесь быть подстава? Он просто так ничего не делал и не спасал чужих людей. Заботился лишь о своем народе. Остальные люди для него не столь важны.

После моего вопроса Артур не торопился отвечать, а ждал, словно ему доставляло удовольствие меня морально изматывать, издеваться надо мной. Причислять к падшим, ставить клеймо раба, видеть меня на коленях сейчас плачущей и молящей об отце. Я сильнее задергала его проклятую штанину.

– Что тебе нужно? – спросила уже громче, пытаясь докричаться до него и узнать, что же желает еще господин, рожденный в семье Бонифациев – одной из самых старых и известных фамилий у южан? У него все есть для счастья. Семья, земля, власть, драгоценности, скоро будет жена и ребенок, но мужчина не торопился отвечать, получая удовольствие видеть меня, стоявшей на коленях. – Ну, пожалуйста, отпусти его. Скажи, что ты хочешь? Видишь, я на коленях перед тобой. Ты ведь этого хотел? Сломить меня хотел? Поставить на колени? Хочешь, сделай меня вновь рабыней, могу убираться, быть слугой во дворце? Служить на конюшнях, работать в борделе? Или шутом работать? А хочешь, отдай меня на потеху кому-нибудь, я ведь тебе наскучила? Скажи, тебе доставляет удовольствие меня уничтожать и видеть мои страдания!?

Я осеклась, услышав окрик:

– Не нужны мне твои страдания, глупая девчонка! – грубые пальцы вздернули мой подбородок и от этого слезы прекратились. – Зачем мне твои страдания? Ты – несносное проклятие на мою голову! Мог бы, давно вышвырнул за пределы оазиса, но постоянно держу в поле зрения. Мне не нужна слуга, мне не нужен шут, мне не нужна статуэтка куклы, мне нужна любовница. Чтобы по одному моему зову приходила ко мне и изнывала по мне. И чтобы прекратила воротить свое лицо! Ясно, чего я хочу? Я освобожу твоего отца и дам ему со своими друзьями-мятежниками уйти с моей земли, но ты его больше не увидишь, потому что останешься здесь со мной. В этом дворце. Навечно. Я не желаю больше слышать «нет», видеть непослушание, вздор, дерзость. С этих пор каждый твой день будет посвящен мне, наполнен стремлением угодить мне.

Он крепко поймал мою руку, которой прежде держалась за его штанину, и отнял ее, после чего дернул меня на себя, заставив подняться с колен.

– Ты все делаешь только для своей выгоды. Да, Артур? – понимая собственную беспомощность, мне оставалось только пытаться уколоть едкими фразами.

– Да. И я этого не скрываю. Мне бессмысленно заключать с тобой сделку. Как уже раннее предупреждал, я не позволю тебе покинуть мой оазис. Твой ответ?

– Только подумаешь, что в тебе есть что-то хорошее… – в ответ на мои бесполезные попытки отсрочить согласие, Артур положил ладонь мне на ягодицы и прижал меня крепко к своей груди, заставив слиться с ним телом. Его мало заботила уместность ласк.

– Я жду…времени мало, – поторопил, обдав горячим дыханием кожу шеи, готовясь то ли понюхать мое тело, то ли поцеловать мочку за ухом. – Если хочешь, то пусть твой отец продолжает сидеть в казематах, а ты будешь его навещать раз в неделю и носить еду…

– Согласна! Дьявол…даю слово! Буду для тебя жить. Служить тебе и лююю…

В прошлой раз легко далось это вранье, а теперь не могла достойно соврать и произнести простое слово "любить". Артур не заметил моих внутренних размышлений о невозможности сказать о любви также легко, как в прошлый раз, вместо этого отдал приказ воинам освободить отца, а меня проводил обратно на поляну, где творилось что-то странное. Точно рой муравьев бегал по траве, каждый человек или гость дворца пришел в движение, спеша выполнить волю принца. Планы срочно менялись.

Внимание к нам поуменьшилось. Мы были заняты каждый своим делом. Артур – разговором, а я с Рафаэлем стояли сбоку.

– Не волнуйся, ты сделала всё идеально! – Рафаэль не заметно сжал мою руку, пока Артур неподалеку разговаривал с мужчинами и отдавал новые приказы относительно праздника.

Вскоре стражники действительно высвободили моего отца, позволив ему приблизиться ко мне и Рафаэлю. Прежде чем он обнял меня или сказал что-либо помимо моего имени, Артур меня крепко обнял.

– Прочь отсюда, мятежник, пока я не передумал! – Он даже не дал в последний раз поговорить с ним или обнять на прощание, удалось только протянуть руку и коснуться отца. – Прочь отсюда! Ты и Рафаэль, убирайтесь отсюда, пока я не передумал. У вас есть час, чтобы покинуть мой оазис и поспешить на выход с моей земли, в противном случае я приму очень жесткие меры, и даже просьба Розы сохранить вам жизнь меня не остановит.

– Лиля!?

– Папа!?

Вновь дернулась, вырываясь из рук Артура, но он мягко, но уверенно взял за локти и повернул к себе.

– Глупая девчонка, ты остаешься со мной, – шепнул на ухо, и как бы я не старалась вырваться, по-прежнему оказывалась прижатой к крепкой груди и бедрам.

– Я думала, он умер, похоронила его, оплакивала. Мстила тебе за него, – я перестала вырываться, но развернулась в его объятиях. – Я поговорить с ним хотела. А если больше не увижу?

– А ты больше и не увидишь его, поскольку у мятежников нет времени на разговоры, иначе я всех убью! Ты – жительница моего оазиса и обязана служить мне.

Он все крепче сжимал в объятиях до ломоты в костях, желая владеть мои хрупким телом. А после закрепил нашу сделку яростным поцелуем.

– Прекрати... – произнесла, едва на несколько секунд оторвалась от поцелуя, отодвигая мужскую грудь, которая сильно давила на меня.

И в следующий момент руки Артура ослабли на пояснице. Мое тело полностью освободилось от плена, а после я услышала стон боли. Артур никогда не позволял себе никаких стонов или звуков, даже содрогаясь в оргазме, он мог до боли сжимать мои бедра, делать засосы и клеймить мое тело, но единственное, что позволял себе, это хриплое дыхание, но никаких стонов. Все это он хладнокровно контролировал.

– Уходим, Лиля, уходим!– голос Рафаэля меня оглушил, а его рука схватила за запястье и потащила за собой.

– Где Артур? – как он смог вырвать меня из рук Артура? Где все?

– Убью, тварь! – от уничтожающего крика Артура кровь ускоренно побежала обжигающей лавой по венам, сжигая стенки сосудов. Я пыталась обернуться в сторону яростно выкрика, но Рафаэль тащил за собой.

– Бежим, Лиля, поменьше разговором. Нам бы добежать до конюшни, там мой конь.

– Что случилось? – на поляне грохотали мечи, сталкиваясь друг с другом, сталь звенела в воздухе, доносились хриплые стоны множества людей, а еще пахло свежестью и ветром. Злые ветры гнали тучи на оазис Артура. И тогда я поняла, что началась долгожданная осада дворца, ведь главный мятежник – мой отец получил свободу. Мятежникам не нужны были остальные пленные, только вожак, в отсутствии шейха, имевший власть над тринадцатой землей. А я, как его дочь, условно считалась принцессой, вот почему меня называли принцессой, а я не догадывалась.

– Где Артур? Как тебе удалось вырвать меня из рук Артура?

Могу быть уверена, мало кто смог бы силой забрать что-то у Артура.

– Пока ты его отвлекала ласками, я перерезал ему сухожилия правой ноги, надеюсь, он не сможет больше на ней ходить, а если и сможет, то будет хромать. Но во всяком случае, Зверь красных песков не сможет больше воевать, как раньше.

Зпилог

Славный праздник Бонифациев закончился массовой резней, ознаменовавшей начало великой войны между землями. Я выполнила обещание – Клару взяла с нами. То расстояние, которое мы проскакали от дворца до стен оазиса, было наполнено криком, и хоть я не видела умирающих, но слышала их предсмертные стоны, и в голове всплывали картины из прошлого, как точно также умирала в страшных муках моя земля. Я искренне не желала Артуру всего этого. Никому бы не пожелала, даже врагу.

Двери в оазис едва не закрылись перед нами, с большим трудом в последней десятке людей нам удалось сбежать за его пределы. Предполагаю, Артур закрыл выход, чтобы вычистить всех мятежников, словил их в ловушку своего дома. А там не спеша по одному собирался их убить.

Две недели уставшие, обессиленные, в крови, изнывающие от жары, мы добирались до соседней земли Вацлавов. Клара на одной лошади, на удивление, для лучшего будущего она готова была взять себя в руки и быть сильной. Она держалась крепко в седле, намертво вцепившись руками в поводья, я же иногда от жары падала в обморок, но мне было позволительно, поскольку Рафаэль управлял конем.

Мой путь вел меня далеко от оазиса Артура, туда, где я больше никогда не увижу Зверя и забуду обо всем, что произошло.

***

Рафаэль поселил нас с Кларой в уютных комнатах на втором этаже собственного дворца. Это было прекрасное ощущение– просто сидеть на подоконнике раскрытого окна, вытянуть руки в разные стороны подобно птице и чувствовать жестокие порывы огненного ветра, который бил по щекам и лицу.

Вот она моя свобода, о которой мечтала. Несколько дней я оживала после бешенной скачки и страха быть пойманной, ведь я подставила Артура и бросила там. Я сделала свой выбор. Теперь на всегда мне закрыта к нему дорога. Если когда-либо представится возможность встретиться вновь, то это будет последняя наша с ним встреча. Такое не простить и не забыть.

Я не выходила из комнаты и наслаждалась наконец одиночеством. По вечерам Рафаэль водил меня купаться на их водопад неподалеку от дворца и все также помогал мыться, а я была настолько без сил и равнодушна к событиям, что лишь слушала его веселые глупые рассказы, которые имели целью поднять мне настроение и заставить улыбнуться. С людьми из оазиса поначалу старалась не общаться, но вскоре Рафаэль заставил выйти в свет. Странное дело, но отец лишь пару раз по вечерам заходил ко мне в комнату, будто я для него сейчас не очень важна, а Рафаэль исправно развлекал меня.

Через месяц после дня Бонифациев Вацлав позвал меня на важный совет, хотя по сути кто я такая, чтобы присутствовать на нем.

Как и ожидалось, при моем появлении мужские голоса стихли, ведь действительно удивительно, как женщина могла появиться на обсуждении важных политических вопросов, я уже развернулась, намереваясь покинуть это место снобов, но Рафаэль взял за руку и приостановил мой побег. После представил меня, как свою невесту, а также принцессу погибшей тринадцатой земли.

Всем стала сразу любопытна слепая девушка. По периметру помещения, должно быть, располагались удобные подушки для сидения, где восседали члены совета. На этих подушках мы с Рафаэлем удобно устроились.

Темой дня, как и в прошедшие тридцать дней, была война между Бонифацием и нами. После того дня началась жестокая война, и собравшиеся здесь обсуждали план действий. Мой отец и оставшиеся жители нашей земли вернуться в тринадцатую землю пока что не могли, поскольку их численность чрезвычайно мала. Первым же делом Артур перебьет их. Поэтому временно мы нашли пристанище на земле Вацлава.

Они обсудили много вариантов развития событий, но путного ничего не выходило. Мужчины не рассчитывали, что столько воинов умрет в оазисе Бонифация, и теперь их ряды значительно сократились. Но мой отец был напорист и хотел все новых и новых столкновений с Артуром. Еще не отомстил ему за наши страдания, поэтому заставлял членов совета думать над тем, как сравнять с песком землю Артура.

– Эта тварь в людском обличии убила сотни моих воинов, вы хоть представляете, уважаемый Барсек, какого это видеть родные земли, затопленные в крови? Я хочу, чтобы он умер. Чтобы он страдал. А еще эта тварь имела наглости надругаться над моей дочерью. Он запер ее в казематах, а потом бил ее и насиловал! Мою плоть и кровь, моего маленького ребенка эта тварь насиловала и обращалась, как с рабыней. Я хочу мести! Хочу убить Зверя Красных Песков!

– Папа, все не так страшно!

На мое восклицание сразу послышалось вынужденное молчание. Чем больше я слушала отца, тем страшнее становилось, поскольку я не узнавала своего родителя. В нем клокотала живая, настоящая ярость, она пропитала полностью его голос.

– Он не насиловал меня, не бил…по своему был иногда…немного добр. Более того, он сохранил мне жизнь! Мы все сделали ошибки. Вы тоже убили его людей. Это бесконечная война не закончится. Мы вечно будем ненавидеть друг друга…

Я почувствовала, как пол задрожал от стремительных шагов, но не придала значения и продолжала объяснять жестоким мстительным мужчинам, что круговорот ненависти нас всех убьет. А потом резко заткнулась от удара по щеке.

– Она спятила! Потеряла рассудок! Не слушайте ее бред! Она больна!

– Я здорова, как никогда. И отчетливо вижу, что вы друг друга достойны. Вы –правители все такие…– щеку вновь обожгло отрезвляющей пощечиной, от которой голова дернулась в бок.

– Заткнись! Она бредит! У нее, должно быть, жар! – отец шел на меня, наверное, чтобы вновь слепую ударить, а я отползала от него по полу, цепляясь пальцами в холодный бетонный пол.

– Я здорова! – продолжала ползти назад, опасаясь гнева отца. Боюсь, в этом состоянии он готов меня убить.

– Это Зверь свел ее с ума. Я знаю, и Рафаэль это знает. Стыдно, но это случилось, и уже не исправишь. Зверь держал мою дочь в своих казематах, а я знаю, насколько моя дочь строптивая, и по этой причине он кнутом выбивал из нее послушание. Зверь много раз насиловал ее, и, должно быть, она с ума сошла от отчаяния. Мне стыдно видеть, что с моей дочерью сделал Зверь. Он осквернил ее! – отец оправдывался перед советниками и своими приближенными людьми. А потом обратился напоследок ко мне. Я ощутила, как он встал надо мной, и сразу же прикрыла лицо и голову.

– Клянусь, если ты понесла от Зверя Красных Песков, я вырежу его ублюдка из твоего чрева! – Рефлекторно руки с головы я перенесла на живот.

Над ухом полоснул кнут, которым обычно погоняют животных, и я приготовилась к удару по лицу. Думаю, отец для начала хотел изуродовать мое лицо, чтобы больше никто на него не смог посмотреть без отвращения, но расслышала только вздох удивленной толпы. Кто-то остановил удар. Кнут обвился вокруг чьей-то руки, и, должно быть, оставил вечные следы –шрамы на ней.

– Это дворец моего отца, а также и мой. Если отец не желает вмешиваться, то я вмешаюсь. Не смейте трогать мою будущую жену. Она с этого дня под моей защитой. Не смейте подходить к ней и на метр. Если кто-либо выкажет ей неуважение, то будет иметь дело со мной. Пусть мы часто ссоримся и не всегда находим компромисс, но я уважаю Лилю, и, надеюсь, со временем она примет меня, а я уже давно привык считать ее своей невестой. То, что она выдержала, не каждый взрослый умудренный опытом мужчина выдержит. Она ни разу не выказала страха Зверю, чем не каждый воин может похвастаться. Не правда ли? Сотня воинов бежала только при виде его и его черного коня! Еще тысяча бежала, увидев его меч!

После того, как замолчал Рафаэль, я, наконец, ответила то, что хотела. Пылая точно такой же яростью, как и все люди:

– Эта война убьет нас!

В голове возникла одна картина, которую я будучи зрячей однажды нарисовала во дворце Артура. Красное море меска и трупы животных с распоротым брюхом. Все живое умрет.

И самое главное, что я понимала – Зверь в первую очередь придет мстить мне!