Текст книги "Тьма. Том 6 (СИ)"

Автор книги: Лео Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Глава 1

«Южный осведомитель», 21 ноября 2034 года.

«ГОСУДАРЬ В ХЕРСОНЕСЕ»

Как стало известно нашим осведомителям, вчера царь и государь Всея Руси прибыл в Херсонес Таврический на своём личном самолёте. Согласно предположениям людей, приближённых к властям Тавриды, прибытие царя связано с недавним столкновением с Ромейской империей и событиями на корабле «Автократорос Леон Исаур».

Как стало известно, государь заселился в Скифский дворец на землях Старого Херсонеса. Там он проведёт несколько встреч с руководителями княжества. Также с его участием предполагается совещание в Новом Херсонесе.

По окончании поездки государь намеревается выступить с обращением к народу Таврического, Тьмутараканского, Гремокорского и Кавказского княжеств.

Впрочем, распорядок мероприятий с участием государя всё ещё уточняется.

«РУССКИЕ ГРЕКИ ПРОСЯТ О ЗАЩИТЕ»

В связи с последними событиями, жители Таврического и Тьмутараканского княжеств греческого происхождения просят власти об усилении полицейской охраны.

Глава греческой диаспоры в Тьмутаракани, Михаил Василиадис, заявил, что опасается за безопасность своих соплеменников:

'На этих землях проживали поколения наших предков. Мы много веков являемся соседями русских и верными подданными русских царей. Но в последние дни всё чаще мы слышим в свой адрес обвинения в предательстве и поддержке Ромейской империи. Всё это заставляет нас усиленно беспокоиться за собственную безопасность.

Я прошу городские власти откликнуться и усилить полицейское присутствие в углах, где проживают русские греки Тьмутаракани'.

Городские власти пока никак не ответили на эти просьбы. Однако, как сообщают местные жители, полицейские дозоры стали появляться в греческих углах чаще, чем было до известных событий в Греческом море.

Несмотря на иной путь истории в этом мире, многое осталось общим. И пусть татаро-монгольское нашествие не случилось, но волны Тьмы прокатились по южным и северо-восточным княжествам Руси. Стольный Киев трижды покидало население, прежде чем князьям удалось навести на этих землях порядок.

Печальной была и судьба греческого Херсонеса, который вплоть до конца тринадцатого века отбивался от врагов в гордом одиночестве. С севера напирали отродья Тьмы, с юга давили персы и турки, сумевшие на короткий период взять южный берег Греческого моря.

А Ромейская империя помочь не могла: вплоть до пятнадцатого века она сама балансировала на грани краха. Давление шло со всех сторон: турки, арабы, персы – с востока; Африканская Тьма – с юга; крестоносцы – с севера. Да, и они тут тоже имелись.

И, конечно же, явились «освобождать» святые земли. Правда, не от арабов, а от Тьмы.

При этом, как и в мире Андрея, они не гнушались грабить братьев-христиан из Ромейской империи. И так вплоть до 1421 года, пока ромейский престол не занял автократорос Иоанн Маргос Палеолог, сумевший обойти других членов династии.

К слову, будучи богатуром – а по-гречески, эроем – это оказалось не так уж сложно.

И вскоре греческие войска под его личным командованием сначала обрушились на Тьму, почти затопившую Египет, и сумели отбросить отродьев южнее.

А затем ударили по туркам, почти вырезав эти племена, а заодно откинув персов и арабов обратно в те земли, откуда они пришли.

Возможно, следующим шагом стало бы подчинение Кавказа и греческих колоний на севере Греческого моря, но…

Даже на юг доносился грохот Блистательного Похода Руси. Ещё в 1306 году княжеские дружины и вольные ватаги, добравшись до Херсонеса, подчинили его. После чего, не растеряв сил и удали молодецкой, двинулись на Кавказ, ну и дальше на восток.

И ромеи упустили шанс на возвращение древних владений.

А рядом со Старым Херсонесом со временем появился Новый Херсонес, или Корсунь. Располагался он на тех же землях, где в мире Андрея – Севастополь. Ну а Старый Херсонес, так и не превратившись в руины, продолжил жить.

Ну а в отдалении, на берегу Тройной бухты, на Большом мысе для русских царей был возведён Скифский Дворец.

Где мне сейчас и повезло пребывать.

К слову, из памяти Андрея я знал, что это самая окраина Севастополя, и Андрей там никогда не бывал. Здесь же Корсуньский городской округ, распространившись по всему югу Тавриды, превратился в один огромный жаркий мегаполис.

В Скифском дворце я и мои спутники были почётными гостями. Выделенные мне покои состояли из четырёх больших комнат: спальни, гостиной, столовой и кабинета. И все эти комнаты были мне, как зайцу пятая нога. Спальни хватило бы за глаза.

Сюда нас привезли вечером того же дня, когда мы с Авелиной сумели вернуть тамгу Джучи. А утром сразу после завтрака, который принесли в наши комнаты, пришлось идти на аудиенцию к царю.

И сейчас, когда она закончилась, я не собирался сидеть в комнатах. Царь-батюшка ведь ни словом не соврал: у Скифского дворца действительно имелся свой пляж.

Вот только у меня не было купальных принадлежностей. Чего уж там, у меня пока даже сменной одежды не было. Всё купленное в круизе осталось на корабле. Пока я думал, как решить эту проблему, в дверь постучали.

На пороге я обнаружил Иванова, который сходу сунул мне в руки какие-то бланки.

– Заполните, Фёдор Андреевич, чтобы вам компенсацию выплатили, – посоветовал он.

– А что заполнять-то? – удивился я.

– Траты заполнять, – пояснил Иванов. – Вы же билеты на корабль из своих оплатили?

– Из своих, – кивнул я.

– Вот их и вносите в первую очередь, – посоветовал Иван Иванович. – И прочие расходы тоже внесите. А потом отдадите напрямую мне.

– Хорошо, – кивнул я.

– Ну и, если что-то понадобится, зовите слуг. Кнопка вызова есть в каждой комнате, – рекомендовал Иванов.

– А купальные принадлежности они мне могут достать?

– Решили на пляж сходить? – понимающе усмехнулся опричник. – Хорошее дело… Не беспокойтесь: слуги принесут всё нужное прямо в комнаты.

Возможно, стоило бы ещё отдохнуть и отоспаться, не вылезая из своих покоев, но я понимал, что в ближайшее время вернусь в Ишим – а там окружать меня будут лишь холод, снег и серое небо. Да и потом я ещё долго не попаду в западную часть Руси.

Хотя бы потому, что мне это царь лично запретил.

И, может, стоило бы не спешить на пляж, а посидеть-подумать о том, что меня вот-вот женят… Однако на эту тему я запрещал себе думать. Хотел бы я этого брака при иных условиях или нет? Да уже неважно! Да, мне нравилась Авелина. Однако «нравиться» и «провести вместе всю жизнь» – это немного разные понятия.

Каждый раз, когда мысли возвращались к женитьбе, память Андрея подкидывала мысль, что брак по расчёту нередко крепче и счастливее брака по любви. Однако это ж разве аргумент для девятнадцатилетнего парня? И ладно бы я был тюфяк-тюфяком, но у меня же гордость есть, слегка даже уязвлённая, между прочим. Заставили же, ага!

В общем, лучше было сходить на пляж, чем предаваться мрачным, да и бесполезным мыслям. Всё равно же ничего изменить не получится. Вот и зачем зазря напрягаться?

А вот заполнить ведомость на возмещение расходов – это дело. Мои траты во время погони за ромейским шпионом, особенно на последнем этапе, были зашкаливающими. Если бы мне кто-то ещё пару месяцев сказал, что я отдам десять тысяч за билеты на корабль, я бы просто рассмеялся такому выдумщику в лицо.

Где я, и где десять тысяч? Тем более, за билеты на корабль.

К счастью, долго корпеть над ведомостью не пришлось. Она, как выяснилось, мало чем отличалась от командировочных отчётов в мире Андрея. Поэтому разобраться, что и куда вписывать, удалось довольно быстро.

Однако не всем так повезло.

Новый стук в дверь заставил меня оторваться от заполнения документа. Отворив, я обнаружил на пороге Авелину, которая на фоне дворцовых интерьеров выглядела какой-то хрупкой и даже слегка потерянной.

А ещё старательно смотрела в сторону, как щитом, прикрываясь своим экземпляром ведомости.

– Я… Ты не знаешь, как это заполнять? – спросила девушка, заправляя непослушную светлую прядку за ухо, а потом смутилась и пояснила: – У меня расходов было мало, но вернуть деньги всё равно не помешает…

– Заходи, – я посторонился, открывая проход в гостиную, но Авелина как будто приклеилась к порогу.

– Это… Могут неправильно расценить… – наконец, выдавила из себя она, глядя мимо меня в комнату и прикусив губу.

– Да после всего, что с нами произошло, как бы уже плевать!.. – ободряюще улыбнулся ей я. – Не сегодня, так завтра нас поженят, и эти новости уже даже в Васильках не скроешь.

– Думаешь? – впервые за весь разговор Авелина подняла на меня взгляд.

– Ага, ещё как. У нас даже фамилия станет одна на двоих, так что… Эту большую иголку в стоге точно не утаишь! – я усмехнулся. – В общем, заходи и не стесняйся. Здесь нет ни старших родственников, ни осведомителей, ни даже наших однокашников.

Авелина вновь осторожно заглянула в комнату, как будто проверяя, точно ли здесь нет толпы родственников с осведомителями и однокурсниками. При этом на корабле её, надо сказать, не смущало то, что мы жили в одном номере, пусть и в разных спальнях… Видимо, так на неё действовала близость официального замужества.

А затем девушка, наконец, решилась и сделала шаг вперёд.

Захлопнув дверь, но не став, во имя приличий, закрывать на задвижку, я обернулся. И наткнулся взглядом на большущие карие глаза, которые находились как-то слишком близко, а потом…

Я и сам не понял, как, но мои губы встретились с её губами, мягкими и упругими… В паху мучительно заныло, грозя порвать мне единственные брюки, а в голове разразился натуральный шторм.

Следующие несколько минут, а может, и дольше, я не очень-то запомнил. Всё же гормональный шторм – страшная штука. Особенно если перед тобой – будущая жена, и как бы уже почти всё можно… Вот только не хотелось бы её испугать, да и дверь не то чтобы закрыта…

– Мне понравилось, – спустя не знаю, сколько времени, сообщила мне Авелина, отстранившись и опустив личико вниз.

Её ушки между светлых прядей волос предательски покраснели, а грудь вздымалась так, что рука сама собой тянулась к задвижке на двери.

– Мне тоже. Хотя, честно говоря, как-то неожиданно… – заметил я, решив не давать волю рукам, а взамен не став выпускать девушку из объятий.

– Отпускай! – потребовала Авелина, подняв взгляд и застенчиво улыбнувшись.

– Не отпущу, – не отводя взгляд от раскрасневшегося личика и маняще-пухлых губ, ответил я.

– Почему? – спросила она.

И откуда только взялась в этой невинной девчонке искусительная интонация Евы… А заткнуть себе уши я не мог: неловко как-то признавать слабость перед лицом Авелины.

Пришлось удвоить усилия по удержанию себя (и её) в руках.

– Мне и так нормально, – коротко пояснил я свою позицию.

– Я вообще-то по делу пришла! – с явной улыбкой в голосе заметила девушка.

– И мы… Мы уже заняты каким-то важным делом! – с самым серьёзным видом парировал я.

– Хорошо… – девушка привстала на цыпочки и снова потянулась ко мне…

Но в последний момент, стоило мне чуть ослабить объятия, ловко вывернулась. И со смехом продефилировала к столу, помахивая над головой ведомостью на возмещение расходов.

– Какая меркантильная особа! То, что надо для женитьбы… – тихо прошептал я себе под нос и пошёл преумножать будущий семейный бюджет.

Пляж Скифского дворца был пуст. Как минимум, потому что пускали сюда только гостей резиденции, а их у царя было не так уж много. К тому же, время отчётливо близилось к полудню, а, как известно, в пекло на пляж ходят лишь оголтелые туристы, едва дорвавшиеся до моря.

Какими мы с Авелиной и были.

Мы бы, может, и раньше вышли… Но пока заполнили ведомости, пока объяснили слугам, какая одежда нам требуется, пока дождались её доставки… Конечно, ни о каких костюмах на заказ и речи не шло. Зато нам быстро принесли купальники, пусть они и были из ближайшей лавки с пляжными вещами. Тем более, всё это было не за наш счёт, так что в зубы дарёному коню никто и не собирался смотреть.

Надо сказать, купальники в этом мире были не то чтобы оригинальные, ну или хотя бы откровенные. Мужчинам полагались шорты, почти до колен, а женщинам – шорты и топ. Ни о каких трёх тряпочках и двух верёвочках на женских фигурках можно было и не мечтать. Жечь за такое уже не стали бы, но получить свою порцию общественного «фе»? Да легко!

Пляж оказался маленьким, отделённым от залива каменной насыпью. А поскольку за водой не было высотных строений, никакие лишние глаза не могли наблюдать за купающимися со стороны. На песке стояли деревянные навесы от солнца и лежаки. Был даже шатёр, внутри которого обнаружился холодильник с закусками и алкоголем.

Накупавшись, мы с Авелиной улеглись на лежаках, предаваясь безделью и неге.

– Жаль, сюда нельзя будет ездить каждый год, – с сожалением улыбнулась девушка, перебирая тонкими пальчиками по запотевшему бокалу с холодным соком. – Мне нравится море…

– Купание в реке не заменит? – предложил альтернативу я.

– Неа! – уверенно сообщила Авелина. – В реке всё по-другому.

– Часто купалась в детстве? – лично я практически не купался.

И плавать умел только благодаря памяти Андрея. Так-то вообще-то и не должен был уметь…

Однако вспомнил об этом слишком поздно. Когда уже на практике продемонстрировал, что умею плавать.

– Нет, нечасто… Я ходила в купальни, училась… – призналась Авелина. – А вот на природу выбиралась редко. А ты?

– Почти не купался, – уклончиво признался я.

– Странно, а плавать умеешь! – тонкие пальчики Авелины остановились, прекратив перебирать по стакану.

– Я просто талантливый! – широко улыбнувшись, решил я уйти от ответа.

Начинать отношения с будущей женой с вранья как-то не хотелось. Однако я видел, что девушка уцепилась за мысль, явно решив размотать клубок любопытной ей информации…

К счастью, в этот момент у меня зазвонил телефон, и я схватился за трубку, как утопающий за соломинку:

– Привет, мам, как у вас дела?

– Федя, у нас всё, как обычно. Но вот про тебя… Про тебя я такого сказать не могу!.. – пожаловалась мама. – Стоит включить новости, как ты опять там!.. Ты сам позвонить и рассказать не мог?

– Вот честно, не успел как-то, мам… – заметил я. – Ты если новости внимательно смотрела, то догадалась, наверно, что мне было слегка… вот самую малость… не до того!..

– И сейчас тоже не до того? – с нотой драматизма в голосе спросила родительница.

Вполне умеренного, кстати, драматизма. Раньше бывало и хуже, надо сказать.

– Сейчас… Ну, сейчас, пожалуй, уже до того! – окинув взглядом пляж и наглых чаек, галдящих у линии прибоя, признался я.

– Ну и почему тогда не ты звонишь, а я? – с возросшим драматизмом уточнила мама.

Ну да, отбиваться от адекватной мамы оказалось сложнее, чем от её расслабленно-истеричной версии. И вообще-то она была права: мне стоило бы давно позвонить ей и сообщить, что всё в порядке.

Но…

Честно говоря, как-то вылетело из головы.

– Ну… Мам, я, видимо, сегодня-завтра женюсь! – я решил быстро и ненавязчиво сменить тему разговора.

– Ага, рада за тебя! А позвонить не мог?.. – мама вдруг замолчала, а я ей не мешал, давая время осмыслить услышанное. – Что ты, прости⁈

– Женюсь! – повторил я.

– Об этом, знаешь ли, Фёдор, тоже принято сообщать заранее… – мама, кажется, даже охрипла. – И вообще, я тебя не так воспитывала…

– Я только сегодня утром узнал! – признался я, решив не уточнять про «не так воспитывала».

Не так воспитывала, чтобы жениться, или что? Нет, лучше, конечно, об этих тонкостях педагогики мне не знать…

Вместо уточнения я подмигнул Авелине, которая очень старалась держать приличный вид и не улыбаться, прислушиваясь к разговору с соседнего лежака.

– Федя, у меня в связи с твоими новостями один вопрос… – между тем, продолжила мама. – Ну ладно, ты нам не сообщил… А твоя будущая жена уже знает, что у вас сегодня-завтра свадьба? И как это, кстати? Сегодня или завтра? По настроению, что ли, пойдёте?

– Будущая жена? Она знает, да. Тоже сегодня утром узнала! – сдерживая смех, успокоил я родительницу. – А что касается твоего второго вопроса…

– Вот-вот! Коснись его, будь добр!.. – таким голосом, будто у неё болят зубы, попросила мама.

– Ну… Точный день не совсем от нас зависит. Возможно, и не сегодня-завтра, а послезавтра… – признался я. – Тут уж как получится…

– У кого получится? – уточнила родительница.

Уточняла она это таким тоном, что стало ясно: ещё чуть-чуть похожу вокруг да около, и последует взрыв.

Возможно, даже атомный.

– Зависит от загруженности отдела бракосочетаний в Семейном Приказе, – объяснил я.

– Они, знаешь ли, всегда загружены. Даже зимой! – заметила мама. – Надо было хотя бы за недельку записываться. А то и за две. К тому же… Ты ведь на юге ещё?

– Ну да.

– А там, считай, вечное лето. И, значит, всегда большая очередь! – просветила меня мама.

– Понимаешь, у нас с будущей женой… – начал я.

– Федя, кстати, а твою будущую жену как зовут? – вкрадчиво спросила мама.

– Авелина Павловна… – ответил я, покосившись на Покровскую.

– Авелина? Да? – я вот прямо отчётливо видел, как мама стоит с трубкой у уха и взглядом, устремлённым в бесконечность. – Покровская, значит, да? И что, она согласна на брак с тобой?

– Ну… Ты согласна? – я решил, что ещё не поздно спросить, хотя бы приличия ради, и посмотрел на Авелину.

– А меня и не спрашивали… – стараясь не рассмеяться, уткнулась в стакан с соком она.

– А её и не спрашивали, мам! – передал я родительнице.

– А тебя? – голосом, в котором слышалась уже не зубная боль, а далёкие отзвуки грозы, уточнила мама.

– И меня не спрашивали, – честно признался я. – Озвучили, так сказать, готовое государственное решение…

– А фамилия у вас какая будет? – поинтересовалась мама. – Она станет Седовой, или ты Покровским?

– Мы станем… Седовыми-Покровскими, – ответил я.

– Насколько я помню, о таких изменениях надо бы государя в известность поставить. Это, знаешь ли… – мама вдруг сделала паузу. – Вам приказали, да?

– Ну да, мам, – решил не отпираться я.

– Государь, да? – уточнила мама, и по голосу я понял, что гроза приближается.

Однако Рюриковича покрывать не стал. Всё равно же придётся признаваться рано или поздно, как, что и почему.

– Да, мам.

– Вот же… – начала родительница, но я успел её прервать:

– Думаю, тебе это не стоит озвучивать! И даже думать не надо! Просто… Ну… Ты понимаешь!

– Я понимаю только, что наш батюшка-царь опять какую-то дурость придумал!.. – раскатами грома прогромыхало мне в трубку. – Ему, понимаешь!..

– Мама!..

– … Мало того, что с нашими родами случилось! – даже не заметила мои попытки родительница. – Нет же, блин, у него новая дурь в голове!.. И плевать ему и на ваши чувства, и на мои седые волосы!.. И на безопасность твоих сестёр и брата!.. Ему лишь бы…

– Мама, прекрати. Вот сейчас прекрати. О безопасности он…

– … Новое плутовство провернуть! – снова проигнорировала меня мама. – И плевать ему, чем всё закончится! Он же у нас самодержец! Чего хочет, то и воротит!

– Мам, ну а если нас слушают? – уточнил я, уже не надеясь заткнуть родительницу.

– ТАК ПУСКАЙ ЕМУ ПЕРЕДАДУТ! – проорала мама в трубку. – А если этого мало, то я вспомню парочку любимых папиных слов!.. И добавлю!..

Я посмотрел на Авелину, которая с широко раскрытыми глазами слушала доносившиеся из трубки крики.

– Мам! Мама! – я предпринял отчаянную попытку. – Мам, а что такое «бздыря»?

– Что? – наконец, сбилась мама.

– Что такое «бздыря»? – упорно повторил я.

– Так скотину называют, которая от оводов бегает, задрав хвост, в знойное время… – ответила родительница. – Есть даже глагол такой, «бздырить». А ты это к чему?

– Да просто уточнил… – соврал я.

– Ты меня с толку-то не сбивай! Что, нельзя было от брака отказаться? Вы с Авелиной что, два телёнка, которые сами ничего не могут? – уже чуть менее грозно прогромыхала мама.

– Ну, если не основать новый род, Авелину рано или поздно убьют, – заметил я. – И меня, скорее всего, тоже. А так… Царь говорит, что о безопасности можно будет не волноваться…

– Ну как знала, что новое плутовство задумал! – резко успокоившись, вздохнула мать. – Так… Где-то у меня была бутылочка вина…

– Если ты о маленькой бутылочке, то о ней уже лет пять ничего неизвестно! – напомнил я. – Пала в бою с твоими больными нервами, которые тебе портят неблагодарные дети.

– Нет… Нет, я себе вина купила! – не став даже реагировать на подколку, отозвалась мама. – Всё думала в выходные посидеть, но как-то забыла…

– Мам, понедельник же! – возмутился я.

– Ничего! Я чуть-чуть! За вашу свадьбу! – заверила родительница, мгновенно отбив вызов.

Я попытался перезвонить, то телефон матери уже не отвечал. А Авелина, глядя на моё обескураженное лицо, не удержалась и принялась смеяться.

– А ты чего смеёшься? – шутливо возмутился я. – У меня мать на пару сроков себе наговорила…

– Мне кажется, этот тот случай, когда её простят! – всё ещё давясь смехом, ответила Покровская. – У неё всё-таки был серьёзный повод!..

– Повод у неё был… – я огляделся и наткнулся взглядом на стоящего неподалёку Иванова, который, вероятно, направлялся к нам, но так и не дошёл.

Похоже, его остановил чей-то телефонный звонок. И теперь Иван Иванович слушал, кивал, вскидывал брови… А потом бросил: «Не надо!.. Спасибо!» – и отбил звонок.

– Здравствуйте, Иван Иванович! – вежливо поздоровался я, хотя мы с ним сегодня дважды виделись.

– Да… Фёдор Андреевич, ваша мама – замечательная женщина… Но явно многое унаследовала от своего отца, – усмехнувшись уголками губ, заметил опричник.

– А вам уже рассказали? – сделал я круглые глаза.

– Само собой!.. – отозвался Иван Иванович. – Я попросил пока не говорить государю. А то с него станется лично позвонить, чтобы новые слова узнать… Федор Андреевич, Авелина Павловна! Через два часа придёт портной: с вас нужно снять мерки. Завтра в десять утра вы расписываетесь в головном отделении Семейного Приказа. Сначала роспись, затем – венчание в церкви. Свидетелей брака можно не искать: их предоставит государь. Так что… Если собираетесь ещё купаться, то поторопитесь. Времени на беззаботную холостую жизнь, молодые люди, у вас осталось немного.