Текст книги "Доктора Бесконечности (ЛП)"

Автор книги: Лэнс Паркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Омега добрался до неё раньше, чем она успела выстрелить ещё раз. Он наступил на её запястье, раненное ещё в бою с людьми Спицы. Другой ногой он пнул её. Она выронила оружие, и он поймал его одной рукой.

Он поднял её и поднёс к рычагу.

– ПЕРЕКЛЮЧИ РУБИЛЬНИК, – приказал он, бросая её на него. Она почувствовала, как рычаг под ней сместился, после чего она соскользнула вниз.

Омега шагнул назад, позволяя ей упасть.

Ларна потянулась рукой обратно к рычагу, попыталась потянуть его вниз, потом снова вверх, снова вниз. Было уже поздно.

Апертура позади неё закрывалась, столб энергии угасал.

***

Воран смотрел в камеру бесконечности.

Две оставшиеся ТАРДИС и Станция зависли вокруг Спицы. По поверхности артефакта по-прежнему вспыхивали молнии; похоже, они даже усилились.

– Лорд Хедин, была ли связь с Магистратом и леди Ларной после их отлёта?

– Нет, исполняющий обязанности Президента, – признал Хедин. – Наши сенсоры говорят об отключении оборонительной системы. Были также признаки старта ТАРДИС, но брешь в пространстве-времени мешает работе наших сенсоров.

Воран сложил руки домиком:

– Тревожно, тревожно.

– Может быть, послать ещё одну ТАРДИС?

– И рискнуть ещё одной потерей? Нет. Ждите дальнейших указаний.

К нему подбежал Пендрел:

– Сообщение с сонтарского флагмана, сэр. Это снова заместитель командующего Грол.

Воран покачал головой:

– Придётся, наверное, поговорить с ними.

Изображение коренастой фигуры сонтарского заместителя командующего появилось перед ним, дрожа и шипя, пока технологии разных планет согласовывались друг с другом.

– Исполняющий обязанности Президента! – хриплым голосом сказал он. – Вы не воспользовались своим шансом. Вы не предъявили нам Сонтара. С ведома Верховного Сонтариата я официально объявляю, что с этого момента Сонтарская Империя находится в состоянии войны с повелителями времени.

– Объявляйте войну сколько хотите, но где ваш генерал Сонтар вы всё равно не знаете.

Глаза Грола сузились:

– Вы нарушили все принципы Галактического Закона!

– Мы следим за исполнением этих законов, Грол. Большая часть из них написана нами.

– И это даёт вам право нарушать их?

– Заместитель командующего, мы потеряли вашего лидера, и я прошу у вас за это прощения, но что, по-вашему, мы можем сделать?

– Можно проверить последнее место, где мы его видели, – предложил Пендрел.

Воран сердито посмотрел на него:

– Что, никто до сих пор не проверил ксенодохию?

У него за спиной что-то забормотали монахи.

– Теперь, за совершённые вами ужасные преступления вас ждёт расплата от сонтарской расы, – проревел Сонтар. – Месть будет быстрой и страшной, и вселенная будет долго воспевать тот день, когда…

Воран зевнул:

– Поступайте как знаете, заместитель командующего, у нас сейчас есть проблема, которая…

– Исполняющий обязанности Президента! – прервал его голос из-за спины.

– Заткнись, Пендрел! Простите меня, Грол. Как я уже сказал, сложившаяся ситуация требует нашего полного внимания, и эта ситуация важнее, чем поиски какого-то пропавшего инопланетянина.

– Исполняющий обязанности Президента! – настаивал Пендрел.

Воран повернулся от сонтаранина к Пендрелу. Этот шут чуть ли не тянул его за мантию.

– Надеюсь, это очень важно.

– Очень, исполняющий обязанности Президента. Трансдукционные барьеры! Они отключены.

– Что? Кто это сделал? Включи их снова, идиот!

С другой стороны подошёл ещё один ассистент:

– В трансдукционные системы и в квантовые силовые поля не подаётся энергия.

Один из техников тревожно всматривался в глазную консоль:

– Полная потеря мощности во всех системах. Они все отключаются.

– Галлифрей абсолютно беззащитен, – подвёл итог Пендрел.

Лицо Грола растянулось в широкой безгубой улыбке. Затем он прищурился, глядя на исполняющего обязанности Президента.

– Адмирал Кракс, разрешаю начинать атаку! – сказал сонтаранин, и его изображение погасло.

Сонтарский флот не менял своей позиции со времени прибытия. Теперь же их спектронные двигатели включились, как один.

Флот сохранил построение в виде двойного клина и начал запуск вооружений. Они быстро набрали боевую скорость. Последние несколько дней их стратегические компьютеры анализировали Галлифрей. Бомбардировщики уже вылетели в авангард, торпеды были загружены в торпедные каналы. Системы энергетического оружия заряжались несколько дней.

Рутанский флот позади них тоже заряжался.

Сонтарские стратегические компьютеры предсказали это, но пришли к выводу, что для рутанских компьютеров атака сонтаранами Галлифрея будет неожиданностью. Рутанские стратеги, которых сонтарская наглость застанет врасплох как минимум на несколько секунд, быстро поймут, что есть два варианта развития событий: либо галлифрейцы быстро аннигилируют сонтаран, либо у сонтаран есть секретное оружие, достаточно мощное для того, чтобы проломить технологию, на миллионы лет опережающую рутанскую. Ни в том, ни в другом варианте вмешательство рутан не было разумным.

Внезапный сбой в энергообеспечении был неожиданным, но являлся провидением, знаком того, что боги войны на стороне сонтаран.

Как и было предсказано, рутанские корабли позволили сонтарскому флоту действовать, ограничиваясь наблюдением.

Командный мостик сонтарского корабля был похож на утробу: красный рассеянный свет, похожие на пуповины силовые кабели. В центре сидел адмирал Кракс, вокруг него на своих постах сидела сотня пилотов и бойцов. Он не мог их видеть – его глаза были прикрыты панелями, предоставлявшими независимое отображение флота и вражеских сил.

Истребители и бомбардировщики неслись вперёд, входя в атмосферу Галлифрея. Объединённая огневая мощь флота могла разнести планету в клочья. Как долго продержится Капитолий под такой атакой?

Галлифрей был беззащитен перед ними. Другого такого шанса не будет.

– Огонь! – приказал он.

***

Доктор увидел это в зеркале.

– Галлифрей… – сказал он.

Он сосредоточился и почувствовал сдвиг бреши в пространстве-времени. Но он не мог управлять Эффектом.

Первые ракеты уже взрывались на поверхности планеты.

– Галлифрей будет уничтожен, – сказала она ему.

– Купол Капитолия нельзя разрушить.

– Но сам Галлифрей можно. И Омега на свободе.

Доктор смотрел в зеркало:

– Однажды я был оттуда, но уже нет. Теперь я здешний. Моё место здесь, с тобой. Здесь он нам ничего не может сделать. Он сделал меня богом.

Изображение сместилось. На нём была знакомая молодая женщина со светлыми волосами. Она кричала от боли. Его жена положила руку ему на плечо:

– Ларна?

Он кивнул.

– Она красивая.

Доктор, немного смутившись, снова кивнул:

– Но посмотри на неё, она не ты, ей никогда не быть тобой. Она оттуда, а ты совершенна, ты – всё.

– Ты мог бы остановить Омегу.

– Я знаю.

– Кроме него, ты единственное существо во вселенной, которое управляет сингулярностью. Ты – единственное, что может его остановить.

Доктор кивнул.

– Ты теперь можешь вернуться. Омега не мог, но теперь он вскрыл сингулярность во вселенной вещества, и ты можешь воспользоваться ею как дверью. Это свободный путь домой.

– Дом тут, – настаивал Доктор. – Ты – всё, что мне нужно. Я оставил тот дом позади, со всеми его склоками и изъянами, с безответной любовью, старостью и… – его голос затих; в зеркале он увидел мужчину в своём теле, навалившегося своим весом на Ларну, а её рот звал его на помощь. – Ты совершенна, ты всё, чего я хочу. Если бы Омега предложил мне выбор между этим и тем, я бы выбрал это.

– Ты должен вернуться.

– Я не могу, – сказал он. – Моя воля не даёт тебе умереть. Ты творение моего воображения. Если я уйду, ты умрёшь. Я не могу тебя бросить. Я не могу положить этому конец.

Идеальные красные губы улыбнулись:

– Всему приходит конец. Ты это знаешь, ты знаешь, что всё должно быть так.

Она поцеловала его.

***

Омега навалился на Ларну. Лицом она чувствовала его дыхание. Горячее, аммиачное, как у быка. Он прижимал её к полу, она чувствовала его превосходство в силе. Ларна всегда была сильной, но сейчас она не могла сделать ничего. Она чувствовала, как её мышцы сжимаются и напрягаются, но было такое впечатление, словно они принадлежали кому-то другому. Её сила не имела значения.

– Омега! – раздался знакомый голос.

Омега ослабил хватку и повернул лицо на голос.

В дверях в пункт управления стоял Савар. Тот, который мог видеть. В его руке был силовой нож в форме широкого меча, длиной больше его роста.

– Я тысячу лет ждал этого момента, – сказал Савар, приближаясь.

– Да что ты?

– У него есть пистолет! – крикнула Ларна.

Омега поднял оружие Магистрата, но Савар уже опускал свой меч. Он рассёк пистолет пополам.

Савар снова занёс меч.

Глаза Омеги вспыхнули красным.

На Савара опустилась тень, и когда она исчезла, там стоял уже другой Савар. Слепой, в серой одежде.

– Владыка! – ответил Савар, опускаясь на колени. – Я предлагаю себя тебе. Тело в этой вселенной вещества. Я тысячу лет ждал возможности предложить эту жертву.

– Ты опоздал всего на час, – заметил Омега. Он приложил руку к груди. – У меня уже есть тело.

Слепец не знал, что делать.

– Савар! – крикнула Ларна. – Вы помните меня? Я Ларна.

– Владыка… – беспомощно сказал Савар.

– Он убьёт вас, – предупредила Ларна. – Если вы не убьёте его, он убьёт вас.

Савар сгорбился, он словно не слушал.

– Он вами пользовался, но вы ему больше не нужны. Убейте его!

Савар прыгнул вперёд и взмахом опустил меч на плечо Омеги. Лезвие наполовину разрубило шею. Голова повисла.

Ларна бросилась оттуда.

Второй удар рассёк левое бедро, третий разрубил колено. Омега потерял равновесие.

– Я твой бог, – прохрипел голос Доктора, плюясь кровавой пеной. Омега протянул вперёд руку: – Поклонись!

Савар ударил мечом по плечу, и рука отвалилась. Лезвие тут же пошло назад, разрезая нос и щёку.

Он замахнулся мечом, чтобы ударить по голове Омеги.

Омега перехватил меч рукой, вывернул его из рук Савара и отбросил в сторону.

– Есть только одно будущее! – он издал громкий крик, животный рёв, исходивший из глубины его тела. Когда он замолчал, он стоял абсолютно здоровый, его кости срослись, кровь из ран не текла. – Есть только Омега.

Он взмахнул рукой, и Савар исчез. Плащ слепца упал на землю перед Ларной.

Она бессильно опустилась на пол.

Омега нагнулся над ней.

– Знаешь, – сказал он. – Я понимаю, зачем Доктору нужны спутники. Перед зрителями такие вещи делать гораздо приятнее.

– Это ты его превратил, – сказала она. – Ты сделал из него слепого Савара, альтернативного.

– И не только Савара.

Она услышала крики. Мужчины выли, как волки.

Крики агонии, начинавшиеся как слова.

Ларна посмотрела на него. Омега стоял к ней спиной и смотрел на сферу. Железо вздувалось, пузырилось, испарялось. В самом центре блестелочто-то. Сингулярность.

– На Галлифрей опустилась ночь. Ты чувствуешь это? О, не волнуйся, дорогая. Здесь, в стазисном гало, ты защищена. Но они там все преображаются. Воран, Пендрел – все. Они слепы и одиноки, они в отчаянии. Без защиты Ока, без присмотра Рассилона, услышь, во что они превратились! Услышь, кто они на самом деле.

Мужчина кричал. Хор синхронных воплей. Хриплые, гортанные звуки. Взрывы, разрушение зданий, падение статуй, горение тел. Все эти звуки доносились из Цитадели, проходя сквозь толстые известняковые стены.

Ларна заставила себя встать и посмотрела ему в глаза:

– С той властью, что тебе даст сингулярность, ты сможешь делать что угодно, иметь что угодно. Это действительно то, чего ты хочешь?

Лицо Доктора улыбнулось ей:

– Да.

Он сошёл с края помоста, бросился к сингулярности, схватил её и стал богом.

Пропуская сквозь себя эту энергию, Омега сбросил с себя шкуру Доктора. Он стал огромным сгорбленным существом, похожим то ли на быка, то ли на кабана. Окружившие его доспехи были из сплошных кусков металла, похожие на броню боевых кораблей. На голове у него были бараньи рога, на грудь свисала борода. На его правой ладони горела сингулярность. Он больше не был мужчиной, он не был животным… нет, он был силой природы, как ураган или лесной пожар.

Люди не могут противостоять урагану.

Омега увидел, что это хорошо.

Позади него кто-то медленно аплодировал.

Он обернулся. С насмешливым лицом в ладоши хлопал Доктор.

– Апофеоз, – сказал Доктор. – Слияние твоего физического тела и энергии сингулярности. Поздравляю.

Глаза Омеги вспыхнули красным, он пожелал уничтожения Доктора, привлёк к его уничтожению фундаментальные силы вселенной.

Доктор зевнул и показал свою правую ладонь. Вокруг неё мерцало пламя.

– Оп! – спокойно сказал он. – А у меня тоже есть сингулярность! Дай-ка я покажу тебе кое-что.

Они стояли на серой, пустынной земле. Безлюдное место, затянутое туманом небо, под ногами гравий и тектиты.

– Где мы? – потребовал Омега.

– Планета в седьмой галактике, погибшая в ядерном огне. Двенадцатая в этой звёздной системе. Прошло несколько веков с тех пор, как на неё обрушились война и радиация. Небо по-прежнему чёрное, океаны и озёра по-прежнему замёрзшие, – Доктор помолчал. – Это Скаро.

Они пошли по разрушенной, почерневшей земле.

– Тут есть что-нибудь живое? – спросил Омега.

Доктор глубоко вздохнул:

– Во время первой атаки погибла пятая часть населения. Города горели, воздух наполнили ядовитые газы, выбросы, биологические агенты. Каждая частичка асбеста, каждая капля токсичных отходов поднялись в воздух. Ещё одна пятая часть населения погибла из-за того, что не было адекватной медицины, способной им помочь. Огромная масса мелких частиц быстро скопилась в верхних слоях атмосферы, скрыв солнечный свет. Источники воды замёрзли, пища не росла. Умерла ещё одна пятая часть населения. И год спустя, как только долгая зима завершилась, их положение стало ещё хуже. Все животные крупнее насекомого к тому времени уже погибли. В отсутствие ограничивающих их количество хищников, насекомые заполонили всю планету. Начали оттаивать трупы. Эпидемии и пандемии распространялись беспрепятственно. Что тут могло выжить, что могло захотеть выжить в таком?

Глаза Омеги сузились:

– Повелители времени могли предотвратить это. С нашим могуществом, мы могли предотвратить то, что случилось тут и на миллионе других планет, где снова и снова происходило то же самое. Или же мы могли просто вычеркнуть, удалить это из истории.

Доктор впечатлённо прикусил губу:

– Значит, ты можешь это уничтожить?

– С радостью, – Омега взмахнул перчаткой, и звезда планеты превратилась в сверхновую, мгновенно поглотив планету.

Они наблюдали за катастрофой с безопасного расстояния, из соседней звёздной системы.

Доктор удовлетворённо улыбнулся:

– А теперь верни её.

Омега заворчал, ещё раз взмахнул рукой, и планета вернулась.

– Уничтожь её, – повторил Доктор.

Планета снова разлетелась на части, и Омега повернулся к Доктору:

– И что это должно доказать? Это доказывает лишь то, что у нас теперь могущество богов.

– Ты – ничто, – в конце концов сказал Доктор.

– Не смей меня отрицать! Я – всё! – крикнул Омега.

– Ты всё, и ты ничто, – оборвал его Доктор. – Уничтожаешь или возвращаешь планеты одной мыслью.

– То, что я могу сделать с одной планетой, я могу сделать и с тысячью. Я живу в бесконечности, Доктор, а не в узкой вселенной, где может случиться лишь одно. Теперь и ты можешь убивать и миловать. Мы можем заставить плясать вселенную под нашу дудку, исполнять все наши прихоти.

Доктор с сочувствием улыбнулся:

– Конечно, можем.

– Ты мне не веришь? – зарычал Омега.

Доктор покачал головой:

– Верю. Просто мне тебя жалко.

– Ты не достоин быть богом.

– Нет, я не об этом. Что с того, что ты управляешь вселенной, в которой нет смысла, где никогда не происходит ничего, что имело бы значение? Зачем проливать слёзы об умершем, если его можно вернуть, зачем болеть за свою команду, если они могут и выиграть, и проиграть? Я не хочу быть богом.

– Ты слаб.

Доктор покачал головой:

– Ответь мне, Омега: что противоположно вещественному?

– Антивещественное, – мгновенно ответил Омега.

– Нет, нет, нет. Вещественному противоположно «несущественное», – Доктор вздохнул. – Вот что мы создали: вселенную, в которой всё является ничем. Вселенную, в которой всё несущественно. Конечно, ты можешь переписать историю, но зачем? Пока у тебя есть эти огромные возможности, ничто не реально.

– Я бог, Доктор. Я здесь решаю, что реально. Я – всё.

– Конечно, ты бог. Конечно, решаешь. Конечно, ты всё, – с ухмылкой сказал Доктор.

Омега заревел и занёс руку.

Доктор улыбнулся:

– Даже если бы ты мог меня убить, рано или поздно ты бы заскучал и вернул меня. Ты взаперти. Ты взаперти в своём всемогуществе так же, как был заперт во вселенной антивещества.

– Это неправда, – настаивал Омега. Но, несмотря на своё всеведение и всемогущество, он не мог объяснить, почему.

– Потому что тебе так хочется?

Омега почувствовал в себе галактики. Звёзды и планеты были у него во рту и в глазах, время и пространство протекали сквозь него, как кровь.

– Я бесконечен. Я – всё.

Доктор поднял голову:

– И это всё, чем ты есть? Бесконечность? И больше нет ничего, кроме тебя?

Омега запнулся:

– Ты прав.

Какое-то время они молчали.

– И это всё, чем я есть? – спросил Омега, глядя на свои руки. – И всё? Мой момент триумфа? Я мечтал об этом моменте больше, чем когда-либо мечтали все повелители времени. Стать богом! Стать Богом!

Доктор широко улыбнулся:

– Я знал, что ты поймёшь. Ты всё ещё можешь быть мужчиной, Омега. До того, как ты стал богом, ты был великим мужчиной. Стань им снова. Вернись на Галлифрей и займи там своё место.

Омега тоже улыбнулся:

– «Ты думаешь, что тот, кто видел бога, Кто радости небесные вкушал, Не мучится в десятке тысяч адов, Лишась навек небесного блаженства?»[5]5
  Перевод Н. Н. Амосовой.


[Закрыть] Доктор задумчиво постучал пальцами по губам. Цитирование Мефистофиля редко было признаком здравого рассудка.

– Изображать настоящую жизнь? – презрительно сказал Омега. – Такая жизнь была бы таким же обманом, как и быть пустым богом, – помолчав, он посмотрел вокруг. – Ничто больше не реально, ничто не имеет смысла.

Со слезой на глазах, он отошёл от порога.

– Ты разрушил все мои мечты, ты обрёк меня на бессмысленное существование.

– Не бессмысленное! – крикнул Доктор. – Да, тебе нужно найти в своей жизни новый смысл, но жизнь не бывает бессмысленной.

– У меня осталась лишь одна свобода.

Доктор схватил Омегу за руку:

– Нет причин лишать себя жизни.

Омега улыбнулся:

– Не только себя. Эта вселенная потеряна, в ней нет больше смысла. Пора положить ей конец.

Мёртвые звёзды и планеты начали исчезать.

Время и пространство начали сворачиваться.

– Ты не можешь уничтожить всю вселенную! – ахнул на пороге Доктор.

– Почему это?

Доктор пожал плечами:

– Ну, для начала, где ты будешь жить после этого?

– Не будет никакого «после», – тихо сказал он. – Не будет никакого «до». Эта вселенная не будет никогда существовать. Не будет ни страданий, ни измен друзей и любимых. Ни разочарований, ни болезней, ни войн. Никто никогда не умрёт и не потеряет любимого. Будет проще, будет лучше.

Доктор вспомнил сад и красивую женщину с лунно-белой кожей.

– Всему приходит конец, – мягко сказал он.

– Вот именно.

Доктор глубоко вздохнул:

– Ты прав, быть может, пора положить этому конец.

Омега мрачно улыбнулся:

– Ты был достойным противником, Доктор.

– Спасибо. Пожмём друг другу руки?

Доктор протянул руку, Омега взял её в свою.

– Один вопрос напоследок, – сказал Доктор. – Ты никогда не думал о том, что будет, если сингулярность соприкоснётся с антисингулярностью? – и он очень сильно сжал руку Омеги.

***

Всё закончилось.

Ларна увидела, что апертура раскрылась, и из неё снова вырвалась колонна энергии. Рядом дымились остатки плаща Савара. Крики и бомбардировка прекратились.

Перед ней лежало голое и неподвижное тело Доктора. Оно было бледным, но грудь медленно поднималась и опускалась, его дыхание образовывало в холодном воздухе облачка пара.

Она сняла с себя пиджак и прикрыла его.

– Доктор?

Его веки задрожали и раскрылись:

– Ларна?

Это был он, она знала.

– Где Омега?

– Я не знаю, – слабым голосом сказал он, стараясь сесть. – Изгнан. Отрезан. Умер. Я не знаю. Его сингулярность коснулась моей антисингулярности. Я не знаю, что было потом… антисингулярностей не бывает, я её выдумал, так что нет никаких теорий о том, что случилось дальше.

– А ты как?

– Я… Кажется, я только что спас от уничтожения всю вселенную.

Ларна помогла ему надеть пиджак.

Доктор неуверенно улыбнулся:

– Спасибо тебе, Ларна, – сказал он.

Ларна рассмеялась и поцеловала его.

– Тебе спасибо, Доктор.

ЭПИЛОГ
Так это, значит, победа…

Солнечный свет прорывался в щели Купола Капитолия, словно армия освободителей.

Где-то наверху круглые сутки работали ремонтные бригады, устранявшие повреждения, так что это был последний восход солнца, видимый из Капитолия. Золотые лучи выхватывали насыщенные цвета террас, цвет красного дерева стен Цитадели, золото, серебро и мрамор часов и памятников. Дорожки и компьютерные башни сверкали в этих лучах. Это был дом самой могущественной расы всего космоса, это была столица вселенной. С момента поражения Омеги прошёл всего один день, а события прошлой недели уже казались давним кошмаром. Обломки убрали, последствия бунтов и бомбардировок расчистили, погибших предали земле. Жизнь возвращалась в обычное русло.

Удары колоколов Часовой Башни звенели над шестиугольниками восточной стороны Цитадели. Повелители времени и техники выходили из своих квартир и направлялись к местам работы и отдыха. Лорд Хенспринг и леди Гехаммер прошли друг мимо друга возле живого фонтана, в этот же момент там маршем шли три стража, направлявшихся возлагать венок у памятника Пропавшим Исследователям. Небольшая группа студентов обсуждала выращивание роз и шахматные эндшпили. Глубоко внутри Цитадели, окружённые гудящим оборудованием, покоились в своих доках ТАРДИС, как это было уже тысячи лет.

Констебль Пелтрок приставил к замочной скважине фазированную трионную отмычку, а капитан Реймор набирал код её запуска. Вокруг них стояла небольшая группа стражей, пытавшихся сдерживать сонтаран. В другой стороне помещения стояли несколько советников. Формально они всё ещё находились в состоянии войны с Сонтарской Империей, но после восстановления трансдукционных барьеров сонтаране стали менее агрессивными.

– Эй-эй! – сказал ворвавшийся в помещение Доктор. – Осторожнее с этой ТАРДИС, это фамильная собственность!

Исполняющий обязанности Президента Воран махнул рукой, и двое стражей, тихо заворчав, убрали отмычку.

– Открывайте капсулу, Доктор, мы уже достаточно ждали.

Доктор неловко улыбнулся и вынул из кармана сюртука ключ. Открыв дверь, он шагнул в сторону, уступая дорогу.

Несколько секунд ничего не происходило. Затем порог перешагнул генерал Сонтар. Доктор оставил его разбитым, замученным и истощённым. Вышедшее же существо было абсолютно другим. Оно было похоже на Сонтара, но в нём почти не осталось былой злобы.

Доктор поприветствовал сонтарского лидера, но при этом с волнением смотрел за его спину. Появилось мягкое свечение рутанина.

Остальные сонтаране напряглись. Но Сонтар покачал головой.

Доктор ахнул.

– Мы думали, что вы убили друг друга, – сказал им исполняющий обязанности Президента.

– Я убил рутанина, – сказал Сонтар. – А он убил меня.

– А затем ещё раз, снова и снова, – сказал рутанин.

– В пределах вашей машины времени окончательное наступление смерти невозможно. Через несколько минут противник снова оживает, независимо от того, что ты с ним сделал. Потрясающая технология.

Сонтар шагнул вперёд:

– Через какое-то время мы поняли тщетность наших действий. И тогда мы стали думать о том, как сбежать. В своих попытках мы не координировали наши усилия, но каждый учился на ошибках другого. Консоль была заблокирована, и нам не удавалось её включить. Другого выхода не было.

Рутанин вспыхнул ярче:

– Вскоре стало ясно, что сбежать невозможно. Мы размышляли над своей судьбой – быть навеки запертым с самым страшным из своих врагов, в полной уверенности в том, что мы обречены, несмотря на наши мечты и достижения. Наша вселенная превратится в Серость.

– И тогда мы поняли, как много у нас общего, как незначительны наши различия. Мы разговаривали. Всё случилось в точности так, как вы планировали, Доктор. Наедине друг с другом, не имея возможности ни сражаться, ни сбежать, мы пришли к соглашению.

Другие сонтаране нервничали, но никто не осмелился противоречить императору.

– Спасибо, Доктор. Ваша мудрость показала нам путь к миру.

– Спасибо, – повторил Сонтар. – Метод неортодоксальный, но более эффективный, чем тысяча лет мирных переговоров. Вы обманули нас, изобразив себя дураком, которому нечего сказать. Но всё это время у вас был план. Запереть нас вместе и позволить нам самим во всём разобраться. Вы смелый и умный мужчина, – он хлопнул Доктора по спине.

– Ну что вы, – пробормотал Доктор, чуть не упав, – не стоит благодарностей.

– Мы передадим своим флотам сигнал о немедленном прекращении боевых действий.

– Это что, так просто? – спросил Воран. – Ваши экономики тысячи лет были полностью сориентированы на войну. Война у вас в крови.

– Кровь можно изменить, – сказал рутанин.

– Обе наши расы способны быстро изменяться, – объяснил Сонтар. – Как повелителям времени должно быть известно, расы клонов легко контролируются, легко управляются. Банки клонов сонтаран могут быть переделаны, рутане могут подавить создание некоторых, самых воинственных своих форм.

– Мечи на орала? – спросил Доктор.

Сонтар кивнул:

– Именно так.

– Наши расы гордятся своим повиновением, своим единомыслием. Теперь нас объединяет мир.

– Вот так просто? – спросил Доктор.

– Так просто. Будет величайшая в истории вселенной демобилизация, массивная реструктуризация форм наших империй. Но это уже детали.

– Желаю вам успехов!

Сонтар улыбнулся, протянул свою руку, и Доктор пожал её. Рутанин развернул щупальце, и Доктор пожал его.

Затем генерал Сонтар повернулся к рутанину и протянул ему руку. Рутанин вырастил трёхпалую руку и пожал руку сонтаранина.

– Война окончена, – сказал Сонтар. – Благодаря Доктору. Повелители времени, разумеется, установят блок-посты, обеспечат оборону буферных зон вокруг наших территорий. Если за сохранением мира будет следить Галлифрей…

Доктор поднял руки:

– Нет, нет, нет! Это совсем не в нашем стиле. Мы с радостью поможем вам советом, но следить за вами мы не собираемся. Этот мир – ваша ответственность, никто не собирается вас заставлять.

– Я понимаю, – согласился рутанин.

Сонтар задумчиво кивал:

– Нам нужно возвращаться домой и браться за дело.

Стражи стали по стойке смирно.

Воран довольно кивал:

– Хорошо. Хорошо.

Сонтаране построились за своим лидером и представителем рутан, и вышли.

На мгновение зависла тишина. Доктор и Воран остались одни.

– Ну, что же… – сказал Доктор.

Воран немного помолчал.

– Предстоит много работы. В восемь колоколов состоится заседание Совета, на котором будут обсуждаться последствия этого дела. Разумеется, вам следует на нём присутствовать.

Он ушёл.

Доктор закрыл дверь ТАРДИС и спрятал ключ в карман. Он похлопал её по стенке.

– Молодец, старушка, – сказал он.

***

Доктор постучал в дверь Ларны. Дверь раскрыла её горничная, Врейто.

– Советник! – поприветствовала она его, делая реверанс.

У неё за спиной мелькнула Ларна. Широко улыбаясь, она повернулась к нему. Доктор прошёл мимо горничной в квартиру. Он знал, какие в этой части Цитадели квартиры – его собственное жилище было не так уж далеко отсюда. Главным отличием от его комнаты было отсутствие разного хлама: полки не просто не были переполнены, на них вообще ничего не было. На стенах не было картин, стояли лишь несколько украшений. Но в центре стояли несколько ящиков с вещами.

Ларна держала в руках большой лист бумаги. Похоже, это были астрономические схемы – доклады из Бюро Астрономии. На ней была куртка без воротника и обтягивающие штаны, ало-оранжевой расцветки прайдонского колледжа. Волосы были распущены.

– Ты уже не первый день повелительница времени, – сказал он. – Могла бы и найти время на то, чтобы распаковать вещи.

Он запустил руку в ящик и вынул оттуда учебник по психологии.

– Я их собираю.

Он положил книгу обратно.

– Я получила новую работу. Такую, какую всегда хотела.

Сейчас было полно вакансий, повелители времени смещались по должностям, чтобы заместить убитых и пропавших. Ходили слухи о возможности принятия новых членов в Верховный Совет. Воран наверняка наградит кого-то из своих приспешников вроде Пендрела. Но любое назначение приводило к образованию новой вакансии, новые должности и титулы меняли носителей.

Чтобы не думать о том, о чём ему хотелось думать, Доктор напряг мозги, пытаясь угадать, что предложили Ларне:

– Руководство каким-нибудь исследованием? Что-то, связанное с практикой?

Она кивнула:

– Брешь в пространстве-времени вызвала много повреждений. Меня назначили руководить группой, которая наведёт порядок после Эффекта. Мы будем разыскивать и нейтрализовывать последствия.

Доктор раскрыл рот и беспомощно развёл руками.

– Молодец, – сказал он, наконец. – Это большая ответственность.

– Ну, большинство кандидатов на должность либо погибли, либо…

Доктор прервал её:

– Ни к чему эта скромность. Это высокая честь. Тебе бы не дали работу, с которой ты не можешь справиться.

– Будет много выездной работы, – сказала она. – Большую часть времени я буду руководить группой специалистов за пределами Галлифрея. Это именно то, о чём я всегда мечтала. Возможность путешествовать, покинуть Капитолий. Будут даже контакты с другими расами, освоившими перемещения во времени.

– Ты можешь отсутствовать довольно долго…

– По оценке Матрицы это займёт около двух тысяч лет.

Улыбка Доктора погасла:

– Это очень долго.

Она посмотрела на него с лёгкой грустью:

– Да.

Доктор встал:

– Я… не хочу мешать тебе собираться. Ненавижу прощания. Удачи!

Ларна наклонилась и поцеловала его в щёку.

– Спасибо, – сказала она.

***

Там было по одной свече за каждый год.

Двумя пальцами Доктор погасил последнюю. В комнате стало темно, в воздухе висел тяжёлый запах воска, как в церкви. У него слезились глаза, видимо, из-за дыма. Он вышел из комнаты. Дверь закрылась и, чувствуя настроение хозяина, заперлась на засов. А затем позади неё ничего не стало. Доктор на мгновение облокотился на стену.

Так это, значит, победа.

Лорд Норвал, Савар, и ещё два десятка других людей погибли, Магистрат пропал. Ларна улетает. Омега… какая разница… Побеждён. Его жена пропала. Воран исполняет обязанности Президента, Пендрел – Кастеляна. Хедин вернулся в Бескрайнюю Библиотеку переписывать биографию Омеги с самого начала. Ничего не изменилось, потому что на Галлифрее никогда ничего не менялось, разве что только в геологических масштабах времени. Ничто не улучшилось, ничто не ухудшилось. Сонтаране и рутане, похоже, могли измениться, а вот его народ – нет.